– Ты что, совсем охренел?! – тяжело навалившись кулаками на стол, повторил Драгомыслов и остановился, чтобы после длительной тирады перевести дух.

С трудом переварив случившееся утром, я, наплевав на завтрак, кое-как оделся и поехал в Дозор сдаваться. А что еще было делать, когда тебя оставили с носом? Подставили. Сам виноват. Других действий для себя я больше не видел. Будь что будет.

Двигаясь по городу, я пытался представить, с чего начну разговор. Со смерти Светы? С момента знакомства с Дарией? Или когда узнал про Сумеречные клыки? С другой стороны, чего репетировать, расскажу все как есть. Только умолчу про Мишу. Нечего его втягивать. Друг и так рисковал, бескорыстно желая помочь. В конце концов, это была полностью моя инициатива.

Но меня опередили. Как оказалось, на работе все с утра стояли на ушах – представители Инквизиции успели нанести визит Геннадию Петровичу и поставить его в известность о ночном налете на их тайник в Эрмитаже. Конкретных обвинений предъявлено не было ни Дневному, ни Ночному Дозору, но после моей исповеди начальник рвал и метал.

– Ты вообще о чем думал, когда с Темной связывался, а? – Переведя дух, Драгомыслов снова взялся за бичевание. – Ты второй раз уже наступаешь на одни и те же грабли! То одной услугу обещает, со второй так вообще…

– Геннадий Петрович! – начал в ответ закипать я, и Драгомыслов осекся.

Следующие несколько минут прошли в молчании.

– Степан, я понимаю, тебе сейчас тяжело, – протянул Геннадий Петрович и болезненно поморщился, словно всем своим видом хотел продемонстрировать, что он целиком и полностью разделяет мою боль из-за потери сестры и матери. – Но это не повод творить безумства. Скажи на милость, в тайник Инквизиции ты зачем полез?! И главное, как охрану прошел?

– Я хочу вернуть сестру, – твердо ответил я. – Дария помогла с артефактом.

– Вернуть… – повторил Драгомыслов, падая в кресло. – И каким же, позволь узнать, способом? Клыками этими?

– Ревоплощением. – Я рассказал о легенде про псов-волколаков, Сумеречные клыки и случай с Коробовым и его женой.

– О как. Это кто ж тебя надоумил-то?

– Дария что-то рассказала, а потом я узнавал у Владимира Вацлавича…

– Ты еще и к Хайту ходил?! – застонал Драгомыслов и, спрятав лицо в ладони, стал массировать лоб. – Зачем? Что ты хотел услышать? Он же настолько погряз в своей писанине, что уже не отличает реальность от вымысла…

Я задумался. Выходит, Инквизиция сама не придавала особого значения клыкам, считая это просто легендой. Но в таком случае зачем Дария так упорно старалась их заполучить с моей помощью?

Что-то не сходилось. Упрямо не хотело связываться.

– Ладно. Теперь сообщники.

К этому я был готов и даже на всякий случай открылся. Но прощупывать меня Драгомыслов, к моему удивлению, не стал.

– Мы действовали вдвоем. Только Дария и я, – уверенно ответил я.

Поверит или нет, мне было все равно.

– Допустим. Хоть и выглядит невероятно. Светлый и Темная седьмого уровня Силы. И теперь эта непонятная штуковина у них, – задумчиво сказал шеф. – С нашей помощью. Какого лешего она им сдалась…

Ответа у меня не было.

– В общем, поимели тебя, Балабанов. – Геннадий Петрович ребром ладони резко отодвинул от себя стопку каких-то бумаг и в упор посмотрел на меня. – Короче, хоть прямого обвинения у нас и нет, но выбор у меня только один. Ты хороший парень, Степа, и семью твою жаль. Но…

Я был к этому готов с самого утра.

– Ввиду всего услышанного и имея на руках факт проникновения в тайник Инквизиции, я отстраняю тебя от работы в Ночном Дозоре, – рубанул Драгомыслов. – Сдавать я тебя не буду, поскольку никаких улик нет, да и действие похищенного артефакта официально не подтверждено, но другого выхода у меня, как понимаешь, нет. Поэтому ты уволен. Такая вот структура момента.

Я принял приговор спокойно. Я знал цену своего поступка с самого начала, и выпавшая мне кара была даже в чем-то мягка.

