Глава 21
Свет в конце туннеля
В наступившей тишине раздались чьи-то всхлипывания. Плакал Бронкс. Он сидел на корточках перед телами матери и ребенка. Спина толстяка тряслась.
– Это сделал я! О Господи! Я убил ребенка! Будь все проклято! Как же так…
Борис опустил руку на плечо Марата.
– Это – мутант. И если бы не ты, он перегрыз бы глотку Корнилову.
– Малыш. Он же совсем маленький, – возразил Бронкс. – Просто заступался за маму…
– Она тоже нас всех убила бы… Выбор был невелик. И ты поступил правильно.
– Правильно?! Да я до смерти буду помнить, как стал детоубийцей! – завопил Бронкс, вскакивая. – До смерти! А вы все будет мне об этом напоминать! Потому что считаете меня говнюком!
Он принялся яростно молотить кулаками в стену.
– Детоубийца! Детоубийца!
Томский первый заметил, как по массиву глины на своде туннеля прошла трещина, но сказать ничего не успел. По подземелью прокатился гул. Казалось, будто вздохнул сказочный дракон.
– О! Не может быть! – воскликнул Корнилов, подняв голову. – Мистер Бронкс, официально заявляю вам: вы не говнюк, вы – гений!
Все посмотрели вверх. Сквозь спутанные корни деревьев и клочья травы в подземелье пробивался дневной свет: стрельба начала процесс, а Бронкс его завершил.
От удивления он перестал плакать, а потом уже без напоминаний покорно опустился на четвереньки, подставляя спину для того, чтобы на нее мог взобраться Юрий. Тот быстро вскочил на опору и, подпрыгнув, вцепился в корни. Вниз посыпались комья земли. Корнилов подтянулся. Ноги его исчезли в отверстии. Вниз свесился ремень автомата.
– Первый – Томский!
Телещагин и Борис помогли Толику влезть на Бронкса. За Томским на поверхность выбрался Борис. Потом Марат поднял на вытянутых руках Кальмана.
– Эй, Бронкс! – крикнул Корнилов. – Давай, цепляйся, чего мешкаешь?
– Я сейчас. Только вот мальчишке глаза закрою… Негоже его так оставлять. Ах ты падла!
Корнилов услышал внизу шум борьбы. Заглянув вниз, он увидел, к чему привела сентиментальность Бронкса. Старик-гипнос, выполнявший недавно роль проводника и заманивший людей в западню, не пожелал отпускать Марата и повис у него на спине – без всяких гипнотических заморочек.
Корнилов собирался спрыгнуть вниз, но увидел, что Бронкс справляется и без посторонней помощи. Марат стряхнул мутанта с плеч, сгреб его в охапку и с такой силой швырнул в стену, что там осталась вмятина.
Справившись с врагом, Бронкс снова схватился за ремень. Корнилов, тащивший толстяка наверх, не очень радовался его весу. Однако вдруг груз стал еще тяжелее. Марат громко выругался. Послышался глухой звук удара. Стон.
Оказавшись на поверхности, Бронкс отдышался и сообщил:
– Не успокоился, сука, пока я ему челюсть не сломал.
– Так или иначе, мы выбрались. Теперь уходим. Мне не терпится оказаться как можно дальше от этого изрытого норами места. Пусть теперь сами решают – травку им жрать или мясо. – Юрий осмотрелся. – Чтобы не заблудиться, возвращаемся тем же путем – через овраг. Порядок движения остается прежним. Толян, ты как?
– Пару дней назад было гораздо лучше. – Томский надел протянутый Кальманом респиратор – не только для защиты, но и чтобы скрыть гримасы боли, которые поминутно искажали его лицо. – Как-нибудь доковыляю… И хочу добавить: очки не снимаем. Не хочу паниковать, но думаю, что гипносы не отпустят нас просто так.
