Глава 7
В 19.25 Винтес вошел в кабинет, где находились Давен и британский полковник. Они сидели в креслах у столика, на котором стояли бокалы с виски. Начальник британской команды и агент Ми-6 время даром не тратили, позволили себе расслабиться, узнав, что вопрос по русскому самолету в принципе решен. Теперь они могли в спокойной обстановке выслушать подробности.
Хукес предложил Винтесу взять стул и присесть рядом.
Давен достал из секретера еще один бокал и спросил:
— Виски?..
— Ты же знаешь, Кларенс, я пью наш ром и имбирное пиво.
— Пива у меня нет, а ром найдется.
— Плесни мне.
Давен налил ему рома, все сделали по глотку.
Хукес устроился поудобнее и заявил:
— Ну а теперь рассказывайте о своих делах подробнее.
Говорил Винтес недолго.
В завершение своего монолога он произнес:
— Надо добавить еще пятьдесят тысяч долларов за машину. Тогда все будет выглядеть естественно, никакая полиция не докопается. Несчастный случай.
— Это вы хорошо придумали. За такую идею не жалко пятьдесят тысяч. — Полковник достал деньги, передал их Винтесу. — Здесь тридцать тысяч. Двадцать после работы. Не беспокойтесь, заплачу. Слово британского офицера.
— Хотелось бы все сразу.
— Понимаю, но у меня просто нет больше с собой. Если хотите, выпишу чек.
— Ладно. В принципе можно и после работы.
— Да. — Хукес потер руки. — Идея просто отличная. Ты очень хорошо поработал.
— Если позволите, я поеду обратно в аэропорт. Проконтролирую акцию.
— Да, конечно, будем на связи.
Агент британской разведки допил ром, поднялся и вышел.
— Вы довольны, господин Хукес? — спросил Давен.
— Да. План превосходный, претворить его в жизнь несложно. Потери для аэропорта минимальные. Заинтересованные люди получат деньги, весьма солидные по местным меркам. Так и надо работать, стараться, чтобы всем было хорошо. Лишь бы не произошло сбоя.
— Для этого Винтес и поехал в аэропорт. Он доведет дело до конца.
Серданов с Холиным приехали к аэропорту в 21.30.
Они успели увидеть, как взлетел борт подполковника Шутова. По приказу генерала он возвращался в Москву. Как только ушел «семьдесят шестой», приземлился «Боинг» из Бразилии. Согласно расписанию на сегодня, это был последний рейсовый самолет. Оставался Ил-76 с резервной группой и врачом Бережной.
Начальник российской команды подошел к дежурному по аэропорту и спросил на английском:
— Когда должен прибыть самолет из Москвы?
— Вы имеете в виду чартер? — уточнил смуглый мужчина.
— А что, ожидаются еще какие-то борта?
— Нет, извините. Самолет из Москвы должен прибыть в двадцать три часа.
— Благодарю. — Полковник отошел от окошка.
— Все в порядке? — спросил капитан Холин.
— Да, — ответил Серданов. — В двадцать три наши должны сесть.
— Это еще два часа.
— Они пролетят быстро. Пройдем в машину, я свяжусь с командиром экипажа.
— Без проблем.
Российские офицеры направились к внедорожнику, оставленному на стоянке.
У дежурного были фотографии членов российской команды.
Он убедился в том, что они вышли из здания, поднял трубку телефона внутренней связи:
— Господин Винтес, это Якобс.
— Слушаю тебя, Карл.
— Здесь только что был русский полковник. Он интересовался, когда прибудет чартер из Москвы. Я сказал ему, что прибытие ожидается в двадцать три часа.
— Так, не клади трубку. — Винтес по сотовому телефону связался с диспетчером Гонтесом. — Мигель?
— Да, господин Винтес.
— У вас поддерживается связь с экипажем русского Ил-76?
— Я недавно говорил с командиром экипажа.
— Значит, все идет по плану?
— Да, господин Винтес.
— Тогда соберитесь. У тебя все готово?
— Да, господин Винтес. Я сделал все, что и должен был.
— Смотри. — Винтес вернулся к разговору с Якобсом: — Где твой человек, Карл?
