ПЕРЕВАЛ ПАТИНАШ

Звуки первых выстрелов эхом отразились от каменных ступеней большой лестницы. Первые несколько обойм были вслепую выпущены в бегущих жителей, которые в ужасе неслись вниз по лестнице, спасаясь от неизвестных нападавших. Двое сержантов из 82-й воздушно-десантной и трое местных обитателей заняли позицию за первым же поворотом лестницы.

Два автомата в руках военных должны были стать бесполезными всего через двенадцать выстрелов из каждого. Кроме того, эти люди отлично стреляли их привычных «М-16» или 14, но «узи»? Они были уверены, что их сопротивления хватит всего на несколько секунд. Сержанты посмотрели на древние двустволки в руках трех бородатых цыганских фермеров и отвернулись, сомневаясь, что их небольшая засада хоть как-то поможет защитить жителей деревни. Американцы решили, что раз они не знают, кто есть кто в этой путанице, то правильнее будет встать на сторону семей, которые накормили и приютили их. Кроме того, этим военным нравились цыгане хотя бы потому, что они относились к ним как к родным. Да, если сомневаешься, просто будь хорошим парнем.

Первый человек, который зашел за угол, с удивлением увидел бородатых цыган в компании еще двух мужчин в форме, которые поджидали их. Его глаза расширились от неожиданности, когда первый цыган, стоявший рядом с одним из сержантов, выстрелил ему из двустволки в грудь, и тот отлетел в каменную стену, по которой широкой аркой брызнула кровь.

Цыган усмехнулся, переломив ружье и выбросив на пол дымящиеся гильзы, а затем легко вставил два новых патрона.

– Думаю, что ты получил от этого слишком много удовольствия, – сказал сержант, когда снова прогремел выстрел дробовика.

Еще один человек упал, когда второй цыган открыл огонь по незваным гостям.

Второй сержант выстрелил из «узи», но пули разлетелись во всех направлениях, кроме того, куда он прицелился.

– Черт побери! – крикнул он, проклиная свою плохую меткость.

Третий цыган что-то громко сказал, обходя сержанта – очевидно, ругая его за промах – и выстрелил. Еще один из людей Бен-Невина отлетел назад, но затем старик неожиданно схватился за голову и упал. Пуля прошла насквозь прямо через центр его лба.

Первый цыган посмотрел на друга, после чего с гневным видом встал и разрядил оба ствола своего оружия во врагов. Потом он крикнул что-то на румынском и повернулся к американцам.

– Сейчас мы бежим, – сказал он и бросился наутек. Американцы обменялись удивленными взглядами, а затем последовали его примеру, двигаясь так быстро, как только могли, вниз по длинной лестнице.

Джек услышал выстрелы откуда-то спереди. В темноте тоннеля, выкопанного голиа, он едва видел стены, не говоря уже о выходе наружу. Было так тесно, что ему пришлось погасить факел, из-за которого они могли погибнуть от удушья.

– Э, похоже, что у кого-то гости, – сказал Райан, находившийся позади всех.

– Черт возьми, Джек – там Элис и Найлз! – крикнула Сара, неосознанно начав подталкивать Коллинза вперед.

– Эй, эй, если ты продолжишь меня толкать, мы тут застрянем! – отозвался тот, пытаясь двигаться быстрее.

Неожиданно Джек вышел на открытое пространство и увидел впереди, на некотором расстоянии свет. Шагнув вперед в темноте, он надеялся, что он не движется к пропасти, которую не было видно.

– Полковник, я думаю, что мы здесь не одни, – сказал Пит Голдинг, тоже выбравшись из тоннеля.

– Ну, давайте не будем ждать появления еще какого-нибудь ночного кошмара, – ответил Джек, схватив руку Сары и двинувшись по коридору к источнику свету.

Приблизившись к нему, он обнаружил, что это было всего лишь круглое отверстие, и было похоже, что его вырыли недавно. Пахло влажной землей, и Коллинз понял, какой тяжелой была для голиа работа над тоннелями. Он высунул голову и увидел, что они оказались в большом помещении с тремя ящиками в центре и золотыми рельефными изображениями египетских или каких-то других божеств на стенах. Джек вылез из отверстия, а затем помог выбраться Саре. Снаружи доносились звуки выстрелов – сначала они звучали эпизодически, а затем началась полноценная перестрелка. Коллинз выпустил руку Макинтайр, вытащил украденный девятимиллиметровый пистолет из своих мокрых и грязных штанов и подождал, пока Райан с Питом сделают то же самое.

– У вас есть еще оружие, которое мы забрали у тех прекрасных людей? – спросил он, протягивая один из пистолетов Саре, которая зарядила его и посмотрела на полковника.

Джейсон взял на себя инициативу, что быстро начало входить у него в привычку под руководством Джека. Стрельба загремела снова, и вскоре опять послышались крики мужчин сначала на румынском, а затем на другом неизвестном языке. Райан выглянул из-за дверного проема и увидел, как несколько женщин и детей бросились с огромной пустой лестницы к городу, подобных которому молодой американец и представить себе не мог. Они смотрели, как небольшая группа скрылась из вида. Группа жителей добралась до укрытия, когда последняя кучка людей сбежала с лестницы и бросилась по спуску к странному городу внизу. Кроме того, Джейсон и Джек увидел троих мужчин, которые палили по бегущим перед ними людям.

Коллинз поискал глазами кого-нибудь, кто прикрывал женщин и детей, но никого не увидел. Возможно, у них кончились патроны.

– Прикрытие, мистер Райан, – спокойно сказал он, прицелившись во вторую группу и выстрелив. Джейсон выстрелил одновременно с ним. Пули попали в двоих нападавших почти одновременно, и они оба упали – один даже отлетел так далеко, что перевалился через край и рухнул на каменный пол с двухсотметровой высоты. Однако первые трое преследователей добрались до конца спуска и бросились в город, направляясь к укрытию, в котором исчезли остальные.

– Вперед, – скомандовал Джек, двигаясь вправо и стараясь держаться как можно ближе к колоннам храма. Он дошел до конца и увидел множество жителей перевала, а затем Найлза, Менденхолла, Эверетта и Чарли Эллешоу, сидевших на корточках у самой маленькой из трех пирамид. Было похоже, что рядом с ними лежали пустые автоматы, и они теперь держали в руках самые древние ружья, какие он когда-либо видел. Коллинз покачал головой и вышел из укрытия.

Он не успел пройти и трех шагов, как вся верхняя галерея разразилась выстрелами. Почти 120 автоматов одновременно начали стрелять, и пули посыпались на каждый дюйм города. Джек немного подождал, а затем толкнул остальных вперед, и они спрятались за первой пирамидой.

– Было близко, – сказал Джейсон, доставая обойму из своего пистолета и проверяя, остались ли там еще патроны, а затем вставляя ее назад. – Но должен признаться, что с удовольствием пристрелю этих ублюдков за то, что они сделали с Джиной.

– Да, думаю, что за это они расплатятся по полной, – кивнул Джек, выпрямляясь и оглядываясь, когда стрельба стихла. Затем он подбежал к второй пирамиде и, наконец, к третьей, встав рядом с капитаном Эвереттом. Райан и Пит бросились за ним и заняли позиции рядом с Уиллом и Чарли Элленшоу.

– Хорошо провел время на курорте? – спросил Карл Джека, открыв древнюю на вид коробку с патронами для дробовика и высыпав их на землю для удобства.

Коллинз покачал головой.

– Еще как! Как видишь, мы только что вылезли из грязевых ванн, – усмехнулся он, бросая Эверетту один из запасных пистолетов.

– Обманщик, я точно знаю, что вы были заперты в приличном номере отеля с горячей едой и баром. Что это был за номер, люкс Франкенштейна?

– Думаю, что тебе придется объяснить мне, как ты это провернул, капитан, – сказал полковник, потому что капитан только что подтвердил: то, что они видели в отеле, им не показалось.

– Нет, это фишка «морских котиков», Джек, – заявил Карл и поднял пистолет, целясь в людей, которые снова начали собираться на выступе галереи.

Чарли Элленшоу, который сидел и следил за нападавшими, готовившимися разрушить город, отвернулся от галереи и посмотрел на Пита Голдинга.

– Ну что, тебе надоело развлекаться на курорте, и ты решил, наконец, поработать? – спросил он абсолютно серьезно.

– Если бы ты знал, через что мы прошли, Чарльз, ты бы не выглядел таким самодовольным. Ты в курсе, что там водятся оборотни? – отозвался Питер.

– Серьезно? Ну, когда ты узнаешь, что творится здесь, ты в штаны наложишь, доктор Голдинг!

Станус последним из голиа покинул храм. Все детеныши были теперь в безопасности в пяти милях от перевала. Что же касается взрослых голиа, то их вожаку даже пришлось порычать и пустить в ход зубы, чтобы заставить их убраться подальше от храма в эту историческую ночь. Давно готовившиеся планы племени Иедды и голиа начали реализовываться, и хотя огромный зверь не мог понять всех тонкостей, он знал, что план мадам Корвески был единственной надеждой для его вида. Теперь остался только Микла, младший брат Стануса, последним вошедший в систему пещер, которую голиа обнаружили много веков назад и местоположение которой хранилось в секрете даже от королевы цыган.

Микла стоял на четырех лапах, потому что если бы он встал перед Станусом на две ноги, это было бы воспринято как вызов. Младший брат отдавал старшему дань уважения, но отказывался присоединиться к остальным голиа в пещерах. Он заскулил, а затем сделал шаг в сторону Стануса, который стоял на месте, но не сделал никаких агрессивных движений в направлении полностью исцеленного и здорового Миклы. Вскоре два гигантских волка сошлись нос к носу, и альфа-самец посмотрел своими желтыми глазами на брата, а затем оба они впервые в жизни установили связь между собой как лидеры стаи. Станус дал Микле понять, что он с уважением относится к тому, что тот путешествовал со старухой и спас жизнь юной принцессе. Вожак фыркнул, а затем опустил голову и игриво шлепнул своего почти близнеца по челюсти. Микла вскочил и положил обе лапы на спину Стануса, и два волка принялись кататься по полу, пока остальные голиа наблюдали за этим странным представлением, разыгрываемым двумя братьями, с безопасного расстояния.

Наконец огромный альфа-самец прекратил играть в грязи и воде и медленно отодвинулся от своего младшего брата. Бросив последний взгляд на пещеры, где теперь спрятался клан голиа, Станус и Микла на полной скорости бросились к храму, сотрясая своими восьмисотфунтовыми телами землю при каждом прыжке.

Час оборотня приближался.

Снаружи на главной дороге появилась какая-то одинокая фигура. Она вышла под дождь и подняла голову, чтобы посмотреть на бушующую стихию. Янош Важич, а точнее Шуман, был одет в черную спецодежду из спецполиамида, а за плечами у него висел автомат. Он увидел, что рядом с деревней Патинаш никого не было, и понадеялся, что ветер и дождь не помешали прыжку парашютистов и никто не погиб. Янош быстро установил штатив, который висел у него за спиной, а затем поместил маленькую черную коробочку в слот в его верхней части. Он поднял маленькую крышку, ввел координаты, и вскоре яркий зеленый лазерный луч выстрелил прямо в небо, а затем отрегулировался, исчезнув за облаками. Некоторое время Шуман смотрел, как лазерный луч начал двигаться назад и вперед со все возрастающей скоростью. Он сформировал веерообразное изображение, конус, на который должны были ориентироваться парашютисты, если бы лучу удалось выбиться из-за туч.

