Глава 8. Затишье перед бурей

К стенам Лорель стекались передовые отряды неприятеля. Каждый из них становился лагерем неподалёку. Сейчас, находясь на башне, Каракка видел, как с каждым часом росли силы врага. Весь горизонт заполонили дымы костров. После длительного похода враг пополнял силы. Скоро начнется штурм. Так было и так будет всегда — в каждой армии найдётся достаточное количество горячих голов, желающих совершить ратный подвиг молниеносно, не прибегая к длительной осаде. Из крепости уехали последние ремесленники, теперь её наполняли жизнью лишь четыреста тридцать человек и один горный великан. Сегодня на капитане была его старая форма гвардейца — кольчуга, тяжелая кираса, наплечники и налокотники. Обмундирование было изрядно потрёпанным, но таким же надёжным, как и во времена величия Динарской империи. Его голову защищал остроконечный шлем с забралом-полумаской. Эта деталь появилась на его амуниции сразу после того, как в одном из боёв он потерял глаз, остаться без второго он не мог себе позволить. Щит Каракка никогда не использовал, предпочитая сражаться в бою двумя мечами. Позади остались последние приготовления к обороне и речь, с которой он обратился к своим собратьям по оружию. Впереди ожидала неизбежная битва, которую мало кто хотел из защитников крепости, но кровь частенько проливалась и без желания одной из сторон. Каждый из горожан стоял на стене ради своих близких. Все понимали, что с каждым ударом сердца их семьи отдалялись всё дальше и дальше. Эта мысль успокаивала и была лучшей мотивацией. Глядя на казавшееся бесконечным скопление костров, многим из солдат Лорель — охотникам, лавочникам и крестьянам — было сейчас по-настоящему страшно.

Вдали послышался пронзительный рев — сигнальщик трубил в рог, а значит скоро начнется первый штурм, за которым враг станет накатывать волна за волной. Как долго гарнизон крепости сможет сражаться без перерыва на сон? Что будет, когда они впервые увидят зверолюда? Капитан старался не забивать свою голову посторонними мыслями — у него был разработан план, и каждому из солдат там было уделено своё место. Вдали началось движение, группа наездников на огромных ящерицах стала рысцой приближаться к крепости. Если бы Лорель стоял в поле, то у защитников не было бы ни единого шанса против такой армии, но все обстояло иначе. С двух сторон крепость подпирали неприступные горы, образуя ущелье шириной в четыреста шагов и длиной около тысячи. Это серьезно ограничивало возможности нападающих. Именно поэтому все попытки вторжения в Восточную часть материка уже не раз разбивались об эти крепостные стены. Стрелки прильнули к своим стационарным арбалетам. Их было всего пятнадцать, и они занимали фронтальное пространство между башнями. Это оружие было больше своих младших собратьев и стреляло дротиками гораздо дальше, чем могли улететь обычные стрелы. Каждое из этих метательных орудий обслуживало два человека. Чтобы перезарядить эту метательную машину, нужно было прилагать значительные физические усилия, поэтому вращать ручки, оттягивая тетиву, вдвоем было гораздо эффективнее, чем в одиночку. Стрелки напряженно всматривались вдаль. Им не нужно было выискивать в прицеле врагов, рассчитывая траекторию полета своих зарядов, они просто ждали, когда воины неприятеля подъедут к давно пристрелянным местам для того, чтобы сделать свой верный выстрел.

Вражеский отряд был внушительным — около семисот всадников. Поравнявшись с тем местом, откуда начиналась горная порода, они подняли перед собой полукруглые щиты, которые надежно защищали тело всадника, и пустились в галоп.

— Стрелки, вы знаете свою задачу! — крикнул капитан, еще раз напомнив своим солдатам о том, что они усиленно изучали последние дни, — сейчас нам не нужно убить всех этих наездников, мы должны просто обратить их в бегство. Они проверяют, на что мы способны.

