Тем временем страна вступала в эпоху криминального беспредела. Бандитские разборки с пальбой из автоматов прямо посреди города, заказные убийства, стрельба по милиционерам – то, что лет пять назад видели только в криминальном сериале «Спрут», теперь входило в обиход и на наших улицах. 6 мая 1992 года в Бутове, на окраине Москвы, состоялась вошедшая в историю разборка между сразу несколькими криминальными группировками. Побоище, в котором участвовало свыше сотни бандитов, закончилось перестрелкой. Потеряв несколько человек убитыми и ранеными, братва разъехалась до подъезда милиции, бросив сразу несколько автомобилей и оставив после себя кучи автоматных гильз. В том же месяце возле одного из крупных столичных ресторанов устроили пальбу представители чеченской и сибирской мафии. И снова изрешеченные дорогие автомобили, лужи крови и россыпь автоматных гильз. Все это напоминало даже не итальянскую коза ностра, а скорее Чикаго начала 30-х годов.

Нижний Новгород, разумеется, не отставал от остальной страны. И хотя крупных бандитских разборок с перестрелками в нем еще не регистрировали, автоматные очереди уже раздавались. 19 мая на складе № 5 ПО «ГАЗ», забитом новенькими «Волгами» ГАЗ-31029, появились четыре крепких парня с автоматами. Приказав опешившим сторожам лечь на землю и не вставать как минимум полчаса, они захватили пару легковушек и скрылись… «Двадцать девятая» «Волга» тоже относилась к символам той эпохи. Сконструированная еще в СССР путем навешивания немного переделанного кузова «чиновничьей» ГАЗ-3102 на шасси более «народной» ГАЗ-2410, она была запущена в производство уже в новой России. Причем собирать первую партию начали еще в формально советские времена – в декабре 1991 года, но из ворот завода она вышла уже в постсоветские – в январе 1992-го. И хотя эта «Волга» по качеству и дизайну не шла ни в какое сравнение со своими предшественницами, бренд машины – «мечты миллионов» продолжал работать. Посему стоила «двадцать девятая» дорого и на складах долго не залеживалась. И вот именно такие машины с визгом и ревом неслись по нижегородским улицам в то утро. Правда, преступники были не местные, плохо ориентировались в городе, поэтому довольно оперативно были перехвачены патрульной «Волгой» патрульно-постовой службы. Пытаясь уйти от погони, бандиты заехали в глухие кварталы частных домов за стадионом «Локомотив» и в итоге оказались в тупике. Бросив машины и разделившись по парам, они ринулись бежать вглубь частного сектора. Двое милиционеров бросились за ними, третий остался в машине – держать связь. Однако силы оказались не равны. У патрульных лишь пистолеты Макарова, а у бандитов – автоматы Калашникова. В итоге 25-летний сержант Игорь Глоткин попал в засаду и был расстрелян в упор. Только после этого случая, потрясшего весь город, милиционерам разрешили брать с собой автоматическое оружие. Хотя бы один калаш на экипаж.

Захваты автомашин в то время были не редкостью. Товар ведь ходовой, стоит дорого, а добыть проще простого. Остановил машину в безлюдном месте или на трассе, выкинул водителя и угнал. Тем более сотовых телефонов тогда не было и с момента преступления до сообщения в милицию порой проходил час или два. За первые пять месяцев 1992 года в Нижегородской области было угнано 134 автомобиля, в том числе 51 машина захвачена (большинство с применением оружия). И почти все были «Волги». Причем не только новой модели, не чурались бандиты и «двадцатьчетверок», в том числе такси. Как раз незадолго до упомянутого случая в районе деревни Федяково вооруженные преступники остановили ГАЗ-2410 такси и, угрожая оружием, выбросили из нее водителя. Среди захваченных автомобилей оказалась даже персональная «Волга» начальника Высшей школы МВД генерала Бабаева.

В июле 1992 года городская прокуратура Нижнего Новгорода подготовила сводку о состоянии преступности за первое полугодие. «Цифры неутешительные, – сообщали СМИ. – Преступность растет практически во всех районах Нижнего. Если в первом полугодии 1991 года на территории города зарегистрировано 16 630 преступлений, то за тот же период 1992 года – 19 892. Наибольшее количество преступлений зарегистрировано в Автозаводском, Канавинском и Сормовском районах. Число тяжких преступлений возросло с 2431 до 2786. Наибольшее число таких преступлений зарегистрировано в Автозаводском (377), Ленинском (473) и Нижегородском (383) районах». Число умышленных убийств выросло с 51 до 85, а тяжких телесных повреждений со 191 до 225, грабежи и разбойные нападения на государственное и личное имущество с 22 до 77, грабежи личного имущества – с 1089 до 1664. Преступность, совершенная в общественных местах, возросла на 22,3%, на улицах – на 20%. Число преступлений, совершенных несовершеннолетними, выросло на 29%, группой лиц – на 32%. При этом больше всего выросло число преступлений, совершаемых нигде не работающими людьми, – сразу на 46%. Единственный вид преступности, по которым в 1992 году, наоборот, наметилось снижение, – это изнасилования. Оно и понятно, когда есть стало нечего, многим было уже не до секса, в том числе извращенного! Впрочем, самый плохой показатель того времени – это раскрываемость преступлений. За первую половину года этот показатель составил лишь 62%. Не случайно многие граждане уже не верили в то, что милиция их бережет, и зачастую в органы внутренних дел вовсе не обращались.

А с началом холодов невиданный доселе размах принял новый вид преступлений – срыв шапок. «За сутки по городу регистрируются от 10 до 15 подобных сигналов, – сообщали СМИ. – А что будет, когда нагрянут настоящие холода? Работники правоохранительных органов озабочены тем, что в последнее время участились случаи „шапочных“ грабежей, совершенных девушками-подростками. Совсем недавно двое из них, сорвавших шапку в Советском районе, были задержаны и теперь привлекаются к уголовной ответственности. Грабитель, совершивший аналогичное преступление в Сормовском районе, был задержан благодаря смелости и мужеству гражданина К. Он гулял с собакой и стал свидетелем грабежа. Не растерявшись, гражданин К. дал команду собаке задержать преступника, и подоспевший наряд милиции доставил последнего в райотдел». Конечно, головные уборы крали и в былые годы, но именно в ту пору данный вид преступлений приобрел особенно широкий размах. Как раз в это время вошли в моду норковые шапки – еще один атрибут «лихих девяностых». Они и стали главной мишенью уличных грабителей. Впрочем, воровали «норки» и в других местах: в гардеробах, раздевалках, из кабинетов учреждений. В общем, отовсюду, где шапки «плохо лежали». Занимались этим в основном наркоманы, таким способом «зарабатывавшие» на очередную дозу. Те, кто по-прежнему предпочитал (в основном из-за нехватки денег) ходить в старых ушанках и вязаных шапочках, подвергались риску быть ограбленными куда меньше.