Глава 6
Переговорив с Адаксиным, полковник Серданов прошел в служебный модуль. В кабинете Канте находились Ван Сун и Алекс Ридсон.
— Разрешите, господин комиссар?
— Да, конечно, проходите. Что у вас, господин Серданов? Если вы по результатам экспертизы, так она еще не закончена. Никто не знает, когда завершат работу суринамские специалисты.
— Нет, я не за этим пришел.
— Вы хотите поговорить наедине?
— Так было бы лучше. — Серданов посмотрел на членов жюри из Китая и Австралии: — Извините, господа, ничего личного.
Канте кивнул Суну и Ридсону и сказал:
— Идите к себе, господа. В принципе, здесь вам делать нечего. Как только поступят новости от доктора Гараса, я тут же вас оповещу.
Китаец с невозмутимым лицом встал и вышел из кабинета.
Австралиец же проговорил:
— Почему все, что связано с русскими, постоянно порождает проблемы?
Серданов хотел достойно ответить на такое заявление, но посчитал благоразумным промолчать.
Австралиец покинул помещение вслед за китайцем.
Канте указал на стул напротив своего кресла:
— Присаживайтесь, господин Серданов. Я слушаю вас.
— У меня к вам очередная просьба, господин комиссар.
Канте улыбнулся:
— Какая на этот раз?
— Руководство МЧС России считает, что отравление минно-разыскных собак произошло во время первого этапа финала. Каков бы ни был результат экспертизы. Нашим специалистам в Москве известны отравляющие вещества, которые можно обнаружить всего лишь в течение нескольких часов после их применения. Российские пограничники не раз сталкивались с подобными препаратами. Нарушители активно применяли их, дабы служебные собаки потеряли след. Поэтому мы считаем, что если кто-то использовал такой препарат, то может пустить в ход и другие средства, чтобы не дать нам победить.
Канте поднялся, прошелся по кабинету, размял кисти.
— Логика в ваших словах, несомненно, присутствует, господин Серданов. Вы вместе с вашим руководством подозреваете, что британцы используют запрещенные, преступные методы ради достижения поставленной цели. Исключать этого нельзя. Как, впрочем, и найти подтверждения. Что же вы желаете?
— Я хотел бы, чтобы мои офицеры были задействованы в охране контрольных участков. Работать в дальнейшем будет резервная группа, основная остается не у дел.
Канте посмотрел на Серданова и осведомился:
— Как вы это представляете себе? Ваш человек на одной из вышек?
— Нет, это лишнее. Наш человек выходит вместе с караулом и ведет наблюдение за участками вне территории контрольного района. Он не будет мешать часовым. Они же, предупрежденные о нем, не будут обращать на него внимания. Естественно, если наш офицер не нарушит режим. Но этого не произойдет. Он будет на виду.
Канте улыбнулся, присел в кресло.
— Понятно, господин Серданов, наверное, я на вашем месте поступил бы точно так же. В случае отказа обратился бы непосредственно в Противоминный центр ООН, заявил бы, что моя команда подвергается насилию или что-то в этом роде. Я ожидал от вас чего-то подобного. А мой ответ на вашу просьбу будет таков. В выставлении наблюдателя непосредственно к участкам нет никакой необходимости.
— Вы так уверены в непредвзятости французского подразделения охраны? В том, что мсье Венсе не мог договориться с мистером Хукесом насчет противодействия российской команде? В том, что такого соглашения не могло быть и между спецслужбами Великобритании и Франции?
— Не уверен. Я живу в том же мире, что и вы, вижу, как определенные силы на Западе вновь создают из России злобного агрессора, думающего только о том, как захватить Европу. Я допускаю, что такая договоренность могла быть достигнута. Не исключаю, что в лесу могли встретиться Венсе и Хукес, но прямых доказательств этого не имеется.
— Тогда почему вы говорите, что в нашем наблюдении нет никакой необходимости? В ваших словах отсутствует логика.
— Вы ошибаетесь. Но не буду вас томить. Необходимости в наблюдении нет потому, что я распорядился установить на вышки и по периметру контрольных участков камеры видеонаблюдения, которые будут передавать сигналы на мониторы караула в режиме реального времени. Если вдруг хоть одна из них выйдет из строя, караул тут же будет поднят по тревоге. Камеры установит мой секретарь Докруш с помощью солдат. Он знает толк в этом деле. У него в Лиссабоне частная охранная фирма, зарегистрированная на брата.
Серданов покачал головой и заявил:
— Камеры — это, конечно, хорошо, но вы сами допустили, что между британцами и французами, точнее сказать, между Хукесом и Венсе может быть сговор, направленный против российской команды. Стоит ли после этого отдавать электронный контроль в руки того же Венсе? Ведь мониторы, как вы сказали, будут находиться в караульном помещении.
— А запись? На ней отразится все, что происходило на участке в то или иное время.
Полковник вздохнул.
— Вам ли, тем более вашему секретарю, не знать, как хороший специалист может скорректировать запись, сделать монтаж так, что его не определить в условиях полигона? А позже до этих материалов никому никакого дела не будет.
— Я не думаю, что среди сослуживцев Венсе есть специалисты такого уровня.
— А если есть?
— Вы, господин Серданов, разбиваете мои доводы.
— Я намерен добиться того, чтобы финал хотя бы завершился в честной борьбе и победу одержал действительно сильнейший. От этого зависит очень многое, жизни сотен, даже тысяч людей.