— Рядом.
— Машина?..
— В технической зоне.
— Твой человек готов?
— Да, господин Винтес.
— Напомни ему, что он должен безупречно сделать то, что ему поручено. Иначе его не ждет ничего хорошего.
— Он сделает, господин Винтес. Это надежный человек. Вот только просит, чтобы потом вы за него слово замолвили.
— Я его прикрою, пусть не сомневается.
— Передам.
— Передавай. Пусть через час начинает. Ровно в двадцать два я должен видеть факел.
— Вы увидите его, господин Винтес.
— Работайте!
Капитан Холин устроился в салоне внедорожника, включил спутниковую станцию, настроил ее, передал трубку начальнику.
Серданов набрал номер.
Послышался треск, а затем и голос, звучавший на фоне приглушенного гула:
— Майор Суровцев!
— Полковник Серданов!
— Здравия желаю, товарищ полковник!
— Здравствуй, майор! У вас все в порядке?
— Я связывался с диспетчером, получил данные по метеоусловиям, информацию по захвату борта радарами. Начинаем снижение, скоро будем у вас. А вы сами в аэропорту?
— Конечно. Я ведь должен вас встретить и сопроводить. На разгрузку уйдет много времени?
— Это так важно?
— В принципе нет, но хотелось бы, чтобы капитан Бережная быстрее занялась отравленными собаками, а ребята резервной группы были введены в курс предстоящей работы.
— За час управимся.
— У вас две машины?
— Так точно, внедорожник «УАЗ» и передвижная лаборатория на базе «Мерседеса».
— Борт подполковника Шутова недавно взлетел.
— Я в курсе.
— Ясно. Как парни-саперы?
— Да нормально все!
— Хорошо, тогда до встречи, майор.
— До встречи. — Серданов вернул трубку помощнику.
Тот отключил станцию.
— Сейчас пойдем к полю. Рома, возьми с собой станцию, — сказал полковник.
— Она потребуется?
— Кто знает. Пусть под рукой будет, ведь ее перенастраивать не надо.
— Нет. Связь установлена, включил, набрал номер и говори.
— Забирай чемодан. Давай прогуляемся до служебных ворот.
— Есть!
Офицеры прошли до ворот.
Охранник на ломаном английском поинтересовался, что это за люди. Потом он позвонил кому-то и сказал, что пропустит машину российских офицеров на поле, как только самолет совершит посадку.
Серданов с Холиным отошли к решетке, откуда очень хорошо была видна вся взлетно-посадочная полоса.
Примерно через час откуда-то сбоку донесся звук автомобильного двигателя. Затем из-за здания показался топливозаправщик.
— А этот чего тут объявился? — проговорил Холин.
— Может, надо заправить борт, прибывший из Бразилии?
— Самолет стоит у терминала. Там заправка не производится.
— Один черт знает, Рома, как и где происходит заправка. Наверное, так надо.
— Надо? Но топливозаправщик идет к основной взлетно-посадочной полосе.
— Так есть еще вторая.
— Что он забыл на пустом поле?
— Ты чего привязался? Откуда мне знать, зачем к ВПП идет топливозаправщик.
— Спросить не у кого. Не у охранника же. Может, стоит связаться с диспетчером?
— Ты знаешь, как это сделать?
— Через Суровцева. Он же находится на связи с ним.
— И что сказать Суровцеву? Мол, майор, узнай-ка у диспетчера, какого черта по летному полю перемещается топливозаправщик?
— Ну, не знаю.
Мощный «Форд» с цистерной выехал на основную взлетно-посадочную полосу. Тут-то и произошло то, чего российские офицеры никак не ожидали. Из-под цистерны повалил дым. Как-то сразу, довольно плотный. Топливозаправщик встал посреди ВПП. Водитель выскочил из кабины, нагнулся, бросился бежать к зданию аэропорта, что-то непрерывно крича. И грянул взрыв!
Топливозаправщик занялся огнем, который висел над ним большим ярким шаром. Над полосой начал подниматься столб черного дыма.
— Черт! — воскликнул Серданов. — Он взорвался! Ты видел, Рома?
