43
Правосудные, грядет буря
Брат Свечка ехал на измученном да вдобавок еще и шелудивом осле, который от своей шелудивости казался еще более жалким. Это было самое смирное и простое средство передвижения, какое удалось раздобыть, и все равно совершенный боялся отвлечься даже на мгновение. Ведь тогда он непременно сверзился бы с несчастной животины.
А устраивать такие представления сейчас точно было не ко времени.
Впереди высилась устрашающая громада Герига. Даже когда Свечка задирал голову, он не мог разглядеть его зубчатые стены целиком. Страх вызывала не только сама крепость, но и ужасные разрушения, причиненные огненным порошком, которые пока не успели устранить.
Свечка не хотел ехать верхом, но Кедла, пропустив мимо ушей все протесты старика, усадила его на эту снабженную копытами крысу-переростка. Надежда с ухмылкой потрепала монаха за щеку и наложила заклинание, чтобы он не упал. Но совершенный все равно постоянно кренился то вправо, то влево.
Пешей дороги в Гериг он бы не выдержал – слишком был слаб. А Кедла наотрез отказалась идти в крепость без него.
Девушка теперь вообще почти ничего не предпринимала без его участия.
Они с главнокомандующим шли впереди. Из телохранителей Вдова взяла с собой только нервных мальчишек-арнгендцев. Пинкус Горт тоже решил продемонстрировать уверенность в себе, поэтому с ним был лишь его пронырливый приятель с бегающими глазками. Совершенный определенно раньше где-то видел этого коротышку, которого Горт называл Бо. Этот самый Бо прекрасно ориентировался в здешних краях и пытался убедить монаха, что тот обознался.
При виде Кедлы Бо тушевался. И старался держаться от нее подальше.
Свечкиного скакуна вела под уздцы Надежда; облик она на этот раз приняла скромный, хотя и соблазнительный. Демоница изображала из себя монашку из никому не известного ордена в Святых Землях, но…
Все равно оставалась самой собой – Надеждой, Зарей, – и все взгляды встречных мужчин тут же устремлялись к ней. Бедолаги начинали тяжело дышать и с недоумением пялились вслед процессии.
Делегация состояла из семи человек. Кедла решила, что чем меньше их будет, тем большее впечатление они произведут на хозяев Герига. Надежда и главнокомандующий с ней согласились, а суждениям Надежды брат Свечка доверял. Она для начала все разведала.
Уверенность Пинкуса Горта зиждилась на том, что он уже встречался раньше с Мадуком из Хульса. О способностях Надежды главнокомандующий ничего не знал и не очень понимал, на что теперь способен совершенный, хотя и успел кое-что заметить в Триамолине.
Монах считал, что представления о командоре ордена у Горта сложились чересчур радужные и что Надежда слишком уж высокого мнения о преимуществах Правосудных и их союзников.
Этот их командор Мадук из Хульса служил раньше телохранителем бывшего главнокомандующего. Горт знал его, пусть и давно. Когда они готовились идти в Гериг, коротышка Бо точно так ему и заявил. Но, к несчастью, Горт успел выпить вина. А выпив вина, Пинкус уже не желал слушать правду, если она противоречила его представлениям о ней.
Командор ордена и другие суровые воители поджидали гостей перед воротами внутренней крепости Герига. До нее пришлось почти полмили карабкаться по холму от барбикана. Вокруг громоздились груды щебня. На стенах были возведены леса, повсюду виднелись подъемные приспособления. Даже внутри разрушения производили ужасающее впечатление.
Надежда указала своим спутникам на праман. Те, вероятно, думали, что хорошо замаскировались, но видно их было сразу – с таким же успехом могли бы и на голове стоять. Брат Свечка потренировался про себя произносить имена, которые назвала ему Заря. Это были важные вельможи, но не гизелы-фракиры.
Улыбаясь и строя глазки, Надежда стояла рядом с ослом, придерживая его за поводья, пока брат Свечка кое-как спускался вниз. На мгновение совершенный даже забыл, что ему и полагается выглядеть неуклюжим увальнем. Правосудные хотели, чтобы их недооценивали.
Именно совершенному предстояло вести переговоры.
Но к чему такие увертки? Ведь эти люди должны были стать их союзниками, или он чего-то не понимал?
Монах сомневался, что ему удастся кого-нибудь обмануть.
Разве что… Ведь они прамане. И один из них – родственник Индалы.
По пути в замок Надежда поддерживала Свечку, изображая то главную наложницу, то любимицу-внучку. Ей удалось отвлечь всех, за исключением Мадука из Хульса – на командора все ее уловки не подействовали. Свечка шепотом отчитывал ее, будто сердитую четырнадцатилетнюю девчонку.
– Да знаю я, знаю! Справлюсь! – шептала она в ответ – на взгляд Свечки, чересчур уж громко. – Но мне это все равно не по душе!
