Средняя полоса России.

 Синеглазый отец подкинул хохочущего ребенка в небо, спокойно поймал. Сын вновь оглушил округу звонким смехом, ветер растрепал чернявые волосы. Дите посмотрело на родителя сосредоточенным взглядом, осознанно группируя тело для нового прыжка.

 - Воином растешь, Сергий, - одобрил Родослав. – Скоро учить тебя начну. Будешь не в меру раскачавшемуся балансу служить. Вразумлять.

 Четыре божественных присутствия придавили сферу восприятия с четырех сторон, мгновенно отрезая синеглазому полубогу путь к отступлению со всех сторон. Тиски давления обрушились на голову полубога плитой, уничтожая на корню все хорошее настроение.

Ощутив титанические усилия по сдерживанию неба на плечах, Родослав припал на колени, широкой грудью нависая над притихшим сыном.

«Защитить самое главное! О себе думать в последнюю очередь», - застучало в голове.

 Боги Велес, Мар, Морок и Переплут застали врасплох, представ пред глазами давно позабытыми физическими телами. Большие и мощные, словно выкованные лучшими мастерами древности, а то и выточенные камнетесами из гранитных пород, те нависли над головой весомыми исполинами. Неброские однотонные одежды, растрепанные бороды, слившиеся с усами, вздувшиеся вены на широких голых руках, словно только что таскали валуны и глубокие взоры, с первого взгляда не говорящие о себе ничего – вот и все, что видел перед собой Родослав. Проще утопиться во мраке той бездны глаз, чем прочесть хоть что-то во взоре заступников. 

 - Так ты не качай его. Все же проще, чем кажется. – Первым обронил Велес. – Два года миновало. Я пришел за ответом. 

 - Подготовился, смотрю, волохатый. С друзьями пришел, - слабеющим голосом приметил Родослав. – Предатели родов своих. 

 - О, так уж совпало, что у всех трех к тебе поднакопились претензии за тысячи лет. Сам знаешь поговорку: кто старое помянет, тому глаз вон, а кто забудет – тому оба, - хмыкнул Скотовод. – Вот и Мар помнит низвержение Мары, Морок обижен за помощь Заряну, Переплут ждет Лилит, а я хочу оспорить у Перуна покровительство над твоим сыном. Нас всех объединила одна цель – ты и все, что возле тебя. Так почему бы и не навестить тебя всем сразу, раз такой повод?

 Давление усилилось, как если бы на небо стали падать сами звезды, каждая массой своей втирая Родослава в Мать Сыру Землю. И даже земля не могла ничем помочь, сама прогибаясь под тяжестью сил квартета старых богов. Силы были точно не ровны. 

- Ничего вы не получите, заступники. Ни ее, ни его, - задушено просипел синеглазый, отчетливо ощущая, что стоит дать хоть мысль о слабине или отдыхе, как вся эта тяжесть уронит и придавит не только его, но и сына. Единственного за сорок тысяч лет, страданий, мук и бед, наследника.

Скорпион смотрел на отца снизу вверх, на побагровевшее лицо, на пылающие синим огнем зрачки, на прогибающуюся спину и напрягшуюся шею. Смотрел не по-детски серьезно, как по мощным рукам отца как змеи ползали. Забравшись под кожу, они раздувались все сильнее и сильнее, грозя разорвать ее изнутри и вырваться наружу. Это пугало ребенка, но он не кричал и не плакал, в младые годы свои интуитивно понимая, что родителю и так не легко.

 - Ты знаешь правила, - добавил Велес, обрушивая на спину Родослава ментальное порождение своей ярости, в физическом мире взявшее образ змия-искусителя.

Медленно, но верно оплетая ноги, руки, торс и шею полубога, змий приблизил морду к уху Родослава. Раздвоенный язык защекотал мочку уха, а с больших острых клыков закапал яд, змий приблизил зубы к щеке. Оплетя телесы полубога, змей принялся сдавливать тело как питон или анаконда жертву. 

 Скорпион замотал головой:

 - Нет! – Сорвалось с уст ребенка.

 Родослав стиснул зубы и только шире расправил плечи. Страх сына и чувство собственного бессилия перед грядущей опасностью придали сил. Ответный гнев воспылал в синеглазом родителе, и образ змеи растаял, осыпавшись на землю серебряными каплями, и исчезнувшими, едва коснувшись земли. 