Лазерная система была всего лишь запасным вариантом на той случай, если система GPS, установленная на руке каждого парашютиста, по какой-либо причине не сработает, когда он будет нестись к земле на бешеной скорости более четырехсот миль в час.

Янош услышал хлопок, который, даже несмотря на раскаты грома, прозвучал очень громко. Потом он увидел первый парашют, отделившийся от облаков всего в двухстах футах у него над головой. Парашютист напрягся, а затем врезался в дорогу и покатился, пытаясь затормозить. В конце концов он поскользнулся и упал лицом в грязь.

– Это было чертовски изящно! – выругался первый приземлившийся, когда Янош подбежал, чтобы помочь ему с его парашютом и креплениями. В это время послышались уже знакомые хлопки парашютов остальных членов ударной группы.

Майор Донни Мендольсон скинул с себя тяжелое снаряжение, а затем бросил свою кислородную систему в кучу больше не нужного оборудования.

– Сержант-майор, соберите снаряжение и уничтожьте его, пожалуйста, – распорядился он, убедившись, что оружие было готово к стрельбе, после чего поднял голову и увидел, что Янош Важич подошел к нему и кивнул.

– Я так понимаю, вы Деметрий? – спросил майор, взмахом руки приказав своим людям занять позицию, чтобы поддержать легкую дисциплину.

– На самом деле, я капитан…

– Пожалуйста, давайте обращаться друг к другу по именам, меня зовут «не спрашивайте». Так, – Донни посмотрел на Яноша и широко улыбнулся, – мы сможем остаться друзьями.

– Вы все доставили? – спросил Шуман.

Молодой майор быстро взглянул на часы, а затем надел перчатки.

– Если в ВВС хоть немного разбираются в навигации, мы должны получить письмо из дома прямо сейчас, – сказал он, показывая на небо.

Янош перевел взгляд со стихии на молодого командос. Потом он услышал последний громкий хлопок в темноте и увидел небольшой ярко-красный парашют, появившийся из-за туч и приземлившийся в центре деревни, откуда его быстро забрали, пока его не унес ветер. Можно было только гадать, как он добрался до деревни с самолета, и учитывая сложность формул расчета траектории полета с учетом воздушных потоков и ветра, было удивительно, что посылка вообще прибыла.

Майор пожал плечами.

– Навигация у них отличная, а вот момент они выбрали неподходящий, – язвительно заметил он.

Важич увидел, как спецназовец быстро отдал приказ своим людям выступать в направлении храмового комплекса.

Операция «Рамзес» перешла в наземную стадию, и уже через несколько секунд после этого сам ад спустился на землю.

Джек знал, что все закончится быстро. У него осталось четыре обоймы, а им удалось нейтрализовать меньше десяти процентов атакующих. Люди Залласа, возможно, и были бандитами и ублюдками, но либо они были одними из самых храбрых мужчин, которых полковник когда-либо видел, либо просто до ужаса боялись своего босса.

– У нас, возможно, серьезная проблема, Джек, – сказал Эверетт, вставляя последнюю обойму.

– Умеешь ты мастерски смягчить, капитан. И почему ты постоянно оглядываешься на ту девушку, вы с ней снова пытались друг друга застрелить или что? – спросил Коллинз, после чего прицелился, выстрелил и удовлетворенно кивнул, услышав, как один из бандитов вскрикнул и упал.

– Или что, – ответил Карл с улыбкой, которая не ускользнула от внимания Джека. Полковник наклонил голову и вернулся к своей работе.

Мадам Корвески не чувствовала никакой боли, поскольку Дениза накачала ее морфином, когда деревенские мужчины ворвались в хижину и забрали ее, стол и все остальное, в город Моисея.

Элис Гамильтон сидела рядом с ней, пока вокруг них шла перестрелка. Пули свистели и рикошетили от каменных памятников, и шум, который они создавали, пугал детей, сгрудившихся вокруг своих матерей, пока их отцы и старшие братья с сестрами сражались с людьми Залласа. Люди использовали в качестве оружия все, что было под рукой. Женщины сражались с дробовиками и рогатками в руках, и в пришельцев летели даже камни. Элис смотрела, как история этих людей разворачивается перед ней. Как американские индейцы в прошлом, цыгане боролись сейчас за существование, и Гамильтон гордилась тем, как они сплотились перед лицом опасности. Она знала, что мадам Корвески приказала Станусу не принимать участие в битве. Он должен был увести свой клан в безопасное месте и не возвращаться в долину – никогда.

– Похоже, у людей заканчиваются боеприпасы, – сказала Элис и ошарашенно посмотрела на приличного размера тесак в правой руке улыбающейся мадам Корвески. До этого она прятала его под одеялом, которым была укрыта.

– Я задержу их, пока не прибудет помощь, как говорят в старых фильмах. – Старая цыганка засмеялась, а затем посмотрела на сидящую рядом американку. Ее зрачки были так сильно расширены, что Элис забеспокоилась: ей пришло в голову, что Дениза так разозлилась из-за ампутации, что намеренно вколола слишком большую дозу морфина упрямой и очень проницательной цыганской королеве. Гамильтон протянула руку и опустила тесак, но не попыталась забрать его у цыганки. В конце концов, он и правда мог ей потребоваться. – Я рада, что вы решили составить нам компанию на нашей маленькой горе, миссис Гамильтон. – Мадам Корвески медленно выдохнула. – Вы же увидели великолепие голиа, не так ли? – спросила она, и ее глаза, казалось, умоляли Элис понять, почему она приказала голиа навсегда покинуть гору.

– Они, как иеддиты, будут жить всегда, и я клянусь вам, что использую все свое значительное влияние, чтобы убедиться, что так оно и будет, – пообещала Гамилтон. – В качестве моего подарка вам, просто в благодарность за то, что сохранили этот вид и помогали ему выжить до тех пор, пока голиа не стали готовы жить отдельно и быть свободными от людей. Нет, старая подруга, пора было с этим заканчивать.

– Да, пора заканчивать. – Корвески закрыла глаза. Засыпая, она знала, что по крайней мере один человек понимает причины того, что она сделала.

Пуля попала в один из нижних блоков, из которых состояла левая пирамида, а затем отскочила прямо в левый ботинок Джейсона Райана. Она просвистела так близко, что оторвала каблук от дорогого дизайнерского ботинка.

– Черт возьми, я расписался за эти ботинки! – возмутился Райан, а затем быстро выстрелил дважды в сторону убийцы его обуви.

Менденхолл перевернулся и лег на живот рядом с Джейсоном, а затем дважды выстрелил в верхний вход в город, снова завалив не одного, а сразу двоих головорезов.

– Как по уткам в тире, да? – пошутил Уилл, когда пять крупнокалиберных патронов врезались в большие каменные блоки, заставив его свернуться в позу эмбриона.

– Да, только эти утки отстреливаются, если ты не заметил, – ответил Райан, довольный тем, что выстрелы нападающих прозвучали как раз вовремя, чтобы заставить замолчать любившего выпендриваться Менденхолла.

– Ну, эта пара обуви, за которую тебе придется заплатить – это наказание за то, что тебе досталось тепленькое местечко на курорте, в то время как мы тут пытались выжить в дикой местности, пока за нами гонялись все, кто только можно – от волков до Гензеля и Гретель.

– Не хочу вас перебивать, но сколько патронов у вас осталось, девчонки? – спросил Джек, отбрасывая последнюю пустую обойму. Уилл сунул руку в карман и бросил Коллинзу свою последнюю обойму. – А теперь, если вы, дамы, на несколько минут перестанете язвить, у меня есть идея. Кстати, вы видели этого мудака Бен-Невина после начала боевых действий?

Райан с Менденхоллом покачали головами, а Джек проскользнул мимо них и пробрался к задней части городской стены, которая окружала весь город. Когда он проходил мимо, Уилл неодобрительно посмотрел на Джейсона, а затем оба последовали за полковником.

Когда спецподразделение «Сайерет» остановилось перед тем местом, где, судя по карте майора, должен был находиться главный вход в храм, он приказал своим людям не двигаться, пока местонахождение входа не будет подтверждено. Пустота Патинаша свидетельствовала об опасности впереди. Мендольсон достал из кармана водонепроницаемую карточку и компас. Покрытая тритием шкала сообщила ему, что он находится перед огромным камнем, закрывающим вход.

– Ладно, с этого момента можете стрелять в случае опасности, – сообщил он своим людям. – Вперед, джентльмены, и…

Майор не успел закончить свой приказ о входе в храм – в тот момент, казалось, вся поверхность горы вспыхнула огнем, когда сидевшие в засаде люди открыли по ним огонь. Донни не мог поверить, что слепо пришел прямо в руки неизвестному противнику, который застиг его врасплох. Его высокомерие привело к катастрофе.

Его люди пришли в себя и начали отстреливаться. С этого момента им были не нужны указания майора или даже командиров группы, потому что каждый человек знал свою работу и знал, чего от него ждут.

Мендольсон опустился на грязную дорогу и сполз в канаву вдоль нее. Он попытался поднять голову, чтобы посмотреть сквозь очки ночного видения на тех, с кем они столкнулись, но тут неподалеку ударила молния, и командиру пришлось сорвать очки ночного видения с головы.

– Черт, – прошипел он, а затем поднес к глазу свой карабин «М-14» и быстро изучил зону перед собой, надеясь увидеть, кто по ним стрелял, в свете вспышек оружия, направленного на его команду. В последнюю секунду ему помогла молния, и то, что Мендольсон увидел, заставило его перекатиться на спину и выругаться. Он насчитал, по меньшей мере, пятьдесят или шестьдесят автоматов впереди у входа в храм, после чего закрыл глаза и позволил дождю омыть его лицо, отчаянно пытаясь что-нибудь придумать.

Прежде чем он успел закрыть глаза рукой, над его головой вспыхнула сигнальная ракета, и Донни снова перевернулся на живот, чтобы воспользоваться моментом. Свет отбросил движущиеся тени на все, что находилось перед ними, – казалось, что кусты и деревья тоже нападали на них.

– Прекратить огонь… прекратить огонь! – произнес усиленный мегафоном голос.

Майор Мендольсон просканировал глазами территорию, но никого не увидел и решил подождать.

– Я сейчас говорю с лидером ударной группы «Сайерет», которая в данный момент нарушает закон Израиля, вторгаясь на зарубежную территорию, – сказал голос на английском языке, так что только Донни смог понять эту ложь.

– О боже, какая прелесть! – хмыкнул майор, выжидая.

– Я говорю сейчас от имени израильского кнессета, вы были отправлены сюда незаконно и должны прекратить это незаконное вторжение. Сложите оружие, и румынские власти возьмут вас и ваших людей под стражу для возвращения в Израиль. Мы не причиним вам вреда, – продолжал голос.

Старшина группы лег рядом с Донни Мендольсоном.

– Кто бы это ни был, брехать он умеет, – сказал он и подождал, пока его командир что-нибудь ответит.

– Думаю, что знаю, кто пытается ввести нас в заблуждение, – сказал майор, наклонившись вперед, а затем подняв голову в надежде, что дождь достаточно хорошо скрывает его от снайперов, которые точно были где-то в темноте. – Мы приехали на торжественное открытие курорта.