Одна только башня, куда они вошли, была больше любого из арнгендских или коннекских замков. Командор представил присутствующих, брат Свечка, в свою очередь, представил своих спутников. Поскольку Азима аль-Адила Мадук не назвал, то и Надежду монах называть не стал.
Командор повел всех прямиком в большую тихую комнату. Надежда не знала о ее существовании. Сидя на стуле, чтобы не утруждать больную ногу, там их ждал Роджерт дю Танкрет, явно довольный, что его тихая комната стала для гостей полной неожиданностью.
– Новая. Раньше враги слишком быстро узнавали о наших планах, – сказал он, злобно покосившись на старого праманина. – Когда я заговорил об этом, командор Мадук и особое ведомство сразу же прислушались.
Свечка решил, что это дю Танкрет так жалуется.
– Мы в первый раз воспользуемся этой комнатой по назначению, – пояснил Мадук, не обращая внимания на дю Танкрета. – Вчера была последняя проверка. Все надежно. Закроем дверь – и можно не бояться, что нас подслушают.
Свечка не изменился в лице, как и Кедла. Да и Орудие, проникшее в тихую комнату, ничем себя не выдало, хотя после такой гостьи комнату уже нельзя считать надежной.
– Мы пришли послушать вас, – начал брат Свечка. – Раньше нам уже случалось встречать воскресшие божества. В Идиаме зреет нечто весьма опасное, и мы хотели бы помочь, если ваши цели не разойдутся с нашими.
Монах надеялся, что вышло неплохо. Заря и ее тетушки полагали, что Правосудным следует вмешаться, хотя старику и показалось, что они не совсем искренни. Он думал, что не ему одному хватило ума догадаться почему.
Играя роль гостеприимного хозяина, Мадук из Хульса рассадил гостей вокруг огромного стола. За ним уместилось бы и две дюжины человек, однако мальчишек-арнгендцев, Бо и Надежду рыцарь оставил стоять у стены возле двери. Свечка поманил демоницу, чтобы та села рядом с ним, чем явно вызвал недовольство хозяев Герига. Присутствие даже одной женщины уже было для них недопустимо, не то что двух. Причем вторая вообще неизвестно кто.
Спорить никто не стал, хотя старый праманин посмотрел так, будто мать родную посреди улицы голышом увидел.
Наверное, к женщинам не привык.
Когда Заря села, Свечка накрыл ее руку своей. Он ничего не сказал, но демоница поняла: монах хочет, чтобы она не слишком увлекалась со старым воякой. Красавица кивнула, но от нее так и веяло желанием совершить какую-нибудь пакость.
– Этот совет созвали слишком рано, – вдруг сказала она, хотя никто не давал ей слова. – Предводитель Войска Праведных и Граальская императрица тоже поняли, что колдун опасен и с ним нужно покончить. Решили лично с ним разобраться и уже направляются сюда.
Об этом брат Свечка не знал, да и другие тоже. Новость никого не обрадовала, сама Надежда тоже явно была не в восторге.
Все молчали, пока Роджерт дю Танкрет не обронил уничижительное и нелицеприятное замечание.
– Прекратите, – холодно оборвал его командор, дю Танкрет тут же умолк, будто получил оплеуху.
– Ваши слова неуместны, сударь, – сказал брат Свечка. – Госпожа Надежда никогда не ошибается. – Монах боялся, что дю Танкрет разозлит ее, – Надежда не терпела высокомерия к себе.
– Успокойся, Заря, – велела Кедла. – Мы еще до прихода сюда знали, что этот человек – ничтожество.
Говорила Вдова на коннекском наречии и весьма дружелюбным тоном. Мадук все понял, а вот Черный Роджерт, видимо, нет. Или же, вопреки своему характеру, сумел сдержаться.
– Как я вижу, хозяину Герига новость пришлась не по вкусу. Я не прошу у вас прощения, просто призываю к терпению. Он всего лишь злобный мелкорослый развратник с безнадежно подлой и низкой душой, но он один из нас. Тот же, с кем нам очень скоро предстоит столкнуться, совершенно чуждое существо, и оно гораздо опаснее и коварнее его. А этот проходимец еще вспомнит о хороших манерах. – Мадук говорил на коннектенском, не очень бегло и с акцентом, обводя взглядом всех присутствующих в комнате.
Свечка заметил, что дю Танкрет все-таки понял, о чем шла речь. На его непроницаемом лице внезапно промелькнуло злобное выражение. Этот человек владел собой гораздо лучше, чем думали многие, но темным мыслям в его голове становилось все теснее. Рано или поздно его ярость должна была прорваться наружу.
Однако командор все держал под контролем.
Столкновения пока удалось избежать. Мадук повернулся к арнгендцам:
– Госпожа права: нам действительно стоит учесть появление Войска Праведных. С другой стороны, никто из нас им напрямую не подчиняется. А даже если б и подчинялся, не стоит ждать сложа руки – нужно подготовиться. Пока мы тут возмущаемся, силы врага растут. – Командор махнул юношам-телохранителям и, вновь продемонстрировав, что от него ничего не ускользает, велел на их родном наречии: – Принесите свиток, который лежит с краю на столе.
