Затормозив на Менделеевской линии недалеко от Кунсткамеры, я вышел из машины. Не стоило приближаться лишком близко, да и лишний раз светить «Форд» перед камерами не хотелось. Лучше перестраховаться.

Пока я добирался, дождь перестал. Сняв пальто, я бросил его на сиденье, надел шапку и перчатки. Проверил брошь на груди. Огляделся по сторонам. Улица была пуста. Поставив «Форд» на сигнализацию, я вышел на Университетскую набережную и пошел по сырой мостовой в сторону Дворцового моста.

Шел быстрым шагом, но не торопился, хоть ребята давно уже должны были занять позицию. Чувствовал, как во мне пульсирует Сила. Приводил дыхание в нужный ритм.

Две минуты. Всего две. Хватит ли…

С реки налетал промозглый ветер, жадно лизавший лицо, но я не обращал на него внимания.

Сейчас. Через несколько мгновений все случится. Мы или победим, или проиграем.

Идя по мосту, я смотрел на Эрмитаж. Все три этажа были ярко подсвечены, от чего выстроившиеся на крыше сто семьдесят шесть скульптур, часть которых я не мог видеть, казались ожидающими меня стражниками. Все окна были темны. Здание словно приготовилось встретить незваного гостя, размытым световым пятном отражаясь в волнующейся под мостом Неве.

Остановившись в закутке крайнего фонаря, я вышел на связь.

– Я на месте.

– Ждем сигнала, – во вставленном в ухе динамике откликнулся Миша.

Ну вот и все. Я прислушался к себе, но не почувствовал ни страха, ни нерешительности. Да, я был готов. В момент наивысшего напряжения голова и сознание очистились полностью.

Все получится.

– Вхожу.

Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, нашел свою тень и, провалившись на первый слой, со всех ног бросился к Эрмитажу напрямик через сад.

Расстояние до стены с печатью заняло от силы полминуты – теперь-то я знал, где искать. Оказавшись перед ней, я вышел из Сумрака.

– Я у стены.

– Мы стартуем. – Я чувствовал напряжение Миши. Попытался представить, что сейчас происходит снаружи. Вот он выжимает сцепление, мотоцикл плавно выкатывается со стороны Адмиралтейства к началу Невского…

Вернувшись на первый слой, я стал ждать, но не прошло и нескольких секунд, как я ощутил могучее колебание Силы. Еще мгновение, и над стеной бесшумно поднялось огромное, состоящее из дыма облако, в котором угадывался призрачный силуэт. Я успел разглядеть половину могучего торса, чудовищную голову с вращающимися глазами без зрачков, ярко пылавшими, словно две полные луны, и раскрытую зубастую пасть. Секунду повисев, словно принюхиваясь, джинн вдруг резко рванул в сторону.

– Миша, гони!!! – вывалившись в реальность, заорал я.

Игра началась!

Я с ходу провалился на второй слой и посмотрел на мерцающую печать, преграждавшую путь к двери. Теперь все зависело от «глушилки», которую достала Дария.

Я дотронулся до камушка на панцире улитки. Визуально ничего вроде бы не произошло. Только печать, как мне показалось, чуть померкла и стала тускнее.

Время пошло. Начав отсчет, я сделал шаг вперед и дотронулся до ручки двери.

Ничего. Меня не испепелило и не ударило никаким заклинанием.

Повернув ручку, я потянул дверь на себя и испуганно шарахнулся от огромной огненной пасти, которая, раскрывшись, медленно двигалась ко мне изнутри проема, словно в замедленной съемке.

Амулет работал.

Десять…

Посторонившись, я протиснулся между огненной коброй, которая, словно не замечая меня, продолжала тянуться к кому-то невидимому, и мысленно поцеловал Дарию за амулет. Вот они – последствия русского авось и отсутствие точных разведданных. Сунулся бы в тайник, надеясь, что Инквизиция отрядила на охрану своих сокровищ одного-единственно джинна, и растворился бы в Сумраке в тот же миг.

Продолжая мысленно считать, я то и дело огибал движущиеся навстречу или появляющиеся прямо из стен «тройные лезвия», файерболы, опутывающую жертву огненной сетью «тайгу» и даже темное «марево Трансильвании» – Инквизиция не скупилась на заклятия, опечатывая свои владения. Без нужной защиты в тайник было невозможно попасть.

Наконец я оказался перед дверью в конце коридора.

Тридцать…

Прошло тридцать секунд, интересно, как там ребята. Связаться с ними я не мог. Беспрепятственно открыв дверь, на которую для чего-то был подвешен «фриз» – после всего увиденного в коридоре это казалось странной шуткой, – я замер на пороге.

