В царстве полной разрухи, которым стал весь этот мир, в битве между космическими расами, которая началась еще с незапамятных времен и могла продлиться целую вечность, город Чикаго был почти разрушен два года назад, но линии фронта всегда менялись, и сражавшиеся цивилизации бились не за руины, оставшиеся от прежнего поля брани, но за территорию. Они сожгли Чикаго и большую часть его пригородов, превратив их в пепел, обугленные обломки и голые остовы. Небоскребы рухнули, улицы покрылись черными кратерами, большими камнями и битым стеклом — всеми продуктами созидания людей, которые давно покинули мир, став жертвами непрекращающейся войны. Это происходило во всем мире, каждый город постепенно становился новой линией противостояния. Это должно было длиться вечно, поглощая планету за планетой — некоторые из них населяли высшие, разумные формы жизни, на других жизнь существовала лишь в причудливых примитивных формах, а на третьих и вовсе не было живых организмов.

Обломки Чикаго лежали под проливным дождем, падающим с низкого уродливого желтого неба, и в это мрачное утро корабли Горгонов и Сайферов сражались в неспокойном воздухе, а наземные отряды бились среди упавших зданий, раздавленных машин, человеческих скелетов и немногих выживших мутантов, которые прятались в своих ямах. Все, что могло сгореть, уже было сожжено в этом городе, который давно познал трагедию огня. И все же теперь это был не человеческий желтый огонь, а красное и синее пламя, созданное инопланетными умами, посвятившими себя идеологии разрушения. Сотни солдат Сайферов двигались сквозь уныние, стреляя из своих органических бластеров по всевозможным скользящим фигурам, а затем сотни синих сфер, пронзительно визжа, вылетали из неизвестного источника и пылающими кнутами разрывали Сайферов на куски, из которых струилась темная жидкость, переливаясь желтыми и красными цветами. Над полем боя вспыхивали взрывы в облаках. Сгоревшие корабли Сайферов падали и взрывались, превращаясь в искрящиеся обломки, которые начинали шипеть, извиваясь от жара, и изливались жизненными соками в зловонную безжизненную воду озера Мичиган.

После того, как одна из визжащих сфер пролетела по своей траектории, пятеро солдат Сайферов выкарабкались из кратера рядом с участком, на котором когда-то стояла Уиллис-Тауэр, разрушенная лучом Горгонов в первый день их прибытия. Сайферы дрейфовали свозь залитые дождем руины, и их черные безликие головы безучастно разглядывали окружающий пейзаж, вращаясь из стороны в сторону в поисках неуловимых врагов, похожих на рептилий. Человеческий род не мог распознать сигналы связи, которые использовали эти солдаты, не понимал, что это в действительности были за существа и откуда они взялись. Это было выше человеческого понимания, для людей в технологии Сайферов было больше магии, нежели расчетов и техники.

А тем временем знаками идентификации для пятерых солдат служили маленькие красные символы в правом нижнем углу их лицевых панелей. Это были символы большой чести и столь же великой доблести, проявленной в битвах, и, хотя ни один человек не сумел бы понять их значение, какой-нибудь из человеческих языков сумел бы перевести их словосочетанием «Перворожденная Благословенная Машина». У солдата, который возглавлял отряд, к этим символам было приписано небольшое дополнение: второй полумесяц чуть ниже первого. Ближайшим его значением на человеческих языках было бы «Несущий Постыдную Смерть».

Не мужчины, не женщины… не даже по-настоящему рожденные, не целиком сконструированные и слитые со своими доспехами, Перворожденные двигались через куски мокрого щебня с помощью своих собственных стелс-технологий. За их лицевыми панелями производились расчеты — беззвучно и быстро — которые не могли быть описаны даже самыми сложными математическими алгоритмами из существовавших на Земле. Датчики дальнего прицела подсвечивали цель на плавающих сетках, отмечая близость собственных вооруженных сил и сил презренного врага. Врага всего, что было правильно и верно. Над ними из облаков вырвался огромный вражеский корабль и начал стрелять своими разрушительными лучами в другую цель на земле. Взрывы, пыль и мусор взметались в грязный воздух в нескольких лигах от отряда. Перворожденные направлялись дальше, выискивая врагов, полностью осознавая, что их противники были мастерами камуфляжа — они научились искусству единения с любой существующей поверхностью, которая могла предоставить укрытие. Перворожденные знали также, что их враг научился обманывать пространственные датчики путем проектирования множества ложных изображений.

