Глава 9
Арон Кундер с трудом поспевал за туземцами. Ему казалось, что им было неизвестно чувство усталости. Он хотел остановиться, лечь в траву и забыться хотя бы на несколько минут, но понимал, что это равносильно гибели.
Русские наверняка связались с полигоном, сообщили о нападении и потребовали помощи. Солдаты быстро закольцуют весь район. Они будут выходить к аэродрому по этой самой дороге.
Кундер проклинал все на свете. И то, что подчинился Давену, в итоге оказался крайним, и русских, своей неугомонностью и отчаянностью создавших сложную ситуацию. Британцев, французов, индейцев племени капираи. Вождя, его племянника Канги, не собравшего полноценный боевой отряд и не сумевшего отогнать каких-то четверых русских, вооруженных пистолетами. Деньги, которые получил за авантюру. Даже эту ночь, душную и темную.
Может быть, стоит укрыться в сельве? Но далеко ли он пройдет? В этих местах имелись болота. В них водились крупные хищники, для которых ночь — время охоты. В протоках чертовы крокодилы. Не заметишь, как попадешь в пасть.
Нет, надо добраться до машины. Дальше будет гораздо легче. Он рванет к трассе, а там, у Гронеса, окажется в полной безопасности. Но это если его не опередят солдаты. Впрочем, они могут и не воспользоваться этой грунтовкой. Есть другие подъезды к аэродрому.
Кундер вдруг споткнулся и растянулся на траве. В этот же миг впереди послышался гул двигателя тяжелой машины.
Индейцы остановились и прислушались. Гул приближался. Они отошли на обочину, но французский бронетранспортер появился столь неожиданно, что застал их врасплох.
Эти ребята, ослепленные мощной фарой, не придумали ничего лучшего, как вскинуть карабины и выстрелить в прожектор. Свет не погас. В ответ ударил пулемет. Фонтаны пыли отсекали туземцев от леса.
Тут же раздалась команда на английском языке:
— Стоять! Оружие отбросить к кустам. Самим на землю, руки и ноги в стороны. В случае неповиновения открываем огонь на поражение.
Индейцы не знали английского, но, видимо, догадались, что означала команда. Они отбросили карабины, но продолжали стоять.
С бронетранспортера послышался повторный приказ:
— Лечь! Ноги и руки в стороны!
Пока индейцы соображали, что еще требуется от них, Кундер перекатился за куст, прополз дальше, укрылся за деревом.
Индейцы наконец-то все поняли, рухнули на землю, растопырили руки и ноги. Прожектор погас, свет теперь исходил только от фар.
Попривыкнув к нему, Кундер разглядел французский бронетранспортер VAB. Четырехколесная машина с пулеметом на башне, который управлялся изнутри командиром отделения, смотрелась угрожающе.
Из двух дверей в корме на дорогу вышли пятеро солдат. Ими командовал офицер. Бойцы называли его господином лейтенантом.
Двое остались у машины. Остальные во главе с лейтенантом подошли к индейцам, рывком подняли их на ноги, о чем-то спросили. Но без толку. Те не понимали ни по-английски, ни по-французски. А солдаты, разумеется, не знали их языка.
Кундер слышал, как офицер пытался узнать, сколько человек блокируют аэродром, почему эти двое оказались здесь, живы ли русские. Но в ответ раздавалось лишь невнятное бормотание.
С тыла к передовому бронетранспортеру подошли еще три. Лейтенант приказал загрузить пленных в десантный отсек. Тут один из индейцев начал отчаянно жестикулировать. Сперва он ткнул пальцем на себя, потом на соплеменника и назад.
Кундер вздрогнул.
«Эта чертова немытая обезьяна теперь пытается смягчить свое положение и показывает, что их не двое, а трое. Еще один где-то сзади, недалеко. А это я и есть», — подумал он.
Офицер понял индейца и отдал команду солдатам головной машины:
— Прочесать местность с обеих сторон дороги на удалении не более двадцати метров, соблюдая режим взаимной видимости!
Кундер рванулся в глубину леса, но тут же отпрыгнул назад. Перед ним оказалось болотце. Среди травы рядом с черной полосой воды притаилась змея длиной в три с лишним метра. Кундер похолодел. В свете луны он различил характерные пятна на боках твари и понял, что дорогу ему преграждала довольно крупная анаконда. Такая мерзавка без особых усилий удавит человека и утащит куда-нибудь в яму.
Кундер поднялся и отошел от болота. Тут же ему в спину уперся ствол автомата.
— Стоять, не дергаться, оружие на землю! Спокойно, не спеша.
— Да, солдат, — по-английски пролепетал Кундер. — Я подчиняюсь.
— Оружие!..
— У меня его нет.
— Врешь! Положи оружие или стреляю!
— Господин солдат, клянусь всем святым, у меня нет оружия.
— Ты не похож на индейца.
— Я не индеец, житель Парамарибо. Здесь оказался случайно. Поохотиться решил. Моя машина недалеко отсюда.
— Марка машины?
— «Ниссан».
— Угу! А что за пикап рядом с твоим внедорожником?
— Не знаю. Наверное, тех людей, которые приехали позже.
