21
Альтен-Вайнберг, зима

В день, когда Войско Праведных достигло Альтен-Вайнберга, в небе кружились редкие снежинки, возвещая окончание войны. Праведных повсюду тепло приветствовали. Простой люд отчего-то чувствовал свою причастность к их победам.

Знать же вела себя более сдержанно. Низкородный наемник, пусть и обласканный сестрами Идж, незаконно присваивал себе их привилегии.

Хект изо всех сил пытался очаровать всех, кого встречал по пути. Добытый Анселин Менандский помогал, но не сильно.

Все новые церкви лишались святости, но при этом желание отправиться в священный поход только возрастало. Чалдарянский мир охватило безумие. Хект волновался, что соберется такая толпа, которой не под силу будет управлять.

Еще он волновался из-за Лучезарных, хотя они и не нарушали условий договора и помнили о маскировке. Однако чем податливее становились боги, тем сильнее беспокоился Хект. Его личность, самую основу которой выковали в школе неутомимых отроков, отказывалась верить в то, что из сговора с демонами может выйти что-то хорошее.

А пока он волновался из-за Лучезарных, его подчиненные еще сильнее волновались из-за него самого.

По сравнению с событиями в Ховаколе его возвращение с того света представлялось уже не столь странным. После «воскрешения» Предводитель действительно вел себя странновато, но продлилось это недолго. В Броте он уже казался вполне нормальным. Когда его нашли в беспамятстве на дороге возле перевала Ремейн, все, конечно, встревожились, но…

Теперь лорд Арнмагил вел себя совсем уж дико: призывал на поле боя демонов, играючи расправился с прославленным рыцарем-забиякой да вдобавок изгнал из этого самого забияки нечто. Никому ничего толком не объяснил.

Самого лорда Арнмагила все это тревожило не меньше остальных.

Хект всегда действовал с умом, теперь же он стал демонстрировать и вовсе безупречную тактику. Он всегда заранее знал, что предпримет противник. Казалось, Предводитель не может ошибаться и точно так же не может уразуметь, почему эти невероятные умения всех вокруг так пугают.

Пайпер обладал всеми свойствами, которыми в идеале должен обладать Предводитель Войска Праведных накануне исторических событий – похода, призванного очистить Святые Земли от неверных, еретиков и прочей скверны, мозолящей Господу глаза.

С другой стороны… Пайпер Хект боялся. Не мог отделаться от опасения, что он уже не тот, кем был раньше. Поход на Ховакол его изменил. В который уже раз.

Элс Тейдж стал Пайпером Хектом, и Пайпер Хект так удачно вписался в образ, что Элс Тейдж превратился лишь в смутное воспоминание. Пайпер Хект же сделался настолько настоящим, что помнил даже выдуманные события своего дуарненского прошлого, словно они действительно происходили в его жизни. А вот школу неутомимых отроков вспомнить удавалось только усилием воли.

Если же все-таки получалось извлечь на свет божий те далекие времена, его настигало осознание того, что до Элса Тейджа был и другой человек – мальчик Гисорс, сын рыцаря из Братства Войны. У Гисорса были родные. Пайпер Хект разыскал их и теперь страстно желал, чтобы один из них, старик, называемый Девятым Неизвестным, явился и помог разобраться в этом буране из чувств и эмоций.

Куда запропал волшебник? Если уж на то пошло, куда запропала Герис? Где пропадали Лила и Вэли? Из родных рядом оставался лишь Пелла, который ходил повсюду, разинув рот от изумления и испуга.

Мальчишка не мог прийти в себя с самой битвы с королем Стейном.

Хект жалел, что не может вызвать Гаурли и узнать, что происходит. От этой мысли он даже немного повеселел.

– Какие бы дары я ни получал в свое распоряжение, мне вечно нужно больше.

Потом Хект внезапно подумал, что нужно лишь руки поднять и Похитительницы тут же явятся. А Спренгуль и Фастфаль ничего каверзного не замышляют, потому что умела это лишь Арленсуль.

Хект и еще несколько человек отъехали от войска: их вызвала императрица. Анселину Менандскому она тоже приказала явиться, и Хект почувствовал укол ревности.

А вдруг Элспет влюбится в Анселина точно так же, как Катрин влюбилась в Джейма Касторигского? Юный красавчик Анселин держался уверенно и располагал к себе. Сумей он избежать интриг, которые плела его мать, из Анселина вышел бы хороший король.

– Пелла, едем со мной.

– Что, отец?

– Тебе может больше не представиться возможности заглянуть во дворец.

Толком пройтись по дворцу им и не дали. Элспет встретила их в зале, где обычно собиралась дворцовая стража. По всем углам толпились браунскнехты. Освещен зал был скудно, за исключением места, где сидела императрица. Элспет вошла во вкус и пристрастилась к драматическим эффектам. При виде Хекта ее обуяла такая радость, что это заметили даже самые тугодумные свидетели.

Ревность Пайпера немедленно погрузилась обратно в зловонные глубины.

Вместе с Элспет в зале присутствовала дюжина дам и придворных. Императрице ничего не оставалось, как обратиться к королю.

Анселин держался настороженно.

Во время похода Хект его почти не видел, о том, как он содержится, не справлялся и вообще никак не выделял короля среди его свиты.

Спутники Анселина никаких хлопот не доставили. Возможно, заточение в Альтен-Вайнберге страшило их не так сильно после того, что им пришлось перенести в Колейте.

Элспет отдала приказы, которые ее придворные явно слышали уже не в первый раз. Хект заметил, что императрица то и дело бросает украдкой взгляды на Пеллу.

Быть может, мальчишке действительно больше не представится случая попасть во дворец.

– Лорд Арнмагил, нам приятно, что вы вернулись в добром здравии и с победой. – Ее слова прозвучали холодно и отстраненно, как и подобает монаршей особе обращаться к своему вассалу.

За ее спиной леди Хильда едва заметно подмигнула Пайперу и слегка улыбнулась. И тут он все понял.