– Я знаю, что вы из «Сайерет». Я видел ваши приказы об объявлении тревоги. Эта операция является незаконной и приведет к самым печальным по…

Мендольсон открыл огонь из автомата, отправив двадцать крупнокалиберных патронов в сторону огромного камня, скрывавшего вход в храм. После этого он посмотрел на своего сержанта и улыбнулся.

– Какой противный голос, – сказал Донни, а затем поднялся и продолжил стрелять, пока у него не закончились патроны. Его люди последовали его примеру, и вверх по склону горы посыпались выстрелы, а вокруг засверкали огненные вспышки от отскакивающих от камней и деревьев патронов.

Джек остановился, чтобы объяснить Эверетту и Ане Корвески свой план. Аня согласилась, что идея была неплохая, а затем всеобщее внимание привлек шум. За пределами города шла дополнительная стрельба. Выстрелы гремели вдалеке, и только натренированный слух военных мог услышать их через рокотание грома, сотрясающего всю гору.

– Думаю, что у плохих парней появилась компания, – сказал Коллинз, переглянувшись с Аней. Карл посмотрел на нее, подняв бровь.

– Ты ничего не хочешь рассказать? – спросил он, зная, что выражение лица цыганки означало, что она на самом деле что-то знает.

– Думаю, моей бабушке и моему бывшему работодателю придется объясниться, – сказала она, подняла голову, чтобы посмотреть, что происходит, но подъем, ведущий из храма, был слишком далеко, а выход – еще дальше.

– Попробуйте еще раз, мисс Корвески, – настоял Джек. – Мы все внимание.

– Думаю, что «Моссад» отправил нам помощь… то есть, может быть, помощь, а может быть, кого-то, кто тоже попытается уничтожить храмовый комплекс и убить нас, – предположила цыганская принцесса. – С генералом Шамни и его другом премьер-министром никогда не знаешь. Это может быть «Сайерет».

– Так я и подумал, – сказал Коллинз, опустив плечи, и погрузился в размышления. – У нас был отчет из ЦРУ о том, что спецподразделение «Сайерет» было приведено в состояние боевой готовности, и сейчас, я думаю, мы знаем почему.

– Они здесь не для того, чтобы кого-нибудь спасти, так ведь? – спросил Эверетт, надеясь, что Аня скажет им правду.

– Нет, они здесь, чтобы уничтожить храм. Но я не знала наверняка до сегодняшнего дня, – отозвалась женщина. – Это все моя бабушка и генерал Шамни, мой начальник в «Моссад». Пришло время, когда Израиль больше не может терпеть существование тех мумий. Они должны исчезнуть навсегда.

– Но почему? – удивился Карл, который вообще не понимал Аню.

– Потому что фундаменталистское движение, которое набирает обороты в Израиле, могло бы нарушить мирный процесс, курс на который сейчас взят, не так ли, Аня? – спросила Элис Гамильтон, вместе с Найлзом присев рядом с троицей. Стрельба началась снова.

– Объясни, – попросил Джек Элис, которая улыбнулась Ане, показывая, что, по крайней мере, они с Комптоном понимают, что происходит.

– Премьер-министру, – объяснила Гамильтон, – не нужна гражданская война из-за споров, чья религия является истинной. Эти мумии, если будет доказано, что они те, кем их считают иеддиты, разожгут фундаменталистскую войну против мужчин и женщин, которые хотят, чтобы враждебность остыла, а не разгорелась заново из-за древней истории. А все потому, что Моисей был всего лишь человеком: этот обман длиной в три с половиной тысячи лет создает большую проблему для религии в целом, хотя всем просто нужно понять, что, как ни посмотри, без божественной помощи дело не обошлось. Голиа? Действительно. Бог? Что ж, голиа создала природа, а она всегда и была богом. Но объяснение никогда не бывает достаточно простым. Моисей был человеком, который говорил с Богом и который превратился в миф, и мы должны скрывать этот миф просто потому, что люди не могут понять простой факт, что у истории Исхода, несмотря на ее правдивость, есть множество более сложных аспектов, чем кажется на первый взгляд, или даже более сложных, чем написано в Библии.

– Да, – сказала Аня, улыбнувшись и кивнув Элис. – Миссис Гамильтон абсолютно права.

– Сюрприз, сюрприз, – буркнул Чарли Элленшоу. – Храм и город Моисея перестанут существовать после сегодняшней ночи.

Джек покачал головой.

– Нет, если то, что мы слышим – это та помощь, о которой вы говорите, потому что похоже, что они попали в засаду, – сказал он, видя, как все больше и больше мужчин спускаются по ступеням. При этом у жителей деревни и американцев почти не осталось боеприпасов. – Должен быть другой выход отсюда, – заявил полковник, глядя на испуганные лица женщин и детей, чьи мужчины начали отступать, когда их жалкая попытка обороны не удалась. Люди пытались успокоить детей как могли. Коллинз увидел, что большинство мужчин бросили свои пустые ружья и вооружились большими ножами и вилами, и покачал головой, зная, что перед его глазами творилось настоящее безумие. Он не мог допустить, чтобы эти люди пострадали из-за того, что кто-то думал, что внутри храма спрятаны огромные сокровища.

– Эй, помнишь сегодня днем, капитан? – спросил Элленшоу, взяв Карла за руку. – Амбар, Станус?

– Как голиа попал в деревню – над амбаром есть скрытый вход в храм? – спросил Эверетт Аню.

– Не знаю. Станус был над амбаром? – уточнила она.

– Он мог бы прийти только с горы, так как в деревне было полно народу, который хотел тебя увидеть, так что волк такого размера мог приблизиться к амбару только с одной стороны.

– С горы, – подтвердила Корвески.

– Мы должны найти тот выход, это наш единственный способ выбраться отсюда. – Джек повернулся и предложил двинуться на юг за гигантских каменных львов с головами бородатых мужчин. – Он может быть только с этой стороны, – добавил Коллинз, ожидая подтверждения, что его предположение было самым удачным.

– Я никогда не видела там голиа, – сказала Аня.

– Насколько я успела понять, в последнее время голиа делали много вещей, о которых иеддитам ничего не известно, – вмешалась Сара и напомнила всем об анкерных болтах, которые волки выкапывали весь прошедший год.

– Хорошо, соберите людей и пусть держатся вместе. Найдите мужчин, которые понесут мадам Корвески. Нужно идти, пока еще не поздно. – Джек посмотрел на Уилла и Джейсона. Прежде чем он успел что-либо сказать, Чарли и Пит подошли и присели рядом с Райаном и Менденхоллом, как бы говоря полковнику, что приказы, адресованные этим двоим, относятся и к ним тоже. Джейсон испытал гордость за двух суперботаников, но профессорам здесь было не место.

– Вы двое будете прикрывать нас, сколько сможете. А затем убирайтесь – не вздумайте геройствовать и погибнуть здесь, – сказал Джек, глядя на Элленшоу и Голдинга. – У них всего два пистолета с патронами, так что шевелитесь и помогите детям и старикам.

– Но, полковник, мы можем… – начал Пит.

– Парни, вы слышали полковника?! – почти крикнул Эверетт, чтобы напугать их и заставить подчиниться. – Выполняйте приказ и уведите этих людей отсюда.

– Да, сэр, – ответили оба ученых и, низко пригибаясь, поспешили на помощь женщинам и детям, в то время как вся деревня Патинаш начала уходить в темноту.

– Удачи вам двоим, – сказал Джек, тоже уходя. Карл кивнул Райану и Менденхоллу, и Аня улыбнулась. Элис Гамильтон поспешно поцеловала обоих мужчин в щеку, а Найлз Комптон наклонил голову и покачал ею, как бы говоря, что предпочитает обойтись без поцелуев. Вместо этого он просто кивнул и ушел. Директор знал: его люди понимали, что он заботился о каждом мужчине и женщине в комплексе, но целовать их на прощание… Здесь он провел для себя черту.

Начался новый исход затерянного колена Израилева, племени Иедды, в поисках безопасной гавани.

Майор Донни Мендольсон понял, что он должен рискнуть, когда увидел, как несколько людей отошли от замаскированного входа в храм и скрылись где-то внутри.

– Вы видите то же, что и я? – спросил старшина, покосившись на него.

– Да, они уходят по двое и по трое последние пять минут. Они ослабили свою основную защиту, напав на нас. Этими идиотами точно управляет агент «Моссад».

Старшина посмеялся над дежурной шуткой, которая ходила в «Сайерет» про разведку – здесь все было примерно так же, как и в США: американские солдаты, как правило, тоже редко хорошо отзывались о ЦРУ.

– Ладно, придется действовать вдвоем. Нужно войти в храм и установить эту малышку, – сказал старшина, постучав рукой в перчатке по алюминиевому корпусу, под которым лежал небольшой кусочек солнца. Дождь все еще лил как из ведра, когда майор подал сигнал оставшимся людям, чтобы те прикрыли их, открыв огонь по левой части входа, пока они попытаются зайти справа и в одиночку проникнуть в храм.

– И что нам делать после того, как мы попадем внутрь и обнаружим, что их там двести человек? – спросил старшина.

– Ну, несмотря на то что наши тела будут пронизаны иностранными пулями, мы выполним свой долг и убьем их всех или взорвем храм вокруг себя и их вместе с ним, – ответил Донни.

– Меня устраивает такой план, – сказал ветеран, принимавший участие почти в каждом военном конфликте, в которые Израиль был вовлечен за последние десять лет, – за исключением той части, где мы погибаем.

– На войне как на войне, сержант, на войне как на войне.

Сигнал рукой был подан, и все автоматы заработали одновременно.

Последнее нападение на город Моисея началось.

Подполковник Бен-Невин пригнулся, когда пули отскочили от скалы рядом с ним. Он попытался встать, чтобы посмотреть, что происходит, но встречный огонь был настолько сильным, что он не мог пошевелиться. Авис посмотрел налево и увидел, что большинство подручных русского пытаются атаковать евреев спереди. Бен-Невин знал, что это тактика была глупой, и сказал им об этом, но они были похожи на Залласа, поэтому проигнорировали предупреждение и двинулись в атаку. В результате подполковник обнаружил, что теперь под его командованием осталось всего двадцать человек из семидесяти пяти, которые участвовали в засаде изначально.

Авису нужно было разместить оставшихся людей у входа, чтобы никто не смог пройти мимо них. Единственное спасение Бен-Невина было в том, чтобы попасть в храм и получить доказательства хотя бы части той лжи, которую прикрывал Израиль. Это само по себе удовлетворило бы его начальство, и он получил бы свою виллу вместе с хорошей частью добычи. Он начал выкрикивать новые приказы, пытаясь перекричать проливной дождь и ветер, когда что-то отскочило от камня, закрывающего вход в храм. Бен-Невин подумал было, что члены «Сайерет» докатились до бросания в них камней, но тут заметил, что именно швырнули в его направлении. Граната лежала всего в трех футах от него. Подполковник, не мешкая, прыгнул за огромную глыбу у входа в храм, и в этот момент граната взорвалась. Взрыв потряс Бен-Невина. Он покачал головой – и тут еще одна граната перелетела через препятствие и отскочила от камня, за которым он прятался. На этот раз Авис повернулся и побежал к входу в храм, поняв, что у него не хватит людей, чтобы отразить начинающееся нападение.

Резкая вспышка огня, которая смела всех, кому хватило храбрости высунуть голову из укрытия, отвлекла внимание людей Залласа от входа на достаточное время, чтобы двое мужчин успели украдкой проникнуть в храм. Они вместе несли одно оружие, которое по мощности могло поспорить с самим Богом.

