Город мы покинули быстро. Несмотря на час пик, Миша прекрасно использовал способность просматривать прямо во время движения линии вероятности и прокладывать хоть и экстремальный, но безопасный маршрут. Нам удалось без особых препятствий оказаться на загородной трассе.

Я несколько раз катался с Мишей вторым номером на его «Кавасаки», но сейчас ситуация была совершенно другой. Мы торопились, а не прогуливались, да и мотоцикл подо мной был иным. «Хаябуса». Агрессивный, ревущий, словно несущийся на противника самурай, жадно поглощавший километры.

Перед поездкой Миша дал мне несколько важных инструкций, и теперь я, поставив ноги на подножки и крепко обняв ими друга, старался все в точности выполнять. Миша лежал на баке, почти скрывшись за обтекателем, я же лежал на нем, изо всех сил вцепившись руками в бензобак.

Скорость, с которой мы гнали, была немыслимая. Чтобы каждый раз не отводить глаза полицейским на проносящихся блокпостах, я повесил на мотоцикл заклинание «невидимости». Машин было немного, и Миша обходил их одну за другой, но я решил перестраховаться.

Впопыхах собираясь, я взял с собой несколько простеньких амулетов, но сейчас думал, а пригодятся ли они вообще? Никто из нас не знал, с какой силой нам придется столкнуться. Мише вообще было плевать. Я в этом не сомневался.

Краем глаза я зацепил указатель «Заходское» и почувствовал, как весь превращаюсь в один сплошной туго натянутый нерв. Быстро же… Здесь начинался отрезок пути, где железнодорожное полотно хоть и не вплотную, но было ближе всего к дороге.

Через некоторое время слева я действительно стал различать стелящиеся параллельно нашему движению рельсы, ритмично отсвечивающие в лучах фонарей.

Значит, скоро должен был появиться поезд. Тут я еще раз задумался обо всей безумной отчаянности нашего предприятия. Ну догоним мы состав, и что? Опередим и станем на пути, перегородив дорогу и вынудив остановиться? Бред. Атакующих заклинаний такой силы у меня не было, да и нельзя было навредить пассажирам.

Пассажиры. Обычные люди, едущие из города в город по своим обычным житейским делам. Ситуация складывалась безвыходная, если не патовая.

И тут показался поезд.

Но за несколько мгновений до того, как в начинавших опускаться сумерках увидел замаячившие впереди сигнальные огни последнего вагона, я почувствовал бурление Силы.

Да, это был наш состав.

В этот момент мимо пронесся указатель «Гаврилово». До Выборга оставалось всего ничего, а там трасса и железнодорожное полотно вновь отдалятся друг от друга.

В Сумрак входить было нельзя, меня бы просто вышвырнуло с мотоцикла, а байк даже на первый слой Миша протащить не мог.

Мы стремительно догоняли последний вагон, а я до сих пор не представлял, что делать. Отступать было поздно, да и некуда. На карту было поставлено все, и терять мне было нечего.

Миша несся вровень с последним вагоном, в ярко горящих окнах которого я почему-то не видел людей, вместо этого я вдруг заметил на крыше следующего черный силуэт. Или мне это только показалось из-за смазывающихся в единую полосу деревьев… Но нет. Вот он снова.

Нас ждали.

Только сейчас я обратил внимание, что мы несемся по встречной полосе, огибая автомобили и плавно смещаясь к железной дороге. Я хотел закричать, но из-за рева мотора и шлемов Миша бы меня не расслышал.

И тут я, сжавшись, сообразил, что задумал Бизон. Видимо, он решился на это, еще когда вагон только показался вдали, и теперь искал подходящий участок.

«Хаябуса» неслась вровень с пустым вагоном, фигура на крыше впереди стояла, опустив руки, замерев, словно изваяние. Словно непонятный выступ, парадоксальная часть конструкции. Несмотря на чудовищную скорость, мне показалось, что время сжалось подобно пружине, которая вот-вот должна была…

И тут Миша решился. Голова взорвалась короткой командой «Держись!». Я вцепился в друга всеми конечностями, он резко прибавил газу и, рванув влево через ломанувшиеся навстречу деревья, с ревом залетел на высокий пригорок, на секунду скрывший вагон от автомобильного полотна.

