ГЛАВА 38

Задача каждого хорошего шулера заключается в том, чтобы убедить свою жертву в одной вещи: в том, что он, шулер, необыкновенный простак, а его жертва — очень опытный игрок. Следя за ними из-под опущенных ресниц, я поняла, что Уилл их совсем не интересует: либо они считали его слишком бедным, либо слишком осторожным. Главное свое внимание они сосредоточили на мне и, поглядывая на мое открытое лицо, даже облизывались от предвкушения близкой победы.

Я бросила карты на стол и глянула на Уилла.

— Кажется, ты был прав, удача сегодня не со мной.

Про себя Уилл, несомненно, удивился такому повороту событий, но ничем этого не выдал.

— Тогда заканчиваем игру и уходим, — спокойно сказал он. И повернулся к обоим приятелям. — Благодарим вас за гостеприимство, господа, но я обещал матери этого молодого человека доставить его домой в целости. Как и его наследство.

Громкий смех капитана Томаса заставил дрогнуть подсвечник на столе.

— Да вы прямо как гувернантка, сэр, носитесь с ним, — сказал он. — Я думаю, мистер Тайкс сам может решить за себя.

Одновременно он постукивал ногтем по основанию большого пальца, что означало маленькие козыри. Видимо, он боялся, что у меня карта лучше.

— Не заказать ли нам еще бутылочку! — воскликнул Боб Редферн. — Выбравшись в город, не грех и пошалить. Что за возвращение домой, когда и рассказать нечего. То-то пораскрывают они рты, когда узнают, как вы здесь играли.

Черви были козырями, и у меня нашлись две-три неплохие карты. Но вместо того, чтобы пойти с них, я выбросила бубнового короля, который собрал их козырей. После этого я стала ходить с червей, пока не осталась с пиковым валетом, выше которого ни у кого ничего не было, за исключением дамы у капитана Томаса, и к концу игры мы пришли вровень.

— Думаю, нам пора идти, — сказал Уилл. — Хороший конец хорошей шутки.

Я громко рассмеялась.

— Уходить сейчас, когда счастье само плывет ко мне в руки? Нет же, черт побери! Я не выйду из-за стола, пока у меня в кармане не окажутся два поместья. Нас ждет отличная игра! Я чувствую, что так оно и будет!

— О, у вас есть инстинкт хорошего игрока, — глубокомысленно изрек Редферн. — У меня самого бывает такое. Вы просто знаете, что не можете проиграть. В такие дни я, бывало, вставал из-за стола с карманами, набитыми деньгами. Это редкий дар, мистер Тайкс… Могу ли я называть вас просто Майкл?

— Конечно, Боб, — легко отозвалась я. — Вы тоже верите в удачу?

— Какой же настоящий игрок не верит в нее? — туманно отозвался он и стал тасовать карты.

Внимательно наблюдая за его руками, я окончательно все поняла. Он все время тщательно, но быстро ощупывал рубашку каждой карты правой ладонью. Я не видела, что он находил там, на вид все карты были одинаковы, но некоторые из карт он аккуратно придерживал и отделял от остальных. Закончив тасовать, он протянул мне колоду, чтобы я срезала. Предчувствуя подвох, я медленно попыталась ощупать карты. Вроде все по-честному. Карты не выгнуты, не отделены, чтобы срезать их в нужном месте.

Я вернула ему колоду, и он начал раздавать. В этот момент я поняла, что он делал. Это было так очевидно и так грубо, что я чуть не рассмеялась и перестала умолять тень моего отца явиться мне на помощь. Помощь не требовалась.

Боб не подтасовывал карты, не высчитывал крупные картинки, он просто верхние карты раздавал Уиллу и мне, а себе и Редферну доставал снизу колоды. Это был настолько незамысловатый трюк, что я кинула предостерегающий взгляд на Уилла, чтобы он молчал.

Но предосторожность была излишней. Этот честный деревенский йомен ничего не замечал. Я с интересом огляделась вокруг. Никто тоже ничего не видел. Все уже устали и были в хорошем подпитии, в комнате плавали густые клубы сигарного дыма. Только мне удавалось безошибочно отмечать ловкие движения мизинца правой руки Боба.

В эту раздачу мне повезло. Обманчивые руки хитро сдали мне хорошую карту. Правда, ничего слишком крупного, ничего ошеломительного, кроме туза треф. Я взяла три взятки и с радостным смехом потянула в свою сторону документы.

