Бездна приняла его как родного. Ничто не всколыхнулось, когда нога чужака ступила в подземелья. Твари смотрели настороженно, но расступались, унюхав Тьму внутри Иттана. Они мало отличались от людей, разве что обходились без лежанок, сидели и спали на голой земле. Но натачивали ржавые мечи и копья, собирались по несколько и рычали о чем-то своем. Даже грели у тусклых костров лапы. Питались подводники крысятиной, падалью и теми глупцами, кого ловили на подходе к своим жилищам.

Иттаном руководило звериное чутье. Оно и привело к глубокой пещере, выбитой в скале. Завеса звала оттуда: надрывно и печально, словно брошенная любимым женщина. Вспыхнул светлячок, осветил узкий лаз. Вход в пещеру походил на пасть, а свисающие сталактиты – на клыки.

Завеса открылась посреди пещеры и была крупнее той, что когда-то разверзлась у гарнизона. Казалось, черное пятно поедало воздух вокруг себя. Оно разрасталось и пульсировало. Иттан прислушался. Удовлетворенно хмыкнул. И перешагнул черту.

Соль – повсюду. Под ногами хрустело. Искрило в глазах. Впереди и сзади, слева и справа – повсюду бело. Точно запорошено снегом. Здесь нет солнца, но видно как днем. Завеса бесконечна, если отойдешь от разрыва – неминуемо потеряешься. А запах… невероятный: кисловатый, отдающий железом. Так пахла кровь. Иттан нагнулся и зачерпнул соли в ладонь. Покатал меж пальцев. Соль, приносящая разрушения и огонь, – лишь искрящиеся крупинки.

В завесе никого не было, но она жила сама по себе. Бурлила, извивалась, дышала и тянулась щупальцами к миру снаружи. Иттан прикрыл веки и слился с ее дыханием.

И увидел…

Полоска, разделяющая мир мертвых и живых, совсем истончилась. Не так давно, когда землю укрывал прошлогодний снег, волна стихии ударила в ослабшие места. Необузданная магия разнесла тонкую грань, и из прорех посыпались создания ночи. Твари, рожденные за завесой. Одичавшие от ароматов мира живых, они шли на запах. Терялись в межмирье, гибли от истощения, но шагали… ползли, если уже не могли идти. И те, кому везло, выбирались наружу.

Их много, но станет больше. Столько, что ни одно государство не сумеет отразить удар.

Они ждут. Но чего?..

– Поведи нас за собой, маг, – услышал Иттан змеиное шипение. Оно разносилось отовсюду. Каждая соляная песчинка говорила с ним.

Завеса ласкала дыханием.

Тьма рассмеялась, и смех эхом отразился от соляных граней.

Я задремала за книгой и проснулась от того, что белокурая служанка трясла меня за плечо.

– Вставайте! Пожалуйста, вставайте! Вас зовет граф! Очень срочно! Сию секундочку! – затараторила трагическим шепотом и так округлила глаза, будто сообщала о скорой казни.

Ну, зовет и зовет. Уж пять минут, думается, он потерпит. Я стряхнула с плеч сонливость, потерла отлежанную щеку. И вдруг обо всем вспомнила.

– Иттан вернулся? – спросила, начиная неосознанно тревожиться.

Так бывает, когда близкий человек в беде: заранее ощущаешь, что с ним что-то неладно. Колет в груди, ознобом сводит конечности. Позвоночник натянут как струна.

И из глубин души рождается страх. Такой удушающий, что темнеет перед глазами.

Служанка помотала головой.

Его нет. Весь вечер и целую ночь он находится где-то вдалеке от дома.

Сердце сжало в тисках, и кровь зашумела в ушах водопадом. Я покрутила на безымянном пальце фамильное кольцо, которое все равно оказалось у меня. Но не в качестве сворованной побрякушки, а свое, личное. Подаренное будущим супругом.

Самым необходимым мужчиной на свете.