Прошло несколько мгновений, но мне казалось, что пружина распрямляется словно в замедленной съемке, пока мотоцикл, зависнув в воздухе и вхолостую крутя колесами, перелетал с холма на крышу вагона.

Я зажмурился, предчувствуя столкновение. Покрышки впечатались в покатый металл, мы ударились шлемами, Миша вовремя выкрутил руль, стабилизируя машину, и «Хаябуса» замерла полубоком к стоявшей впереди фигуре. Темный Иной, уровень явно выше моего. Волосы выкрашены в ярко-зеленый цвет и кажутся единственным цветным пятном на фоне серого неба и размазанных полос пролетающего по обе стороны от состава пейзажа.

– Ну, гад, сейчас я с тобой расквитаюсь. – Шлем приглушил рычание Миши, он чуть повернул голову. – Ты цел?

– Да, – хрипло отозвался я.

Пружина распрямилась, и секунды снова начали свой стремительный бег.

Газанув, Миша с визжанием задней шины развернул мотоцикл и, набирая скорость, понесся навстречу Темному, в руке которого сверкнула алая вспышка, через секунду увеличившаяся в пышущий жаром, растекшийся у него под ногами длинный и узкий язык пламени.

Я узнал боевое заклятие «поцелуй Дракона». Конечно, по силе этому заклинанию было далеко до разрушительных возможностей «плети Шааба», но на узкой крыше несущегося на полном ходу поезда этот огненный хлыст мог натворить немало бед.

Расстояние между мотоциклом и Темным стремительно сокращалось. На что рассчитывал Миша? Сбить противника?..

До конца вагона оставалось несколько метров, когда зеленоволосый широко размахнулся, и мерцавший в сумерках огненный хлыст, со свистом описав широкую дугу, понесся на нас снизу вверх.

«Держись за меня!!!»

Выжав тормоз, Миша резко бросил «Хаябусу» на переднее колесо и, подталкиваемый оторвавшейся от крыши задней частью, метнулся вперед. Вцепившись в него, я вывалился из седла, чувствуя, как под моими пальцами кожа байкерской куртки трескается, расслаивается, превращаясь в кучерявую бизонью шерсть.

Спину обдало нестерпимым жаром – «поцелуй» ударил в мотоцикл там, где я только что сидел, и, разрубив его пополам, пошел вниз, распиливая вагон как нож масло. Слышался громкий треск и визжание распарываемого металла…

Окончательно обернувшийся массивный бизон с лету врезался рогами-кинжалами в грудь выронившего хлыст Темного и, опрокинув его на крышу, протащил несколько метров, подмяв под себя.

Перелетев через них, я прокатился чуть дальше и, сорвав с головы шлем, повернулся и увидел, как перевертыш окровавленными рогами и копытами терзает распластавшегося под ним зеленоволосого, а за ними в снопе искр со стоном заканчивает падение в кювет заваливающийся набок вагон. Ровный срез в том месте, где ударило заклинание, мерцал алым, словно по нему только что прошли автогеном. И каково же было мое облегчение, когда я увидел, что последний вагон оказался пустым. Судя по всему, людям хватило интуиции покинуть его прежде, чем мы устроили светопреставление на крыше.

– Не спать, не спать, не спать!

Полуголос-полумычание вывело меня из оцепенения. Бизон прыжком преодолел неподвижное тело Темного, и я шарахнулся от окровавленных рогов. Перевертыш отомстил одному из своих обидчиков.

Мы рухнули в вагон через Сумрак, тяжело повалившись на пол в проходе между сиденьями. Не теряя ни секунды, Бизон вскочил на все четыре копыта и устремился вперед по составу. Я побежал за ним, стараясь не отставать. Перевертыш, низко склонив массивную голову и выставив вперед смертоносные рога, пролетал отсутствующие на первом уровне Сумрака двери в тамбурах между вагонами.

Я чувствовал, как волнуется Сила.

Пробежав через очередной тамбур, я посмотрел вперед и понял, что мы пришли. За дверьми в следующий вагон угадывались ауры трех Иных, обычных людей там не было. А еще там набирал силу смерч, состоящий из освобождающейся на волю энергии. Я даже не сразу понял, что эта энергия была мне хорошо знакома.

«Катушка Теслы».

Я хотел предупредить Гранкина, но не успел. Перевертыш не стал задерживаться для согласования плана атаки, а с разбегу бросился в бой. Мне не оставалось ничего иного, как последовать за ним следом.