И сразу же рядом со мной возник слуга с бутылкой шампанского.

— Выпьем за талантливого юношу! — провозгласил Боб, наполняя игрокам стаканы.

— Нам пора в путь, — строго проговорил Уилл.

— Нет-нет, я выпью за свою победу, — не соглашалась я. — А завтра утром ты пойдешь со мной к лорду Пери. Как он будет смеяться! Пей же за меня, Уилл! Еще рано уходить!

— Игра как раз пошла, — возбужденно кричал капитан. — Я чувствую, что счастье возвращается ко мне, черт меня побери! Играем на обе ваши фермы, Майкл!

— Против чего? — торжествующе согласилась я.

— Майкл, — пытался остановить меня Уилл, в его голосе слышалась настоящая боль.

Слуга наполнил опять мой стакан, и гул голосов будто стал удаляться. Я молча прокляла вино, ведь я была еще слишком слаба после болезни.

— Против всего, что у меня есть, дьявол его возьми! — кричал капитан.

Раздался приветственный рев, и подбадривающие крики из толпы донеслись до моих ушей:

— Давай, давай, старина! Постарайся выиграть! Мы с тобой!

— Играю! — чуть запинаясь, сказала я.

Я передвинула бумаги на Вайдекр обратно на середину стола, и капитан Томас набросал несколько слов на листке бумаги, услужливо принесенном слугой. Боб и Уилл добавили свои расписки.

— Ваша раздача, — сказал мне Боб и протянул колоду.

Я глубоко вздохнула и заскользила пальцами по рубашкам карт. Сначала ничего не чувствовалось. Я все свое внимание сосредоточила в кончиках пальцев. Было вполне возможно, что колода не крапленая, шулеры могли полагаться только на свои перемигивания во время игры и на незамысловатый трюк с раздачей то снизу, то сверху колоды.

Но тут же мои пальцы нашли это. Крохотная шершавость сбоку, будто несколько наколов тончайшей иглой, нарушила однообразие колоды. Иногда эти наколы располагались слева, иногда справа, я пока не знала, что это значит.

— У вас сердитый вид, — заметил капитан Томас, — вам нехорошо, Майкл?

— Я чувствую себя немного… — Я старалась с трудом выговаривать слова, и это не было полным притворством. — После этой игры я оставлю вас, джентльмены, как бы ни развернулись события. Я непременно вернусь завтра.

— Конечно! — вскричал Боб. — Я и сам изрядно устал. Но что вам сейчас нужно, парень, так это хорошего кларету. Кларет — незаменимая вещь для раннего утра.

Слуга убрал мой стакан из-под шампанского, поставил на стол чистый и налил его до краев красным вином. Уилл сидел неподвижно.

Пока они суетились вокруг меня, я продолжала спокойно тасовать колоду. Я думала об отце. Теперь я думала о нем совершенно по-новому, с какой-то даже гордостью. Он играл на перевернутых бочонках, на чем придется, и ставка была пенни, но его шулерство было мастерским по сравнению с игрой этих завзятых мошенников. Если отец был трезв, он просчитывал все: и количество вышедших карт, и все оставшиеся на руках козыри, а раздавать он умел так, что безошибочно знал, кому какие карты достались. Пока шулеры потягивали вино и рассуждали о том, в меру ли оно холодное, я быстро прикинула карты. Каждому по семь карт, игроков четверо, значит, сильной должна быть каждая четвертая карта; поскольку Уилл сидит напротив меня, это должны быть вторая, шестая, десятая и так далее. Я нащупала меченые карты, видимо, это были тузы, короли, дамы и валеты.

— Вы готовы, Майкл? — спросил Боб.

Я бросила на него осторожный взгляд. Нет, ни о чем не подозревая, он улыбнулся капитану, как бы говоря: «Ну, теперь они у нас в кармане».

Я взяла поудобнее колоду и приготовилась раздавать.

— А срезать? — напомнил мне капитан.

— Ах да, — вспыхнула я.

В этом клубе было принято срезать карты перед раздачей.

Отец знал этот трюк. Он всегда говорил, что в руках хорошего игрока колода и после того, как ее срежешь, останется в полном порядке.

Я быстро оглянулась вокруг. На нас никто не смотрел, за соседним столиком громко обсуждали поданный счет, и все внимание было устремлено туда.

— Что там? Какие-то неприятности? — спросила я у капитана, кивая в сторону столика.

