Психология разделяется на ряд специализированных областей: социальная психология, психометрия, клиническая психология (прежде всего – индивидуальное тестирование), психология развития, психоаналитическая психология и др. Интересующая нас область – клиническая психология опирается на опыт Запада, так как современное тестирование патологии и лабораторные исследования базируются на теории психоанализа, идёт ли речь о попытках их применения в других областях или об их опровержении. Было бы неправильно разграничивать психологический и психоаналитический подходы по выбору критериев нормы или патологии. Провести между ними границу трудно, и делать это нужно с особой осторожностью.

Некоторые психотерапевтические методы целиком основаны на психоанализе, в то время как другие, носят исключительно психологический характер; все они базируются на различных теориях, которые необходимо учитывать. Важную роль здесь играет ретроспекция, поскольку она воссоздаёт определённые аспекты индивидуального развития и является составной частью всех психологических характеристик.

Возвращаясь в историю, вспомним, что определение фактора бессознательного неразрывно связано с именем Зигмунда Фрейда, который в начале своей деятельности пытался лечить истерию с помощью гипноза. Наблюдая пациентов в состоянии транса, он установил, что воспоминание об определённых травматических ситуациях и их осознание приводит к исчезновению болезненных симптомов. Фрейд заметил также, что «отреагирование», или воссоздание травматического события, с которым связана данная эмоция, ведёт к исцелению. И, напротив, подавление воспоминания является причиной невроза; другими словами, существует скрытая бессознательная психическая деятельность, которая формирует этот невроз. Дальнейшая практика привела Фрейда к замене гипноза методом свободных ассоциаций. Он обнаружил, что процесс подавления воспоминаний носит изначально мотивированный характер и, что пациенты склонны сопротивляться своей памяти. На смену травмирующему и патогенному воспоминанию приходит фантазия, некий защитный психологический феномен.

Невозможность реализации бессознательного влечения формируют скрытый комплекс, что можно наблюдать в различных проявлениях и, прежде всего, в эмоционально – поведенческой сфере. Отсюда – вывод: индивидуальное человеческое развитие направляется всякого рода комплексами. Психоаналитическая терапия направлена на распознавание внутрипсихических конфликтов, коренящихся в области бессознательного. Её методика строится на принципе воздержания от оценки реальности упомянутых ситуаций. Влияние внешних факторов не отрицается, однако, их воздействие оценивается по тому резонансу, который они находят в индивидуальной психике. В процессе лечения пациент воссоздаёт возникающие у него конфликты, а интерпретация его реакции даёт ему возможность осознать психогенную причину заболевания. Поэтому при осознании и оценке реакция психоаналитика должна носить нейтральный характер. Врач может нарушать своё молчание в беседе с пациентом только давая возможно более «объективное» толкование, поскольку является лишь реципиентом, своего рода «зеркалом», отражающим бессознательное значение сознательной речи пациента.

В дальнейшем лечении задача психоаналитика становится более сложной, поскольку он должен учитывать различные обнаруживаемые им психические процессы. Психоанализ имеет дело не с симптомами, а с целостной областью бессознательного данного индивида, психический аппарат которого состоит их противоборствующих сил. Теория психоанализа подразумевает конкретную методику и подход, вытекающие из научной модели, характерной для естествознания и других экспериментальных наук. Цель заключается в том, чтобы вскрыть истинные причины, основные влечения и расшифровать первоначальную бессознательную идею, выраженную в искажённом виде, благодаря цензуре сознательного мышления. Однако следует признать, что психологические эксперименты, направленные на подтверждение этих теорий, не всегда находят своё прямое отражение в практической работе. Здесь никогда не бывает какой – то абсолютной истины, и задачей психотерапевта становится: вовремя отличить «зёрна от плевел».

За последние сорок лет принцип активного вмешательства постепенно возвращается в психоанализ и начинает играть ведущую роль во всей психотерапевтической методике. Эта перемена объясняется различными причинами. Во – первых, сфера действия психоанализа, ограниченная ранее исследованием и лечением неврозов, расширилась включив другие, более серьёзные виды патологических состояний. В связи с этим возникла необходимость пересмотреть теоретические концепции и создать иные новые формы терапии. Это повлекло за собой возможность найти новые объяснения и методы и, прежде всего, позволило выработать новый подход. Выясняется, что необходимо учитывать те события более ранних этапов жизни пациента, которые обусловили его среду и породили те или иные конкретные проблемы. Человек не может стать невротиком, если в первые годы жизни не испытывал серьёзных травм, которые препятствуют развитию устойчивой психической организации. В других случаях человек не в состоянии осознать свои внутренние конфликты, которые могли быть не слишком явными. В данной ситуации его организация оказывается слишком хрупкой. Помимо этого, на течение психической патологии влияют и социальные изменения, определяющие её форму и характер. Расширение сферы действия психоанализа и всё большее понимание природы неврозов привели к развитию других, дополнительных моделей, позволивших более глубоко проникнуть в сущность известных патологических влечений, включая нарциссизм и идентификацию. Углубление теоретических знаний породило более сложный подход к клинике и терапии различных болезненных состояний. Признание важности реального в психических процессах заставляет учитывать межличностные отношения, как в детском возрасте, так и в процессе аналитической терапии. Развитие этого подхода способствуют наблюдения над детьми в младенческом возрасте. Наряду с этим отмечаются и перемены эпистемологического характера. Становится ясным, что наблюдатель влияет на характер наблюдения и, что его нейтралитет – это миф. Молчание – само по себе есть форма вмешательства, и аналитик перестаёт быть нейтральным реципиентом, поскольку его личность играет не меньшую роль, чем его способность активно сопереживать пациенту. В момент, когда бессознательная реальность всплывает «на поверхность», её следует рассматривать не как объективную данность, а скорее как упрощённую версию или некую точку зрения.