Госпожа Дедал словно бы передавала ему то, что хотела сказать сама Элспет, если бы ей позволили приличия. Он тоже едва заметно подмигнул Хильде и увидел промелькнувшую на губах Элспет улыбку.

– Мы понимаем, лорд Арнмагил, вам не терпится позаботиться о своих солдатах и самому стряхнуть с себя дорожную пыль, – уже не так строго сказала императрица. – Теперь, когда мы всё увидели своими глазами, мы дольше не станем вас задерживать. Капитан Дриер устроит завтра частную аудиенцию. Ждем рассказов о вашем великолепном приключении. Анселин Менандский, для вас приготовлены покои.

Хект заметил, как заблестели глаза госпожи Дедал при виде красавца-короля, мысленно пожелал ей удачи, но про себя решил, что Хильду, скорее всего, ждет разочарование.

В Святых Землях Анселин Менандский показал себя искусным воином и неожиданно для всех проявил задатки полководца. Белокурый, статный и миловидный, он превосходно играл на лютне и хорошо пел. В общем, был настоящим рыцарем без страха и упрека, пока дело не касалось любовных утех.

Ни разу его имя не упоминали рядом с именем какой-либо женщины – ни высокородной, ни простолюдинки.

Еще и поэтому ревность Хекта так удивила его самого.

Ну конечно. Он ревновал вовсе не к Анселину, а к тому, что Анселин собой воплощал. Чувство между ним и Элспет оставалось таким же сильным, как и прежде, но теперь она императрица и, с точки зрения общества, отдалилась еще больше.

– Отец, а почему императрица держалась так грубо? – уже на улице спросил Пелла. – Я думал, вы с ней друзья.

Хект вскочил в седло. В свете фонарей и факелов порхали снежинки.

– Сегодня она была императрицей Элспет, а не Элспет Идж. Она больше не может быть просто человеком, ей нужно быть олицетворением государства. Она не хотела грубить.

– Противно все это.

Лорд Арнмагил, Предводитель Войска Праведных, был с ним совершенно согласен.

– Ты прав, Пелла. Это не должно ничего менять, но всегда меняет. Так устроен мир. Так устроены люди.

Даже зимой Альтен-Вайнберг оставался Альтен-Вайнбергом. Те придворные, которые не удалились на зиму в свои владения, по-прежнему занимались политическими интригами и изо всех сил старались перебежать дорогу Предводителю Войска Праведных. Лорд Арнмагил заработал себе репутацию человека вспыльчивого, но все же умудрялся уважительно обращаться к архиепископу Бриону, дядюшкам Катрин, Родолофу Шмеймдеру, арнгендскому послу и Альгресу Дриеру. На него сильно давили имперские политические игры. Предводитель Войска Праведных сумел заработать внушительный авторитет. Владыки запада засылали наблюдателей, дипломатов, представителей, чтобы разузнать, удастся ли им поучаствовать в Кампании во славу мира и веры (или просто Кампании, как ее теперь называли). В то же время многие дворяне Граальской Империи утверждали, что священный поход затевается лишь для того, чтобы пустить всем пыль в глаза и отвлечь внимание от замыслов тиранши-императрицы и ее Предводителя Войска Праведных.

Иногда лорд Арнмагил рычал от злости, а иногда радовался, как мальчишка, которому удалась замечательная проделка.

У него в распоряжении имелись такие средства, каких не было раньше ни у одного полководца.

Хект с опаской вошел в тихую комнату Элспет. Все были в сборе: архиепископ, граф фон Рейм, Феррис Ренфрау, леди Хильда и эрцгерцог. Пока Хект отсутствовал, императрица успела очаровать сурового старого вояку.

Элспет умела очаровывать, если того желала.

Ренфрау закрыл дверь. Капитан Дриер остался стоять в коридоре.

Леди Хильда принялась разливать кофе. Значит, снова появилась контрабанда. Сегодня она действовала проворно и деловито и совсем не флиртовала. Вид у нее был усталый. Когда она оказалась за спиной у архиепископа, Хект вопросительно поднял бровь, но госпожа Дедал лишь вяло пожала плечами.

Ренфрау как раз проверял стены тихой комнаты и заметил этот молчаливый диалог.

– Наша владычица ночных утех потерпела поражение, – сказал он, и Хильда одарила его поистине испепеляющим взглядом.

– Из нашего доброго Анселина наверняка получился бы превосходный монах, – отозвался Хект.

– Да уж, все задатки совершенного налицо. Думаю, он устоял бы и перед льстивыми речами… – Ренфрау не закончил фразу, но Хект его понял: Анселин устоял бы даже перед Эавийн, Жатвой или Старицей. – Обдумываю последнее испытание.

– Как гость он действительно хорош, – вмешалась Элспет. – Новость о его пребывании здесь уже наверняка долетела до Салпено. По возвращении он намерен доставить немало хлопот.

Все взгляды обратились к императрице.

– Я лишь пересказываю то, что он говорил комту де Лонжу. Впрочем, мы собрались здесь совсем по другому поводу. Лорд Арнмагил, хочу услышать от вас о событиях в Ховаколе во всех подробностях, самых грязных и отвратительных. Шпионы докладывали мне о неких странностях.

Хект оглянулся на Ренфрау. Его же в Ховаколе не было!

– Лорд Арнмагил, вы отвлекаетесь.

– Устал, ваше величество.

– Оправдание неубедительное. Рассказывайте, ничего не упуская.

И Пайпер рассказал почти все, умолчав лишь о том, что могучие Орудия из древних времен теперь обязаны служить Предводителю Войска Праведных до скончания его дней. Никого из Лучезарных он ни разу не назвал по имени.

А то архиепископа Бриона снова хватит удар.

Брион пока молчал. И молчал не он один: эрцгерцог и граф фон Рейм словно бы сговорились – ничего не спрашивали и не добавляли.

Говорил только Хект. Элспет то и дело задавала вопросы, выпытывая каждую мелочь, в полной уверенности, что он от нее что-то скрывает.

Ренфрау его растерянность забавляла. Глава шпионов попивал кофеек, время от времени улыбался, а Хект гадал: что же такого Феррис ей доложил?

