19
Тель-Мусса, крепнущее отчаяние
Аль-Азер эр-Селим уселся рядом с Нассимом Ализарином. Тот наблюдал за очередным закатом. Вдалеке, над Белым морем, пылали, словно в пламени ада, облака.
– Вид у тебя мрачный, – заметил Нассим. – Видимо, вести недобрые принес.
– В некотором роде.
– Расскажешь, почему этот тип из Герига нам кончину пророчит?
– В некотором роде.
– Аз, у меня иссякло терпение.
– Я посмотрел на то, чего глазом не видно, и додумался кое до чего.
– Так что же?
– Братство относится к Индале весьма серьезно. Думали, как помешать планам Внушающего Великий Трепет, еще до того, как он отправился в Дринджер.
– Значит, им было известно о Большой Войне, несмотря на все наши старания.
– Да. Их расстроило возвращение Черного Роджерта в Гериг, они пытались ему помешать, но тщетно. И воины-монахи придумали другой способ. Строго говоря, Гериг принадлежит Братству. Учредив там пятое командорство, они смогли прислать сюда командора, власть которого превосходит власть назначенного королем Вантрада наместника.
– И теперь дю Танкрет – всего лишь эконом. Умно́. Но это не объясняет их абсурдную самоуверенность.
– Как мы обходимся со своими новыми людьми?
– Эти рыцари, может, в Святых Землях и впервые, но на войне бывали. А те, кого мы посылаем в бой, – нет.
– Еще их вовсю поддерживает особое ведомство. Поэтому с их разведкой нам не сравняться.
– Значит, вот почему они так самоуверенны?
– Есть и еще кое-что. Это как-то связано с Ночью. Сведения очень туманные. Возможно, тут замешаны Кладези силы.
Нассим хмыкнул. Кладези Ихрейна, иссякающие кладези… Ближе всего к Тель-Муссе располагался Кладезь Дней, в честь которого нарекли величайшую победу Индалы над чалдарянскими рыцарями, одержанную много лет назад. Кладезь находился по ту сторону нынешней негласно признанной границы.
Все Кладези теперь были на территории чалдарянских государств.
– Они рассчитывают, что сила вернется?
– Не знаю. Ходили слухи о каких-то знамениях, а еще о том, что Братство якобы собирается укрепить Кладези.
Укрепить Кладези? Сумеют ли они? Такая мысль раньше никому в голову не приходила.
А потом начали прибывать дурные вести – одна за другой. Отряд, патрулировавший дорогу в Шамрамди, разгромили, когда он отъехал на восемь миль в сторону люсидийской столицы. А потом отважным юнцам, которым хватило храбрости отправиться в Идиам за эр-Рашалем, не посчастливилось его все-таки найти. В Тель-Муссу вернулись только двое, и оба потеряли рассудок.
Нассим попивал воду с лимоном и медом и наблюдал за солнцем, опускавшимся к далекому Белому морю. Гора был само умиротворение. Такой вид обескуражил бы врагов.
На самом же деле Ализарин был от умиротворения весьма далек. Мир его рушился. Беда смыкала кольцо терпеливо, будто стервятник.
Аз не дал бы Нассиму себя жалеть. Аз бы пинал его, покуда из головы не вылетели все эти пораженческие мысли. Горе надлежало помнить, что он ша-луг.
– Прибыл гонец из Шамрамди, – доложил Аз. – От дядюшки Индалы. Нас наконец-то услышали и отправляют подкрепление.
– Будет ли от этого хоть какой-то толк? Удвой число могильщиков.
В последнее время на кладбище частенько лежало несколько тел, ожидая своей очереди на погребение.
Тель-Мусса платила обидчикам той же монетой, но чалдаряне вполне могли позволить себе терять пехотинцев-наемников.
– Аз, что они затевают? Как эти постоянные стычки укладываются в их план?
– Этого я не знаю, генерал.
– С разведкой худо.
– Вообще никак. Людям из особого ведомства удается держать нас в полном неведении.
– Может, они на нас наседают, просто чтобы меня изучить?
– Может. Но…
– Что? Снова дурные вести?
– Не совсем. Наши друзья все-таки кое-что слышат.
– Аз, порадуй меня. Расскажи что-нибудь полезное.
– Полезное не обязательно вас порадует. Стратегия командора ордена зиждется на том, что он рассчитывает на прибытие войска с запада. Тогда они начнут укреплять Кладези силы и обычные источники.
Нассим тяжело вздохнул. Он не верил, что в новый священный поход соберется столько народу, сколько предсказывали, – самое большее несколько тысяч, но уж никак не орда в несколько десятков тысяч. И командовать ими будет один из самых многообещающих выпускников школы неутомимых отроков. Эта история могла закончиться только оглушительной победой праман, которую будут праздновать еще тысячу лет.
Гора чуть менее уныло стал смотреть на жизнь.
Но Азу это пришлось не по душе.
– Вы придумали, как в случае чего вывести отсюда всех?
– Вывести? Зачем это?
Нассим заметил, как заблестели у Аза глаза.
Мастер призраков твердо вознамерился развеять его уныние.
– Нет, не придумал. Нет никаких причин опасаться, что нам придется уходить. Как они вынудят нас покинуть крепость?
– Не знаю. Я с вами. У нас есть еда, вода, преданные солдаты и фальконеты. Что они могут этому противопоставить? Но…
Нассим хмыкнул.