Мужчиной, который пропал…

Вскоре я влетела в кабинет отца Иттана, и не подумав стучаться. Кроме самого графа, там обнаружился мужчина в черном пальто, попивающий кофе из миниатюрной чашечки и задумчиво смотрящий в окно. Граф сидел за письменным столом, а за его спиной мялась графиня, по обыкновению, заплаканная. Я порою поражалась: откуда в богатой, не знающей ни в чем отказа женщине столько слез? Анита Берк всхлипывала по любой незначительной проблеме, принимала близко к сердцу любую ерунду.

Наверняка и теперь разрыдалась из-за сущего пустяка.

– Деточка! – заголосила она и кинулась на шею ко мне. – Скажи, вчерашнюю ночь Иттан провел с тобой?!

– А что? – Я вежливо отстранилась.

– Детектив Леон, занимаюсь расследованиями преступлений, совершенных в стенах академии чародейства и знахарств. – Мужчина отсалютовал чашечкой. – А вы, должно быть, Тая…

И выдержал паузу, позволяя мне назвать свою фамилию. Которой у меня не имелось.

– Просто Тая.

Глядел детектив пасмурно, из-под бровей. Взгляд его кололся.

А лопатки холодило дурное предчувствие. Неужели теперь, когда все наладилось, произойдет нечто ужасное, что навсегда разрушит хрупкий мирок, выдуманный мной?

Нет. Ну, пожалуйста, нет!

– Позвольте задать вам несколько вопросов?

– Конечно.

Он жестом пригласил на свободный стул. Я окинула взглядом мрачного донельзя графа, ревущую графиню и, расправив плечи, упала на жесткое сиденье.

– Вам знакомо имя Клаудии Ин? – Детектив достал потертый блокнот и карандаш.

Я судорожно пыталась припомнить, но потерпела неудачу.

– Нет.

– Иттан не рассказывал вам о ней? Она работала личным секретарем декана светлого факультета как раз в годы деканства вашего жениха.

– Ни слова.

– Уверены?

Я посмотрела на детектива, глумливо изогнув бровь.

– Я помню все, о чем когда-либо говорил мне Иттан.

– Возможно, вы и правы. – Детектив пососал кончик карандаша. – Действительно, кто ж расскажет о любовнице.

Графиня прижала ладони к груди и затаила дыхание. Граф скрипнул зубами так громко, что меня передернуло.

Наверное, детектив ожидал удивления или испуга – чтобы понять, вру ли, – но я лишь улыбнулась уголками губ. Нет, Иттан не стал бы вытаскивать меня из Затопленного города и вести домой, дарить кольцо, чтобы затем изменять. А ту рыжеволосую женщину, с которой я застала их в доме знахаря, звали Агния. Она была любовницей Иттана, но давным-давно, до меня. Собственно, из-за нее и заварилась вся каша с кольцом и гарнизоном.

Если же Иттан общался с Клаудией до Агнии – и пусть. Те времена давно поросли мхом и покрылись вонючей пылью.

Меня не волновало прошлое.

– Что ж, можете не отвечать. У меня есть веские основания полагать, что между вашим женихом и его секретаршей по сей день имеется некая связь. Так заявила сама Клаудия несколькими неделями ранее.

Детектив изучал меня пристально. Карандаш застыл в пальцах, но грифель выводил по листу бумаги круги. Завораживал. Гипнотизировал.

– И вы ей поверили? – Я хрустнула затекшей со сна шеей.

– Ее допрашивал лично ректор, под действием зелья правды. Думаю, женщина не лгала.

– И что с того?

Графиня утерла слезы шелковым платочком и что-то зашептала на ухо супругу. Но тот отмахнулся от нее как от назойливой мухи.

– Нынешней ночью в парке при академии Клаудия Ин обнаружена мертвой. Боюсь, улики указывают на вашего супруга. Он ночевал с вами?

Я не спешила с ответом. Чем грозит Иттану правда? Судом? Тюрьмой? Смертной казнью?

– Эту ночь мы провели вдвоем. – Изобразила смущение, какое подобает любой приличной девице, живущей с мужчиной вне брака.

– Лжете, Тая. – Детектив укоризненно покачал кончиком карандаша.

Графиня, едва замолкшая, разразилась новой истерикой. Граф схватил ее за запястье, и женщина, ойкнув, затихла.