— Видел. Это не результат неисправности, а самая настоящая диверсия, командир.
— Ты так считаешь?
— Если бы это было замыкание или еще что-то, то заправщик сначала чуть подымил бы, а потом появился бы и огонь. А тут словно заряд под цистерной сработал.
— Ты понимаешь, что это значит?
Спутниковая станция сработала сигналом вызова.
Пока Холин открывал чемодан прямо на асфальте, раздался вой сирен, заиграли отблески сигнальных мачт. Пожарные машины неслись к горевшему заправщику. Туда же бежали какие-то люди.
Серданов вырвал трубку из рук Холина.
— Суровцев, это ты?
— Я, товарищ полковник. Нам подан запрет на посадку в связи с экстренной аварийной ситуацией на полосе. Что там, не подскажете?
— Подскажу, Толя. Посреди полосы взорвался топливозаправщик.
— Вот это номер!
— Майор, это не случайность.
— Минуту, товарищ полковник, вызывает аэропорт.
— Давай, жду.
Вскоре Суровцев продолжил:
— Это был диспетчер. Он подтвердил факт возгорания топливозаправщика. Я запросил разрешения сесть на вторую полосу и вновь получил запрет. Объяснение — на летном поле находятся пожарные машины.
— Это так, подтверждаю, но вторая полоса свободна. Одна пожарная машина стоит близко к ней. Она могла бы сдать вперед.
— В общем, Леонид Андреевич, посадку нам запретили, направили в Джорджтаун, столицу Гайаны.
— Твою мать!.. Как же все не вовремя!
— Мы не можем не подчиниться.
— Понимаю. Сколько до этого Джорджтауна?
— Сейчас гляну и скажу. Так, по прямой триста сорок шесть километров.
— Время, необходимое для перелета?..
— С учетом разгона, набора высоты, снижения, возможного маневрирования, думаю, минут сорок.
— Как насчет горючки?
— Хватит и туда дойти, и вернуться в Парамарибо, как только будет освобождена полоса.
— Уходи в Гайану. Там борт не покидать, быть в готовности вылететь в любую минуту!
— Конечно, товарищ полковник.
— Давай! Конец связи!
— Конец.
Серданов протянул станцию Холину.
Тот положил ее в чемодан, закрыл, взял кейс в руку и спросил:
— Что теперь, Леонид Андреевич? Будем ждать, когда пожарные освободят полосу? Работают они вроде исправно.
— Пожарные сделают свое дело и уйдут. Похоже на то, что это диверсия. Если так, то произведена она вовсе не для того, чтобы быстро освободить полосу. За ночь, конечно, это будет сделано, да вот… — Серданов замолчал, так как к ним прямо к забору подъехал внедорожник.
Из него вышел средних лет суринамец и проговорил на очень хорошем английском:
— Извините, господа, мне сообщили, что офицеры российской команды, участвующей в соревнованиях по разминированию на полигоне Санкери, встречают здесь чартерный рейс из Москвы. Это вы?
— Это мы, а вы кто?
— Начальник отдела безопасности агентства воздушных сообщений Эдгар Винтес. Сожалею, но вы, очевидно, и сами видели, что здесь произошло. Благодарю Господа за то, что идиот-водитель не выехал на полосу на полчаса позже. Тогда наверняка произошла бы катастрофа. Сейчас борт, прибывающий из Москвы, направлен в аэропорт Джорджтауна, столицы соседнего государства. Естественно, наши диспетчеры запросили командира российского лайнера о запасах топлива. Его хватит на то, чтобы долететь до Джорджтауна и вернуться назад.
— Когда вы освободите полосу?
— К семи часам утра мы обязательно сделаем это. Задерживать рейсы никак нельзя.
— Как это к семи часам? — спросил Серданов и с удивлением посмотрел на Винтеса. — Что тут делать? Подогнать тягач и стащить останки заправщика с полосы. Неужели вам потребуется на это больше восьми часов?
Винтес вздохнул и заявил:
— Все не так просто, господин…
— Полковник Серданов.