Опасения Толика подтвердились уже через двадцать минут. Выбранный Корниловым путь через овраг оказался ошибкой, но менять что-то было уже слишком поздно. Позади уже нарастал шум шлепанья по грязи босых ног. Судя по звуку, гипносов было много. На этот раз мутанты сменили тактику: уже понимая, что люди защищены от телепатических атак, решили брать числом.
На очередном изгибе оврага Корнилов остановился.
– Отличная позиция. Я остановлю этих уродов, а потом догоню вас. Борис, сколько патронов в обойме твоего пистолета?
– Пара штук.
– Ладно, будем надеяться, что в ближайшее время стрелять вам не придется. Все автоматные рожки – мне. Гадом буду, если не завалю этот овраг трупами пучеглазов. – Юрий разложил на земле рожки, прижал ствол автомата к плечу. – Почему вы еще здесь?!
Всего через пару минут появился первый гипнос. Корнилов не стал выдавать свою диспозицию до тех пор, пока к мутанту не присоединились еще трое его собратьев. Автоматная очередь уложила всю четверку разом, а бежавшие следом гипносы начали спотыкаться о трупы и падать. Юрий воткнул в «калаш» новый рожок, выпрыгнул из укрытия и хладнокровно расстрелял всех, кто оказался в поле зрения. Остальные мутанты остановились. Корнилов решил идти в атаку, которая могла стать для него последней, потому что патроны были на исходе, но его остановил шум за спиной. Запыхавшийся Кальман сообщил:
– Мы вернулись. Мутанты обошли нас. Зажали в этом чертовом овраге с обеих сторон…
– Занимаем круговую оборону!
Отдав команду, которая была единственной возможной в такой ситуации, Юрий посмотрел на стену оврага и лишний раз убедился в том, что она слишком крута, чтобы выбраться по ней наверх.
Появились остальные. Корнилов невесело пошутил:
– Ну, братцы, как там говорится: умираем, но не сдаемся? А? Прощай Родина, что ли?
Пятеро обреченных людей молча встали спинами друг к другу, образовав круг. Корнилов собирался сказать что-нибудь еще, но слов не нашел. Все было и так сказано. Пять человек, включая однорукого калеку Бориса, у которого в обойме пистолета осталась пара патронов, и Томского, еле стоящего на ногах, собирались дать отпор толпе мутантов. Невеселый расклад…
Гипносы не заставили себя ждать. Первыми появились те, кто двигался со стороны подземного города. Они остановились для того, чтобы дождаться группу с противоположной стороны оврага и атаковать одновременно.
– Борис, стреляешь первым, – тихо приказал Корнилов. – Целься в голову, чтоб наверняка. Потом начнем молотить мы с Бронксом. Они не знают, сколько у нас патронов. Есть шанс на то, что испугаются и отступят. Начали!
Однорукий эмо оказался неплохим стрелком. Он влепил пулю в лоб гипносу, возглавлявшему первый отряд, и тем же макаром уложил мутанта с другой стороны. Корнилов и Марат поливали врагов свинцом до тех пор, пока не закончились патроны. Юрий взял автомат за горячий ствол, чтобы использовать как дубину.
– Они не собираются отступать. Теперь, кажись, все.
И тут в воздухе просвистело копье. Заточенный обрезок ржавой арматуры пронзил одному мутанту плечо и пригвоздил его к глиняной стене. На помощь раненому собрату бросился другой пучеглаз, но метко брошенный кем-то булыжник попал ему в голову. Череп гипноса лопнул, как спелый арбуз, и мутант упал на дно оврага. Тут же посыпался град прицельно брошенных камней, сбивающих гипносов с ног и разбивающих им головы.
Мутанты метались из стороны в сторону, пытаясь укрыться от копий и булыжников, но… Маневры их ограничивались узкой расщелиной оврага. Пучеглазы, решившие, что загнали бывших пленников в угол, сами оказались в ловушке. Один за другим, они падали, а те, кому удалось избежать встречи с острой арматурой и камнями, запаниковали и стали беспорядочно отступать. Сумятицу в рядах мутантов окончательно довершил спрыгнувший на дно оврага гигант. Его топор, лезвием которого была заточенная кость, вонзился между лопаток убегавшего гипноса. Невесть откуда взявшийся спаситель выдернул топор и снес голову еще одному мутанту.