– Куда мой сын ушел вчера? – выплюнул Берк-старший, с пренебрежением рассматривая меня. Так оглядывают помойную кучу.

– Вообще-то он собирался пообщаться с вами по поводу одного надоедливого мужчины из низин, – напомнила я.

Детектив перевел взгляд с меня на графа, а тот покраснел от гнева.

– Вранье! Мы не общались! Мои слуги могут доказать это! Более того, вчерашний день я провел в имении. Что за нелепость?

– Тая, вы вновь мне лжете? – Детектив почесал гладкий подбородок.

Ужас впился в грудь иглами. Если отец Иттана говорит правду – что с Иттаном? Неужели он отправился к Кейблу? Один?!

Но тот смертельно опасен, беспощаден и окружен своими крысами.

Захотелось вскочить и понестись незнамо куда, главное – успеть найти Иттана живым.

– А почему… почему обвиняют его? – Слова застревали в горле мычанием.

– Не так давно Иттан Берк проник в академию, после чего эксперты обнаружили в покоях секретарши присутствие темной энергии. Тот случай ему простили – ибо шел он к любимой женщине. – Я нервно дернула ногой. – Но нынче темный шлейф укутал тело Клаудии. Тот самый шлейф.

Он чуть склонил голову, дожидаясь реакции. Я так сжала сиденье стула, что онемели пальцы.

Не может быть! Что за бред?!

– Скажите, Иттан дорожит вами? – Детектив полистал блокнот в поисках какой-то недавней записи. – Мне известно, что вас познакомили с родней графа буквально месяц назад. Но какие отношения вас связывают? Любовь или дружба? Или что? Будьте честны со мной, прошу.

Я увидела, как графиня покачала головой. Едва заметно, но она показывала: «Не признавайся».

– Не знаю. – Я закусила губу. – Мы знакомы не так давно, да и свели нас довольно неприятные обстоятельства. Гарнизон… Вероятно, и не любит он меня вовсе, но вдвоем легче пережить кошмары тех дней.

Я бы и сама поверила своим задушевным речам. И голосок специально дрогнул на последних словах – будто больно до комка в горле, что мужчина всей моей жизни равнодушен и черств.

Я бы поверила, а вот детектив скептически усмехнулся.

– Спасибо за ответ. И все же я считаю, что вы кое-что утаиваете, а потому наш разговор стоит перевести в более официальное русло. Тая, вам придется пройти со мной в следственное управление.

С него мигом слетело даже показное дружелюбие. Детектив подкрадывался точно тигр, приметивший жертву. Не сводил с меня взгляда и был готов атаковать, если придется.

– Сейчас? – Я вжалась в стул.

Мне до жути не нравилось то, что происходило. И всхлип графини показался совершенно безысходным. Берк-старший бездействовал, но его супруга обогнула стол и подошла ко мне. Обняла крепко-крепко. Аромат роз и цитруса въелся в нос.

– Иттана считают темным, а потому будут охотиться, чтобы усмирить. – Графиня шептала в самое ухо. – Тая, я знаю, ты можешь найти его! Убегай!

Опять?!

Вашу ж…

Все бы ничего, но потом графиня тряхнула меня за плечи, рывком поднимая со стула, и пихнула к двери. А сама бросилась наперерез опешившему детективу. Граф витиевато выругался, но добавил:

– Иди уже, дурная!

Вероятно, дипломатии настал конец.

Я сбежала со ступеней, перепрыгивая через одну. Метнулась к входной двери, но разглядела у той стражника. Ломанулась в столовую. Кухарка взвизгнула и от неожиданности обронила кастрюлю с супом, когда дверь в кухню ударилась о стену. Я перемахнула через лужу и направилась к окну, ведущему в сад. Отворила его, и порыв ветра внес снежинки.

Я вылезла наружу как была, в домашней одежде, и уже усмотрела впереди высокий забор – сумею ли перелезть? – но была поймана за руку и притянута к чьему-то телу.

– Тая, не глупите, – обожгло шею запыхавшимся дыханием детектива. – Пройдемте со мной.