 - Я-то знаю, Велес. – Тяжело заговорил придавленный. – А вот то, что тебя откатом не смывает в море после натяжения барьеров уже тысячи лет как, это большой повод задуматься. На кого сбрасываешь ответственность раз за разом? Отец все видит.

 Велес рассмеялся:

 - В любых барьерах можно найти лазейку. Но ты всегда предпочитаешь действовать так, как положено, а не как хочется. Отец устал смотреть за нашими играми и побеждает тот, кто сильнее.

 Лилит, Перун и Миромир появились в один момент, вспыхнув чередой светлых ощущений еще за мгновения до физического появления.

Лилит первой проявив действие, схватила за кудрявые волосы Переплута, гневно прокричав над самым ухом:

- Сколько раз я еще должна сказать тебе «нет», чтобы ты, наконец, смирился?! Твоя настырность неуместна и грозит потерей головы! Откажись от своего желания или оно погубит тебя!!!

Миромир тем временем схватил за шею Морока. Согнутый локоть прессом сплющил богу гортань, придавил «замком» позвонки, но это было не более, чем легким дискомфортом. Любая другая шея затрещала бы под рукой рыжего полубога, но Морок лишь ощутил неудобство, не более.

- Я так же помогал Гераклу. Что с того? Жалеешь, что в хроники не под тем именем занесли? А, Аид? – Обратился Миромир к старому врагу.

 Перун же вознес над головой Велеса топор, лезвие из черного булата едва-едва коснулось пышной шевелюры бога – предупреждение. Но волосы опалило, и почернела кожа на месте прикосновения, ощущая разряды силового оружия.

 - Я наречен его покровителем. Не было такого, чтобы родные боги людьми менялись. Потомки – не игрушки, - раздались слова того, кого в последнюю тысячу лет называли Ильей Пророком.

 Мар повернулся, ожидая запоздалое появление Меченого, своего извечного оппонента, но этот полубог никогда не отличался предсказуемостью и не торопился показывать своего участия в столкновении намерений. За сотни встреч ни один из богов и полубогов так и не понял явных действий Меча.

Определить, что в следующий раз выкинет сын Миромира и Лилит не могли и родители. Вот и в этот раз Меченый оставался за кулисами столкновения, то ли наблюдая за процессом, то ли игнорируя его.

 - Да ты один-то не удержишь! – Рявкнул Родослав и расправил плечи, скидывая магический пресс. После той тяжести, что ощущал, мир казался необыкновенно легким, движения воздушными, и все вокруг хлипким, хрупким. Голос рычал силой!

Мара как бревном в грудь ударило. Весь сброшенный синеглазым кокон давления достался ему ответкой. Пролетев десятки метров, бледный бог ударился спиной о дерево, ломая массивный ствол как картонку. Синеглазый тут же от души добавил и от себя ответ, надолго вышивая дух из бога.

Четыре действия произошли в один момент… 

 Морок зашипел, не собираясь лезть в равную по силам драку:

 - Миромир, Родослав, Лилит, я не пойму. То вы, как кошки с собаками деретесь, то стеной друг за друга стоите. Не подскажете, какое время нам выбрать, когда вы снова грызться вздумаете? 

 - То не твоего ума дело. Чужая семья потемки. А сам не сообразишь – мозгами туговат, - ответил за всех рыжий как угасающий огонь Миромир. – Стоило ли лезть, чтобы шишки на лбу собирать? 

 Велес топнул, и земля до шеи поглотила Перуна, лишив движений. Ее руки вдруг просто оплели бога, и осталась торчать на поверхности одна голова. Родослав и Миромир так же воочию ощутили на себе зубы земли, попав в плен. Поцелуй этой земли был холоден и неприятен после просьбы Велеса. Совсем не как породившая всех Мать. Скорее чужая мачеха, злая и жестокая в чужим детям. 

 - Велес, прекрати. Прокляну! – Взвизгнула Лилит, одна из всех отпрыгивая от голодного земляного зева. На следующем прыжке подхватила ребенка.

Скорпион зажмурил глаза, ожидая падения после прыжка, но его не последовало. Лилит застыла в воздухе, презрев закон гравитации одной лишь силой своего духа.

 - Как смеешь ты обрушивать проклятие на голову создавшего тебя? – Хохотнул волохатый и погрузился в заклинание. Нити его были быстрее левитации Лилит и коснулись ее тот же момент. – Как вновь обронишь ты слово, так потеряешь все силы свои и обретешь смерть на земле. Ибо станешь смертной! – Сплел нерушимую нить судьбы Велес, вкладывая в нее все доступные силы на заклятье.