Поднимая клубы пыли, кавалерия приближалась к крепостной стене. Звон тетивы больших арбалетов прозвучал почти одновременно, а их метательные снаряды пробили бреши в рядах наступающих, кое-где нанизывая на себя по несколько нападавших, а иных всадников пронзали вместе с ящерицами. Некоторые гаркхи на бегу спотыкались о своих убитых товарищей, отправляя хозяев кубарем на землю, где они ломали конечности и шеи. Солдаты у бойниц судорожно начали вращать ручки своих метательных машин, ведь каждая секунда перезарядки позволяла врагам приближаться. Теперь они понимали, зачем Каракка несколько лет подряд проводил для них тренировки по обращению с этим оружием. Положив дротики в зарядные желоба, стрелки вновь прильнули к своим стационарным арбалетам. Теперь они держали на прицеле следующий ориентир, к которому приближались нападавшие. Несколько секунд растянулись в томительное ожидание, которое разорвали звонкие песни улетающих к цели дротиков.

— Лучники! Приготовиться! — подал команду Лондайк. Пока для его мощных катапульт не было работы, не стоило обнаруживать их раньше времени. Это угощение он берёг своим врагам на десерт, а пока ещё не подали и первого блюда.

После третьего выстрела арбалетчиков в небо взметнулись стрелы, опускаясь вниз смертельным дождем. Атака захлебнулась. Очередной ряд всадников был повержен. Кто-то падал, сраженный метким выстрелом защитников крепости, кого-то сбрасывали с себя ящерицы. Строй нападавших был разрушен, и разрозненный отряд начал отступление. Это зрелище вызвало ликование защитников Лорель. Это была их первая победа, хотя многие понимали, что это всего лишь разминка. Главная битва еще предстояла. Когда всадники, оставив на поле своих убитых и раненых товарищей, удалились на значительное расстояние, Каракка подал сигнал к открытию ворот. И стремительная группа конников галопом домчалась до ближайшей линии со сраженными воинами нападавших на крепость огненноголовых. Они быстро нашли там несколько раненых, которые истекали кровью, забрали их с собой и молниеносно вернулись назад. Капитану нужна была информация о возможностях осаждающих сил, и он намеревался выменять её у пленённых солдат на их жизни.

Иль Равей был одним из первых, кто прибыл к стенам вражеской крепости. Молодой, с горячим и весьма несдержанным норовом, к своим восемнадцати годам он уже выиграл несколько сражений с соседними племенами, что позволило ему значительно расширить владения своего клана, получить уважение и доверие отца. Это возвысило его перед остальными наследниками и сделало любимцем в глазах престарелого князя. Молодой военачальник закончил трапезу, вытер жирные руки о край шатра и вышел к своим людям. Тысячник тут же подал команду, и воины, подскочив со своих мест, начали выстраиваться перед своим командиром. Иль был уверен, что помечен богами для великих ратных подвигов и сегодня он был намерен утереть всем остальным кланам нос, первым взяв крепость, закрывавшую проход в восточные земли.

— Вы все видели, что такое неподготовленная атака! Они, — Иль Равей вытянул руку в сторону лагеря соседнего клана, — просто погнали отряд на убой. Но благодаря им, мы знаем, чем нам может ответить враг. Сейчас многие командиры отправят своих людей в атаку, но только штандарт Равей поднимется на эту стену первым!

Воины одобрительно заулюлюкали, сотрясая воздух оружием. Многие из них уже сражались под командованием молодого наследника, а те, кто ещё не ходил с ним в бой, были наслышаны о его громких победах. Длинные волосы огненноголовых были заплетены в многочисленные косы и украшены зелёно-белыми лентами — цветами их рода. Многие уже нарисовали на лица краской боевые руны, которые было принято наносить перед сражением у многих из плеиён.

— Мы должны быть первыми на стене! И тогда каждый из вас увековечит своё имя в ратных подвигах нашего клана! Наш род станет ещё более прославленным, а после боя десяти воинам, которые первыми заберутся на стену, я выплачу по сто золотых, а все остальные после славной победы получат по десять монет!

Воины взревели, предвкушая предстоящую победу. Огненноголовые жили сражениями, мирная жизнь была им не по вкусу. Они, как истинные хищники, жаждали крови и предвкушали новые трофеи. Кланы постоянно сражались друг с другом, и эту братоубийственную войну смог прекратить лишь несколько лет назад молодой король Ганген. Это стоило ему больших усилий, но энергичный владыка западных земель всегда добивался своего.