Майор Донни Мендольсон был первым израильским солдатом, несшим оружие, которого, по заверениям Израиля, не было в арсенале его армии – тактическое ядерное оружие мощностью 1,2 килотонны.

Джек шел впереди, а Сара двигалась сразу за ним. Остальные жители деревни растянулись почти на полмили, пока беженцы с Патинаша шли по древним пещерам, о существовании которых иеддиты уже давно забыли. Голиа знали храмовый комплекс лучше, чем кто-либо еще на земле.

Коллинз видел усталость жителей. Отцы, не привыкшие к более захватывающим событиям, чем высокое поголовье скота, увеличившееся за зиму, или возможность получить с этого скота много шерсти, пытались успокоить детей, вокруг которых летали пули. Двигаясь вдоль дальней стены города Моисея, Коллинз почувствовал, что пар, выходивший из природный паровых отверстий, стал горячее.

Сара потянула Джека за рукав и глазами указала, что ему нужно посмотреть наверх. Он сделал это и в тот же миг увидел Стануса и Миклу. Два брата-волка, несмотря на свой огромный размер, были достаточно ловкими, чтобы перемещаться в ограниченном пространстве между валунами и выступами горной породы у людей над головами. Вскоре к ним присоединились Аня и Карл. Эверетт, казалось, чему-то радовался. Коллинз остановился и подождал, пока эта пара пройдет через толпу перепуганных фермеров и пастухов, а также детей и женщин, которые не понимали, почему внешний мир пытался разрушить их жизнь. Карл вздрогнул, услышав, что арьергардная защита, возложенная на Джейсона Райана и Уилла Менденхолла, началась всерьез. У них не было времени. Какими бы отличными стрелками ни был Райан с Менденхоллом, скоро у них должны были закончиться боеприпасы. И при этом против них по-прежнему выступала бы сотня разозленных преступников.

– Полковник, капитан говорит, что он улавливает мысли Стануса… и еще моего брата, – сказала Аня, не понимая, как разум Карла мог получать двойную порцию мыслей от вожака голиа, который наблюдал за тем, как жители деревни уходили из города Моисея.

– Теперь я точно ничего не понимаю, – ответил Джек, повернув голову и оглядывая скалы над собой в поисках отверстия, которое могло бы вывести их наружу.

– Капитан хочет поспросить Стануса о помощи, но каждый раз, когда он пытается установить соединение, то сталкивается с Марко в сознании голиа, словно…

– Твой брат мертв, Аня, – услышали они голос цыганской королевы.

Все повернулись, посмотрели назад и увидели трех цыган с Патинаша, один из которых держал мерцающий факел, а двое других несли мадам Корвески в кресле. Увидев это, Элис пришла в ярость из-за глупости мужчин.

– Поставьте ее, пока она не упала, – велела Гамильтон, пройдя мимо Найлза.

– Я не покину в храм. Я останусь. – Старшая Корвески посмотрела на свою ошеломленную внучку. – Марко погиб сегодня от рук своих новых друзей.

Карл увидел, как проявились истинные чувства, которые Аня испытывала к брату. Молодая цыганка была зла и шокирована происходящим. Она покачала головой и положила ее на грудь Эверетта, а затем глубоко вздохнула, после чего посмотрела на него, а затем приняла решение.

– То, что осталось от моего внука, теперь находится внутри Стануса, – сказала мадам Корвески. – Вскоре альфа-самец стряхнет с себя воспоминания о Марко, и мальчик будет полностью поглощен волком. Именно так голиа поддерживают высокий уровень интеллекта.

Эверетт посмотрел на Аню, и та, кивнув, объяснила.

– Каждый из нас формирует связь с голиа, когда умирает. Наши тела станут частью природы и будут похоронены в земле, но наши души, наша память и наша любовь к волкам и людям переходят к голиа. Таким образом, мы продолжаем жить в гораздо более простой форме, свободной от человеческих тягот. Голиа – это мы, а мы – это они.

– А теперь, капитан, попросите моего внука, чтобы он помог вывести моих людей с этой горы, потому что сегодня Господь уничтожит это место, – сказала мадам Корвески, пока Дениза Гиллиам измеряла ее пульс, приказав мужчинам поставить ее на землю и поднеся факел поближе, чтобы лучше видеть. Найлз Комптон наблюдал за королевой цыган и знал, что фактически старуха была уже мертва и единственным, что заставляло ее сердце биться, было ее упорство. Джек и Сара посмотрели на Эверетта, который пожал плечами, показывая, что ничего не понял, но постарается понять. Аня взяла капитана за локоть и остановила его.

– Карл, если разум Марко путешествует со Станусом, я не знаю, как мой брат отреагирует на тебя. Станус пустит тебя в свою голову, но Марко может спровоцировать конфликт. Я не знаю, подозревал ли он что-нибудь о… ну, о том, что я испытываю к тебе чувства, но ты должен быть осторожен. Станус может разорвать тебя на части, не понимая, зачем он отрывает тебе руки, не зная, что Марко имеет большое влияние на его мыслительный процесс. Если мой брат ненавидел тебя из-за меня, он может тебя убить.

Джек, Сара, Найлз и Элис увидели небольшую ухмылку на лице Эверетта.

– С чего бы Марко заподозрить, что мы вместе? – спросил Карл, не обращая внимания на то, кто его слышит. Он опустил длинный рукав своей рубашки, готовясь взбираться по отвесной стене, чтобы поговорить со Станусом и, возможно, быть убитым разумом, который скрывался внутри волка. Все, с точки зрения капитана, было довольно логично. Между тем, стрельба, доносившаяся из города, начала усиливаться. У Джейсона и Уилла теперь были серьезные проблемы.

Аня смутилась, услышав вопрос своего друга, и отвела глаза от ярких голубых глаз американца, поняв, что не может смотреть на них. В этот момент Карл понял, что эта женщина никогда не планировала влюбляться в мужчину. Он улыбнулся, а затем, бросив взгляд на своих друзей, которые с интересом наблюдали на происходящим, наклонился и уверенно поцеловал молодую цыганку. Затем капитан отстранился, но глаза Ани, по-прежнему, были закрыты. Эверетт почувствовал на себе пристальный взгляд, полуобернулся и увидел, что мадам Корвески смотрит на них с не особо приятным выражением лица.

– Ну тогда, может быть, мне стоит перетереть кое-что с братом Марко и объяснить ему, что я планирую жениться на цыганской принцессе? – предложил Карл.

Аня открыла глаза и улыбнулась Эверетту – так, что Сара чуть не расплакалась, взяв Джека под руку.

– А пока, если я не вернусь через двадцать минут, звоните президенту, – пошутил капитан, посмотрев на Джека. Однако прежде чем он успел ухватиться за первый выступ скалы, чтобы начать карабкаться наверх, Коллинз остановил его.

– Не на этот раз, Джек. – Эверетт отбросил сильную руку полковника в сторону и начал подъем. – Это моя задача, у меня здесь больше поставлено на карту, – сказал он и исчез в темноте пещеры. Коллинз посмотрел на Аню и увидел, что ее глаза были по-прежнему сосредоточены на образе человека, который уже исчез из виду. Она медленно подошла к бабушке, и когда мужчины посадили ее на каменный пол, села рядом с старухой, а затем положила голову на ее слабое плечо. Мадам Корвески осторожно обняла девушку и стала тихо говорить с ней о Марко.

Стрельба, доносившаяся из города в полумиле он них, начала медленно затихать, и Джек понял, что Райан и Менденхолл теперь двигались, чтобы в них сложнее было попасть. Полковник знал, что его ребята продержатся так долго, как только возможно – они были мастерами своего дела. Нет, эти двое никогда бы не сдались перед кучкой бандитов.

– Думаешь, пора сдаваться? – спросил Уилл Райана, отбрасывая пустой пистолет в сторону и глядя на своего друга.

– Нет, давай попробуем продержаться еще немного, – сказал Джейсон. Он высунул голову из-за угла подножия Анубиса или, как они теперь знали, статуи голиа, и выпустил свои последние четыре патрона, за что был вознагражден криком и стоном еще одного преступника. Посмотрев на Менденхолла, Райан дважды поднял брови, хвастаясь своей меткостью, но его улыбка исчезла, когда он заметил, что патроны закончились. Он нахмурился и отбросил пистолет.

– Хорошо, я просто хотел убедиться, что флот не планирует отступать, – сказал Уилл, выглядывая из-за подножия статуи, чтобы посмотреть на мужчин, спускавшихся из внешнего храма по уклону. – Точно одно – здесь становится немного тесновато. Предлагаю занять позицию рядом с Моисеем и Иисусом Навином: те двери выглядят безопаснее, чем эти пальцы Анубиса, – добавил лейтенант, выходя из открытия и бросаясь к храму Моисея.

Райан посмотрел, как его лучший друг пробежал мимо него, а затем вздохнул с облегчением, увидев, что ему удалось забежать в храм.

– Ты прав в одном, приятель, флот собирается выбраться из этого захудалого места, – сказал Джейсон, а затем рванулся вперед, почти мгновенно преодолев сто футов, отделявших его от входа в храм.

Когда Райан и Менденхолл начали готовится к штурму, который, как они знали, должен был скоро начаться, земля у них под ногами затряслась, а потом успокоилась. Они обменялись взглядами и поняли, что их положение превращается из плохого в ужасное.

Анкерные болты, крепившие «Замок Дракулы» к горе, вылезли из камня на три фута.

Огромный замок наклонился вперед настолько сильно, что напитки на столах внутри него расплескались. Затем они остановились, но если бы кто-то присмотрелся к ним повнимательнее, он бы заметил, что поверхность напитков теперь была неровной. Замок наклонился вперед на восемнадцать дюймов из того положения, которое здание занимало раньше в тот же вечер.

Гора начала стряхивать с себя позорный «Замок Дракулы», когда американский певец Дрейк Эндрюс вышел на сцену. Его первый номер был настолько громким, что вибрация достигла фундамента и раскопанных анкерных болтов, уходящих в глубь горы. Децибелы музыки, разносившейся по «Замку Дракулы», начали разъедать оставшуюся землю, удерживавшую болты в горе.

Здание был близко к тому, чтобы сотрястись и скатиться вниз по склону.

Карл Эверетт остановился на пути вверх по отвесной стене и утер пот со лба. Температура поднялась, по крайней мере, на пятнадцать градусов с тех пор, как он начал свое восхождение. Капитан собирался переместить правую руку в более удобное и безопасное положение, когда его левая рука соскользнула с выступа, за который он держался, и в этот момент от понял, что упадет с огромной высоты и на этом все закончится. Но внезапно он завис в воздухе – в тот же момент, когда его рука соскользнула со скалы, ее схватили так сильно, что чуть не сломали ему запястье. Эверетт дернули вверх, словно он был маленьким ребенком, и не успел он оглянуться, как оказался висящим над пропастью в руке Стануса, который смотрел ему прямо в лицо. Волк, казалось, улыбался, потому что уголки его рта были подняты кверху.

– О, привет! – сказал Карл, потому что ничего лучшего ему в голову не пришло.