Помещение было небольшим. У противоположной стены я увидел стеллажи, на которых хранились артефакты. С невысокого потолка лился мягкий свет непонятного происхождения – ни ламп, ни светильников я не увидел.

Шестьдесят… Первая минута закончилась, но я уже был близок к своей цели.

Время продолжало идти, отсчитывая секунды до окончания действия улитки. Я торопливо пошел вперед, выискивая взглядом деревянную шкатулку на четырех ножках с вырезанной головой пса-волколака…

Внутри меня крохотным комочком начинала зарождаться паника, но я постарался взять себя в руки.

Ларец с Сумеречными клыками стоял на третьей полке снизу. Узнав его, я чуть было не вскрикнул от радости. Рванувшись к нему, я схватил его и стал вертеть в руках, понятия не имея, как открыть.

И в этот самый момент где-то в Сумраке раздался протяжный и низкий вой, настолько страшный и мощный, что у меня по спине пробежали мурашки. Позабыв про отсчет, я стал трясти шкатулку, надавливая на все выступы, которые попадались под пальцами. Мне и так оставалось немного. Маймун уже приближался, но я должен был удостовериться, что нашел не пустышку.

Наконец в последней попытке я схватился за голову волка, и она неожиданно повернулась на сто восемьдесят градусов, со щелчком активируя пружину где-то внутри. Я откинул крышку и увидел два клыка, аккуратно лежащих на подушечке и прикрепленных к ней проволочными крепами. Как и предполагал Владимир Вацлавич, в длину клыки оказались почти пятнадцать сантиметров. В толстой части они были сломаны, будто даже вырваны, но после их обработали таким образом, чтобы скрепить в амулет.

Есть! Получилось! Все, пора уходить!

Я отвернулся от стеллажа и замер, осознав свою чудовищную ошибку слишком поздно. Минойская сфера! Ее следовало взять в первую очередь, чтобы заранее обеспечить себе путь к отступлению. Идиот…

В этот момент появился Маймун. Тело разъяренного джинна, почувствовавшего обман, пульсировало и клубилось, словно внутри его бушевала гроза. Глаза дико вращались, чудовищная пасть оскалилась кривыми клыками, ко мне стремительно потянулись гигантские ручищи, сотканные из дыма, и порождение Сумрака издало низкий вибрирующий рев. Пол под ногами дрогнул, и стеллаж за моей спиной словно разметало взрывом.

Мне невероятно, непостижимо, сказочно повезло…

Минойская сфера, деревянный шарик размером не больше пяти сантиметров, подскакивая, откатилась на несколько метров и теперь катилась прочь от меня по коридору, ведущему из тайника Инквизиции в подвал Эрмитажа.

Я побежал не разбирая дороги. Буря за моей спиной приближалась, разрасталась, заполняя собой помещение и сметая все на своем пути. Ужаса добавляло то, что Маймун с момента своего появления так и не произнес ни единого слова. Даже если бы я его не понял, все равно не было бы так страшно.

В спину полетели первые заклинания, и я пригнул голову, вжав ее в плечи. Кобра впереди уже полностью высунула голову из дверного проема, за ней были видны и другие надвигающиеся заклинания.

Ловушка захлопнулась.

В следующую секунду улитка отключилась, и кобра бросилась на меня, разинув пасть с извивающимся раздвоенным языком. Уклоняясь, я рухнул на пол и из последних сил на четвереньках рванулся вперед, вытянув перед собой свободную руку…

В пол позади меня ударил то ли файербол, то ли еще что, отбрасывая мое тело вверх и вперед. Одежда загорелась. Ребрами я почувствовал, как меня начинает сдавливать «марево Трансильвании». Упав, я проехался по полу на животе прямо к надвигающейся пасти, сетям, кинжалам и прочим несущимся на меня заклинаниям и из последних сил схватил в кулак Минойскую сферу, в следующий миг сквозь яркую молниеносную вспышку всем телом налетев на дверь своего холодильника…

Выронив артефакты, я тяжело повалился на пол и стал остервенело кататься, сбивая с одежды пламя. Еще не в силах поверить, что мне удалось уйти. Еще не осознав, что у нас получилось.

Потушив огонь, я достал телефон, не уверенный, что гарнитура после всего работает, и, нажав быстрый дозвон Миши, заорал, не зная, слышат меня или нет:

– Я достал! Слышите, я достал… Я дома! Возвращайтесь, у нас получилось…

На том конце раздавались какие-то шорохи и шумы, трещали помехи. Но я надеялся, что меня услышали.

Не в силах что-либо еще сказать и раскинув руки, я, обессиленный, распластался на полу кухни.

Миши и Дарии не было долго. Так долго, что я уже начал всерьез волноваться, когда снаружи донесся громкий гул подъезжающей «Хаябусы».

