Из тягучей, ватной пелены меня выдернула привычная трель стоявшего на придиванной тумбочке будильника. Протянув руку и отключив его, я поморщился. Голова гудела. Не надо было приговаривать всю бутылку. Но все, произошедшее накануне, я прекрасно помнил.

Повернув голову, я посмотрел на лежащую рядом Дарию. Она проснулась раньше меня.

– Доброе утро, – положив ладонь на мою грудь, прошептала она.

– Доброе, – улыбнулся я.

– Ты как?

– Нормально. А что?

– Просто… Я ночью совсем голову потеряла. Но я тебя не зачаровывала, клянусь!

– Верю.

Она легонько чмокнула меня в плечо.

– Это все виски, – ответил я. – Я тоже.

– Не жалеешь?

– О чем?

– Ну… – Дария помолчала. – Я же другая.

– Ты женщина, – не понял я. – Что плохого мы сделали?

– Ничего, – согласилась она. – Тебе понравилось?

– Да, – искренне ответил я.

Откинув одеяло, Дария забралась на меня, игриво куснула за подбородок и соскользнула с кровати.

– Я в душ, – сказала она, поднимая с пола свои черные трусики. – Хочешь – догоняй.

– Там краны перепутаны.

– Разберусь.

Дария вышла из комнаты, и через какое-то время до меня донесся шум льющейся воды.

Слушая его, я лежал в каком-то странном, сладостном оцепенении. Частично совет Миши насчет модели я выполнил. В итоге в моем доме заночевала Темная. И что теперь будет? Было ли это сиюминутное, спонтанное желание, или наши отношения теперь станут другими? Впрочем, мы ничем друг другу не обязаны. Будем встречаться, как раньше, работать, закончим наконец мой проект. Но что-то человеческое в глубине меня говорило обратное. Мне хотелось продолжения.

И еще одна мысль вертелась в голове. Дария пришла действительно пособолезновать или сознательно соблазнить меня? Специфический способ поддержать кого-то в горе. Женщины и правда загадки. И снова человек во мне сказал, что все нормально. Произошло и произошло. Мне же понравилось. Ей тоже. Так в чем проблема?

Перебирая все это в уме, я неожиданно сообразил, что в ванной, кроме моего, уже пользованного, нет другого полотенца. Спрыгнув с кровати, я открыл шкаф и, пошарив по полкам, нашел свежее. Полотенце пахло лавандой.

Я открыл дверь ванной, и меня обдало волной теплого влажного воздуха.

– Вот тебе полотенце.

Дария даже не закрыла створку кабинки, и на коврик на полу натекла приличная лужа. Стоя под шуршащими струями душа, окутанная паром, она неторопливо растирала намыленными ладонями живот и точеные груди.

Смущаться после случившегося не было смысла.

– Могла бы мочалку взять.

– Мне так больше нравится. – Она провела ладонями по ягодицам и поманила меня пальцем. – Иди сюда.

Бросив полотенце на пол, я шагнул к ней в кабинку и закрыл за собой створку. Утро начиналось волшебно.

Потом, пока Дария одевалась и приводила себя в порядок, я приготовил омлет и сварил кофе. Мы позавтракали.

– Что сегодня будешь делать?

– У меня съемка в два. Потом не знаю, – держа двумя руками кружку, Дария пожала плечами. – А ты?

– О-о, за две недели у меня должна была накопиться куча волокиты. К тому же эти убийства.

– Встретимся потом?

– Давай созвонимся.

– Хорошо.

Уже собираясь ехать на работу и держа в руке кружку с недопитым кофе, я подошел к компьютеру, чтобы его выключить. Двинув «мышку», вывел монитор из спящего режима. На меня снова посмотрело лицо Светланы. Видимо, вчера я позабыл закрыть просматриваемые вкладки. Причина этого подошла ко мне сзади и, встав рядом, положила голову на плечо.

– Я буду скучать по ней. – Я вздохнул – отступившая было тоска накатила вновь.