— Это которых мы взяли?
— Да, я видел это.
— Разберемся. — Солдат по радиостанции вызвал офицера и доложил: — Я нашел третьего, господин лейтенант.
— Индеец?
— Никак нет, по виду голландец или метис, но с голландскими корнями.
— С чего ты взял, что он голландец или потомок такового?
— Акцент.
— Ладно. Веди его ко мне. Если окажет сопротивление, не церемонься, но и не вали наглухо.
— Да, господин лейтенант. — Солдат вывел Кундера к офицеру.
Тот похвалил бойца, приказал остальным вернуться и занять место в бронетранспортере. Туда же отправил и Кундера. Агент британской разведки попытался объяснить, что он случайный здесь человек.
Но лейтенант Дюмас торопился.
— Разберемся! — заявил он, запрыгнул в люк и отдал приказ: — Вперед! Порядок движения прежний.
Головной бронетранспортер включил прожектор и продолжил движение. За ним шли еще три.
Канги услышал гул двигателей и понял, что солдаты успели перекрыть его людям дорогу к машине. Теперь помощи ждать неоткуда. Но и попадать в руки белых у него не было никакого желания.
— Балу, быстро собери винтовки! Карабины оставь тут. Оттащи их в кусты! — приказал он уцелевшему соплеменнику.
Балу подчинился.
Один из раненых индейцев поднял голову и спросил:
— Канги, ты бросаешь нас?
— Приходится.
— Но ведь тогда мы попадем в руки полиции.
— Ненадолго. Как только объявятся французы, кричите, показывайте, что вам плохо. Вас скорей всего отправят в Парбо. Вызовут санитарные машины и отвезут в больницу. Там будут полицейские. Вы твердите, что вышли поохотиться на анаконд. Здесь их много. Да, это незаконно, но наше племя всегда охотилось на змей и крокодилов. Вы вышли к аэродрому, а там кто-то лес рубит. Попытались посмотреть, что за люди. Они открыли огонь из пистолетов. Отсюда ранения. Вы если и стреляли, то только в ответ, а потом отползли сюда. Не бойтесь, братья, вам ничего не будет. А вот помощь окажут. Затем вождь заберет всех вас. Из-за европейцев, которые устроили здесь свои игрища, местные власти ссориться с нами не захотят. Все, мы молимся за вас.
Он двинулся к Балу.
Раненый проговорил:
— Постой, Канги.
Тот отмахнулся:
— Не до вас! Уходить надо.
Главарь банды и Балу двинулись по сельве. Они обходили опасные участки по мелким болотам, не обращали внимания ни на змей, ни на другую живность. Индейцы в отличие от Кундера были одним целым с этими величественными лесами и их обитателями.
Через пять минут на поле вышел головной бронетранспортер. Три других, следовавших за ним, выстроились в линию. Стволы пулеметов двигались из стороны в сторону.
Десант высадился из отсеков и тут же напоролся на раненых индейцев. Санинструктор взвода занялся ими.
Лейтенант Дюмас вызвал на связь полковника Серданова.
— Я вижу вас, — ответил начальник русской команды.
— Мы по пути взяли под охрану внедорожник и пикап. Они стоят примерно в семи километрах отсюда в сторону Гронеса. Позже задержали двух индейцев и одного то ли голландца, то ли метиса, жителя Парбо, по его словам. Уже у поля обнаружили четверых раненых индейцев. У всех пули в ногах. Ваша работа?
— Наша.
— Что мне следует делать, полковник?
— Один транспортер отправь к нам. Два пусти на левый фланг и в тыл, к развалинам пункта управления и конусу щебня. Внимание! Там мой прапорщик. Четвертую машину поставь рядом с нашей техникой. Да, еще вот что, у нас ранен офицер. Если можешь, пришли медика.
— Где вы?
— Смотри на участок вырубки.
Серданов вышел на очищенное пространство.
Лейтенант заметил его:
— Вижу! Беру с собой санинструктора и веду к вам головной бронетранспортер.
— Ты прикажи своим смотреть за голландцем или метисом. Это важная птичка. Если заговорит, узнаем очень многое.
— Заговорит, господин полковник, никуда не денется.
— Твой начальник может прикрыть клюв этой птичке.
— Подполковник Венсе?
— Может, у тебя есть другой начальник? Но об этом потом. У нас времени в обрез, а работников всего четверо.
— Поможем, полковник. Следую к вам!
Отключив рацию, Серданов повернулся к подчиненным.
— Снегирь, ты как?
— Живой, а вот работник из меня никакой.
— Сейчас французы помогут. Рома! — сказал он помощнику. — Лобачева сюда. Пахом, продолжай работу. — Полковник посмотрел на часы. — У нас на сто метров полосы остался всего один час.
— Передохнули немного, пока с духами воевали. Чего они хотели?
— Отогнать нас с поля.
— Могли бы спокойно завалить.
— Может, и завалили бы, если бы не Лоб, заметивший движение. Но давайте, ребята, работайте. Я переговорю с комиссаром, французским взводным и присоединюсь к вам.
Лейтенант выполнил команду Серданова, отвел два бронетранспортера во фланг и тыл заброшенного аэродрома. Сам запрыгнул в люк головной машины.