— Хорошо. Вас устроит, если я распоряжусь допустить к дежурству у мониторов ваших и британских офицеров? Привлечение англичан создаст равные условия для команд.
— Наблюдатели у мониторов?
— Именно так.
— Мои офицеры будут находиться в караульном помещении?
— Вместе с британскими офицерами.
— Думаю, Венсе будет категорически против такого нововведения.
— Подразделение охраны и сам подполковник Венсе подчинены мне, и я вправе отдавать им приказы.
— Ну что ж! Это приемлемо. То же самое наблюдение, только в более комфортных условиях. Не посчитайте за наглость, но я прошу вас отдать приказ Венсе и довести его до Хукеса немедленно и при мне.
Канте улыбнулся и заявил:
— До чего ж вы, русские, настойчивы.
— Оттого и непобедимы.
— Скорей всего. Хорошо. Я выполню вашу просьбу. — Комиссар ООН взял со стола портативную станцию, нажал клавишу: — Господин Венсе!..
— Слушаю, господин комиссар, — ответил начальник охраны.
— Зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет.
— Я сам хотел обратиться к вам по поводу непонятных действий вашего секретаря.
— Отлично, проходите, получите ответ на вопрос, волнующий вас.
— Через минуту буду.
Серданов слышал этот разговор.
— Что, сеньор Канте, не понравилось Венсе, что ваш секретарь устанавливает камеры?
— Не знаю, что ему понравилось, что нет. Докруш брал для этой работы людей Венсе, но, видимо, не информировал его об этом.
— В подразделении есть и другие офицеры, имеющие право принимать решение.
— Так, наверное, и было. Но… — договорить он не успел.
В кабинет вошел подполковник Венсе и резко спросил:
— Господин комиссар, что означает деятельность вашего секретаря?
Канте умел руководить людьми, устанавливать дистанцию между собой и подчиненными. Иначе он не стал бы комиссаром ООН.
— Так, господин подполковник, на полтона ниже и вежливей! Вы не с подчиненным разговариваете, хотя даже с ними не рекомендуется вести себя подобным образом. И потом, кто разрешил вам войти?
На скулах француза заиграли желваки.
— Пардон, сеньор, — процедил он и тут же обычным голосом спросил: — Разрешите войти, господин комиссар?
— Вы уже вошли. Проходите, присаживайтесь.
— С вашего позволения я постою!
— Как угодно. Не знаю, почему вы не в курсе, чем по моему приказу занимаются мой секретарь и ваши же солдаты. Так вот, они устанавливают по всему периметру камеры видеонаблюдения. Это решение принято лично мной, оно не обсуждается. Далее, в караульном помещении будут установлены мониторы, на которые станет поступать информация в режиме реального времени с одновременной записью. Это тоже сделает мой секретарь. Он же все подключит, наладит.
Венсе немного успокоился и сказал:
— Для обеспечения наблюдения мне потребуется ввести в караул специально обученных операторов.
— У вас нет таких?
— Ну почему же? В подразделение входит отделение радиоэлектронной борьбы.
— Прекрасно. Устанавливайте караул. Это в ваших полномочиях. Но я приказываю вам допустить к мониторам наблюдателей из команд России и Великобритании. Еще вот что. В случае выхода из строя хоть одной камеры либо появления помех начальник караула обязан поднять личный состав по тревоге и вывести его к периметру. Дальнейшие действия по моему указанию.
— Это уже слишком, господин комиссар! Русские и англичане в караульном помещении?!
— Вы забываете одну деталь, Венсе. У меня есть все полномочия на то, чтобы затребовать смену подразделения охраны без объяснения причин. Вы хотите, чтобы я обратился с этим в Нью-Йорк?
Венсе еле сдерживал себя. Но выступить против комиссара ООН он не мог. Этот упертый португалец, явно симпатизирующий русским, реально был готов использовать свои широчайшие полномочия. Если в случае с проверкой участка «А» он должен был принимать решение, согласованное с жюри, то в вопросах, касающихся всего остального, Канте имел право отдавать приказы. Он не преминул им воспользоваться.
— Извините, сеньор! Я погорячился, но поймите и меня. Мое подразделение не в первый раз охраняет подобные объекты. Еще никогда и никто не вмешивался в нашу деятельность.
— Я бы и не стал этого делать, мсье Венсе, если бы не отравление собак.
— Все понял. Один вопрос. Видеонаблюдение начинаем с выходом на службу нового караула?
— Да, с восемнадцати часов. Данные об операторах, график их дежурств прошу положить мне на стол в семнадцать тридцать, до развода.
— Есть, господин комиссар! Разрешите идти?
— Идите, мсье Венсе, и берегите нервы. От них все болезни.
— Я учту ваше пожелание. — Подполковник вышел.
— Не особо обрадовался начальник охраны, — проговорил Серданов.
— Это стандартная реакция. Люди не любят, когда кто-то вмешивается в их дела.
— По-моему, причина в другом. Но это только мои предположения, а они не могут быть непредвзятыми. Разрешите идти и мне, господин комиссар?
— Да, конечно. Не забудьте прислать вашего офицера на развод в семнадцать тридцать.
— Не забуду. Благодарю, — сказал Серданов и покинул служебный модуль.
Венсе шел к модулю, в котором размещалась британская команда, вне себя от ярости. Он не привык, чтобы с ним так обращались, и понимал, что Хукес теперь не перешлет деньги на его счет.