– Прости, но ты сейчас словно бомба с часовым механизмом, и этим могут воспользоваться как Инквизиторы, так и Темные из Дневного Дозора. Через тебя они способны нанести непоправимый урон нашему делу. Я уже проходил однажды через подобное испытание и не желаю того же нашим ребятам. Понимаешь, Степа?

– Я могу забрать свои вещи?

Фраза вышла казенной, вещей-то как раз на моем рабочем месте было не много. Несколько папок, архив снимков, которые достаточно записать на флешку, фотография семьи, да, пожалуй, и все.

– Забирай.

– До свидания, Геннадий Петрович.

– Иди.

Выйдя из кабинета, я прошел через приемную мимо сидевшей за компьютером Ляли и спустился на свой этаж. Положив в сумку фотографию Светы и мамы, скопировав на флешку свой архив, я посмотрел на Кирилла Батурина, настороженно следившего за моими действиями.

– Все, – грустно улыбнулся я, отвечая на его немой вопрос. – Уволили. Теперь это место твое.

– Как уволили… – заморгал коллега. – Как же так? За что?..

– За проступок. Так случается, Кирилл. – Подойдя к его столу, я протянул руку. – Бывай. Удачных фотоохот.

– Спасибо… – Он привстал, растерянно отвечая на рукопожатие.

Выйдя на улицу, я поправил ремень сумки и обернулся, в последний раз оглядывая фасад офиса Ночного Дозора, в котором уже не работал. Как все закрутилось, спуталось, и все за такое короткое время. Прошло-то всего ничего. Словно меня затянуло в бушующий водоворот и я наконец достиг его дна. Я потерял семью, теперь работу. Не смог вернуть сестру.

При мысли о Свете я подумал о Дарии, и внутри снова смешались обида и злоба. Поимели тебя, Балабанов. Драгомыслов был прав. Жестоко, расчетливо. Сыграв на чувствах. На самом уязвимом.

Я вздохнул. Значит, сам виноват. Во всем, с самого начала.

А чего еще стоило ожидать от Темной? Я ведь сам наплевал на цвет и масть, ухнув в омут с головой. Это был мой выбор. Для меня было не важно, кто черный, а кто белый. Я видел в ней лишь женщину, которая манила своей красотой, оказалась рядом в трудную минуту, заняла мою сторону, пошла на преступление…

Муза.

Я горько усмехнулся. Как оказалось, это была всего лишь игра. Искусный блеф, на который я повелся.

Но ей-то зачем были нужны клыки? Дария говорила, что не я один терял близких. Ясно, что она намекала на себя. И как она собиралась кого-то ревоплотить, если даже не знала заклинания, высеченного на клыках? Если даже Инквизиция не придавала этому артефакту особого значения, ведь его действие было не подтверждено.

Или все-таки знала, и я оказался всего лишь маленьким винтиком в чьей-то большой и серьезной игре. Выходит, меня подтолкнули на преступление, а смерть Светы не была случайной?

Вопросов было больше, чем ответов. Как всегда. А Миша? Он ведь до конца так и не верил Дарии, но все равно вписался в авантюру, желая мне помочь. Надеюсь, его эта история обойдет стороной. Хотя как знать.

Бизон.

Я достал мобильник и нажал автодозвон.

– Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети…

Странно. В офисе я его не встретил, хотя могли и разминуться. Драгомыслов меня разносил час, не меньше. С другой стороны, Миша вполне мог быть на задании, выданном ему Батькой. Но вне зоны…

Он же байкер. Да и насколько я знал, Миша никогда особо не любил метро, его замкнутость и извечную толкотню.

Я попробовал еще раз, но дозвониться до друга так и не получилось. В офис возвращаться не имело смысла, да к тому же меня вряд ли пустят, хотя на проходной меня прекрасно знали. Почему-то я чувствовал, что Мишу внутри я не найду.

Чувствовал нечто нехорошее. Мне необходимо было с кем-то поговорить, и друг, с которым мы расстались ночью, подходил лучше всего. В конце концов, Миша остался единственным человеком, кому я мог доверять. Оставалось его найти.

Начать поиски я решил с отправной точки, где мы виделись в последний раз. То есть со своего дома. Припарковав «Форд», я некоторое время крутился возле знакомых подъездов, толком не представляя, что конкретно ищу. Потом перешел на другую сторону улицы, внимательно оглядываясь, измерил шагами ее из конца в конец. Ничего.