— Господин полковник. У меня есть веские основания подозревать, что топливозаправщик не самовоспламенился. Я считаю, что под цистерной сработало взрывное устройство. Это террористический акт. Скоро сюда прибудут сотрудники службы безопасности страны для выяснения причин взрыва топливозаправщика. Как работают эти люди, вы должны знать.
— Но установить причину подрыва топливозаправщика можно и вне взлетно-посадочной полосы.
Винтес холодно посмотрел на Серданова и заявил:
— Господин полковник, у нас свои правила. Вы находитесь в суверенном государстве. Будьте любезны уважать наши законы. Мы будем работать так, как считаем нужным, а не по вашей прихоти. К семи часам утра полоса будет свободна. Это все, что я хотел вам сказать. — Винтес развернулся, прошел к машине, сел за руль и уехал куда-то за здание аэропорта.
Серданов взглянул на Холина:
— Ты понял, Рома?
— А что тут понимать? Просто упертый чинуша. Таких типов и у нас полно.
— То, что упертый, черт с ним. Но я уверен в том, что все это лишь игра.
— Что вы хотите сказать?
— Начальник отдела безопасности, которого мы с тобой только что лицезрели, специально затягивает время.
— Его купили британцы?
— Не знаю, кто кого купил и продал, но время идет. Если полоса освободится к семи часам, даже к пяти, то мы не успеем доставить резервную группу на полигон к старту второго этапа.
— Да, — проговорил Холин. — И что будем делать?
— У нас остается всего один вариант.
— Заброшенная авиабаза?
— Да.
— Но чистой полосы не хватит для посадки Ил-76. Ему нужен километр, там же всего семьсот восемьдесят метров.
— Значит, надо растянуть полосу до километра.
— Кем? Чем?
— Не задавай идиотских вопросов? Связь мне с комиссаром!
— Минуту.
— Это много! Даю секунду!
— Есть!
Холин набрал номер, подал трубку Серданову и сообщил:
— Комиссар на связи.
Серданов схватил трубку.
— Сеньор Канте?
— Да, полковник. Интуиция мне подсказывает, что у вас опять неприятности.
— Даже хуже, сеньор Канте.
— Что на этот раз?
Серданов описал ситуацию, сказал, что самолет с резервной группой направлен в Гайану, в Джорджтаун.
— Понятно, — ответил комиссар. — В этом происшествии вы, конечно же, видите злой умысел?
— Да.
— По-моему, это уже слишком, полковник. Вам не кажется, что у вас навязчивая идея? Вы во всем видите заговор, направленный против вас, русских.
— А вы считаете подрыв топливозаправщика случайностью?
— Такое вполне могло произойти в любом аэропорту мира. Его сотрудники действуют по своим должностным инструкциям. Они не могут принять самолет и отправляют его на ближайший аэродром. В вашем случае это Джорджтаун.
— Хорошо, считайте так, как вам угодно. Мне же надо обеспечить участие команды во втором этапе состязаний.
— При сложившихся обстоятельствах это весьма проблематично, практически невозможно. В данной ситуации я ничем не могу помочь вам.
— Ясно. Но мы будем продолжать бороться.
— Каким же образом?
Серданов сообщил Канте о заброшенной авиационной базе у селения Полака.
— Я знаю о ней. Тамошняя полоса непригодна для приема самолетов, тем более таких, как Ил-76, — сказал комиссар.
— Мы попробуем сделать ее пригодной. От вас требуется одно. Прикажите Венсе выпустить с полигона моих саперов безо всяких формальностей. Это в вашей компетенции.
— Черт бы вас побрал, полковник! Вы в своем уме?
— Я в своем уме. Повторяю, мы будем бороться до конца.
— Ох уж мне эти русские. Венсе получит приказ выпустить ваших людей.
— Это надо сделать как можно быстрее.
— Я позвоню ему сразу же, как только закончу разговор с вами. Это все?
— Две просьбы, сеньор Канте.
— Что еще?
— В хозяйственном блоке, насколько мне известно, есть бензопилы, мачете, тележки, лопаты, топоры. Распорядитесь, пожалуйста, передать этот инструмент моим людям.
— Хорошо. Какова ваша вторая просьба?