Элспет не унималась, хотя Пайпер рассказал уже и о поединке со Стейном.

– Теперь я слышала эту историю трижды, – сообщила она наконец. – Такое впечатление, будто все видели нечто совершенно разное.

– Ваше величество, когда речь идет о разного рода волнительных событиях, свидетели редко сходятся в деталях, – заметил Брион. – Из того, что мне докладывали, следует, будто у лорда появился ангел-хранитель. – В голосе архиепископа прозвучали почти истерические нотки: Брион догадывался, что ангел этот, несомненно, падший.

– Сказали бы вы это сразу после поединка, я бы, может, с вами и согласился, – ответил Хект. – Там и правда странности творились. Но если меня кто-то и оберегает, то уж не ради меня самого.

– Искусно, лорд Арнмагил, весьма искусно, – с веселым изумлением похвалил Ренфрау.

– Вы двое играете во что-то, но нас в свою игру не принимаете? – тут же набросилась на него Элспет.

– Каждодневно, ваше величество, – ответил ей Ренфрау. – Каждодневно. Но мальчишки – всегда мальчишки. Какие бы удивительные приключения ни произошли с лордом Арнмагилом, следует обратить внимание и на другие дела. Например, что нам делать с Анселином Менандским?

– Полагаю, Арнгенд пойдет на серьезные уступки в обмен на его возвращение, – сказала Элспет.

– Продайте смазливого мерзавца, – проворчал эрцгерцог.

– Я вас не понимаю, милорд.

– Сделайте то, что собирался сделать этот безумный Стейн, – выставите Анселина на аукцион. Быть может, Изабет Навайская уступит за него Кальзир и Шиппен. Коннектенцы последнюю рубаху с себя снимут – если она у них осталась. А его мамашу можно заставить вложиться в вашу Кампанию. Пусть раскошелится. По-крупному. Пусть платит, пока вконец не разорит Арнгенд.

– С политической точки зрения Анселин дорого всем обойдется, если просто будет сидеть здесь и ничего не делать, – заметил Ренфрау.

– Феррис, вы изложите мне свои доводы, но сначала я задам один вопрос лорду Арнмагилу: остались ли у нас счеты с Бронтом Донето – такие, чтобы требовать еще и его в обмен на Анселина?

– Ваше величество, это только вам решать. Вы знаете, чего бы пожелала ваша сестра.

– Да. Хорошо. Феррис?

– Ваше величество, я уверен, что по зрелом размышлении вы поймете, как мог бы Анселин пригодиться нам здесь.

– Комт де Лонж в последнее время чуть ли не в истерике бьется, – заметил Хект.

– Он дурак и занимает явно не свое место, – сказала Элспет. – Анна прислала его сюда, чтобы избавиться. Империя-то точно рухнет, если на престоле Лотарь, Катрин или Элспет Идж, так что Альтен-Вайнберг представлялся прекрасным местом, куда можно сплавить неугодного вельможу. Зато теперь они хотят, чтобы де Лонж вдруг проявил невиданные таланты и выпросил у нас Анселина. За так.

– Престолонаследие. Да, – вдруг встрял архиепископ. – Об этом следует подумать при первой же возможности, ваше величество.

Все изумленно посмотрели на Бриона. И чего это он вдруг? Хотя вопрос был важный.

– Но не сейчас, – ответила Элспет. – Этот вопрос мы решим заведенным порядком и со временем, когда я произведу на свет сына. Или дочь, если на то будет воля Божья. А до тех пор в силе останется отцовский Акт о престолонаследии.

– Но тогда получается, если с вами что-то вдруг случится, императрицей станет ваша сумасшедшая тетка Аньес.

– Брион, если эта мысль вас так пугает, сделайте все возможное, чтобы с вашей императрицей ничего не случилось.

– Ваше величество, – вмешался Ренфрау, – это напомнило мне еще об одном деле: следует подробно обсудить ситуацию в Коннеке.

Хект улыбнулся. Не так уж и ловко вышло у Ренфрау. Но ему стало любопытно. Когда под рукой не было Лучезарных, о событиях, происходивших за пределами Граальской Империи, он узнавал лишь от Каравы де Боса и Ривадемара Вирконделета, а те просто расспрашивали путников.

– Странные там творятся вещи, – продолжал Ренфрау. – Такие же странные, как и в Ховаколе. Да к тому же там происходит нечто подобное тому, на что жалуется наш уважаемый архиепископ.

– Феррис, да как вы смеете…

– Что, ваше величество? – недоуменно спросил Ренфрау.

– Простите. Я неверно истолковала ваши слова. Продолжайте.

– Разумеется. Итак, вот вам голые факты. Кедла Ришо сильно досаждает Арнгенду. Она и ее люди – они называют себя Правосудными – разоряют арнгендские земли. Совершали свои налеты в сорока милях от Салпено. Не щадят никого, но особенно жестоки со всеми, кто принимал участие в походах на Коннек. Все владения Анны Менандской, попадающиеся им на пути, превращаются в пустыню.

– Эта женщина хочет, чтобы до них дошло, – вмешался Хект.

– Именно. Графиня Антье почти так же безумна. Участвовала в нескольких вылазках Правосудных, а иногда ее в этот же самый день потом видели в Антье, – продолжал рассказ Ренфрау.

– Да ну?

– Ну да.

– Нужно все хорошенько разузнать.

– У меня таких талантов нет. Задачка для твоего Девятого Неизвестного.

– Или для наших новых помощников. Которые в последнее время что-то не объявляются.

– Вам не кажется, что вас пригласили сюда не для того, чтобы вы просто мило побеседовали между собой? – спросила Элспет.

– Да, ваше величество, – согласился Ренфрау. – Отложим до другого случая. Так вот, Ришо. Хотя фальконетов у нее нет, ее кампания имеет некое сходство с кампаниями нашего высокочтимого лорда Арнмагила.

– У нее нет фальконетов? – вздернул бровь Хект. – Тогда в чем сходство?