— А за стеной всех нас ждут не только слава и богатства, но также рабы и земли, которые станут нашими! Клан Равей станет самым могущественным на всём континенте от запада до востока! — продолжал воодушевлять своих подданных молодой военачальник, но ему пришлось кричать, чтобы слова, тонувшие в ликовании его подданных, были слышны.

— Сотники отдадут дальнейшие указания, собирайте снаряжение и ждите сигнал к наступлению!

Иль еще немного постоял перед своими людьми, наслаждаясь эффектом от своей триумфальной речи, и убедившись, что все воины находятся в прекрасном расположении духа, вернулся в шатер. За ним тенью проследовал его наставник, советник и помощник — Шинн. Это был пожилой воин, который был приставлен к молодому господину и всегда находился рядом с ним с тех самых времён, как Иль начал учиться держать в руках оружие.

— Мой господин, разрешите осмелиться и высказать свои мысли по поводу предстоящего штурма, — приложив правую руку к груди и склонив голову в вежливом поклоне, он деликатно начал свою речь.

Молодой военачальник был слишком импульсивен и частенько совершал опрометчивые поступки, поэтому его отец и приставил к нему Шинна. Князь был уверен, что опыт и мудрость, которые были присущи этому старому воину, уберегут его любимого сына от беды.

— Конечно, старина, выкладывай всё, что думаешь! — Иль плюхнулся на тюфяк и сделал приглашающий жест своему советнику, но тот лишь вежливо кивнул, предпочитая стоять на ногах. К Шинну он относился со снисхождением, ведь он здесь был по воле отца, тем более иногда давал неплохие советы.

— Я хотел бы порекомендовать вам не начинать атаку.

Пожилой воин не успел закончить предложение, а вспыльчивый юнец уже вскочил на ноги, опрокидывая кубок с вином, который неосторожно зацепил рукояткой сабли.

— Ты в своем уме, старик? Крепость ослаблена, протягивай руку и бери! Ты же полгода назад лично, под видом купца с караваном, проникал внутрь и видел всё своими глазами. Многие представители достопочтенных родов отправляли так же своих лазутчиков. Все знают, что в крепости никудышный гарнизон из крестьян, каменщиков и гончаров! Это простой сброд, который не сравнится с нашей обученной армией!

— Да, это так, но гарнизоном командует капитан Каракка, — старик ненадолго замолчал, вспоминая прошлое сражение у Лорель, перед глазами промелькнула череда образов из того времени, одним из которых был могучий воин на гнедом коне — предводитель императорской гвардии.

— Полно тебе, старина, — усмехнулся молодой наследник, — ну один старик вспомнил другого, может быть, у вас и есть с ним личные счеты, но время не щадит никого! Ты прекрасный воин, великолепный боец и мудрый советник, но твое время прошло! Сейчас, времена молодых и сильных!

— Каракка — очень опытный воин, к тому же он дитя Луны…

— Все мы — огненноголовые — дети Луны. В наших волосах — отпечаток лунного камня, а в наших жилах течёт лунная кровь! Мы — истинные дети Луны, а они всего лишь выродки. Они ничего не смогут противопоставить нам! Нас — больше! Мы — прирожденные воины! И пока не подошли основные силы, во главе с моим отцом я хотел бы взять крепость, чтобы прославить наш род! Гангены приблизят нас, и мы станем самыми знатными среди огненноголовых!

Понимая, что все уговоры не увенчаются успехом и не имея на руках весомых фактов, Шин решился на другой шаг.

— Мой господин, позвольте тогда мне повести отряд, а сами оставайтесь с сотней солдат в лагере.

— Я не хочу упускать свою славу! — вспылил молодой военачальник, в порыве гнева буквально прожигая своим взглядом глаза собеседника.

Старик выдержал этот натиск, в его глазах читались великая сила и уверенность, которая когда-то не раз вела отряды в атаку.

— Я не хочу, чтобы шальная стрела или камень пролетали рядом с вами даже на расстоянии пары шагов. Вы — гордость клана Равей! За этой стеной вас ждет большое количество замков и сражений. Я лично водружу наш штандарт на крепость! Я готов сделать это ради вас, но я не готов объяснять вашему отцу…

— Довольно, — перебил его Иль, — я тебя понял. Так и быть, на этот раз я послушаю тебя и не пойду в атаку, но в следующей битве тебе меня не остановить.