Добродушное выражение исчезло с покрытого мехом лица Стануса, и он подтянул Эверетта вверх так сильно, что тот почувствовал, что его плечо сейчас вывихнется. Наверху зверь бесцеремонно бросил его на пол. Вокруг было так темно, что единственным, что видел капитан, были, естественно, желтые светящиеся глаза голиа. Карл отполз на несколько футов, пока не врезался во что-то. Тогда он остановился, а затем оглянулся и посмотрел вверх. В темноте, у себя над головой, капитан увидел еще одну пару горящих глаз, смотревших на него сверху вниз.

– Микла, – нервно сказал Карл. – Рад тебя ви… – Микла оборвал его, протянув руку и подняв крупного американца на ноги.

Эверетт отряхнулся, а затем вытер пот с лица. Он бросил взгляд на Миклу, после чего повернулся и посмотрел на более крупного Стануса, стоявшего на задних ногах и перемещавшего вес с одной огромной когтистой лапы на другую. Дыхание животных было глубоким и устойчивым, и их уши, к облегчению Эверетта, стояли прямо, а не лежали вдоль головы в знак агрессии. Нет, если Марко был где-то там, он не собирался убивать американца на месте. Капитан оглянулся на Миклу, который опустился на четыре лапы с громким щелчком вставших на место суставов. – Э, Аня передает привет, – это было все, что додумался сказать Карл.

Станус не двигался. Зверь просто стоял и раскачивался, словно танцевал под какую-то музыку, которую больше никто не слышал.

– Слушай, плохие люди пришли сюда, чтобы уничтожить народ Иедды и забрать их наследие. Их нужно остановить, – продолжил Эверетт.

Станус зарычал, Микла позади него – тоже, и Карл закрыл глаза в надежде, что младший голиа не начнет раздирать его спину своими когтями, пока не обнажит спинной мозг. Тем не менее, он попробовал поговорить с волками еще раз.

– Мы должны отвести народ в безопасное место. Нужно уходить отсюда, сейчас же, – сказал Эверетт, и Станус неожиданно опустился на все четыре ноги.

Огромный голиа медленно приблизился к человеку. Его глаза продолжали смотреть на Карла, пока он приближался. Альфа-самец подошел к капитану так же близко, как Аня всего несколько минут назад, но тот не чувствовал тех же эмоций от лидера голиа, какие испытывала к нему младшая сестра Марко. Станус обнюхал все его тело – хотя Эверетт знал, что это было, скорее, любопытство путешественника внутри волка, Марко, а затем его желтые глаза остановились на Микле. Карлу показалось, что вожак молча отдал своему брату несколько приказов, и Микла спрыгнул с уступа и исчез в направлении храма.

– Нет! – крикнул Эверетт. – Это неправильный путь, там плохие люди, нам нужно идти в амбар, Станус, в амбар!

Голиа наклонил голову, пытаясь понять, что ему говорят. Затем волк толкнул Карла, сначала один раз, а потом еще, чуть не ударив его об стену. Внезапно капитан понял, что дело было не в местонахождении выхода из пещер, а в более личных эмоциях человека, находящегося внутри, Марко Корвески. Голиа протянул руку и схватил Эверетта за шею, а затем сжал ее. Все это время животное стояло на трех ногах и сделать это ему было просто, тем более что капитан не сопротивлялся.

– Ну давай, мои намерения все равно не изменятся, парень, я все решил в ту же минуту, когда встретил твою сестру в Риме, – сказал он, когда хватка Стануса, или точнее Марко, усилилась, и в легкие Эверетта перестал поступать воздух. Карл разозлился и задержал дыхание, пока зверь медленно душил его. Капитан заметил, что все вокруг начало расплываться, и понял, что еще немного – и его тело безвольно обмякнет в лапе огромного волка.

Скуление было достаточно громким, чтобы Карл открыл глаза, когда Станус освободил его и позволил его крупному телу соскользнуть на каменный пол. В темноте Эверетт видел, как желтые светящиеся глаза растерянно моргают, после чего вожак голиа заскулил, повернулся и огляделся, словно забыл, где находится.

– Ты хочешь лучшего для своего народа? Все должно закончиться сегодня – или мир узнает о голиа и колене Иедды, и мир не поймет, – принялся убеждать его американец. – Поверь мне, мы все знаем, как толпа реагирует на вещи, которые пугают ее. Мы этим занимаемся, я и мои друзья, мы защищаем мир от нашего собственного страха перед неизвестным. Позволь мне помочь Марко спасти его народ, Станус. Пусти меня внутрь, нам нужно найти выход из храма и увести народ в безопасное место.

Станус низко зарычал, и Карл подумал, что нажал не на ту кнопку. Голиа посмотрел на него, а затем протянул руку, но вместо того, чтобы схватить его и закончить начатое, ухватился за каменную стену и встал на две лапы. Эверетт с удивлением увидел, как зверь поднял морду к потолку, и в темноте окраины города Моисея раздался такой громкий рев, что с потолка начали падать камни.

Этот рев заставил замолчать каждого мужчину, женщину и ребенка от города Моисея до входа в первый храм. Заллас, который приближался к храмовому комплексу, остановился и посмотрел на мужчин вокруг себя. Рык животного эхом отражался от стены к памятнику, от пирамиды к обелиску, пока, наконец не растворился в воздухе.

Майор Донни Мендольсон и старшина остановились на длинной лестнице, ведущей в храм – рев заморозил кровь в их жилах.

– Как думаете, командир забыл упомянуть что-то об этой миссии? – спросил старшина, когда они продолжили спускаться к первому внешнему храму.

Что касается Карла, то он смотрел, как Станус нагнулся и снова схватил его за шею. Но вместо того, чтобы оторвать ему голову, зверь толкнул Эверетта себе на спину и начал карабкаться по стене.

Это голиа умели, и очень хорошо.

Заллас стоял за одной из небольших статуй египетского бога подземного мира. Анубис был изображен в величественной позе с египетским боевым топором в руке, расставив ноги и приготовившись к бою. Заллас посмотрел на статую и провел рукой по позолоте, нанесенной на камень более трех тысяч лет назад. Он улыбнулся, когда понял: если древние потратили столько золота на то, чтобы украсить статуи – то что же должно ждать его в храме? Он жестом показал своим людям, чтобы те удвоили свои усилия, направленные на то, чтобы проникнуть внутрь. Ответный огонь прекратился больше двух минут назад, и Дмитрий увидел, как подполковник Бен-Невин бежит по уклону из верхнего храма. Он выглядел так, словно за ним гнался сам дьявол.

Русский в недоумении высунулся и посмотрел, как израильтянин собрал четырех человек у подножия спуска и приказал им следить за входом. Он дико жестикулировал, а затем его глаза посмотрели на Залласа, и он подбежал к нему.

– Вашим глупым людям нужно научиться выполнять приказы. На нас сбросили израильскую ударную группу, и ваши идиоты решили взять дело в свои руки – и теперь у нас командос в храме! – сердито сказал Бен-Невин Залласу, который недоуменно смотрел на него. – Они здесь, чтобы взорвать его, идиот! Ты должен отправить еще людей наверх и уничтожить этих военных!

– Израильские командос? – в шоке переспросил Дмитрий. – Во что, черт возьми, ты меня втянул?! Сначала я убиваю членов НАТО, а теперь сражаюсь с израильтянами?

– Ты знал, что было поставлено на карту! Ты же не думал, что мужчины и женщины, которые скрывали это место почти четыре тысячи лет, позволят тебе, идиоту, просто прийти сюда и толкнуть тележку с яблоками, которая и так была готова перевернуться в любой момент! Отправь туда людей, или мы ничего не получим. – Авис рискнул протянуть руку и схватить русского за ворот пиджака. – У тебя не будет ничего, даже твоего маленького казино, ты все потеряешь. Ты убил членов НАТО, идиот! – Бен-Невин усмехнулся. – Ты думаешь, что какая-либо законность будет соблюдаться, когда к тебе среди ночи вломятся военные и размозжат тебе череп ледорубом? У тебя теперь нет выбора, кроме как выйти из этой ситуации победителем и забрать как можно больше сокровищ.

– А тебе что нужно?

– Все что мне нужно – это доказательства того, что находится внутри этой горы, мне все равно, кому все это будет принадлежать. Моя задача – доказать существование города Моисея, вот и все. Люди у власти ждут не дождутся падения нынешнего правительства, чтобы отдать все, что Израиль заработал кровью своего народа.

– Ты сумасшедший, а люди, на которых ты работаешь, – психи, – сказал Заллас, сожалея, что вообще связался со шпионом, который был более высококвалифицированным специалистом по обману и манипуляции, чем он сам когда-либо надеялся стать. – Но, как ты и сказал, почему бы не попробовать что-то заработать на этом?

– Разумно. Нашим единственным преимуществом является тот факт, что солдаты из «Сайерет» были застигнуты врасплох и большинство из них не выберется из засады. К сожалению, мы не сможем убрать их всех, они слишком хороши. Так что я предлагаю либо перебить командос внутри храма, либо забрать, что сможем, и вернуться на курорт – это единственное место, куда люди из «Сайерет» не заявятся, чтобы не раскрыть себя.

Заллас понял, что сильно переоценил свои возможности из-за этого человека. Но он также знал, что зашел слишком далеко, чтобы упустить свой шанс добраться до реликвий, которые начали распродавать цыгане. Даже если храм рухнет, земля будет по-прежнему принадлежать ему, и он сможет достать все, что израильтяне похоронили.

– Смотри, у людей, которых они оставили, должно быть, кончились патроны, – заметил тем временем Авис. – Скажи своим людям, чтобы заходили в храм.

Гангстер осмелился заглянуть внутрь и увидел, что там было всего два человека, которые защищали переднюю часть храма. Теперь они остались без боеприпасов и бросились наутек через большие двери. Дмитрий злобно покачал головой, заметив, что одним из мужчин был американец с курорта: его подозрения, касающиеся части истории американцев, связанной с НАТО, подтвердились. Он пришел в ярость, когда понял, что кучу его наемников задержали всего двое защитников храма, и начал злобно махать рукой своим людям, показывая им, чтобы они заходили в храм. Залласу все это уже надоело, ему нужно было быть в замке, а не в храме внутри горы, о существовании которого он узнал только вчера.

– Убить этих людей, сейчас же! – приказал он, после чего посмотрел на Бен-Невина, а затем взглядом отдал приказ одному из своих телохранителей, и тот направил свой «АК-47» на израильтянина. – Посмотрим, что находится в храме, подполковник?

Бен-Невин посмотрел на оружие, а потом на русского, который был занят отряхиванием пыли со своего дорогого пальто. Он решил, что одних лишь древностей в руках Дмитрия будет достаточно для завершения миссии, потому что доказательств существования сокровища Исхода хватило бы для того, чтобы дать всем понять, что древние легенды были реальностью, и раскрыть ложь левого правительства. Теперь Авис понял, что было не важно, выживет русский или нет – дело было в артефактах. Нет, подумал он, это совершенно не имеет значения.

– Да, посмотрим, что иеддиты спрятали от нас, – произнес подполковник вслух.

Джек объявил о передышке, потому что становилось слишком жарко, чтобы цыгане могли нормально дышать и при этом быстро идти. Коллинз посадил одну маленькую девочку на ближайший выступ, а затем высоко поднял факел и посмотрел вдоль стены, которая уже не была отесана, а представляла собой необработанный камень. Они покинули храмовый комплекс и теперь ушли в глубь горы по естественной системе пещер. Перемещая факел, Джек увидел тысячи отпечатков лап в грязи истоптанного тоннеля. Он понял, что дорога, по которой они шли, годами использовалась голиа, и именно так они перемещались по горе, не попадаясь на глаза людям на ее склонах и у подножия.