Бортовая станция тут же сработала сигналом вызова.
— На связи! — ответил лейтенант Дюмас.
Его побеспокоил подполковник Венсе.
— Что у вас?.. — спросил он.
Лейтенант кратко доложил обстановку.
— Значит, взяли пленного, живущего в Парбо? Кто он?
— Пока не знаю. Не до него. Закольцовываем аэродром по указанию русского полковника.
— Какого черта? С каких пор ты подчиняешься русским?
— С тех самых, как меня сюда послал комиссар ООН.
— А я для тебя уже никто?
— Вы мой командир.
— Вот именно! Посему никаких команд русских не выполнять. Сосредоточить технику на выходе с летного поля. Раненым индейцам оказать помощь. Кстати, сколько их?
— Четверо. Еще двое здоровых. Мы взяли их вместе с метисом.
— Пленных русским даже не показывать! Особенно того, который из Парбо. По нему будет отдельный приказ.
— А мне кажется, что именно он привел сюда отряд индейцев.
— Это не твое дело! — выкрикнул Венсе. — Выполняй приказ!
— Что? Помехи, я не слышу вас. Конец связи!
Лейтенант Лео Дюмас не относился к тем служакам, которые бездумно выполняют любой приказ командования. Он видел, что русским нужна помощь. Распоряжения же Венсе ясно показывали, что подполковник имел какое-то отношение к нападению на них.
Не выполнять приказ Дюмас тоже не мог. Даже преступное распоряжение командования сначала исполняется, а затем обсуждается. Принцип единоначалия присущ всем армиям мира.
Посему лейтенант пошел на хитрость, решил оправдать свои дальнейшие действия некачественной связью. Старый, избитый, но отлично действующий прием.
Бронетранспортер встал прямо перед Сердановым.
Полковник закрыл глаза рукой от света. Механик-водитель выключил фары.
С брони спрыгнул подтянутый крепкий офицер, представился:
— Лейтенант Дюмас.
— Полковник Серданов. Очень приятно. Вовремя вы.
— Старались.
— Санинструктор с вами?
— Он уже у вашего раненого.
Со свету Серданов не увидел, как санинструктор высадился из транспортера и сразу же бросился к Снегиреву.
— Благодарю. Господин Венсе в курсе ваших действий, лейтенант?
— Только отчасти.
— Он не запретил вам вмешиваться в наши дела?
— Запретил! Правда, в этот момент связь начала давать сбой. Я так до конца и не понял суть его распоряжений.
Серданов улыбнулся:
— Понятно. А почему вы не дослушали начальника? Связь здесь отличная.
— Понимаете, мсье, у меня прадед летал в полку «Нормандия — Неман». Он привил всей семье дружелюбное отношение к русским. Мне вот, например, очень нравится ваша футбольная команда.
Полковник удивился и уточнил:
— Какая? Сборная?..
— Да. Она всегда проигрывает нашей.
— Не всегда. Было время, когда Россия выбила Францию из финала чемпионата мира.
— Всего один раз. Бывает. Но дело, конечно, не в этом. Приказы подполковника Венсе не соответствуют кодексу чести офицера любой армии, какого угодно государства. Это всего лишь мое личное мнение, но оно таково. Поэтому я считаю себя вправе действовать по обстановке.
— Но вас могут наказать за это.
— Вряд ли. Что-то мне подсказывает, что самого господина Венсе ждут непростые времена. Но не будем об этом. Чем мы можем помочь вам?
— Вы уже помогли.
— Я не о медицинской помощи. Сколько вам еще надо пройти, чтобы приземлился Ил-76?
— Сто метров за один час.
— Вот видите, а говорите, что уже помогли. Разве вы, измотанные, принявшие бой, справитесь с такой работой?
— А вы?..
— Минуту, мсье! — прервал Серданова лейтенант Дюмас и выкрикнул: — Сержант Боина, рядовые Морин, Фабре, Карон! Оставить оружие в десантном отделении, снять разгрузки, бронежилеты, шлемы, радиостанции и ко мне!
Серданов не без удивления посмотрел на Дюмаса:
— Вы решили выделить нам людей?
— По-моему, это то, что сейчас вам нужно.
— Нет, лейтенант, вас точно уволят.
— Возможно. Но я и дальше смогу приходить на могилу славного прадеда с чувством незапятнанной чести. Это важнее всего. По крайней мере для мужчин из нашей большой семьи.
— Что на это сказать, лейтенант? Респект!
Подошли солдаты. Они тоже поняли, что предстоит делать, и вооружились инструментом. Сержант забрал бензопилу у Снегирева.
Серданов взглянул на часы. Стрелки показывали 4.20.
— У нас уже не час, максимум сорок минут.
— А у меня есть еще два отделения. — Дюмас улыбнулся.
— Прекрасно. Но пора браться за работу.
— Вы могли бы и отдохнуть, господин полковник.
— Нет! Я с подчиненными.
— Тогда и я разомнусь с мачете.
— Ну вы даете, лейтенант, — проговорил по-русски Серданов, когда француз снял боевую экипировку. — Кто бы мог подумать, что у этого мерзавца Венсе такие замечательные офицеры и солдаты.
