Глава 20
Она ни за что не удивилась бы, появись на ее пороге сама Пугачева! И толпа журналистов ее не смутила бы ничуть. И кто-нибудь из президентского корпуса ее лишь обрадовал бы. И она с радостью раздавала бы интервью направо и налево.
Так можно выражаться или нет? Это правильно с точки зрения русского языка или нет?
Жанна осторожно посмотрела на себя в зеркало: не выглядит ли она жалкой? Нет, ничуть. Она выглядит совершенно достойно. И с достоинством встретила бы всех перечисленных выше. И точно не ударила бы в грязь лицом.
Но вот перед лицом бывшей супруги Стасика!..
Она стушевалась. И даже немного перепугалась после того, как опешила. Та ворвалась в дом, который ей приветливо распахнула противная домработница, как испорченная торпеда! И принялась хаотично носиться по комнатам, хватать вещи, швырять их на пол и орать. Орала, как ненормальная, все подряд. И оскорбляла, и посылала, и проклинала.
Жанна с домработницей семенили за ней по пятам. Причем вид у Жанны был весьма не авторитетный, потерянный. А домработница явно наслаждалась скандалом. Надо будет срочно подыскать ей замену, походя подумала Жанна, встав, наконец, на пути разъяренной бывшей супруги Стаса, когда та вознамерилась разгромить их спальню.
– Все! Хватит! – твердо, спокойно и, как ей казалось, с достоинством проговорила она. Схватила потянувшиеся к ней руки с ощетинившимися длинными ногтями, с силой дернула вниз. И прикрикнула: – Хватит, я сказала! Или вызову наряд! Я у себя дома!
Женщина пошатнулась, облокотилась о стену, потом сползла на пол. Села, некрасиво растопырив коленки. Похлюпала носом минут десять, потом вдруг сказала:
– Извини. Извини, ты ни при чем. Не ты, так другая… Он – скот!
Жанна лишь кивнула, согласившись со всем, кроме скота. После обнаруженных документов на богатства, неожиданно свалившиеся на нее, она Стасу была крайне благодарна.
– Надо поговорить, – произнесла едва слышно его бывшая жена, поднялась и тяжелой походкой пошла вниз по лестнице в гостиную.
Жанна пошла следом, успев несколько раз поймать свое отражение в зеркалах, встретившихся на пути. Она выглядела потрясающе! Богатство было ей к лицу, н-да…
Старая некрасивая жена Стаса села в угол дивана, сложила руки на коленках и сразу, как Жанна вошла в гостиную, спросила:
– Почему ты не идешь к нему на свидание?
– В смысле? – задала Жанна глупый вопрос, за который чуть по губам себе не надавала.
Женщина ее статуса и положения не имеет права на идиотские вопросы. И еще бы спросила: а че?!
Дура!
– Этому есть причины, – поправилась она тут же. – А почему вас это интересует? Ваш интерес в чем?
– Он связался со мной и попросил наставить тебя на путь праведный. – горько ухмыльнулась старая некрасивая жена Стаса, расправляя на худых коленках скучное серое платье. – Чтобы ты, глупая девочка, не радовалась неожиданному состоянию и не посылала своего благодетеля куда подальше, а помогла бы ему выпутаться из всего этого говна.
– Конец цитаты, надо полагать? – вырвалось у Жанны, и она едва не зааплодировала себе, так красиво получилось.
– Да. Именно так он и сказал, – кивнула неожиданная гостья. – В общем, он ждет тебя. Ждет, что ты ему поможешь. Или… Или он устроит тебе кучу проблем даже оттуда. И все твое состояние превратится в мыльный пузырь, который лопнет мгновенно. Это, как ты выражаешься, конец цитаты.
Интересно, интересно! Жанна сложила губы недоверчивой линией. Каким же образом он может ей навредить, сидя на нарах?! На испуг берет, старый пень? Так прижало, что…
– Ты не думай, девочка, что это блеф, – вдруг подняла на нее взгляд старая жена Стаса. – Я тоже многому из его слов не верила, дура. А надо было верить. Стас, он… Он вездесущий! У него очень длинные руки. Может устроить так, что ты разоришься через месяц. И дом отберут за долги. И уйдешь отсюда в одних трусах. В общем, тебе решать. Он меня просил поговорить с тобой. Просьбу щедро оплатил. Я согласилась.
То, что Стас, возможно, расплачивается со своей бывшей женой деньгами, которые теперь уже и не совсем как бы его, Жанну насторожило. Она же ничего не смыслит в бизнесе! И он, даже сидя там, может управлять как и фирмой своей, так и всеми своими счетами. Она даже знать не будет. Неспроста в документах на все богатство она обнаружила какой-то хитрый пунктик, который еще не сумела как следует расшифровать.
