Кутузов в Ельне, и незабвенное его донесение Государю Императору
Фельдмаршал князь Кутузов, донося о сих происшествиях Его Императорскому Величеству, начинает свое незабвенное донесение от 28 октября следующими словами:
«Великий Бог!
Всемилостивейший Государь!
Припадая к стопам Вашего Императорского Величества, поздравляю вновь с победою.
Сейчас получил рапорт, который в оригинале при сем следует. Совершенное разбитие 4-го корпуса французского под командою вице-короля итальянского: одних пленных 3000, множество убитых, 64 пушки со всею упряжью и зарядными ящиками. Казаки делают чудеса: истребляют не только пехотные колонны, но нападают быстро и на артиллерию. Есть надежда, что малые остатки сего корпуса истреблены будут еще до Духовщины.
Несколько дней тому назад, как все французы, в плен приводимые, неотступно просят о принятии их в российскую службу; и вчерашнего числа Итальянской гвардии 15 офицеров приступили с тою же просьбою, говоря, что нет выше чести, как носить мундир российский».
Кутузов имел в сие время главную квартиру в городе Ельне. Здесь он предписал графу Платову послать 5 полков с генерал-майором Грековым 1-м; самому же Платову с остальными полками поспешать к Духовщине, дабы совершенно поразить остатки неприятельского корпуса под командою вице-короля итальянского.
Исполнив сие, граф Платов принял направление налево от Духовщины прямо на Смоленскую большую дорогу к переправе у Соловьева и там наносил неприятелю поражение в голове и в средине его колонн.
Милорадович, склоняясь фланговым маршем, соединяется с главною армией князя Кутузова
Между тем и генерал Милорадович с авангардом своим, продолжая движение к Соловьевой же переправе, неподалеку от оной склонился фланговым маршем на соединение с главною армией князя Кутузова к селу Ляхову.
Легкие же его войска, под командою генерала Юрковского, до соединения его с главною армией отбили 21 пушку, 60 зарядных ящиков и 940 человек пленных.
Граф Орлов-Денисов соединяясь с партизанами, с которыми принуждает неприятельский корпус сдаться в плен
В сие время генерал граф Орлов-Денисов равномерно получил от генерал-фельдмаршала предписание прикрывать фланговое движение армии у города Ельны. Октября 28 узнав, что неприятель в числе девяти тысяч человек, занимая дорогу, ведущую из сего города в Смоленск, находился в селениях Язвине, Ляхове и Долгомостье, присоединился к партизанам: подполковнику Давыдову и капитанам Сеславину и Фигнеру, находившимся в селе Дубасищах. Он зашел с ними в тыл неприятелю. Изумленный неприятель стал защищаться и спешил занять высоту, но посыпавшиеся российские ядра принудили его отступить назад в деревню Ляхову.
В то время со стороны Смоленской из Долгомостья показалась неприятельская кавалерия в числе 2000 человек. Граф Орлов-Денисов с казачьими полками двинулся для сопротивления оной. Отряды партизан мгновенно окружили деревню Ляхову, и между тем как граф Орлов-Денисов с кавалерией сражался, партизаны со скрывшимися в деревне Ляхове неприятелями вели переговоры и, по некотором сопротивлении, принудили их сдаться. Сей отряд, состоявший из бригадного генерала Ожеро, 60 офицеров и 2000 человек нижних чинов, положил оружие и остался при своем имуществе; а 2000 человек кавалерии, сражавшиеся с графом Орловым-Денисовым, были разбиты и совершенно истреблены.
Он же, Орлов-Денисов, октября 31 разбил отряды французов в окрестностях Смоленска и Красного, положил на месте более 2000, в плен взял 2 генералов и 2000 человек нижних чинов; отбил 400 повозок с провиантом и более 1000 лошадей.
Открытие намерения французской армии
Достопримечательно то, что взятый в плен генерал Ожеро показал, что корпус французского генерала Бораге-Дальер, в котором он находился, имел секретное повеление во время нахождения неприятельской армии под Москвою открыть и устроить новую военную дорогу от города Ельни до города Калуги. Тут ясно открылось намерение главной французской армии, чтобы по выходе из Москвы следовать на Калугу и далее и чрез нее овладеть изобильнейшими российскими губерниями, но в сем намерении предупреждены они были российским главнокомандующим князем Кутузовым при Малоярославце и при Медыне.
Кутузов с армией в селе Болтунине. Граф Орлов-Денисов соединяется с главною армией
Из Ельни князь Голенищев-Кутузов следовал в село Болтунино, где граф Орлов-Денисов, пробившись сквозь неприятельские отряды, соединился с главною армией.
Бедствия французской ретирующейся армии
Во все сии дни российские войска, настигая бегущих к Смоленску французов, истребляли их величайшее множество. Командовавшие авангардом российской армии генерал Милорадович, казачьими войсками граф Платов и отрядами граф Орлов-Денисов, генерал Шепелев; партизаны: подполковник Давыдов, капитан Сеславин, капитан Фигнер и другие каждый день побивали по несколько сот неприятелей от чего по всем дорогам разбросаны были мертвые тела и множество больных, умирающих с голоду, болезней, от вредных падалищ, которые французы употребляли себе в пищу. В то же самое время наступила первая сильная стужа и нанесла новые бедствия французской армии, долженствовавшей без платья и обуви стоять на бивуаках, на снегу и льду. В каждую ночь замерзало несколько сот человек; днем умирало столько же от совершенного изнеможения; груды трупов означали везде путь, по которому прошла армия. Солдаты неприятельские бросали ружья свои; порядок и подчиненность исчезли. Солдаты не заботились об офицерах; офицеры не занимались солдатами; всяк думал только о себе, несмотря ни на кого другого; никто не хотел повиноваться, никто не мог повелевать; полки смешались пестрыми толпами, и корпусы отличались только обозными колоннами, которые беспрестанно были захватываемы скачущими по дорогам казаками. Недосмотрительность при начале сей ретирады была столь велика, что французы на случай мороза не перековали в Москве лошадей своих, которые выбивались из сил, не могши идти по скользкой дороге; 12 и 14 лошадей волокли одну пушку; и при всем том каждый пригорок был для них неприступен; конница отдала всех лошадей своих и шла, за исключением некоторых гвардейских полков, пешком; вскоре потом невозможно было возить пушки.
Кутузов в селе Лобковом, и достопамятный его приказ по армиям
Между тем как наши отдельные корпусы, отряды и партии теснили и поражали таким образом повсюду неприятеля, главнокомандующий армиями генерал-фельдмаршал князь Голенищев-Кутузов следовал за неприятелем к Смоленску проселочными дорогами. Наконец, прибыв в село Лобково велел сделать общую смету, по которой оказалось, что в течение настоящей кампании, считая от Бородинского сражения, с 26 августа по 30 сентября взято было у неприятеля всеми российскими армиями в разных делах 246 пушек.
Вследствие сего фельдмаршал Кутузов, дабы известить всю армию свою о победах, одерживаемых ею ежедневно над неприятелем, издал достопамятный приказ следующего содержания от 29 октября.
«После таковых чрезвычайных успехов, одерживаемых нами ежедневно и повсюду над неприятелем, остается только быстро его преследовать; и тогда может быть земля русская, которую мечтал он поработить, усеется костьми его. И так мы будем преследовать неутомимо. Настают зима, вьюги и морозы; но вам ли бояться их, дети Севера? Железная грудь ваша не страшится ни суровости погод, ни злости врагов: она есть надежная стена Отечества, о которую все сокрушается. Вы будете уметь переносить и кратковременные недостатки, если они случатся. Добрые солдаты отличаются твердостию и терпением; старые служивые дадут пример молодым. Пусть всякий помнит Суворова, который научал сносить голод и холод, когда дело шло о победе и славе русского народа. Идем вперед! С нами Бог; пред нами разбитый неприятель; за нами да будет тишина и спокойствие!»
Письмо князя Кутузова к жителям города Калуги
Отсюда князь Кутузов писал к калужскому купеческому и мещанскому обществам следующее письмо, из которого усматриваем, что князь Кутузов успокоился тогда о Калуге, когда совершенно открылось намерение генерала Ожеро и когда истреблены были Наполеоновы отряды по Ельнинской дороге на Калугу.
«В соответствие усердия вашего к Государю Императору, любви и верности к общей пользе, вменяю себе в приятный долг уведомить вас, что угрожавший доселе неприятель и враг веры православной русского народа предупрежден будучи в предприятии своем ворваться в Калугу, что известно нам из показания пленных генералов, а не менее из того движения, при каковом встречен под Малоярославцем, где, потерпев он значащий урон, обратился в бегство и, сопутствуем будучи голодом, холодом и совершенною во всем крайностию, достойно платит за слезы поселян и обругание храмов Божиих; поражаемый русскими войсками, неутомимо его преследующими, теряет он людей, пушки и обоз в неимоверном количестве.
Се следы усердных молитв наших к Царю Царей и новое доказательство милости Всевышнего к русскому народу! Видя, таким образом, вас, пришедших в совершенную безопасность, возобновляю признательность мою за усердие ваше, толико мне известное, и с обещанием сохранить оное навсегда в твердой памяти, не оставлю к сделанному уже мною донесению Государю Императору при удобном случае представить в полной мере подвиги ваши, силою коих имеете вы право называться Августейшего монарха верноподданными и достойными сынами Отечества. Пребуду навсегда, Ваш усердный.