– Знаешь, есть версия, что после развоплощения Иного можно вернуть его сущность из Сумрака, – неожиданно сказала Дария.

– Как? – удивился я.

– Это то ли заклинание, то ли какой-то амулет. Точно не знаю. И ревоплотить не на некоторое время, например на несколько часов, а насовсем.

– Почему ты мне это рассказываешь?

– Не ты один потерял близких, – негромко ответила Дария. – Я пыталась узнать, но у меня не вышло.

– А что это за заклинание?

– Говорю же, не знаю. Попробуй спросить на работе.

– Наверняка для этого нужно специальное разрешение. – Я допил кофе. – Да и не байка ли это?

– Мне не проверить, я ведь не дозорная. Хотела вернуть отца. А разрешения не всегда нужны, если ты способен действовать сам, – ответила она, отстраняясь от моего плеча. – Пойдем. Нам пора.

Я выключил компьютер, мы оделись и, попрощавшись на улице, разошлись. Сев в машину, я поехал в офис Ночного Дозора.

Опоздал я совсем чуть-чуть – припарковаться возле офиса утром понедельника было еще той задачей. Наконец, втиснув свой «Форд» между двумя японскими седанами, я привычным пассом правой руки отвел глаза дежурившим на входе в аптеку Пеля чоповцам и поднялся по лестнице на занятый офисом Ночного Дозора последний этаж.

Личного кабинета у меня не было. В отведенной нам комнате было четыре стола, оборудованных компьютерами. Поздоровавшись с ребятами и приняв их соболезнования, я уселся в кресло и погрузился в работу, стараясь наверстать пропущенное за две недели.

Подменявший меня Кирилл Батурин наснимал не много.

– Вот, – сказал он, и на стол мне легли материалы по всем восьми убийствам, как и сообщил Драгомыслов. Я принялся разглядывать папки. Застывшие, лишенные Силы девушки, внешне не особо похожие. Возраст варьировался в промежутке от двадцати двух до двадцати четырех, но в данном случае это было не принципиально. Все седьмого уровня. Темные и Светлые. Из восьми погибших пятеро Темные. Последней была Света.

Разложив перед собой все изображения и рассматривая их через лупу, я пытался понять, что же объединяло все эти убийства. Чем был движим маньяк?

– А это ты как успел? – спросил я Батурина, сидевшего за столом напротив, поднимая снимок с грифом «Юлия Ковальковская. Вампир. Седьмой уровень. Темная».

– В спортивном режиме, – выглянув из-за монитора и прищурившись, ответил он. – Это как раз первый случай был, никто не ожидал, что рассыплется. Думал, пригодится.

– Да уж, пригодилось, – мрачно согласился я.

На одном из снимков Кирилл умудрился запечатлеть фазу процесса исчезновения жертвы в Сумраке. Миллионы частичек, похожих на поднятый ветром пепел, разлетающихся, словно стайка спугнутых мотыльков. Еще угадывались черты лица, отдельные фрагменты тела, поза. Получилось, с одной стороны, красиво, даже сюрреалистично, как у Дали, но все равно это было страшно и непонятно.

Я вспомнил, как от моего прикосновения развеялась Света. Всего несколько мгновений, и Иного больше нет. Насколько меня проинформировали, ни одно тело так и не удалось доставить ни в Дневной, ни в Ночной Дозоры.

Что со всем этим делать, я не знал.

Сложив папки в стопку, я убрал их на край стола. Посмотрел на фотографию в рамке возле монитора, с сестрой и мамой, и пододвинул к себе клавиатуру.

Кругом сплошные загадки. С чего начать?

Тут мне вспомнились слова, сказанные Дарией.

«После развоплощения Иного можно вернуть его сущность из Сумрака. Это то ли заклинание, то ли какой-то амулет. Попробуй спросить на работе».

Спрашивать в открытую я, конечно же, не стал. Вместо этого я сосредоточился на компьютере и вошел в архив нашего Дозора.

«Это то ли заклинание, то ли какой-то амулет».