— А вы, господин полковник, не должны доложить комиссару о снятии угрозы? — спросил Дюмас.
— Черт! Должен! Спасибо, что напомнили.
— Запросите, пожалуйста, у комиссара разрешение привлечь мой взвод к работе по расчистке полосы. Тогда мне легче будет с Венсе общаться.
— Хорошо, без вопросов. Но он может запретить.
— А у вас в самый неподходящий момент может произойти сбой со связью.
Серданов покачал головой, включил спутниковую станцию, набрал номер комиссара.
— Слушаю, Канте.
— Серданов, господин комиссар. Извините за столь ранний звонок.
— Что у вас?
— Французский взвод снял угрозу. Есть пленные, один из которых житель Парамарибо, остальные — индейцы племени капираи. Двое ушли. У нас один раненый.
— Тяжело?
— Нет. Им занимается французский санинструктор.
— Значит, вы в безопасности?
— Да, господин комиссар.
— Но успеете ли вы вчетвером подготовить полосу?
— Нам вызвались помочь солдаты французского взвода. Они уже работают. Вместе мы все успеем.
— Что ж, рад за вас. Передайте лейтенанту Дюмасу, чтобы всех пленных, особенно жителя Парамарибо, доставил на объект. Мы побеседуем с ними.
— Да, господин комиссар.
— С вашего позволения, я немного отдохну. Теперь это можно. Не забывайте, построение на старт второго этапа состязаний в семь сорок.
— Этого я не забуду ни при каких обстоятельствах.
— Удачи! — Комиссар отключился.
Серданов вернул станцию в режим приема и взялся за топор. Вскоре он увидел, что с помощью французов свободная полоса увеличилась почти на пятьдесят метров. Лейтенант Дюмас приказал еще двоим солдатам выйти на помощь прапорщику Лобачеву. Против крупных деревьев сообразительный офицер пустил бронетранспортер.
В результате работа по очистке полосы была завершена к пяти часам утра.
Переговоры Серданова с комиссаром Канте не остались без внимания французского специалиста радиоэлектронной разведки. По словам комиссара, который говорил по обычной станции, он определил смысл беседы и тут же набрал номер начальника охраны.
Венсе, недовольный ранним звонком, буркнул:
— Да!
— Это Боэль, господин подполковник.
Предчувствие чего-то нехорошего вспыхнуло в душе начальника охраны и свернулось там пульсирующими кольцами, вызывающими противную, тупую боль.
— Что у тебя, Жан?
Выслушав лейтенанта, Венсе чертыхнулся и заявил:
— Эти придурки еще и помогают русским!
— Я вас не понял, господин подполковник, — проговорил лейтенант Боэль.
— Тебе и не надо понимать. Соедини меня с полковником Хукесом.
— Через узел связи?
— Напрямую. Ты же можешь это сделать?
— Так точно, мсье.
— Выполняй и закрой канал.
— Слушаюсь!
Хукес тоже не спал. Его, как и начальника охраны, терзали тревога и предчувствие катастрофы.
— Да? Что у нас?..
— У нас ничего. А вот у тебя, похоже, большие проблемы.
Хукес вытер простыней капли пота, неожиданно выступившие на лбу.
— Что?..
Венсе передал ему суть доклада лейтенанта Дюмаса и специалиста электронной разведки.
Начальник британской команды воскликнул:
— Как индейцы умудрились попасть в капкан к твоим подчиненным?
— Это ты у них спросишь, когда они будут доставлены сюда. Кстати, Канги, как я понял, ушел, а вот твой знакомый из Парбо попался.
— Кундер?
— А разве там был еще кто-то из столицы?
— Но это… так, спокойно! Мишель, послушай меня. Этого Кундера необходимо убрать. Любой ценой. Отдай приказ своему офицеру, чтобы он пристрелил суринамца, скажем, при попытке к бегству.
Венсе вздохнул:
— Не могу, Вильям. Лейтенант Дюмас в подчинении комиссара. Он проявил особое рвение в помощи русским. Его солдаты вместе с ними уже почти подготовили полосу.
— Что? Твои подчиненные работают с русскими?
— Именно. Знаешь, я даже рад этому.
— Ты радуешься моим неприятностям?
— А кто теперь поверит, что я помогал тебе выбить русских из состязаний?
— Но тебе лично, Мишель, от этого легче не станет.
— Поживем, — увидим! Ты просил держать тебя в курсе, я это делаю. Но в дальнейшем никаких контактов. Все, желаю тебе в честной борьбе победить русских. Хотя, будь тут тотализатор, я поставил бы на них. Отбой. — Венсе отключил станцию.
Хукес швырнул трубку в угол, резко встал.
«Проклятые русские, лягушатники, комиссар и эта сволочь Венсе! Все пошло прахом, — подумал он. — А Кундер? Он же агент разведки. Ладно, нам не удалось бы заполучить лицензию. Это очень неприятно, однако не смертельно. Но Кундер?.. Он же сдаст и Флоренса, и Давена, и Винтеса, а те — всю агентурную сеть в Суринаме. Ми-6 ему этого не простит. Что можно сделать? Неужели катастрофа? Или все же есть малейший шанс выйти из игры? — Хукес дрожащими пальцами достал сигарету из пачки, прикурил. — Так, пока не поздно, надо предупредить Давена и Флоренса, чтобы уходили в подполье или сваливали из Суринама. Иначе их арестуют».