Арнгендцы кинулись исполнять поручение, с натугой и сопением схватились за свиток, но им не хватило сил даже сдвинуть его с места. Документ был полтора фута в обхвате и восемь в длину. Один молодой праманин вызвался помочь и был очень удивлен, почувствовав, какой на самом деле свиток тяжелый.
Мадук указал, куда следует положить документ, а потом, оттеснив всех, сам его развернул.
Это оказалась большая цветная карта, нанесенная на изнанке узкого и длинного куска кожи, сшитого из нескольких шкур. В середине красовался Гериг, прорисованный во всех деталях.
– Меня часто мучает бессонница, – признался Мадук. – Вот нашел себе занятие, чтобы как-то заполнить время. – Почти во всех землях, изображенных на карте, он, вероятно, бывал сам.
В основном на карте была изображена долина, над которой возвышался Гериг. Северная и южная части не представляли особого интереса. Однако вскоре совершенный разглядел, что на самом деле перед ним четыре отдельные карты. На первой, самой подробной, представал Гериг и все его окрестности – именно их Свечка сначала и заметил; две примыкающие были менее проработаны, но монах все же узнал местность, которая располагалась далеко на севере и на юге от Герига.
Последняя карта была наименее точной – на ней Мадук попытался нарисовать Идиам. Над значком горы вилась надпись, выполненная буквами, которыми пользовались в Восточной Империи: «Ан-де-ска».
– Неплохо, если учесть, что рисовали, не зная мест, – снова без спроса и так же храбро заявила Надежда. – На юге и на севере масштаб не тот.
– Вам знакома эта местность? – невозмутимым тоном спросил Мадук, который, казалось, готов был с интересом выслушать и более нелепые замечания.
– Сама я там никогда не бывала. Восточнее Кладезя Дней вообще раньше не забиралась. А вот родичи мои туда заглядывали. Их это все очень интересует.
Свечка покачал головой. Кедла последовала его примеру.
Не слишком ли Надежда разоткровенничалась?
Совершенный едва не выпалил: «Деточка, у тебя что, есть какой-то план?»
Иногда так легко было забыть, что Надежда – создание Ночи, а не пустоголовая девчонка, которой она так старательно притворялась.
Впрочем, больше она не сказала ничего. Мадук оглядел своих гостей, ожидая пояснения, но брат Свечка, встретив его взгляд, лишь покачал головой.
Что затеяла Надежда, знала только она сама. Своими замыслами она не делилась, потому что и сама редко бывала в них уверена. То, что сегодня казалось надежным и продуманным планом, через неделю могло рассыпаться в прах, хотя любой ее план всегда был связан с Сумерками и грядущей после них эпохой. Изменения в основном касались выбора пути.
Думая о Сумерках, Свечка чувствовал себя ничтожной пылинкой. Надежда рисовала на огромном холсте и в своей живописной манере отнюдь не отличалась сдержанностью. К тому же время от времени она с удовольствием добавляла чересчур ярких и даже аляповатых красок.
Совершенный опасался, что она не слишком искусно скрывает свою истинную природу.
Стоит напомнить ей, что лишь немногие из смертных способны поверить в существование заведомо невозможного – Орудия. И эти люди к тому же знают, что бога можно убить.
Лицо Кедлы ничего не выражало, но понятно было, что думает она о том же. А потом Надежда игриво подмигнула монаху, и он понял, что его мысли ей известны. Она нарочно дразнила хозяев Герига. Хотела разузнать что-то о братьях из особого ведомства?
Мадук и сам решил разузнать побольше:
– Сударыня, если ваша родня бывала в Идиаме в окрестностях мертвого города, я бы с удовольствием с ними побеседовал.
– Насколько хорошо они знают те края, точно не скажу. Со мной они не делятся. Считают, я много болтаю.
Свечка сдержал улыбку. Надежда обманула собеседника, сказав правду.
Чем больше старик из разных обмолвок и оговорок узнавал о ее родичах, тем больше убеждался, что все они прячут за правдой ложь.
– Я бы посоветовала запастись терпением, – продолжала меж тем Надежда. – Дождитесь Праведных, и полу́чите достоверные ответы. – Она указала рукой в сторону праман. – Этим господам известно больше, чем мне. Они и мертвый город видели, и пройдоху эр-Рашаля.
И снова брат Свечка заволновался. Надежда выложила карты на стол. Словно нарочно напрашивалась на неприятности.
Зачем?
Вряд ли монаху удастся это вычислить, пользуясь одной лишь логикой.
– Давайте перестанем красоваться друг перед другом и заниматься домыслами, – предложил Мадук. – Обсудим все вместе то, что нам действительно известно. Наверняка в нашем распоряжении гораздо больше средств, чем мы сами полагаем. – И командор протянул руки к карте.
– Надежда, господин командор прав, – согласился Свечка.
От взгляда, которым одарила его Заря, зашевелились татуированные змеи.