Они пробирались через щебень и руины, молча производя свои расчеты на языке внеземной математики, построенной по геометрическим параметрам десятого измерения. Перворожденные вошли в темную громаду упавшего здания, где были разбросаны осколки битого стекла и чего-то золотистого. Кое-где на золотистых предметах виднелись следы зубов. Перворожденные опознали их как принадлежность к внутренним делам этого мира. Они не знали, что они находятся в месте, которое раньше было международным банком, а под ногами их были разбросаны сотни бумажных денег и монет со всех уголков погибшего мира. Бумажки, которые раньше представляли высокую ценность, сейчас лишь размокали в отравленном дожде.

Несущий-Постыдную-Смерть внезапно остановился. Существо получало сообщение от высшего командования. Другой Перворожденный остановился вслед за ним, неподвижно замерев на полу с разбитой плиткой.

Язык тоже строился на математике. За лицевой панелью из отдельных кусочков появилось изображение горящего синего гиганта, метавшего электрические шары вражеского огня в соратников Перворожденных… а затем показалось изображение, как один из обитателей этого мира атакует других соратников и уничтожает их, казалось бы, с невозможной легкостью.

Пришли новые приказы. В ближайшем приближении человеческого языка они звучали бы так:

Несомненно, это задача была высшей честью для Перворожденных Благословенных Машин.

Сетка лицевой панели Несущего-Постыдную-Смерть показала высокую концентрацию врагов на расстоянии, которое в человеческом преломлении можно было интерпретировать как двести ярдов. Солдаты противника могли иметь разные корневые структуры. Так или иначе, их насчитывалось двадцать.

Поэтому, когда монстры вырвались из потрескавшихся серых стен вокруг Перворожденных — до этого они маскировались под каменную кладку — Несущий-Постыдную-Смерть не был взят врасплох, потому что это существо видело пульсирующий влажный красный овал камуфляжного органа во многих полевых операциях. Это была тайна, которую еще только предстояло победить.

Они не знали страха — ни Перворожденные, ни рептилии с их чешуйчатой плотью с желтыми, черными и коричневыми полосами и желтыми и черными шипами, столь непохожими друг на друга. Для жителя земли это могло быть гипнотически красивым, поскольку, прежде чем проклясть Змия, Господь должен был сначала создать его. И создать его прекрасным. Он не сразу приговорил его всю жизнь ползать на животе после Грехопадения человека. И все же… их быстрые скользящие движения и обличье, которое напоминало королевскую кобру из этого мира, были квинтэссенцией ужаса. Попасть под взор из узких глаз с вертикальными красными зрачками, которые никогда не моргали, было более чем достаточно для того, чтобы испытать паралич от ужаса.

Оружие этих солдат было простым. Они были воспитаны для этой войны. У них были когти, клыки и скорость, с помощью которых они могли разрывать врагов с близкого расстояния. Некоторые из них обладали способностью плеваться кислотой или выпускать из себя ядовитые копья, которые пробивали любой материал, кроме обогащенной вольфрамом стали. Шестеро из двадцати были выведены как Творения, которые могли удлинять свои верхние придатки на семь футов, если измерять человеческими мерками расстояния, а их когти превращались в смертоносное оружие, как и череп существ.

Перворожденные немедленно стали спина к спине. Они начали стрелять из своего двуствольного оружия, вращаясь с небывалой скоростью. Они так быстро двигались, что превратились в размытые, едва различимые контуры, лишенные твердого тела и раскаленные от жара энергии, пульсировавшей в них. То, что раньше было изящным вестибюлем международного банка, теперь превратилось в руинное поле битвы, на котором рептилии сражались с призраками, которые превращали змееподобных тварей в куски горящей плоти.

И все же враги бросились вперед, несмотря на то, что их количество поредело вдвое. Копья с кислотой рассекали воздух, не попадая в Перворожденных. Они размылись и превратились в бесплотных духов. И все же — пусть не с первого выброса — кислота ударила в лицевую панель, прежде чем вращающийся призрачный круг сумел вытеснить себя из здания. Тот, кто был поражен, вынужден был принять твердую форму и появиться в поле зрения противника. Его лицевая пластина растаяла, и под ней обнажились искрящиеся красные схемы. Удлиненная желто-черная рука с вращающимися желтыми наконечниками пронзила грудь Перворожденного, а черно-коричневый отросток, оканчивавшийся дюжиной малиновых шипов, пробил нижнюю часть тела и вырвал солдату его скользящие черные кишки. Умирающее существо осело на колени, после чего его сожженная кислотой голова была грубо сорвана с шеи командиром рептилий с колючими шипами на каждом плече. Оставшиеся Перворожденные рассредоточились позади своего противника. Их оружие успело уничтожить еще шесть ненавистных рептилий. Осталось еще четыре вражеских солдата, среди которых был и их командир. Отступления не было: все понимали, что это битва не на жизнь, а на смерть.