Он поднял брошенный телефон, набрал номер Давена, довольно долго слушал длинные гудки.
— Кто это? — раздалось наконец-то.
— Хукес.
Тон агента сразу же изменился.
— Слушаю вас.
— Кундер и большая часть отряда Канги пленены французами.
— Что? Как это? А что же мсье Венсе?
— Он ничего не мог сделать, впрочем, и не пытался. Во всем виноваты комиссар, русские и сами индейцы.
— Вы понимаете, что означает арест Кундера?
— Поэтому и звоню.
— Убрать его невозможно?
— Нет.
— Даже Венсе?
— Никому, пока они будут на полигоне.
— А позже его не достать.
— Предупреди своих агентов. Ложитесь на дно или что там у вас предусмотрено на случай провала.
— Отход в Бразилию.
— Так уходите, не теряйте время.
— Может, не все так плохо, господин полковник?
— Это до тебя плохо доходит.
— Но мне нужна команда босса.
— Я попытаюсь немедленно с ним связаться, но он может оказаться не в состоянии принимать какие-либо решения. Впрочем, я предупредил. Теперь делайте все, что хотите.
Хукес отключил телефон и сразу же набрал номер своего финансового агента Давида Куадреса, проживавшего в столице Колумбии Боготе. Там сейчас было около трех часов ночи, но это совершенно не волновало полковника.
Куадрес тоже долго не отвечал. Наверное, он спокойно спал, далекий от интриг и опасностей. Но Хукес был настойчив.
— Алло? — наконец услышал он голос Куадреса.
— Это Хукес!
— Господин полковник? Но…
— Знаю, сколько времени. Ты в состоянии адекватно воспринимать реальность?
— Да, конечно.
— Один в квартире?
— Да.
— Значит, запоминай, что следует сделать.
— Слушаю внимательно.
Хукес приказал агенту с утра перевести все деньги на его счет в Бразилии.
— Я все понял, — ответил тот.
— Это сложно?
— Нет. Дело нескольких минут.
— Во сколько открываются банки?
— По-разному, большинство в девять тридцать.
— Это значит в половине восьмого по времени Суринама, так?
— Нет, господин Хукес, в одиннадцать тридцать.
— Ладно, пусть так. В полдень я должен знать, что деньги в Бразилии.
— Да, конечно. Я сообщу вам. Извините, мой процент прежний?
— Можешь взять больше, если все сделаешь быстро.
— Насколько больше?
— Вдвое.
— Это очень щедро с вашей стороны. Не беспокойтесь, завтра в полдень деньги будут на месте.
— На имя Джорджа.
— Само собой.
— Отлично. Жду от тебя известий. — Полковник отключил телефон, присел на кровать.
В восьмидесятых годах вместе с ним служил Гарри Борлоу. Они были лейтенантами, командовали взводами. Затем их дороги разошлись.
В прошлом году Хукес случайно узнал, что его друг давно уже проживает в Бразилии, в Сан-Паулу, самом крупном мегаполисе страны и всей Южной Америки. Используя свои возможности, он сумел связаться с ним. Борлоу не ожидал звонка и был приятно удивлен. Они долго говорили.
Хукес узнал, что его друг далеко не бедствует, имеет неплохой дом, отель, приносящий стабильный доход. Но куда большего успеха добился его сын Джек, который владел плантациями и предприятиями по переработке апельсинов. Занимался он и кофе.
Жена Борлоу Амелия вела домашнее хозяйство. В общем, небедная крепкая семья.
Хукес сохранил телефон Борлоу. Но сейчас звонить было рано. Это надо будет сделать часов в девять. А потом сразу покинуть полигон.
Полковник уже не сомневался в том, что русские сумеют выставить резервную команду. Пока будут идти состязания, Кундером, как и индейцами, никто плотно заниматься не станет. Комиссар ООН допустит полицию в Санкери только после этапа, который закончится не раньше десяти часов. В это время Хукес должен быть на пути в Бразилию.
У него имелся паспорт на имя подданного Нидерландов Джорджа Хенка. Надо только произвести некоторые манипуляции с лицом, для чего в кейсе хранилась специальная косметика, и ни у пограничников, ни у таможенников вопросов не возникнет. В Европе все прокатывало, что уж говорить о Южной Америке.
Машину можно купить в Парамарибо. Учитывая наличие чековой книжки и банковских карт на огромные суммы, придется брать дорогую иномарку. Это быстро. Оформление на месте. Было у Хукеса и международное водительское удостоверение на имя Джорджа Хенка.
Он решил остаться в Бразилии. Никакой Ми-6 не удастся найти его там. Впрочем, долгими эти поиски не будут. В конце концов он не увел из казны ни фунта. Никого не убил, не изнасиловал, в оппозиции не состоял, акций с жертвами не устраивал. Да, владел секретами, относящимися к государственным, но не теми, разглашение которых могло бы нанести существенный вред Великобритании.