– Рудольф! Мать твою, Рудольф! – завопил Кальман. – Так их, так сволочей!
Главарь турбинопоклонников обернулся на крик.
– Ну, а вы чего встали кружком? Помогайте мне спасать ваши задницы!
Пятеро уже попрощавшихся с жизнью людей бросились в атаку, но необходимости в ней уже не было. Гипносы, оставившие на дне оврага десятка три убитых сородичей, убежали.
Вниз были спущены две веревочные лестницы. Рудольф подошел к родственнику и вместо приветствия влепил Кальману звонкую затрещину.
– Опять сбежал, клоунская морда?! Снова тебя из дерьма вытаскивать?!
– А я тебя не просил! – Телещагин подпрыгнул и отвесил Рудольфу ответную оплеуху. – Сам бы справился!
– Лезь наверх, урод. Там тебя цепь с замком дожидается!
– В ж… себе эту цепь засунь!
Корнилов с удивлением смотрел на этот обмен любезностями, а Толик пояснил другу:
– На самом деле они родственники и большие друзья. Просто стиль общения у них такой… Эй, Рудольф, оставь в покое Серегу. Спасибо за помощь. Очень своевременно. Ты как тут оказался?
– По вашим следам шли, – ответил турбинопоклонник, бережно помогая Кальману взобраться на лестницу. – Видели, как вас в плен взяли. Но близко подходить опасались. Ждали удобного момента. А когда поняли, что обстреливать глазунов сверху вполне безопасно, включились в игру. Все просто…
Когда все выбрались из оврага и дождались турбинопоклонников, собравших внизу свои копья, Рудольф пристально посмотрел на Бориса.
– Никак вы в свою команду Черного Геймера приняли. Не ожидал, что ты обычный человек, да еще и калека. Выходит, напрасно мы тобой детишек пугали.
– Ну, положим, не такой уж я и обычный, – обиделся Борис. – А в пугала, хоть и калека, не гожусь.
– Хватит вам разборки клеить, – попросил Корнилов. – Все вы – отличные ребята. Рудольф, поможешь со своими братками нам до Жуковки добраться?
– Гм… Помог бы. Дорогу знаю. Вот только. Нехорошо там…
– Время такое. Нынче везде – не мед. Так как?
– Лады. Честно говоря, опротивело мне без дела сидеть. Вырождаемся мы, когда без дела…
– Эт точно, – вздохнул Кальман. – Если смотреть правде в глаза – уже выродились.
– Заткни хлебало!
– Сам заткни. Самогон есть? Я уже два дня, почитай, как сухой.
– Пьянчуга, – покачал головой Рудольф, протягивая родственнику флягу. – Тебе ли о вырождении рассуждать…
– Ну так как, выдвигаемся? – торопил союзников Корнилов. – Или будем ждать, когда гипносы очухаются?
– По дороге в мою берлогу заглянем, – предложил Борис. – Я хоть и Черный Геймер, но патроны имеются, оружие кой-какое, да и очками запастись не помешает.
– Ребята, можно чуток подождать? – Бронкс внимательно смотрел на дно ямы. – Я, кажись, старого знакомого увидел. Лестницу бы… Я быстро.
Рудольф кивнул своим, и те спустили в овраг веревочную лестницу. Марат спустился вниз, подошел к трупам мутантов, приподнял одного мертвеца и отодвинул в сторону.
– Вставай-вставай. Нечего шлангом прикидываться. Меня не обманешь.
Через минуту из оврага показалась голова все того же гипноса-старика. Бронкс выбрался наверх вслед за ним.
– Я так кумекаю: пленный нам сгодится.
– Зачем? – спросил Толик. – Чтобы он опять нас в ловушку привел?