(подписал): князь Михаил Голенищев-Кутузов
Октября 31»
Князь Кутузов на другой день после прибытия своего в село Лобково получил сведение, что генерал граф Платов, преследуя разбитый корпус вице-короля итальянского, стеснил оный с тылу и с флангов на переправе чрез реку Вопь при деревне Ярцово, и отбил у него еще 23 пушки, и 200 человек в плен взял; между тем как граф Орлов-Денисов преследовал и поражал неприятелей, бегущих к городу Красному. В сие время равномерно известился князь Кутузов, что адмирал Чичагов, во исполнение предписание его, оставив в княжестве Варшавском корпус под командою генерал-лейтенанта Сакена, сам подвигался к Минску и, действуя легкими партиями к стороне Вильны, истреблял сформированные Литовские и Конфедератские полки.
Высочайший манифест о бегстве Наполеона из России
Вскоре по бегстве Наполеона из России Государь Император в благодарение Господу Богу и в признательность к верному народу российскому, соизволил объявить следующий достопамятный манифест от 3 ноября 1812 года.
«Божиею милостью!
Мы, Александр I, Император и Самодержец Всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая. Объявляем всенародно:
Всему свету известно, каким образом неприятель вступил в пределы Нашей Империи. Никакие приемлемые Нами меры к точному соблюдению мирных с ним постановлений, ниже прилагаемое во всякое время старание всевозможным образом избегать от кровопролитной и разорительной войны, не могли остановить его упорного и ничем непреклонного намерения.
С мирными в устах обещаниями не преставал он помышлять о брани. Наконец, приготовя сильное воинство и приумножа оное Австрийскими, Прусскими, Саксонскими, Баварскими, Виртембергскими, Вестфальскими, Итальянскими, Испанскими, Португальскими и Польскими полками, угрозами и страхом приневоленными, со всеми сими многочисленными силами и множеством орудий двинулся он внутрь земли Нашей. Убийства, пожары и опустошения следовали по стопам его. Разграбленные имущества, сожженные города и села, пылающая Москва, подорванный Кремль, поруганные храмы и алтари Господни, словом, все неслыханные доселе неистовства и лютости открыли напоследок то самое в делах, что в глубине мыслей его долгое время таилось. Могущественное, изобильное и благополучное Царство Российское рождало всегда в сердце врага страх и зависть. Обладание целым Светом не могло его успокоить, доколе Россия будет процветать и благоденствовать. Исполнен сею боязнию и глубокою ненавистию к ней, вращал, изобретал, устроял он в уме своем все коварные средства, которыми бы мог нанести силам ее страшный удар, богатству ее всеконечное разорение, изобилию ее повсеместно опустошение. Даже хитрыми и ложными обольщениями мнил потрясть верность к Престолу, поруганием же Святыни и храмов Божиих поколебать Веру, и нравы народные заразить буйством и злочестием. На сих надеждах основал он пагубные свои замыслы и с ними наподобие тлетворной и смертоносной бури понесся в грудь России. Весь свет обратил глаза на страждущее Наше Отечество и с унылым духом чаял в заревах Москвы видеть последний день свободы своей и независимости. Но велик и силен Бог правды! Недолго продолжалось торжество врага. Вскоре, стесненный со всех сторон храбрыми Нашими войсками и ополчениями, почувствовал он, что далеко дерзкие стопы свои простер и что ни грозными силами своими, ни хитрыми соблазнами, ни ужасами злодейств мужественных и верных Россиян устрашить, и от погибели своей избавиться не может. После всех тщетных покушений, видя многочисленные войска свои повсюду побитые и сокрушенные, с малыми остатками оных ищет личного спасения своего в быстроте стоп своих: бежит от Москвы с таким уничижением и страхом, с каким тщеславием и гордостию приближался к ней. Бежит, оставляя пушки, бросая обозы, подрывая снаряды свои и предавая в жертву все то, что за скорыми пятами его последовать не успевает. Тысячи бегущих ежедневно валятся и погибают: Тако праведный гнев Божий карает поругателей Святыни Его! Внимая с Отеческим чадолюбием и радостным сердцем сим великим и знаменитым подвигам любезных Наших верноподданных, вначале приносим Мы теплое и усердное благодарение Источнику и Подателю всех отрад Всемогущему Богу. Потом торжественно от лица всего Отечества изъявляем признательность и благодарность Нашу всем Нашим верноподданным, яко истинным сынам России. Всеобщим их рвением и усердием доведены неприятельские силы до крайнего истощения, и главною частию или истреблены, или в полон взяты. Все единодушно в том содействовали. Храбрые войска Наши везде поражали и низлагали врага. Знаменитое дворянство не пощадило ничего к умножению государственных сил. Почтенное купечество ознаменовало себя всякого рода пожертвованиями. Верный народ, мещанство и крестьяне, показали такие опыты верности и любви к Отечеству, какие одному только Русскому народу свойственны. Они, вступая охотно и добровольно в ополчения, в самом скором времени собранные, явили в себе мужество и крепость приученных к браням воинов. Твердая грудь их и смелая рука с такою же неустрашимостию расторгала полки неприятелей, с какою за несколько пред тем недель раздирали плугом поля. Таковыми наипаче оказали себя под Полоцком и в других местах Санкт-Петербургские и Новгородские дружины, отправленные в подкрепление войск, вверенных графу Витгенштейну. Сверх того, из донесений главнокомандующего и других генералов с сердечным удовольствием видели Мы, что во всех губерниях, а особливо в Московской и Калужской, поселяне сами собою ополчались, избирали из себя предводителей и не только никакими прельщениями врагов не были уловлены, но с мученическою твердостию претерпевали все наносимые им удары. Часто приставали к посылаемым отрядам Нашим и помогали им делать поиски и нападения. Многие селения скрывали в леса семейства свои и малолетних детей, а сами, вооружась и поклявшись пред Святым Евангелием не выдавать друг друга, с невероятным мужеством оборонялись и нападали на появляющегося неприятеля, так что многие тысячи оного истреблены и взяты в плен крестьянами, и даже руками женщин, будучи жизнию своею обязаны человеколюбию тех, которых они приходили жечь и грабить. Столь великий дух и непоколебимая твердость всего народа приносят ему незабвенную славу, достойную сохраниться в памяти потомков. При таковых доблестях его, Мы вместе с православною Церковью и Святейшим Синодом и духовенством, призывая на помощь Бога, несомненно надеемся, что если неукротимый враг Наш и поругатель Святыни не погибнет совершенно от руки России, то по крайней мере по глубоким ранам и текущей крови своей почувствует силу ее и могущество. Между тем почитаем за долг и обязанность сим Нашим всенародным объявлением изъявить пред целым Светом благодарность Нашу и отдать должную справедливость храброму, верному и благочестивому народу Российскому. Дан в Санкт-Петербурге в 3 день месяца ноября, в лето от Рождества Христова 1812, Царствования же Нашего во второенадесять.
На подлинном собственною Его Императорского Величества рукою написано так:
Александр»
Глава VI
Освобождение Смоленска графом Платовым
Наконец 1 ноября французская армия, состоявшая при начале бегства ее из 100 тысяч человек, пришла в Смоленск, имея при себе 60 тысяч человек, и пробыла там в великом смятении, занимаясь грабежом и зажигательством.
Наполеон, предчувствуя, что ему предлежит еще дальнейший путь, истребил часть своих экипажей, дабы не достались оные казакам, и велел, чтоб при выходе арьергарда своей армии из Смоленска подорвать все оставшиеся от прежнего разрушения башни Смоленские, укрепления и некоторые дома. Но генерал граф Платов скорым прибытием с своими казаками к Смоленску воспрепятствовал столь зверскому намерению.
Граф Платов 3 ноября, приближась к Смоленску, приказал генералу Кутейкину 2-му и полковнику Кайсарову атаковать неприятельский гарнизон, занимавший в городе Смоленске Санкт-Петербургский форштат. Генерал Кутейкин 2-й и полковник Кайсаров с казаками и с егерями под прикрытием Донской артиллерии исполнили сие приказание. По упорном сражении много неприятелей убили и отняли у них 8 пушек и 1 мортиру, а на другой день 4 ноября совсем выгнали французов из города, но, к сожалению только, не успели воспрепятствовать неприятелю взорвать на воздух высокие Смоленские башни и некоторые части укреплений. После сего корпус графа Платова вступил в Смоленск с радостными восклицаниями.
Во время отступления французов к городу Красному предписано было от князя Кутузова генералу Раевскому теснить корпус вице-короля итальянского. Раевский 4-го числа атаковал смело неприятеля и вместе со 2-м корпусом под командою генерал-лейтенанта князя Долгорукова сбил его с дороги, ведущей к Красному. Тщетно неприятель, соединяя все свои силы, покушался опрокинуть правый фланг корпуса генерала Раевского. Генерал Уваров с кавалерией, подкрепя сей фланг, атаковал неприятельское крыло и совершенно истребил оное. Здесь отбито у неприятеля более 20 пушек и знамена, и 1 генерал достался в плен.
Князь Кутузов с армиею в селе Юрове. Подтверждение бедствий, постигших французскую армию
Князь Кутузов, прибыв ноября 2 из села Лобкова в деревню Юрову, дал всей армии растах. Здесь к нему представлены от графа Орлова-Денисова два пленных французских генерала: дивизионный Альмерас и бригадный барон Бюрт. Из показаний их Кутузов узнал, что жалкое положение французской армии превосходит все те ужасы, которые переносила турецкая армия в сем самом месяце 1811 года, когда он теснил ее после Ругцикского поражения.