– Ришо всегда удается одолеть врагов, превосходящих ее числом. Она наносит удар, когда они наиболее уязвимы, всегда знает, где они, что замышляют. Она никогда не лезет в драку, когда не уверена в победе. Если отступает, то быстро и без осложнений. И как и с лордом Арнмагилом, вокруг нее происходят весьма странные события.

Неужели у этой воительницы есть свои собственные Орудия?

– Какие именно? – уточнила Элспет.

– Часто рядом с ней появляется огромная птица, но только по ночам. Точно такую же люди иногда замечают над Антье, и тоже только ночью.

– Снова сошлись с демонами, – пробормотал Брион. – Предводитель, вам следовало истребить этих людей.

– Они бы мне не дали этого сделать, архиепископ. Очень упрямы в данном вопросе.

– Феррис, следует ли нам волноваться из-за них? – спросила Элспет. – Мы не чинили Коннеку зла.

– Угрозы никакой. Голодные волчицы набрасываются лишь на арнгендцев и иногда на церковников.

Архиепископ хотел было возмутиться, но понял, что никто ему тут не посочувствует.

– Они творят с братьями из Конгрегации ровно то же, что до прошлой весны творила Конгрегация с коннектенцами, – сказал Ренфрау.

– Ваше величество, можно мне удалиться, пока со мной снова не случился удар? – взмолился Брион.

– Нельзя. Продолжайте, Феррис.

– Это все. Разве что вот еще: в Антье точно так же, как у нас, повсюду пропадает святость из церквей.

– Что это? Почему так происходит? – спросила Элспет.

– Не знаю. Я это выясню.

От слов Ренфрау Хекту сделалось не по себе.

Ренфрау ждал Хекта возле дворца, сам Пайпер на минуту задержался, чтобы побыть с Элспет наедине.

– Она вживается в роль, – сказал Ренфрау.

– И весьма быстро. Мне только что во всех утомительных подробностях перечислили, как именно я не справляюсь с должностью Предводителя Войска Праведных. И это только начало. Она уверена, что дальше будет еще хуже.

Хект не кривил душой. Элспет не понравилось, что ее Меч Господень призвал на поле брани ужасные Орудия.

– Думаю, со службы не вылетишь.

– Я и не волнуюсь. Просто неприятно, когда тебя неправильно истолковывают.

– Да неужто? Пройдусь с тобой чуток. Если не возражаешь.

– Не возражаю. Но вокруг наверняка полно посторонних ушей.

У дворца ждали и телохранители Хекта. Все Праведные желали знать, что же творится с их командиром.

– Они услышат лишь невнятное бормотание. Мне интересно, понимаешь ли ты, почему Вдова всегда побеждает.

– Тут напрашивается лишь одно заключение.

– Она – любимица Ночи.

– Анна Менандская именно так и скажет. А вот люди самой Ришо верят, что ей покровительствует Господь. Добрый Господь мейсалян.

– Тебе же всех воскресших богов удалось прикончить, когда ты там наводил порядок?

– Всех, о ком нам было известно. С Бестией повозиться пришлось. Ума не приложу, что там теперь разгуливает на свободе.

– Я тоже не знаю. Буду наблюдать, но это не самый важный вопрос.

– Нам не повредит, если эти безумицы попортят Арнгенду кровь, – заявил Хект.

– Не повредит. Но тебе могут пригодиться деньги и люди из Арнгенда, если все же начнется Кампания.

– Начнется. Хотя я уже спрашиваю себя, удастся ли нам все подготовить этим летом. Нас постоянно отвлекают всякие политические дела.

– Тысячу лет проживи – все то же. Соберутся трое что-то сделать, так двоим из них вздумается избавиться от третьего, потому что они лучше понимают, как надо. Или представилась возможность набить себе карман. Или отвлеклись на мелочи. Или просто дураки. Чаще всего я сталкиваюсь именно с дураками.

– Что-то вы сегодня больно разговорчивый.

– Злюсь и на тебе вымещаю. Повсюду чувствую себя чужим, – отозвался Ренфрау.

– Это вы-то? Я даже не знаю, где мои родные, не говоря уж о том, что они делают. И про Лучезарных тоже.

– Похитительницы играют роль твоих ангелов-хранителей. Остальные пытаются извести братцев и кузенов Ветроходца.

– Вы потише только. – (Телохранители шагали совсем рядом.)

– Как скажешь.

– И поэтому никто со мной не говорит? Они заняты большой войной?

– Если только всех нас не дурачат.

– А вознесшийся? Его я тоже не видел.

– Думаю, и он занят. Хотя ты вроде как его на службу взял.

– В некотором роде. Но он, по-моему, не очень-то умеет работать с людьми.

Ренфрау хмыкнул. Он явно сказал все, что хотел, и теперь свернул в сторону и исчез среди теней.

– Как он это сделал? – удивился один из телохранителей.

– Что сделал?

– Вошел в ту тень, а потом из нее не вышел.

– Не знаю. Может, колдовство. Пойдемте-ка отсюда.

Возражать никто не стал.

Весь следующий месяц Хект чувствовал себя одиноко даже среди самых старинных своих знакомцев. Они угадывали его настроение, но, как и он сам, не понимали, что происходит. Титус Консент, которого он знал дольше остальных, храбро пытался прорваться сквозь замкнутость командира и сумел настолько его разговорить, что Хект признался, что угрюмость превратилась в проблему.

– Командир, мы-то уже привыкли, что вы не докапываетесь до каждой мелочи. Нам это нравится. Но людям посторонним необходимо видеть, что всем заправляет именно Предводитель. Просто ради спокойствия остальных Праведных не могли бы вы, когда мы не наедине, хоть притвориться, что вам не все равно?

В тот момент они как раз были наедине. До этого Хект размышлял, о чем ему пришлось бы умолчать, если бы кто-то стал допытываться. Каким-то образом Консенту удалось до него достучаться – то ли верный тон подобрал, то ли удачное слово, а может, сработали воспоминания о прошлом.

– Неужели я и вправду?.. Титус! Я становлюсь жалок. Как так случилось?

