Глава тринадцатая и последняя
Когда точки над «i» вбиваются прямо в голову
Нормальный подросток не должен знать многих вещей. Некоторых же он просто не должен уметь. Некоторые для подростка просто несвойственны.
Например, увернуться от пуль автоматической винтовки. Выпущенных великолепным стрелком и почти в упор.
Или исполнить сложный «маятник» движений, ломая тело из стороны в сторону, вскрывая оборону противника, состоящую только из атакующих элементов.
Уизли, отклонившись от летевших пуль, качал «маятник». Плавно, гибко, как кот, в два-три шага оказался рядом с Крис. Ствол «Галила» не успел, женщина пнула стул, отлетая назад. Винтовка полетела вперед, брошенная почти как дротик. И успев перед этим заклинить.
Уизли ушел от винтовки, перепрыгнул через летевший стул, парировал предплечьем брошенный нож, тут же перехватив его в полете. Нырнул следом за Крис, сделавшей кувырок назад и выхватившей наконец-то «Беретту».
Рыжик ударил ногой в запястье, выбивая пистолет. Ударил так быстро, что Крис не успела. Зашипела кошкой, уклонившись от выпада, и ушла в сторону. «Беретта», крутанув восьмерку, звякнула выбитым стеклом. Но не улетела вниз. Грохнулась об пол.
Урфин, перекатившись через плечо, подтянул колени к груди. Сопел, пытаясь вывести руки вперед. Чертовы наручники проектировали, учитывая все возможное. И такой вариант в том числе. Длинные тонкие выступы-усики, открывающиеся после защелкивания, мешали, цеплялись за ботинки, заставляя растягивать сухожилия. А-а-а, твою мать!!!
Левое плечо взорвалось болью, жгучей и пульсирующей. Но он смог, вытянул руки из-за спины, шумно дыша и стараясь не обращать внимания на электрические разряды, прошивающие слева. Фу-у-у… Спокойно, еще спокойнее, думаем и делаем.
Из коридора доносилось не особо много звуков. Короткие выдохи, смазанные глухие удары и порой скрежет. В коридоре вели бой насмерть, не больше и не меньше. Чертов пацан! Урфин тягуче сплюнул от злости. А Копатыч-то, старый лис, все понимал. И молчал. Ну надо же… Пацан как непрост, сученыш…
А-а, Урфин чуть не заорал, когда подзатекшие ноги повели в сторону, впечатав в стену. Вот этого еще не хватало, честное слово. Плечо ответило тут же, едва коснувшись твердого. Вспыхнуло с новой силой, цапнув кривыми крючками.
В коридоре кто-то выругался. Сжато, через зубы, стараясь не сбить дыхание. Почему кто-то? Очень даже Крис. А вот что ему делать, вот в чем вопрос? Кроме как придумать способ стащить наручники. Думай, Урфин, быстро думай!
Ха… что есть в небольшом контейнере предусмотрительного Урфина? Говорил Баркас – не надо лишнего, возьми патронов. А он взял контейнер и положил в него тот самый найденный «хрусталик», молодец, старик. Теперь лишь бы все получилось. Больно? Конечно, будет больно. Но это ничего, потерпит, не маленький ни фига.
Урфин оторвал накладной карман у штанины. Рванул как мог, надеясь на силу и удачу. Ребята Грека все вещи переделывали хорошо, гнилых ниток тут не сыщешь. А ткань нужна, ведь хотя бы какая-то защита.
Контейнер надо открыть. Потом станет неудобно. И не наклоняться, чтобы не выронить «хрусталик». Так… дальше.
Карман, держа в руке, зубами пополам. А… больно даже, аж скрипнуло что-то. Но вышло, треснула ткань, хорошо. Теперь два обрывка поверх наручников, ближе к запястьям и внутренней стороной кармана вверх. Чтобы клапан не задел артефакт, а то получится совсем не задуманное. Хрень получится, так-то. Зачем вообще? Защита, ясен пень. Зачем?
Главный плюс «хрусталиков» прост. Это вырабатываемая температура. Если «бенгалка» может создать в комнате небольшую сверхновую, секунды на три, то «хрусталик», в зависимости от заполненности, морозит. Опускается чуть ли не до температуры жидкого азота. Стоит только его чуть сжать, до хруста. Либо сам, когда реагирует на раздражитель. А реагирует он часто и всегда неожиданно.
Грех не воспользоваться, если есть с собой, верно? А Крис… Крис порой слишком доверяла современным материалам. Металлопластик, даже усиленный, хорош против многого. Не перепилишь. Не всегда прострелишь. И даже жечь не станешь, пластик огнеупорный. И против низких температур защита есть. Но разве можно предусмотреть вариант использования аномальной драгоценности Зоны? Без уверенности. На одной надежде? То-то и оно, что не предусмотришь. А Крис долго не была сталкером. И не подумала проверить крохотный контейнер, залитый полиуретаном. Вот ведь…
Уверен ли Урфин в успехе? Нет.
Есть другой вариант? А то. Взять и сигануть в окно. Третий этаж, питерский старый дом, внизу асфальт, руки в наручниках. Красота, не решение. Еще?