– Ну, во-первых, проводник нам уже не нужен, а во-вторых… Раз уж мы возвращаемся в Жуковку, где полно мутантов, можно будет использовать нашего деда как голову Медузы-Горгоны. В случае чего, заставим его гипнотизировать, скажем… Варанов. Эй, старикан, ты как? Поможешь нам?
– Мр-р-р. – Пленный поднес руку к лицу и коснулся подбородка. – У-у-у…
– А-а-а, челюсть побаливает? – Марат подошел к старику. – Лапу убери. Сейчас мы это дело… Оп!
Раздался негромкий щелчок. Гипнос застонал, а Бронкс удовлетворенно кивнул.
– Хватит хныкать. Я тебе пасть вправил. Но заруби на своем распрекрасном носу: если опять забалуешь – покалечу.
– Ладно, Бронкс, может твоя идея и сработает, – махнул рукой Корнилов. – Следи за своим пленным. Головой за него отвечаешь.
– Кончу его, если что. – Марат позаимствовал у одного из турбинопоклонников обрывок тряпки. – А пока, на всякий случай, я ему ясны глазоньки завяжу. Ну-ну, не дергайся.
Теперь проводником многочисленного отряда стал Борис. Он повел группу в сторону от Власихи и Жуковки, в безжизненные поля, где, казалось, не было ничего, кроме чахлых деревьев да бурьяна.
По пути заботливый Телещагин срезал ножом ветку дерева. Из нее и уже бесполезного без боеприпасов «Крыса» он соорудил для Томского что-то вроде костыля. Сделано все было настолько обыденно и незаметно, что Толик, не желавший выставлять напоказ свою слабость, поблагодарил Сергея кивком головы. С костылем Толику стало идти гораздо легче, но через два часа он все равно выбился из сил и обрадовался сообщению Бориса, указавшего рукой на какие-то развалины, поросшие травой.
– А вот и моя резиденция. Объявляй привал, Корнилов. Все мы там не уместимся.
В свое жилище эмо отправился в сопровождении Корнилова, Кальмана и Рудольфа.
Узкая тропинка долго петляла между хаотично нагроможденными бетонными глыбами, прежде чем привела к лестнице, которая упиралась в деревянную, обитую ржавым металлическим листом дверь. Борис с минуту колдовал над чем-то, очень отдаленно напоминавшим замок. Потом распахнул дверь, щелкнул выключателем. Зажглись лампочки елочных гирлянд, подвешенных к потолку.
– Милости прошу, гости дорогие. Если что – не обессудьте. Берлога у меня холостяцкая.
Борис скромничал. Его берлога, бывшая когда-то подвалом дома, оказалась вполне приличным, по меркам времени, жильем. Не слишком презентабельные бетонные стены были задрапированы разномастными тканями. В дальнем углу стояло несколько автомобильных аккумуляторов, обеспечивающих комнату электричеством. На письменном столе – два компьютера, на кухонном – старая электрическая плитка и посуда. Несколько грубо склоченных стеллажей были забиты разнообразными, нужными в хозяйстве и отложенными на всякий случай вещами. Тут были и стопки компьютерных дисков, и компьютерные запчасти, начиная с приводов и микрофонов и заканчивая блоками питания. Имелось у Бориса и оружие: пара тщательно смазанных «калашей», три пистолета Макарова и две «эргэшки». Комплект дополняли пара комбинезонов химзащиты, респираторы и аптечка.
Борис указал на застеленный серым одеялом топчан.
– Присаживайтесь. Пять минут – и я готов.
Он взобрался на одну из акустических колонок, которые использовал в качестве табуретов, достал с верхнего яруса стеллажа вещмешок, заполненный им уже через несколько минут до отказа. Но для десятка перетянутых резинкой поляризационных очков места там все же хватило.
– Вот уж не думал, что этого добра у меня так мало.
– Ничего, – успокоил его Корнилов. – Очки раздадим тем, кто уже имел дело с гипносами. Не думаю, что в Жуковке телепаты будут для нас главной проблемой.