Начальник британской команды вышел навстречу Венсе в таком же разъяренном состоянии.
— Ты? Отлично! Как прикажешь понимать действия этого дерьмового португальца? Кто начальник охраны, ты или он?
— Чего ты орешь? Сзади Серданов. Он видит нас.
Хукес и Венсе прошли за торец модуля.
— Ты чего так кричишь на меня, полковник? Взбешен решением комиссара? Так пойди и выскажи ему свое недовольство. Мол, мы хотели преподнести русским еще один подарок, а ты нам мешаешь. Деньги предложи. Или набей ему морду. Вот только результатом подкупа комиссара станет немедленное снятие твоей команды с соревнований. Лицензию получат русские, как и неплохой гонорар за победу.
— Это все Серданов! Вот чертов проныра.
— Да, Вильям, он далеко не дурак, переигрывает тебя во всем.
— Черта с два!
— Да, переигрывает, независимо от результатов экспертизы. Резервная команда русских будет здесь часов в десять. Утром здоровые собаки и профессиональные саперы начнут гасить фору, полученную вами на первом этапе состязаний.
Физиономия Хукеса перекосилась от злобы.
— Ты злорадствуешь?
— Нет, Вильям, я тоже взбешен. Ведь теперь мне не видать денег как своих ушей, не так ли?
— Само собой! При условии, что мы не сможем установить особую мину.
Француз с удивлением посмотрел на британца и полюбопытствовал:
— Ты еще не выбросил из головы эту затею?
— Нет.
— Не понимаю. Мои люди не заметили бы вылазку на участок, твои тоже, но русский офицер ее не пропустит. Даже если ты обрядишь своего Кларка в шкуру змеи или в дополнительные лохмотья. Русские будут смотреть за участками во все глаза и заметят любое перемещение. Дальше тревога и поимка Кларка. В итоге снятие британской команды с состязаний, позор на весь мир.
— Но русский наблюдатель может и уснуть.
— Исключено. Или…
— Да! — прервал подполковника Хукес. — Чашечка кофе или чая с добавлением снотворного, действующего быстро и не определяющегося при анализе, и мы сможем работать. А русский офицер вряд ли станет сообщать начальству о том, что он уснул.
— Это твои люди не станут афишировать такую промашку. Русский офицер обязательно доложит своему командиру о внезапном сне после чашки кофе.
— Да и черт с ним, пусть докладывает. Пока он будет спать, мы и дело сделаем, и запись сможем скорректировать. У тебя же есть специалисты в области радиоэлектроники.
Венсе задумался.
— Не знаю. Далеко не факт, что русский примет от нас кофе или чай. Не силой же ему вливать. Другие средства применить не удастся. Я имею в виду газ, инъекцию.
— Но должен же быть какой-то выход из этого положения!
— Мой тебе совет, поищи его за пределами полигона. По-моему, было бы просто идеально, если бы русские банально не успели к завтрашнему старту.
Хукес опустил глаза и заявил:
— Я услышал тебя. Но с кофе попробуй. Препарат будет у моего офицера. Постоянно. Сообщай мне обо всех новостях.
— Ты узнаешь о них вместе со мной.
— Чертовы русские прохвосты! Будь моя воля, расстрелял бы!
— Все, Вильям, я пошел. Надо исполнять приказ этого недоноска Канте. Вот уж повезло тебе с комиссаром.
— Иди и работай!
Венсе ушел, Хукес остался на прежнем месте.
Акция по установке особой мины теперь выглядела слишком рискованной. Француз был прав. Русские офицеры станут внимательно отслеживать обстановку на участках. Они не уснут, не отвлекутся, не примут ни чай, ни кофе, даже разговаривать с коллегами не пожелают. Запускать в такой ситуации Кларка — загубить все дело.
А вот идея об опоздании резервной группы хороша. Здесь есть над чем подумать. В принципе, надо срочно связываться с Давеном. Но тот агент Флоренса, занятого экзотической охотой на крокодилов и змей.
Хукес прошел в свой модуль.
В это время сработала радиостанция. Это был Канте.
— Слушаю вас, господин комиссар.
— Суринамские специалисты закончили экспертизу, заключение лежит у меня на столе, сами токсикологи находятся в кабинете. Подходите, ознакомьтесь с результатом их работы.
— Да, сеньор Канте, иду!
Такое же предложение получил и полковник Серданов. До сеанса связи с генералом оставалось полчаса. Ничего страшного, если он задержится, зато доложит сразу и о переговорах, и о результатах экспертизы.
В кабинете находились комиссар, доктор Гарас, члены жюри Ван Сун и Андре Ридсон, а также полковник Хукес.
— Разрешите, господин комиссар? — спросил от входа Серданов.
— Проходите.
Российский полковник встал рядом с Хукесом.
Канте взглянул на Гараса:
— Господин доктор, озвучьте, пожалуйста, заключение экспертизы.
Суринамский специалист взял со стола лист бумаги и начал читать. Поначалу в документе не было ничего интересного. Официальная часть всегда скучна.
Наконец он огласил вердикт:
— Таким образом, в грунте, изъятом из мест закладки имитационных зарядов, использованных на состязаниях, никаких отравляющих веществ не обнаружено. — Доктор закончил читать отчет, опустил бумагу и добавил: — Мы должны были проверить и контейнер с кормом для собак, но посоветовались и решили не делать этого, так как предположение о преднамеренном выводе из строя собственных животных является абсурдным. А если это произошло случайно, то вина лежит на собственниках собак, от которых не поступало заявлений об отравлении животных пищей, доставленной из России. Следовательно, мы не имеем юридических оснований для проведения экспертизы.