Примечания на бюллетень Наполеона
Приведем в пример еще примечания на Наполеонов бюллетень в доказательство бедствий французской армии. Примечания на бюллетень Наполеона. Они писаны на французском языке и напечатаны по приказанию главнокомандующего князя Кутузова при главной квартире российской армии. Варшава 14 (2) ноября, 1812 года.
Офицер, отправившийся курьером из Смоленска 8-го числа вечером, выехал из сего города в самое то время, как Император входил в оный с главною своею квартирою. Он мог насладиться присутствием Его Величества и увериться, что он никогда не бывал в лучшем здоровье.
Примечание 1.
В Париже говорят: «лгать, как бюллетень». По сей статье, помещенной в Гамбургском Корреспонденте № 180 из Варшавы от 14 ноября, можно судить, сколь эта парижская насмешка, «лгать, как бюллетень», справедлива. Между тем должно признаться, что если воздержание по справедливости есть одна из главнейших причин здоровья, то офицер, отправленный курьером из Смоленска, мог в самом деле заметить, что император Наполеон никогда не бывал в лучшем здоровье. Притом же беспримерное бегство и погоня, которая в течение дня и ночи содержала все душевные силы его в бодрствовании, присовокуплялись к воздержанию и телодвижению, что также весьма споспешествует здоровью.
Армия находилась также в самом удовлетворительном положении. Погода благоприятствовала походам. Они совершены без серьезных нападений со стороны неприятеля, который сначала изъявил намерение воспрепятствовать сему движению; но два или три сильные отпора, подобные сражению 25 октября при Малоярославце, где он много потерпел, вскоре отучили его от всех покушений.
Примечание 2.
В самом деле она была облегчена потерею большой части своей артиллерии; конница ее была истреблена, никто не роптал, ибо голод лишает и самых недовольных людей употребления языка. Погода также весьма благоприятствовала походу, ибо судьба всех отставших солдат не мучила совести начальников, которые были уверены, что стужа поморит всех, избегших меча или плена. В словах о сильном отпоре при Малоярославце переставлены лица. Отпор, учиненный одним русским корпусом находившейся армии под личною командою Наполеона, был в самом деле столь силен, что он расстроил главный план отступления французского императора, и фланговый марш, предпринятый на другой день, решил судьбу всей его армии.
Начали поговаривать серьезно о занятии зимних квартир, и, в самом деле, нельзя отлагать оных. Погода в сие время становится весьма сурова, и даже удивительно, что сильные морозы еще не наступили.
Примечание 3.
Если кто-нибудь из творцов сих лживых бюллетеней осмелится пройти по дороге от Вильны до Москвы, то увидит, какие зимние квартиры Наполеон доставил своей армии. Он содрогнется, проходя по непрерывному ряду мертвых тел. Даже русские солдаты, которые должны быть побуждаемы ко справедливому мщению многими поводами, ужасаются, видя сии страшные зрелища убийства и разрушения.
Мехи, которыми покрылись солдаты, представляют странную пестроту. Они употребили все, что можно было найти в этом роде, не дождавшись даже последней обработки большей части шкур. Хотя изящество (élégance) от того терпит, но чрез то не лишаются они теплоты; а это главное дело.
Примечание 4.
Возможно ли такое злоупотребление письма! Несчастные сочинители ложных известий! Участь толикого числа храбрых воинов вас не трогает! Видя гвардейского исполина, покрытого рубцами полученных им ран, иссохшего, подобно остову, от голода и усталости, коего голова покрыта женским чепцом, ноги обернуты шкурою, снятою с его ранца, который, прижав руки к подмышцам, старается привести их в движение, которого лицо превратилось в уголь от огня на бивуаках, где Наполеон держит его каждую ночь. Видя, что сей ветеран оделся шкурою мертвечины, которая служила ему пищею, вы просто называете это недостатком изящества; вы дерзаете говорить о теплоте, когда и жизненные силы замерзли в жилах ваших солдат! Какая гнусная, подлая насмешка!
Гвардейские казаки
Сегодня получили мы известия о Саксонском корпусе. Он шел на Слоним, между тем как князь Шварценберг взял направление на Рожану. Главная австрийская квартира была 10 числа в Зельве. Сии два соединенные корпуса следуют за армией Чичагова, которая отступает к Слониму и Несвижу и приходит в опасность быть вскоре стесненною между австро-саксонцами и большою армией.
Примечание 5.
Слишком легковерные народы! Доколе еще будут вас обманывать? В то самое время, когда адмирал Чичагов поспешает напасть на остальные силы Наполеона, вам говорят, что русская армия отступает в то самое время, когда остатки французской армии ищут спасения в бегстве, когда без отдыху, лишенные сил и жизни воины сии, составлявшие за 6 месяцев пред сим ужасную армию, а ныне уменьшенные до немногих взводов, вновь являются посреди вас, тешат вас еще глупыми сказками! Воспряньте! Дни порядка и правосудия снова наступят, судьба ваша переменится; умейте содействовать под щитом сих благодетельных божеств!
Намерение князя Кутузова разбить Наполеона у города Красного. Главная квартира Кутузова в селе Шилове
В продолжение всех столь успешных для российского оружия действий князь Кутузов чрезвычайно был весел и даже шутил насчет мнимого завоевателя целого Света, говоря: «Верно, Наполеон не думает, что его еще жестоко разобьют». Между тем, разговаривая с генералами и другими чиновниками, весьма часто упоминал он о городе Красном, спрашивая тонким образом у каждого из них мнения как в рассуждении местного положения, так и других обстоятельств.
Ноября 3 числа князь Кутузов, выступив с главною квартирою в поход, повелел ускорять движение своих армий к городу Красному с намерением пресечь путь если не всей неприятельской армии, то, по крайней мере, сильному ее арьергарду. Таким образом российская армия прошла из Ельни мимо Смоленска прямо на Красный и 4 ноября вечером в 5 верстах от города расположилась лагерем с главною квартирою фельдмаршала в селе Шилове.
Воинская хитрость Кутузова
Наполеон, обеспеченный мнимым бездействием князя Кутузова при Тарутине и Леташевке и беспрестанно преследуемый только легкими российскими войсками, никак не мог воображать, чтобы российская главная армия была впереди его. Полагая, что она тянется за своим авангардом, он пробыл в Смоленске два дня и потом продолжал ретироваться к Могилеву без опасения от Кутузова, отражаясь только от преследовавших его корпусов генерала графа Платова, Милорадовича и других. Он не предполагал, чтобы авангард наш мог соединиться с главною армиею, и сверх того подкрепленным от графа Платова и кавалерией под командою генерал-лейтенанта Уварова. Но в какое пришел он изумление, когда при городе Красном в 46 верстах к западу от Смоленска встретил нечаянно сильную российскую армию? Он не знал, что о сем и подумать, ибо не мог воображать, чтобы так скоро князь Голенищев-Кутузов успел обойти его.
Сражение при Красном. Бегство Наполеона и генерала Даву
Ноября 3 и 4 Милорадович разбил неприятельский корпус между Смоленском и Красным из 15000 человек и взял 12 пушек, 2000 человек, 3 генерала в плен, и целая колонна с генералом положила оружие.
Ноября 4 корпусы Корфа и Остермана, разбив неприятеля за Красным, взяли в плен 2500 человек.
Ноября 5 числа князь Кутузов двинул всю свою армию на поражение неприятеля следующим образом.
Корпусы 5-й, 6-й и 8-й, первая кирасирская дивизия, отряд генерал-адъютанта графа Ожаровского и генерал-майора Бороздина, восемь казачьих полков, в подкрепление коим были полки Мариупольский гусарский и Нежинский драгунский при 19-м егерском полку, направлены были обойти неприятеля с левой стороны, невзирая на дефилеи, которыми сии корпусы должны были проходить вместе со своим авангардом под командою генерала Тормасова чрез разные деревни: Зуньково, Сидоровичи, Кутькову, Сорокино, к деревне Доброй на большую Оршинскую дорогу, дабы тем более отрезать неприятельской армии ретираду, которая в сей день состояла из корпусов Даву, вице-короля и части гвардии под собственным начальством императора Наполеона.
Генерал Милорадович с 4-м пехотным и 7-м кавалерийским корпусами, находясь скрытно при большой дороге у деревни Мерлино, допустил корпус маршала Даву приблизиться к городу Красному, куда в то время двинулся 3-й корпус и 2-я кирасирская дивизия, составлявшие центр всей армии под командою генерал-лейтенанта князя Голицына.
Изумленный неприятель, видя приближение наших войск, остановился перед городом Красным и приготовился к бою.
Сражение началось сильное и ужасное, продолжавшееся целый день и кончившееся совершенным поражением неприятеля.
Действие артиллерии нашей открылось со всех сторон.