– Не знаю. Но раз уж вы снова в моем мире, может, расскажете, как вас здесь удержать?

Столкнувшись со своей хандрой нос к носу, Хект решил ее одолеть.

– Титус, не могу рассказать, потому что и сам не знаю. Мне-то уж точно это не нравится. – Он внезапно заметил, что расчесывает левое запястье; рука нестерпимо зудела и уже успела покраснеть и покрыться царапинами, а местами и мокрыми ранками. – Вот это тоже меня с ума сводит. Нужно чем-то помазать, пока не загноилось.

– Надо мазь от зуда раздобыть, вы себе руку так загубите.

На самом-то деле Хекту нужно было избавиться от амулета, который якобы зудел, только если поблизости оказывалось могущественное Орудие. Но теперь амулет зудел не переставая.

Может, кто-то вроде Руденса Шнайделя или Врислакиса так пытается его отвлечь? В надежде, что он снимет защитный браслет?

– Я знаю, как припарку поставить, она поможет, – предложил Титус.

Хект что-то проворчал.

– Как только вы вспоминаете о настоящем – тут же принимаетесь драть себе запястье. А когда на вас хандра нападает и вы сидите, уставившись в пупок, то не трогаете его.

– Неужели?

– Да, именно так. Как можно скорее пришлю к вам полкового лекаря.

Пайпер мрачно кивнул в ответ.

– Раз уж я вас растормошил, скажите, как нам вытащить вас из этой меланхолии?

– Кабы я знал, тебе бы первому сказал. Мне и самому не нравится, что со мной творится. Приходится терпеть.

– Мы уже сдвинулись с мертвой точки, – широко улыбнулся Консент. – Вы хотя бы признали, что все не так гладко.

Беда была в том, что, даже когда Хект концентрировался, он все равно не понимал, что же такое происходит.

– Проверяй еду и питье, которые мне подают. И следи за всеми, кто подходит близко и может до меня дотронуться.

– Думаете, яд?

– Катрин же пытались отравить. Хотя вряд ли. Не станут они наступать на те же грабли. Думаю, колдовство.

Вот бы появился Кловен Фебруарен: старик-то уж точно разберется.

– Вы должны хорошо соображать на аудиенциях у императрицы, – сказал Титус. – Элспет не такая сговорчивая, как Катрин.

Уже само то, что Хект обратил внимание на свои терзания, помогало ему с ними справляться. Он пил чистую воду, вытопленную из снега с Джагских гор, ел овощи, сваренные в этой воде, вареное и жареное мясо только что забитых животных. Никаких специй в его еду не добавляли. Готовили одни проверенные повара. Каждое утро Пайпер тренировался – бегал вместе со своими солдатами.

Но зуд не проходил.

Он регулярно делал припарки, но помогало плохо.

– Я твердо намерен это одолеть, – сказал Хект Консенту.

– Ну, вы снова стали вносить свою лепту.

– Когда не зудит рука, я могу думать.

Хект как раз снова пребывал в мрачном настроении, когда к нему явился штабной:

– Мой господин, вас желает видеть какой-то Гриммсон. Вид у него тот еще, но имя есть в списке.

В списке значились двенадцать человек, которых следовало пускать к Хекту незамедлительно (почти никому из них он об этом не сказал).

– Приведите его, – велел вмиг повеселевший Пайпер.

Явился Гриммсон. Штабной не преувеличивал: вид у него действительно был не слишком цивилизованный.

– Проклятье, где ты пропадал? – набросился на него Хект. – У меня тут для тебя работа.

– Не хотел Герис туда одну отпускать.

– На охоту за Врислакисом и Замбакли?

– Да.

– Значит, старик, Лучезарные и дочки мои ее бросили?

– Нет.

– Без тебя бы там не справились?

Гриммсон покраснел. Выглядел он донельзя глупо.

– Суров ты, Предводитель, но по сути прав. Война вот-вот закончится. Пожиратель Душ Замбакли сгинул. Скоро и Врислакис превратится в жуткое воспоминание.

– Превосходно. Никто из вас мне уже несколько месяцев не помогает.

– В Ховаколе помогли, да еще как.

– Признаю, я разбаловался. Но у меня серьезные затруднения, и разрешить их может только Девятый Неизвестный.

– Я теперь буду под рукой, – отозвался Асгриммур, явно разочарованный тем, что Хект не обрадовался вестям о Замбакли.

Повержен еще один могучий бог – его не просто изгнали или заточили, а истребили навсегда. И именно Предводитель Войска Праведных открыл способ, как это сделать.

– Все это время ты воевал с предшественниками Старейших?

– Да, почти все время, – озадаченно отозвался вознесшийся.

– И в Коннек между делом не заглядывал? Скажем, в Антье?

– Ты меня совсем сбил с толку. Я даже не уверен, что знаю, где этот Антье.

– Но название знаешь?

– Конечно. С этим городом связано много нынешних исторических событий.

– Там в последнее время видели огромную птицу.

– Тогда понятно, почему ты спрашиваешь. Моей вины тут нет.

– Занятно. Значит, другая птица. Ладно, это не наша беда. У нас своя задача, и времени в обрез.

– Скоро все вернутся, – пообещал Гриммсон. – Вот тогда-то и запустишь махину на полную.

От этой новости Хект заметно повеселел.

Через два дня после вознесшегося посреди ночи объявилась Герис. Хекту как раз снился сон о том, как воины-северяне выслеживают брата-предателя. Взволнованная Герис разбудила его, ей не терпелось похвастаться: она не только уничтожила Харулка Ветроходца, старейшее и мерзейшее из самых древних Орудий, но и помогла истребить всех его сородичей.

– Этих жутких Орудий больше нет. Стараниями Двенадцатого Неизвестного.

– Они тебя уболтали занять место Делари?

– Пока нет. Еще многому нужно научиться.

– Священник из тебя не очень-то.

– Вот умник выискался.

– Всё мои ранние годы виноваты, – отозвался Хект и принялся расчесывать запястье.

– Не могу себе представить ша-луг с чувством юмора, – нахмурилась Герис.