Конечно. Дождаться, кто победит. Только почему-то Урфин был уверен, что просто так его никто тут не оставит. И Уизли, вот прям думалось, вряд ли вернется в состояние мальчугана, нуждающегося в добром дяде Урфине. Так что…
Стоит попробовать. Авось и повезет.
Звуки из коридора сместились дальше, уходя куда-то в комнату. Урфин хмыкнул, в очередной раз поражаясь простой вещи. Как сжимается время, когда что-то идет не так. И как оно же растягивается, когда становится еще хуже. Или больнее. Это как сидеть в кресле стоматолога и ждать, когда щипцы возьмутся за удаляемый зуб. И хуже ли, когда его рвут или когда ждешь… неизвестно.
Так… Урфин, внимательнее. И не стряхни обрывки с запястий. Будет больно, но с тканью хоть чуть-чуть, но не так сильно. К подоконнику. Отстегни крепление контейнера, придерживая коленом, чтоб не упал сразу. Наклонись, придержи крышку, как сможешь, левой ладонью… вот так, молодец. Правая уже готова ловить арт. А-а-а, мой милый полупрозрачный вытянутый кусочек голубого льда, вот и ты, иди сюда…
С «хрусталиком» самое важное – не упустить момент. Пропустить его сложно, если не знаешь, чего ждать. Пальцы обожгло неожиданным лютым холодом? Хех, поздно пить боржоми, почки отвалились. Давно. Кристалл из голубовато-мутного стал прозрачным, с редкими чистейшими крапинками белого? Ты опоздал, пальцы лучше смахнуть прямо сейчас, пока от холода онемели нервы до самого плеча. Дальше только гангрена. А что тогда?
Легкий хруст. Его не услышать, если только не направить микрофон. Его чуешь кончиками пальцев, улавливаешь едва заметное вздрагивание перед тонким звоном хрусталя внутри артефакта. Вот такой он, момент. Не упусти.
Урфин не упустил. Успел поймать пульсирующее в такт удару сердца «хрусть». И, прижав ладони к подоконнику, шевельнуть пальцами, направляя арт на соединение браслетов.
Пальцы и запястья успело кольнуть холодом, пронзило ледяными иглами… Но это ерунда. Перчатки и оборванная ткань справились, пропуская холод не полностью, давая возможность скинуть «хрусталик» в сторону. И тут же, пока наручники наполовину инеисто блестели, побелев, прыгнуть к старому крану на самой обычной стальной трубе, идущей по стене к батареям. И благословить хозяев, ни разу не заменивших чугун и сталь на полипропилен или любое другое новомодное изделие. Там бы задумка не удалась. Да и здесь…
Урфин завел наручники на высокую стальную головку. Чуть прижал, видя, как цвет металла возвращается. И дернул на себя что было сил одним слитным усилием, напрягшим мускулы всего тела. Рванул до хруста и вспыхнувшей боли в плече, плюнув на нее и решив поваляться в отключке, если что. И едва удержался на ногах.
Задумка сработала. Металл жалобно и звонко взвизгнул, лопаясь. Урфин отступил на пару шагов, стараясь удержаться. Вышло… Он оскалился. Вслушался в звуки за спиной и решил внести ясность. В виде собственного участия и выставления всех окончательных точек. И если с мальчишкой Уизли все совершенно неясно, то благоверную придется кончать. Такие штуки прощать нельзя. Пусть и женщина, пусть и когда-то до безумия любимая. Пусть и не пристрелившая его по какой-то причине.
Нет, удирать не след. Ни в коем случае. Некоторые вопросы стоит решать до конца. Как бы серьезны и больны они ни оказались. А уж тем более с женщинами.
Он подобрал АС, заменил магазин на полный. Надо бы все сделать быстро, право слово. И потом уйти домой. Или попытаться найти Баркаса. Даже если только тело.
Время покажет. Урфин потянул затвор и замер. Посмотрел на автомат. Покрутил. Сплюнул. Вот ведь, а? Беда не приходит одна.
Пули «Галила» попали точно в ствольную коробку, вмяв внутрь металл. Пытаться стрелять, не зная, взорвется что внутри или нет, Урфин не желал. Невезуха какая-то у него в рейде со стволами. То одно, то другое.
Сама «Галил» оказалась не менее бесполезной. Причина простая. Заклинивший патрон оказался последним. Видно, Крис дошла сюда все же с приключениями, не иначе. А если уж пользоваться стволом как дубиной, он бы предпочел АС. Только вот у Крис были запасные магазины, а тащить два автомата не особо удобно. Он кивнул мыслям и двинулся к двум людям, страстно уконтрапупливающим друг друга неподалеку.
Схватка в замкнутом помещении страшна расстояниями и неудобством. Человеку габаритов Урфина тяжеловато в узких межкомнатных коридорах. Тут у обоих, что у рыжего, что у черноволосой, преимущество в юркости и ловкости. Это да. Но вес и силу никто не отменял. Как и использование имеющегося короткоствольного оружия. А валявшуюся «Беретту» у Урфина никто не изымет.
