Глава 4
- Радость рода -
Настоящее время. Ноябрь.
«Эдем-1».
Скорпион и компания.
Теплый просторный бассейн внутри дома содержал в себе двоих: повитуху и роженицу. Наталья, сама носящая под сердцем двойню на пятом месяце, расположилась у ног насколько возможно расслабленной Владлены, в любой момент готовая помочь народиться новой жизни.
Сглаживая гравитацию, не хлорированная вода, набранная с артезианской скважины, ждала появления на свет сына Скорпиона. Все было предусмотрено и готово как нельзя лучше.
Сам же Скорпион сидел на бортике бассейна, удобно придерживая любимую, держа ее ладонь. Отдавал через прикосновение ровно столько сил, сколько требовалось для полноценных родов. Было стойкое желание полностью заглушить боль Владлены, но тогда отношение к ребенку могло быть немного другое, а тень безразличия – последнее, что требовалось ребенку. Девушке при рождении первенца была необходима хоть какая-то боль, чтобы после шока пережитого стать женщиной, рвать и метать за «кровинушку» свою, за частицу плоти и крови своей. Собственно после родов она и становилась матерью не на словах, а на деле.
Рысь периодически появлялся у окна, проверяя, все ли идет, как положено, ловил встревоженный взгляд Сергия, улыбался, сверкая глазами, и снова исчезал. После спасения в пещере он вел себя немного странно, услышав о последних похождениях брата. Сам ничего подобного Андрей пока не делал. Ему бы со своей вотчиной было разобраться.
Дом наполнился суетой. Рождение урода – всегда волнующее событие. Ведь «уродом» называли в старину того, кто рождался в семье первым – первенца. «У Рода первый» – урод, отсюда же пошло слово «уродился», еще употребляемое, но уже с забытым смыслом.
«Сколько лет затирания памяти понадобилось, чтобы исказить понимание слова и воспринимать изначальную суть его со скрипом зубов, вздумай кто твоего родного ребенка назвать уродом? Тысячелетия? Да нет, всего сотня лет советской власти, вырезающей все исконное в народе еще активнее, немцы Петра и никониане» - Размышлял Скорпион, а вслух говорил другое:
- Давай, родная, подари ему жизнь, - так Сергий подбадривал любимую, вливая новую порцию тепла и света в тела обоих. Душа давно вошла в тело, генерируя переход. Но теперь Скорпион отчетливо видел процесс зарождения. Пока душа настраивала мозг, находя точки соприкосновения для физического и духовных миров, осознанное Глубинное показывало суть. Как оказалось, перед самым рождением, оно было наиболее уязвимо, вверяя свои возможности на время душе и телу. Фактически дух первенца становился беззащитным, и на страже его стояла воля Матери.
Владлена в тонких мирах засветилась белым светом, набухнув как перезрелый арбуз, только невероятно нежный, пульсирующий и с огромным потенциалом внутри. Который взорвался в один момент, этим направленным взрывом позволяя Глубинному проникнуть в материальную суть младенца, где заботливая душа уже давала наставления мозгу. Триединство материального, физического и духовного открылись перед Скорпионом как на ладони. Одно без другого просто не могло существовать в этих условиях, взаимозависимое, невероятно хрупкое и в то же время монолитное в своем величие Единого. Святая Троица!
Крик сорвался с губ Владлены, и тело выгнулось.
* * *
Приемная Мать Скорпиона Елена в том же момент, находясь в одной из комнат, подхватила ребенка Рыси и Натальи на руки, прижала к себе, проговорив тепло на самое ухо, чтобы не слышали крики:
- Не слушай, Ёруш. Меня слушай. Хочешь, я расскажу тебе сказку?
- Хорошую? – Любопытство скользнуло в голосе ребенка.
- Да. Сказки не бывают плохими.
- Там не кричат тети?
- Там никто не кричит, - улыбнулась Елена.
Ребенок посмотрел на солнечный день за окном – ни снежинки. Небу было жаль выпускать белых мух.
- А она про Новый Год?
- Ты хочешь Новый Год?
- Да.
- А почему именно Новый Год?
- Там желания сбываются, - легко и просто ответил ребенок, мечтая о первом снеге.
Елена на секунду задумалась:
- Хорошо, тогда эта сказка про…ммм… заю, кролика и новогоднее желание. Пойдет?
- Лады.
- Ну, тогда слушай…
Странная парочка жила в городе. Его звали Кроликом, ее Заей. У Кролика были длинные уши. Они всегда стояли торчком. А у Заи ушки висели до плеч. Она обматывала их вокруг шеи и зимой носила как шарфик. Тепло. Не простудишься. А летом повязывала на шею как легкий платок или собирала на голове как бандану. Опять хорошо. От солнца защищает.