Постепенно Хукес успокоился, прошел в санитарную секцию, принял душ, заварил крепкий чай. Сегодня для него решалось все. Это уже не было связано с состязаниями. Но ему следовало играть свою роль до конца.
Он решил побеспокоить полковника Флоренса. Хукес просто обязан был предупредить его об опасности. Если Кундер заговорит, то ему не избежать крупных проблем.
Впрочем, руководство Ми-6 вытащит из этой страны начальника своего отдела. Вместе с секретаршей. Тот знает много такого, о чем суринамцам слышать не следует. Не говоря уже о разведках других, ведущих стран. В первую очередь СВР России.
В 4.50 полковник Серданов вызвал на связь командира экипажа Ил-76, стоявшего в аэропорту Джорджтауна.
Майор Суровцев ответил сразу:
— Доброе утро, товарищ полковник.
— Приветствую, майор. Мы расчистили ВПП на заброшенном аэродроме.
— Как вам это удалось, Леонид Андреевич? — осведомился Суровцев.
— С приключениями, Толя, но давай о деле. Как долго ты будешь готовить самолет к вылету?
— В 5.30 сможем стартовать.
— Так быстро?
— Так мы готовы, ждали только команды.
— Считай, ты ее получил.
— Значит, полоса бывшей американской базы. На какую длину она расчищена?
— На километр сто метров.
— С какой стороны проще произвести заход?
— От Парамарибо.
— Понял.
— Полосы-то хватит?
— Постараюсь зацепить кромку, тогда хватит. Если и прокатимся по кустам, ничего страшного, лишь бы деревьев крупных не было.
— Вы взлетайте, мы еще поработаем.
— Нам лету полчаса. А вам надо слегка подсветить полосу. Особенно в начале и по краям в нескольких местах. Это страховка. Борт может посадить и автопилот, но я сработаю в ручном режиме.
— Где конкретно подсветить? В начале ясно, а по краям полосы?
— Каждые триста метров по одному факелу.
— У нас их нет.
— Костры вполне пойдут.
— Понял.
— Как взлетим, доложу.
— Давай, Толя, у нас каждая минута на счету.
Полковник перевел станцию в режим приема, взглянул на французского лейтенанта, стоявшего рядом, и сказал:
— Нам надо собрать сухостой для обозначения полосы.
— Костры собираетесь жечь? — уточнил Дюмас.
— Другого выхода нет.
— Почему же? У нас в бронетранспортерах есть сигнальные патроны, предназначенные для обозначения вертолетных площадок. Думаю, пилотам Ил-76 они будут хорошо видны.
— Вас, лейтенант, нам Господь послал.
— Ошибаетесь, господин полковник. Комиссар Канте.
— Странно, что подполковник Венсе не пытался вмешаться в ваши действия.
— Пытался. Только не получилось у него.
— Вы обязаны подчиняться начальству.
— Без сомнения. Но и личной инициативы никто не отменял.
Суровцев вышел на связь в 5.38.
— Товарищ полковник, мы только что взлетели.
— Очень рад. Жду.
— Костры будут?
— У наших французских друзей нашлись специальные патроны.
— Тогда до связи.
— Значит, полчаса?
— Это полета. Сколько уйдет на маневрирование и собственно посадку, определимся на месте. С ходу садиться не буду. Посмотрю полосу.
— Но в час-то уложитесь?
— Давайте, Леонид Андреевич, я сначала доведу борт до Полаки и своими глазами посмотрю на полосу. Но сядем, не сомневайтесь.
— Нам надо быть на полигоне не позднее семи тридцати.
— А сколько километров от бывшей базы до Санкери?
— Около пятидесяти, двенадцать из них по лесной грунтовке. Это час, майор.
— Успеем! До связи!
— До связи!
По просьбе Суровцева лейтенант Дюмас приказал своим солдатам выйти к полосе с сигнальными патронами, рассредоточиться по периметру и быть в готовности по команде зажигать их.
Французы действовали быстро, слаженно. Чувствовалась неплохая выучка. Механики-водители на всякий случай убрали бронетранспортеры подальше от полосы.
Серданов посмотрел на часы, затем на французского лейтенанта:
— Ненавижу ждать, мсье Дюмас.
— Я тоже! А вам еще придется и догонять.
— Нам надо успеть на старт. Потом свежая резервная группа догонит и перегонит британцев.
— Интересно будет на это посмотреть. Подполковник Венсе говорил, что у британцев значительное временное преимущество.
— Двадцать восемь минут, полученные преступным путем.
— Это много?
— Нормально. Лишь бы успеть к старту.
— Успеете. Колонну под охраной моего взвода здесь не остановит никто, да и вы парни не промах. Из пистолетов отбили нападение шайки туземцев, вооруженных винтовками и карабинами. Винтовки, кстати, мы не обнаружили, но главарь банды не учел того, что остались гильзы. А они у винтовок и карабинов разные.
— Черт с ним, с этим главарем.
— Да не волнуйтесь, господин полковник. Если самолет взлетит, то он обязательно где-нибудь сядет. В данном случае здесь.