— Заявлений оттого и нет, что наши коллеги сами, случайно, конечно, допустили отравление своих животных. Иного вывода сделать невозможно, — заявил Хукес.
Гарас кивнул и сказал:
— Да, отравление могло произойти путем попадания в организм животных крысиного яда, который нередко используется в собачьих питомниках. У меня все, господа. — Он передал заключение Канте.
Комиссар расписался в документе.
Это сделали и все остальные персоны, присутствующие в кабинете.
Потом Канте объявил:
— Отравление собак на контрольной полосе не подтверждено экспертизой. Поэтому второй этап финала начнется завтра в восемь часов утра. При этом британская команда уходит на этап с преимуществом в двадцать восемь минут. У кого есть вопросы?
Вопросов не было.
Хукес мог бы вслух усомниться в целесообразности усиления контроля над оставшимися участками, но не стал этого делать. Комиссар своего решения не отменит. Тем более что установка камер уже подходила к концу. Чрезмерная настойчивость по поводу отмены приказа сыграла бы только против Хукеса. Поэтому он и промолчал. Еще потому, что у него созрел новый план, подсказанный французом Венсе.
Комиссар отпустил офицеров и членов жюри, поблагодарил Гараса, проводил его до микроавтобуса, который сразу ушел в сторону Парамарибо.
Придя в модуль, в котором проживала российская команда, полковник вкратце довел до подчиненных результаты экспертизы, сообщил им о решении комиссара по усилению наблюдения за контрольными участками. Он приказал капитану Холину составить график дежурств в караульном помещении, обозначил время выхода на развод и прошел к себе.
Там Серданов включил спутниковую станцию и взглянул на часы.
В Москве 7.26. Он прилично опоздал. Но причина уважительная. Это наверняка понимал и генерал Адаксин, так как сам не вызывал на связь полковника.
Серданов набрал номер.
Генерал ответил незамедлительно:
— Адаксин!
— Серданов! Еще раз доброе утро вам.
— А вам добрый день. Докладывай, Леонид Андреевич, что там у вас в Санкери.
— Докладываю. Первое. Как и ожидалось, комиссия по проверке участка «А» не обнаружила следов отравляющего вещества. Наш корм исследовать спецы посчитали ненужным, так как абсурдна сама идея о том, что мы сами специально отравили своих собак. Второе. Комиссар Канте пошел нам навстречу, но по своему варианту. Он распорядился установить вокруг контрольного поля камеры видеонаблюдения, запись с которых должна поступать в караульное помещение…
Генерал-майор Адаксин прервал Серданова:
— Подожди, Леонид Андреевич! Это же ничего нам не дает. Если начальник охраны Венсе связан с Хукесом, то видеонаблюдение для нас бесполезно. Они слепят любую картинку с какой угодно камеры, тем более что специалисты в этой области у французов есть.
— Согласен. Однако я добился того, чтобы у мониторов постоянно находился наш офицер. Ну и для порядка британский.
— Вот как? Венсе согласился на это?
— Его принудил Канте.
— Понятно. Тогда можно надеяться, что британцы не преподнесут нам новый сюрприз.
— На участках «В» и «С» — нет.
— А где еще они могут нагадить нам?
— Черт их знает. Как говорится, знал бы прикуп, жил бы в Сочи.
— Что еще?
— Ну и третье. Жду прибытия резервной группы. Для ее приема у нас все готово. Модуль просторный, мест хватит всем.
— Животные?..
— По-прежнему.
— Хоть живы, и то хорошо.
— Так точно!
— Борт сейчас примерно в полутора часах лета от Канарских островов. Вопрос с дозаправкой решен. Так что задержки на островах не будет. Ориентировочное прибытие, как и планировалось, в двадцать два часа. Возможно, и раньше, если экипаж сэкономит время на дозаправке. Остальное по плану.
— Да, Георгий Борисович.
Серданов отключил станцию, прошел к Холину, утвердил график дежурств российских офицеров в караульном помещении.
В это же время начальник британской команды набрал номер полковника Флоренса.
Ему ответил сильно пьяный голос:
— Вильям? Рад слышать.
— Что с вами, Гарс?
— Вы не представляете, какое я испытываю наслаждение от отдыха среди дикарей. Теперь понимаю, почему Британия стремилась контролировать первобытные народы.
— Значит, у вас все хорошо?
— Просто прекрасно, Вильям. Охота доставляет мне несказанное удовольствие.
— А чем сейчас вас опоили, Гарс?
— Огненной водой. Аборигены сами называют ее так. Крепкий терпкий напиток, который пьется легко, не затуманивает разум, вселяет бодрость, настоящий кайф. Я теперь только сюда буду приезжать на отдых. Я хотел бы, чтобы вы все это увидели и попробовали.
— Для этого мне надо сначала обеспечить победу.
— Так в чем дело? У вашей команды отличные шансы на это. У вас имеется куча возможностей влиять на соперника.
— Была.
Полковник Флоренс еще что-то соображал. Видимо, чудесная огненная вода аборигенов не лишила его рассудка.
— Не понял. Почему была? Что случилось? Вы совершенно запутали меня.
— Куча возможностей была.
— А сейчас?
— Сейчас я не могу влиять ни на что.
— У вас проблемы?