Он знал генетический код первой сотворенной женщины, ибо сам был его кодировщиком и сломать новые перекодеровщики, взращенные Лилит за долгие годы от создателя, не предстояло труда. Невозможно перезаписать матрицу Изначального, только изменить внешне, мутировать, развить. Или уничтожить. 

 Судя по перекошенным лицам Переплута, Морока и Мара, откат Воздействия они поделили между собой. Лазейка, используемая Велесом для обхода магических откатов в Заповедное время, оказалась слишком узка для подобного «широкого» заклинания. Боль и слабость накрыла всех одинаково. Лишь по изуродованному, заросшему лицу Волохатого невозможно было определить эмоции. Насколько себя помнил Родослав, оно всегда кривилось если не в раздражении, то в гневе.

 Все резко ощутили стороннее присутствие. Последнее действующее лицо заняло положенное место на арене сражений, явив миру свои намеренья.

 - Примешь ты смерть свою, Велес, от совместных усилий Аватара, Отшельника и полубога, - сделал ответный ход Меченый, появившись возле Лилит и маленького Сережи. – Жди, мохнатый. Отольются тебе слезы родов твоих. И вера земляных не спасет, не укроет и располовиненный эгрегор рабский слабеющий. Декодирована будет и Кааба. Все ножки этого трона потеряешь. Он тебя и задавит. Ибо давно пусты они, не отображают сути.

Заклятье Велеса совсем лишило Лилит сил, та слабо разжала руки. Ребенок перекочевал в руки древнего брата по матери. Сережа противиться не стал, во все глаза рассматривая человека в черном. Он видел его впервые, но словно ощущал, что ни какой опасности от него не исходит.

- Я заберу ребенка, - продолжил Меченый. - И никто из вас о нем больше не услышит. Так разногласия меж нами забудутся, и молодой побег будет расти на земле вдали от всех наших интриг и семейных разногласий.

Меч поудобнее подхватил малолетнего Сергея на руки, повернулся к родителям, продолжив:

- Родослав, Лилит, вам придется оставить его одного. След любого из нас слишком заметен. Не эти четверо (Меч обвел взглядом Велеса, Мара, Переплута и Морока), так кто другой прилетит на мед со своей ложкой. Так что смиритесь с неизбежным, или потеряете его потенциал в тот день, когда каждый из нас не успеет раскидать круг пресса подле одного из родителей. Смиритесь с добровольной потерей или потеряете навсегда, - без тени эмоций, как и многие сотни лет до этого, закончил Меченый и посмотрел на приходящую в себя мать, на лице которой проскользнула цела гамма эмоций от гнева до боли.

 Но лишь молчаливо кивнула Лилит, приблизившись и обнимая ребенка и сына в последний раз.

 - Да будет так, - тяжело обронил Родослав за обоих, обреченный отныне говорить за себя и за Лилит.

 - Но я исполню свое обещание, Родослав, - донеслось от Перуна, скидывающего с себя, как старую шкуру змея по весне, оковы земли. – Я защищу его в тот момент, когда никто не увидит угрозы. Это мое слово!

 Запомнил синеглазый полубог слова кровника.

 За несколько месяцев до настоящего времени.

Волохатый бог оскалился, разглядев в вошедших в палату незваных гостей всего двух безоружных соперников.

 - Меня? Голыми руками? – Разнесся уверенный басовитый голос по палате, как рев монстра в гроте пещеры. - На что вы надеетесь?

 Рысь и Слава расступились, заходя по просторной палате с боков, меньше мешая друг другу.

 - На правду, - обронил князь Слава. – Сотни лет я жил правдой. Выжил. Авось и сейчас не подведет. Проверенное средство.

 - Ты еще слишком мал, чтобы видеть всю правду. Живешь ее обрывками, слепец, - обронил Велес, держа в поле зрения обоих и готовясь к битве на всех уровнях.

- Здесь твой сын, Велес. – Рысь кивнул на лежащего обессиленного Семена, по лицу которого текли слезы. – Давно ты не заводил детей. - Выйдем в коридор? Есть в тебе хоть какое то чувство к нему?

Серый Отшельник не совсем понимал причин слез Леопарда, но гадать времени не было. Слишком многое в мире произошло в один момент. В тонких мирах были такие бури, что ничего нельзя было сказать наверняка. Все последствия увидятся позже, когда улягутся. Возможно, многое уже вовсе нельзя изменить, пройдена точка возврата.