«Галил» занял свое место за плечами. Пистолет отправился в руку. Так-то лучше. В исходе рукопашной Урфин не был уверен. От слова «полностью». Больно уж нехорошо подергивалось от постоянно пульсирующей боли плечо.
Двое сражались уже где-то на лестнице, ведущей вниз. Урфин тяжело и устало, пытаясь не шуметь, добрался до двери, выбитой кем-то из них. Потрогал размазанную и еще красную полосу на стене. Кровь не алая и не темная. Касательное, по предплечью или ладони, судя по всему. Но кто-то из них все же ослабеет в ближайшее время. А учитывая недавние фокусы Уизли, обернувшегося боевой машиной, и если это кровь Крис… он ей не завидовал.
Разве только…
Детство, пришедшееся на нулевые и начало десятых, Урфин вспоминать не любил. Оно закончилось, баста. А приятную теплую грусть оставьте для кресла с пледом под старость. Только что поменялось за тридцать с небольшим лет после его рождения? Не особо много. Но, само собой, смотря в чем.
Если твое прошлое хранит некоторые тайны, то ты знаешь достаточно для понимания кое-каких вещей. И что такое Уизли, Урфин уже понял. Всякое узнаешь, если жизнь у тебя полноценная, лихая и порой опасная.
Суггестия, вмешательство на генном уровне в организм и специальные фармацевтические комплексы творят чудеса. Говорят, колдуны-боккоры Гаити и прочих Карибских островов делают то же самое плевком и наговором. Возможно. Здесь, в европейской части России, живых людей превращали в послушных зомби с помощью гипнограмм, врачебного вмешательства и препаратов, запрещенных на государственном уровне.
Вся семья Уизли была отправлена в Зону каким-то заказчиком в таком состоянии либо нет? Наверное, тихий спокойный как бы папаша был контролером, ведущим за собой троих детишек-зомби с вживленными в их мозги программами-воспоминаниями. А мамка как раз играла роль оперативника, если судить по методам работы. И именно эти двое могли активировать «детей», случись что. Контрольное слово, второе – чтобы отключить. Ничего сложного, зная механизмы. Зачем нужен был Сноу? Да для легенды, скорее всего. И кто знает, не поняла ли мама Энн, что убрать сталкера Урфина будет проблемно? Хорошие спецы хороши во всем. Включая психологию. Просчитала все варианты, повела себя как дура. И добилась своего, нашла нужного проводника.
Все планы спутала чертова тварь, смахивающая на паука. Этот фактор, не зная о нем, не учел бы никто. И Уизли, когда руководство группы погибло, так и остался просто мальчишкой, не иначе. Имея в подкорке лишь приказ справиться с задачей и доставить что-то нужное заказчику.
Приказ заставил взять что-то необходимое у тех двух в черном. Приказ заставил пацана спрятаться и ждать варианта выбраться. Тот притопал сам в количестве двух честных бродяг, считающих необходимым помочь мальчишке и вывести его за Периметр. Во что бы то ни стало. Что Уизли, пусть не понимающему этого, и требовалось.
А Урфин и Баркас волей-неволей оказались очень удобными спутниками. Обеспечивающими нормальную транспортировку.
Как его обошел буги? Да со спины, вот и все. Справиться с мутантом паренек явно бы смог, если судить по скорости. Разве что не ожидал нападения со спины и, отправленный в беспамятство, не смог ничего сделать, придя в себя. А потом Крис проявила всю необходимую агрессию, классифицируемую как непосредственную опасность для задачи… и все. Щелк, переключатель нашел нужное положение, рыжий подросток стал чудовищем с пустыми мозгами, задачами и рефлексами, вписанными в мозг компьютерной программой и спящими до поры до времени стимуляторами, растворенными в организме. Адреналин выступил катализатором. Все просто.
Урфин сплюнул, ощутив какую-то легкость. Не то чтобы ему теперь будет проще пристрелить пацана, нет… просто теперь против него будет именно машина, не более. Да и, пусть Уизли этого не понимает, жить ему недолго. Организм, отправленный в состояние, приближенное к экстремальному, жрал себя изнутри. Прямо сейчас сжигал органы, мышцы, рвал в клочья связки и позвонки, выгибая тело в невозможных кульбитах. Только нечеловеческая выносливость и безумная ярость Крис, всегда включающиеся в драках и бою, помогли ей пока отбиваться. И это плохо.
Скоро организм мальчишки начнет сбоить. Выжженный сгоревшими запасами белка и жира, обезвоженный, просто-напросто выключится. Или ослабеет ровно на одно неуловимое мгновение, тут же учуянное лисьим носом Крис и ее же чертовыми инстинктами.
Ладно, хватит логики и анализа.
Урфин выглянул еще раз, старательно пытаясь не попасться им на глаза. Стрелять стоит наверняка, не давая времени увернуться. Пока оба заняты друг другом и скрежетом ударяющихся острых полос металла.