– Точно. – Кальман взвалил на плечо картонную коробку с патронами, которую вручил ему Борис. – Очки очками, а хорошая порция свинца в лоб – куда как надежнее.
– Тогда двинули. – Борис первым направился к выходу. – До Жуковки надо засветло добраться.
– Слушай, Боря, а тебе-то это зачем? – поинтересовался Юрий. – Спасибо, конечно, за помощь, но… Лезть к черту на рожон тебе вовсе не обязательно.
– Гм… Зачем? Ну, наверное, затем, что я впервые лет за десять встретил людей, у которых есть какая-то цель кроме выживания. Надоело сидеть крысой в норе. Хочу поразмяться…
Вернувшись к отряду, Корнилов первым делом занялся перевязкой многострадальной ноги Томского. Осмотр раны был поверхностным, но большого оптимизма Юрию не внушил. Стало ясно – ждать, когда Толик утратит способность передвигаться самостоятельно, осталось недолго.
Он не стал сообщать об этом другу, который наверняка и сам догадывался о том, что долго не протянет.
Сверившись с компасом, Корнилов направил отряд к лесу, где недавно работал зловещий торсионный генератор. Оттуда хорошо просматривались подступы к Жуковке, да и опыт боев с бандами захватчиков мог пригодиться.
Через два часа им удалось добраться до опушки. По пути не встретилось ни одного живого существа. Зато со стороны столицы Рублевской Империи то и дело доносились одиночные выстрелы, автоматные очереди, а однажды бухнула граната.
Теперь Юрию не нужны были ни карта, ни компас. Он уверенно повел отряд через лес.
Цель была близка, но преодолеть примерно километр открытого пространства от лесополосы до Третьего Периметра мешали два птеродактиля, парившие в небе.
– Отвлечь птичек надо, – предложил Кальман. – А лучше того – заманить в засаду.
– Ты, что ли, заманишь, советчик? – не преминул вступить в перепалку с родственником Рудольф.
– А почему бы и нет?! – с пафосом воскликнул Сергей. – И отвлеку. Еще как отвлеку. Фляжку сюда давай.
– А-а, боишься?
– Ни капельки. – Кальман отхлебнул самогона. – Для лучшей координации движений. Сейчас я задам перцу эти летающим уродам.
– Серега, перестань хлестать сивуху! – попросил Корнилов. – Ты серьезно?
– А чё? Риск – благородное дело. Да и вы, я думаю, в беде меня не оставите. Я в поле выбегу, поверчусь там маленько. И обратно в лес. Птеродактили – за мной. А тут вы. Из всех, как говорится, стволов.
– План простой. Может сработать, – поделился своим мнением Томский. – Единственное слабое звено – исполнитель. Если бы не нога, я бы Кальмана в поле не выпустил. Смотри, сейчас все выхлебает и вырубится.
– Кто вырубится? Я! Да мне ваш самогон – как слону дробина! – Глаза белого клоуна лихорадочно блестели, а лицо раскраснелось. – Вы за кого меня принимаете?!
Сергей отшвырнул пустую фляжку и бросился к полю.
– Черт! Что он творит?! – закричал Корнилов. – Все за ним! Рассредоточиться! Спрятаться за деревьями! Стрелять по моей команде!
Приходилось, хочешь – не хочешь, воплощать в жизнь дерзкий план Телещагина. А он между тем выбежал на открытое пространство и принялся метаться по полю, размахивая руками.
– Эй, вы перепончатокрылые и тупоголовые! Вот он я!
Какое-то время казалось, что птерозавры не обращают на Сергея внимания. Однако очень быстро стало понятно: они заметили легкую добычу. Крылатые мутанты стали описывать круги в небе. А Кальман зачем-то убегал все дальше от леса.
– Что он делает! О господи, что он делает! – бормотал Рудольф.
– Если не повернет прямо сейчас, то не успеет спрятаться. – Юрий устроил ствол автомата на развилке двух сучьев, прижал приклад к плечу. – Ну же, Серега… Хватит!