— Долго рассказывать. Мне нужна ваша помощь.
— Да? Говорите, какая именно. Чем могу, помогу.
— Мне необходим агент Давен со всеми его людьми. Срочно!
— Хорошо. Я свяжусь с ним и прикажу выполнять ваши распоряжения.
— Сделайте это, пожалуйста, немедленно, и пусть Давен выйдет на меня по спутнику.
— Он знает ваш номер?
Хукес едва не сорвался:
— Гарс, вы скажете ему его.
— Да, конечно. Ожидайте, Давен позвонит вам.
— Все надо сделать срочно.
— Сделаю, ждите! До связи! — Флоренс отключил станцию.
Хукес грязно выругался и выпил пятьдесят граммов виски, чтобы успокоиться.
К удивлению полковника, спутниковая станция сработала сигналом вызова через десять минут.
— Хукес! — ответил начальник британской команды.
— Давен! Добрый день, господин полковник. Мне звонил Гарс Флоренс и приказал поступить в ваше распоряжение.
— Отлично. Твой человек по фамилии Винтес возглавляет отдел безопасности здешнего агентства воздушных сообщений, так?
— Да.
— Мне необходимо решить с ним один важный вопрос. От этого зависит исход состязаний.
— По связи это сделать сложно и небезопасно. Вы можете приехать ко мне в Парбо?
— Думаю, что смогу.
— Приезжайте, я приглашу Винтеса, и вы все спокойно, досконально обсудите.
— Хорошо.
— Тогда жду вас, господин полковник.
Хукес вышел из кабинета, столкнулся с сержантом Кларком и заявил:
— Очень кстати! Оскар, будь у машины. Мы поедем в Парамарибо.
— Без вашего помощника?
— Без. Проверь баки внедорожника, заправься, если надо, и жди на стоянке. Я к комиссару. Без его разрешения нам не выехать. Да еще надо чертов пропуск оформить. Я не знаю, когда мы вернемся на полигон.
— Понял, сэр. Все будет готово.
— Давай, Оскар!
Хукес зашел к комиссару, на сей раз предварительно попросив разрешения.
— Один вопрос, сеньор Канте.
— Да, господин Хукес.
— Мне надо выехать в Парамарибо.
— Если надо, езжайте.
— Значит, вы даете разрешение?
— Раньше оно вам не требовалось. Что изменилось сейчас?
— Извините, я вел себя неправильно.
— Согласуйте выезд с начальником охраны. Счастливого пути!
— Благодарю, сеньор!
— Не за что.
Хукес нашел Венсе в его жилом отсеке.
Начальник охраны лежал на кровати под кондиционером, увидел британца и спросил:
— Что-то опять случилось, Вильям?
— Я еду в Парбо.
— Понятно.
— Мне нужен пропуск, так как я не знаю, когда вернусь. Не исключено, что после двадцати трех и до семи часов.
— Без проблем. Зайди к дежурному, составь заявку и получи пропуск.
— А ты не можешь оторвать свою задницу от кровати?
— Я же просил не повышать на меня голос.
— Ладно. Ты не можешь дать распоряжение дежурному?
— Могу, но делать это незачем. Все спокойно решится и без меня. Ты же получил разрешение комиссара.
— За каким чертом я пришел к тебе?
— Проведать старого друга, сказать ему, что гонорар все же будет переведен на его счет.
— Не будет, Венсе.
— Тогда ступай к дежурному. Я хочу отдохнуть.
— Смотри, не простудись. Кондиционер — штука коварная.
— Ты о своем здоровье беспокойся, друг.
Хукес прошел в помещение дежурного, написал заявку, получил пропуск на беспрепятственный проезд через КПП с 23.00 7 сентября до 7.00 следующего дня.
С ним он вернулся к своему модулю. У входа в соседнее сборное здание полковник увидел русского офицера, кивнул ему, получил такой же ответ.
У «Ренджровера» стояли сержант Кларк и майор Росс.
— Хорошо, что ты вышел, — сказал Хукес помощнику. — На тебе обеспечение службы наших наблюдателей. Проследи, чтобы они вовремя были на разводе. И еще… хотя нет, это отпадает.
— Что вы хотели сказать?
— Уже ничего. Смотри здесь. Я могу задержаться в Парамарибо, но планирую вернуться вечером.
— Желаете посмотреть, как прилетит русский борт?
— Мне больше заняться нечем. Ты понял, что тебе следует делать?
— Так точно!
— График дежурств составлен?
— Само собой.
— Кто первым заступает на пост?
— Второй лейтенант Гарри Вайт.
— Хорошо. Мы поехали.
— Удачи!
— Да, Чарли, она нам не помешает.
«Ренджровер» выехал с полигона.
Через пятнадцать минут после этого полковник Серданов вошел в медчасть. Собаки по-прежнему лежали на столиках, застеленных ковриками. Рядом находились саперы и ветеринарный фельдшер.
— Что тут, парни? — спросил командир.
Снегирев вздохнул и ответил:
— Барон тяжело болеет. Смотрит на меня, а в глазах слезы. Но он молодец, терпит.
Пес услышал свою кличку и повернул голову в сторону Снегирева.
Тот погладил его:
— Ничего, Барончик, терпи, друг, вон Вьюга твоя рядом. Ей тоже тяжко.
Пес прекрасно понимал офицера. Он посмотрел на свою подругу и тихо заскулил, выражая ей свое сочувствие.