– А я вовсе и не отказываюсь от него, – произнесла она, тут же сочтя себя очень умной девочкой. – Просто… Просто хотелось самой во всем разобраться, подумать.
– Разобраться! Подумать! – фыркнула недоверчиво дама в возрасте и посмотрела на нее, как на неразумное дитя. – Хочешь совет?
Жанна молча кивнула.
– Не пытайся! Даже не пытайся не то что разбираться – думать о его делах и темных делишках! Это очень опасно, девочка. Просто сделай так, как он хочет, и все…
И уже на следующий день Жанна сидела в комнате для свиданий. Она нервно озиралась на казенные, выкрашенные какой-то ужасной краской стены. Мысленно хвалила себя за то, что выбрала одежду позитивного голубого цвета. И без конца повторяла про себя заученное извинение для Стаса.
Но он даже не дал ей заговорить. И не позволил приблизиться. Сел напротив. Оглядел внимательно и с кивком проговорил:
– То, что пришла, правильно сделала. Это избавляет тебя от проблем, а меня от необходимости доставлять тебе эти проблемы.
– Стасик, я хотела объяснить, я… – Жанна втянула голову в плечи, виновато улыбнулась.
– Заткнись, – приказал он коротко. – Заткнись и слушай. Сделаешь, как я велю. На тебя одну надежда. Адвоката эта тварь послала. Сделаешь все удачно, озолочу. Провалишь дело, окажешься на улице. Голой и босой!
Вот! Вот он, нерасшифрованный ею пунктик в документах, делающих ее богатой! Она оказалась права! Не все так гладко с его щедростью.
– Я сделаю все для тебя, милый! Все, что могу и даже больше! – Жанна прижала кулачок к левой стороне груди. – Клянусь! И я люблю тебя! Прости, что повела себя неправильно, когда пришли тебя арестовывать. Я просто… Просто оторопела! Испугалась! Я же просто… Глупая курица! Прости…
И она разревелась неподдельными искренними слезами.
И он поверил. Потянулся через стол, поймал ее ладошки, легонько сжал.
– У меня все будет хорошо, малышка. Им не удастся меня засадить! Если ты поможешь, то не удастся! За этого хмыря, которого я забил в состоянии аффекта, мне могут дать условно. Адвокат гарантирует. У него есть выходы на судью… Но вот с остальным… Ты должна мне помочь.
– Ага, ага, – кивала она часто, часто, представления не имея, кого он забил и за что. И не зная, начинать ей бояться его уже сейчас или сделать это надо будет чуть позже.
– Запомни, если сделаешь все правильно, то уже через пару недель мы с тобой будем греть животики на белом песочке экзотических островов. Потому что по условиям нашего с Алексом контракта после его смерти его акции теперь мои!
– Ух ты! – Слезы высохли, Жанна успокоилась, успев подумать, что не его, возможно, теперь эти акции, а ее. – А это не сочтут мотивом?!
– Как хотят! Я его не убивал! – скрипнул Стас зубами и отдернул руки. – Да, я был в вечер убийства у него. И мы обсуждали одну важную вещь, но… И в мыслях не было желать ему смерти. Мы были с ним накануне грандиозного проекта, который нам бы помог осуществить банальный…
– Что?
– Шантаж, детка! Банальный шантаж мог сделать нас на несколько порядков богаче, понимаешь? И помог бы нам залатать кое-какие дыры. Они непременно образовываются, в любом бизнесе.
Она кивнула. И мысленно обругала их обоих. Им ли – матерым бизнесменам – было объяснять, как это опасно?! Шантаж всегда губителен для обеих сторон! Это даже она – глупышка – понимает.
– И у нас был компромат. На флешке. Которую Алекс держал в сейфе в своей квартире. И теперь…
– Ее украли?! – ахнула Жанна. – Взломали сейф и украли?!
– В том-то все и дело, малышка, что сейф не взломан. Сима прилетела хоронить Алекса и в присутствии понятых и полиции сейф открыла. Все вроде на месте там, внутри. Деньги, драгоценности, учредительные документы, а вот флешки… Флешки нет!
– И кто, думаешь, ее забрал?! – Она понизила голос до шепота, чтобы охранник за дверью ее, не дай бог, не услышал. – Убийца? Он заставил Алекса открыть сейф и…
– Не думаю. – Стас хищно ощерился и неожиданно с силой стукнул себя кулаком в грудь. – Провалиться мне на месте, но флешку и часть денег забрала оттуда твоя подруга!