– Как у нас дела, полковник?

Джек повернулся и увидел Найлза Комптона с Сарой. Лейтенант несла сестру-близняшку той девочки, которую нес Коллинз. Она положила эту малышку рядом с сестрой, и две маленькие цыганки обнялись. Американцы же принялись обсуждать варианты дальнейших действий.

– Если мы не выведем людей отсюда в ближайшее время, нам придется иметь дело с тепловым истощением, – заметил полковник.

– Мы не можем вернуться назад и не можем продолжать двигаться в глубь горы. Пули или пар, выбор не велик, – ответил Найлз, протирая запотевшие очки.

– Джек, стрельба в храме прекратилась, – сказала Макинтайр и лишь после этого поняла, что это значит. Джейсона и Уилла либо уже убили, либо взяли в плен.

– Я знаю, – обеспокоенно сказал Коллинз. – Эти двое теперь сами по себе. – Он посмотрел на встревоженные лица Сары и директора. – Не волнуйтесь, они знают, когда пора забыть о доблести. С ними все будет в порядке, – солгал Джек, чтобы успокоить и себя, и остальных. Тем временем Найлз задал гораздо более насущный вопрос:

– Где мистер Эверетт?

Элис смотрела на спящую старуху, слегка промакивая пот, выступивший у нее на лбу. Аня держала бабушку за руку, шагая с другой стороны импровизированной кровати. Четверо деревенских мужчин несли косу, длинный нож мясника, большую дубинку и даже рогатку. Гамильтон видела, что все они начали уставать. Она собиралась убрать руку, когда мадам Корвески схватилась за нее и повернула голову к Элис. Затем она слабо повернулась и посмотрела на внучку.

– Твой сундук с приданым, – сказала она едва слышным шепотом.

– Что, бабушка? – спросила Аня.

Перед тем как ответить своей внучке, мадам Корвески повернулась и посмотрела на Элис.

– Сундук в моем доме, это сундук с приданым Ани, его нужно спасти.

– Бабушка, не думаю, что мы сможем вернуться за моим сундуком, – покачала головой молодая цыганка.

Элис Гамильтон слушала этот разговор и вспомнила тяжелый сундук – как Карл Эверетт достал из него одеяло мадам Корвески и как тяжело ему было придвинуть его к кровати.

– Вы должны это сделать. И миссис Гамильтон, сундук ваш, хранительница тайн, – сказала цыганская королева слабеющим голосом.

– Бабушка, мы не можем вернуться на Патинаш, это слишком опасно, полковник Бен-Невин и русский бандит завладели деревней и храмом, – принялась убеждать ее внучка.

– Миссис Гамильтон, пообещайте мне, что вернетесь в мой дом и заберете мой подарок. Возьмите его в свой храм в пустыне и поместите среди ваших величайших тайн. Хорошо спрячьте то, что найдете, – продолжила настаивать старая цыганка.

Элис перевела взгляд с закрытых глаз мадам Корвески на Аню, которая была в таком же замешательстве, как и она сама.

– Обещайте мне это, миссис Гамильтон, – попросила умирающая.

– Обещаю, – сказала Элис, зная, что Аня была права и что возвращение на Патинаш было невозможно. Эта дорога была теперь закрыта для отступающих цыган. Единственным спасением было покинуть гору, пройдя по ней или под ней.

Элис посмотрела вниз и увидела, что мадам Корвески снова уснула. К старухе подошла Дениза Гиллиам, что измерить ей пульс и потрогать лоб. Она покачала головой, а затем приблизилась к нескольким пожилым цыганкам, которые держали на коленях детей. Врач дала взрослым таблетки соли от обезвоживания, а детям раздала те скудные запасы воды, которые у них были. Длинная цепочка беженцев с Патинаша растянулась почти на полмили, и только мерцание нескольких факелов говорило о том, что они прятались в темноте. Чем дальше они шли, тем сильнее становилась жара.

Уилл попытался закрыть большие двойные двери храма, но они были слишком тяжелыми и не закрывались лет сто. Створки скрипели и стонали, и тогда Райан помог ему, навалившись на них всем своим весом. Вдвоем им, наконец, удалось закрыть двери как раз в тот момент, когда в древнее дерево попали несколько крупнокалиберных пуль.

– Черт, думаю, мы в ловушке! – охнул Менденхолл, повернувшись и посмотрев внутрь гробницы. Три импровизированных саркофага стояли в центре большого храма, но, кроме них, в комнате было негде спрятаться и нечем защищаться.

– Тогда позволь спросить, зачем ты привел нас сюда? – спросил Джейсон, подбегая к дальней стене в поисках выхода.

– Это было единственное место, которое я знал.

Пока они бегали в поисках чего-нибудь, чем можно защищаться, двойные двери прогнулись внутрь под напором людей Залласа, пытающихся открыть их снаружи.

– Ой. Я думаю, что они догадались, что нам больше нечем стрелять, – сказал Райан, и они с Уиллом замерли, уставившись на медленно открывающиеся дверные створки.

– Джентльмены, вы все еще можете пережить эту ночь, у нас нет никакого желания убивать американцев, так что поднимите руки так, чтобы мы могли их видеть, и давайте покончим с этим! – послышалось из-за дверей.

– Могу ли я предположить, что говорю с мелким мерзким предателем, подполковником Бен-Невином? – насмешливо спросил Уилл, и Джейсон скорчил ему гримасу, говорящую: «Что, черт возьми, ты делаешь?!»

– Можете, – отозвался Авис. – Теперь мое терпение кончилось. Мы можем с той же легкостью похоронить вас здесь, среди скал и овец, и поверьте мне, друзья мои, вас никто не найдет. Просто очередное загадочное исчезновение в темных и опасных Карпатах.

Райан посмотрел на своего товарища и пожал плечами.

– Черт, – сказал Менденхолл, поняв, что игра для них с другом закончилась. – Ты же знаешь, что это все ваша вина, могли бы принести чуть больше боеприпасов с курорта, – добавил он, поворачиваясь к двойным дверям. Они полностью открылись, и в древнейшее хранилище в мире вошли подполковник Бен-Невин и шестьдесят румынских и русских головорезов.

– Того, что мы принесли, было бы достаточно, если бы ты научился метко стрелять и не тратил патроны так, словно у нас их миллионы, – парировал Райан, поднимая руки в воздух.

– Ну, по крайней мере, я не просидел все время в грязевых ванных, как некоторые…

– Руки вверх, – сказал один из бандитов, грубо толкнув Менденхолла и развернув его спиной к себе.

Уилл и Джейсон посмотрели друг на друга – каждый намного больше беспокоился о своем друге, чем о себе.

– Полное дерьмо, – сказал Райан, смирившись с тем, что они с Менденхоллом были теперь вне игры.

Когда мужчины заполнили комнату, Авис Бен-Невин вошел в дверь, а сразу за ним появился Дмитрий Заллас. Русский остановился в дверях и закурил сигару, а затем, посмотрев на двух американцев, покачал головой и жестом показал израильтянину, чтобы говорил.

– Спасибо, джентльмены, теперь мы можем закончить свое дело и разойтись, – сказал Бен-Невин, когда земля вокруг них затряслась и с потолка посыпалась пыль. – Потому что, по той или иной причине, эта гора, по-моему, не является полностью стабильной.

Уилл с Джейсоном огляделись и обменялись обеспокоенными взглядами, потому что этот толчок продлился гораздо дольше предыдущего.

Подполковник был прав, гора ожила.

Джек знал, что нужно было поднять людей и идти дальше. Если Сара была права, то время у них было на исходе. Если в храме произойдет какой-либо взрыв, то он в ближайшее время вызовет массовое смещение породы, и это приведет к тому, что анкерные болты, держащие замок, сломаются или полностью вылезут из горы.

Сара и Найлз встали, увидев, что Коллинз собирался снова объявить о том, что пора двигаться дальше. Глядя на людей, Макинтайр поняла, что им не удастся дойти до поверхности по такой жаре.

– Я знаю, о чем вы думаете, но у нас нет выбора, – сказал полковник. – Нужно продолжать двигаться и надеяться, что мистер Эверетт смог…

Каменная стена рядом с Джеком и позади Комптон начала рушиться от мощных ударов. Через несколько мгновение все она обвалилась, и увидев того, кто стоял за ней, люди замерли на месте. Станус зарычал, а затем отошел от проделанного отверстия и исчез, а из дыры вышел Карл Эверетт.

– Сюда, пожалуйста, за дамским бельем, утварью и древнеегипетскими проходами, – объявил он.

Внутрь начал поступать прохладный воздух снаружи, остудивший возросший из-за жары страх цыган, и вся колонна взорвалась радостными криками и плачем.

Второй исход племени Иедды вывел его на новый путь к спасению.

Майор Донни Мендольсон понял по снизившейся частоте выстрелов, доносившихся снаружи сквозь шум бури, что его люди захватили контроль над входом, возле которого они слишком долго задержались. Он злился из-за того, что люди, которые спланировали миссию, не учли армию вооруженных защитников, а еще больше злился сам на себя за то, что считал самым опасным элементом операции «Рамзес» прыжок с парашютом, а не само разрушение храма.

– Насколько я понимаю, нам еще повезло, что они не были профессиональными военными, – сказал старшина, целясь в сторону входа в храм, через который они только что прошли.

Майор Мендольсон услышал шум и направил автомат на вход. В осветившей все вокруг яркой вспышке молнии они увидели стоящего человека и приготовились нашпиговать гостя свинцом, но он поднял правую руку.

Это был Янош Важич. Он был мокрым и грязным и понял, что его только что чуть не застрелили.

– Наши потери составляют порядка пятидесяти процентов. Мы создаем сухое место для раненых, и ваш врач работает с ними, – сообщил он своим коллегам.

Донни уставился на него в ожидании худшего.

– Одиннадцать членов вашей команды мертвы, майор, – продолжил Янощ.

Мендольсон только что получил намек на то, скольким людям придется погибнуть ради того, чтобы уничтожить что-то, о чем он и его люди даже не знали, и теперь гибель его людей подтвердила, каким сложным стал мир. Он повернулся к Важичу.

– С кем, черт возьми, мы сражаемся и кто возглавляет оборону внутри этой горы? – спросил Донни.

Янош Важич впервые услышал перестрелку, которая происходила далеко под ними в храме. Он не мог и представить себе, что деревенские жители могли так активно сопротивляться.

– Вы сражаетесь против безжалостного ублюдка, который является одним из самых богатых бандитов в Восточной Европе. Это человек не остановится ни перед чем, чтобы получить все, чего у него пока еще нет, – рассказал Янош Мендольсону.

– И этот человек встал на сторону русского? – спросил майор, ожидая, что агент «Моссад» скажет ему, что они столкнулись не только с бандитом, но и с хорошо обученным агентом. Теперь он понял, почему засада была настолько мощной и неожиданной – сукин сын знал, что его команда придет. Донни захотелось ударить стоящего перед ним агента за то, что он не предусмотрел этого. Его люди всегда страдали от непрофессионализма оперативных агентов, которые не могли отличить свою задницу от дырки в земле. Недовольство Мендольсона разделяли все военные в мире, участвовавшие в тайных операциях.

– Подполковник Бен-Невин не должен покинуть это место живым, – добавил Янош.