Скр… скр…
Сталь со сталью целуется не особо нежно. До мурашек от звука по спине. А звуков хватало. Они плясали завораживающую пляску-тарантеллу на лестничной площадке. Пользуясь имеющимися возможностями, своими ловкостью, скоростью и размерами. Матовые клинки ножей сталкивались, плели паутину вокруг друг друга, следили за свободными руками и ногами противника. Бешеная воронка торнадо из двух врагов крутилась по бело-коричневым плиткам пола, смазанно темнела на зеленой краске стен и хрустела осколками стекла.
Скр… скр…
Каждый из них давно обменялся ответным острым поцелуем. И далеко не одним. Здесь крови стало больше. Широкий мазок красного на стене напротив высунувшегося Урфина. Рассыпавшиеся брызги, раскатившиеся по нескольким ступеням. Всплеск, праздничным салютом осевший на штукатурке у высокого окна. Эти двое успели знатно пошинковать друг друга. Но пока не сдавали ни темпа, ни скорости. Оба.
Скр… скр…
Полотно ножа прячет в себе многое. Его главный секрет в душах, выпитых клинком. Каждая жизнь не пропадает просто так. Это опыт, дающий если не сил, то умения и уверенности. И того, и другого бывшей любимой женщине доставало по самое не балуй. Черный хвост Крис рассекал воздух, неуловимый, тянущийся за хозяйкой. Она любила это дело, обожала ножи всегда, сколько Урфин ее знал. Тренировалась каждый день, работая разными, но предпочитая классические «Ферберны». Как сейчас.
Скр… скр…
Кромки клинков выправлены любовно и остро до безумия. Только такие ножи побеждают и только такие дарят жизнь хозяину. Заточка бешено визжала, тупясь после каждого выпада. Пламя головы Уизли металось со скоростью, не уступающей Крис. Выпад за выпадом, нижняя стойка, перехват, тычок в лицо, отбить ответный рукой, взять предплечьем, распоротым, но действующим. Кисть сжата в кулак, развернутый внутрь, закрывающий запястье, его сосуды и куда сейчас более важные сухожилия. Пропустишь удар по правой – работай левой. Не беда, что тебя не учили, сынок. Дядьки, отправившие тебя сюда, все предусмотрели. Гипнограмма отработает за не случившиеся тренировки, поможет, выведет… если раньше ты не помрешь.
Скр… скр…
Металл скрипит о металл, и для обоих этот звук прекрасен. Хуже, когда из тебя вырывается «хррр», тупое и чуть приглушенное. Тогда твои мясо и сосуды рассечены до кости и сталь впилась именно в нее, развалив по пути все, что смогла. Кровопотеря выматывает быстро, оглянуться не успеешь. Тук-тук-тук, сердце, подхлестываемое адреналином, гонит кровь куда быстрее. Вскрытый крупный сосуд плюется ею во все стороны, заставляя лишний раз вдохнуть, споткнуться, сжать зубы от боли, туманя мозг и зрение.
Скр… скр…
Вытянутое треугольником лезвие, сужающееся к концу в иглу, опасно. Не только режь и пластай врага, нет. Любой правильный укол, попавший в цель, не прост. Клинок в сечении – вытянутый ромб. Рана от него серьезнее плоского ножа, хуже лишь серрейтор.
Скр… А-ах…
Крис прянула вниз, одним прыжком оказавшись на середине лестницы. Урфин успел заметить сжатые губы и побелевшее лицо. Кровь не увидел. Пока…
Пистолет уставился на терминатора Уизли. Дрогнул, когда Урфин попытался опереться на вторую ладонь. Хорошо, травмирован левый глаз, целиться даже удобнее. Осталось чертыхнуться и закончить с кем-то из двоих. Дело решали секунды. Он чуть наклонился вправо.
Жа-а-ах! Урфин рухнул на плитку, выпалив в белый свет сразу три патрона. Твою!!!
В косяке, воткнувшись на треть, сломался острый осколок стекла. Как Уизли успел подхватить и метнуть? Как успел заметить?! И когда, за ногу его, рыжий выдохнется?!!
Бой скатился вниз. Причем совсем вниз, до последнего этажа. Судя по треску, кто-то из двоих сломал собой что-то массивное и деревянное. Урфин, шипя от боли в плече, поскакал вниз. Колено отдавало болью, явно завидовавшей прячущейся в плече. Да, девчонки, идите дружить и знакомиться. Самое время, мать вашу!
Догадка оказалась верной. Кто-то кем-то вышиб дверь. Радость эти старые дома. Здесь прямо не желали ставить металлические. Прямо фарт какой-то или ворожит кто. И…
Урфин успел прижаться к стене, прянув от входа.
«Сайкс» свистнул, чиркнув все же по щеке. Для разнообразия и симметрии повреждений лица – по правой. Нож лязгнул внизу. Ха… Вот тебе и новый расклад. Кто-то ж там помер?
На месте любого из них, хоть Уизли, хоть Крис, Урфин бы скакнул вниз, выбив стекло. Первый этаж. Выйдет правильно приземлиться, появится время удрать и зализать на какое-то время раны. А там… а там всяко случиться может. Неужели победил неудержимый зомбированный пацан? Тогда почему до сих пор не попытался выскочить со вторым ножом на лестницу? Или это Крис, ждущая со второй «Береттой»?
