Глава 7. Путь домой

Ночевать в таком гиблом месте, как Дикий лес, было равносильно самоубийству. Несмотря на все свои навыки следопыта, Нилу было тяжело найти обратную дорогу в темноте, среди нагромождения сухих коряг и скрюченных умирающих деревьев. Иногда парню казалось, что он ходит кругами, но возможности брать ориентир по звёздам у него не было — всё небо было затянуто тучами. Нил осознал, что заблудился и, сдерживая слезы от обиды, теперь просто шёл вперёд, стремясь выбраться из пристанища засохших растений и мёртвой земли. Парень тяжело переставлял ноги, он был почти без сил и сильно замерз, но не мог позволить себе остановиться. Позади, словно детали ускользающего сна, оставался его сожжённый посёлок, его мёртвые соседи и Риот, сражавшийся до последнего вздоха. Именно этому наставник учил Нила, и он не хотел сдаваться на милость мёртвого леса. Да, он победил колдуна, а восставшие из могил мертвецы без контроля извне были так же смышлёны, как бабочки на поляне, но помимо них ночью в лесу могло скрываться большое количество других опасностей. Часы, проведённые здесь, казались ему вечностью. Юноша настойчиво вёл зареванную сестру через лес, а затем, когда она совсем выбилась из сил, посадил её на спину и нёс на себе. Ближе к утру девочка уснула под медленную поступь брата.

Нил чувствовал, что сил почти не осталось. Несколько раз он останавливался и прислушивался, улавливая странные шорохи. В такие моменты одна рука машинально ложилась на рукоятку меча, хотя Нилу несколько раз казалось, что именно оружие само просилось в руку своего молодого хозяина. На удачу все его тревоги были ложны. Возможно, это ветер забавлялся над юным посыльным, или уставшее от напряжения сознание находилось в плену своих иллюзий. Солнце лениво поднималось из своей берлоги, путаясь в грязных тучах, не желавших уступать своего места на небесном своде. К великому счастью, путь детей и дороги ночных хищников этой ночью не пересекались. Ещё один смертельный поединок мог стать для Нила последним: усталость сковывала его движения, повисая на каждом мускуле непомерной ношей. В запахи сухой травы вмешались привкусы дыма и еды. Нил повёл носом. Неподалёку кто-то готовил на костре пищу. Возможно, где-то поблизости было селение или дом какого-нибудь отшельника. Собрав всю свою волю и превозмогая желание рухнуть в траву, уснуть и забыться, Нилус ускорил шаг.

Наконец между деревьями показались просветы, становившиеся всё шире с каждым движением юноши. Вскоре лес расступился. С возвышенности это место выглядело так, словно огромный великан провёл черту, за которую не смели ступать мёртвые деревья. Далее, насколько можно было видеть, простирался луг с сочной растительностью. Контраст был таким резким, что, казалось, это именно трава высосала все соки из леса. Нил увидел впереди несколько повозок, а в центре этого походного лагеря горел костёр. Люди! Здесь были живые люди! Нилус, спотыкаясь и падая, ринулся вперёд. Он слышал приглушённые голоса и видел человеческие фигуры. Ему было уже неважно, кто там находится. Главное, что они были людьми, а не монстрами. Из последних сил, едва переставляя ноги и пригибаясь под тяжестью спящей сестры, он преодолел последние метры, отделявшие его от костра, и рухнул на землю.

— Ой, — вскрикнула худенькая белокурая девушка, сидевшая напротив того места, откуда из лесного сумрака вышел Нил.

Путники вскочили со своих мест, хватаясь за оружие или предметы, которые могли им послужить таковым. Увидев, что причина тревоги — это пара изнеможенных детей, они обступили их.

— Что с ним?! — спросила дородная женщина, поднимаясь со своего места у костра. Она единственная, кто не успел среагировать на появление мальчика, и теперь с интересом и тревогой выглядывала из-за спин своих компаньонов. К Нилу подошел низкорослый седовласый крепко сбитый бородач и осмотрел лежащего перед ним парня. Поднес руку к его шее.