Генерал Милорадович теснил неприятеля с тылу, когда генерал князь Голицын поражал его с центра, а генерал от кавалерии Тормасов, отрезав дорогу, поражал его при выходе из города Красного. Таковое тесное положение неприятеля побудило его на отчаянные меры, и он, сформировавшись в густые колонны, хотел прорваться сквозь авангард генерала Розена, но, встреченный лейб-гвардии егерским и финляндским полками, в подкрепление коих следовали по одному эскадрону кирасирские Его и Ее Величеств полков, был совершенно истреблен штыками; другие же неприятельские колонны, хотевшие овладеть батареею корпуса генерала князя Голицына, в нашем центре были поражены 2-й кирасирской дивизией и Ревельским пехотным полком; при сем случае 1-й вольтижерный французской гвардии полк совершенно был истреблен и особенно при вступлении неприятеля в город Красный, где происходило ужасное кровопролитие.
Генерал Милорадович, тесня неприятеля с тыла, как выше упомянуто, поражал и истреблял наиболее войска его 1-й кирасирскою дивизией.
Неприятель, видя себя отовсюду окруженным и на всех пунктах разбитым, обратился в постыднейшее бегство в самом большом расстройстве по лесам, к стороне Днепра на 5 верст простирающимся, думая найти там свое спасение; но князь Кутузов, усмотрев сие, предписал генералам Ожаровскому и Бороздину с легкими отрядами казацких войск и с подкреплением егерей преследовать и поражать неприятелей, бежавших в леса. Как сии отряды, так и дивизии кирасирских полков Его и Ее Императорских Величеств довершили совершенное поражение неприятелей.
Во время сего сражения сам Наполеон был свидетелем сего жестокого поражения его войск; почему, не дожидаясь конца сражения, со свитою своею успев объехать город Красный лесами к стороне Днепра, ускакал к местечку Лядам, оставя корпус маршала Даву на жертву победителям.
Князь Кутузов одержал достопамятную победу сию совершенным истреблением корпуса маршала Даву, бежавшего в расстройстве и беспорядке по лесам к реке Днепру. Маршал Даву, ища в сем бегстве своего спасения, потерял маршальский жезл свой, который достался в руки победителям.
Трофеи победителей
В сей достопамятный день неприятель потерял великое множество убитых; в плен у него взято 2 генерала, 58 штаб– и обер-офицеров и 9170 нижних чинов. Отбито, кроме жезла маршала Даву, 70 пушек, 3 знамя и 3 штандарта.
Кутузов с армиею в деревне Доброй. Открытие корпуса маршала Нея
Того же самого дня фельдмаршал князь Голенищев-Кутузов, узнав из перехваченных бумаг, что корпус маршала Нея, составлявший французский арьергард, должен был идти от Смоленска к городу Красному, тотчас предпринял надлежащие меры, чтобы его встретить. Сам же со всею армией остановился в деревне Доброй.
Поражение маршала Нея у города Красного и бегство его
Для вернейшего успеха над неприятелем и для отделения корпуса Нея от главных французских сил, князь Кутузов, подкрепив корпус генерала Милорадовича 8-м корпусом, приказал ему занять посты при селах Сырокоренье и Черныше и ожидать приближения маршала Нея.
Между тем маршал Ней, увидя русские войска, полагал, что это отдельные партии, посланные для разведывания, и в немалое пришед удивление, когда предложено ему было сдаться, то сказал он присланному к нему парламентеру: «Я проложу себе дорогу».
В три часа пополудни казаки под командою генерал-майора Юрковского открыли приближающегося неприятеля. Случившийся в сие время густой туман препятствовал узнать число его колонн, которые приближались на малый картечный выстрел к нашим батареям в твердом намерении пробиться сквозь нашу армию, но в расстоянии двухсот пятидесяти шагов встречены были сильнейшим картечным огнем из 40 пушек. Сие нимало их не расстроило; они бросились в великом бешенстве на наши батареи, которые удачным своим действием произвели в рядах их жесточайшее поражение.
За сими неприятельскими колоннами шли в подкрепление другого ряда колонны, на которые двинулись грозно бригада генерал-майора Паскевича в штыки и лейб-гвардии Уланский полк с правой, а Павловский гренадерский с левой стороны, и невзирая на сильнейший батальный и картечный неприятельский огонь, истребили все, что им ни встретилось. Неприятель, быв сбит с поля сражения и рассеян по лесам, оставил на месте множество убитых, пленных, пушек и знамен. Кавалерия под командою генерал-майора Корфа преследовала и поражала неприятеля в его бегстве.
Невзирая на все сие, около пяти часов вторично показались неприятельские колонны с твердым намерением победить или умереть, но устроенная наша батарея, состоявшая из двадцати четырех орудий, по приближении их, произвела сильное поражение, а кавалерия, объехавшая неприятелей с тылу, побудила их прислать к генералу Милорадовичу парламентера и просить пощады. Таким образом, в 12 часов пополудни неприятельский корпус в числе двенадцати тысяч человек, положив оружие, сдался в плен. Вся его артиллерия, состоявшая из 27 орудий, обозы и казна достались в руки победителям. В числе пленных находилось более 100 человек штаб– и обер-офицеров. Маршал Ней был ранен и едва спасся от преследовавших его казаков бегством за Днепр. Потом явился пред Наполеоном в Лядах с 150 человеками. Сей (притворяясь, как будто сам не бежал) сказал ему: «Я бы сам то же сделал на твоем месте».
Урон неприятеля был весьма велик: все четверо командовавших генералов убиты; место сражения покрыто было грудами неприятельских трупов.
Потеря с нашей стороны во все дни убитыми и ранеными не более 500 человек.
В сии достопамятные дни 3, 4, 5 и 6 ноября, которые увенчали князя Кутузова и все российское воинство бессмертною славою, взято в плен 8 французских генералов, 300 штаб– и обер-офицеров, 21 170 рядовых, 209 пушек и 800 зарядных ящиков и наголову разбиты оба корпуса маршалов Даву и Нея.
Князю Кутузову высочайше повелено именоваться Смоленским
Его Величество Государь Император, в незабвенную для потомства память сих знаменитых побед князя Кутузова, высочайше повелеть соизволил главнокомандующему российскими армиями генерал-фельдмаршалу князю Голенищеву-Кутузову именоваться Смоленским.
По сему случаю дан был Правительствующему Сенату следующий именной высочайший указ:
«В память незабвенных заслуг нашего генерал-фельдмаршала князя Голенищева-Кутузова, доведшего многочисленные неприятельские войска искусными движениями своими и многократными победами до совершенного истощения, истребления и бегства, особливо же, за нанесенное в окрестностях Смоленска сильное врагу поражение, за которым последовало освобождение сего знаменитого града и поспешное преследуемых неприятелей из России удаление, жалуем Мы ему титул Смоленского, повелевая Правительствующему Сенату заготовить на оный грамоту и взнесть к Нашему подписанию.
Подлинный подписан собственною Его Императорского Величества рукою так:
Александр
Санкт-Петербург. 6 декабря 1812».
На другой день после подписания сего указа Его Императорское Величество изволили отправиться из Санкт-Петербурга в армию, дабы еще лично воздать высокую награду своему фельдмаршалу
Возвращение иконы Божией Матери в Смоленск и замечательные при сем евангельские слова
Икона Смоленской Божией Матери со времен занятия неприятелем Смоленска, то есть с 6 августа, сопутствовала российской армии в рядах, ею охраняемых, но после разбития врагов отечества достойный вождь российских воинов, коего подвигам Смоленск одолжен своим освобождением, и коему название города сего доставило новое почтенное титло, дал приказание препроводить помянутую икону из армии обратно в Смоленск с подобающею честию воинов, и ликом священнослужителей, как скоро только город сей исторгнут был из рук неприятелей, что и исполнено 6 числа ноября. Так исполнились Евангельские слова: «Пребысть же Мариам с нею яко три месяцы и возвратися в дом свой». Поистине, совершались на каждом шагу чудеса Божии, когда вождь России, Михаил, изшел на поражение врагов Веры и человечества.
Распоряжения князя Кутузова в деревне Доброй
Между тем князь Голенищев-Кутузов Смоленский, бывши с главною квартирою в деревне Доброй, предписал графу Платову, действуя по правому берегу Днепра к стороне Дубровны, сохранять ближайшую связь с генерал-адъютантом Голенищевым-Кутузовым так, чтобы соединенно с ним наносить величайший вред неприятелю, в случае если бы покусился он идти на город Сено. Сам же фельдмаршал князь Кутузов старался армии своей, находившейся недалеко от Красного, дать такое направление, чтобы, следуя движению неприятельских легионов, не упускать их из виду.
Письмо графа Платова к князю Кутузову
Здесь главнокомандующий получил от графа Платова письмо, извещающее его, что неприятель оставил на дороге от Смоленска к Красному на 17 верстах 112 пушек. Для любопытства читателей, помещаем здесь в подлиннике письмо о сем генерала графа Платова к генерал-фельдмаршалу от 5 ноября.
«По подписании моего к вашей светлости рапорта сейчас приехал ко мне известный мне сотник Наркин и донес, что на расстоянии 17 верст по большой дороге сосчитал он около 112 пушек, оставленных неприятелем; множество ящиков, экипажей и пленных. Я не доношу о сем еще вашей светлости рапортом, не имею еще такового от смоленского коменданта, но со всем предводительствуемым вами войском скажу: “Ура! Ваша Светлость!”»
Согласно с сим фельдмаршал князь Кутузов Смоленский в донесении своем Государю Императору сказал: «Число пленных, в 5 и 6 день взятых нами, превосходит, конечно, то, которое я Вашему Императорскому Величеству в двух моих рапортах означил».
