Глава 23
Неисповедимы пути твои

Боль закончилась, словно ее кто-то выключил. Кай подтянул ноги к животу, прислушался к ощущениям и отметил, что судороги вымотали его меньше обычного. Картинка перед глазами все еще плывет, но сфокусировать взгляд проще. Да, голова кружится, но не раскалывается.

Он попытался сесть, потер лицо. Нехотя сжевал плитку черного шоколада, чтобы хоть как-то восстановить силы, замер, освободил голову от мыслей, закрыл глаза.

И действительно представилась женщина в черной шляпе, черном платье, с темными губами, и во взгляде ее Кай прочел сочувствие. Помотал головой, распахнул веки. Образ растаял, отчаянье осталось. Без «ключа» ничего не получится. Ни-че-го. Он пробовал много раз, все его попытки заканчивались неудачей. «Ключ» можно найти только в «молоке». «Молоко» – аномалия редкая и очень опасная. Идти ее искать?

Так ресурса не осталось ни физического, ни морального, времени – тем более.

Нужно еще раз попытаться пробраться к Сердцу Зоны.

Кай поднялся и, пошатываясь, побрел в белесую муть с упорством обреченного, обнял сосновый ствол, отдышался – каждое движение давалось ему с трудом. Еще немного прошел, постоял, привалившись к другой сосне. Сначала он считал деревья, на тридцати с чем-то сбился и просто брел, брел к цели, добрался до барьера и долго смотрел на него, не решаясь шагнуть в неизвестность. Он догадывался, что его выкинет туда, куда ему не нужно, но проклятая надежда отказывалась подыхать и тешила его «а вдруг». И так не хотелось расставаться с «а вдруг», что он все не решался.

Делая шаг вперед, он зажмурился.

Свет резанул по глазам, и поначалу Кай ничего не рассмотрел, а когда зрение восстановилось, обнаружил себя на безлесном пригорке возле куста шиповника. Солнце клонилось к горизонту, из-за туч выстреливал прожектор луча, медленно смещаясь к востоку.

Скоро вечер, и надо найти ночлег…

До чего же красивый закат! Капельки росы на листе подорожника похожи на бриллианты, паутина прекрасна своей симметрией. Мир прекрасен, как жаль с ним расставаться!

И отчаянье, пульсирующее где-то под ребрами. Чужое отчаянье. Кому-то сейчас еще хуже, и этот кто-то неподалеку.

Ясно, поблизости кто-то нуждается в помощи, и Черный Судья направляет свой инструмент вершить правосудие. Вскипела ярость, ведь он сам нуждается в спасении, ему позарез нужен «респ»!

Если помочь неизвестному, судорог не будет целые сутки, это сэкономит силы и время. Кай осмотрелся, но поблизости никого не заметил, зато обнаружил свежие воронки от взрывов гранат и следы… Несметное множество подошв, только были они какими-то странными… В чем же странность? Кай оставил след на податливой глине и понял: следы глубже утопали в земле, словно оставившие их люди весили по двести килограммов. Значит, это какие-то мутанты, и человек, которого они преследовали, еще жив, а если так, то скоро будет отстреливаться.

Он снова освободил голову от мыслей, чтобы уловить чужие переживания – вдруг догадается, где незнакомец и что ему угрожает.

И снова обреченность, плюс обида, злость. Злость борется с нежеланием умирать. Странные ощущения для человека, спасающегося от мутантов. Где же его искать? В болоте? Он провалился в топь и тонет? Кай внимательно осмотрел болото в бинокль, но никого там не увидел.

В лесу? Он смертельно ранен? Хотелось позвать незнакомца, но Кай не стал этого делать, помня, в каком положении была Пчелка. Вдруг сейчас то же самое?

Он сбежал с холма и потрусил к лесу по кромке болота, не забывая бросать перед собой гайки, которые в спешке он не поднимал, и водить стволом автомата из стороны в сторону.

«Ну же, кто ты там, подай знак! Хоть как-нибудь обнаружь себя!»