– Что я могу в значительной степени гарантировать, капитан, – ответил майор. – А кто сражается против него? Это не могут быть местные жители – слишком грамотная тактика.

– Это, должно быть, американцы. Я видел их машины рядом с деревней. Чуть раньше я помог им бежать и знаю, что они пришли сюда за своими людьми. Моя партнерша погибла, так что не смотрите на меня так – я иду с вами.

– Что, черт возьми, американцы тут забыли?! Им обязательно все в мире усложнять?

– Сначала я думал, что они – часть группы НАТО, прибывшей, чтобы создать карту перевала, но их подготовка гораздо серьезнее.

– Очевидно, что там внутри не инженеры и геодезисты.

– Джентльмены, у нас скоро будут гости, – сказал старшина, снова поднимая оружие и целясь в направлении входа. – Предлагаю закончить с нашей доставкой и выбираться, пока не появились китайцы – все, кроме них, похоже, уже здесь.

– Согласен, вперед! – отозвался Донни. – Оружие нужно разместить так глубоко в структуре храма, как мы только сможем добраться живыми.

– А потом? – спросил Важич, заряжая свой пистолет.

– Потом нам останется вернуться обратно в деревню и надеяться, что генерал Шамни сможет вытащить нас из этого румынского кошмара.

Трое мужчин двинулись по верхней лестнице, ведущей в первый храм, и тут гору начало трясти всерьез.

Пит был одним из последних, кто подошел к отверстию и заглянул внутрь.

Он повернулся и посмотрел на капитана, передавшего ему испуганного маленького мальчика с широко раскрытыми глазами, которому было страшно лезть в темную дыру. Голдинг сочувствовал ребенку, потому что и сам был в ужасе. Колонну теперь возглавляли инженеры из 82-й дивизии, чья военная форма заставляла фермеров, пастухов и женщин с Патинаша чувствовать себя в большей безопасности. Но Пит ничего такого в данный момент не ощущал.

– Этого волка там уже нет, да? – уточнил он на всякий случай.

– У нас не так уж много времени, док, – сказал Эверетт. К ним подошел Чарли Элленшоу и посмотрел на Питера.

– Все хорошо, Пит, я сейчас зайду следом за тобой.

Карл и Джек обменялись взглядами, поняв, что на самом деле Голдинг боится замкнутого пространства гораздо больше, чем волков. Они позволили Чарльзу успокоить компьютерного гения, и вскоре все трое шагнули в отверстие следом за биологом, рассказывавшим Питу обо всех удивительных открытиях, которые они сделали.

Наконец, к отверстию подошли четверо здоровенных цыган с Патинаша, несших мадам Корвески на импровизированной кровати. Элис была с ней, а последней в длинном ряду беженцев шла Аня. Дениза Гиллиам выглядела подавленной, и Джек понял, что старуха, должно быть, была уже на последнем издыхании.

Глядя, как они просовывают старую цыганку через большое отверстие, Коллинз повернулся к Найлзу, Эверетту и Ане, а потом кивнул Саре, чтобы та объяснила, о чем они оба думали.

– Я понимаю динамику того, что здесь происходит. Анкерные болты не выдержат – стала объяснять лейтенант Макинтайр. – Я подозревала, что вибрация увеличивается, а теперь, думаю, что знаю почему. Волки прекратили раскопки. Аня, ты сказала, что Станус и Микла спрятали остальных голиа?

– Да, именно так. Станус знает, что гора нестабильна, потому что они планировали это с моей бабушкой с самого начала, – ответила младшая Корвески.

– Если они перестали откапывать опоры замка, почему вибрация и толчки становятся сильнее? – спросил Найлз, надеясь услышать какую-нибудь хорошую новость.

– Торжественное открытие замка. Там играет живая музыка, и это влияет на опоры, – пояснил полковник. – Судя по частоте толчков, эта гора готова отпустить замок.

– Что ты хочешь сказать, Джек? – спросил Карл, вытирая пот со лба.

Коллинз повернулся к Ане.

– Слушайте, я не знаю, как принято в «Моссад», но мы с моей командой стараемся не убивать невинных людей, и это даже включает тех, кто живет не совсем в соответствии с законом.

Молодая цыганка понимала, на что намекает американский полковник, но ничего не сказала, когда яркие зеленые глаза Джека уставились на нее. Карл наблюдал за этим диалогом с возрастающим беспокойством, заметив, что поведение Коллинза изменилось, когда жители деревни вышли из пещеры.

– Я знаю, что эти спецназовцы здесь, чтобы уничтожить храм, но как они собираются это сделать? – спросил полковник.

Аня почувствовала себя неудобно, потому что знала, разрушение города Моисея людьми из «Сайерет» было их единственной надеждой в том случае, если волкам не удалось достаточно ослабить опоры замка.

– В замке больше четырехсот человек, майор, – продолжил Джек. – Я не хочу показаться бесчувственным к вашему тяжелому положению, но ваше беспокойство о том, чтобы мир не узнал ваши секреты, должно иметь границы. Итак, какое оружие используют ваши люди?

Корвески перевела взгляд с Коллинза на Карла. Она хотела услышать это от капитана. Хотела, чтобы он приказал ей ослушаться не только приказов «Моссад», но, хуже того, пожеланий ее бабушки. Женщина сглотнула, зная, что у них мало времени, потому что гора снова затряслась, и на этот раз вибрация длилась на десять секунд дольше, чем все предыдущие толчки.

– «Кузнеца», – стыдливо сказала Аня.

Джек закрыл глаза, а Эверетт покачал головой, после чего протянул руку, положил ее на плечо цыганки и сжал его. Теперь, когда секрет «Моссад» стал известен американцам, она чувствовала себя опустошенной.

– Выведите их, капитан, – сказал Коллинз, посмотрев на Найлза. – Я возвращаюсь, чтобы выгнать этих парней оттуда и попытаться переубедить хоть кого-нибудь.

– Что такое «Кузнец»? – спросил Комптон, который впервые слышал о таком оружии.

– Это оружие, которое превратит храм в адскую баню за несколько миллисекунд, – объяснила Сара. – Его мощности также хватит, чтобы отделить внешнюю часть горы от места трещины всего в четверти мили от замка. Это означает, что замок со всеми этими мужчинами и женщинами внутри развалится, как карточный домик, если мы не помешаем им установить эту штуку. В противном случае это все равно случится из-за толчков, но не так быстро.

– А нам нужно время, чтобы эвакуировать гостей из замка, – заключил Джек.

Карл шагнул вперед с факелом и собрался возразить, но потом посмотрел на Аню и понял, что должен вывести ее отсюда. Он кивнул Коллинзу, а затем поднес факел к отверстию, и Найлз, опустив голову, пролез в него. После этого и Сара положила руку на плечо Коллинза и улыбнулась.

– Не будь мудаком и не оставляй меня снаружи одну, слышишь меня?

Полковник подмигнул своей любимой, а затем подтолкнул ее в отверстие, после чего посмотрел на Эверетта и Аню.

– Удачи, Джек, увидимся снаружи, – сказал капитан, указывая Ане факелом на отверстие. Цыганка посмотрела на Коллинза и кивнула.

– Код отмены – Матильда, сто двенадцать, запомнили? Он заставит командира «Сайерет» отметить операцию «Рамзес», но как только «Кузнец» будет запущен, его нельзя будет остановить.

– Когда-нибудь я найду того парня, который придумал эти чертовы штуки и их системы защиты, и переломаю ему руки, – пообещал Джек, поблагодарив Корвески, а затем двинулся туда, откуда только что пришла длинная вереница беженцев.

– Надеюсь, что командир этого подразделения послушает его, – проговорил Карл. – «Сайерет» обычно предпочитает играть по собственным правилам.

– Ну, ваш человек скоро встретиться с парнем, который не следует правилам вообще, – заметила Корвески.

Эверетт кивнул ей, чтобы она пролезла в отверстие, а затем последовал за ней.

Микла ждал своего брата, Стануса, чуть выше храма. До него доходили видения из спящего разума мадам Корвески, и он был растерян, когда вожак голиа подбежал к нему. Неожиданно Станус тоже почувствовал вторжение старой цыганки и начал кататься по каменному полу прохода над городом Моисея, которым пользовались голиа. Последние остатки разума Марко Корвески тщетно пытались разобраться в запутанных сообщениях, отправленных мадам Корвески. Это были вспышки видений – бегущих людей, кричащих и умирающих под бушующим ночным небом. Вскоре ужасные видения проникли в разумы обоих голиа, и они вместе стали кататься по земле. Их просили в последний раз принести жертву ради иеддитов. Станус отказывался сделать это, а Микла нет, и они принялись бороться друг с другом и рычать. Некоторое время волки царапали друг друга, а затем видение неожиданно прекратилось, и они увидели, как гора обрушилась вокруг них и их детенышей.

В трех милях от них трое взрослых голиа высунули морды из пещеры, куда привел свой клан Станус. Они тоже улавливали тревожные видения мадам Корвески. Детеныши внутри системы пещер завыли и запищали, а потом и самки присоединились к вою своего потомства. Неожиданно двадцать самых крупных самцов выскочили из пещеры и со всех ног бросились в бурю. Вспышка молнии осветила склон горы, по которому впервые за многие столетия открыто бежали несколько голиа.

Волки неслись в южном направлении, в сторону «Замка Дракулы», к ничего не подозревающим гостям Залласа, которые понятия не имели о том, что к ним приближалась живая легенда.

Впереди храма Моисея были огромные ворота с двумя колесницами, расположенными лицом друг к другу и раскрашенными различными цветами, которые выцвели от времени и пыли. Гигантские деревянные двери достигали семидесяти футов в высоту и почти четырех футов толщину. На глазах Райана и Менденхолла Заллас и его люди бросились через ворота. Яркие переносные прожекторы освещали то, чего не было видно в свете факелов.

Двое американцев смотрели, как подручные русского рассредоточились внутри и уставились на них, понятия не имея, что с ними делать. Дмитрий немного прояснил ситуацию.

– Вы и ваши люди стоили мне кучу времени и сил. Боюсь, что я был слишком гостеприимен. И боюсь, что вы… как там говорят американцы? Ах да, что вы злоупотребили моим гостеприимством! – сказал Заллас, словно гордясь своими познаниями в американском английском.

– Ну, извините нас всех к чертовой матери, – проворчал Райан, заставляя Менденхолла вздрогнуть и сделать глубокий вдох.

Подполковник Бен-Невин подошел к Джейсону и ударил его. Тот выплюнул кровь, после чего посмотрел израильтянину в глаза.

– Капитан Эверетт говорил, что ты бьешь как девчонка, и теперь я вижу, что он не соврал.

Авис снова замахнулся, но на этот раз Дмитрий Заллас поймал его руку в воздухе.

– У нас нет времени для истерики, подполковник, нужно забрать то, за чем мы пришли.

Бен-Невин злобно посмотрел на Райана, и тот послал ему воздушный поцелуй. Затем Авис с Дмитрием подошли к левому из трех больших ящиков, и русский не смог сдержать улыбку, закрыв глаза и представив себе сокровище, которое ждало его под крышкой. Он открыл ящик, и улыбка быстро сползла с его лица. Бен-Невин тоже выглядел растерянным, разглядывая мумифицированные останки. После этого они оба подошли к центральной коробке и изучили ее содержимое.

– Что это? – спросил Заллас, не сводя глаз с забинтованного и разваливающегося на части трупа Моисея-законодателя.