– Вероничка-а? – нараспев протянула Жанна, округляя глаза. И мрачные стены вдруг закружились вокруг нее, заплясали странным танцем. – Но как?! Почему ты так думаешь?!
– Деньги, малыш… Там было гораздо больше. Я сам лично привез ему в тот вечер обналиченные средства. И он при мне убрал их в сейф. Там была очень, очень, очень внушительная сумма. А осталось – мизер! И флешка исчезла. Если бы сейф вскрыл убийца, то оставил бы следы взлома. Алекса заставить его открыть могли только под пытками. А его не пытали. Ему просто выстрелили в грудь, когда он пил виски. И убийца забрал бы все, чтобы обставить все под грабеж. Даже если и нет, то следы взлома остались бы. Замок был хитроумным, надежным. Нет, малыш… Его открыл тот, кто знал код! А Вероничка его знала.
– Это точно?!
Жанна закусила губу, сообразив, что сама-то она, сама-то кода сейфа своего Стасика не знает. И сейф до сих пор заперт. Он открывал его при полиции, а потом снова запер! И что там внутри, ей неведомо. И кода она не знает. А если его посадят, что тогда?..
– Точно. Не сомневайся, – кивнул Стас. – В тот вечер там были трое: я, убийца и она. Я не брал. Убийца не смог бы. Значит, она.
– Вот сука хитрожопая! – забыв о манерах, тут же позавидовала ей Жанна. – А все плачется!
– Уже не плачется. Зажила на широкую ногу вдруг. Сменила квартиру на другую, в престижном районе. Поменяла машину. И даже, со слов адвоката, завела себе личного водителя. Вот овца! Даже ума не хватило пошифроваться мальца. – Стас хохотнул, съежился, будто замерз, и с явной неохотой произнес, будто с собой говорил: – Думает, не достанем ее, что ли? В общем, там, малышка… Найди ее, адвокат тебе адрес даст. И скажи… Деньги пусть себе оставит, выходное пособие ей, овце! Пусть только не подавится! А вот флешку, флешку пусть вернет! Или… В общем, ты поняла…
Обратная дорога показалась Жанне невероятно длинной, работа светофоров чрезвычайно затяжной, а скалившийся в момент остановки юноша из соседней машины – уродом. Хотя он был невероятно хорош собой и улыбался мило, все равно показался ей уродом. Никто, никто не может сравниться с ее Стасиком – умным, прозорливым, опасным.
И она тут же вспомнила, что именно за излучаемую им опасность и влюбилась в него когда-то. Из-за денег, чуть подправила она свои мысли, и еще из-за этой вот самой опасности, которую кожей ощущала.
Нет, ну а Вероничка-то хороша, а! Решила после смерти Алекса раскрутить его по полной? При жизни не вышло, так после смерти смогла, так получается? А вот хрен тебе, подруга! Хрен тебе! Не выйдет…
Жанна все же заехала домой и переоделась. Небесно-голубой костюм был для Стаса. Цвет хоть и позитивен, но фасон для визита к наглой подружке никуда не годился. Да и бедноват как-то. Теперь она вырядилась в шикарное платье из последней итальянской коллекции – короткое, с запахом, с глубоким декольте, в которое тут же нырнула цепочка с дорогим камушком. Короткие ботинки на шпильке, сумочка в тон. Гладко зачесала волосы, скрепив их тоже не простой заколочкой. Набросила на плечи изящную короткую шубку и, сев за руль, мстительно прошептала:
– Ну, держись, подруга!
Уже по дороге она сообразила, что так и не узнала ее адреса и привычно катит на старый. Быстро позвонила адвокату, уточнила улицу, номера дома и квартиры. И, неосмотрительно развернув машину через две сплошные, снова прошептала:
– Ну держись, подруга!
Открыл ей молодой мускулистый мужик в промокшей насквозь футболке.
– Слушаю вас? – Он нагло оглядел Жанну с головы до ног, алчно облизнулся и уточнил: – Вы ко мне?
– Обойдешься! – фыркнула Жанна, искренне себя не понимая: как ей раньше могло такое безобразное нагромождение мускулов нравиться. – Вероника где?
– Вероника? Вероника в ванной. – И он выразительно осмотрел свою мокрую майку.
Купает? Он ее купает? Фу, гадость какая, подумала Жанна, и сто процентов она не завидовала. Небрежным движением ткнула парня в грудь, повелевая отойти от входа, шагнула за порог и громко крикнула:
– Вероничка! Вероничка, где ты? Ау!