— Вот вылечат вас, Барон, прилетим домой, там тебя с Вьюгой в один вольер поместят. Ухаживай за ней, сколько влезет. А сейчас потерпите, помощь скоро прилетит. Всем вам сразу станет гораздо легче.
Пес с трудом поднял голову и лизнул кисть Снегирева.
— Барончик ты мой! Все будет хорошо. Обещаю. Я ведь никогда не обманывал тебя. Дал бы я тебе печенье, которое ты так любишь, но нельзя. Зато потом целую упаковку куплю. Договорились?
Пес положил голову на лапы.
— Тяжело ему, товарищ полковник.
— Вижу.
— Найти бы того негодяя, который отравил собак, да потолковать с ним по душам!
— Может, найдем и накажем. Я с помощником поеду вечером встречать наших. Старшим здесь остается капитан Пахомов. Вопрос такой. Кто первым заступит на дежурство в караульном помещении?
— Я, — ответил прапорщик Лобачев.
Серданов повернулся к Пахомову:
— Ты, Юра, должен вывести людей на развод в семнадцать тридцать.
— Выведу. Все, что положено, сделаю.
— Смотрите, ребята! В карауле держать ухо востро. Убедились уже, на что способны британцы в сговоре с французами. В караулке у мониторов только наблюдение, никаких разговоров, кофе, чая. Не исключено, что дорогие коллеги попытаются вывести вас из строя. В честном поединке им нас не победить, даже имея фору. Значит, они могут пойти на очередную подлость. Почувствуете, что клонит в сон, сразу же примите капсулы из боевой аптечки.
— Да что вы, Леонид Андреевич, с нами как с малыми детьми, ей-богу. Мы все прекрасно понимаем. Не возьмут нас друзья-соперники.
— Ну, давайте. Я к комиссару и на оформление бумаг для транспорта резервной группы.
Канте встретил Серданова гораздо радушнее, нежели Хукеса. Так нередко бывает, когда у малознакомых людей внезапно возникает симпатия друг к другу.
— Разрешите, господин комиссар?
— Да, конечно, господин полковник, входите.
Серданов прошел к столу, присел.
— Что у вас? — спросил Канте.
— Как вам известно, мы вызвали резервную группу из Москвы. Сейчас она уже на Канарских островах. Вскоре борт возьмет курс на Парамарибо. Прошу вашего разрешения на поездку в аэропорт.
— Никаких проблем. Вы обязаны встретить резервную группу. Я отдам распоряжение начальнику охраны, чтобы подготовил все необходимые документы. К сожалению, правилами состязаний мне предписано встречать лишь первые самолеты, а то я с удовольствием поехал бы с вами. Когда должны прибыть ваши коллеги?
— Около двадцати трех часов.
— Так, властям Суринама я сообщу, что борт не подлежит досмотру и проверке. Ваша резервная группа будет выпущена из аэропорта без всяких проволочек, как и вы сами.
— Благодарю, сеньор Канте.
— Не за что, господин Серданов.
— Разрешите идти?
— Идите. Прямо к дежурному. Венсе тоже явится туда для оформления документов.
— Еще раз благодарю.
— Обязан напомнить, господин Серданов, что опоздание на старт второго этапа будет означать ваше поражение. Надеюсь, вы поняли, почему я напоминаю вам об этом?
— Понимаю. Мы примем все необходимые меры безопасности.
В 15.40 «Ренджровер» британской команды въехал на территорию усадьбы Давена. Встретил машину Арон Кундер.
Британцы и суринамец поздоровались.
Хукес недовольно спросил:
— Что, господин Давен так занят, что не смог лично встретить начальника?
— Извините, господин полковник, но как раз перед вашим прибытием Кларенсу позвонил деловой партнер из Бразилии. Давен давно ждал этого разговора и отложить его просто не мог.
— А Винтес в усадьбе?
— Да, Эдгар недавно приехал. Он в кабинете Кларенса. Прошу.
— Ты приглашаешь меня в дом? А мы не помешаем деловым переговорам человека, который, наверное, запамятовал о том, что он в первую очередь является агентом Ми-6 и только потом бизнесменом, предпринимателем?
Кундер пожал плечами и заявил:
— Нет, сэр, вы не помешаете. Мне приказано сопроводить вас в кабинет немедленно, как только прибудете.
— Ладно, пошли.
Хукес и Кларк вошли в служебное помещение особняка Давена.
Тот в это время закончил телефонный разговор, положил мобильник на стол, поднялся, развел руки и пошел навстречу британцам.
— Тысяча извинений, господин Хукес. Но я не мог не ответить на вызов. Надо же было так совпасть, что нужный человек позвонил, когда приехали вы. — Он пожал руки британцам.
Хукес кипел от недовольства, но заставил себя сдержаться. Неизвестно, как поступит Давен, если полковник попытается поставить его на место. Он ведь может и заартачиться. В конце концов, его начальник Флоренс, а тот наверняка сейчас пьян.
— Ничего, Кларенс, бывает.
Полковник с сержантом прошли к столу, познакомились с Эдгаром Винтесом, присели на стулья.
— Эдгар перед вами, господа, — сказал Давен. — Вы можете обсудить любые вопросы прямо здесь и сейчас. Если надо, мы с Кундером оставим вас.
— Не стоит, — ответил полковник. — Вы же все равно узнаете, о чем был разговор. Он повернулся к Винтесу: — Эдгар, скажу прямо, от ваших решительных действий сейчас зависит судьба многомиллионных контрактов и даже, честно говоря, престиж Великобритании.