Словно услышав Корнилова, Телещагин остановился, развернулся и помчался обратно к лесу. Птеродактиль гнался за ним по прямой, регулируя угол атаки едва заметными взмахами крыльев.
– Всем приготовиться! – скомандовал Юрий. – Целиться в голову!
Кальмана и спасительный лес разделяли каких-то пятьдесят метров, но мрачные прогнозы Корнилова начали сбываться. Птерозавр не давал шанса Сергею уйти. И тут произошло то, чего не ожидали ни хищник, ни люди. Телещагин резко упал на землю и прикрыл голову руками. Когти монстра пронеслись над спиной Сергея всего в нескольких сантиметрах.
– Огонь! Мочи его!
Промахнувшегося птеродактиля встретил шквал свинца из десяти «калашей». Птерозавр с треском врезался в деревья, ломая толстые стволы, как спички.
Кальман приподнял голову, оглянулся. Увидел второго мутанта, вскочил и, пригнувшись, бросился к лесу. Казалось, что на этот раз смельчака уже точно ничто не спасет. Но тут между птеродактилем и Сергеем встал Рудольф. Он так и не расстался со своим верным топором. Великан успел взмахнуть им всего один раз и покатился по земле, сбитый мощным ударом.
На все это потребовалось всего несколько секунд, и никто не мог понять, что все-таки произошло, до тех пор, пока летающий мутант не рухнул на землю. Огромные крылья лупили по земле, вздымая тучи пыли. Чуть ниже головы монстра, у костистого гребня, защищавшего спину, торчал топор Рудольфа. Предводитель турбинопоклонников нанес единственный, но точный удар.
– Эй, чего молчишь! Вставай, черт бы тебя побрал!
Кальман уложил голову Рудольфа себе на колени и хлопал его по щекам, пытаясь привести в чувство.
– Ну же, братик, хватит со мной шутить. Зачем пугаешь? Вставай! Если не будешь валять дурака, обещаю, что брошу пить!
Корнилов подошел к Кальману и увидел, что руки того перемазаны кровью, вытекавшей из страшной раны на груди Рудольфа. Птеродактиль тоже успел сделать свое дело. Летающий гигант и человек-великан сыграли вничью…
Телещагин молчал, пока тело Рудольфа не скрылось под грудой собранных в поле камней. Потом посмотрел на Корнилова и беспомощным голосом поинтересовался:
– Как же теперь? Как я без него?
Вместо креста Юрий воткнул в щель между камнями топор Рудольфа.
– Ничего не поделаешь, Серега. Придется привыкать. Он сделал это для того, чтобы ты жил. Жертва не была напрасной. Теперь мы можем идти в Жуковку.
Уже через полчаса отряд добрался до недостроенной стены Третьего Периметра.
Между штабелями досок, пакетами кирпича и бетономешалками бродили вараны.
Отряд разбили на несколько групп, наметив для каждой примерный маршрут и общую точку сбора – ворота Первого Периметра.
Корнилов не рассчитывал на то, что удастся пройти без боя. Однако ящеры повели себя странно. Несмотря на то что люди шли пригибаясь и прячась за все, что попадалось на пути, вараны, отличавшиеся отличным обонянием и слухом, должны были почуять присутствие посторонних. Пару раз казалось, что ящеры вот-вот набросятся, но в последний момент они разворачивались, чтобы заниматься своим бесцельным блужданием.
Ворота Первого Периметра, покрытые вмятинами со следами засохшей крови, валялись на земле рядом с трупами варанов, лемуров и людей. Но куда более страшное зрелище ждало Юрия, когда он вышел в проем ворот. От былой Жуковки остались лишь воспоминания. Следы боев с мутантами были видны повсюду, но не только они говорили о близкой гибели столицы Рублевской Империи.
Со зданий осыпалась штукатурка, вываливался цемент, скреплявший бетонные плиты. Да и сами плиты уже не выглядели образцом прочности и незыблемости: одни ввалились внутрь, другие наоборот вспучились. Перекосившиеся дверные проемы выдавили двери, а все, что имело отношение к стали, покрылось слоем невиданной ярко-оранжевой ржавчины.