Миша, да где же ты… Не прочесывать же мне весь город. Районы, кварталы, спальники… Если бы подключить силы Дозора, дядю Сашу и остальных парней, еще можно было бы надеяться на какой-то результат. Но я теперь был один.

Из-под арки на противоположной стороне улицы, ведущей во двор как раз недалеко от моего подвала, вразвалочку ковыляя, вышел пожилой бомж с мятым пакетом. Не задержав на нем внимания, я пошел параллельно ему по другой стороне улицы.

– Ох… Да что ж вы делаете, сукины дети! – неожиданно выругался за моей спиной бродяга. Я рассеянно обернулся, наблюдая, как вдоль домов удаляется галдящая толпа школьников с пестрыми рюкзачками, а явно нетрезвый бомж раскорячился на тротуаре, собирая рассыпавшиеся из пакета пожитки и отчаянно матерясь. – Смотреть надо, куда прете…

Обычная сцена, которую можно увидеть на любой улице любого большого города. Пьяного бездомного толкнули. Тоже не редкость, вообще мы уже давно научились не замечать эту породу людей. Инстинктивно с брезгливостью сторонясь их, обходя, а может, просто стесняясь.

Но уже собираясь отвернуться, я как вкопанный замер на месте, успев разглядеть предмет, которого не должно было быть в бомжацком пакете. Продолжая бормотать в седую бороду, старик запихивал в авоську самый натуральный боевой жезл, покрытый тонким слоем позолоты, ручку которого я успел заметить.

Чуть не попав под засигналившее с визгом тормозов такси, я перебежал улицу и склонился на бомжем.

– Откуда это у тебя? – без предисловий строго спросил я.

– Иди на… – Бездомный злобно сверкнул красными лоснящимися глазенками. – Откуда надо.

Я легонько коснулся его затуманенного алкоголем сознания и применил «длинный язык».

Старик сглотнул и, часто поморгав, уставился на меня удивленным взглядом.

– Где ты это взял? – я повторил вопрос, вытягивая жезл из пакета. Старик попытался упрямо потянуть за другой конец в свою сторону, но сил у меня было больше.

– Да там, во дворе у баков валялся, возле гаражей, – охотно объяснил он, тыча рукой в перчатке без пальцев в арку, оставшуюся за моей спиной.

– Спасибо, – буркнул я. На всякий случай подчистил из его памяти несколько секунд нашей встречи и со злобной мстительностью еще и вывел весь алкоголь из крови. За ум берись, дядя.

Бомж так и остался сидеть на сыром тротуаре, рассеянно комкая свой мешок, наверняка набитый всякой дрянью.

– Начальник, закурить есть? – неуверенно донеслось мне в спину, но я уже заворачивал в арку, рассматривая жезл.

– Бросай.

Магия была полностью использована, и я практически сразу догадался, на кого именно ее могли применить. Да еще и во дворе неподалеку от моего собственного дома. Миша, держись… Главное, чтобы не было слишком поздно.

Двор я знал. Гаражей в нем было штук пять-шесть. Два металлических короба – старых кооперативных, остальные, почище, давно были выкуплены частниками.

Выйдя из арки, я шагнул в Сумрак.

Заклятие «невнимания» над одним из железных коробов я увидел сразу. Без труда сломав защиту, я вошел внутрь темного помещения. Это был даже не гараж, а разваливающийся от времени сарай, который наверняка давным-давно продавший свою «копейку» пенсионер использовал как подсобку или чулан для всякого хлама, который был уже не нужен, но с которым так не хотелось расставаться. Да или просто иногда для того, чтобы украдкой выпить с товарищами.

Миша сидел в дальнем углу на стуле, привязанный к нему цепью, блокирующей Силу своей жертвы и тускло мерцавшей в темноте гаража.

– А я уж думал, меня тут не найдут, – мрачно приветствовал меня друг.

– Тут кое-кто кое-что обронил. – Я показал ему жезл.

– Да, эту херню я помню. Всю залпом разрядили.

– Что случилось? Ты ранен? – с тревогой спросил я, подходя к нему и несколькими пассами снимая растаявшую в воздухе цепь.

– Пустяки, заживет. Куртку жалко. Это был Коробов, – ответил Миша, поднимаясь со стула и с хрустом разминая конечности. – Я, как вышел от тебя, покараулить на всякий случай решил. Неспокойно как-то было. Вернулся. Байк на проспекте под «невидимостью» стоит, метров триста.

– Коробов? – удивился я.

– Он самый. Лицо как на портрете, только одет по-другому.