Так Зая всегда была готова к любому времени года.
Пришла зима. Белый снег укрыл одеялом улицы. Зая, повязав на шею ушки-шарфик, села на подоконник. За окном падали большие красивые снежинки. Толстые и пушистые, как ресницы Кролика. Эти белые мухи навевали лирическое настроение. Зая даже вздохнула, погружаясь в глубокие мысли.
Снег отражал свет многих домов, фонарей, разноцветных витрин магазинов, мигающих цветастых гирлянд и фар от проезжающих машин. Было светло как днем. Еще в вечернем небе горели тысячи звездочек и светила полная луна, добавляя тихому, спокойному вечеру ощущение ближайшего чуда.
Так вдруг захотелось этого чуда! Не удержавшись, Зая крепко-крепко зажмурилась и загадала самое заветное желание. Когда же ему еще не сбыться, как в Новогоднюю ночь? В эту ночь должны исполняться все мечты.
Подул сильный ветер, ночное небо затянуло густыми облаками. Они скрыли звезды и луну. Остался лишь свет города. Но вот среди пурги и начинающейся метели показался знакомый силуэт. Сердце Заи затрепетало. На лицо наползла улыбка, словно за уголки губ кто-то потянул.
Сквозь снег пробирался Кролик с большой зеленой елкой на плече!
Зая слезла с подоконника и побежала к двери. Распахнув ее настежь, она с замиранием сердца смотрела, как по ступенькам поднимается улыбающийся, милый друг. Снежинки на его ресницах быстро таяли, превращаясь в капельки. Но это не значило, что Кролик плакал. Он даже не грустил. Напротив, ушастый друг был весел и жизнерадостен.
Кролик стащил с плеча елку, шагнул через порог и, не разуваясь, обнял Заю. От него пахло морозной свежестью и смолой. Совсем как от елки!
- Какая красивая елочка! – Воскликнула Зая. – Ты не стой на пороге, пожалуйста. Раздевайся и проходи скорее. Ты, наверное, очень замерз?
Кролик закрыл дверь, стянул сапоги. Расстегивая куртку, самый желанный гость ответил:
- Нет. На улице тепло. И еще я согрелся в магазине. – С этими словами Кролик протянул подруге шоколадку.
Щеки Заи немного покраснели. Она очень любила шоколад. Особенно с орешками.
- Большое спасибо, Кролик.
- На здоровье. – Ответил любимый друг. – А где мы поставим елку? Она большая. Ей нужно много места.
- В зале. У камина. – Ответила Зая. – Там тепло и много места. Есть даже ведро с песком для елочки. Я не знала, придешь ли ты, но на всякий случай достала его с балкона. Песок давно оттаял.
- Зая, ну как я мог оставить тебя встречать этот любимый всеми праздник одну?
Немного постояли, улыбаясь друг другу.
- Ой, да что же мы стоим? Ты проходи. Я пока принесу игрушки, - опомнилась Зая.
Кролик подхватил елку и прошел в зал.
В зале было светло, тепло и по-домашнему уютно. В камине весело трещал огонек. Комната пахла апельсинами и легкими сладкими духами Заи.
Приятный запах.
Довольный Кролик с воодушевлением принялся развязывать елку. В пустом углу действительно стояло ведро с песком. И место для новогодней красавицы было выбрано весьма удачно. Еще и табуретка стояла, чтобы проще было вешать игрушки на верхние ветки.
Пушистая лесная подруга расправила зеленые веточки и уткнулась макушкой в потолок. Из коридора с полной коробкой игрушек как раз пришла Зая.
- Зая, ну зачем ты таскаешь такую тяжесть? Сказала бы мне, я бы принес, - спохватился Кролик, увидев большую коробку.
- Не переживай за меня, Кролик. Игрушки совсем легкие.
Ушастый взял коробку. Действительно – легкая. Аккуратно снял крышку и достал первую игрушку. Это был красивый блестящий ангел в нарядном костюме, отражающем свет. Немного наклонив елочку, Кролик залез на табуретку и ловко водрузил его на макушку. Ангел гордо возвысился у самого потолка, покровительственно смотря на всех сверху вниз.
Зая достала из коробки большой, желтый шарик. В нем отражались двое: он и она. Щечки Зайки снова заалели. Кролик тем временем протянул руку, чтобы взять игрушку и повесить ее на верхнюю веточку рядом с ангелом. Вместо шарика рука коснулась руки Заи.