– У них имеется план, – продолжал Аз. – Им он кажется вполне выполнимым. Нужно продумать ответную стратегию на случай, если они добьются своего.
– У нас есть стратегия, – отозвался Гора. – Я просто не думаю, что стоит излагать ее здесь.
Аз уставился на меркнущее закатное небо. Когда темнота сгустилась, он сказал:
– Прошу вас, готовьтесь к худшему.
– Что тебе известно?
– Ничего конкретного. В будущее заглядывать я не умею, но уверен, близятся худые времена.
Недовольный Нассим перевел разговор на менее мрачные темы, но эр-Селиму обсуждать их было неинтересно. Под благовидным предлогом мастер призраков ушел с балкона.
Эр-Рашаль аль-Дулкварнен сделался владыкой Анделесквелуза. Соперников у него не было: кроме него, на горе Ашер не обитало ни одно живое существо.
О том, что поделывает Шельмец, Нассим узнавал самое позднее дня через два.
У Горы появились новые союзники.
В Идиаме жили небольшие племена дикарей. Их защищал страх, который чужаки испытывали перед кишащей призраками пустыней. Ни к одной из религий, известных во внешнем мире, дикари не принадлежали. В пустыне их обитало менее тысячи, хотя эта пусть и скудная земля могла прокормить в несколько раз больше людей.
За пределами пустыни их называли «анса», а сами они величали себя «ис». Многие ис изъяснялись по-люсидийски с гортанным акцентом, а вот на их языке никто, кроме них, не говорил.
Когда Аз пытался незамеченным подобраться к дринджерийскому волшебнику, к нему самому подобрались двое из народа анса. Им не нравился эр-Рашаль. Они уже осознали, и весьма болезненным образом, что самим изгнать этого ужасного злодея им не удастся.
Он хорошо их отделал.
Анса знали, что происходит в мире за пределами Идиама. В принципе, им не было до этого никакого дела – всех чужаков они ненавидели одинаково сильно. Но Гора вызывал у них меньшее отвращение, чем все остальные военачальники, которым не посчастливилось уродиться ис.
Анса желали того же, чего желал Нассим Ализарин, – выдворить демона-чужака из города мертвых. «Враг моего врага – мой друг» – это они понимали и потому предложили союз, исключительно для того, чтобы изгнать эр-Рашаля аль-Дулкварнена.
Поэтому Гора всегда быстро узнавал, если Шельмец куда-то отлучался. Вот только что делать, никак не мог придумать.
Эр-Рашаль не оставлял времени на раздумья.
И новоявленный командор из Герига тоже.
Еще никогда не доводилось Нассиму сталкиваться с таким решительным противником, как Мадук из Хульса. Мадук был умным и неумолимым врагом и постоянно пытался взять Гору измором. У командора явно была какая-то четкая стратегия. Почти каждую ночь Гора отходил ко сну, проклиная всех и вся в попытках ее постичь.
Командор ордена, видимо, вознамерился понемногу отрезать Тель-Муссу от остального мира. Так сам Нассим надеялся отрезать эр-Рашаля.
Добраться до волшебника Ализарин не мог, поэтому велел анса следить за ним и звать подмогу, как только эр-Рашаль сунется за пределы Анделесквелуза. Шельмецу требовалась еда, и это было его единственное уязвимое место.
Но и в Тель-Муссе еда и вода требовались тоже. Мадук из Хульса не стал устраивать осаду. Ему не хватило бы на это людей.
– Он всегда знает, что мы делаем, – пожаловался Костыль. – Каждому каравану приходится отбиваться.
Тель-Мусса теперь зависела от караванов с востока. Гериг не давал Горе возможности защищать свои стада и тайные сады.
Подкрепление, которое так часто им обещали прислать и столь же часто не присылали, наконец прибыло – две с половиной сотни опытных воинов из дринджерийской кампании Индалы. Командор ордена собрал всех способных держать оружие, включая хромого Черного Роджерта, встретил их прямо на виду у Тель-Муссы и прогнал прочь. Нассим не успел выслать подмогу.
Наверняка тут было замешано волшебство – так думал Нассим. Как иначе все это объяснить?
– Ничего хорошего это нам не сулит, Аз, – ворчал Гора. – Предстоит долгая и безрадостная зима.
– Генерал, вы снова поддаетесь отчаянию и воле Ночи. Вы же знаете, что когда-нибудь сюда явится сам Индала. Ему придется быть здесь, когда начнется священный поход.
Именно так. Но вызволит ли Внушающий Великий Трепет воинов из Тель-Муссы, когда их командир отказался выполнять его волю?
– Жаль, что мы не можем втолковать этому Мадуку, как важно досаждать Шельмецу.
– Пойдите и растолкуйте. Или попросите анса ему показать.
Нассим нахмурился шутке мастера призраков.
– Генерал, вы слишком высоко ставите этого мерзавца, – сказал Аз. – Слишком много чести. Хоть один его план когда-нибудь заканчивался успешно?
– Нет. Но все потому, что всегда кто-то вставал у него на пути.
Для аль-Азера эр-Селима важен был лишь результат. А эр-Рашаль аль-Дулкварнен свое хвастовство не мог почти ничем подкрепить. Величайшее достижение волшебника – изобретение действующего фальконета – было ему самому безразлично.