— Быть постоянно на связи со мной.
— Вы предлагаете мне провести бессонную ночь?
— Не хотелось бы, но да. Уверен, эта ночь станет не просто необычной, бессонной. Она даст ответ на вопрос о заговоре, направленном против нас. К утру станет ясно, существует он или нет.
— Полковник, я не собираюсь бодрствовать из-за ваших проблем, но при необходимости вызывайте. Сигнал я услышу. Инструмент забирайте. На этот счет я тоже дам команду.
— Спасибо!
— Знаете, полковник, а ведь прав был тот ваш классик, который написал, что умом Россию не понять.
— Это касается только тех личностей, которые не хотят ее понять. Но все. Конец связи!
— Конец!
Через несколько минут подполковник Венсе отдал распоряжение насчет выезда россиян с полигона и тут же услышал телефонный звонок.
— Это лейтенант Боэль, мсье!
— Что у тебя, Жан?
— Начальник российской команды передал приказ саперной группе получить на складе бензопилы, лопаты, топоры, тележки, загрузить их в фургон и срочно следовать к городу Гронес, точнее, к повороту на селение Полака.
— За каким чертом?
— Это мне неизвестно. Полковник Серданов сказал своему заместителю капитану Пахомову, что поставит задачу саперам по прибытии к повороту.
— Интересно. Серданов что, выходил в эфир открыто?
— Он работал со спутниковой станции на обычную. Ее-то я и перехватил.
— Молодец, продолжай работать. Меня и Хукеса не прослушивать!
— Вам и британцу нужно перейти в режим импульсной связи. Иначе я буду слышать и вас.
— Хорошо. Обо всех сеансах связи между русскими, их полковником и комиссаром ООН немедленный доклад мне.
— Есть, господин подполковник!
Венсе переключился на начальника британской команды.
— Что произошло, Мишель? — спросил тот.
— Переключи станцию в режим импульса.
— Переключил.
— Слушай! — Венсе довел до Хукеса суть разговора Серданова с капитаном Пахомовым и спросил:
— Что на это скажешь, Вильям?
— Погоди! Мне надо несколько минут. Я свяжусь с тобой.
— Давай, полковник.
Хукес по спутниковой станции вышел на Давена:
— Кларенс?
— Полковник?
— Я не получил доклад о результате работы Эдгара.
— Он позвонил мне буквально несколько секунд назад, поэтому я не успел доложить вам.
— Докладывай!
— Все прошло как надо. Винтес организовал пожар на взлетно-посадочной полосе, из-за чего российский Ил-76 был направлен в Джорджтаун. Как он и обещал, русский борт не получил разрешения на посадку в Суринаме. Мы свое дело сделали.
— Хорошо. Но полковник Серданов срочно вызвал своих саперов в район города Гронеса. Он приказал им иметь при себе инструмент для расчистки молодого леса и кустарника. Зачем полковник это сделал? Не для создания же грунтовой полосы для своего Ил-76. На это и месяца не хватит.
— В районе Гронеса? — уточнил Давен.
— Точнее сказать, у заброшенного селения под названием Полака. Что там?
— Вот, значит, как!.. — протянул Давен.
— Ты о чем?
— Дело в том, что в двенадцати километрах от дороги из Парбо на Санкери, проходящей через Гронес, раньше, в семидесятых годах, находилась авиабаза американских ВВС. Там базировались двенадцать F-15. Затем эта база была закрыта.
— Но там осталась взлетно-посадочная полоса, так?
— Часть полосы.
— Подробнее.
— Длина участка, который еще можно использовать, составляет где-то восемьсот метров. Для истребителей это еще подходит, но не для транспортных самолетов типа Ил-76.
— Значит, русские решили расчистить полосу.
— Бетонка там цела. На ней есть выбоины, небольшие канавы. Она постепенно зарастает кустарником и молодыми деревьями. Штаб и пункт управления разрушены, никакого оборудования там нет. Кругом одни развалины.
— Так вот зачем русским бензопилы, топоры, лопаты, тележки. Они решили расчистить полосу до размеров, позволяющих сесть Ил-76. Это как минимум километр сто метров. Восемьсот метров, ты говоришь, там чистые?