С точки зрения психологии различные модели либо дополняют, либо отрицают друг друга. Помимо основных методов лечения чётко выраженных заболеваний, психоанализ стал заниматься разного рода психозами. Эти методики на сегодняшний день имеют спорную лечебную ценность и, безусловно, нуждаются в дальнейшем углублённом изучении. Поиск ускоренных методов терапии продолжается. Метод аналитической психодраммы даёт возможность индивиду «отреагировать», вывести наружу свои конфликты. Психоаналитическая релаксация учитывает физическое состояние больного и особенно рекомендуется пациентам, которые испытывают трудности в словесном формулировании своих эмоций.

Помимо чисто психоаналитической перспективы, появляются различные психотерапевтические методы, причём некоторые концентрируются на принципе отреагирования. Одним из примеров является первый крик новорожденного ребёнка, вызывающий регрессию в прошлый опыт, что даёт возможность пациенту как бы воскресить последний. Как при индивидуальном, так и при групповом применении эти «новые методы» основаны на концепции взаимодействия эмоциональных переживаний и физического состоянии организма. Многочисленность психотерапевтических методов высказывается соображениями новизны, скорости, а зачастую также экономии средств пациента. Они связаны отчасти с отказом от психоанализа, а также с представлением о том, что бессознательное не поддаётся непосредственному учёту. Таким образом, простого понимания уже недостаточно; важным фактором становится жизненный опыт. Психоаналитические и психологические методы терапии не только сосуществуют, но и оказывают взаимное влияние друг на друга, за исключением тех случаев, когда патология вызвана глубинными изменениями в психике. Концепции реальности патологии и клинической медицины сейчас смыкаются друг с другом. Лечение рассматривается не только как процесс восстановления первоначального состояния, но и как возможность переживания нового.

Около пятидесяти лет назад появилась новая теория, а вместе с ней и терапевтический подход, который сам по себе мог бы стать отдельной частью психологии. Основанный на математических открытиях и теории систем, он на первое место выдвигает факторы коммуникаций, взаимоотношений и закономерностей, определяющих функционирование семьи, как системы. Отдельная личность уже не рассматривается, как структура, которая может быть разложена на составные части; поэтому понимание её психики становится второстепенной, а возможно и неразрешимой задачей. Индивид существует только как исполнитель коммуникативных функций по отношении к окружающим, так как всё связано с цепью коммуникаций. «Болезнь» в чистом, изолированном виде не существует. Она – результат патологических коммуникаций, наиболее ярким проявлением которого, является так называемое «двойное принуждение» – противоречивый приказ одного субъекта другому, который лишает исполнителя возможности выбора. Из такой посылки делается вывод, что нарушается структура не личности как таковой, а коммуникации, ищущей равновесие через доступные ей патологические средства. Таким образом, задача заключается в исцелении структуры коммуникации. Соответствующие методы могут применяться и в отношении отдельной личности, но она всегда должна рассматриваться, как часть этой структуры. В этом подходе отсутствует понятие о внутрипсихическом конфликте, так как внимание обращают в основном на взаимодействие и межличностные отношения. Стараться «вчувствоваться» внутрь конфликта бесполезно, ибо понимание ещё не вызывает перемены; а самое важное – это всё таки перемена. Это – метод активного воздействия, включающий внушение и побуждение. Он ставит на первый план, подлежащий исправлению, патологический аспект коммуникации и основан на «психологии без психического феномена».

В результате последних достижений психологии методологические изменения порождаются взаимодействием теории и клинической практики, так как цель всех терапевтических методов – добиться улучшения. Вмешательство имеет место даже тогда, когда оно принимает форму невмешательства. Тем не менее, активные методы, вызывающие благоприятные изменения (катарсис, системная терапия и др.) отличаются от методов психоанализа, который стремится создать предпосылки для изменения, освободить личность от связывающих её факторов. С точки зрения психоанализа различают те или иные формы конкретной патологии, что даёт возможность наметить показания к лечению. Но различают также теоретические модели, предусматривающие разные формы вмешательства. В одних моделях упор делается на конфликт, в других – на изучение определённых форм заболевания, в третьих – на развитие личности. Все они дают искажённое представление, но без этих теорий отражаемые ими явления вообще не были бы осознаны, поняты и изучены наукой.