— Он спит! Он просто спит! — удивился он. Тут же сильные руки подняли Зару и Нилуса и куда-то понесли, но юноша этого уже не понимал, он видел сон, в котором парил над землей, оседлав огромную сову…

Под размеренное покачивание Нил проснулся. Он словно находился в детской люльке, которую толкали заботливые руки матери, ему казалось, что она заглядывает сверху и улыбается. Рядом с женским образом появился второй человек. Это был мужчина, Нил сразу понял, что это был его отец, хотя не мог рассмотреть черты его лица. Они расплывались в очертаниях, словно юноша пытался смотреть сквозь поток слёз. Так и не поняв, было это реальным видением или остатками ускользающего сна, парень уставился перед собой. Его взгляд упёрся в полог из грубой ткани. Рука что-то крепко сжимала. Это была рукоять меча. Нилус сразу же вспомнил все события истекших суток, но так как он мог дышать, смотреть и был при оружии, значит ему ничего не угрожало.

— Привет, — перед Нилом появилось милое девчачье личико, — ну и горазд же ты спать! Девушка улыбалась и разглядывала юношу своими выразительными голубыми глазами. Это была та девчонка, которая первой заметила Нила, когда он выбрался к людям из леса.

Нилус сел и осмотрелся. Он находился на куче тряпья и тюков внутри повозки, которая куда-то двигалась.

— Нил проснулся! — услышал парень знакомый и родной детский голосок.

Сестрёнка, не вставая в полный рост, на четвереньках быстро подползла к Нилу, — мой братец самый сильный! Мой братец самый смелый! — она крепко обняла Нилуса, прижавшись к его груди.

— Я всем рассказала, как ты меня спасал, — хвасталась девочка, — как ты победил одноглазого великана и двух драконов!

— Твой брат — точно настоящий воин! Он даже во сне так крепко сжимал свой меч, что его не смогли забрать, — хохотнул невысокий бородач, сидевший сзади повозки, свесив одну ногу с края, — так и положили спать с оружием.

— Тебе бы не помешал щит, — присмотревшись к мечу Нила, заметил старик, — С таким оружием он может быть незаменимым.

— У меня нет на него денег, да и таскать его с собой из селения в селение — задача непростая. В Лорель за пару яблок я попросил у стражника подержать его щит. Он показался мне очень тяжёлым, правда, это было пару лет назад…

Нил вспомнил события прошедшего дня, от усталости и переизбытка чувств детали терялись в образе казавшегося бесконечным Дикого леса, воспоминания о коварном культисте и его марионетках. Сейчас парень чувствовал себя в безопасности. Он находился в крытой повозке, груженной разным скарбом и пожитками, в которой, помимо сестрёнки, находилось ещё четыре человека. Голубоглазая белокурая девушка, лицо которой было первым, что Нил увидел после сна, двое мальчишек, примерного с Зарой возраста, и пожилой бородач. От увиденной картины веяло домашней атмосферой, заботой и добротой, по которым уже успел заскучать Нил. Глядя на счастливую сестрёнку, он понял, что хотел бы остаться с этими людьми как можно дольше.

— Меня зовут Радобор, — решил, наконец, представиться старик, — это мои внуки — Лотта, Ронан и Селен. С остальными я тебя познакомлю на следующем привале. На новых знакомых была простая крестьянская одежда из грубой ткани и кожаные мокасины — обычный наряд для рабочего люда в этих краях.

— Я — Нилус. Как я понимаю, с Зарой вы уже познакомились.

— Озорная девчушка, — кивнул старик, — она нам про тебя многое рассказала, впору сложить из этого легенду. Что с вами все же стряслось?

Нилус вспомнил своё утреннее поручение, свою работу посыльного, ухватился за эти факты как за подсказки и начал вытягивать из воспоминаний деталь за деталью. Все в повозке, затаив дыхание, молча слушали рассказ юноши. Каждый делал это по-своему: — дети впитывали каждое слово с открытыми от удивления ртами, девушка с заметной частотой бросала в сторону рассказчика восхищённые взгляды, а старик изредка хмурил брови, от чего его лоб покрывался морщинами.

— Дети падшей Луны бывают разными, — задумчиво произнес Радобор, когда юноша закончил свой рассказ, — никогда не угадаешь, хорошие они люди или нет.

— Откуда вы? Я раньше не видел вас в наших краях, — решил утолить своё любопытство Нил.