— Да, но с выбоинами. Помню, там есть запас щебня.
— Щебенка как раз подходит для выравнивания полосы. Черт возьми, Давен, почему я только сейчас узнаю про эту базу?
— Вы не интересовались ею, да и я, признаться, не придавал ей никакого значения.
Полковник Хукес сплюнул и заявил:
— А русские вынюхали. Они словно заранее готовили ответы на все наши действия.
— Это уже не мое дело.
— Так, значит, трем саперам, Серданову и его помощнику надо вырубить молодой лес, проросший через стыки бетонных плит на площади не менее двенадцати тысяч квадратных метров?
— Где-то так, если брать ширину, необходимую для безопасной посадки военно-транспортного самолета.
— Это возможно?
— Триста метров они пройдут, дальше вряд ли. Там деревья крупнее, к тому же им потребуется солидный запас топлива для бензопил.
— Триста метров, это в сумме как раз тысяча сто, если приплюсовать чистый участок.
— Да. Но им еще придется выравнивать взлетку.
— Только крупные ямы, мелкие для Ил-76 не страшны. Значит, пять человек и двенадцать тысяч квадратных метров молодого леса!..
— Не хочу вас расстраивать, но мне вот тут Кундер подсказал, что большую часть этой площади русские очистят без особого труда. Молодые деревья они повалят бензопилами и топорами, кустарник посекут мачете.
— А твой Кундер не знает, сколько времени потребуется русским на все это?
— Он говорит, часа четыре упорной работы.
— Сейчас двадцать три сорок. Работа начнется где-то в час ночи. Следовательно, к пяти утра полоса будет готова для приема Ил-76. Борт взлетит из Джорджтауна. Хода ему минут сорок. Около шести он сядет в Полаке. Резервная группа русских спокойно разгрузится и в семь часов может быть на полигоне.
— Да, получается примерно так.
— Тогда за каким чертом мы затевали акцию в Парбо? — выкрикнул Хукес.
— Это было ваше решение.
Полковник заставил себя успокоиться.
— Ладно. От шума толку нет. Ты, Кларенс, понимаешь, что мы не можем допустить посадки русского Ил-76 на заброшенной базе?
— Извините, полковник, это нужно вам.
— Нам, Давен! Не забывай, что ты подчинен мне вместе со всеми своими людьми. У нас общая задача.
— Тогда приказывайте, господин полковник. Что в наших силах, сделаем.
— Ты говорил, что можешь привлечь отряд племени капираи.
— В принципе это возможно. Через Арона Кундера. Он поддерживает связь с Канги, племянником вождя, у которого есть люди.
— Ты хотел получить приказ? Слушай его! Кундеру немедленно связаться с вождем Аскуком или непосредственно с Канги, передать распоряжение срочно поднять всех воинов и на пикапах выдвинуться в район города Гронес! Заехать со стороны столицы. Миновать город, далее смотреть на обочины. Отряд встретит мой помощник. Хотя нет, ему незаметно с полигона не выехать. Это сделает Кундер. Дальше половину пути проехать на пикапах, вторую пройти пешком. Отряд должен быть у базы не позднее двух часов, максимум в половине третьего. Люди должны рассредоточиться, открыть огонь, отогнать русских от полосы, заблокировать их работу. Но действовать скрытно, чтобы русские не узнали, кто их атаковал. Вопросы?
— У меня нет, есть у Кундера, — сказал Давен.
— Передай ему трубку.
— Это Кундер, господин полковник.
— Что у тебя, Арон?
— У русских, как и у вас, есть штатное оружие. Это верно?
— Да, у русских пистолеты «ПМ» с двумя магазинами.
— Они вооружены. Следовательно, могут принять бой.