— Лейтенант, я весьма признателен вам за помощь.
— А разве вы поступили бы иначе?
— Нет, конечно!
— Вот видите. Поэтому благодарить меня не за что.
— Но в вашу задачу не входило валить лес.
— Называйте это действиями по обстановке.
Через полчаса вдали послышался гул реактивных двигателей. Он стремительно приближался.
Лейтенант Дюмас спросил Серданова:
— Зажигать сигналки?
— Черт, совсем из головы вылетело. Да, конечно!
Лейтенант по связи подал приказ, и периметр взлетно-посадочной полосы, очищенной от мусора, залился ярко-красным светом.
Ил-76 на малой высоте пронесся над бывшим военным городком и селением Полака в сторону Парамарибо. Потом он развернулся и прошел непосредственно над полосой.
После чего командир экипажа вызвал на связь Серданова и сообщил:
— Посмотрел полосу. Должно хватить для посадки. Край зацепить не сможем, но уже не раз опускались на такие ВПП. Что собой представляет невырубленный лес?
— По большей части кустарник и мелкие деревья.
— Я понял. Кружить долго мы не можем, горючка на пределе. Так что садимся. Техники и людей на ВПП нет?
— Нет, все за пределами.
— Вот и хорошо. Садимся.
Ил-76 вновь развернулся и пошел на посадку.
Шасси военно-транспортного самолета коснулось бетонки метрах в шестидесяти от кромки. Тут же взревели двигатели, началось торможение. «Семьдесят шестой» несся по полосе, вздрагивая и подпрыгивая. По крайней мере так это смотрелось со стороны. Заскрипели тормоза. Самолет заметно сбрасывал скорость, но неуклонно приближался к лесу.
Лейтенант Дюмас взглянул на Серданова:
— А хватит ли полосы, господин полковник? Не рано ли вызвали борт?
— У нас нет времени. А полоса?.. Черт ее знает, должно хватить.
Ее хватило впритык. Ил-76 ткнулся носом в заросли высоких, но жидких деревьев и замер. Гул двигателей стал ослабевать, вскоре прекратился совсем.
Офицеры российской команды бросились к самолету.
Рампа Ил-76 уже опускалась. Когда Серданов с Холиным, Пахомовым и Лобачевым подбежали к самолету, из его чрева выехал «УАЗ», за ним — передвижная лаборатория.
Показались саперы и собаки старшего лейтенанта Галдина.
Тот подошел к Серданову:
— Ну вот, товарищ полковник, мы и на месте.
— Сильно устали?
— Мы и собаки в порядке. Отоспались. Готовы к работе.
Вышла и врач, капитан Бережная:
— Здравия желаю, товарищ полковник.
— Здравствуйте, Ольга Владимировна.
— Как пострадавшие животные?
— Их состояние по-прежнему тяжелое, но стабильное.
Она посмотрела на полосу, перевела взгляд на Серданова и спросила:
— Как вам удалось расчистить такой участок? Да, кстати, мне сообщили, что ранен старший лейтенант Снегирев.
— Да, он у дороги, в шестистах метрах отсюда. С ним работает французский санинструктор. Ранение легкое.
— Ясно, но как все же вам удалось вот это?
— Так французские друзья помогли. Взвод лейтенанта Дюмаса. А вот, кстати, и он.
Тот подошел, поздоровался с дамой и заявил:
— Мы вмешались на завершающей стадии. Ваши офицеры, мадам, сами очистили практически всю полосу в условиях боя с хорошо вооруженным отрядом индейцев.
— Индейцев? А, ну да, здесь же Америка. Мне надо посмотреть Снегирева.
— Вас проводит Холин. Я поговорю с командиром экипажа.
Группа саперов и врач сели в «УАЗ». Машина пошла к дороге.
Появился экипаж. Серданов поприветствовал всех. Второй пилот, бортинженер, техник, штурман начали осмотр воздушного судна.
Суровцев улыбнулся и заявил:
— Слава богу, сели!
— Ты молодец, майор!
— Самолет сажал весь экипаж. По времени у нас что?
Серданов взглянул на часы:
— Черт, шесть сорок. У нас всего час. Так, майор мы отправляемся на полигон. Предупреждаю, часть этих бандитов в лесу. Не исключено, что они попытаются захватить либо повредить самолет.
— У них были гранатометы, крупнокалиберные пулеметы?
— Нет. Были карабины и винтовки М-16.
— Тоже не подарок. Захватить самолет мы туземцам не позволим, если, конечно, их не будет слишком много, а вот повредить его они смогут.
В разговор вступил лейтенант Дюмас:
— Мы не допустим этого.
— Что вы имеете в виду, мсье Дюмас?
— Я принял решение оставить здесь два бронетранспортера с отделениями неплохо подготовленных солдат. Машины прикроют лайнер, а бойцы расстреляют банду и в пятьдесят человек или не дадут ей подойти. Но это уже наши дела.
— Благодарю, мсье.
Лейтенант отдал по связи приказ, и к Ил-76 подошли два бронетранспортера. За этим последовала короткая постановка задачи. Боевые машины встали вдоль борта Ил-76, развернули пулеметы на лес. Туда побежали десять солдат.
