Однажды в незапамятные странные времена, задолго до того, как в Лондонском Сити появились башни, шпили, да и просто разнообразные высокие здания, голуби жили высоко на деревьях, подальше от суеты и гвалта человеческого общества. Птиц не беспокоил исходящий от людей запах, странные звуки, которые они издавали, и устраиваемый ими повсюду хаос. Зато голуби ценили превосходные объедки, которые люди роняли на улицах или бросали в мусорные кучи. Таким образом, голубям нравилось жить возле людей, но не слишком близко к ним. Футах в двадцати, а то и в сорока над человеческими головами – вот это было в самый раз.

Но затем Лондон начал разрастаться, причем не только вширь, но и ввысь. Люди стали возводить дозорные башни и церкви со шпилями и прочими штуками, вторгающимися в то, что голуби считали своими частными владениями.

Голуби решили собраться, чтобы обсудить все это. Несколько тысяч птиц прилетели на безлюдный остров посреди Темзы, чтобы решить, как быть с людьми и их все более высокими зданиями. Голуби придерживались демократических взглядов, поэтому после прений вопрос был поставлен на голосование. Небольшая группа выступала за то, чтобы примириться с присутствием людей и разделить с ними воздушные владения. Крохотная стайка птиц предлагала вообще покинуть Лондон и подыскать для жизни другое, менее перенаселенное место. Но большинство проголосовало за то, чтобы объявить людям войну.

Разумеется, голуби знали, что в этой войне им не победить, да им это было и не нужно. (Кто стал бы ронять объедки, которыми они питались, если бы люди исчезли?) Но голуби в совершенстве владели искусством саботажа. С помощью разумного сочетания подрывной деятельности и вандализма они затеяли растянувшуюся на века борьбу, нацеленную на то, чтобы заставить людей жить на земле, где им и место. Сначала это было легко, потому что люди строили свои жилища из дерева и соломы. Достаточно было уронить на соломенную крышу несколько тлеющих угольков, чтобы превратить чересчур высокое здание в пепел. Но люди оказались на удивление стойкими существами: они упорно отстраивали дома. Голуби в свою очередь продолжали поджигать сооружения выше двух этажей, так что их едва успевали восстанавливать.

В конце концов люди сообразили, что нужно строить башни и шпили из камня, и поджигать их стало гораздо труднее. Голуби начали предпринимать попытки сорвать строительство. Они клевали рабочих в голову, опрокидывали леса и испражнялись на чертежи архитекторов. Это несколько замедляло человеческий прогресс, но отнюдь не останавливало его. Господство голубей в воздухе оказалось под сомнением, и у птиц окончательно испортился характер.

К счастью, вскоре на Сити напали викинги, разрушив его до основания – вместе с большей частью Лондона. Голуби обожали викингов, ведь те не собирались строить высокие здания, зато повсюду оставляли вкусный мусор. Но спустя несколько лет викинги ушли, и строители шпилей снова взялись за дело. Они облюбовали высокий холм над рекой и возвели на нем массивный собор, затмивший все, что было построено когда-либо прежде. Люди назвали его собором Святого Павла. Голуби снова и снова пытались поджечь его, но лондонцы выделили для охраны здания небольшую армию пожарных, и усилия голубей так и не увенчались успехом.

Разочарованные и разгневанные голуби начали поджигать соседние кварталы, выбирая для этого ветреные ночи и дома, расположенные недалеко от собора, в надежде на то, что пламя распространится и на него. Рано утром 2 сентября 1666 года их усилия увенчались успехом, последствия которого были катастрофическими. Голубь по имени Несмит поджег пекарню в полумиле от собора. Когда здание было в огне, поднялся ураганный ветер. Пламя поползло вверх по холму и добралось до собора, и тот сгорел дотла. Были уничтожены неф, звонницы, да и все остальное. Пожар продолжался четыре дня. Во время него сгорели восемьдесят семь других церквей и более десяти тысяч домов. Весь город превратился в дымящиеся руины.

Такого опустошения голуби никак не ожидали, и им стало по-настоящему стыдно. В эмоциональном плане это коренным образом отличалось от налета викингов. И хотя нанесенный вред был вполне сопоставим, на этот раз вина полностью лежала на голубях. Некоторые птицы даже считали, что они больше не имеют права тут жить. Голоса разделились, и голуби договорились собраться снова на следующий день и еще раз обсудить этот вопрос.

В эту ночь им начали мстить. Похоже, некоторые люди понимали, что в пожаре виноваты голуби, и решили вытеснить их из города. Лондонцы пропитывали хлебные крошки мышьяком, пытаясь отравить голубей. Спиливали деревья, на которых любили селиться птицы, и разоряли их гнезда. Гонялись за голубями с метлами и битами и стреляли в них из мушкетов. После этого ни один голубь уже не желал покидать город. Птицы были слишком горды. Они проголосовали за то, чтобы продолжать борьбу.