Ничего. Тишина гробовая. Зато ощущения, злость вперемешку с негодованием, сделались ярче, значит, Кай движется в правильном направлении.

Углубляться в лес Кай не стал, шагал вдоль покрученных сосен с замшелыми стволами и прислушивался к каждому звуку, но поднявшийся ветер дул в затылок и уносил звуки. И вдруг – бормотание! Кай ускорился, его палец лег на спусковой крючок. Повинуясь древнему, глубинному инстинкту зверя, преследующего дичь, зачастило сердце. И вдруг неразборчиво:

– …щения… сволочь.

И уже отчетливее:

– Закрой рот.

Кай побежал, но откуда именно доносился звук, он не мог разобрать. Щелчок предохранителя… Где? Идти вдоль болота или сворачивать в сосняк? Еще щелчок осечки – совсем рядом. Кай прицелился на звук, подбежал к сосновому стволу, выглянул из-за него и увидел, как растрепанный блондин стоит на коленях, вскинув голову, а черноволосый сталкер дергает затвором, чтобы выщелкнуть заклинивший патрон.

Почему этот, на коленях, смиренно ждет своей участи вместо того, чтобы выбить автомат из рук, а его палач, не опасаясь, что на него нападут, перезаряжает оружие?

Кай прицелился в голову палача и проговорил:

– Бросай оружие, руки за голову.

Черноволосый молодой мужчина вздрогнул, медленно повернул голову. Автомат он не выпустил из рук. Наверное, сейчас он лихорадочно соображал, что делать дальше. Стоящий на коленях блондин не шелохнулся и не проронил ни слова, но его лицо удивленно вытянулось, Кай прочел на нем надежду.

Чего же он ждет?! Спрашивать Кай не стал.

– Оружие на землю или стреляю.

– Шел бы ты своей дорогой, – ласково посоветовал черноволосый. – Ты не представляешь, что это за человек.

– Ты мне зубы не заговаривай! – прикрикнул Кай.

Черноволосый выронил автомат, плавно опустил руки. Когда он выхватил нож, Кай успел нажать на спусковой крючок и спрятаться за ствол. Грохнул выстрел, донесся стон. Значит, все-таки попал. Кай выглянул уже без опаски: черноволосый корчился на земле, прижимая руки к простреленной груди, блондин по-прежнему стоял на коленях.

– Пристре… ли… его, – прохрипел раненый.

Блондин встал, с ужасом посмотрел на Кая и медленно, словно воздух был плотным, направился к своему палачу, не спеша поднял автомат, задумчиво передернул затвор. Ну наконец-то очухался и собирается прикончить черноволосого! Медленное зажигание у этого парня, однако! Блондин распрямился, как в замедленной съемке, целиться в палача он не спешил, думал.

– Быстрее, – прохрипел раненый.

Кай не поверил своим глазам: недавняя жертва вместо того, чтоб пристрелить мучителя, целился в Кая, и его руки тряслись – ствол ходил из стороны в сторону.

Мужик был настолько медленным, что Кай успел спрятаться прежде, чем грохнул выстрел.

– Ты рехнулся? – спросил Кай и не получил ответа. – У тебя что, стокгольмский синдром?

Он мог бы прямо сейчас пристрелить странного мужика, но ведь именно он нуждался в помощи. В чем же дело?

Стонал раненый, блондин молчал, видимо, ждал, когда Кай снова высунется. Как только раненый захрипел и затих, у блондина прорезался голос:

– Эй, сталкер, – позвал он. – Спасибо тебе, ты мне жизнь спас.

– А ты меня хотел убить.

– Я под программой артефакта «хозяин». Слышал о таком? Этот… труп мной управлял.

Теперь понятно, почему мужик был таким медленным – он сопротивлялся до последнего. Кай вышел из-за соснового ствола. Спасенный стоял с поднятыми руками, автомат валялся на земле рядом с раскинувшим руки черноволосым.

Блондин злобно зыркнул на него и пнул труп, перевел взгляд на Кая.

