Глава 18
Жанна лениво перелистывала старый журнал, почти не видя картинок и старательно делая вид, что ей безразлично, что Стас разрушил все их планы на сегодняшний вечер. Он страшно задержался, явился злым, не поцеловал ее при встрече, как обычно. Даже проворчал, чтобы отстала, когда она попыталась повиснуть у него на шее.
Она сделала вид, что не расслышала. Сейчас делает вид, что не сердится. И изо всех сил пытается скрыть любопытство, хотя ее просто распирает от вопросов.
Где он был так долго? С кем? Что могло случиться за четыре часа после семнадцати ноль-ноль, когда он ей пообещал ужин в ресторане? Почему сразу, как вернулся домой, заперся в ванной и долго мылся? Она потом вдобавок ко всему учуяла запах какого-то растворителя. И вещи он лично забросил в стиралку, не дожидаясь, пока это сделает домработница. Совсем на него не похоже и очень странно.
«Что происходит, Стас?» – так бы она спросила, если бы он посчитал нужным с ней заговорить.
Нет, лучше так: «Что-то случилось, милый?»
Или вопрос хорошей жены должен звучать так: «У тебя какие-то проблемы?»
А как правильно: «у тебя» или «у нас»?
Жанна на минуту задумалась. Наверное, все же «у него», с облегчением решила она. «Нас» пока прозвучит преждевременно. Он еще не расписался с ней, даже точную дату пока не назначил. Вдруг вообще передумает, вон как Алекс?
Кстати, Вероничка поехала к нему или нет? Забрала свои вещи или лишилась последнего? Вот ведь, она ее направила, а та молчит. Ну не стерва?
Наконец ее раздражение нашло выход и потекло в нужном направлении, как полноводная река, набирая скорость и расширяя русло.
– Чего молчишь? – зашипела она в трубку, как только Вероничка ответила. – Как в соплях, так сразу мне звонишь, а как радостью поделиться… Созвонилась ты с Алексом?
– Да. – Странно, почему она отвечает шепотом?
– И что он? Разрешил забрать вещи?
– Да.
– Забрала?
Жанна вдруг поняла, почему подруга шепчет. Тут же представила себе голую Веронику верхом на Алексе и еле сдержалась, чтобы не зарычать. Вот так и бывает в жизни, мать ее растак. Подруге свидание устроила, а сама сидит и страницы прошлогоднего журнала мусолит, лишь бы на крик не сорваться. Потому что ее Стасик ведет себя, как столетний старик! Задерживается на работе и моется потом со скипидаром!
– Чего молчишь-то? У тебя секс, что ли? Кто там разговаривает, не пойму. Алекс?
– Алекс мертв, Жанка. – Вероника отчетливо всхлипнула. – Извини, не могу больше говорить. Я тут у них главный свидетель…
– Что?!
Рука с телефоном плетью упала вниз. Взгляд с журнальных страниц переполз на дверной проем, в котором появился Стас – выбритый, с мокрыми после душа волосами.
– Что-то случилось, дорогая? – сфальшивил и как-то вприпрыжку двинулся в ее сторону.
Таким он ей вдруг показался старым. Старым, нелепым, неуклюжим, совершенно ей не подходящим, что она отпрянула, когда он наклонился к ней поцеловать.
– Что не так, Жанна? – Стас оскорбился и дернул шеей.
– Все не так! – прошипела она. В душу заползла тоска, глаза наполнились слезами. – Где ты был, Стас? Тебя ведь не было на работе, я звонила. Тебя не было!
– Дорогая, – он пожевал губами, – моя, как ты ее называешь, работа не подразумевает постоянного присутствия у станка или у операционного стола. Это бизнес, понимаешь? Это встречи, риски, разговоры!.. Тут еще в краску вляпался возле стоянки!
– Алекса убили! – перебила его Жанна. Слушать, как он вежливо пытается намекнуть ей, что она ничего не понимает в делах, не было сил.
– Что? – Стас странно хрюкнул и замолк, уставился на нее округлившимися по-совиному глазами. – Ты что бормочешь, дура? Кто?.. Кто его мог убить, если я с ним виделся час назад!
– Не знаю. Вероничка сказала, – всхлипнула Жанна.
И закрыла лицо руками, чтобы не видеть Стаса и не думать, как она горько ошиблась. Он был сейчас очень несимпатичным. И ничуть не казался сильным и надежным. Раздавленный, испуганный старик – вот он кто.
– Вероника? А она при чем?
– Она ему сегодня позвонила, чтобы забрать вещи. Видно, он разрешил ей приехать… Я не знаю подробностей, Стас! Там сейчас полиция. Она говорит, что она у них главный свидетель.