— Воевать с пистолетами? Ты, Арон, когда индейцев ждать будешь, поинтересуйся в Интернете тактико-техническими характеристиками этой хлопушки. «ПМ», как, впрочем, и любой другой пистолет, предназначен для ведения ближнего боя. На дистанции не более пятидесяти метров. Но даже на таком расстоянии они малоэффективны. Метрах в двадцати эти стволы представляют угрозу, но на пятидесяти — практически нет. Люди Канги вооружены винтовками и карабинами. У них не будет никакой необходимости сближаться с русскими. Контролировать полосу можно и издали. Вы сможете поразить противника, он вас не достанет. Но бить на поражение запрещаю. Твоя задача — прекратить работы, загнать русских в лес или в развалины, не дать им чистить полосу. Я ответил на твой вопрос?
— Да, господин полковник.
— Действуй!
— Но я еще не закончил.
— Так не тяни резину. Что еще?
— Оплата работы.
— Самое время говорить о деньгах.
— Канги спросит, сколько будет иметь за эту акцию. Он не двинется с места, если я не озвучу ту сумму, которая его устроит.
— Так узнавай, какая сумма ему нужна. Не торгуйся, обещай дать, сколько запросит.
— А вы заплатите?
— Естественно.
— Моя доля?
— Ты решил разозлить меня? У тебя есть начальник. Это Давен. Данный вопрос я решу с ним.
— Нет, господин полковник, со мной! Вам же дорого время.
Хукес передернулся. Он готов был своими руками придушить этих своевольных агентов вместе с их шефом, любителем туземной огненной воды.
— Ты хочешь, чтобы я обратился к полковнику Флоренсу?
— Это ваше право. Но Флоренс вряд ли ответит вам.
— Ты так считаешь?
— Я это знаю.
— Почему он не ответит?
— Потому, что в племени сегодня праздник. Господин полковник уже в восемь часов вечера был не в состоянии выйти на связь. Мне ответила его секретарша. Вы можете поговорить с мисс Стоун, но она для нас никто.
Хукес в очередной раз чертыхнулся и спросил:
— Сколько ты хочешь?
— Немного, господин полковник, всего пятьдесят тысяч долларов наличными.
— Хорошо. Будут тебе пятьдесят тысяч.
— Слово офицера?
Полковник усмехнулся:
— Слово британского офицера!
— В таком случае я приступаю.
— Приступай. Я постоянно на связи. Докладывай обо всех этапах работы, особенно у Полаки. Все! Отбой.
Фургон с российскими саперами прибыл к повороту на Полаку через десять минут после полуночи. Прапорщик Лобачев, находившийся за рулем, увидел «Тойоту», встал за ней.
Офицеры вышли из фургона. У внедорожника уже находились полковник Серданов и капитан Холин.
— Все взяли? — спросил командир.
— Две бензопилы, пару канистр бензина, тележку, совковую лопату, два топора, моток троса, два мачете и личное оружие, — ответил Пахомов.
— Правильно. Я не сказал тебе об этом, не до того было. Молодец, что догадался. Пилы рабочие?
— Так точно, я проверял.
— Значит, сейчас все по местам. Выдвигаемся на базу, встаем на чистом участке полосы, там расходимся.
Офицеры заняли места в автомобилях. Колонна из двух машин пошла по грунтовой дороге. В половине первого ночи она прибыла на место.
— Пахомов и Снегирев, работаете бензопилами, валите самые толстые деревья! — распорядился Серданов. — Я беру топор, капитан Холин — мачете. Вырубаем заросли, очищаем полосу на всю ширину и по десять метров с каждой стороны. Продвигаемся как можно дальше, но не менее трехсот метров. Прапорщик Лобачев берет тележку, возит щебень, засыпает крупные ямы, одновременно отслеживает обстановку вокруг базы. Работаем на пределе сил. Чем раньше закончим, тем быстрее примем наш борт.
— На складах не оказалось фонарей для обозначения полосы.
— Ерунда, экипаж посадит «семьдесят шестой» по своим приборам. Главное — определить координаты. Увидев полосу, летуны приземлятся в любых условиях. За работу!
Люди разобрали инструмент и без десяти час приступили к работе с такой яростью, словно бросились в бой. Впрочем, по большому счету так оно и было. Визжали бензопилы, слышались удары топора, свистел мачете. Группа начала медленно, но уверенно продвигаться вперед. В небо взмыли встревоженные птицы, спавшие в кустах.