— Мы бежим из Лорель, к её стенам приближается воинство с запада. Видимо, на этой земле никогда не будет мира, — в подтверждение своих слов старик показал татуировку на шее в виде двух треугольников, соединенных между собой двумя горизонтальными линиями. Рядом с ней виднелся бледный шрам, видимо, когда-то Радобор принадлежал другому городу.

Каждое слово, произнесённое стариком, было пропитано грустью. В ней виделись брошенные дома, оставленный домашний скот и тяжёлый труд, потраченный на восстановление старой крепости.

Старик опустил руку в бадью, стоявшую рядом, достал оттуда небольшую миску и протянул её Нилусу: «Поешь, ты, наверное, сильно проголодался.»

Только в этот момент Нил понял, что дико голоден. В миске была пшеничная каша и кусок ржаной лепешки. Глядя на то, как юноша уплетает эту простую снедь, Лотта заулыбалась, но, тут же смутившись, отвела взгляд.

— Это она готовила, — реакция девушки не осталась незамеченной стариком, — будет хорошей хозяйкой. При этом он подмигнул ей, а Лотта сделала такой недовольный вид, словно ее только что пытались сосватать за первого встречного.

Нил был весьма воспитанным юношей, но вид пищи и пустой желудок заставили его позабыть все правила этикета, и он набросился на угощение. Опомнившись, парень хотел сказать слова благодарности, но его рот был полностью забит едой, поэтому лишь покивал головой в сторону девушки и выдавил из себя «спасибо», затерявшееся в жеваной каше и превратившееся в невнятное, но удовлетворенное бурчание. Лотта смущённо улыбнулась, покраснела и принялась деловито перебирать в руке свою длинную косу.

— Видя, какой у тебя отменный аппетит, я начинаю верить, что на днях ты победил дюжину великанов, — улыбнулся старик, намекая на недавний героический рассказ Зары о своем брате, и достал из походной сумки длинную трубку.

— Дедушка, а расскажи нам какую-нибудь историю про богов? — попросил один из мальчуганов.

— Пожалуйста! — вторил ему брат.

— Хорошо, хорошо, что же вам сегодня рассказать? — Радобор достал кисет и начал забивать трубку душистыми болотными травами, — может быть, поведать вам о Гертине Бесстрашном и о том, как он сражался с морскими чудовищами?

— Дедушка, ты что забыл? Ты вчера нам это рассказывал, — возразил один из маленьких слушателей.

— Может быть, тогда поведать вам историю о том, как на нашей земле появились дети Луны? — предложил другой вариант старик.

— Да, да, — громко обрадовались мальчуганы и стали устраиваться удобнее на своих местах, готовясь слушать очередной увлекательный рассказ.

Нилус знал все эти легенды наизусть, когда-то он так же выпрашивал их у своей матери перед сном. Неспешное путешествие не предвещало других развлечений, поэтому парень приготовился к очередной интерпретации старой истории. На нередких колдобинах и выбоинах повозку сильно встряхивало. В один из таких моментов он чуть не выронил миску из рук, поэтому поднес её как можно ближе ко рту и продолжил есть, сосредоточившись на процессе и не вдаваясь в подробности хорошо знакомой ему истории.

— Прекрасная Айрида — невеста бога земли Тирена — была настолько прекрасной, что каждый, кто видел её, сразу же в неё влюблялся. Именно поэтому ревнивый жених прятал девушку в пещере самой высокой вершины Ашханских гор, позволяя ей выбираться наружу лишь ночью, когда никто не мог её разглядеть. Девушка тосковала по солнечному свету, и тогда Тирен сделал для нее Луну. Он повесил её на небе, и ночь перестала быть похожей на саму черноту. В свете Луны Айрида купалась в озере, а когда взмахивала своей головой, то некоторые капли улетали на небо и превращались в звезды.