– Вы правы, прекрасная дама. Чувство юмора выбивают в самом начале, вместе с прочим хламом, которым считается твоя жизнь до ша-луг. Я имел в виду ранние годы Пайпера Хекта. Еще до того, как его превратили в машину для войны.

Кроме них с Герис, в спальне никого не было, и они могли дурачиться, сколько душе угодно.

– Братик, что-то мне не очень нравится твое состояние. Асгриммур говорит, дух у тебя помрачен. И вещи ты странные творил. А сегодня резвишься, как мальчишка.

– Да. Ко мне возвращаются родные.

– Хочешь слетать в Брот?

– Нет, – хмуро ответил Хект. – Но само предложение греет душу. К тому же мне сегодня пришло длинное и довольно бессвязное письмо от Пинкуса. Думаю, он пьет еще сильнее.

– И что же этому гролсачскому мошеннику понадобилось?

– Точно не знаю. Может, просто друг. Быть досточтимым городским караульным ему, похоже, не по вкусу.

– А мог бы в Гролсаче камни грызть.

– Он это знает. Именно так и пишет в самой понятной части письма. Но он избаловался. Нам всегда нужно больше, чем есть.

– Братишка, ты не с теми людьми знаешься. Многие – я, например, – просто в восторге от того, что есть. Каждое утро просыпаемся и Господа благодарим, что живы и живем хорошо.

Хект хмыкнул. Когда он вырос, ему жилось вполне неплохо. А вот Герис пришлось мучиться не один десяток лет. Может, поэтому она больше ценит то, что имеет сейчас.

– Понимаю, Герис. Я-то думать умею. А вот Пинкус… Он и в раю будет недоволен.

– Верю-верю.

– Наверное, на самом деле он хотел выяснить, не найдется ли для него местечка во время Кампании.

– Кампании?

– Это церковники придумали. Мы больше не называем священные походы священными походами. Теперь это узаконенно зовется: Кампания во славу мира и веры.

Герис хихикнула.

– Что смеешься?

– Ты сейчас говорил точь-в-точь как эти напыщенные шуты из коллегии.

– Служба меняет человека.

– И снова ты прав. Но я пришла не утешать тебя в твоих печалях, мне и самой не повредит участие родных. Пресвятой Аарон! Да я только что прикончила трех самых отвратительных богов древности! Прикончила! Никто до этого ничего подобного не делал. А меня даже собственный брат похвалить не может.

– Прости. Ты молодец! Нет, правда. Но люди созданы не для того, чтобы творить, а чтобы разрушать.

– Тогда Создателю, который все это сотворил, лучше не попадаться в прицел моего фальконета.

Пока Герис сражалась с богами, Хект не получал никаких вестей.

– Милая сестрица, скольких я лишился пушек? Сколько особой картечи потратил? В Святых Землях моим людям ее будет очень не хватать.

– Пайпер, мы все вернем. За исключением трех-четырех фальконетов. Самое большее, шести.

– Шести?

– Не все сработало как надо. Некоторые пушки превратились в хлам.

– Пушки Крулика и Снейгона? Трудно поверить.

– Хочешь верь, хочешь не верь. Тебя-то там не было. Ты и понятия не имеешь, чего стоило убить этих тварей.

– Не имею. Чего бы ни стоило – все окупилось. Ты ведь здесь.

– Но?

– Хочется услышать подробности, чтобы оценить все затраты и вложения.

– Мечтай-мечтай, братик, – засмеялась Герис. – Какие твои затраты? Несколько устаревших фальконетов, которые твои дэвы уже заменили на новые, улучшенные. Пообщайся с этими своими разбойниками Руком и Прозеком. Ты им велел мне выдать что попрошу, вот они и выбирали пушки и огненный порошок. Кое-какие из этих пушек не стреляли толком, а только плевались.

Видимо, Рук и Прозек избавились от того оружия, в котором меньше всего были уверены. И Хект сам виноват – не объяснил им толком, зачем именно отдает огненный порошок и пушки каким-то неизвестным людям.

– Кто-нибудь пострадал?

– Кое-кто из Лучезарных пальчики обжег. С забористой особой картечью им не справиться. Пайпер, я – домой. Хочу поспать в приличной кровати и так, чтобы не нужно было бдеть и просыпаться чуть что. Всю неделю бы провалялась. Наверное, дедушка уже успел немного особняк восстановить.

– Погоди! Передам Анне письмо.

– Долго не ковыряйся, – велела Герис, глядя через плечо Хекту. – Она на это не согласится, как бы по тебе ни скучала. Ни за какие коврижки свой дом не бросит.

– Просто передай ей письмо. Никогда ведь не знаешь.

– Передам. Мне не трудно. – С этими словами Герис крутанулась на месте и пропала.

А Хект нырнул обратно в постель и, уже проваливаясь в сон, подумал, что вот сейчас явятся по его душу дочки или Кловен Фебруарен и не дадут поспать.

Но никто не явился.

Жители Альтен-Вайнберга часто жаловались, какие у них долгие и суровые зимы. Выходцу из теплых краев мрачные холода действительно казались нескончаемой карой Господней, а вот дуарненец, напротив, не осмеливался величать их иначе, как ветреной и слегка бодрящей погодой.

Дела Кампании требовали от Предводителя Войска Праведных частых разъездов. На это уходила уйма времени, что не могло его не раздражать. Он бы с удовольствием занялся вместо этого чем-нибудь более приятным, да и до наступления весны нужно было сделать еще очень много, а все его время уходило на пустую болтовню и бесконечные умасливания.

Снега выпало много, и весна предстояла поздняя. Когда тает столько снега, случаются большие наводнения. Особенно худо, если Блейн сильно поднимется, тогда пострадает и Хоквассер. Ниже по течению река могла прорезать новые русла и создать угрозу судоходству. Хект планировал сплавить по Блейну самые тяжелые припасы и оружие к морю Ниграйн, где все это можно было погрузить на большие корабли и перевезти на юг к самым дальним чалдарянским морским портам.