— Я даже не буду пытаться, мой господин, — смиренно склонил голову советник, — с вашего позволения я пойду отдавать последние распоряжения войскам.

Солдаты сновали по лагерю, словно муравьи, обнаружившие возле муравейника жирную гусеницу. Одни разбирали повозки и сколачивали вместе деревянные щиты, создавая передвижные укрепления на колесах, которые могли бы катить впереди себя, чтобы укрываться за ними от вражеских стрел, другие соединяли вместе элементы штурмовых лестниц. В лагере царило воодушевление, которое всегда сопровождало начало каждого сражения. Иль Равей хотел оставить с собой лишь полсотни телохранителей, но настойчивый и упрямый Шинн уговорил оставить в резерве двести воинов. Сам же он собирался отправиться на штурм с отрядом численностью в тысячу солдат. Несколько кланов с честолюбивыми командирами, заметив приготовления соседей, торопливо начали готовить свои передвижные укрепления к атаке. Вскоре сигнальщик Равей протрубил в рог, и отряды начали боевое построение, взметнув в небеса свои клановые штандарты на длинных пиках. Заметив это, в соседних лагерях командиры подали распоряжения, прозвучала серия сигналов, и их отряды, прикрываясь за мобильными укрытиями, начали свое движение в сторону крепости. Деревянные щиты на колесах были покрыты несколькими слоями из плетеных веток, в которых должны были вязнуть стрелы и копья, посылаемые врагом.

Со стороны за этими маневрами, щурясь не то от яркого солнца, не то от желания скрыть свои эмоции, наблюдал Кин Кирей.

— Молодой Равей остался в лагере, — отметил он деталь, которая не ускользнула от его цепкого взгляда, и продолжил свои размышления вслух, — Это мудрое решение, и скорее всего не его, а его советника Шинна. У юного воина не хватает выдержки, и старик повел солдат на смерть вместо него.

— Почему ты так уверен в этом, отец? Иль уже не единожды снискал славу великого воина, — полюбопытствовала дочь. Она завидовала тем воинам, которые готовились идти на штурм, и волевыми усилиями подавляла свое нетерпение, чтобы спрятать его от отца.

— Ему просто везло. Так бывает. И сегодня ты убедишься в моей правоте.

Во вторую атаку за сегодняшний день своих воинов отправили пять кланов: три — огненноголовых и два — людей. Зверолюды так и остались в стороне от боевых действий, справедливо полагая, что их время настанет лишь тогда, когда солнце спрячется за горизонт. Остальные терпеливо ждали в своих лагерях, готовые в любой момент поднять свои войска для поддержки союзников, если передовым силам удастся овладеть стенами. Нападающие развернулись в боевые порядки в начале ущелья, и теперь лишь по штандартам можно было определить, к каким кланам они принадлежат. Звуки множились и блуждали между скал ущелья — барабанщики задавали боевой ритм, который создавал зловещую музыку, вторящую шагам воинов. Отряды выстроились в три линии и начали медленное движение к Лорель. Шин возглавлял центр первой линии, с флангов к ним примкнули отряды других кланов, которые торопились быть в числе первых, кто ворвётся на крепостные стены. Неспешное движение под барабанный ритм сопровождалось выкриками командиров, отдававших указания или подбадривавших солдат. Расстояние до крепостной стены медленно сокращалось, с каждым пройденным метром повышая уровень адреналина у воинов. Наконец с крепостных стен был произведен выстрел из стационарных арбалетов. Гулкие удары потрясли передвижные щиты, остановив метательные снаряды и сохранив людям жизни. Это вызвало одобрительный рёв со стороны атакующих, придало воодушевление, и воины без дополнительной команды ускорили шаг, а барабанщики — свой боевой ритм. Неожиданно сухая земля под ногами сменилась липкой грязью, в которой вязли колеса телег и по щиколотку проваливались ноги солдат. Возможно, защитники таким образом пытались сбить темп атаки, надеясь, что осадные орудия или передвижные укрепления увязнут в этой рукотворной распутице. Грязь была очень странной, вязкой и липкой, многие поскальзывались и падали ниц, спотыкаясь и увлекая за собой на землю рядом стоящих бойцов. Они барахтались в этой жиже, пачкаясь с ног до головы. Атака потеряла свой темп, и вторая линия почти догнала первую. Из-за замешательства и суматохи в рядах нападающих, несколько выстрелов со стен достигли воинов, которые оказались вне защиты передвижных укреплений. Пронзенные насквозь метательными снарядами, они стали наглядным напоминанием тому, что нарушение дисциплины чревато смертью.