Дети совсем притихли, слушая своего деда. Нилус взглянул на свою сестрёнку, она широко раскрытыми глазами смотрела на старого рассказчика и увлеченно впитывала каждое слово из его истории. Глядя на неё, казалось, что с девочкой ничего не происходило: совсем недавно её не выкрадывал злой культист и армия зомби не пыталась убить её брата. Можно было подумать, что они сейчас возвращаются со своими односельчанами с городской ярмарки, где выгодно продали свой товар, и скрашивают свою дорогу байками, с нетерпением ожидая теплой встречи дома. Дом. Перед глазами Нилуса вновь предстали кровавые картины, совсем недавно увиденные в родном селении. Отныне он был главой семьи, ему нужно было решать, что делать дальше. На его руках осталась маленькая сестренка, и юноша совершенно не имел представления, что он будет делать дальше.

Тем временем Радобор, надышавшись через трубку ароматов трав, расслабился, стал активно жестикулировать и строить гримасы, превращая свой рассказ в театр одного актера.

— Скоро все привыкли к свету Луны, и ночь перестала быть такой страшной, поэтому многие звери, люди и боги стали гулять и охотиться не только днём. Молодой бог ветра Волинд, играя со своей ручной совой, пролетал в одну из ночей над озером и заметил внизу блеск, — это Айрида в очередной раз стряхивала со своих волос капли воды, превращая их в звезды. Он спустился вниз, стал подсматривать за ней и, конечно, сразу же влюбился. С тех пор он не мог найти себе покоя и постоянно метался из стороны в сторону, поднимая сильные ветра. Однажды он осмелел и, подгоняемый своими чувствами, решил признаться в своей любви Айриде, но девушка лишь улыбнулась и молча ушла в свою пещеру. После этого молодой бог стал пылать любовью, и этот жар нагрел воздух, лишив нашу землю зимы. Она осталась только в виде снега высоко в горах, куда Волинд не заглядывал. Все его внимание отныне было приковано к земной тверди, по которой ходили ноги прекрасной девы. От своей любви бог ветра стал впадать в неконтролируемый гнев, и это насторожило Тирена, ведь во многих местах, где появлялся Волинд, он ломал вековые деревья. Бог земли начал изучать следы и понял, что они ведут к месту, где купалась его невеста. Тогда он, разозлившись, решил проучить наглого юнца. Он спрятался рядом с озером и дождался того момента, когда воспылавший любовью бог вновь прилетит на свое тайное место. Увидев, как наглец подглядывает за его обнаженной невестой, Тирен взмахнул своей палицей и хотел обрушить её на голову Волинду, но ручная сова, научившаяся видеть в свете Луны точно так же, как и днём, клюнула его в руку. От неожиданности бог разжал ладонь, и оружие улетело в небо. Оно ударило по Луне, отколов от неё большой кусок и множество маленьких крошек. Лунный камень ударил в Ашханские горы, прорубив в нем проход, соединяющий теперь Восток и Запад, он проник в самую глубину горной породы и до сих пор сверкает там. Это свечение ещё можно увидеть на болотах в тех краях. Дождь из лунных крошек шёл целую неделю. Они падали на землю и в воду, везде оставляя свою божественную силу. С тех пор прошло много сотен лет, и мир стал таким, какой он есть. Появились зверолюды, гаркхи, огненноголовые, колдуны и люди с разными умениями, которые они скрывают глубоко внутри, а у кого-то отпечаток магии виден даже снаружи.

— Это как у Двух баронов? — не скрывая своего любопытства, перебил один из сорванцов.

— Именно так, — хмыкнул дед и, видимо, хотел погрузиться в воспоминания того момента, когда в молодости он имел честь видеть господ этих земель, но его ностальгический порыв прервал второй из мальчишек.

— Эх, хотел бы я летать как Волинд, я бы тогда сгонял тучи к нашим полям, и мы бы не боялись летней засухи, — деловито заявил он.

— Дедушка, а что стало с богом ветра? — неожиданно вмешалась в разговор Лотта, её, как истинную девушку, больше интересовали романтические подробности, чем магия, волшебство и разборки разгневанных мужчин.

— Он успел улизнуть от бога земли и с тех пор старается не спускаться слишком низко. Высоко в горах он поёт свою тоскливую песню, страдая от того, что не может лицезреть свою возлюбленную. А совы с тех пор боятся кары Тирена. Они прячутся днём в дуплах деревьев, украдкой вылетая на охоту лишь по ночам.