Послание пришло, когда Хект завтракал. Императрица желала о чем-то поговорить, указала точное время аудиенции и велела привести с собой помощницу Гаурли.

Хект вызвал Ривадемара Вирконделета, тот явился незамедлительно.

– Видели послание от императрицы? – поинтересовался Пайпер.

– Да, мой господин. Всё проверяли и будем проверять, пока не переведутся люди, желающие вас убить.

– Такие еще остались?

– Всех старых врагов нам не переловить, а у вас талант наживать себе новых, – ответил Вирконделет с тоской в голосе.

– С вами проще договориться, чем с Мадуком. Но я не об этом. Не видели Гаурли?

– Уже дней пять не показывалась.

– Неужели? Всего пять? Ведь я-то совсем ее не вижу. Никого из них не вижу.

– Они постоянно приходят и уходят, обычно занимательные истории приносят.

– Например? Что-то я отстал от жизни.

– В том смысле занимательные, что сказочки вечно какие-то. Они же не могут знать о том, что якобы случилось вчера в Камаргаре, Диреции или Салпено.

Хект заставил себя глубоко и медленно вдохнуть и досчитал до восьми. Потом еще раз.

– Начиная с сегодняшнего дня сказочки станут главной темой совещаний. И верить им будете как словам самого пресвятого Аарона. Возвращайтесь к себе и восстановите все их истории, как вы выразились, до мельчайших подробностей. Когда вернусь из дворца, отчет должен быть у меня на столе. Ясно? Или что-то вы не поняли?

– Кристально ясно, мой господин, – ответил побледневший Вирконделет.

Хект ждал, что он начнет возражать, оправдываться, спрашивать, но Вирконделет сдержался.

– Хорошо. Передайте телохранителям: им нужно проводить меня до дворца.

Тихую комнату, в которой Хекта ждали леди Хильда и императрица, недавно расширили, переоборудовали и заново отделали. Теперь там могло поместиться человек тридцать. Хильда налила всем кофе, слегка заигрывая с Хектом.

– Я первый пришел? – спросил он у Элспет.

– Да. И это не случайно. Я хотела сообщить вам, что часовня Святого мученика Минивера отныне находится в распоряжении граальских императоров.

– Мне следует вас поздравить? – Хект не смог сдержать удивление. – Но… Я не знаю, что это за часовня. И святого такого не знаю.

– Минивер первый отправился в эти края проповедовать слово чалдарянское здешним язычникам. Часовня расположена сразу за дворцом – на том месте, где Минивер принял мученическую смерть.

– Тогда был голод, и его, самого бесполезного, принесли в жертву, чтобы умилостивить богов, – пояснила Хильда.

– И как? Умилостивили?

– Ну, Минивера-то мы помним до сих пор, – пожала плечами Хильда. – А их не помнит никто.

– Понятно. Но я все равно в растерянности.

– В часовню можно попасть из дворца через боковую дверцу. Один из первых Йоханнесов почитал святого Минивера и втайне ходил туда. Видимо, не только из благочестия. Хильда теперь читает там свои ночные молитвы.

Госпожа Дедал тут же стрельнула в Хекта глазками.

Он был еще менее сведущ в любовных интригах, чем императрица-девственница, поэтому так ничего и не понял.

– И что же? – спросил он, отпив кофе и нахмурившись.

Не выдержав, леди Хильда слегка шлепнула его по затылку.

– Пресвятой Аарон! Вы что, и в самом деле такой тугодум?

Да, соображал он медленно. Поняв наконец, что с ним договариваются о месте встречи, он решил, что именно с ветреной Дедал ему и предстоит встречаться.

Она подлила ему кофе и спросила императрицу:

– Все еще считаете его гениальным?

– Скорее уж выдающимся идиотом. Признаюсь вам, Хильда, встречались мне булыжники посообразительнее его. Изобразите ему в красках.

И госпожа Дедал пояснила Хекту при помощи односложных слов и грубых жестов. Он уже все понял, но сидел молча, смущенный как самим предложением, так и собственной бестолковостью. Лицо его залилось краской.

– Дошло наконец, – заметила Хильда. – Можно не звать надзирателей из дома умалишенных… пока.

Опасаясь снова сесть в лужу, Пайпер по-прежнему молчал. Он не стал вслух произносить очевидное: ничего хорошего из этого не получится.

– Почти каждый вечер в десять часов Хильда будет молиться мощам святого Минивера, – сказала императрица. – Мы столько времени потратили на все это, что больше обсудить ничего не успеем.

Хильда открыла дверь и принялась суетиться. Хект не обращал на нее внимания – пытался успокоиться и гадал, хватит ли у него сил не соваться в часовню Святого мученика Минивера.

Огромная тихая комната пропадала зря: на совещание не пришел почти никто из обычных участников.

– Вот беда, – заметила Элспет. – Лорд Арнмагил, где ваша главная по шпионажу?

– Надеюсь, трудится где-то ради нашего дела. Не смог ее разыскать.

Анселин Менандский, негласный главный вопрос встречи, явился вовремя и в сопровождении своего нового друга Арманда.

Хект сначала удивился, но потом спросил себя: а чему тут удивляться? Все признаки были налицо.

– Принц Анселин, мы предпочли бы, чтобы вы пришли с комтом де Лонжем, – сказала императрица.

– Прошу прощения, ваше величество, но его нет в резиденции, и где он – никто не знает.

– Забудьте о нем, – вмешался Хект. – Он же шпион до мозга костей. Узнал, что я буду здесь, вот и шныряет пока возле Войска Праведных – вынюхивает что-нибудь занимательное для Анны.

– Ему бы надлежало быть здесь, это и его касается. Впрочем, мы и без него все обсудим, – заявила Элспет, буквально сверля глазами Арманда.

– Арманд не доставит нам хлопот, – вступился за него Хект. – Я его давно знаю. Ему можно доверять. Он привез сюда из Брота моего сына.

Теперь Элспет разозлилась на Хекта: не следовало ему упоминать о родных после давешнего предложения.

– Сядьте все, – велела она. – Хильда, займитесь кофе.