В следующее мгновение я увидел Бизона, который, несмотря на свою чудовищную комплекцию, ловкими прыжками уворачивался от града файерболов, посылаемых в него замершими позади Дарии Темными Иными. С левой стороны стояла девушка, слабенькая ведьма, лицо ее мне было смутно знакомо. Возможно, встречались на улицах Петербурга. Мужчина-Темный, стоявший с правой стороны, был одет в длинный плащ с капюшоном. Он поднял голову, и в свете мелькнувшего фонаря я узнал лицо с картины. Это был Коробов.

Но мне было не до графа и его помощницы, пусть ими занимается охваченный жаждой мести Гранкин.

Я бежал и видел, как Дария, стоя на коленях в крутящемся вокруг нее вихре Силы, возникающем из активированной «катушки Теслы», и что-то бормоча, сводит перед собой выставленные руки, в которых зажаты половинки клыков.

– Дария! – заорал я. – Не надо!..

Она подняла глаза. И улыбнулась.

И тут я понял, что в центре смазывающего пространство, словно акварель, залитая водой, энергетического смерча стоит отнюдь не Дария Элиава, Темная Иная седьмого уровня. Это был некто, а точнее нечто, внешне очень похожее на дорогую моему сердцу ведьму. А внутри этого нечто зияла пустота.

На пол за ее спиной упал граф Коробов, из его шеи пульсирующими толчками била кровь. Показавшаяся мне смутно знакомой Темная Иная лежала дальше по проходу, но еще дышала. Шерсть бизона местами была обожжена и дымилась. Все произошедшее заняло не более нескольких секунд.

Нужно было остановить ведьму. Но что я мог сделать? Я, Светлый маг седьмого уровня. Перекрыть подпитывавший ритуал энергетический смерч из «катушки Теслы» было мне не по зубам. Для того чтобы перекрыть канал Силы, перетекающий из смерча в Дарию, мне потребовалось бы воздействие гораздо более высокого, нежели мой собственный, уровня.

Какой же я кретин, я ведь могу это сделать!

Сомкнув веки, я потянулся в Сумрак и нащупал и разломал печать заклятия Инквизиторов, хранившего во мне возможность использовать однократное воздействие вплоть до четвертого уровня. На миг я почувствовал, как каждая клеточка моего тела будто налилась огнем. И в следующую секунду я зачерпнул Силу, всю, какую только смог собрать у встревоженных пассажиров поезда.

Вновь, как и перед ночной вылазкой в Эрмитаж, я не выбирал, какую энергию поглощать. Я вытягивал из людей их боли и радости, любовь и печали. Комкал накопленные эмоции в единое целое, словно лепил огромный снежный шар.

А затем метнул этот шар в «катушку».

На мгновение в Сумраке стало светло, как днем. Задумка удалась, мой шар снес энергетический смерч, вытолкнул его прочь из вагона, и он тут же развеялся над каким-то болотом, выжигая при этом сумеречный мох в верхних слоях Сумрака.

Подскочив к Дарии – или к тому, что казалось Дарией, – я схватил ее за запястья, пытаясь остановить и развести руки. Но не успел.

Амулет в ее руках щелкнул, сложившись, издал хрустальный перезвон и вспыхнул черным пламенем. Неужели я опоздал? Впустую истратил разрешение на воздействие, подвел себя и Гранкина, подверг опасности сотни людей и не смог спасти дорогих моему сердцу сестру и Темную ведьму…

И в этот момент поезд резко, словно налетев на что-то, остановился, и нас с Дарией вышвырнуло из Сумрака на грязный пол вагона.

Стряхнув с себя накатившую слабость, я приподнялся на локтях и огляделся. Дария лежала рядом со мной, закрыв глаза. Чуть дальше по проходу валялись опустошенная «катушка Теслы» и пульсирующие мягким белым светом Сумеречные клыки. Еще через пару метров прямо на полу сидел тяжело дышащий Гранкин, держащий на руках все еще бессознательную Темную помощницу Коробова. Тело же самого графа осталось в Сумраке и скорее всего уже успело раствориться в нем.

Снаружи доносились возбужденные голоса, кто-то кричал, плакали дети.