– Милая? – позвал Урфин. – Ты там прическу не попортила?
Тишина.
– Дай угадаю… Ты слушаешь, моя Чернобурочка?
…как в колодце, разве что эха нет. Нехорошо…
– Никак там решетки на окнах? Угадал?
…и?..
– Какой ты умный, дорогой. Прямо детектив какой-то. Разгадал причинно-следственную связь.
Урфин выдохнул. Странно, но даже обрадовался, услышав ее. То ли потому, что бархатная ласка голоса, как и раньше, обволакивала, заставляя навернуться слезу ностальгии на единственном моргающем глазу. То ли потому, что у него чесались руки добраться до суки, державшей его на прицеле, забыв обо всем, оставшемся в общем прошлом.
Но скупую мужскую, так и желавшую скатиться в густой вороной веник на лице он все же вытер. Глаз, работающий за два, слезился. И не от жалости. От пота, евшего его и казавшегося непрекращающимся. Не самое молодое тело выдохлось. И похоже, что полностью.
– Радость моя, ты кони откидывать там не собралась еще?
– Не дождешься, солнышко. Легкие касательные, уже даже забинтовала. А ты чего сидишь ждешь? Нет бы, по своей гребаной привычке, лыжи бы смазал и вперед-вперед. А?
Урфин чертыхнулся. Дверь она явно держит под прицелом. И уйти, кстати, самый лучший вариант. Только вот… только вот не выйдет.
Почему? Да все, как водится, сложно и просто одновременно.
Первое сводилось к замеченному красному отсвету в предбаннике подъездной двери. Хорошо заметному в темноте небольшого коридорчика. А пытаться убрать «бенгалку», зная про ее «Беретту», смотрящую в спину, глупо. Крис на взводе, знакомые яростные нотки в голосе режут слух пилой Джигли. А второе?
Что-то подсказывало: ой не зря она про лыжи. Явно есть там сюрприз, кроме приблудившейся аномалии. Скорее всего сюрприз рубчатый, металлический и с леской, выкрашенной перед ее выходом в черное. Поди заметь растяжку в темноте, когда в спину… ну, в общем, когда в спину и по тому же сценарию.
Окно, через которое зашел? Да, вариант. Если бы не «но». Когда рухнул потолок второго этажа, дверь, все же стальную, вбило в пол и стену. И хрен ее откроешь. Вот такие минусы.
Но есть плюс, если разбираться. Паранойя паранойей, может, и нет растяжки. Но факт, у нее как раз гранат точно не осталось. Или не было. Случись обратное, сейчас бы уже на одного Урфина стало в мире меньше. Брошенная сюда РГОшка или, того хуже, старая добрая «эфка» его бы посекла на куски, излохматила в мясо и поделила на ноль. Все и сразу. А так? Тоже не сахар, если вдуматься.
Куда ни кинь, всюду клин. Офигенная ситуация. Ладно. Пожуем – увидим.
– Пацан мертв?
– Абсолютно. – Крис засмеялась. Нехорошо, уходя в верхнюю октаву четкими отзвуками безумия. – С перерезанным горлом даже гипносы не могут жить дольше отмеренного.
Ага… все он верно понял.
– Контейнеры ты забрать хотела… Забрала?
Крис замолчала. Но ненадолго.
– Тебе не все равно?
Урфин хмыкнул.
– Хотел предложить разойтись как в море корабли.
– Не верю.
А вот это хуже. Сильно меняет ситуацию.
Почему они расстались? Потому что Урфин не смог находиться рядом с ее буйной яростью и недоверием. Что-то не так происходило в голове Крис. Что-то, темное и злое, в Зоне распустилось как тюльпан по весне. Так же мигая красным сигналом опасности. И сейчас, слушая голос из старой квартиры, узнавал эти самые нотки. Не договорятся. И что?
И все. Глупо, странно и ужасно. Либо он, либо она. Из дома выйдет кто-то один. Или одна. И Урфину хотелось верить, что именно он сам. А любовь, когда-то поедавшая его с потрохами? А ее не осталось.
– Милая?
– Что?
– Точно не договоримся?
Крис снова не ответила сразу.
– Нет. Ты слишком много знаешь. Можешь сдать.
Значит, дело совсем нечисто. Спрятанное у Уизли важно для кого-то серьезного. Ох, мальчишка, как же ты так попался во взрослые игры? И сказать ведь не мог, чуя возможное. Что случается, когда гипнос вдруг соображает что к чему и пытается рассказать, прося о помощи? Урфин видел как-то раз. Как человек ни с того ни с сего просто откусил себе язык. Захлебнулся кровью и болью, шлепнулся и не смог адекватно воспринять попытки его реанимировать. Окочурился то есть.
А ситуация ему не нравилась все больше. Крис может и ждать кого-то. Если она не врет, то худо ему придется уже вскорости. Одной «Береттой» не навоюешь. Пора что-то делать.