Я решил начать с артефактов, открыл нужный раздел и стал искать графу «Ревоплощение». Она обнаружилась почти в самом конце довольно внушительного перечня.

Внутри оказалось всего три файла, и я порадовался, по крайней мере мне не нужно было долго искать.

Первый назывался «Хронос». Я щелкнул на него и стал читать.

«Название:

Возможность ревоплощения Иного из Сумрака на определенное время. Обычно около десяти часов…»

Нет, не то. Не дочитывая, я стал смотреть дальше.

Следующий артефакт назывался зловеще – «Франкенштейн». Я нажал на него.

«Название:

Жезл. Высокая концентрация силы. Доступен магу от четвертого уровня…»

Я насторожился. В принципе при нужной подкачке я такое бы потянул. Наверное.

«Действие:

Полное ревоплощение расчлененного тела Иного…»

Я нетерпеливо выдохнул. Опять не то. От Светы же вообще ничего не осталось. Неужели не найду и слова Дарии были брошены впустую? Она же сказала – или заклинание, или амулет. Я знал, что файл с заклинаниями был настолько огромный, что мне потребовалось бы как минимум несколько суток, чтобы до чего-нибудь докопаться.

Я посмотрел на экран.

Оставались «Сумеречные клыки».

Ну чего уж, посмотрим.

«Название:

Если сложить клыки основаниями, возможно получить могущественный артефакт и с помощью рун, выведенных на нем, воскресить тень любого полностью развоплощенного Иного из Сумрака…»

Я замер, перечитывая. Вот оно! Воскресить тень полностью развоплощенного Иного из Сумрака! Любого!

«Место нахождения:

Государственный музей истории религии (музей Инквизиции в Санкт-Петербурге), Почтамтская улица, дом 14».

Я покрутил колесико «мышки», но больше никакой информации указано не было. Только в самом низу значилось: «Подготовил В. В. Хайт».

Откинувшись на спинку кресла, я покусал губу.

О делах Инквизиции мне мало что было известно, только то, что все выставленные в музее Инквизиции экспонаты были специально разряженными, а зачастую просто являлись точными копиями оригиналов.

Дальнейшее действие напросилось само собой. Свернув окошко архива, я активировал базу данных всех инициированных Иных Питера и в строке поиска набил «В. В. Хайт».

Через секунду машина выдала длинный список фамилий на «Х», но инициалы «В.В.» стояли только перед одной. Я нажал на нее.

«Владимир Вацлавич Хайт. Светлый. Второй уровень. Историк. Архивариус».

Нашарив на столе ручку и лист бумаги, я быстро записал адрес. Это была моя зацепка. Дария оказалась права!

Встав со своего места, я уже подошел к вешалке снять пальто, как к нам в комнату заглянул Миша:

– Ребята, на брифинг, дядя Саша вызывает.

Решив, что лишние десять – двадцать минут ничего не решают, я спустился вместе с остальными в оперативный отдел. Кабинет у дяди Саши был, конечно, поменьше, чем у Драгомыслова, но зато был светлее, хоть и скромнее обставлен. Единственный шкаф был под завязку заполнен всевозможными боевыми жезлами и амулетами всех форм и размеров.

На столе в центре кабинета была разложена большая карта города. Когда мы вошли, старший оперативник, в накинутой на плечи кожаной куртке, под которой виднелся неизменный тельник, склонился над ней и, покручивая ус, словно Чапаев перед сражением, помечал красным фломастером какие-то точки.

– Бодрее, хлопцы, ядрена копоть, – заметив нас, поманил дядя Саша. – Гляньте-ка, что у нас вырисовывается.

Мы обступили стол и стали смотреть на карту.

– Первое убийство было совершено тут. – Старший оперативник ткнул фломастером в зеленое пятнышко Александровского сада. – Второе – на Дворцовой набережной. Четыре прямо на площади. Седьмое на Миллионной, ну и последнее… – Дядя Саша коротко взглянул на меня. – Тут, на Певческом мосту. Что получается?