Винтес смутился:
— Я маленький человек, господин полковник. Неужели от меня может зависеть так много?
— Эдгар, я ничуть не преувеличиваю.
— Раз так, значит, я что-то должен сделать для вас?
— Да.
— Что конкретно?
— Послушайте!
— Весь во внимании.
Полковник Хукес подробно, при этом по-военному лаконично обрисовал обстановку, сложившуюся на полигоне Санкери.
— Таким образом, господин Винтес, прибытие резервной команды сломает нам всю игру, в которую вложено много сил и средств. Самолет уже несколько часов в полете, — заявил он.
— Что вы ждете от меня, господин Хукес?
Полковник достал из кармана чековую книжку, заполнил листок, оторвал его, положил перед Винтесом и проговорил:
— Сейчас чековые книжки выходят из оборота, но они надежнее банковских пластиковых карт. Я выписал вам чек на двести тысяч долларов в банке Парамарибо. Вы сможете снять эти деньги уже завтра.
— Двести тысяч долларов — это большая сумма. Но вы так и не сказали, за что готовы заплатить ее, что ждете от меня.
— Одного, Винтес. Русский Ил-76 не должен приземлиться ни в одном аэропорту Суринама.
— Вы представляете, что запросили?
— Да, отлично представляю. Вы начальник отдела безопасности агентства воздушных сообщений этой страны. У вас есть возможность не допустить посадки одного самолета, совершающего чартерный рейс.
Винтес погладил волосы, которые топорщились в разные стороны, и пробурчал:
— Да, задали вы задачку, господин полковник.
— Но ведь она решаема, не так ли?
— Прикрыть аэропорт Йохан Адольф Пенгель не составит труда, но русский Ил-76 может сесть в Зорг Эн Хооп. Этому самолету требуется всего километровая полоса. В Зорге она как раз таких размеров. Другие аэропорты смогут принять Ил-76 только в экстренном режиме. Они обслуживают местные линии. В принципе, вопрос решаем, но для этого нужны еще деньги, и чем быстрее, тем лучше.
— Сколько?
— Половина суммы, указанной в чековой книжке. Причем наличными, господин Хукес.
Полковник достал из кейса сверток, положил его перед Винтесом.
— Держите, здесь ровно сто тысяч.
— Почему же тогда вы выписали мне чек, который я смогу обналичить только завтра?
— Потому, что наличка нужна для работы, а чек является вознаграждением. Оно выплачивается после выполнения задания.
— А если я?..
Полковник перебил суринамца:
— А если вы не сделаете свое дело, то деньги мы вернем, а вот вам не позавидует никто. Не забывайте, мы не прощаем ошибок.
— Это угроза?
— Нет, констатация факта.
Тут голос подал Давен:
— Ты, Эдгар, меньше разглагольствуй, больше работай.
— Мне нужна закрытая, защищенная связь.
Давен достал телефон из сейфа, стоявшего сбоку на резном деревянном столике.
— Держи. Такими аппаратами пользуются члены правительства. Их нельзя ни прослушать, ни запеленговать.
— Хорошо. — Винтес взял телефон, набрал номер. — Юрген, это Эдгар!
Хукес показал пальцем на аппарат и на свое ухо.
Винтес понял значение этого жеста и включил громкую связь.
— Добрый день, Эдгар. Что-то давно мы с тобой не общались.
— Я постоянно занят, Юрген. У меня и сейчас дело к тебе.
— Говори. Ты же знаешь, я всегда к твоим услугам, если, конечно, смогу быть полезным.
— Мне известно, что вы ожидаете борт из Москвы.
— Да, и непростой. Пассажиры и груз этого самолета не подлежат проверке и досмотру.
— Я в курсе. Кто у тебя сегодня дежурит старшим диспетчером?
— Мигель Гонтес.
— Мы знакомы?
— Ты должен знать его, он давно работает в аэропорту. А что за дело, Эдгар?
— Ты по обычному телефону говоришь?
— Да, по своему сотовому. Кстати, странный вопрос, ты же сам набрал мой мобильный номер. Вот только твой не определяется.
— Так и должно быть. Ты сейчас где?
— У себя, на работе.
— Найдешь безопасное место, где мы сможем обсудить один важный и денежный вопрос?
— Ты заинтриговал меня. Конечно, найду.
— А сможешь привлечь к разговору Гонтеса?
— Да, сейчас он не занят. До девятнадцати часов рейсов нет.
— Я еду к тебе.
— Хорошо. Жду.
Винтес отключил телефон и заявил:
— Вы все слышали, господа. Я должен уехать.
— Поезжайте, Эдгар, — распорядился Хукес. — Но сначала скажите, сколько времени потребуется вам на решение вопроса.
— Думаю, немного. От силы часа два. Это с дорогой в аэропорт.
Полковник посмотрел на часы:
— Значит, где-то в семь часов вечера мы будем знать, что русский Ил-76 не приземлится в аэропорту Йохан Адольфа Пенгеля?
— Надеюсь, что он не сядет и в других аэропортах Суринама.
— Слово «надеюсь» меня не устраивает.
— Господин полковник, я сделаю все возможное.
— Вы должны сделать так, чтобы российский Ил-76 не приземлился в Суринаме. Другого решения быть не может.
— Да, господин полковник!
— Поезжайте. Я буду ждать вашего звонка здесь.