– И был, естественно, не один, – закончил за друга я. – Почему не позвал?

– Что бы ты сделал, там архаровцы еще те. Положили бы обоих, и дело с концом. Да и не до того тебе в тот момент было.

– А почему тебя не убили?

– Спроси что полегче. Ладно, пошли отсюда, а то от запаха этого хламовника голова уже трещит.

Сперва я просканировал окружающее пространство, выискивая ловушки. Но как оказалось, кроме удерживавших Гранкина от использования Силы цепей, никаких больше магических предметов или заклинаний в сарайчике не было.

После я освободил постанывающего от боли в ушибленных местах перевертыша и, пошатываясь под его тяжестью, помог выбраться на свежий воздух.

И уже через полчаса мы с трудом, но все же добрались до моего подвальчика.

– Да, с увольнением, конечно, паршиво вышло. Но ты, считай, малой кровью отделался. – Миша, успевший к тому моменту привести себя в порядок с помощью нескольких восстанавливающих заклинаний, оккупировал мое кресло и задумчиво вертел в руке разряженную Минойскую сферу. – Спасибо, что не впутал.

– Не впутал?! – усмехнулся я. – Как раз еще как. По полной программе.

– Ну, не сдал, если точнее. Выходит, что после налета на Эрмитаж нас обоих должны были убрать. – Положив шарик на стол рядом с жезлом, который я подобрал у дома, Миша посмотрел на экран компьютера. – И тут опять начинаются сплошные вопросы. Мне просто дали по башке, а ты почему-то все еще жив. Дария не сработала. Не состыковывается как-то. Эх, Степка, а я ведь с твоей музой с самого начала неладное чуял.

– Может, ее похитили? – слабо предположил я.

– Не глупи. Свои же? Зачем? Нет, старик. Она получила что хотела и смылась по-тихому.

Я вздохнул. Конечно, он был прав.

– А с этим что делать?

Мы смотрели на фотографию Выборгского вокзала в раскрытом альбоме, по-прежнему лежавшем на столе.

– И это. – Миша ткнул в нарисованное помадой число. – «18:00». Шифр, код? Где? Отчего?

– Понятия не имею.

– Шпионское кино, блин. Еще и снимок попортила, сразу видно, Темная.

Мы помолчали.

– Ключи от сейфа, где деньги лежат… Ясно одно, распутывать нам это вдвоем придется. – Миша почесал макушку. – Драгомыслову и Инквизиции, судя по твоим словам, вообще не пригорает. У-уф. Но что-то же должно здесь твориться, в конце-то концов.

Я поежился, только сейчас, в относительной безопасности, со всей ясностью осознав, что все это время балансировал на волоске. Но на волоске от чего?

– Короче, что мы имеем, – стал рассуждать Миша. – Во-первых, вернувшийся из Финляндии граф Коробов. Для чего он вернулся в Россию?

– Мне кажется, дело в Сумеречных клыках. Он знает, какой силой обладает этот артефакт и как его можно использовать. И он ему для чего-то вновь понадобился.

– Допустим, – кивнул Бизон. – Он возвращается после почти столетнего отсутствия на родину и обнаруживает, что нужный ему предмет находится в закромах Инквизиции. Достать его в одиночку графу не под силу. Тогда Коробов нанимает помощников и, дождавшись удобного момента, решает похитить шкатулку с Сумеречными клыками.

– Тогда получается, что Дария скорее всего работала на Коробова.

– Ага. Но вот что интересно, знал ли граф о том, что джинн по какой-то причине будет покидать свой пост и охотиться на девушек-Иных?

– Судя по всему, он не только знал, но скорее всего и спровоцировал Маймуна. А после подослал Дарию, чтобы она втерлась ко мне в доверие и с нашей помощью выкрала клыки из тайника Инквизиторов.

– Значит, артефакт все же был нужен не Дарии, а Коробову?

– Выходит, что так. – Вздохнув, я жестом пригласил Мишу переместиться на кухоньку, так как без крепкого кофе сейчас точно было не обойтись. – Кстати, Дария сказала, что узнала о смерти моей сестры от своей подруги Земфиры из Дневного Дозора. Я потом звонил той ведьме, чтобы узнать, не видела ли та Дарию, но она сперва меня чуть не послала, а потом сказала, что они никогда не были знакомы.

– Могла и соврать, – хмыкнул Гранкин, – она же Темная. Ложь у них в порядке вещей, это как для нас чихнуть.