Оба вздрогнули и невольно улыбнулись. Кролик повернул голову и их взгляды встретились.
«Его ресницы, как те самые снежинки на улице. Большие и пушистые», - подумала Зая.
«В ее глазах пляшут радостные огоньки. Хорошо, что я пришел», - подумал Кролик.
Похоже, загаданное желание Заи исполнилось – Новый Год она встретит вместе с любимым другом.
Новогодние желания имеют свойство сбываться…
Елена закончила сказку и посмотрела на притихшего ребенка. Тот замер, переваривая услышанное.
- Ну, как? Понравилась сказка?
- Очень! – Воскликнул Ёруш. – Она добрая. А самые заветные желания, правда сбываются?
- Конечно, Ёруш. Надо только очень сильно захотеть.
* * *
Входная дверь дома отворилась. Скорпион переступил порог со свертком в руках. Следом прошествовали Рысь и Наталья, придерживая бледную Владлену под руки. Глаза папашки светились полными Лунами, а с лица не сползала приклеенная улыбка. Сергий спустился с крыльца. Елена собиралась было напомнить во след, что на улице минусовая температура, но перехваченный взгляд Рыси успокоил – вихрастый не тот человек, который собственному сыну пожелает худого. Кокон тепла плотно окутал ребенка и вход в дом. Елена не ощутила даже порывов ветра.
Встав у крыльца и осторожно отогнув край одеяла, отец поднял притихшего сына к солнцу и торжественно объявил гудящим голосом:
- Светлые боги мне в свидетели! Нарекаю тебя Боремиром! Да будет путь твой озарен светом осознания! Род, дай ему покровителя!
Вне зависимости от того, находились ли люди в доме или на улице под коконом тепла, каждый ощутил на щеке холодное прикосновение. Как лед коснулся. Мышцы против воли стянуло холодом.
Скорпион быстро закрыл лицо ребенка одеялом и отступил за порог, передавая сверток Рыси. Андрей приблизил к себе всех находящихся в комнате, и помещение оплело золотой сферой абсолютной временной защиты.
- Убей его немедленно и ясный путь ожидает вас всех, - раздалось с неба.
Поднявшийся ветер принялся затягивать солнце тучами, погружая светлый день в сумерки. Ясное солнце скрылось за пеленой. Лишь белесое облако доносило слова незваного гостя.
Скорпион напрягся, готовый к уничтожению неприятеля любой ценой. Нападать в такой день способен только самый лютый враг. Но кто же он?
- Назовись, безумный! Или развейся!!!
- Перун… покровитель твой, - печально донесли небеса громовые слова.
- Перун? – Скорпион застыл в легком ступоре. – Ты… против моего сына?
- Я обещал беречь тебя! И я исполню просьбу отца твоего, – заявил Громовержец.
- За что караешь нас?! Помочь мне, уничтожив моего сына?! Это ли не высшая глупость из возможных? Ты верно обезумел!
- Довольно слов, - донес последние слова ветер и мир почернел. – Я все сказал!
Тучи в сгустившейся темноте обрушили на землю два огненных всполоха, что камнями упали с неба во двор. С земли поднялись уже два огромных волка, каждый из которых превосходил размерами тигра. Шерсти их не было, но кожа пылала огнем, глаза были подобны углям, в недрах которых горели янтарные самоцветы. Грозные и страшные волки встали посреди двора, готовые уничтожать, испепелять и развеивать пепел неприятеля. Сколько битв помнили они? Давно пропал счет, затерло память всех сражений время.
Полыхнув фиолетовым светом, с правого плеча от Скорпиона появилась Лилит, обронила сходу:
- Пламя и Огонь – верные огне-волки Перуна. Лютые орудия для кары. Осторожнее, сын.
Скорпион вдруг понял, что впервые услышал ее голос.
- Мать? Ты говоришь? Я никогда не слышал твоего голоса. В нем столько силы.
- Слышал, но не помнишь… А с тех времен, когда мог помнить, я обещала Велесу молчать, чтобы тебе ничего не угрожало.
Это все не сразу укладывалось в голове Сергия. Такой день – рождение сына, великое событие! И тут же какие-то старые козни, семейные интриги, старые обещания. Зачем именно сейчас?
- Но почему ты молчала? И почему Перун карает меня? За что он против меня?
- Перун не против тебя, но против твоего сына, - спокойно обронила чернявая женщина. – Но я услышала твою просьбу. Я буду его покровительницей.
- Да будет так, - только и ответил озадаченный Сергий. Кому угрожал новорожденный, еще предстояло узнать. Вместо ясности в семейных делах вопросов только прибавлялось.