По случаю знаменитых побед, одержанных князем ГоленищевымКутузовым как прежде над Королем Неаполитанским, так равно над французскими маршалами Даву и Неем под Красным, сочинены были разные героиды, из коих мы почитаем не излишним поместить здесь хотя одну, которая прежде других вышла в свет:
Звучит металл – ревет гром трубный,
Колеблет гул всемирный свод,
Вокруг драконы ржат чугунны,
Горят пучины влажны вод,
Дым черный нощь средь дня являет, —
От зарев в нощи день сияет,
Багрова мгла тмит зрак Светил;
Жрет пламя вид небес лазурных. —
Не вновь ли в брань сталь в вихрях бурных
С Денницей падшим Михаил?
Нет! нет! Се тот Орел маститый,
Что в наши дни на Рейн парил
Карать гидр галльских ядовитых, —
Что в наши дни Луну затмил!
Се щит России и забрало,
Кого чтил рок, и время сберегало
На казнь бича земных племен,
Чтоб спас от уз его природу,
Народам возвратил свободу,
Блистал бессмертьем в тьме времен!
Се ты, кого Суворов громкий
Улиссам мудрым предпочтил, —
Се ты замысловатый, тонкий,
Кутузов, вождь российских сил!
Се ты, чей точный вес и мера
Жмут зев чудовищного зверя!
Ты трех драконов уж попрал,
Им сокрушил змеины зубы,
Поверг в снедь хищных смрадны трупы —
Се ты ногой на галла стал! —
Ты стал. – И затрещал огромный,
Уродливый хребет.
Рев с треском раздались и стоны, —
Звук гулом бременит весь свет. —
Москва уж кров с чела стирает,
Смоленск длань слабу простирает,
Да мстит убийце их теперь!
Взвели все царства взор поникший;
Клубится змеем, их язвивший,
Сосавший кровь их изувер.
Не Святославы Иоаннов
В прах ринув, бьют пятою в грудь;
Возник Гигант из Океанов,
Возмог полсвета прешагнуть.
Зрит славой тмяща все Колосса;
Заносит дерзкий шаг на росса;
Повержен россом в прах, ревет,
Вращает вкруг свирепы взоры;
Чтоб встать, дубы рвет, роет горы;
Гортань его Росс дланью жмет.
Дави, Алкид! Сего Гиганта;
Он породил Лернейских змей;
Свет поддержи плещми Атланта
И зрелой мудрости твоей.
Будь Царствам всем земным щит твердый! —
Да встанут Виттовты Олгерды!
Да вновь подвигнет их Батый
У врат Смоленска стать с кинжалом.
В мрак Тартара их свергнешь с галлом,
Смоленский князь, Кутузов ты! —
Парящий над Вселенной гений
Векам грядущим уж гремит:
Рымникских, Задунайских тени!
Смоленский вашу славу тмит.
Примеров свет не зрел сей славы.
Ударь, Бард Северной Державы,
Державин, в струны громких Лир!
Предмет сей лишь тебя достойный.
Греми! – Да лир твоих гром стройный
Наполнит весь огромный Мир!
За сию героиду сочинитель в последних числах декабря удостоился получить от светлейшего князя благосклонное одобрение.
Глава VII
Наполеон в Лядах. Бегство его из оных
Когда разбитый во всех местах неприятель начал скорое и беспорядочное свое бегство, тогда генерал от кавалерии Тормасов, вызванный князем Кутузовым в главную армию, отрезав ему дорогу, поражал его при выходе из Красного и других селений. Генерал Милорадович теснил неприятельские колонны с тылу, а генерал-лейтенант князь Голицын поражал их с центра.
По показанию очевидных свидетелей, Наполеон в самые сумерки с небольшою своею свитою прискакал в Ляды на весьма усталых лошадях. Гвардия его, находившаяся уже в Лядах, тотчас стала под ружья и стояла в строю до полуночи.
Весьма замечательно то, что Наполеон, полководец, увенчанный двадцатилетними успехами, и всегдашний сопутник его маршал Даву, не останавливаясь в Лядах, ретировались к Дубровне, забыв сильный корпус маршала Нея, который, присоединив все остатки и гарнизоны, бывшие в Смоленске, составлял до 30000 человек, имея в прикрытии своем парк около 150 орудий. Сия столь знатная часть войск Наполеона, быв отрезана армиею, предводительствованною князем Кутузовым, соделалась жертвою победителей.
Кутузов в Романове и в селе Ланниках
Когда князь Кутузов-Смоленский, с главною квартирою прибыв в местечко Романово, а потом в село Ланники то пред тем получил известие, что генерал-майор Бороздин, вытеснив оставшегося неприятеля из Ляд, отбил у него несколько пушек; и неприятель, сходственно с предписаниями его Кутузова, не мог пройти на Сено, но принужден был обратиться на Оршу.
При выступлении Наполеона с гвардией из сего города к местечку Коханову граф Платов и генерал-майор Ермолов, 8-го числа наступив на него, отбили у него 26 орудий и много запасов.
Распоряжение Кутузова к дальнейшему преследованию неприятеля до Березины. Кутузов с главною квартирою в Копысе
Здесь Кутузов узнал 9-го числа чрез перехваченное письмо посредством партизана полковника Давыдова, что неприятель имеет направление к городу Копысу, распорядил армии свои следующим образом.
Партии [под]полковника Давыдова должны были идти чрез Староселье к местечку Толочину, равно вверх и вниз по Днепру. Авангард главной армии под командою Милорадовича, состоящий из 2-го и 7-го пехотных и 2-го кавалерийского корпусов, одиннадцатого числа перешел реку Днепр при городе Копысе и взял направление к местечку Талочину, где, соединяясь с отрядом генерал-майора Ермолова, продолжали преследовать неприятеля далее.
Сам князь Кутузов-Смоленский, с главною армией переправившись чрез Днепр 12-го числа, остановился с главною квартирою в городе Копысе.
Здесь еще никому не было известно о направлении, которое преднамеревался Наполеон дать своей армии; но Кутузов, знавший соображаться с обстоятельствами и предугадывать случаи, тотчас усмотрел, что оное воспоследует чрез Борисов, и потому к воспрепятствованию ему в сем, и к поражению его на всяком шагу, дал он своей армии следующее движение.
Вслед за неприятелем двинулся сильный авангард из двух корпусов, состоящий под командою генерала Милорадовича. Граф Платов с 15 казачьими полками, 12 батальонами пехоты и несколькими ротами конной и пешей артиллерии имел обязанностью обходить правый фланг неприятеля для воспрепятствования ему всякого фуражирования. Поправее графа Платова находился отряд генерал-адъютанта Голенищева-Кутузова, которому предписано было от фельдмаршала состоять в команде генерала от кавалерии графа Витгенштейна.
Таким образом, все сии значащие силы преследовали неприятеля, быстро бежавшего мимо Могилева в Минскую губернию, и поражали его до самой переправы чрез реку Березину. Полевее отступающего неприятеля находились три отряда наших партизан, которые препятствовали французам всякое фуражирование и между тем извещали князя Кутузова о всех движениях неприятеля.
С главными же силами российской армии следовал сам фельдмаршал прямо на местечко Березино, как для воспрепятствования неприятелю взять налево к городу Игумену, так и потому, что сие направление обещало доставить нашей армии достаточное продовольствие.
Кутузов поставляет на вид адмиралу Чичагову Зембинские дефилеи
Пред выступлением главной квартиры нашей армии из Копыса, князь Кутузов-Смоленский отправил с нарочным к адмиралу Чичагову предписание, в котором поставлял на вид действовать на головы колонн при переправе французов чрез Березину и в особенности пользоваться трудными дефилеями при Зембине. Чрез того же нарочного фельдмаршал получил от адмирала Чичагова рапорт, в коем между прочим прописано было, чтоб он, Чичагов, дал всей своей армии на замечание как черты лица Наполеона, так и платье, которое он обыкновенно носит, дабы каждого такового, перехватив, представляли к нему.
Итак, цель плана российского полководца состояла в том, чтобы войска, предводимые адмиралом Чичаговым, встретили неприятеля, чрез Минск к Березине бегущего, в то самое время, когда граф Витгенштейн, усиленный корпусом графа Штейнгеля, будет поражать его с севера, а партизаны – тревожить с юга.
Отступление французской армии от Красного казалось, по мнению французов, благоприятнее. Во-первых, надеялись они по ту сторону Днепра соединиться с корпусами Удино, Виктора, Домбровского, и которые все вместе составляли около 30000 человек; во-вторых, преследование русскими французской армии замедлено сражением 6 ноября с корпусом Нея и стало оттого не столь быстро; в-третьих, французская армия приближалась к своим магазинам и вступала в землю, которую могла почитать некоторым образом своею союзницею. Но все сии выгоды исчезали при помышлении, что армия адмирала Чичагова была впереди, дабы встретить французскую при Березине; а Витгенштейн должен поражать с севера. По пятам неприятеля шел сильный авангард из 2-х корпусов под командою генерала Милорадовича равно и граф Платов с 15 полками казаков, 12 батальонами пехоты и несколькими ротами конной и пешей артиллерии, с обязанностью обходить правый фланг неприятеля; поправее же отряда графа Платова находился отряд генерал-адъютанта Кутузова.