Шум воды за большой стеклянной дверью стих, послышался всплеск, и через мгновение подруга выглянула из ванной наружу, замотанная в полотенца с головы до ног.
– Жанка? – почему-то шепотом, удивленно воскликнула подруга. – Ты? Как… Как ты меня нашла?
– Добрые люди подсказали, – хмыкнула та, небрежно скинула на руки бойфренда Веронички дорогущий полушубок и, грациозно вышагивая, пошла в комнату.
Комната, как оказалось, была одна. Большая, светлая, с дорогой мебелью и огромным белоснежным меховым покрывалом на широченной кровати. Жанна тут же представила загорелые тела Веронички и ее мускулистого друга на этом покрывале, и чуть-чуть, самую малость, позавидовала. Что ни говори и как ни крути, а необузданность и неутомимость молодости куда приятнее возрастной степенной опытности того же Стаса, к примеру. Экономно расходуя энергетический ресурс, ее пожилой любовник очень часто дремал после секса. И о том, чтобы помучить ее второй раз и третий, и речи быть не могло. Особенно в последнее время.
Жанна, не особенно церемонясь, села на кровать и попрыгала. Мягко, упруго, то что надо! Она уставилась на Вероничку, которая прямо в полотенцах села напротив нее на велюровый угловой диван. Юноша застыл в дверях.
– Отошли парня за… – Она нарочито наморщила лоб. – За мороженым!
– Но… – Вероника растерянно глянула на парня.
– Отошли! – потребовала Жанна, и роль властной подруги, являющейся посланницей авторитетных людей, ей неожиданно страшно понравилась. И она добавила: – Так надо!
Вероничка выпорхнула, тесня его в прихожую. Долго шепталась с ним, шуршала тряпками. Потом, утробно похохатывая, и Жанна даже догадывалась – почему, вытолкала его из квартиры. Вернулась к ней в длинном трикотажном платье с вырезом до пупа, надетом на голое тело. Тело, без ложного, было прекрасным. Деньги Алекса все еще работали!
– Сядь, подруга, – приказала, не попросила Жанна, кивком указывая на диван.
– Ты чего это раскомандовалась-то? Стасик твой, насколько мне известно, в тюрьме. И вряд ли в ближайшее время оттуда выйдет. И твое положение куда незавиднее моего. Смотри, как бы не пришлось у меня койко-место снимать.
И подруга, развалившись на диване с пошло широко разведенными коленками, нагло разулыбалась.
Честно? Жанне очень хотелось сейчас кинуться на нее, вцепиться ей в волосы и потрепать как следует. И наговорить кучу гадостей. И пригрозить, но…
Но тогда бы она растрепалась, потеряла весь свой светский лоск. Утратила манерность. И превратилась бы в такую же дешевую шлюху, что и Вероничка. Вон как высокомерно скалится, овца! Думает, что удалось ей ее уязвить! Вот дура!
– Вот на диванчике тебе постелю тогда. – Вдохновленная ее молчанием и думая, что удалось выбить почву у нее из-под ног, Вероничка продолжила наглеть. – Только парнем своим делиться не стану, уж извини. И тебе сюда приводить никого не позволю. Ну что, подруга, снимешь уголок диванчика?
– Ой, вот это вряд ли, Вероника. – Жанна потерла висок кончиком пальца. – Мне есть где жить.
– К маме вернешься?
– Зачем? – Жанна тепло улыбнулась ей. – Стас переписал все свое имущество на меня. Дом, квартиру, машины, бизнес. Все! Так что, сама понимаешь, нет необходимости скитаться по квартирам. Кстати, ты не могла бы порекомендовать мне кого-то для работы по дому? Я решила уволить домработницу! Не справляется. Кстати! Вероника, а у тебя, как с работой? Может, ты…
– Не может! – прошипела подруга, резко усаживаясь прямо и сводя коленки. – Ты чего приперлась, вообще?! Похвалиться? Ну похвалилась! Молодец! Везучая! Теперь вали отсюда!
– Боюсь, не получится. – Жанна чуть склонила головку набок, ядовито улыбаясь Вероничке. – Хотя… если ты проявишь благоразумие и отдашь то, что забрала у Алекса из сейфа, я уйду быстро. И потом, подруга, к тебе никто не ввалится сюда ночью и не потребует возврата чужого имущества в весьма грубой форме. Так что… тебе решать – отдашь ты все мне или тем, кто придет после меня.
Вот не собиралась она забирать у нее все. Стас велел забрать только флешку. Деньги велел оставить этой дуре. Но Вероничка ее разозлила. Глупостью своей надменной, недальновидностью. Пусть теперь все возвращает! Нечего!