Капитан посмотрел туда. Я быстро перехватила карты; верхнюю половину в левую руку, нижнюю — в правую. Затем слегка сместила карты, зажатые в правой руке, и протянула капитану.

— Ничего особенного, — сказал он, отворачиваясь от столика, и сдвинул протянутые ему карты по подсказанной мной линии.

Сам того не подозревая, он возвратил мою тщательно перетасованную колоду в ее первоначальное состояние. И никто ничего не увидел.

Мне казалось, что сердце бьется у меня в ушах, да так громко, что, наверное, слышно даже на улице.

Я метала карты с некоторой неловкостью. Уилл неторопливо брал свои, и я увидела, как постепенно расширялись у него глаза. Но рука, потянувшаяся за стаканом, была тверда.

Разумеется, он выиграл.

Капитан тщательно разглядывал свои карты, таращился на карты Уилла. Свои я старалась держать низко под столом, чтобы он не заметил на них отметок. Я видела, как эти двое сигнализировали друг другу о трефах и пиках, о червях и бубнах, но это не имело никакого значения. У Уилла в каждой руке были тузы, короли и дамы. Остальные картинки я раздала всем играющим для некоторого оживления игры.

Они не смогли уличить меня. Все прекрасно видели, что я честно тасовала карты, к тому же потом колоду срезали. Какие могли быть сомнения?

Я пошла своей последней картой, капитан побил ее, и это была его третья взятка. У Уилла их было пять, у Боба Редферна три, у меня две. В карты Уилл играл действительно ужасно, при такой раздаче он мог просто изничтожить нас троих.

— Я, кажется, выиграл, — не веря самому себе, произнес он.

Боб Редферн сидел белый как стена. Дрожащей рукой капитан передвинул документы на Вайдекр Уиллу. Я забрала все остальные бумаги и встала.

— Мы покидаем вас, господа, — фальцетом сказала я и тут же сжала руки так, что ногти впились в ладонь. Моя роль еще не закончена. — Мы с удовольствием провели с вами вечер.

— До свидания, — едва шевеля губами, проговорил капитан. — Если не возражаете, я навестил бы вас завтра. Где вы остановились?

— На Хавмун-стрит, — уверенно ответила я. — В четырнадцатом номере.

— Я зайду после обеда, — сказал он. — Или мы придем вдвоем с лордом Пери. Нам есть что обсудить после сегодняшнего вечерка, не так ли?

— Что и говорить, — улыбнулась я. — Для меня это была нелегкая игра. Но зато компания радовала мне душу. Пожалуй, я еще как-нибудь забегу к вам.

— Добро пожаловать. — В глазах капитана не было добра. — Игра начинается после одиннадцати.

— Прекрасно, — ответила я. — Мой плащ, пожалуйста.

Уилл засунул бумаги на Вайдекр поглубже в карман, потом положил туда все остальные. Затем двинулся к двери, не сводя с меня глаз.

Оба шулера провожали каждый наш шаг взглядом змеи. Я не была уверена, что они не собираются броситься на нас.

Вот уже до двери осталось две ступеньки, Уилл шел вплотную за мной, наконец я оказалась у двери и вышла на улицу.

Уилл присоединился ко мне, и мы зашагали под руку, слегка покачиваясь, как подвыпившие гуляки.

Солнце еще не вставало, все окутывал легкий серый туман.

— Мы не мошенничали? — тихо спросил меня Уилл.

— Нет.

Мы оба знали, что это было не совсем так.

— Иди медленно — на главной улице они не рискнут броситься на нас, — посоветовал Уилл.

— Эй, Майкл! Погодите! Вы забыли вашу трость! — послышалось позади нас.

Тут мы прибавили шагу. Улица впереди была совершенно пустынна: ни кебов, ни людей.

— Проклятье! — пробормотал Уилл.

— Сюда! — И я свернула за угол, где надеялась укрыться в тени домов.

Сзади послышались шаги нескольких людей.

— Сюда! Они свернули сюда!

Я поняла, что нас засекли.

Мы побежали вдоль Куин-стрит, но они не отставали от нас. Мои ноги путались в плаще, я уже задыхалась. Вперед меня гнал только страх.

— Куда теперь? — спросил Уилл.

— В парк, — ответила я, не раздумывая.

Мы с Уиллом оба не были городскими, и спасти нас могла только природа, а не город.

Теперь я уже бежала медленнее, с трудом переводя дыхание.

— Беги, Уилл! У тебя документы. Спасайся, — задыхаясь, сказала я ему.