Голуби нападали на людей, загаживали все, что могли, распространяли болезни и вообще делали все возможное, чтобы усложнить людям жизнь. В ответ люди начали преследовать голубей еще более ожесточенно. Честно говоря, голуби могли лишь злить их, не более того. Но когда люди начали отстраивать собор – символ своего высокомерия, – птицы объявили им настоящую, полномасштабную войну. Тысячи голубей опустились на строительную площадку и попытались разогнать рабочих, рискуя крыльями и даже жизнью.

День за днем шли сражения между голубями и людьми, но сколько бы птиц ни погибало, прибывало их еще больше. Ситуация была патовой. Строительство замерло. Казалось, что на месте сгоревшего собора уже никогда не появится новый и люди всегда будут преследовать и убивать лондонских голубей.

Прошел год. Голуби продолжали сражаться; их численность снизилась. И хотя люди постепенно отстраивали город, казалось, на собор они махнули рукой. Все же боевые действия не прекращались, потому что ненависть между людьми и голубями как будто уже вошла в привычку.

Однажды, когда голуби слетелись на очередную встречу, к острову причалила лодка, в которой сидел один-единственный человек. Птиц охватила паника. Они уже собирались всей стаей наброситься на чужака, как вдруг он поднял руки и закричал:

– Я явился с миром!

Вскоре они узнали, что этот человек отличается от большинства людей. Он умел разговаривать, пусть и на ломаном, языке голубей – ворковании. Он рассказал им, что очень много знает о птицах, и в частности о странных птицах, потому что одной из них была его мать. Более того, этот человек был на стороне голубей и хотел стать посредником между птицами и людьми.

Услышанное потрясло голубей. Они посовещались и путем голосования решили не выклевывать этому смельчаку глаза. Во всяком случае, не делать этого сразу. Они начали его подробно обо всем расспрашивать. Человека звали Рен, и он был архитектором. Его соплеменники – люди – поставили перед ним задачу попытаться в очередной раз восстановить собор на холме.

– Ты понапрасну тратишь время, – заявил Несмит, поджигатель и вожак голубей. – Слишком многие из нас погибли ради того, чтобы предотвратить строительство собора.

– Разумеется, пока между нами нет мира, построить что-либо невозможно, – ответил Рен. – Я приплыл сюда, чтобы достичь взаимопонимания между нашими племенами. Для начала мы признаем воздух вашей сферой влияния и не будем строить высоких зданий, не получив на то вашего согласия.

– А зачем нам давать согласие?

– Дело в том, что этот собор будет отличаться от остальных. Он будет предназначаться не только для людей. Этот собор будет также и вашим.

– Зачем нам собор? – расхохотался Несмит.

– Ну как же, Несмит, – вмешался другой голубь. – Если бы у нас был собор, мы могли бы в плохую погоду прятаться там от холода и дождя. Мы могли бы устраиваться в нем на ночлег и откладывать яйца в тепле.

– Только если нас не будут беспокоить люди! – ответил Несмит. – Нам необходимо личное пространство.

– А что, если я вам это пообещаю? – поинтересовался Рен. – Я построю такой высокий собор, что его верхняя часть вообще будет людям ни к чему.

Рен не ограничился обещаниями. День за днем он приплывал на остров, чтобы обсудить план строительства и чертежи и даже вносил в них изменения, чтобы удовлетворить прихоти голубей. Птицы потребовали, чтобы у собора были всевозможные укромные уголки, башенки и арки, совершенно бесполезные для людей, но удобные для голубей, и Рен согласился и на это. Он даже пообещал сделать для голубей отдельный вход – расположенный высоко над землей и недоступный бескрылым существам. Взамен голуби пообещали не препятствовать строительству, а когда собор будет готов, стараться вести себя потише во время служб и не гадить на головы прихожан.

Итак, историческое соглашение было достигнуто. Голуби и люди прекратили войну. Отныне они просто досаждали друг другу по мелочам. Рен возвел собор – их собор – огромное, величественное строение, – и голуби больше никогда не пытались его уничтожить. Более того, они так гордились собором Святого Павла, что поклялись защищать его, что делают и по сей день.

Если начинается пожар, голуби летят на пламя и все вместе забивают языки огня своими крыльями. Они прогоняют вандалов и воров. Во время великой войны эскадры голубей перехватывали падающие на собор бомбы, направляя их в сторону, и бомбы взрывались в стороне, не повреждая здание. Можно с уверенностью утверждать, что, если бы не пернатые смотрители, собора Святого Павла сегодня просто не было бы.

Рен и голуби стали верными друзьями. До конца жизни одного из самых уважаемых архитекторов Англии повсюду сопровождал голубь. Даже после смерти Рена птицы периодически навещают его в подземной стране. Собор, который они построили, и по сей день высится в центре Лондона, и конечно же, за ним присматривают странные голуби.