Когда такая штучка, как Крис, говорит про «много знаешь», то игра серьезная. А в присутствие в Зоне непонятных ублюдков, занимающихся черт-те чем, Урфин верил. Потому как доверял Копатычу и его людям. И те как-то обмолвились про пропажи местных. А местные просто так не пропадают. Смерть каждого известна всем, как смерть Семецкого любому бродяге. Шлеп на встроенный в голову КПК – и все. А тут – пропадают, местные морщатся, боятся и стараются не разбираться в причинах. Ни шиша не просто так.
Урфин замер, уловив странный звук. Едва слышимый треск дерева. Изнутри квартиры, где засела Крис. Что за?! Он привстал, порадовавшись за утихшее колено. Оно обрадовалось вместе с ним, бросив вверх и вниз по ноге две одинаково офигенные волны боли. Твою…
В квартире зашумело сильнее. Да что за…
Первый этаж. Старый дом. Замеченные на входе в дом спуски вниз, в подвалы. Подвалы… Первый этаж, шум чего-то тяжелого и деревянного. Крис, стерва, ей удалось. Зубы, как и раньше, заговорила полностью. Перебралась, скорее всего, на кухню, отыскала люк, и все. Ушла. И ведь пока не проверишь, ни черта не сделаешь. Соседняя дверь металлическая и ни фига не проржавевшая. Так что или сиди до морковкина заговенья, опасаясь идти к совершенно не скрывающейся «бенгалке» на выходе из подъезда, или иди проверяй квартиру, ища бывшую подругу. Сволочная жизнь…
Он вкатился внутрь по полу. Турманом кувыркнулся, вспоминая, откуда шел последний ее звук. Вскинул ствол, выцеливая опасность. Замер, понимая, что она все же ушла. И наткнулся взглядом на рыжую голову. Смотрящую на него ставшими снова детскими глазами Уизли. Твою ж за ногу, а? Урфин выдохнул, ощутив внутри неожиданную ледяную пустоту. Пацан же совсем, твари! Кто такое сделал? Кто послал на смерть мальчишку? И остальных кто?! За что, за какие деньги можно вот так распоряжаться жизнями совсем еще этих жизни не понявших ребятишек?!!
– Ладно, – и наплевать, что говорит с собой, – посмотрим дальше. Неправильно это все. Нельзя так. Точно вам говорю.
Урфин осторожно добрался до кухни. Черт, эти старые дома пугали даже своей обстановкой, заросшей пылью, плесенью и паутиной. Темные комнаты с высоченными потолками, темные силуэты большой мебели, нанесенный через разбитые стекла и решетки мусор. И уже темнеет. Плохо.
В полу кухни чернел прямоугольник провала. Не ошибся. Милая Крис внизу. Угу, задачка усложняется. Либо там есть выход наружу и она ушла… либо ждет с «Береттой». У нее наверняка магазин на пятнадцать. Или даже спаренный. А выстрелила она сколько раз? То-то, что нисколько. А вот ему стоит поменять на полный. Твою за ногу, как же быть?..
Хм… спасибо тебе, добрый человек, живший здесь. Кем бы ни был, право слово. Урфин хмыкнул, рассматривая находку. Ну а чего? Голь на выдумки хитра. Лишь бы не подвела нога. А плечо? Придется пользоваться обезболивающим. Не всей ампулой, половинкой. Тогда точно не придется плыть, давая Крис подарок в несколько секунд как минимум. Так, где оно у нас? А вот, последняя самовпрыска, дождавшаяся своего часа. Запас карман не тянет, это Урфин знал наверняка. И всему свое время.
Пшшш… и хорошо. Отпустило. Черт, как же замечательно. Урфин улыбнулся. Ну а как еще реагировать, если боль все же отпустила, пусть и слегка? Знать бы, что с плечом… Хотя толку? Попробуем, подвигаем, вверх-вниз, вперед-назад… оууу… ничего, старик, это уже нормально. Терпи. А теперь соответственно вторая часть Марлезонского балета. Кто бы знал, чего за балет и почему Марлезонский?
Хозяева квартиры были не иначе как кондитерами. Ну скажите на милость, зачем еще в обычном доме столько муки в пятикилограммовых бумажных пакетах? И нафига она суровому и тактически почти грамотному сталкеру? Ну, как же, для военной типа хитрости. Нет дымовой шашки или гранаты? Есть мука. Есть кухонный нож. Режем каждый крест-накрест и аккуратно складываем на крышку люка. Чтобы резко опрокинуть все вместе. Хорошо, мука не сильно отсырела и не собралась в комки. Почти ровная взвесь. Самое то для задуманного.
Почему Крис не стреляет снизу на звук? Да все просто. Это Питер, детка, первый этаж дома, сделанного при царе. Тут не просто деревяшки или ламинат на полу. Это паркет, настоящий, дубовый паркет из толстых плашек. И основа из досок. Какая «Беретта» справится? То-то же… никакая.
Урфин посмотрел на последний вскрытый пакет. Все же подействовала химия, чего с головой-то? Куда ты собрался прыгать, балбес? Задвинь крышку. Поищи растяжку, пока светло. Выпрыгни через подъездное окно, так куда проще. Она точно не смотрит тебе в спину стволом. Даже если ждет снаружи… правила уже другие. Можно и справиться. Куда ты собрался прыгать? Ох, идиот ты идиот, а это не лечится.