– Что-то не так… Где же древности, золото? Это не то, что должно быть здесь, – Авис подошел к третьему ящику, заглянул в него и отвернулся, бледный от шока, после чего оглядел смотревших на него людей. – Тут должны быть скрытые тайники.

– Похоже, иеддиты потратили много денег на протяжении веков, да? – пошутил Райан, заставив Менденхолла вздрогнуть еще раз. Уиллу казалось, что его товарищ действительно пытается заставить противников расстрелять их быстрее, чем планировалось.

Бен-Невин прекратил поиски и сделал пять быстрых шагов в сторону Райана, а затем достал свой автомат, приставил его ко лбу Джейсона и взвел курок.

– Где сокровище Исхода? – спросил он, и Райан улыбнулся.

– Здесь, в моем левом переднем кармане, придурок, – фыркнул он, и дуло автомата ударило его по виску.

Уилл шагнул вперед, но один из людей Залласа направил на него свой «АК-47» и помешал ему помочь своему другу.

– Ай, – сказал Джейсон, когда его колени подогнулись. – Это больно.

– Где оно? – настаивал подполковник.

– Ты тратишь свое время, шпион, – обратился к нему Дмитрий. – Жители Патинаша, очевидно, вынесли из храма все ценное и оставили нам только эти гнилые трупы. – Он махнул ногой в черном ботинке от «Армани» и столкнул на пол ящик с телом Иисуса Навина. Мумия выкатилась наружу и замерла на полу. Райан посмотрел на нее, а затем медленно встал и повернулся к Бен-Невину. Уилл поднял брови, а Заллас посмотрел на них обоих.

– Не стоило делать этого, друг мой, – сказал Джейсон. – Некоторое время назад некоторые люди считали этого человека очень важной персоной.

– Вонючий труп, – пожал плечами Дмитрий.

– Послушай, я не верю в библейское учение, но если я чему-то и научился, так это тому, что все основывается на фактах, и тот небольшой факт, который ты скинул на пол, чертовски пугает меня, – сообщил ему Райан. – На твоем месте я бы вышел из игры, пока это еще возможно. Осквернение того, в чем ты ни хрена не разбираешься, может выйти тебе боком.

– Ты надоел мне со своими народными сказками, – огрызнулся Заллас и повернулся к Бен-Невину. – Заканчивай свои дела здесь, и проверим, что эти тупые цыгане отсюда унесли. Вперед, они могли уйти только в одном направлении, и мы встретим их там!

Авис улыбнулся, а затем, когда русский и его люди начали выходить из храма и направились к подъему, подошел к Райану.

Менденхоллу не показалось, что израильский подполковник любит поболтать и собирается рассказать его другу, какой ужасной будет его смерть, дав Уиллу, таким образом, шанс этой смерти избежать. Нет, Бен-Невин поднял автомат, и его улыбка стала еще шире… И в этот момент просвистела пуля.

Уилл в шоке увидел, как оружие вылетело из руки Бен-Невина. Подполковник повернулся, но позади него никого не было. Он бросился бежать, и в этом момент еще одна пуля отскочила от каменного пола. На этот раз Авис метнулся к двери, держась за раненое правое плечо.

– Черт. Все чисто?

– Чисто! Чисто!

Менденхолл услышал выкрики, донесшиеся слева от двери. Это означало, что пока внимание Залласа и его людей было сосредоточено на допросе Райана подполковником, кто-то вошел в храм незамеченными и занял позицию позади Дмитрия, а затем тихо дождался, пока они уйдут, и воспользовался появившимся шансом.

Уилл подошел к Джейсону и помог ему подняться.

– Можно было разговорить его не только с помощью оскорблений, знаешь ли, – сказал он истекающему кровью другу.

– Да, но вымораживать его было гораздо интереснее, – ответил тот, пошатнувшись, а затем восстановив равновесие. В этот момент они увидели, как трое мужчин спустились с высокой стены слева от огромных дверей.

– Извините, мне пот попал в глаза в последнюю секунду, а потом я снова промахнулся. Должно быть, старею, – сказал один из этих троих.

Уилл с Джейсоном посмотрели на них снова, и глаза Райана расширились, когда он увидел, что одним из мужчин в черной одежде из спецполиамида был не кто иной, как Янош Важич.

– Владелец отеля? – удивился Райан.

– Что? – отозвался Уилл.

– К сожалению, как я уже сказал, ему повезло, что я промахнулся. Думаю, что вы были правы, сержант-майор, нужно было дать вам выстрелить, но я хотел сам пристрелить этого ублюдка, – сказал Янош.

– В следующий раз стреляю я, – заявил один из его спутников, высокий здоровяк, вставляя новую обойму в присвоенный Важичем «АК-47» и возвращая ему оружие.

– Э, кто вы, черт возьми, такие? – наконец подал голос Менденхолл.

Невысокий человек, стоявший впереди, потянулся к своему левому плечу и отстегнул липучку. Под ней была черно-серая версия израильской шестиконечной звезды, и этого оказалось достаточно для двух американцев.

– Это «Сайерет», лейтенант, и они не очень-то дружелюбны, – послышался еще чей-то голос.

Все взоры обратились на Джека Коллинза, который спрыгнул с задней стены храма – оттуда, где больше часа назад исчезли жители деревни. Джек подошел к Джейсону и приподнял его подбородок.

– Ты как, капитан?

– Нормально, но буду лучше, когда мы доберемся до этого мерзавца, подполковника, – ответил тот, и Коллинз, похлопав его по спине, повернулся к троим израильтянам – хотя интересовал его только один из них.

– Кто здесь главный? – спросил Джек, пока его глаза изучали всех троих. Израильтяне не ответили и продолжили стоять молча.

– Полковник Коллинз, не так ли? – спросил Янош Важич, вставая между американцем и израильским майором. Джек проигнорировал Яноша, ничего не ответив ему. Он определил, что невысокий человек, уставившийся на него, был командиром ударной группы «Сайерет».

– Поздравляю с успешным прыжком в такую ужасную бурю. – Коллинз наклонил голову и на мгновение задумался. – Майор или капитан?

Невысокий человек выдержал его взгляд.

– Майор, и, прощу прощения, но этим я ограничусь.

– Да, я знаю эту игру, майор, и знаю, как в нее играть. А вы, сэр, играете не так, как должны.

Джейсон и Уилл заметили, что старшина напрягся и на один или два дюйма приподнял свое оружие, наблюдая за полковником.

Невысокий человек посмотрел на часы, а затем – на старшину, и тот опустил оружие.

– Я здесь, чтобы выполнить свою работу, полковник, – заявил израильский майор. – Если вы тот, кто я думаю, то можете это понять.

– Для того, чтобы выполнить ваш приказ, майор, вам придется убить более трехсот невинных людей. Если произойдет взрыв, вся гора обрушится на курорт, – сообщил ему Коллинз.

– Меня заверили, что разрушительной силы хватит только на то, чтобы разрушить храм и уничтожить то, что находился внутри.

Джек готов был наклониться и поцеловать гору за то, что в этот самый момент весь храм задрожал сильнее, чем когда-либо до этого.

– Здесь была проделана работа, которая гарантировала разрушение не только храма и города Моисея, но и всего курорта внизу, в долине, – объяснил он.

– Работа? – переспросил молодой майор.

– Да, работа, в реальность которой вам будет сложно поверить, – сказал Райан Коллинзу.

– У меня приказ, полковник, пожалуйста, вы и ваши люди должны освободить храм, – обратился к ним майор.

– Да, я понимаю, как строго генерал Шамни следит за выполнением приказов, – отозвался Джек.

Все трое израильтян замерли, услышав это имя.

– Да, я очень хорошо знаю генерала, – подтвердил Коллинз. – Мы вместе преподавали тактику в Сандхерстском военном училище в Англии целый семестр. Итак, код отмены Матильда, сто двенадцать. Отмените операцию «Рамзес», майор.

Трое израильских разведчиков снова обменялись недоверчивыми взглядами. Они бы ни на секунду не оказали этому незнакомцу никакого доверия, если бы он не упомянул имя Шамни. Только премьер-министр знал имя человека, который возглавлял сверхсекретное спецподразделение «Моссад».

– Прошу прощения, полковник, так не пойдет, – покачал головой майор. – Вы знаете, что я не могу послушать вас. Я хотел бы доверять вам, но мы должны выполнить эту миссию.

– Слушайте, ваша миссия гарантированно выполнит себя сама, и вам не нужно это чертово оружие! Отмените ее, майор! – воскликнул Джек, угрожающе делая шаг к израильтянину.

Тот поднял «узи», и Коллинз остановился, но не дрогнул.

– Как я уже сказал, полковник, эта миссия…

Прежде чем майор успел договорить, храм заполнился ревом, который эхом отразился от каменных стен. Израильтяне вздрогнули – кто-то спрыгнул к ним и схватил маленькую алюминиевую коробку. Никто не успел выстрелить, а Станус уже взял небольшое устройство и запрыгнул на стену, держа его за ремень. Оказавшись на стене, зверь взревел, остановился и посмотрел вниз. Майор быстро поднял свое оружие, оправившись от первоначального шока при виде животного, и выстрелил. Пуля попала Станусу в нижнюю часть спины, и Джек услышал, как гигантский волк взвизгнул от боли. Потом он оттолкнулся от стены и исчез высоко наверху, а Коллинз опустил голову и покачал ею.

– Чертов идиот!

– Что, черт возьми, это было? – спросил старшина.

– Это был один из «рабочих», которые собираются разрушить замок, а вы, идиоты, только что подстрелили его! – крикнул Менденхолл, осознавая, что его беспокоит судьба раненого голиа.

Джек хотел схватить молодого офицера и трясти его, пока тот не поймет, что миссия никогда не зависит только от приказов, что необходимо ориентироваться на ходу, чтобы в нужный момент сделать правильный выбор. Коллинз делал так множество раз и в результате расплачивался за это, но все равно лучше было опираться на здравый смысл, чем действовать как безмозглый робот.

Гора задрожала, пока отголоски вопля боли, изданного Станусом, медленно затихали. Земля затряслась, и на этот раз деревянная дверь с левой стороны слетела со своих бронзовых петель и на мгновение зависла в воздухе, а затем упала на землю.

– Что это, черт побери, было? – спросил майор Мендольсон с широко раскрытыми глазами.

– Это долгая история, которую ваш друг, мистер Важич, расскажет вам позже, – ответил Джек.

– Полковник, я не хочу, чтобы все подумали, что я трус, но я бы предпочел не носить эту гору, как шляпу, – сказал Райан, так как они с Уиллом уже давно мечтали убраться из этого места.

– Майор, вы и ваша команда можете остаться и постараться убедить волка вернуть вам ваше оружие или бежать с нами и помочь нам спасти людей внизу в замке, – предложил израильтянину Коллинз.

Джейсон и Уилл направились к двойным дверям.

– Эй, в каком замке? – крикнул Мендольсон, когда Джек повернулся и последовал за своими людьми.

– В «Замке Дракулы», – ответил Янош Важич и тоже пошел за американцами.

Майор и старшина посмотрели друг на друга, и именно старшина наконец произнес очевидное, повернувшись и направившись за остальными.

– Это я не могу пропустить, – взволнованно сказал он после того, как увидел самое большое животное в своей жизни.

Мендольсон посмотрел на сержанта, который с энтузиазмом двинулся за американцами и Важичем.

– Думаю, что я уже видел достаточно.