– Свидетель? – Стас неожиданно ухватился за сердце и попятился. – Как она стремительно перекочевала из обвиняемых в свидетели. Какая шустрая, ты смотри. Она была у него? Сегодня она к нему попала или нет? Я тебя спрашиваю! Не молчи, курица!
Вот оно! Жанна испуганно вытаращилась на мужика, за которого собиралась замуж. Она его не узнавала! Не об этом ли предупреждала ее его бывшая жена, когда подкараулила в тренажерном зале? Как только она потеряет для него интерес, он…
– Он зубы покажет, детка! – ухмылялась женщина, которую Жанна почти не знала. – И не дай тебе бог увидеть этот оскал!
Оскала, конечно, никакого не было. Лицо Стаса скорее напоминало застывшую восковую маску. Зато Жанна поняла в эту минуту главное: он гадкий, безжалостный, трусливый, и никакой любви к нему у нее нет. Счастье, что она не успела за него выйти. Пусть катится со всеми своими деньгами ко всем чертям. У нее, между прочим, масса вариантов устроить свою будущую жизнь.
А этот старик с мелкой душонкой пусть катится!
Нет, она, конечно, не станет бузить, она подождет. Если все утрясется, она может и великодушие проявить…
Хотя нет, не будет с ним никакого будущего. Это Жанна поняла уже окончательно, глядя, как Стас съежился в кресле. По тому, как тряслись его руки, губы и колени, она поняла, что ничего не будет.
Что ей сейчас следует сделать? Она оперлась о подлокотники кресла, напружинила ноги, намереваясь встать. Правильно, ей нужно пойти и собрать все свои вещи! Чтобы не оказаться с голой попой, как Вероничка.
Она не успела встать и двинуться в гардеробную, потому что в гостиную вошла домработница. От постной физиономии этой тетки Жанну постоянно мутило. Сейчас смотреть на нее было просто невозможно. Рожа такая, как будто она только что схоронила всех родственников.
– Станислав Сергеевич, там… – Она указала куда-то на выход. – Там полиция. Их много.
– Насколько много? – Стас поджал колени к животу, будто боялся намочить носки.
– Четверо. Впускать?
– А есть варианты, Лариса? – Стас осторожно поставил ноги на ковер, выпрямился, строго глянул на них обеих. – Ведь штурмом возьмут! Проси сюда.
Они вошли все вместе – четверо симпатичных ребят в штатском. Один ей особенно понравился. Она бы с ним точно провела ночь, если бы позвал. Но он желал совсем другого. Для начала – чтобы они все оставались на своих местах. О том, чтобы подняться к себе и начать собирать вещи, теперь и речи быть не могло. Потом этот красавчик вместе с остальными пожелал провести в доме обыск. А потом он задал им море вопросов и изо всех сил уговаривал согласиться на сотрудничество.
Домработница сразу спряталась за спину Стаса и запищала, что ничего не знает и вряд ли сможет быть полезной. Стас отказался говорить без адвоката и принялся тому названивать.
А Жанна улыбнулась симпатичному полицейскому.
– Я готова сотрудничать, товарищ капитан. Задавайте вопросы.
Он увел ее в столовую. Сели за пустым, еще не накрытым к ужину столом. Он сразу полез в карман черной мешковатой куртки, достал фотографию и запустил ее по полированному столу в сторону Жанны.
– Вам знаком этот человек?
Жанна рассматривала снимок недолго. Дернула плечами и проговорила:
– Лично – нет, незнаком. Я даже имени его не знаю.
– Но видели его, так? – Карие глаза капитана глянули на нее с надеждой.
– Да, видела. Это какой-то то ли работник, то ли партнер Стаса.
– Ага! – Симпатичный опер явно обрадовался. Отобрал у нее снимок и сунул обратно в карман куртки. – Где и при каких обстоятельствах вы его видели?
– Это было несколько раз. Обо всех рассказывать? – Она жеманно улыбнулась, потерлась щекой о плечо. – Могу чего-то не вспомнить.
– Уж постарайтесь, Жанна. Прошу вас, постарайтесь. Тогда, может быть, я позволю вам собрать свои вещи и покинуть этот дом.
Это ли не удача! Она зачастила. О том, как однажды этот парень подсел к ним в ресторане и говорил какими-то загадками. Стасу, конечно, все было понятно, а ей – нет. Но точно разговор шел о какой-то девушке и квартире. Потом она пару раз видела этого парня, когда он выходил из кабинета Стаса – здесь, в этом доме. Первый раз выглядел вполне довольным и даже напевал что-то под нос. Второй раз он показался Жанне озабоченным.
