3

Баку был, безо всяких преувеличений, городом без фраеров, как любили выражаться в преступном мире, когда хотели подчеркнуть доминирующее положение шпаны в регионе. Это сейчас азербайджанцев обзывают лаврушниками, спекулянтами, черномазыми и прочими обидными прозвищами. Но в то время никто и не помышлял о межнациональных распрях, о том, чтобы обидеть кого-то даже словом. Весь преступный мир жил в мире и согласии. Жуликами в Баку были и азербайджанцы, и русские, и армяне, и представители некоторых других национальностей. Никакой статистики на этот счет, конечно же, не велось. У воров нет и никогда не было ни нации, ни вероисповедания, ни цвета кожи, ни возраста. Все воры равны между собой.

На Кавказе всесоюзные воровские сходняки проводились в Ростове, Баку и Ереване. Не менее жиганскими городами были Тбилиси, Сухуми и Кутаиси, но это была Грузия, где почти на каждой улице любого из городов жил уркаган. Ну и сходняки там проходили преимущественно между своими. Хотя, надо сказать, и в Москве воров в законе из Грузии было больше, чем представителей других республик.

В Баку, если мне не изменяет память, самыми блатными районами считались: Армяникент, Завокзальная, Баилова, Монтино, Восьмой километр и Девичья башня. Ребят из последних двух называли «восьмойскими» и «крепостными».

Был в Баку и знаменитый на всю страну район Кубинка, но его в двух словах не опишешь, это особый разговор. Кубинка была государством в государстве, что-то вроде Ватикана в Риме, только тамошняя вера была далека от католической. Здесь верили во что угодно: в черта, дьявола, в зелень долларовых купюр, но только не в Бога.

В те времена зараза спекуляции проникла повсюду. В рабочих кварталах Баку случалось видеть, как дети, едва научившиеся ходить и не вполне еще научившиеся говорить, торговали игрушками, превращали в объект купли-продажи и надкусанный пряник, и рваный бумажный змей. Большие дети перепродавали все, что только пользовалось спросом: наркотики, спиртное, табак, разное тряпье и женщин.

Все это происходило совершенно просто и естественно, и никому не приходило в голову возмущаться. Весь знаменитый район был оцеплен мусорским кордоном. Чуть ли не каждые пять – десять минут улицы патрулировали милицейские машины и мотоциклы с колясками, наводя шухер и жуть на окружающих. Но охраной правопорядка здесь и не пахло. Вся легавая псарня была куплена воротилами теневого бизнеса Кубинки для того, чтобы оградить преступников, посещавших ее злачные места, от непрошеных конкурентов.

Кубинка не спала ни днем, ни ночью. Круглые сутки здесь велась торговля. Купить можно было все, что душе угодно, от гвоздика до бриллианта. Это был своего рода грандиозный подпольный супермаркет, где девизом было: «Торгуй и обогащайся!»

Но главной статьей дохода была продажа наркотиков. Морфий, промедол, опий-сырец – так называемая черняшка, – гашиш и даже экзотический кокаин – вот неполный перечень продаваемой отравы.

Наркотики завозились в Азербайджан, и в частности на Кубинку, контрабандным путем, и в основном по морю. Чтобы оценить оборот денег от продажи наркотиков, достаточно сказать, что здесь, на Кубинке, ими отоваривались барыги из всех республик Северного Кавказа и Закавказья. Частенько приезжали купцы и из центральной России: Москвы, Ленинграда, Курска, Орла, Смоленска. Бывали гости и из отдаленных республик – Латвии и Эстонии.

Безопасность покупателя, начиная с момента приобретения товара и вплоть до проводов на вокзале, им здесь была гарантирована, что же касалось транспортировки груза, то это уже была забота самих барыг.

Следующей по значимости статьей доходов для боссов Кубинки была игра. На ее огромной территории функционировала целая сеть подпольных казино. За сутки в рулетку и в карты проигрывались баснословные суммы денег.