– Если бы ты знал, как мне самому хотелось его пристрелить. Гнида редкостная, его Мулатом зовут… звали. Он раненого напарника убил, балласт сбросил. Представляешь? Из одной миски ели, от мутантов отстреливались, и… Хотя того мужика можно было спасти, ранение-то не смертельное.

– А чего не предупредил? – поинтересовался Кай, подошел к убитому, и его лицо показалось знакомым.

Блондин сел на корточки возле сложенных кучей вещей, надел золотую цепь, затем кольцо, рассовал по карманам патроны. Спохватился и закатил рукав, срезал «хозяина», выдохнул с облегчением, улыбнулся и закрыл глаза.

– Как тут не поверишь в высшую справедливость?

– Да уж, – пробурчал Кай, но блондин его не слышал, фонтанировал словами:

– Я уже с жизнью простился, а тут ты, хотя никого не должно быть. Этот, – он кивнул на покойника. – Велел снять все ценные вещи, а цепь мне мама подарила, – он застегнул часы на запястье. – Ничего не жалко, но за мамин подарок я убил бы, честное слово.

Кай указал на «Грозу»:

– Хорошая машина, с подствольником. Мне его не хватало.

Воодушевленный блондин протянул «Грозу» Каю:

– Бери, не жалко. Что хочешь проси, чтобы ты не думал, что я не ценю свою жизнь, – он задумался, мотнул головой и сказал упавшим голосом: – Опять соврал. Поклялся себе, что если выживу… И опять. Погорячился я с обещанием, ничего у меня нет, и жизнь висит на волоске. Но если решу проблемы, а я их решу, то проси, что хочешь.

Кай криво усмехнулся и хотел попросить «респ», но промолчал, конечно же, – откуда он у этого словоохотливого бедолаги?

– Что же тебя заставило идти в Зону с такой гнидой, как этот Мулат?

– Именно что заставило. Меня подставили, я попал в неприятную историю, моего друга взяли в заложники, чтобы я в сопровождении головорезов доставил одному влиятельному человеку нужный ему артефакт. Только я знал, где его взять. Такая вот история.

Только сейчас Кай понял, что смертельно устал, ему нет дела до чужих проблем, он уселся прямо в траву. Пока блондин потрошил рюкзак убитого и пристегивал к поясу контейнер, снятый с трупа, Кай ножом вскрыл паштет, отрезал ломоть хлеба, намазал его и принялся жевать.

Блондин устал копаться в рюкзаке, выпотрошил его и замер, уперев руки в боки.

– Патроны пригодятся, – сказал он и отложил в сторону коробки. – Гранаты тоже. Без гранат не выжил бы… только тяжелые, заррразы! Спальник, каремат, вещи… Тебе что-нибудь надо? Вижу, что нет. О! Тесак! – блондин снял с трупа нож, повертел в руках и прицепил на пояс. – Пригодится, кровью зомби окропленный.

Перерыв вещи, он принялся потрошить карманы рюкзака. Пока он суетился, Кай неторопливо жевал и завидовал энергии этого уже немолодого мужчины. Вскоре он утомился за ним наблюдать и перевел взгляд на муравья, тащившего былинку. Радостный вопль заставил снова обратить внимание на суетливого блондина, теперь он держал в руках початую бутылку виски с таким видом, словно поймал синюю птицу.

– Надо снять стресс, – он приложился к горлышку, сделал два глотка, протянул бутылку Каю: – На, хлебни, а то вид у тебя усталый.

Кай не стал отказываться. Горло обожгло, и по телу разлилось тепло, стало спокойно и уютно, что ли. Вон, человек счастлив… Блондин ударил себя по лбу и воскликнул:

– Какой я болван! Совсем разум потерял, даже имени твоего не спросил, – он подошел к Каю и протянул руку: – Алексей, но лучше Лексус.

Кая как кипятком ошпарили. Он вскочил, на метр отпрыгнул от спасенного, попятился и прошептал:

– Что?! Как, ты сказал, тебя зовут?