Хект отказался: слишком много уже выпил.

– Перейдем сразу к делу, – начала императрица. – Пусть потом остальные хнычут, что все пропустили. Принц Анселин, ваша мать согласилась вас выкупить. Скоро отправитесь домой.

– Вытребуйте у нее письменное обязательство, и пусть его засвидетельствует патриарх, – откликнулся Анселин. – Иначе, стоит мне только пересечь границу, денег вам не видать.

– Она и Безупречному Пятому не доплатила, когда они заключили сделку, – поддакнул Хект.

– Верно, – кивнул Анселин. – Но он сам был виноват: деньги в дороге захватили враги или разбойники.

Хект промолчал. На самом-то деле почти все средства тогда исчезли именно по его почину.

– Насколько нам известно, вы не ладите с матерью, – сказала Элспет. – Упоминали об этом каждый раз, когда мы ужинали или вместе прогуливались по зимнему саду.

Хект нахмурился. Императрица хочет вызвать в нем ревность? И это притом, что рядом с принцем сидит Арманд?

– Вы неустанно твердите о ее прегрешениях, – продолжала Элспет. – Грозитесь отправить в монастырь. Мы хотели послушать, что вы скажете по этому поводу. Уверены ли, что вам действительно под силу сделать нечто подобное?

Анселин не сразу нашелся с ответом.

– У нее и вправду имеются таланты, которые пригодятся любому правителю, – вставил Хект. – Если обуздать дурные наклонности.

Он имел в виду умение Анны интриговать, но Анселин решил, что речь идет о ее плотских аппетитах.

– Еще одна причина отправить ее в монастырь.

– У нее есть могущественные союзники, – заметила Элспет.

– Союзники – да, а вот друзей у нее нет. После моей коронации грядут большие перемены. Ситуация при дворе резко изменится.

– Желаю вам удачи. Недавно Хильда услышала занимательную историю. Хильда, расскажите этим господам.

– Я получила письмо от моего брата Эвальда. Он исправно мне пишет, даже если новостей нет. Самый младший, и потому ему поручили управлять семейными владениями в Руссане. Руссан находится в Арнгенде, на северном берегу…

– Хильда, переходите к делу.

– Месли, руссанское поместье Анны, расположено недалеко от Офери-Босталь, поместья Эвальда. Анри Марискотский наведывается в Месли каждый раз, когда туда приезжает Анна. Началось это после смерти Регарда. Эвальд полагает, это важно.

Хект не знал, кто такой Анри Марискотский, а вот Анселин, судя по всему, знал и не обрадовался, услышав это имя.

– А еще Эвальд говорит, что Анна поселила в Месли Безмятежного. Из-за этого мимо Офери-Босталь постоянно все ездят туда-сюда.

Хект почуял интриги. Дело прояснил Анселин:

– Анри д’Марискот – кузен моего отца. Следующий после меня в очереди на трон, пока у меня не появится наследник. Страдает от того же недуга, которым столь славился мой отец. Благодарю вас, императрица, за этот разговор. Мне многое открылось. Следует разыскать комта де Лонжа и выслушать его россказни. Осмелюсь попросить у вас дозволения немедленно удалиться.

– Дозволяю. Будьте наготове, мы снова можем позвать вас на совещание.

Анселин кивнул и тут же ушел. По пятам за ним семенил Арманд.

– И насколько это все правда? – поинтересовался Хект.

– До последнего слова, – отозвалась Хильда.

– Значит, Анна согласилась выкупить Анселина, но в то же самое время собирается заменить его более сговорчивым претендентом на трон.

– Суровая дама, – сказала Элспет. – И по неким ведомым лишь ей одной причинам никогда не питала к Анселину материнской любви. Думаю, выкупить его она хочет лишь для того, чтобы прибрать к рукам.

– Тогда следует прислушаться к совету насчет выкупа, – заключил Хект.

– Да. Как нам поступить? Лорд Арнмагил, вы же узнали его поближе по пути из Колейта?

– Нет, ваше величество. Он тогда не особенно желал общаться.

– Да и здесь тоже не желает. – Элспет словно сбросила имперскую маску. – Судя по этому отвратительному мальчишке, которого мы только что наблюдали, Анселин мог бы стать для меня идеальным мужем.

– Лорд Арнмагил, кажется, впал в замешательство, – заметила леди Хильда.

Так оно и было.

– Империя бы приобрела богатого союзника, а я смогла бы заткнуть рты тем курфюрстам, которые без конца твердят о замужестве, – подначивала Элспет.

Конечно же, если Элспет выйдет за Анселина и произведет на свет наследника, проблем с престолонаследием не миновать. Но Хект думал не об этом. Ему казалось, он понял, к чему они клонят.

– Весьма изобретательно. Но нам придется защищать его от матери, пока он окончательно не закрепится в Салпено. Неплохо бы отправить с ним сопровождающих. Клэя Седлако или Хагана Брокка? Видимо, Брокка. А сколько человек? Перед началом Кампании каждый на вес золота. Рук или Прозек – одному из них пришлось бы…

Обе дамы воззрились на Пайпера так, будто у него внезапно выросли рога.

Он примолк и отпил остывшего кофе.

– Лорд Арнмагил, нас радует ваш пыл, – сказала Элспет, хотя вид у нее был совсем не радостный.

– Прошу прощения, ваше величество. Ваши шутливые замечания слишком меня увлекли.

– Шутливые? Интересно, – протянула императрица и, немного помолчав, добавила: – Доложите, как обстоят дела с Войском Праведных и как вы планируете набирать людей.

Каждый день поучаствовать в Кампании просились все новые влиятельные люди. Запад охватил религиозный экстаз, хотя в Альтен-Вайнберге это было не так заметно.

Чалдаряне преисполнились уверенности, что на этот раз поход на восток точно увенчается успехом. Все, кто мнил себя важной персоной, желали оставить по себе славу в веках и поучаствовать в святом деле.

Элспет вдруг сделалась отстраненной и холодной.

А леди Хильда смотрела на него чуть ли не с жалостью.

Где-то Хект оплошал.