– М-да, – Корнилов покачал головой. – Кажется, что я не был здесь целую вечность. Плохи дела.
Ответом на его слова стал вопль. Кричал один из турбинопоклонников, пытаясь стряхнуть с плеч лемура. Человеку удалось сбросить мутанта, и пока тот барахтался на земле, прошить его автоматной очередью. Однако хищник был не один. Второй оранжевоглазый выпрыгнул из сторожевой будки. По нему тут же открыли стрельбу, но лемур быстро вскарабкался на стену и, издав громкий гортанный звук, спрыгнул на другую сторону. И тут обезьяноподобные монстры начали появляться отовсюду, откликнувшись на призыв сородича. Люди открыли по ним беспорядочный огонь. Нескольких мутантов удалось подстрелить, но остальные начали окружать отряд.
– Проклятье! Сколько же их тут?! – Корнилов отдал приказ занять круговую оборону. – Стрелять наверняка! Патроны беречь!
Он понимал, что даже снайперские выстрелы ничего не решат – оранжевоглазых было слишком много. И тут в игру вступил Бронкс. Он сорвал повязку с глаз пленного гипноса, вцепился ему в волосы и повернул голову мутанта-телепата к атакующим лемурам.
– Останови их! Скажи, мать твою, чтобы убирались.
Гипнос попытался вырваться, но Марат его надежно удерживал. Свободной рукой он достал нож и прижал лезвие к горлу старика.
– Давай же! Я знаю, что ты сможешь! Действуй, или тебе конец!
И гипнос начал действовать. Он встретился взглядом с лемуром, усевшимся на гребне стены. Тот словно одеревенел. Гибкий хвост его бессильно повис. Лемур вдруг потерял равновесие и бухнулся к подножию стены. Гипнос перевел взгляд на следующего мутанта. Тот же результат: обезьяноподобное существо уселось на бетонную плиту и бессильно уронило на грудь круглую голову. О том, что лемур жив, говорили только его чуть подрагивающие остроугольные уши.
Гипнос продолжал парализовывать взглядом одного лемура за другим.
– Отставить стрельбу! – приказал Корнилов. – Отходим! Бронкс, прикрывай!
Отряд двинулся в сторону Пирамиды. Марат удерживал старика перед собой, как щит, и пятился. Лемуры, не подвергшиеся гипнотической атаке, уже не собирались нападать и прятались в щелях, из которых недавно выползли.
И тут послышался глухой взрыв. Он доносился со стороны «Плазы». Потом загрохотала автоматная очередь. Корнилов посмотрел в бинокль и увидел у здания бывшего торгового центра кучу гипносов, толпившихся по обе стороны от входной двери.
– Думаю, нам придется задержаться. Пучеглазы обложили в «Плазе» кого-то из наших, – сказал Корнилов. – Бронкс, ты со своим дружком идешь со мной. Все, у кого есть очки – тоже. Остальные – к Пирамиде.
Когда мутанты заметили приближающихся людей, то разделились: некоторые остались у двери, остальные направились навстречу группе Корнилова. Чтобы показать бессмысленность телепатической атаки, Юрий дал предупредительную очередь поверх голов гипносов. Те остановились и стали переглядываться, удивленные поведением людей в черных очках.
– Бронкс. Готовь своего клиента. Пусть скажет браткам, чтоб убирались.
– Сделаем. Ну что, старикан? Вали к своим и передай, что если через минуту они не испарятся, то будут покрошены в мелкий винегрет. Вперед!
Гипнос, уже научившийся понимать Бронкса с полуслова, пошел навстречу своим. Мысленные переговоры закончились быстро. Мутанты собрались вместе и, не оглядываясь, побежали к стене Первого Периметра.
Корнилов подошел к двери.
– Эй, есть тут кто живой?
– Юрка, ты?!
– А кому еще здесь шляться, Степа? Выходи!