Первая линия наконец выбралась из скользкого грязевого плена, напоминая сейчас перемазанных и злобных демонов из поучительных сказок, что рассказывают мамы на ночь непослушным детям. Настала очередь следующей шеренги перенять эстафету борьбы с грязевым препятствием. Шинн не мог понять, в чем смысл этой тактической хитрости. Смешать боевой строй и измотать воинов? Его солдаты были очень выносливы. Конечно, в пешем строю им доводилось воевать не так часто, как верхом, но их сил хватило бы на взятие пары таких крепостей. Вскоре первая линия атакующих приблизилась к еще одному грязевому участку, преграждавшему путь к Лорель. Видимо, защитники крепости использовали все же это как препятствие, отбирающее силы у солдат и замедлявшее их движение. Скоро эти самонадеянные глупцы узнают всю мощь, на которую способны огненноголовые. Видимо, молодой Иль Равей был прав, и Шин слишком уж осторожничал. Второй грязевой отрезок его солдаты преодолели гораздо медленнее, чем первый: колеса передвижных защитных укреплений проскальзывали, солдаты скользили, падали и прилагали большие усилия, чтобы сохранять строй и двигаться дальше. Несколько раз, пользуясь образовавшимися в защитных сооружениях брешами, своей цели достигали выстрелы стационарных арбалетов, но это не могло остановить нападавших. Совсем скоро передовые отряды доберутся до крепостных стен, щиты на колесах зацепят подпорками и поднимут так, чтобы они защищали от выстрелов сверху, камней и от кипящих жидкостей, которые могли лить вниз оборонявшиеся в Лорель солдаты. Шинн уже видел в своих мыслях, как бревно, прикрепленное к основанию первого передвижного укрепления, извлекается воинами со своего временного пристанища, закрепляется на цепях под поднятым щитом и превращается в таран, а штурмовые лестницы покрывают все пространство стены. Он заметил, что отряд приближается к опасной черте, за которой его солдат могли бы достать лучники с крепостных стен. Короткая отрывистая команда — воины подняли над головами свои щиты и встали плотнее. Теперь им были страшны разве что камни от метательных машин, но если бы они были у защитников крепости, те непременно уже пустили бы их в ход. Советник обернулся назад и увидел, что в лагерях началось движение, многие кланы уже начали выстраивать свои войска, справедливо полагая, что пора торопиться на штурм, ведь они покроют свои имена позором, если Лорель овладеет первая же группа атакующих. Его радужные мысли прервали с крепостных стен. Неожиданно для всех с башен сорвались два огненных шара. Все же в крепости были две катапульты, но чем же они стреляли? Шин проследил за траекторией полета. Один заряд прилетел точно в грязевой участок, где барахталась последняя линия нападения. Как только он коснулся липкой грязи, та вспыхнула ярким пламенем, обволакивая одним большим огненным коконом передвижные укрепления и солдат. Другой огненный шар плюхнулся в участок липкой грязи, в котором барахталась вторая линия обороны. Люди молниеносно превратились в один сплошной жертвенный костёр. Пути к отступлению отрезали две огненные стены, и отрядам первой линии оставалось лишь одно — продолжать свое движение вперёд. Густой чёрный дым двумя стенами отгородил крепость от лагеря штурмующего войска. Ветер приносил едкий запах гари. Солдаты первой атакующей линии были напуганы, но военная дисциплина не давала их страхам вырваться наружу. Они были живы, а это было главным. Хотя радость эта была преждевременной, с крепостных стен в небо поднялся рой огненных стрел, оставлявших за собой чёрный дым. Лишь небольшая их часть пролетела мимо, но многие попадали в щиты и передвижные укрепления, которые были измазаны проклятой горючей грязью. Она сразу же вспыхнула, поглощая все, до чего дотягивалась. Солдаты в панике бросились в стороны от огня, сталкиваясь, падая и загораясь друг от друга. Вскоре все они пылали, корчась на земле. Шин чувствовал, как мгновенно его кожа покрылась огнём и ощутил лёгкое тепло. Он поднял перед собой щит и твердым шагом направился к крепости. Советник не привык отступать, у него был только один путь — вперёд!