 - Чувство? Более бесчувственного бога я не встречал. Ему одним больше-меньше – без разницы. Дети его никогда долго не жили, - добавил Аватар Слава. – Не дорожит он ими. Потому такая жажда убийства родича в их глазах. Не любят волохатого его дети, потому что сам никогда не умел их любить. 

 Рысь вновь посмотрел на Сему. Тот через слезы улыбнулся, слабыми руками приподнимая одеяло. Странной была его улыбка, грозной и немного безумной. Миг! И на кровать рядом с вошедшими из воздуха упали меч Родослава и секира Живы. Сема достал их из пустот.

 - Они не безоружны, отец. А за свое бездействие ты дорого заплатишь, - клятвенно пообещал блондин, ощущая, как по телу бегут новые жизненные соки. Кто-то щедро поделился силами, и регенерация пошла полным ходом.

Прощальный подарок Иштар?

 - Сын? Ты не можешь! - волохатый попятился к окну.

 Сема отбросил одеяло и спустил слабые ноги к полу, приподнялся.

- Сын? Вспомнил, чудище мохнатое. Я просил тебя не допускать до меня ни Леры, ни тем более твоей безумной Иштар. Это была моя единственная просьба к тебе за всю жизнь. Но ты презрел мою просьбу. Потому я исполню свое единственное обещание, данное мной в пустыне в скитаниях – я убью тебя. Но прежде ответь мне, кто была моя мать? 

- Простой смертной женщиной. Она ушла в навь, - обронил Велес, глядя как оружия исчезли на кровати и проявили свою суть в руках князей. Ни меч, ни тем более секира никогда не были чисто физическим холодным оружием. Направленный энерго-информационный заряд артефактов лишь придерживался условной формы, повелеваемый волей хозяина или временного оруженосца, кем на данный и являлся в обоих случаях Семен Корпионов. Теперь же сынуля волей своей передал оружия в другие руки. И они не противились. 

- Никогда не поверю, что ты не мог спасти ее, - тяжело добавил Сема, не сводя ненавидящего взора с Велеса.

Тигр, появившийся рядом с Семой, посмотрел на Леопарда долго, сосредоточенно. Без свойственной ему лени, напротив, впервые напряженный, взволнованный.

- Бог, предавший свой род, должен уйти…навсегда. – Услышал Коготь от Семы и резво прыгнул на того, от кого у Хозяина так болела душа.

Велес подставил руки, перехватывая лапы Когтя на лету. Но в тот же момент секира в руках Рыси впилась в бок могучего бога древности. Меч в руках князя Славы в тот же момент пронзил ребра Велеса, добираясь до самого сердца… бессердечного бога.

Воздействия могучих артефактов не давали возможности единомоментно зарастить раны, но что-то еще держало Велеса от ответного хода. Оглушить тотем, сломать топор и меч – всего три хода, добить же порожденного тобой – ход четвертый… Но что мешает?

Глаза родного сына, что смотрели безотрывно, окутывая тело чем-то похожим на гипноз? Нет, что-то еще. Глубже, гораздо глубже.

Какая-то чудовищная ошибка в долгой дороге жизни? Возможно тот самый момент, когда отрекся от вверенных существ, оставив их по суровой дороге жизней брести в одиночестве? Не совсем. Глубже, еще глубже.

«Не умею любить? Ведь любил же… Куда это все за тысячи лет исчезло? Вкус этого ощущения? Каков он? Я не смогу ее вспомнить…» – Задумался бог.

 - Время старых богов давно прошло, - обронил тем временем приблизившийся Сема, глядя без тени сомнения в гаснущие глаза Велеса. – Ты сомневаешься. Уходи. Теперь это наш мир, наши скорости.

 - Сын, - обронил Велес, а в ушах стояли укором слова Славы: «Не дорожит он детьми своими». 

 Зрачки Семы полыхнули желтым. Физически видоизмененная рука на долю секунды зависла перед лицом родителя. Показалось, что что-то засомневалось и в Семе, но лишь на миг….После чего рука Леопарда полоснула по горлу. И тут же ментальный удар ярости сына разорвал все связующие нити родителя с миром, землей и космосом. Впился в шею Велеса и тигр, окончательно умертвляя тело волохатого.

Спасая отпечаток личности, богу пришлось немедленно отказаться от пребывания в физическом мире.

Так Велес покинул этот мир.