— Наверное, это самая грустная песня, ведь он больше никогда не видел свою возлюбленную, — с нескрываемой печалью сказала Лотта, украдкой взглянула на Нилуса и, встретившись с ним взглядом, снова покраснела. Смутившись, она вновь принялась нянчить свою косу. Эта деталь не ускользнула от двух ее младших братьев, и они, не сговариваясь начали наперебой подначивать девушку.

— Лотта влюбилась, Лотта влюбилась в Нила!

— Замолчите, дураки, — обиженно буркнула девушка на своих братьев, — а не то я задам вам трепку!

И спустя пару секунд молчания и гневного сопения ноздрями добавила: «Ничего я не влюбилась!»

Чтобы прервать этот детский балаган, дедушка строгим голосом напомнил о своем присутствии:

— Ну и какая мораль у легенды, что я вам рассказал? — Хитро прищурившись, спросил Радобор и шумно втянул через трубку воздух.

— Не стоит злить богов?

— Вражда богов изменяет жизнь?

— Не ошибайся как сова?

— Нужно спать по ночам?

— Не стоит клевать руку бога, иначе будешь спать только днём, как малыш, и пропустишь все интересное?

Братья затараторили наперебой, пытаясь угадать истину, надеясь получить похвалу от своего дедушки в случае правильного ответа.

— Нет, не подглядывай за чужой невестой и не будет неприятностей! — Ответил дед, когда варианты стали иссякать и, увидев удивленные лица внуков, довольно захохотал.

Нилус несколько минут как закончил свою трапезу и ждал подходящего момента, чтобы вновь поблагодарить гостеприимных хозяев за сытный ужин. Лотта, пряча взгляд от глаз Нила, взяла пустую миску из его рук и передала её Радобору. Тот переложил трубку в левую руку, привстал со своего места, забрал посуду и положил туда, откуда взял её ранее.

— Куда вы направляетесь? — И если минут десять назад для него этот вопрос был не актуален, то сейчас Нил был сыт, он отдохнул и начал задумываться о перспективах. Родственников у них с Зарой за пределами посёлка не было, и они были вольны идти в любую сторону. Предстояло лишь выбрать направление.

— Мы бежим от границы из крепости Лорель, большая беда движется в нашу сторону с Запада, и я даже не представляю, что может её остановить. Мы отстали от основного обоза, потому что мне пришлось задержаться чуть дольше в крепости — я отличный плотник и помогал восстанавливать оборонительные сооружения. Сейчас мы движемся в сторону города Жандаль, принадлежщего хозяевам этих земель — Двум баронам, но я не знаю, откроют ли там перед нами ворота.

Направление, в котором двигался обоз, устраивало Нила. Главное — добраться до города, а там он уже смог бы решить, что делать дальше. Он вспомнил, что матушка рассказывала ему о дядюшке Салтусе, обитавшем в Жандаль. В любом случае бежать в сложившейся ситуации было больше некуда, да и крепостные стены казались ему более перспективным местом, чем Дикий лес. Под мерное раскачивание телеги, после приёма пищи, Нилуса стало клонить в сон, и он уже почти улетел в этот прекрасный мир грез под тихую возню малышни и пыхтение старика, как вдруг повозка резко остановилась, а где-то впереди послышались крики и пронзительный женский визг. Из-за неожиданного толчка парень повалился на спину и больно ударился о край повозки, но тут же вскочил на ноги. Он помог подняться сестренке, спустил ее вниз на землю, спрыгнул сам и осмотрелся. Их повозка шла в арьергарде, и сзади не было видно никакой опасности, лишь продавленную колёсами телег колею, извилисто уходящую за горизонт.

— Сидите здесь, — полушёпотом приказал своим внукам дед, извлек из недр перевозимых вещей деревянную дубинку, очень проворно для своего возраста спрыгнул на землю и мягко приземлился на обе ноги.

В этот момент Нилусу показалось, что старик был не прост. Что-то изменилось в нём, юноша почувствовал силу и уверенность, исходящую от Радобора. За спиной такого человека или стоя рядом с ним каждый почувствовал бы себя уверенно. Подобное ощущение он испытывал рядом со своим наставником Риотом. Нил обнажил меч и взялся за рукоять двумя руками, старик посмотрел на эти приготовления и голосом, не терпящим неповиновения, коротко бросил: «Стой тут и следи за детьми. Я посмотрю, что там впереди стряслось».