Защитники крепости были воодушевлены своей второй победой за день. Радость читалась на каждом лице, и они начали верить в то, что им удастся отстоять свой дом от захватчиков. Недавние рыбаки и сапожники, охотники и гончары взяли верх над вражескими воинами, ремеслом которых была война. Каждый чувствовал свой вклад в эту победу, но не все разделяли этих радостных настроений. Капитан Каракка прекрасно понимал, что им удалось удивить и напугать врага, но скоро он оправится от этого, и атаки будут идти волна за волной, некоторые из них будут разбиваться о крепостные стены, но рано или поздно этот поток затопит укрепления и смоет защитников. Лагерь, разбитый вдали, украшенный разноцветными штандартами и казавшийся бесконечным, сейчас был скрыт густым дымом. Капитан прекрасно осознавал, что это всего лишь малая часть армии, что надвигалась на восточные земли. Было даже страшно подумать о людском бескрайнем океане основных сил, которые ещё находились в пути.

— Спасибо тебе, Герштаф, твой план и твоя смесь сработали на отлично, — не оборачиваясь и продолжая смотреть на полыхающих внизу врагов произнес Каракка. Капитан частенько удивлял окружающих своим умением определять тех, кто к нему подходил сзади. Подкрасться незамеченным было совершенно невозможно.

— Я рад, что мы успели всё сделать вовремя, — ответил горный великан, — давно хотел проверить свою горючую смесь в реальном сражении.

— Иногда я думаю, что тебя к нам послал один из богов, — задумчиво произнес Каракка, видимо, он уже обдумывал очередной оборонительный план, — если бы тебя не было, мы бы уже потеряли много людей и, возможно, были выбиты с первой линии стен. Благодаря твоим изобретениям нам удалось прожить на день дольше, чем нам отмеряно матерью Луной. Не думаю, что сегодня они решатся ещё на один штурм.

— Я тоже так думаю, — поделился своим мнением Герштаф, — за считанные минуты мы уничтожили около четырёх тысяч наших врагов — это целая армия. Теперь они вряд ли попробуют сунуться к нам, не подготовившись основательно. Страх удержит даже самые горячие головы.

— В лоб сегодня и, возможно, даже завтра они нас точно не будут атаковать, а вот штурм под покровом ночи малочисленным отрядом зверолюдов-лазутчиков весьма вероятен.

— Значит самое время под прикрытием стены из огня и дыма сделать вылазку и разложить мои грибы, — великан не договорил фразу, отвлекшись на одинокого воина, шедшего навстречу крепости, прикрывшись большим круглым щитом. Это было удивительно. Он весь — с ног до головы — был объят пламенем, но похоже это обстоятельство не вызывало у него ни малейшего беспокойства. Объятый пламенем воин шёл уверенной походкой.

Несмолкающее ликование защитников стен стали прерывать удивленные возгласы, и вскоре радостные крики сменились встревоженным ропотом. Герштаф вскинул свой арбалет и прицелился, но Каракка положил свою руку на массивное оружие горного великана.

— Не нужно, — сказал он и тут же выкрикнул приказ: «Не стрелять! Никому не стрелять!».

Герштаф уставился на капитана, и сквозь узкие прорези его костяного забрала было непонятно, вопрошает он или удивляется.

— Это всего лишь очередное дитя падшей Луны. Нам незачем его убивать, — капитан развернулся в сторону лестницы. — Пойдем вниз, предложим ему сдаться, лишний язык нам пригодится, учитывая, что те раненые, которых мы подобрали за стеной в прошлый раз, истекли кровью.