Он хмыкнул, понимая, что все закончилось. И решительно пнул один из пакетов. В сторону, чтобы не мешал.
– Мальчишка умирал плохо… мучился… – поведала Крис изнутри. – Тебе же его жалко, мой благородный дурачок? Сраный ты Айвенго, Урфин. Рыцарь без страха и упрека. Сталкер, тоже мне…
– Не могла помолчать и подождать? – Урфин сплюнул. – Я бы даже шкаф чуть поставил на уголок, справилась бы, вылезла попозже. Вот что ты за человек, Крис?
– Он хрипел и булькал, когда перерезала горло. Вырубился все же. Могла бы оставить в живых… вдруг тоже бы справился, выжил бы точно. Ну, пока на него не наткнулся бы кто-то… Красные, например.
Урфин почесал в затылке. Не из-за привычки и не из-за того, чтобы лучше думалось. Просто голова грязная, какой день в Зоне, третий? Вот и чешется.
– А Баркаса я… не скажу. Должны же быть у нас с тобой совместные тайны? Эта сучка-мутант так его прижимала к себе, даже плакала вроде. А я…
Урфин выдохнул. От себя не убежишь. Или от судьбы. Хрен редьки не слаще. Месть – глупая штука. Но оставлять за спиной вот это чудовище… это еще глупее.
– Молчала бы лучше…
– Нет, хватит молчать. – Крис двигалась, не давала понять, где находится. – А то ты так и не спустишься. Очень давно мне хочется с тобой разобраться. Стрелять в тебя, когда ты с наручниками? Это не возбуждает. Я бы предложила тебе ножи, но немного устала. Пристрелить… сил хватит. А, да. У меня для тебя сюрприз.
– Что?
– Я знаю… – Крис хихикнула. Странно и страшно. Урфин вдруг понял, что все кончилось. Потому что с ней случилось что-то совсем странное. И там, внизу, вовсе не та, видевшаяся даже во снах. – Я знаю, кто стоит за дверью.
Твою мать… Урфин выглянул в коридор. Из двери, не прячась, выглядывала рука. С зажатой в ней «эфкой».
– Вот так вот, мой глупый Урфин. Так что теперь тебе точно не удрать. Говорила же, смазывай лыжи и вали.
Урфин спрятался назад. Кто там, вот что интересно?
– Урфин? – Из коридора донесся странно знакомый голос. – Слышишь?
– Ну, слышу. Дальше что?
– Крис в подполе?
– Точно. Предлагаешь мне выпустить ее, а то мне каюк?
– Не совсем.
Черт, чей же голос?
– Роммель, тварь! Что за шутки?
Крис явно разозлилась. Зато стало ясно – кто же там в коридоре. И снова русская народная… лыко-мочало, начинай сначала.
– Не шутки. Мы не шутим, когда с нами говорит хозяйка. А она знает все. Урфин, хочешь выжить?
Нифига се… неужто Роммель ждал другого ответа?
– Какие есть ваши предложения?
Роммель явственно хохотнул.
– Останется только один. Или ты впрямь рыцарь?
– По-другому точно никак?
Роммель ответил не сразу. Урфин даже понадеялся.
– Нет. Выйдет кто-то один.
Вот так вот. Ясно…
– Крис, из-за тебя они здесь?
– Да… – буркнула та. – Доверять местному… Хуже не придумаешь.
– А Баркас?
– Не скажу. Помучайся.
– Была стервой и помрешь стервой.
– Я так понимаю, голубки, – Роммель снова вступил в разговор, – у вас семейная разборка, правильно? Да, ее маячок меня сюда и привел. У нас была сделка. Именно, что была. Крис! Ты хотела вынести из Зоны принадлежащее ей! Дрянь в контейнерах, ай-ай-ай, ты же знала, откуда она.
– Ни хрена я не знала. А ты балабол. Слово не держишь.
– Мое слово ничто перед словом хозяйки. Урфин, я так понимаю, ты рыцаря из себя корчить не будешь?
– Не буду, – сказал Урфин. И перевернул крышку. И прыгнул вниз. Он вроде бы поймал ее голос, вроде бы даже отвлек. А рыцарственность? Не сегодня.
Мука взметнулась белым облаком. Подарила пару секунд, спрятала за собой и собой же подкрасила. Да и ляд с ней!
Данг! Пистолет выплюнул свинец туда, где Крис стояла.
Данг! Данг! «Беретта» ответила, не задерживаясь. Стояла-стояла… но недолго.
Пуля чиркнула по карману с магазином, стукнула, ушла в сторону.
Данг! Урфин стрелял на вспышки. Один глаз в темноте? Да-а-а…
Данг! Крис поскользнулась на чем-то, доски глухо впитали раскаленный металл.
Данг! Данг! Он перекатился, стараясь не заорать из-за колена, целясь в черный силуэт.
Данг! Свистнуло у уха, а черная кошка со стволом оказалась уже в стороне.