Дария застонала и чуть пошевелилась. Я подполз к ней и, став на колени, осторожно приподнял ее голову. Она вздохнула и открыла глаза.

– Ну здравствуй, Степан.

Я поднял голову.

В раскрытых дверях тамбура стояла красивая женщина в стильном деловом костюме серого цвета. На плечи накинут легкий белый плащ, в свете тусклых ламп аварийного освещения поблескивают золотыми искрами маленькие наручные часы и обручальное колечко. Аура выдержана в тех же серых тонах, но я прекрасно знал о том, что раньше она была Темной. Примерно одного со мной возраста, быть может, старше, но не более чем на пять лет. Причем вполне реальных, никаких следов возрастной консервации в ауре не замечалось.

Тамара Анатольевна, бывшая Темная чародейка второго уровня Силы, а ныне глава Инквизиции Санкт-Петербурга.

– Вы… Здравствуйте, – хрипло выдавил я.

– Светлые, помогите девушкам, и пойдемте на улицу. Балабанов, клыки не забудь. – С этими словами она повернулась и вышла.

– Это вы остановили поезд? – зачем-то спросил я.

– Да. Не задерживайтесь.

Я поддержал Дарию, которая, пошатываясь, встала на ноги, потом нагнулся и подобрал лежавшие на полу разъединенные Сумеречные клыки и разряженную «катушку Теслы».

Гранкин тоже поспешил выполнить приказ Инквизиторши, зашевелился, поднялся на ноги и поудобней перехватил свою ношу.

– Пойдем. – Мы направились к выходу.

На улице царил хаос. Вокруг остановившегося состава толпились люди. Поезд был полностью накрыт «сферой отрицания». Тамара Анатольевна ждала нас в стороне от людской толкотни.

Мы подошли к ней.

– Как вы здесь оказались? – спросил я.

– Вопросы здесь задаю я, – ледяным тоном произнесла женщина в сером. – Оставь девушек на попечение своего товарища и следуй за мной. Нас ждут.

Я почувствовал, как клыки у меня в руке потяжелели, налились теплом, и в следующую секунду я оказался в Сумраке. Здесь они тускло светились. Подняв взгляд, я посмотрел на стаю.

Они стояли в нескольких метрах передо мной, выстроившись полукругом, а впереди… Я сначала испугался, сделав шаг назад, настолько он был огромен, но Вожак не проявлял признаков враждебности или агрессии. Он просто смотрел на меня. Большими умными глазами, в которых мелькали искорки. Вожак приоткрыл пасть, из которой вырвался мгновенно растаявший клуб пара, и я увидел, что в ней не хватает двух клыков.

Все псы-полуволки были огромными. Могучие, поджарые… красивые. С вьющейся, мохнатой шерстью, кончики которой медленно переливались в Сумраке голубоватым светом, сплетаясь то ли в причудливые завитушки, то ли в руны, которые, меняя форму, растворялись в Сумраке.

– Просто положи их на землю и отойди.

Словно загипнотизированный взглядом вожака, я присел, медленно положил клыки на серую траву и, выпрямившись, отступил назад.

В следующий миг они исчезли. Просто ушли. И клыки, и вся стая. Просто погрузились еще глубже в Сумрак. На неведомые просторы, в которые мне было не суждено попасть.

А я стоял и смотрел, не зная, чего еще ждать. Просто стоял, и все.

Все оказалось правдой. Я видел хранителей Сумрака…

– Степан, – позвала Тамара, и я вышел с первого слоя.

Вокруг уже суетились Инквизиторы, рядом с поездом открывались порталы, из которых выходили маги и тут же принимались за дело – кто-то шел к растревоженным пассажирам, кто-то навешивал дополнительные чары. Два мага в серых куртках погрузили на носилки так и не пришедшую в сознание помощницу Коробова и скрылись с ней в недрах портала.

Я посмотрел на Дарию и приглядывавшего за ней Гранкина. К девушке подошла какая-то волшебница и с улыбкой, накинув ей на плечи плед и что-то бормоча, куда-то ее повела.

– Дария… – Я двинулся было следом, но меня остановила Тамара Анатольевна:

– Оставь ее, Светлый. Тебе больше не о чем с ней разговаривать. Это уже не Дария.

– В смысле – не она? – опешил я.

– Думаю, пришла пора для серьезного разговора. Следуй за мной.