Я сидел на кухне, в майке и трусах, устало вытянув ноги, и рассматривал разбросанные пустые пивные банки под ногами, когда в прихожей открылась дверь и раздались знакомые голоса.

– Степа? Степа, ты здесь?.. – Осмотрев квартиру, первой в кухню влетела Дария.

Замок я оставил открытым, как только более-менее пришел в себя.

– Как ты… – Она подскочила ко мне и взяла лицо в свои прохладные ладони. – Успел? Улитка сработала?..

– Если бы не сработала, я бы остался там. Успел. – Я кивнул на стол, где рядом с Минойской сферой стояла шкатулка с клыками.

– А чем пахнет? – поморщившись, принюхалась Дария.

Тут она наконец заметила в углу сваленную в кучу обгоревшую одежду и ботинки, у одного из которых оплыла подошва.

– Ты ранен?!

– Да вроде нет… – Я прислушался к своим ощущениям. Сил я потратил больше, чем смог выдержать, но чувствовал себя более-менее, особенно после пары банок пива. Обычного в таких случаях шоколада не хотелось до тошноты. – Поджарился слегка.

– Ну как ты, взломщик Бильбо Бэггинс? – В кухню вошел Миша, и мы стукнулись кулаками. – Достал?

– Достал, – впервые улыбнулся я.

Миша посмотрел на шкатулку, которую Дария уже держала в руках и открывала крышку.

– А вы? Далеко его увели?

– Да уж прокатились, нечего сказать. – Миша присел на стул рядом. – Поводок у него оказался подлиннее, чем Батька рисовал.

– Почти до Катькиного садика гнал, – добавила Дария, рассматривая один из клыков, который вытащила из шкатулки, и показала амулет на запястье. – Третий камень вот-вот бы загорелся, как ты вовремя его спугнул.

– Она смелая, – похвалил Миша. – Любая другая на ее месте…

– Ну, я же не любая. – Вернув клык в шкатулку, Дария ласково на меня посмотрела.

– Пиво будешь? – Не вставая, я открыл холодильник.

– Не, мне еще в гараж, – ответил Миша. – Да и желания как-то не особо.

– А я буду, – сказала Дария, со щелчком открывая банку. – За успех.

Некоторое время мы молчали, думая каждый о своем. Лично я вновь и вновь возвращался к тому, что мне довелось пережить в Эрмитаже. Итак, средство вернуть Свету теперь было у меня в руках. Но какой ценой? Каковы будут последствия этого поступка? И теперь я преступник.

Сейчас мне не хотелось об этом думать. Главное, что отчаянный, на коленке составленный план сработал вопреки всему. И все остались живы. Хоть я и висел на волоске.

– А что там, в тайнике в подвале? – наконец спросил Миша.

– Трындец там полный, Миш. Защитных заклинаний оказалось гораздо больше, чем мы с тобой предполагали. – Я оглядел друзей. – Спасибо, без вас я бы не справился.

– А Маймун страшный?

– Особо не рассмотрел. – Я чувствовал, как тело отпускает собранность и в него с тяжестью начинает вливаться сковывающая мышцы усталость. – Древний. Могучий. Еле ушел.

– Не мучай его. – Видя мое состояние, Дария с укором посмотрела на Мишу. – Разве не видишь, в каком он состоянии?

– Да, тебе нужно отдохнуть, – вставая, согласился Миша. – Нам всем нужно. Расскажешь еще.

– А ты? – Я увидел, что он собирается уходить.

– Нужно отвезти байк. Потом в койку. Шлем я заберу, а шмотки днем вернешь, сегодня ладно уже. – Миша посмотрел на кивнувшую Дарию. – Лучше останься с ним.

– Договорились. Я помню где.

Я не стал его провожать. Когда за Мишей закрылась дверь, Дария поставила банку с недопитым пивом на стол и присела ко мне на колени.

– Молодец, – прошептала она и прильнула к моим губам поцелуем.

Я обнял ее.

– Ты побудешь со мной?

– Конечно. Пойдем. – Встав, она потянула меня за руку. – Тебе нужно полежать.

Я послушно позволил отвести себя в спальню. Уже лежа на диване, я смотрел, как она раздевается, медленно скидывая на пол детали байкерского костюма. Потом Дария оказалась рядом и, укрыв нас одеялом, снова стала целовать меня. Шептала какие-то слова, то кусая за мочку уха, то ласкаясь носом о щеку.

Я лежал в ее объятиях, вдыхая аромат наливавшегося желанием тела, и мечтал лишь об одном – чтобы этот миг никогда не кончался.

В конце концов, я выиграл этот раунд. А победителей не судят.

– Иди ко мне, – поманила она, и я откликнулся на ее зов.