Данг! Он прижал ее, натолкнув на что-то темное и большое. Ринулся вперед.
Данг! Данг! Выстрелы легли крест-накрест, пересекая ход Урфина. Но не успели.
…Твою! Его ствол мягко клацнул, замолчав.
Данг! «Беретта» плюнула огнем, но вверх. Пистолет, брошенный почти наудачу, попал в руку. Крис вскрикнула, вскрикнула еще раз, когда Урфин оказался рядом.
Он перехватил ее руку, ударил по запястью, выбивая ствол. Тот отлетел, но сам Урфин схлопотал промеж ног, едва успев подставить бедро. Обожгло, удар засушил мышцу, качнул в сторону. Ее чертов «Сайкс», успеть бы!
Нож свистнул прямо у лица. Урфин ударил ногой, стараясь попасть в низ живота. Крис охнула, почти подброшенная в воздух. Урфин рванул к ней, вцепился в руку с ножом, ударил головой, целясь в лицо. Хрустнуло, влажно и страшно, Крис булькнула, щелкнула зубами, хрустя выбитыми.
Он перехватил ее поперек тела, заорал, чуя огонь боли, растекающийся по плечу и жгущий даже спину, поднял, размахиваясь и бросая вниз, на черт пойми для чего врытый огрызок бетона. Крис успела крикнуть. Сильно, высоко, со страхом, перешедшим в ужас. И в плач.
Хрустнуло сильнее ее зубов. Хрустнуло дико и очень страшно. Урфин заорал в ответ, понимая, как сейчас рвется внутри него что-то последнее из оставшейся души когда-то хорошего человека. Заорал, мешая весь свой мат и дикий звериный рык, захлебываясь собственной чертовой ненавистью к себе и болью за сделанное…
И одним движением рухнул на колени рядом с ней, плачущей и кривящей рот от невозможной, дикой, раздирающей изнутри ее боли. Такой, что не успокоишь химией, слезами или криком. А чудес в Зоне нет.
Крис кричала не умолкая. Кричала, кричала, кричалакричалакричалакричала…
Урфин держал ее за руку, неожиданно ставшую ледяной. Молчал, дрожа всем телом и не зная что делать. Гулко бухало в ушах, наливаясь в голове неудержимым странным гулом. Он скрипел зубами, раскачиваясь взад-вперед, и со страхом смотрел на ее «Беретту», лежащую рядом. Такую матовую и почти незаметную, но такую нужную. Смотрел и не мог взять в руки. Не смог заставить себя поднести металл к спутавшимся, грязным и мокрым длиннющим черным волосам. Даже сейчас и здесь, посреди боли, пота и крови, пахнущих только ею. Ее запахом его когда-то Крис. Не мог заставить себя подарить ей покой, не мог ощутить тяжесть металла, не мог подумать о том, что сделает позже. Потому что стрелять себе в рот кажется страшным даже в такой ситуации. А как по-другому, как?!
Над головой, медленно и неотвратимо, простучали шаги. Урфин засопел, «Беретта» сама прыгнула в ладонь.
– Урфин?
Он молчал. Гонял воздух через ноздри, косился на чуть меньше кричащую Крис.
– Урфин, варианта два. Или я кидаю вниз гранату и ухожу, оставив вас двоих умирать здесь. Или спускаюсь под твое обещание не портить больше ничего.
– И?!
– И она будет жить. Если получится.
– Как?
– Ты поймешь. Все предопределено заранее. Это Зона, здесь не случается ничего просто так. Хозяйка знала, кто победит. И я подготовился. Ты сам подаришь ей новую жизнь… подарил. Пару часов назад, хотя тогда не понимал. И сейчас не понимаешь. Я спускаюсь?
Урфин посмотрел на дико смотрящие на него карие глаза. Вздохнул, понимая, что ничего не случается просто так. На самом деле не случается.
– Спускайся.
Роммель светил себе фонарем. Прихваченным, надо понимать, вместе с новой жизнью. Урфин косился на пакет из «Ленты», грязный, но такой узнаваемый. На пакет, где, судя по всему, лежал кочан капусты. Воняющий почему-то кровью. Не человеческой кровью. Крис перестала кричать. И тихо вздрагивала, поскуливая, хлюпая и давясь слезами.
– Уходи. – Роммель кивнул ему на лестницу из подвала. – Там тебе дадут оружие. Зона держит слово.
– Что в пакете?
Роммель сглотнул, дернув небритым пухлым лицом.
– Ее новая жизнь. Зоне нужен новый охотник. А она идеальна.
Урфин все понял. И то, что не сможет помешать. И то, что опасностей у него теперь прибавилось. Ровно на одну. Скоро поменяющую цвет глаз с карих на желтые.
Голова буги смотрела мертвыми глазами. Мертвыми блестящими глазами, почему-то ворочающимися из стороны в сторону. Когда из них, носа, рта наружу потекло что-то еле уловимое, черное, дымчатое, Урфин вздрогнул. Крис забормотала, пытаясь сдвинуться и не шевелясь. Роммель кивнул на лестницу.
– Уходи, Урфин.
И он ушел.