– Все практически на одном пятачке, – подал голос стоявший рядом со мной Миша.

Сняв колпачок с фломастера, дядя Саша нагнулся и нарисовал на карте красный круг, в центре которого оказалась Дворцовая площадь.

– Но почему именно центр? – спросил Батурин.

– Я тебе что, маньяк, ядрена копоть? – парировал хмурый дядя Саша. – Это то, что мы имеем на данный конкретный момент. Значит, так. В секторе усилим патрули, прочешем каждый уголок. Привлекаются все, приказ Драгомыслова. Ходить по двое. Амулеты получите у меня лично. Главное, брать живым. Это приказ. Помните, оружие – не источник повышенной опасности, а ваш друг и рабочий инструмент. Всем ясно?

– Ясно, – нестройно ответил хор. Я прекрасно понимал коллег. Бродить по ночному Питеру хоть и в компании, но в любой момент готовясь столкнуться с могущественным и неуловимым маньяком, ребятам не очень хотелось. К тому же в Дозоре гуляла байка, рассчитанная попугать молодняк, что ночью городские памятники оживают и ходят по городу в поисках случайных жертв. Здесь любой монумент в состоянии войны – вспомнилась строчка из песни Шевчука.

Но выбора у нас не было. Тем более в глубине души я все-таки хотел отомстить за сестру. Своего напарника я, конечно же, знал.

– Дядя Саша, я с Михаилом, можно?

– Да, – подумав, ответил он. – У него боевого опыта всяко побольше. Прикроет, если что. Только, Гранкин, в который раз прошу – без диких глаз, фанатизма и импровизаций. Это тебе не нежить с оборотнями топтать.

– Ну, это уж как получится, – развел руками друг. – В Дозоре всякое бывает, сами знаете.

– Живым, – повторил дядя Саша и, еще раз нас оглядев, махнул рукой. – Свободны.

Перед тем как уйти, я сфотографировал карту. Мы покинули кабинет, и на лестнице я остановил Мишу.

– Ну, до вечера.

– А ты куда? – удивился он. – Рабочий день в разгаре.

– Дело одно, – уклончиво ответил я. – Важное.

– Важное так важное. – Он пожал мне руку. – Смотри не опаздывай.

– Постараюсь. На созвоне.

Выйдя из офиса, я набрал номер Дарии.

– Привет! – Откликнулась она почти сразу.

– Привет, не отвлекаю?

– Не очень, – ответила девушка. – Сейчас перерыв. Как дела?

– Слушай, я посмотрел насчет артефакта, про который ты говорила утром.

– Что-то узнал? – В голосе Дарии послышался неподдельный интерес.

– Немного. Но такой предмет действительно существует. Способен воскресить тень полностью развоплощенного Иного из Сумрака.

– Ух ты! – выдохнула Дария. – Значит, это все-таки правда. А заклинание?

– Про него не понял. Но там что-то написано про руны.

– Где он?

– У Инквизиции, само собой. В их музее на Почтамтской.

– Да уж, делов-то – прогуляться и забрать, – засмеялась девушка. – Да еще и ненароком встретится с джинном.

– Джинном? – не понял я.

– Я же с Востока, забыл? В наших преданиях джинны являются стражниками сокровищниц и телохранителями халифов.

– Но тут же Питер… – Меня аж передернуло от нахлынувшего вдруг воспоминания – пышущая огнем каменная саламандра и гремящие, словно раскаты грома, слова: «Он придет за тобой с юго-востока…»

– Да пошутила я, глупенький. В каждой стране ведь по-разному. Ну, по крайней мере хоть что-то узнал. Что будешь делать? Начальству сказал?

– Нет. Пока не знаю, – честно ответил я.

– Ладно, мне пора бежать. Созвонимся позже, хорошо?

– Конечно, пока.

– Целую.

Закончив разговор, я сел в машину и стал через пробки выбираться из центра в сторону Черной речки, где обитал нужный мне архивариус.