Мимо одного из Перворожденных пролетел ядовитый плевок, который, угодив в бетонную стену, тут же превратился в вязкую слизь, и поверхность под ним начала плавиться. Четыре рептилии пронеслись вперед с невероятной скорость, стремясь достать троих Перворожденных. Энергетические бластеры стреляли, промахивались и выбивали своими выстрелами куски из дальней стены, потому что враги слишком быстро скользили по полу. Удлиненная рука, окончание которой походило на молот, увенчанный шипами, оказалась в опасной близости от лицевой панели Несущего-Постыдную-Смерть. Командир Перворожденных уничтожил презренного врага. Четвертый Перворожденный укрылся в нескольких футах от второй рептилии и выстрелил в нее, превратив ее в горящие куски плоти. Командир рептилий выбросил ядовитое копье, целясь в Несущего-Постыдную-Смерть, который присел на одно колено, и копье прошило его левое плечо. Несущий-Постыдную-Смерть выстрелил, но промахнулся, потому что командир рептилий метнулся в сторону. Затем, когда энергетические бластеры Перворожденных взорвали третью рептилию, командир замаскировался среди обломков и исчез, не оставив и следа для поисковой системы на лицевых панелях противника.

Теперь приказы должны быть выполнены. Захватить этот образец. Использовать высотную систему слежения на станции. Начать немедленное развертывание.

Смена кадра на поисковой сетке Несущего-Постыдную-Смерть показала пункт назначения. Это было довольно далеко от той дислокации, где находились четыре Перворожденные Благословенные Машины, но что есть расстояние для межзвездного путешественника, который мог по собственному желанию покинуть четвертое измерение? Можно было воссоздать математическую картину образца, однако эта информация уже содержалась в числовом коде Несущего-Постыдную-Смерть и в кодах других солдат. Если бы образец двигался одновременно с тем, как Перворожденные следовали бы за ним, следящее устройство поддерживало бы контакт. Однако основная станция передачи сигнала была уничтожена обстрелом вражеского корабля: боевые линкоры сражались на краю атмосферы этого мира.

Несущий-Постыдную-Смерть передал координаты и траекторию своим подчиненным. Они не обратили внимания на лежавшее под их ногами обезглавленное тело: теперь оно не представляло ценности с точки зрения боевой единицы. Они начали расплываться в воздухе — один за другим. Но не успело тело Несущего-Постыдную-Смерть до конца расплыться, как его схватила когтистая лапа командира рептилий. Она вцепилась ему в левую лодыжку, и враг показался из своего укрытия под обломками. Его лицевой капюшон широко раскрылся, чтобы показать врагу жуткие глаза с красными продольными зрачками, рот его раскрылся, чтобы извергнуть кислоту в лицевую панель.

Несущий-Постыдную-Смерть знал лишь две вещи, которые он мог назвать эмоциями: преданность Благословенной Машине и ненависть к врагу. В его сложной математике не было места ни для чего другого. За исключением, быть может, жестокости. Несущий-Постыдную-Смерть выстрелил из своего оружия в упор, одной энергетической сферой он разорвал левую руку до плеча, отбросив командира рептилий на пол на несколько футов, когда в воздух взлетел вязкий комок кислоты. Правая рука ненавистного противника сгорела при втором выстреле. Ноги сгорали поодиночке, а тело под обстрелом извивалось и пыталось принять какую-то другую форму. Рептилия пыталась замаскироваться под серый камень, покрытый щебнем вновь, но его камуфлирующее полуорганическое устройство не работало из-за повреждений и испытываемой агонии.

Черная лицевая панель с небольшим красным символом славы наклонилась вниз, глядя на измученного командира, и в ней запечатлелось изображение кровавой сцены. Затем, довольный своей работой, Несущий-Постыдную-Смерть не принес смерть, но обратился в призрак сам.

Образец должен был быть взят в честь триумфа Перворожденных Благословенных Машин.