Приближение Витгенштейна и Чичагова к Березине. Критическое положение Наполеона
Уже величайший российский полководец фельдмаршал князь Кутузов Смоленский находился с главною армией в селении Круглом, когда ретирующийся Наполеон с армиею, до 70 тысяч человек состоявшею, приближался к городу Борисову при реке Березине, в Минской губернии. Князь Кутузов, который гораздо прежде предвидел сие направление неприятеля, шел за ним по пятам с главною своею армиею и теснил его с тылу.
Граф Витгенштейн ноября 2 разбил маршала Виктора у деревни Смольни. Сверх множества убитыми взял в плен 800 человек с офицерами. 9 ноября корпус графа Витгенштейна начал преследовать неприятельский корпус Виктора, почему, оставив позицию при Чашниках, гнал неприятеля до реки Березины. Авангард его под командою генерала Властова 13 и 14 числа, разбив дивизию корпуса Виктора, взял в плен 2000 человек; с южной стороны беспокоили неприятеля три отряда партизан, а с юго-запада шел ему навстречу за рекою Березиною адмирал Чичагов с Молдавскою армией, которого командующий авангардом граф Ламберт, ноября 3 разбив генерала Косецкого у Новосержана, не дал ему соединиться с корпусом Домбровского. 4000 сдались, в плен взято 2 знамя и 2 пушки. Во время занятия авангардом сей армии Минска ноября 4 взято в плен в течение 8 дней и в госпиталях, там находящихся, около 11 000 пленных и 24 пушки. 9 ноября авангард Чичагова под командою графа Ламберта разбил весь корпус Домбровского, взял 6 пушек, 2 знамя и 3000 пленных, остальных рассеял и занял город Борисов.
Окруженный со всех сторон российскими армиями, Наполеон отрядил влево корпус поляков под командою генерала Домбровского к городу Борисову против армии адмирала Чичагова. Другой корпус под начальством маршала Виктора, командовавшего арьергардом Наполеоновой армии, послал вправо для сопротивления графу Витгенштейну. Но деятельность корсиканца не могла разрушить зрело Кутузовым обдуманного плана, следствием коего были всеместные поражения оставшихся французских войск.
Ноября 12 отрядом генерал-адъютанта графа Ожаровского занят город Могилев, где найдены магазины с большими запасами.
Поражение французских войск графом Витгенштейном у Борисова
15 ноября вечером граф Витгенштейн, не доходя переправы у местечка Старого-Борисова, с помощью графа Платова атаковал арьергард Наполеоновой армии под командою маршала Виктора и после сильной перестрелки, продолжавшейся 4 часа, особенно искусным действием нашей артиллерии был неприятель обращен в бегство, потеряв 1 пушку, 30 офицеров и до 1000 человек нижних чинов. В тот же день отрезанный графом Витгенштейном арьергард Наполеона, состоявший из корпуса Виктора, половина коего корпуса в полночь на 16 число принуждена была сдаться без кровопролития. Но поутру в 7 часов и другая, положив оружие сдалась военнопленною в числе 5 генералов, 5 полковников, 15 подполковников, 224 штаб– и обер-офицеров и до 8000 нижних чинов, также 4 пушки и множество повозок.
Офицер гвардейского уланского полка
Переправа Наполеона чрез Березину, при Зембине
Между тем Наполеон, прикрывшись корпусами Домбровского и Виктора, достигнул до реки Березины и, не теряя времени, приказал навести мост у села Зембина в 15 верстах ниже города Борисова для переправы на другую сторону. Посланный адмиралом Чичаговым генерал Чаплиц прибыл к Зембину для наблюдения, где неприятель намерен переправляться. Разбитый корпус генерала Домбровского, собравшись с силами и получив подкрепление, опять занимал войска адмирала Чичагова, вдоль по Березине находившиеся. Но полковник Луковкин, посланный адмиралом Чичаговым, преследовал неприятеля по дороге от города Игумена к Борисову, где снова соединился с центром своей армии. Тогда Наполеон отрядил новый корпус маршала Удинота для подкрепления генерала Домбровского, а сам между тем старался сколько возможно задержать прибытие армии адмирала Чичагова к селу Зембину. Дабы скрыть пункт своей переправы, он во многих местах делал фальшивые демонстрации, будто бы искал места для переправы. Но у села Зембина, избрав весьма крепкую позицию, поместил на ней батарею из тридцати пушек. С одной стороны болото и лес, а с другой – высота, уставленная его пушками, делали великую трудность россиянам к воспрепятствованию переправы. Однако же переправа сия дорого стоит Наполеону: по ужасным происшествиям, там бывшим, весьма долго останется она глубоко впечатленною в памяти французов. Солдаты Наполеоновы с самого начала сей переправы устрашены россиянами, стали друг друга теснить, спираясь на мосту, и от беспорядка и поспешности толкались без разбору, как солдаты, так и офицеры, падали в реку, хватаясь один за другого, и утопали в глазах Наполеона, осыпая его проклятиями.
Сражение при Березине. Граф Витгенштейн поражает Наполеона при Студенцах
Уже князь Голенищев-Кутузов Смоленский 16-го числа находился в деревне Сомрах, как граф Витгенштейн узнал, что Наполеон с главною армией в больших силах переправляется чрез реку Березину; почему того же 16-го числа двинулся на него со всем своим корпусом в той надежде, что адмирал Чичагов с другой стороны реки встретит неприятеля всею своею армией, и, таким образом, они вместе довершат совершенное поражение французов. Граф Витгенштейн, решительно напав на арьергард Наполеона при селении Студенцах, открыл жестокий пушечный и ружейный огонь. Неприятель остановился и защищал переправу с величайшим упорством, дабы спасти свои обозы и тяжести; но граф Витгенштейн производил в рядах армии Наполеоновой страшное кровопролитие, сражение продолжалось целый день, наконец граф Витгенштейн сбил неприятеля с первой его позиции и гнал три версты; взял в плен до 1500 человек и отбита одна пушка. В сей день лившиеся реки крови французской прекратились глубокою темнотою ночи.
Картина ужаса при переправе французской армии чрез Березину
В первые дни утонуло французов чрезвычайное множество; но в сей лишь только российская армия опрокинув корпуса Виктора и Домбровского приближалась к переправе, тогда бегущие французы с чрезвычайным отчаянием все бросились толпами к мосту, и сие зрелище ужаса и смятения превзошло всякую меру вероятия: артиллерия, обоз, кавалерия, пехота, – все хотели опередить друг друга и сильнейший сталкивал слабейшего в воду, дабы не мешал бегству его. В сей неслыханной суматохе офицер убивал солдата, солдат умерщвлял офицера и генерала, или кто кого мог, ибо тогда всякий думал о своем спасении. Целыми сотнями вдруг несчастные были подавляемы под колесами пушечных лафетов. В сем месте река не очень широка; но уже в то время мешалась со льдом и замерзала, почему холодная вода пустившихся вплавь приводила в оцепенение, и они, лишившись силы, при жестоком морозе не могли руками в воде действовать, погружались на дно, а иные, отваживавшиеся перебраться на другую сторону поверх тонкого льда или перескакивать со льдины на льдину, которые в некоторых местах по верху плавали, также поглощаемы были глубиною реки. Ничего там не слышно было, кроме криков и стенания, призывавших с жалостными воплями на помощь, но никто не имел времени подавать оную.
Окончание сражения при Студенцах
На утро ноября 17 дня кровавая битва опять возобновилась. Граф Витгенштейн продолжал наносить удары Наполеону, который защищался с неимоверным отчаянием и достигнул переправиться чрез мост, который тотчас зажег. Бесчисленные ядра и картечи, с его армии сыпавшиеся на корпус графа Витгенштейна, не допустили спасти оного. Но в то же время адмирал Чичагов атаковал неприятеля по ту сторону реки Березины, где маршал Удино со своим корпусом, заняв густой лес, прикрывал бегущего Наполеона. Действие атаки при упорном сопротивлении неприятеля продолжалось до глубокой ночи, но невзирая на то, был он сбит и тесним более четырех верст до селения Брилова.
Графом Витгенштейном взято 12 пушек, 1 знамя, множество офицеров и нижних чинов.
В сей знаменитый день 17 ноября граф Витгенштейн отбил весь обоз Наполеоновой армии, как казенный, так и партикулярный, которого было столь великое число, что на полторы версты в длину и поперек заставлена была им дорога так, что ни пройти, ни проехать сквозь оный было не можно, пока не отряжены были три дружины ополчения, чтобы очистить только дорогу для прохода войскам. В сих обозах, которые состояли наиболее из московских экипажей, сверх весьма большой добычи войскам, найдено довольно церковных серебряных и других вещей, награбленных врагами в Москве, которые по приказанию главнокомандующего тогда же отправлены к начальствующему в Москве. На сем месте Наполеоновой армии принесено в жертву Марсу столько, что берега реки Березины завалены были грудами трупов неприятельских.
Вообще неприятель потерял в сии дни, считая по донесениям с 16 по 20 число ноября, пленными: 5 генералов, 427 штаб– и обер-офицеров и 23 500 рядовых. Отбито 22 пушки и 4 знамя. Ранены маршал Удино и генералы Домбровский, Зайончик и многие другие.
Храбрых россов, положивших живот свой за Отечество на поле брани при Березине – 3000 человек.
Его Императорское Величество в воздаяние знаменитых заслуг генерала от кавалерии графа Витгенштейна изволил пожаловать ему 50000 рублей.