Вспомнилась ориентировка, которую давал покойный Койот: «А сам он лет сорока, глаза карие, волосы белые чуть ниже плеч. Были. Ща может постригся». Все совпадает: спасенному слегка за сорок, он кареглазый блондин, у него удлиненная стрижка.

Лексус изумленно раскинул руки:

– Что с тобой? У меня рога выросли? – он пригладил растрепанные волосы.

Неужели вот это жалкое создание – тот самый Лексус, который заказал Нику? Все еще надеясь на совпадение, Кай решил уточнить:

– Ты случайно перепродажей артов не занимаешься?

Лексус погрустнел и махнул рукой:

– Занимался. Теперь в бегах. А что, приходилось сотрудничать?

Выходит, он выжил? Кого же тогда Кай застрелил там, в особняке? Тварь. Ведет себя как ни в чем не бывало. Знал бы он, с кем разговаривает! Все-таки у Зоны очень черное чувство юмора. Такое же черное, как проклятый Судья, который почему-то хочет, чтобы Лексус жил, а Ника умерла. Не бывать этому!

Кай шагнул навстречу и что было сил заехал Лексусу в челюсть. Голова его запрокинулась, и он рухнул в траву, перекатился на живот, схватившись за лицо. Кай выхватил нож, оседлал Лексуса, готовый перерезать ему горло.

– Ты чего? – затараторил он. – Я работал честно, никого не подставлял и не кидал на деньги! Клянусь!

Кай мог бы прикончить его молча, но решил напоследок уточнить детали:

– Да ну? Вспоминай. Давай я тебе помогу. Артефакт «харизма». Койот. Паштет. Группировка «Сами».

Лицо Лексуса вытянулось. Он не сопротивлялся, что было странно.

– Было дело. Купил ее у названных тобой сталкеров. Но почему это тебя так задевает? Это был твой арт? У тебя его украли?

Быстро он соображает, вот только думает не в ту сторону.

– Чем тебе перешла дорогу группировка «Сами»?

– Впервые о таких слышу.

Если бы Лексус был виновен, то пошел бы в отказ, он же признался, что сотрудничал с Койотом, но отрицает, что знает группировку «Сами». Вспомнился Судья и его приговор за убийство невиновных… А что если его и правда подставили, Койот просто попытался снять с себя вину, переложить на другого. Кай схватил Лексуса за шиворот, поднял и ударил оземь.

– Чего ты на меня окрысился? – Лексус все еще пытался решить проблему мирно. – Я и правда никого не кидал и тем более не убивал, я работаю честно и имею свой небольшой процент. Если кто-то причинил тебе неприятности, то это точно не я.

Кай встал, спрятал нож в ножны, отошел и прислонился лбом к сосновому стволу. Теперь все сходится. Ослепленный ненавистью, он не стал искать правых и виноватых, казнил Койота, но этого ему показалось мало, он завалился домой к человеку, который просто перепродавал артефакты и виноват лишь в том, что сотрудничал с головорезами, устроил там бойню, девушку ни в чем не повинную застрелил, наверняка расправился с кем-то из друзей Лексуса.

И вот Судья дал ему шанс загладить вину – Лексус благодаря ему жив и даже немного счастлив…

– Расскажи мне свою историю, – Кай сел рядом с Лексусом, приложившим к щеке бутылку виски, похлопал его по плечу. – Извини, я тебя перепутал с… неважно.

Лексус скинул его руку и отодвинулся:

– Да иди ты на фиг, псих! Сначала бьешь, потом мозги включаешь. Везет же мне на безмозглых!

Кай пропустил его фразу мимо ушей.

– Ты сейчас куда идешь? Кстати, меня зовут Кай.

– Отсюда на фиг. К Периметру. И тебе со мной не надо.

Кай вскинул голову, посмотрел на темнеющее небо и сказал:

– Где собираешься ночевать? Ночью в одиночку ты не выживешь, а я знаю безопасное место.

Лексус задумался, подвигал челюстью, скривился.

– Ладно, прощаю. Ты мне жизнь спас, как-никак. Что ты там говорил насчет ночлега?