Он оглянулся, и его глаза зло блеснули.

— Мы их обманули, — уверенно ответил он. — Беги.

Я озлилась на то, что он не понимает, как мне плохо. Мы бросились через дорогу, далеко на углу стояли два или три кеба, но до них нам было не успеть.

— К этим деревьям, — прошептал Уилл.

Нас уже догоняли, еще несколько минут, и они схватят нас.

— Снимай свои бриджи, быстро, — велел мне Уилл.

Я непонимающе уставилась на него.

— Снимай, быстрее же.

Теперь я поняла. Я быстро скинула плащ и зашвырнула его под кусты, затем стянула бриджи, и они полетели туда же. Мгновение, и я стояла перед Уиллом в одной сорочке. Ухватившись руками за ворот, он разорвал ее на мне так, что обнажилась моя грудь и замерзший твердый сосок.

— Они где-то здесь! Ищите под деревьями! — услышала я голос капитана.

Уилл повалил меня на землю и бросился на меня.

— Раздвинь ноги, Сара, ради самого Бога, раздвинь, — прохрипел он нетерпеливо.

Я почувствовала, как он расстегивает свои брюки, и залилась краской.

— Уилл! — негодующе прошептала я.

Он мгновение помедлил и взглянул мне прямо в глаза. Его лицо светилось озорством.

— Глупая маленькая трусиха, — прошептал он с любовью и спрятал лицо у меня на шее.

— Алло!

Капитан резко остановился при виде нас, пятеро его товарищей выглядывали из-за его спины.

Они таращились на мои обнаженные ноги, и я, спрятав лицо поглубже в сюртук Уилла, прокляла и его, и капитана, и всех мужчин на земле.

— Вы не видели, случайно, тут двух джентльменов? — выдохнул Томас.

Не поднимая головы, Уилл издал рев возмущения.

— Вы что, не видите, что я делаю? — заорал он. — Конечно, не видел. Идите своей дорогой, черт побери. Я заплатил за двадцать минут и получу их сполна. Не мешайте!

Они заколебались, двое из них отступили.

— Они побежали туда, — стараясь не показывать лица, хрипло сказала я и махнула рукой.

Капитан Томас насмешливо отвесил мне поклон.

— Премного обязан вам, мэм, — сообщил он. — И простите, сударь, что побеспокоил вас. — Тут внезапно голос его изменился. — Смотрите, вон они. Садятся в кеб.

Их шаги стали удаляться.

Уилл Тайк лежал на мне, зарывшись лицом мне в шею и плечо, он взволновал самую тайную глубину во мне, что, я думаю, была такой же, как и у любой влюбленной девушки.

— Перестаньте притворяться, Уилл. — Мой голос дрожал от смеха. — Все в порядке. Они уже давно ушли.

Когда Уилл взглянул на меня, его лицо светилось любовью.

— Господи, как я тебя люблю, — проговорил он. — Ради того, чтобы задрать твою сорочку и лечь на тебя, я бы согласился быть потом повешенным за жульничество в картах.

Я потянулась, у меня было такое чувство, будто прежде в моих жилах струилась вода, а не кровь. Все: моя кожа, ладони, запястья, подошвы, дрожащий кончик языка, каждая крохотная часть меня, — казалось, стало драгоценным. А глубоко-глубоко, между ногами, я чувствовала, как бьется пульс, будто раньше я не была живой. Уилл словно плутом вспахал нетронутую землю, и теперь мое тело жаждало семени.

— Не сейчас, — медленно проговорила я. — Скоро вернутся, не так уж они глупы.

— Одевайся! Быстрей! Вот твоя одежда.

Пока я одевалась, Уилл привел себя в порядок и затем накинул мне на плечи плащ.

— Я должна забрать Кея, — сказала я.

Уилл посмотрел на меня, словно я рехнулась.

— Но мы не можем. Нам нужно бежать через парк в другую сторону и заметать скорей следы.

— Мне нужен Кей, — упрямо повторила я. — Он доставит нас домой.

— Но они заставят тебя… — начал он.

— Не заставят. С Хаверингами я покончила навсегда. Но забрать мою лошадь надо непременно.

С удовольствием глядя на мое решительное лицо, Уилл заколебался.

— Без Кея я никуда не пойду, — повторила я.

— Ну что ж, очень хорошо, — угрюмо отрезал он.

И мы пошли из парка плечо к плечу, словно два товарища, но без тени привязанности или любви. Злые, как два кота.