— Может, мне вернуться для доклада? Так безопасней. У нас далеко не самая лучшая в мире служба безопасности, но все же она что-то делает.
— Вы позвоните и скажете, что вопрос решен. Подробности изложите по возвращении сюда.
— Понял. Этот телефон я беру с собой.
Хозяин дома кивнул:
— Хорошо. Не подведи нас, Эдгар.
— Если и подведу, то в первую очередь себя. Подыхать с пулей в голове мне почему-то не хочется. До связи, господа. — Винтес ушел.
— Он решит вопрос? — спросил Хукес.
— Решит, — ответил Давен.
— Почему ты уверен в этом?
— Потому, что для Винтеса ничего сложного тут нет.
— Так он что, ломал комедию перед нами?
— Не без этого. Надо же показать свою ценность. Глядишь, еще подбросите денег. Они сейчас очень нужны Эдгару.
Сержант Кларк усмехнулся и заявил:
— А когда они не очень нужны?
— Дело в том, что Винтес развелся год назад и женился на молодой сотруднице аэропорта. Суд разделил имущество таким образом, что дом остался за бывшей женой и дочерью. У Винтеса была и есть небольшая квартира на окраине Парбо, но его теперешняя супруга категорически не желает жить там. Посему он решил купить дорогой дом в престижном районе, собирался оформить кредит, у меня кое-что занять. А тут вы с двумя сотнями тысяч долларов. На эти деньги он не только приобретет дом, но и хорошо обставит его. Недвижимость у нас приличная и относительно дешевая. Этой суммы Винтесу хватит. Вдобавок он приберет к рукам большую часть от ста тысяч.
— Черт с ним, — проговорил Хукес. — Пусть берет хоть все, лишь бы решил вопрос.
— Не желаете ли пообедать, господа? — спросил Давен.
Хукес и Кларк переглянулись и тут же почувствовали голод.
В сегодняшней суете они забыли об обеде на полигоне.
— С удовольствием, — сказал Хукес. — Но только не ваши огнеопасные блюда.
— Шашлык из свинины пойдет?
— У вас и свиней разводят?
— У нас разводят все, что пригодно в пищу, можно продать или обменять. Таков уклад.
— Шашлык — это просто превосходно, но без специй.
— Отборное мясо в винном маринаде. Я успел подготовиться к вашему приезду.
— Когда обедаем? — спросил Кларк и сглотнул слюну.
— Минуту, сейчас узнаю. — Давен позвонил по внутреннему телефону, переговорил с кем-то и ответил на вопрос, заданный сержантом: — Через двадцать минут шашлык будет готов.
— Хорошо.
После обеда британцы и хозяин дома прошлись по саду.
Давен заметил, что настроение у полковника расстроенное, хотя вроде все шло неплохо.
— Вы еще чем-то обеспокоены, господин Хукес? Волнуетесь за господина Флоренса?
— Вовсе нет. Он, как я понимаю, находится в надежных руках и весело проводит время.
— Да, Аскук, вождь племени капираи, старается во всем ему угодить. Но тогда о чем ваши мысли? Уж извините за назойливое любопытство.
— Тревога не уходит. Что-то и где-то мы упускаем.
— Это невозможно просчитать?
— Да, кажется, что все предусмотрено, но где-то затаилась угроза. Я это чувствую.
— Не знаю. Винтес сделает свое дело.
— Не о нем речь.
— А о чем же?
— Если бы знать. — Хукес взял суринамца за руку. — Кларенс, скажи, у тебя есть десяток надежных людей?
— Вы имеете в виду организованную группу?
— Да.
— У Кундера есть надежные люди из того же племени капираи. Они неплохо вооружены.
— Где сейчас Кундер?
— Остался в столовой или прошел в дом.
— Позови-ка его!
— Хорошо.
Давен вызвал агента Кундера. Тот ту же явился.
— Кларенс сказал, что у тебя есть вооруженный отряд. Это верно? — осведомился полковник.
— Не знаю, отряд ли это. Есть люди, готовые за мизерную плату выполнить любую работу.
— Из племени капираи?
— Да.
— Вождь в курсе твоих отношений с нами?
— Конечно. Аскук в доле.
— Как быстро ты сможешь собрать группу в районе полигона?
— Думаю, в течение двух, от силы трех часов.
— У них что, есть машины?
— Племена уже не те, что были еще лет сорок назад. Они сохраняют традиции, устои, но научились пользоваться кое-какой техникой. У них есть пикапы.
— Значит, два-три часа, и группа будет в районе полигона?
— Да.
— Какое у них вооружение?
— В большинстве своем винтовки М-16, охотничьи карабины, даже отравленные копья.
— Кто руководит группой?
— Есть один абориген, племянник вождя по имени Канги. Он и командует своими соплеменниками.
— Дорого просит за услуги?
— Смотря за какие. Но нет, не дорого.
— Будь в готовности вызвать группу Канги.
— Хорошо. Я свяжусь с племянником вождя, предупрежу его.
— Да. Но вызов только по моей команде.
— Само собой.
Все прошли в дом.
В 18.40 Винтес позвонил на телефон Давена.
Хукес забрал у него аппарат.
— Да!
— Это… понял, господин полковник.
— Что у вас?
— Вопрос решен положительно. Подробности, как и договаривались, при встрече. Я выезжаю к вам. Через час буду.
Хукес облегченно вздохнул:
— Вы молодец, Эдгар. Я доволен.
— Рад слышать. До встречи.