Однажды случайно я стал очевидцем того, как приезжий цеховик из Грузии схлестнулся на зеленом сукне казино с хлопкоробом из Узбекистана. Их баталию нужно было видеть! На кону попеременно стояли то завод по вязанию сеток-авосек с апельсиновой плантацией в Аджарии в придачу, то хлопковое поле в несколько сот гектаров под Самаркандом. Человеку грамотному нетрудно подсчитать, каких колоссальных денег стоила эта недвижимость в то время.

Публичные дома Кубинки, а их здесь тоже было немало, славились своей изысканностью и гостеприимством и отличались редким своеобразием и национальным колоритом.

Представьте себе добротное саманное одноэтажное строение. Казалось бы, ничего примечательного, но, попадая внутрь здания, посетитель тут же окунался в мир блаженства и сладострастной неги.

Началом небольшого пути по лабиринтам кайфа были турецкие бани. Вас, одного или с приятелем, встречал какой-нибудь Али – как правило, жирный и неуклюжий с виду увалень, похожий на евнуха, в белой набедренной повязке и с длинным полотенцем на шее. Это был массажист. Он провожал посетителей до нужного места и ждал их возвращения, расположившись в удобном массажном кабинете, примыкающем к банному комплексу.

Прелесть турецкой бани общеизвестна – большое и теплое мраморное ложе, которое, как зуб, уходит своим острым корнем под пол, где его нагревают. А вы лежите на этом камне, расслабившись от его тепла, негромкой восточной музыки и задушевной беседы с другом. Затем вам делают отличный массаж, во время которого вы как бы погружаетесь на некоторое время в забытье.

Позже вы оказываетесь в помещении, будто сошедшем с книжных иллюстраций «Тысячи и одной ночи», с восточным интерьером и соответствующим колоритом. Нежные мелодии древнего Востока, стройные, как кипарис, красавицы, исполняющие танец живота, чилим, набитый кашкарским планом, со знанием дела заваренный зеленый чай – и вы вновь погружаетесь в мир видений. Все это происходит до тех пор, пока одна из красавиц не оказывается в ваших объятиях на ложе из белоснежных материй, где одеялом служит огромный кусок голубого китайского атласа. И так продолжается до самого утра.

Такое трудно описать, а забыть – невозможно. Конечно же, этот отдых стоил сумасшедших денег, и позволить его себе мог далеко не каждый.

В течение суток на Кубинке вам могли найти валюту любой страны мира, только заказывай и плати. То же самое относилось и к драгоценным металлам, но наибольшим спросом пользовалось золото. Его скупали приезжие иностранцы, чаще всего турки, в неимоверных количествах, ведь наше российское золото во все времена очень высоко котировалось на международном рынке.

Однажды мой старый друг – москвич захотел подарить своей возлюбленной – нумизматке четвертак царской чеканки, который она искала повсюду несколько лет, но никак не могла найти. Кореш решил пошукать по своим каналам, через барыг и фарцовщиков, но и здесь его ждало разочарование, хотя цена для него не играла никакой роли – он был состоятельным малым. Как известно, таких четвертаков было выпущено в свое время всего несколько тысяч, и они, естественно, давно разошлись по свету. Так вот, ему посоветовали поискать четвертной в Баку, на Кубинке. Он тут же позвонил мне в Махачкалу и попросил об одолжении. Отказать своему корешу я, конечно же, не мог и немедля отправился в Баку. Тем же вечером я уже садился в поезд Баку-Москва, увозя с собой заветный сувенир для возлюбленной моего друга.

Алмазы, насколько мне известно, доставлялись в Баку самолетом из Якутии. Кстати, такой же рейс, но только с золотом, был из Магадана. Его так и называли: «золотой рейс».

Каналы эти были налажены много лет назад и функционировали без перебоев и запалов, поскольку в этом бизнесе были задействованы и самые высокопоставленные чиновники аппарата обкома Коммунистической партии Азербайджана, и их кремлевские боссы.