Кутузов открывает сообщение с Чичаговым
Между тем главнокомандующий всеми российскими армиями генерал-фельдмаршал князь Голенищев-Кутузов-Смоленский, находясь в Минской губернии в городе Уши и приближаясь с главною своею армиею к городу Борисову, нашел себя в необходимости иметь скорейшее известие от адмирала Чичагова. Неприятель, находившийся дотоле между главною армией и Молдавскою, отнимал к сему способы. Но Кутузов, невзирая на сие, послал флигель-адъютанта, кавалергардского полка поручика Орлова с отрядом казаков из Копыса для открытия сообщения с адмиралом Чичаговым. Поручик Орлов должен был перерезывать всю почти неприятельскую армию, и даже ночевал среди французских войск; таким образом, преодолев все затруднения и опасности, он выполнил поручение фельдмаршала с похвальным успехом.
Князь Кутузов всех офицеров, отличающихся отважностью, предприимчивостью и неустрашимостью, любил представлять Государю Императору лично. Поручик Орлов впоследствии равномерно удостоен был сего счастья.
Кутузов преследует Наполеона. Получает высочайшее повеление отбитые у неприятеля пушки отправлять в Москву для памятника
Имев уже свободное сообщение с армией Чичагова и другими, Кутузов скоро узнал, что Наполеон переправился чрез реку Березину и бежал чрезвычайно поспешно чрез Плещеницу, Молодечно и Сморгоны на Вильну. Поставив на вид всем генералам поражать неприятеля неослабно, вслед за сим сам двинулся за неприятелем. Однако же Наполеон, после претерпенного им поражения при Березине, столько был встревожен, что потерял всю бодрость и предался совершенно постыдному бегству с 40 тысячами человек той армии, которой он ввел в Россию более полумиллиона.
Около сего времени генерал-фельдмаршал князь Голенищев-Кутузов-Смоленский получил высочайшее повеление, чтобы всю отбитую у французов в разных сражениях артиллерию препровождать в Москву, где на память многократных побед и совершенного истребления всех дерзнувших вступить в Россию неприятельских сил имеет из сих отнятых у них орудий воздвигнут быть увенчанный лаврами столп. Вследствие сего от 14 ноября дан был высочайший именной рескрипт на имя главнокомандующего в Москве, графа Ростопчина, дабы он сделал распоряжение о приеме и хранении оной артиллерии, по мере доставления ее к нему от главнокомандующего армиями князя Кутузова-Смоленского.
Картина бедствий французской армии
Уже мы заметили, что Наполеон принужден был князем Кутузовым возвращаться назад из России по той самой дороге, по которой шел в Россию с гордостию и высокомерием. Ободренные тогда примером зверского своего повелителя, французы шли по пути, опустошая и истребляя все им встречавшееся; и, подражая бешенству Наполеона, не рассуждали они о превратности жребия человеческого и о будущем времени. В жаркое лето, когда входили в Россию, не помышляли они о убежище, нужном во время суровой зимы. Рассыпаясь партиями по сторонам, деревни и города они предавали огню, или, не нашед никого в жилищах, разбивали печи, окна и даже двери выламывали и вон выбрасывали.
Ныне после ужаснейшего их поражения россиянами и по наступлении жестоких морозов они, быв без сапог и башмаков, обертывали свои ноги попонами, ранцами, старыми шляпами и тряпицами; окутывали и повязывали головы женскими чепчиками и другим лохмотьем; одеты были в рубища, изорванные рогожи, старые мешки, шкуры, содранные с палых лошадей, или даже обкладывались сеном и соломою и претерпевали ужасное бедствие. В сем горестном состоянии, чувствуя приближение кончины, ползли они, так сказать, к деревням, ежели какие уцелели от варварства их, надеясь найти там спасение, но жилища в оных были пусты, только страшный свист порывистых ветров, при жестокости морозов, в них раздавался. Разломанные печи, выбитые окна и выломанные двери не могли их спасти от близкой погибели. Они, горько вздохнув последний раз, повергались на землю и умирали жалкою смертию. Так Всевышний карает беззаконных за поругание своей святыни и прав человечества! Но этого еще не довольно.
Поспешность бегства французов и до сего была велика; но, услышав, что грозный воевода полночных сил, князь Голенищев-Кутузов-Смоленский положился сам достигнуть их, начали они бежать столь сильно, что в бегстве падали один на другого, и, упадши, не могли уже подняться. От сего лежали они везде по дорогам рассеянно, спалзывались в кучи для согретия один другого и после, пришед в бессилие, не могли уже отползти в пяти шагах лежавшему, падалищу, дабы утолить голод, терзавший внутренность их; но рвали зубами тело живых своих товарищей, вместе с ними лежавших, и ели отмороженные пальцы рук своих. Все уже тогда побросали оружия. Когда один солдат упадал, другие раздевали его донага еще прежде последнего его издыхания, дабы надеть на себя его лохмотье. Дома были зажигаемы для нагретия себя, и на каждом пожарище лежали целые кучи мертвых солдат, которые приближались к огню и не имели сил отойти при его распространении. Все деревни наполнены были замерзшими и обгоревшими телами. Вся дорога покрыта была бродившими пленными, за которыми никто не смотрел, и, подобно ночным привидениям, страшные и почерневшие от дыму и неопрятности, скитались по пожарищам, где посреди мертвых своих товарищей падали и тут же сами умирали. Другие черными и вспухлыми босыми ногами тащились по дороге, сами не зная куда. Одни лишились употребления языка, другие сошли с ума; все почти были изуродованы морозом. Многие, сидя на пожарищах, на мертвых товарищах своих, жарили тела их и ели, а некоторые, не имев силы набрать дров, теснились вокруг слабого огня и вместе с угасающим пламенем умирали или в беспамятстве ложились в огонь, зарывались в пепел и в оном сгорали. Так представлялись явления ужаса и отчаяния, каких едва ли свет когда-либо видел!
Известие из армии, изданное по сему случаю
По повелению светлейшего князя Кутузова издано известие при главной квартире нижеследующее:
«Успехи российской армии в преследовании неприятеля час от часу становятся разительнее и быстрее. Каждый шаг ее вперед есть победа, погибельная для врагов нашего Отечества, для врагов Европы. Теперь Россия представляет вселенной зрелище величественное, и смело можно сказать, что все племена, не выключая и тех несчастных рабов самовластия, которые вооружены против нее робостию и бессилием, ожидают побед ее, в надежде приобресть от них мир и благоденствие. С одной стороны, мы видим мужественную армию: полки ее не расстроены; воинов ее оживляет возвышенное чувство мщения за родину, за расхищение отеческих городов и сел, мщение за человечество; их оживляет слава; они не знают изнурения, не терпят нужды, а если иногда и ощущают некоторый недостаток, почти неизбежный при стремительном преследовании врага, то сносят оный бодро, ибо имеют в виду победу. С другой, – являются развалины страшного ополчения, в котором многочисленные нации иноплеменников соединены были воедино, дабы уничтожить могущественный народ в недре его отчизны. Их ободрял успех, но этот успех был обман. Один сильный удар привел в расстройство сию громаду: бегут, преследуемые ужасом; им сопутствует голод: не имея пищи, принуждены в бешенстве отчаяния пожирать мертвых лошадей, принуждены (чему едва поверят современники), как дикие, съедать своих изнуренных братий. Те дороги, по которым мечтали они возвратиться с добычею и торжеством, усеяны мертвыми их трупами. Раненые и больные брошены были на пути в жертву голоду и холоду. Все сии несчастные, осужденные погибнуть вдали от своего отечества, на разных языках проклинают властолюбие, причиняющее им погибель.
А те, которые остались еще под знаменами расстроенных полков, следуют за ними без мужества и надежды; слабы, потеряли доверенность к фортуне своего военачальника. Пушки их достаются в добычу сотнями; они сами сдаются целыми отрядами; бросают оружие при первом выстреле; или сражаются из одного отчаяния. Таково положение двух армий, которыми теперь решится судьба стольких народов!»
Бегство Наполеона от Березины к Вильне
Наполеон, оставив на произвол судьбы в таком ужасном положении свою армию, скакал без памяти к стороне Вильны, подвергаясь на каждом шагу опасности быть схваченным от казаков. Пленных было столь много, что русские не успевали брать их; число их каждый день простиралось до 5000 человек, а иногда и более; о убитых же и замерзших никто не в состоянии дать верного отчета, ибо дорога, по которой Наполеон бежал, начиная от Березины, была вся так завалена трупами мертвых, ранеными и умиравшими, брошенными пушками, пороховыми ящиками и фурами, что с великим трудом возможно было проехать. Отставшие позади бежавших солдаты, в расстройстве без всякой защиты падали от усталости и, доведенные до отчаяния, сдавались добровольно. Сам Наполеон не в состоянии был ни на короткое время иметь убежища, чтобы, по крайней мере, обогреться. Страшные для него казаки беспрестанно его сгоняли, где только он ни останавливался.
По сие время, кроме убитых, утонувших, замерзших, сгоревших и без вести пропавших, оставалось в России французов пленными 30 генералов и 100000 нижних чинов. Пушек 900.