– А однажды мы со Стасиком решили посетить одно модное место. Очень пафосный клуб! Такой, знаете, для очень обеспеченной молодежи. Стасика я еле уговорила. Так вот, там этот молодой человек ужинал с каким-то стариком.
– Описать сможете?
– Кого, старика? – Жанна нахмурилась. – Знаете, стол отлично помню. В смысле, что у них там было на столе. А вот лица… Обычный дядька – пожилой, седой, шевелюра такая пышная. Лицо не помню.
– Хорошо. Что было дальше?
– А больше я этого парня не видела.
– Что было дальше в тот вечер? – терпеливо уточнил капитан.
– А, да ничего. Мы поужинали, я потусила, и мы ушли.
– И все? Станислав Сергеевич не пытался поговорить с этим парнем наедине? – Он хлопнул себя по карману, в который убрал фотографию. – Пока вы тусили, они не общались?
– А, это! – Жанна улыбнулась. – Конечно, они о чем-то говорили. Тот дядька седой ушел. А Стас подсел к парню и много ему наговорил. Кажется, даже злился.
– С чего вы взяли?
– А он руками размахивал. – Жанна показала как. – Он так обычно делает, когда злится.
– Хорошо, спасибо. – Капитан улыбнулся, привстал было, но тут же снова опустился на стул. – А что вы можете мне рассказать о своей подруге Веронике Мячиной?
– А что я могу рассказать? Ничего. Я ничего не знаю!
Жанна вдруг разволновалась. В голову полезли нехорошие мысли. Вдруг подумалось, что этот симпатяга капитан может оказаться весьма и весьма коварным. Стаса ей, прямо скажем, не очень жалко, пусть выпутывается как хочет. А вот Вероничку она не предаст. Она ни в чем не виновата. Она такая же глупышка, как сама Жанна. Она просто хотела счастливой обеспеченной жизни, и все! И платила своей красотой и здоровьем, дарила себя в обмен на любовь…
– Вы созванивались с ней вчера, сегодня? – задал вопрос капитан, не сводя взгляда с ее раскрасневшегося от волнения лица.
– Дд-да-а, – с запинкой ответила Жанна, сообразив, что они запросто могут отследить их звонки, да и Вероника могла им сама все рассказать.
– О чем говорили? Вчера? Сегодня?
– Вчера ни о чем таком. Просто я посоветовала ей увидеться с Алексом. Он заскучал. С женой развелся. Новая пассия в больнице. А Вероничка все вещи у него оставила. Не успела забрать. Вот я и… – Она жалобно глянула на капитана, стараясь понять, какие чувства вызывает в нем своим искренним рассказом. – Посоветовала ей ему позвонить.
– То есть это вы порекомендовали ей с ним встретиться? А кто вас об этом попросил? Ваш любовник? Что именно он сказал вам? Как велел действовать?..
И началось такое! Жанна в какой-то момент почувствовала, что сходит с ума. Что ее старательно толкают в пропасть. Что ее затягивает какая-то страшная черная воронка. Она тонет, тонет, тонет! Наговорив кучу всяких ненужных вещей, она не выдержала и расплакалась.
– Я ничего не знаю, клянусь! – рыдала она, размазывая тщательнейший макияж по лицу. – Я сидела дома и ждала его! А он явился злой! Мылся потом долго в ванной, воняло какой-то химией. Что он там отмывал, не знаю!
И капитан спустя какое-то время вдруг начал все записывать на бумаге, казенно разлинованной. И заставил ее все подписать. И Стаса! Стаса они увели со скрещенными за спиной руками! И не помог даже подъехавший адвокат. Потому что улыбчивый симпатичный капитан что-то наговорил ему строгим голосом, и тот не нашел возражений.
– А мне можно вещи собрать и уехать? – слабым от потрясения голосом воскликнула Жанна в спину Стасу и людям, которые его уводили.
– Да, – кивнул капитан. – Вы можете переехать. Но пределов города не покидайте.
– Не нужно тебе собирать никаких вещей, детка, – обернулся Стас от двери и глянул на нее с такой тоской и испугом, что у нее сердце все же защемило.
Но лишь на мгновение. И Жанна, вспомнив несчастную Вероничку, оставшуюся с голой попкой, возмущенно вскинулась, наседая им на пятки:
– Почему, Стасик? Почему? Тебе жалко тряпок?! Хочешь, как Алекс, оставить меня ни с чем?
– Не нужно тебе собирать никаких вещей, малышка. И съезжать никуда не надо. – Его лицо странно исказилось, будто он собирался заплакать. Сцепленные за спиной пальцы несколько раз распрямились и снова сходились в замок. – Я только на днях переписал этот дом на тебя. Живи. Здесь все теперь твое.