– Может, и так. Но в любом случае слишком много совпадений. Не думаю, что Дария и граф работали порознь, скорее всего они действовали сообща. Но не факт, что девушка сотрудничала с Коробовым по собственной воле. Он мог зачаровать ее или заставить выполнять его приказы угрозами.

– Ладно, возьмем это за основную теорию. Граф и Дария провернули это дело вместе. Достали нашими руками клыки из тайника Инквизиции. Что дальше?

Я поставил на плиту керамическую турку, засыпал в нее кофе и налил воды. Достал из кухонного шкафчика две кружки и поставил их на стол перед Гранкиным.

– Дальше у нас есть подсказка от Дарии. Время и место.

– А вдруг это не подсказка, а ловушка? – резонно возразил Бизон, насыпая в свою кружку целую гору сахара. – Что, если они еще раз хотят воспользоваться твоими чувствами к Темной ведьме и просто выманивают тебя из города?

– Для чего им это может быть нужно?

– А я почем знаю! – рыкнул в ответ приятель. – Вариантов может быть много. Первое, что приходит на ум: для проведения ритуала ревоплощения им необходим Светлый Иной.

Определенный резон в словах Гранкина имелся. Я слышал несколько историй о подобных ритуалах. Да достаточно вспомнить, что творилось хотя бы в Питере в те времена, когда город сам был Темным Иным, а его улицы находились под контролем банды Черных.

– Хорошо, не станем откидывать подобный вариант развития событий. – Я перелил через ситечко кофе из турки в кружку Гранкина и стал готовить вторую порцию, для себя. – Но все же давай рассмотрим и ту версию, в которой Дария указывает нам на время и место, где мы сможем найти графа. Со временем тогда что?

– Смотрим расписание. – Миша, не спрашивая разрешения, принес из прихожей сумку с моим ноутбуком, подключился к беспроводной сети и открыл браузер. – Поезд… поезд… Конечное восемнадцать ноль-ноль. Так! Единственный рейс с таким прибытием отправляется с Финляндского в 15:45. – Оторвавшись от экрана ноутбука, он посмотрел на часы. – Едут они уже полчаса. Общая сумма в пути два пятнадцать. Значит, у нас час двадцать пять…

– А какая у этого поезда конечная станция? – спросил я, хотя сам уже заранее знал ответ.

– Хельсинки. – По глазам друга я понял, что ему в голову пришла та же мысль, что и мне. – Степа, тогда по всему выходит, что граф сейчас в этом поезде, и он удирает с добычей в свое финское логово!

Я следил за его расчетами, видя, как у Миши явно рождается план.

– Миха, ты всерьез думаешь, что мы сможем остановить этот поезд?

– Остановить вряд ли получится, а вот догнать его шансы есть. – Отставив ноутбук, Миша залпом выпил горячий кофе. – Единственное место, где А-181 максимально приближается к железной дороге, это от Заходского до Черкасово. Приличный кусок. Для нашей задачки вполне подойдет.

– Да погоди ты, объясни сперва, как ты намереваешься догнать скоростной поезд? Порталы наводить научился?

– Нет, конечно. Но воспользоваться порталом нам в любом случае не светит. Драгомыслов тебя уволил, да и меня скорее всего тоже попрет с работы, стоит только ему на глаза попасться. Ты же не испытываешь иллюзий насчет нашего шефа и понимаешь, что ему прекрасно известно, что ты в Эрмитаже действовал не один. Дневному Дозору нет резонов нам помогать, если ты только не хочешь еще и во второй раз оказаться у Натальи Владимировны в должниках.

– Если честно, я бы согласился на ее предложение. Мне все равно терять нечего…

– Да не пори ты горячку, есть еще вариант.

– Не думаю, что Инквизиция окажет нам такую услугу. Нам вообще следует держаться от серых как можно дальше.

– Балабаныч, ты с ума сошел, какая еще Инквизиция. Ладно, хватит препираться, что я тебя как маленького мальчика уговариваю. Одевайся и пошли. Пальто не бери, лучше куртку.

– Опять помогаешь?

Мы вышли на улицу, и я запер подвал.

– А это теперь и моя игра. – Натянув перчатки, Миша с хрустом размял кулаки. – Кое за кем должок.

За мгновение до того, как друг опустил на лицо забрало шлема, я увидел в его глазах сверкнувшие злые огоньки.

Бизон выходил на тропу войны.