— Нам пора уходить, майор, — сказал Серданов. — Держитесь тут. Это всего на три, от силы четыре часа.
— Со спецназом Франции продержимся и дольше. Вам удачи, товарищ полковник.
Полковник и Дюмас перебежали участок полосы, вышли к знакомой поляне. Раненых индейцев и Снегирева, осмотренного Бережной, саперы загрузили в фургон и оставили под охраной Пахомова и Холина. Лобачев сел за руль «Тойоты».
Лейтенант Дюмас в головном бронетранспортере подал сигнал, и колонна пошла вперед. У машин, брошенных бандитами, из бронетранспортера на ходу десантировались трое солдат.
Вскоре колонна вышла на трассу, и головной VAB увеличил скорость до шестидесяти пяти километров в час.
Тут Серданова вызвал на связь Канте и заявил:
— Время семь десять. На полигоне прошел подъем. Через десять минут завтрак.
— Я слежу за временем. Мы недалеко от моста через реку Комейне.
— Торопитесь, полковник!
— Мы будем вовремя.
— Взвод лейтенанта Дюмаса с вами?
— Два бронетранспортера он оставил на охрану самолета. Троих солдат высадил у машин туземцев.
— Кстати, как прошла посадка?
— Нормально. Полосы хватило. Встретили.
— Ждем вас!
— Будем, сеньор Канте! Завтрак на нас не заказывайте.
Комиссар рассмеялся:
— Вы после всех передряг еще и чувство юмора сохранили?
— Без него жизнь скучна.
— До встречи.
— До встречи, господин комиссар.
В 7.20 головной бронетранспортер прошел контрольно-пропускной пункт. Через пять минут машины российской команды оказались на стоянке.
Полковник Хукес видел все это из окна своего модуля. Русские его уже не интересовали, однако он должен был выйти к ним.
Британец выбрался за порог, поприветствовал Серданова и сказал:
— Поздравляю, полковник! Блестящая операция!
— А иначе, Вильям, и быть не могло.
— Желаю вам победы!
— Взаимно.
— А ты не очень-то разговорчив, Леонид.
— Устал. Дальше покоя тоже не предвидится.
— Не буду мешать. — Хукес пошел к служебному модулю.
Там после завтрака собрались члены жюри и комиссар Канте.
Но и это не интересовало Хукеса. Он смотрел на площадку перед модулем французского подразделения охраны. Там на носилках лежали пленные туземцы. А главное состояло в том, что лейтенант Дюмас ввел внутрь сборной конструкции агента британской разведки Арона Кундера. Рядом с офицером шагали двое солдат.
Неожиданно рядом раздался голос Венсе:
— Попал твой человек, Вильям.
Хукес резко обернулся:
— Ты?
— Кто же еще?
— Надеюсь, ты сможешь заставить Кундера замолчать навсегда. Ведь он в твоих руках.
— Нет, Вильям. Твой человек в руках лейтенанта Дюмаса.
— А он разве не твой подчиненный?
— Уже нет. Комиссар переподчинил его взвод себе.
— Но это полный беспредел!
— Видимо, комиссар тоже понимает, что Кундер может пролить свет на все страшные тайны, связанные с отравлением собак российской команды и с нападением на офицеров в Полаке.
Губы британского полковника, и без того узкие, превратились в нитку:
— Венсе, ты должен убрать Кундера. Я дам тебе препарат…
Французский подполковник усмехнулся:
— Нет, Вильям, я никому ничем не обязан.
— Ты получишь свои триста тысяч долларов.
— Нет!
— Пятьсот!
— Нет!
— Но учти, ты чистым не останешься.
— Не надо быть столь самоуверенным, Вильям. Я все хорошенько подчистил. Вернее, мои специалисты по радиоэлектронике. Они убрали все, что могло бы указать на нашу внеслужебную связь. А слова ничего не значат. Тебе не топить меня надо, а бежать. Ты уже готов уносить ноги, это видно по твоим глазам. Мешать не буду. Беги, Вильям. Иначе загремишь в тюрьму, если вообще выживешь.
— Пошел ты…
— А как хорошо начинались наши отношения! Ты груб, Вильям, но я не в обиде. Понимаю, ты загнан в угол. Вы, британцы, переиграли сами себя. Вернее, ты. Все. У меня дела. — Венсе пошел к своему служебному модулю.
Раненых туземцев бойцы положили в отдельный отсек, Кундера завели в подсобку, иногда выполняющую роль своеобразной гауптвахты. Всех их охраняли солдаты взвода Дюмаса, выведенного из подчинения начальника охраны.
У входа Венсе столкнулся с ним и сказал:
— Поздравляю, лейтенант.
— С чем, господин подполковник?
— Теперь ты наверняка продвинешься по службе, получишь очередное звание, премию от ООН.
— А вы?
— А мне пора на пенсию. Удачи тебе, Лео.
— Я бы сказал вам спасибо, если бы услышал в ваших словах хоть ноту искренности.
— Между тем я искренне желаю тебе удачи. — Венсе развернулся и направился прочь.