– Итак, что решила, детка? – Жанна снова принялась играть так понравившуюся ей роль старшей властной подруги, посланницы авторитетных людей. – Ты сама вернешь деньги и флешку, которые украла у мертвого Алекса, или…
Вероника поставила локти на коленки, согнулась, пряча лицо в ладонях, и затихла. И просидела так непозволительно долго. Жанна устала ждать. И встала с края кровати, демонстративно огладила себя, будто расправляя складки платья. Шагнула к ней.
– Ну? Что решила? – вполне миролюбивым тоном спросила она у нее. – Сама или как?
– Ой, да пошла ты, сука! Пошла ты! – завизжала вдруг Вероничка.
И бросилась к большому зеркальному шкафу, занимающему громадный альков в комнате. Распахнула дверцы, сунулась туда, выхватила сумку и швырнула ее к ногам Жанны.
– Жрите! Жрите, суки! Только не подавитесь!
Жанна осталась невозмутимой. Ну или почти невозмутимой. Дрожь ее коленей вряд ли Вероника рассмотрела. И вряд ли угадала, как обрадовалась она, увидав сразу столько наличных. И уж, конечно же, она не могла знать, что Стас деньги не просил забирать. А это что значило? А это значило то, что она их может оставить себе и потратить по собственному усмотрению. Это вам не банковская карта, где каждый ее чек виден. Это наличные денежки. Ум-мм, она даже знает, что позволит себе уже сегодня!
Жанна подхватила сумку с пола и пошла к выходу.
– Флешка, надеюсь, тоже в сумке? – спросила она уже из прихожей.
– Ой, совсем забыла! – притворно испугалась будто бы Вероника, прикладывая ладошку ко рту и с издевкой на нее глядя. – Флешки-то нет!
– Как нет?! – Жанна перепугалась. Замерла с меховым полушубком в руках. – Что значит – нет? Ты же ее украла из сейфа Алекса!
– Взяла, подруга. Не украла, взяла, – поправила ее Вероника, не забывая нагло скалиться. – Взяла и тут же отдала.
– Кому?
Жанна побледнела. Ни с чем возвращаться она не могла! Значит, придется о деньгах Стасу рассказать. Трындец шаловливым мечтам, блин!
– А полиции я ее отдала. Капитану Окуневу. Слышала о таком?
– Нет… – Жанна досадливо кусала губы. – Или да… Но зачем?! Зачем ты отдала ему ее, дура?
– Скажем, потому, что он очень хороший человек. И очень помог мне. Он разрешил мне собрать мои вещи и забрать их. Думаешь, Сима позволила бы, прилетев на похороны Алекса? Ой, сомневаюсь я! А вот Окунев позволил. И я сделала ему подарок.
– Но ты же… Ты же не знаешь, что там на ней было? Так?
Жанна вспомнила, что Стас надеялся на эту флешку, как на спасение. Она была орудием шантажа для кого-то. Возможно, даже на ней информация об убийце Алекса. Так что…
Так что Стасу это в любом случае поможет. Но Веронике об этом знать совсем необязательно.
Жанна натянула шубку, взяла в руки сумку с деньгами, которые ей теперь тратить было нельзя. Взялась за ручку двери и, перед тем как уйти, прошептала Веронике:
– Господи, какая же ты дура!
Как только дверь за ней захлопнулась, Вероника снова метнулась к шкафу. Порылась в карманах, не помня точно, в котором из них нужно искать. Наконец, вытащила из внутреннего кармана испанской дубленки, купленной накануне, флешку. Чмокнула ее, как дорогую игрушку, и тут же потянулась к телефону. Номер нашла тут же. И ответили ей сразу. Но как-то безрадостно ответили, хмуро.
– Георгий Михайлович, необходимо встретиться, – проговорила Вероника загадочно. – Это может оказаться очень важным для вас, для меня.
– Ох-ох-ох-ох… – запыхтел Окунев и разочарованно вздохнул. – Времени просто нет. Ну никак! А это как срочно? Может, завтра?
– Завтра может быть поздно! – Вероника покусала губы, не зная, насколько откровенной она может быть с этим симпатичным опером. Потом решилась. – Ко мне совершенно случайно попала одна вещица. Думаю, она вас заинтересует.
– Да? И что это?
– Флешка. Это флешка, которая хранилась в сейфе Алекса. Что на ней – не знаю.
Она выслушала все его возмущение, раздраженно закатив глаза под лоб. А как она к ней попала, где она ее взяла, почему сразу не рассказала о ней? Прослушала и спросила:
– Так она нужна вам или нет?..