Глава VIII
Кутузов предписывает генералам преследовать французов от Березины к Вильне
Итак, князь Голенищев-Кутузов-Смоленский дошел с главною армией до селения Ровеницы, и, увидев невозможность достигнуть самого Наполеона, решился довершить гибель его армии. Почему он и предписал, чтобы адмирал Чичагов, генерал Милорадович и граф Платов гнали бегущего неприятеля на местечко Молодечно и Сморгоны; а чтобы не теснить войск наших по одной дороге и тем не удержать быстроты движений их, Кутузов положил, чтобы граф Витгенштейн взял направление свое чрез Костеневичи, Нароч и Неставишки к Неменчину, действуя всегда на фланг неприятеля и пресекая ему путь, особливо казаками; в Неменчине же содействовать адмиралу Чичагову и вместе с тем угрожать маршалу Макдональду.
Вследствие сего посланный адмиралом Чичаговым генерал Ланской, напав на неприятельский отряд, при местечке Плещенице 17 ноября занимавший квартиры для Наполеона, разбил его и взял в плен: генерала Каминского, двух полковников, двух подполковников, двух майоров, 24 обер-офицера и 217 рядовых. В сие же время почти авангард Чичагова, тесня неприятеля у местечка Хотинич, взял у него 5 пушек, 1 полковника, 6 офицеров и более 500 нижних чинов.
21 числа, когда авангард адмирала Чичагова преследовал неприятеля до селения Латигаль, генерал-майор граф Орурк атаковал его быстро с одной, а войска графа Платова с другой стороны, отбили у него пушку и 2 саксонских эстандарта, взято в плен: 1 генерал и более 1500 нижних чинов с офицерами. Потом граф Орурк подошел к самому местечку Молодечне, 22 ноября выгнал неприятеля из оного и, преследуя его по дороге к Сморгонам, захватил еще 8 орудий и 500 человек в плен.
Кутузов сближается с армией Чичагова
Ноября 22 числа генерал-фельдмаршал князь Кутузов-Смоленский, желая более сблизиться с армией Чичагова, переехал с главною своею квартирой в селение Косино. Здесь он предписал партизану полковнику Сеславину следовать прямо на Вильну, предупреждать неприятеля в его марше и поражать головы его колонн, а сам он, фельдмаршал, дабы сблизиться к центру военных действий, соединил главную квартиру с авангардом генерала Милорадовича в местечке Родашковичах.
Здесь Кутузов получил известие, что отряженный вследствие предписания его графом Платовым полковник Кайсаров с большою партией казаков, атаковав неприятельскую гвардейскую кавалерию, прикрывавшую обоз Наполеона, разбил ее совершенно. Положив на месте более 500 человек, взял один эстандарт и часть обоза с важными бумагами.
Между тем со стороны графа Витгенштейна, согласно с предположением главнокомандующего, отправлены были для преследования неприятеля по разным трактам с кавалерийскими отрядами генерал-адъютант Голенищев-Кутузов и генерал-майор Бороздин. Генерал-адъютант Кутузов настиг баварцев под начальством генерала Вреде, заставил его почти со всем отрядом сдаться, а генерал Бороздин, преследуя неприятеля к Неменчину, не только захватил великое число пленных и знатную часть обоза, но один отряд его подошел к Виленскому форштату.
Кутузов отряжает графа Ожаровского к Слониму
Незадолго пред сим происходило дело при Вилковиске между генерал-лейтенантом Сакеном и французским корпусом графа Ренье, составлявшим арьергард князя Шварценберга. Когда австрийские войска, шедшие к Слониму, возвратились обратно в подкрепление генерала Ренье; в то время генерал Сакен отошел к Шерешову, дабы быть всегда в тылу неприятеля, если бы он предпринял марш к Вильне. Фельдмаршал князь Кутузов 25-го числа отправил с отрядом генерал-адъютанта графа Ожаровского, дабы он, действуя к стороне Слонима, старался узнать действительное направление австрийских войск, предводимых князем Шварценбергом. Князь Ожаровский, следуя чрез местечко Воложин параллельно главной армии под предводительством самого фельдмаршала и обеспечивая левый фланг оной, открыл, что князь Шварценберг не только не сближается к Вильне, но даже удалился от сего пункта.
На походе пред местечком Молодечным князь Кутузов-Смоленский получил от игуменьи Казанского первоклассного Богородицкого монастыря, Назареты, при письме ее к его Светлости, трудов монастыря корпии, компрессы и бандажи для раненых. Сия почтенная настоятельница благословила главнокомандующего фельдмаршала образом Казанской Божией Матери, моля Всевышнего, да сохранит защитника Отечества и истребит рукою его врагов России. Вместе с сим препроводила она сто рублей для раздачи тем солдатам, которые случатся в карауле его Светлости. Князь благодарил игуменью кратким, но весьма учтивым письмом. Ах! Видно она предчувствовала скорую кончину сего героя; но что может устеречь от неизбежного рока?
Быстрота в преследовании российских армий от реки Березины до Вильны: адмирал Чичагов, граф Витгенштейн, Сеславин, генерал-адъютант Кутузов, Чаплиц, Ланской, Теттенборн
Когда князь Голенищев-Кутузов-Смоленский прибыл с главною квартирою в Молодечно, то армии российские приняли следующие направления: партизан полковник Сеславин, приближась к Вильне, подошел к городу Ошманам, где Наполеон с девятью батальонами пехоты и десятью тысячами человек конницы располагался на ночлег, и пехота ставила уже ружья в козлы. Сеславин с Ахтырскими гусарами врубился со всех сторон, произведя по всем местам города страшный крик. Весь караул коменданта был изрублен и сам комендант едва спасся бегством при темноте ночи. В то же время бранскугелями зажжен был магазин. Неприятель в страхе и смятении бросился бежать из города к устроенной за оным пехоте. Наполеон, предуведомленный своими приверженцами, переодевшись, ускакал к Вильне с вице-королем Итальянским и маршалами Даву, Удино, Виктором и генералом Коленкуром, в сопровождении коих тайно проехал чрез Вильну и отправился с 1500 человек в Ковно.
Почему генерал-адъютант Голенищев-Кутузов послан был графом Витгенштейном по Ковенской дороге, быстро сего неприятеля преследовал и в беспорядочной его ретираде наносил ему всевозможный вред.
Адмирал Чичагов столь быстро гнался за неприятелем чрез местечко Сморгони, что несколько раз занимал он то жилье, которое оставлено было Наполеоном за несколько часов пред тем. Неоднократно удалялся он в то время, когда начиналась перестрелка между авангардом Чичагова и его арьергардом. При местечке же Сморгони весь неприятельский арьергард истреблен был генерал-майором Чаплицем, командовавшим авангардом Молдавской армии, и неприятель, ожидавший в сем месте свой арьергард, с изумлением увидел русских и обратился в бегство, не успев даже истребить магазина и потеряв 25 пушек и 3000 пленных. Генерал Чаплиц, сим не довольствуясь, продолжал преследование неприятеля, потерявшего свой арьергард, и сильным натиском принудил его бросить 61 пушку и 2000 человек пленных, кроме генерал-адъютанта, начальника главного штаба полковника Росиньяса и адъютанта маршала Даву де Кастри.
Фельдмаршал князь Кутузов-Смоленский, находясь с главною квартирою в местечке Сморгони, известился, что граф Витгенштейн, следуя вправо параллельно армии адмирала Чичагова, приближается с авангардом своим под командою генерал-майора Властова к городу Вильне; почему, остановясь в городе Ошмянах, приказал и другим отрядам ускорить быстроту своих движений.
Изгнание французов из Вильны
Вследствие сего ноября 27 числа партизан полковник Сеславин настиг неприятельскую кавалерию близ Вильны, атаковал ее мгновенно и, опрокинув, ворвался в город. После, присоединяясь к отряду генералмайора Ланского, вошедшему также в город, выбивали неприятельскую пехоту, засевшую в домах. В тот же день подполковник Теттенборн вошел в форштат города с другой стороны; и хотя неприятель находился еще внутри города, но 28 числа генерал-майор Чаплиц, командовавший авангардом армии адмирала Чичагова, не терявший неприятеля ни на минуту из виду, настиг его крепко у самого города Вильны, и, по малом сопротивлении, русские внесены были в Вильну на плечах французов и произвели в неприятеле столь ужасное кровопролитие, что он из города бежал стремглав в крайнем расстройстве и беспорядке, не успев оттуда ничего вывезти. Множество больных и раненых, между коими были и генералы, также пушки и магазины, наполненные хлебом, достались победителям.
На пути от Березины до Вильны взято у неприятеля 168 пушек и 30000 человек пленными, около 800 пороховых ящиков и великое множество обозов, коими покрыта была вся дорога. Пред самым же входом в город Вильну навалены были кучи трупов людей и лошадей. Прибывшая пред сим незадолго в Вильну из Кенигсберга дивизия генерала Луазона, состоявшая из 10 000 человек, большею частью немцев, пошла навстречу армии до города Ошмян, лежащего в 50 верстах от Вильны, для прикрытия отступления оной. Дивизия сия в четыре дня, не быв почти и в сражении, от маршей и бивуак потеряла до 7000 человек, остальные же в Вильне отчасти были изрублены, а отчасти взяты в плен.
Преследование французов за Вильною
Фельдмаршал князь Кутузов-Смоленский, не доезжая 20 верст до Вильны, предписал адмиралу Чичагову преследовать пораженного им неприятеля не только авангардом, но даже всею своею армией. А как при занятии Вильны российскими войсками 28-го числа неприятель тянулся колоннами чрез деревню Погулянку, то князь Кутузов прибыл под город Вильну, нужным признал отрезать ему отступление по Ковенской дороге.
Знаменосец кавалергардского полка