Не ответило небо, смолчал Перун, но пара огненных волков бросилась к крыльцу, оставляя после себя опаленную землю. Бросился наперерез Скорпион, но легко отбросила его за плечо Лилит и сама заступила дорогу зверям.
- Я – ваша цель!
Прыгнули чудовищные волки, собираясь сбить возникшее препятствие с ног, впиться в горло и живот жертве, да и вовсе испепелить чернявую деву древности. Но не дрогнула Лилит и сама бросилась на волков. Поднырнув под Огня и Пламя, руки Лилит схватили волчар за горла.
На глазах Скорпиона на вид хрупкая женщина легко подняла зубастых чудищ над головой. Сдавили горла в тиски стальной хваткой пальцы девы. И не в силах были волчьи морды извернуться от этого захвата, не могли и перекусить руки.
Захрипели волки, зарычали. Грозные огненные всполохи подхватил ветер. Огни впились в руки девы, побежали по одежде, особо яростно цепляясь к черным локонам, вгрызлись во вспенившуюся кожу. Но не услышал сын крика боли, стойко терпела смертную боль мать Лилит и только крепче давили пальцы горла волков. Умирать, так прихватив с собой врагов. Вроде именно это постоянно повторяли оба ее мужа на всей дороге жизни. Разве что сами не позволяли себе умереть в последний момент. Или враги оказывались слабее? Но она – женщина, она может себе позволить все.
Эта маленькая женская слабость – умереть за жизнь внука.
Почернел лицом Скорпион. Не того покровителя дал Творец ему, раз смотрящий за жизненным путем охотится с первых дней за жизнью его сыном. Ой, не того.
Пламя и Огонь обессилено повисли на вытянутых руках смертной женщины. Мертвые. Сергий бросился к матери, но пылающий факел, во что превратились все трое, как погребальный костер для всех сражающихся в безумной схватке противоборства, опалил лицо. Кожа матери обнажила мясо, давно сгорела одежда и волосы, показался череп. Эта чудовищная картина казалась нелепой в этот прекрасный день, когда впервые увидел свет сын.
- Мать! Отчего ты умираешь, как простая смертная? Ты же перводева и… - Слов не хватило, Скорпион никак не мог понять, почему та, что прожила тысячи лет, умирает от какого-то огня.
- Просто пришло мое время уходить, сын, - прозвучало усталое из костра, - но часть меня останется с Боремиром и тобой. Не печалься. Все за Пределами свидимся. Я увидела внука своего, уйти могу со спокойной душой… Я прослежу, чтобы дорога его была не такой трудной, как твоя. Обещаю.
Огонь взвился до небес, запах горящей плоти навсегда врезался в память Скорпиона вместе с голосом матери. Это же невозможно - в один день услышать тембр ее слов и спустя минуты прощаться. Отец уходил не так, совсем не так. Но оба чем-то пожертвовали ради него, его близких.
- Мама, - прошептали пораженные губы. - Слезы потекли по щекам.
Серия молний с белесого облака обрушилась на пылающие кости. Попав в каждого из волков, не оставила от них и пепла. Останкам же Лилит потребовалось семь попаданий, чтобы испепелились и кости. Перун не оставил для погребения ничего. Лишь обгорелая земля вокруг будет напоминать, что здесь произошло.
- Что ж, ты сделал свой выбор. Я не в силах больше повлиять на исход, - донесли небеса, низвергая на землю первые пушистые слезы зимы.
Снег посыпал ранней вьюгой.
- Клянусь тебе, покровитель, ты поплатишься за ее смерть. Когда-нибудь ты сам падешь от моей руки, - сорвались с губ тяжелые слова. – Все боги, растерявшие смысл своего существования в веках, уйдут! Уйдут сами или будут уничтожены навсегда!
Ничего не ответил Илья Пророк. В день своего нового имянаречения Перун перестал видеть будущее, покорившись влиянию Велеса. Будущее заволокло для бога первозданной чернотой. Видно сам Творец решил опустить на грядущее завесу. Но последнее, что видел бог – последствия рождения сына Скорпиона.
Все ушло. Только снег и Сергий остались во дворе. И еще долгие минуты не решался снять кокон абсолютной защиты Отшельник Рысь, ожидая продолжения.
Все прошло слишком стремительно. И еще долго не уляжется в головах.
Но требовательно закричал Боремир, словно встряхнув мир от сонной опеки. И взяла на руки сына роженица, и вернулся в родной дом Сергий.
- Рано или поздно все разъяснится, - обронил он Рыси.
