Глава 3

— Знаешь, — Эля сидела рядом с водителем и смотрела на открывшийся впереди перспективный вид низководного моста через северную заводь морского залива — четыре километра металла и бетона над водной гладью. — Я ловлю себя на мысли, что не воспринимаю за убийство человека то, что увидела вчера. Нет никаких переживаний!

— Ну, правильно, что не воспринимаешь, — кивнул Рома. — Он давно уже перестал быть человеком. Это вирмон, которого не должно быть жалко. И кстати, будь готова, что нам лично придется столкнуться с такой проблемой…

— Ты предполагаешь, что мы будем убивать этих тварей?

— Предполагаю. Но очень этого не хочу.

После того, как спецназ госбезопасности расправился с вирусным монстром, Рома просидел с Элей до вечера, а потом, не смотря на стенания и мольбы, пропал куда-то на всю ночь, и появился только утром — на своём «Лэнд Крузер Прадо» в 75-м кузове — машине, которую японцы уже не выпускали, но которая до сих пор своей надежностью выделялась из числа новоявленных джипов разных фирм и годов выпуска. Старенький и потрепанный джип, который, по всей видимости, перепахал под своим суетливым хозяином весь Дальний Восток, сейчас довольно ходко гнал по трассе, и даже на участках, где ограничение скорости составляло 110 километров в час, он не краснел перед другими участниками движения. В багажнике джипа лежали рюкзаки, спальные мешки, питьевая вода в пластиковых пятилитровках, две коробки с консервами и другими продуктами, а так же всё то, что еще могло пригодиться в предстоящем мероприятии.

Ближе к вечеру они добрались до морского побережья, проехав по диагонали практически всю населенную часть края, и остановившись на одной из последних заправок, решили перекусить и немного отдохнуть — им предстояло преодолеть еще около трехсот километров по не самой лучшей дороге. С населенными пунктами тут уже было туго — житель западной части страны ни за что не поверит, что бывают в России места, где по сто и более километров можно не встретить ни одной встречной машины, не говоря уже о деревнях или сёлах.

Прямо на широком бампере Эля расстелила газетку и начала нарезать хлеб, сыр и колбасу. Рома поставил на газовую горелку котелок с водой.

— Я здесь был раза три или четыре, — сказал он. — Места дикие. Тут советской власти отродясь никогда не бывало. Люди живут своим, только им одним понятным укладом. Однако, надо признать, всегда по справедливости поступают. Если ты мудак и козел, и вечно гадишь своим соседям — дом твой точно сожгут, а может и тебя самого в море связанным свезут, да на корм крабам сбросят. Тут с этим строго…

— Ну и нравы, — вздрогнула Эля. — А полиция?

— Да они дальше районного центра никогда не высовывались — что советская милиция, что российская полиция — и поверь — так даже лучше. Если кто-то пропадает — то обычно заявление никто не пишет — слишком уж здесь нравы другие. Несколько лет назад отдел по наркотикам накрыл здесь местных жителей, которые коноплю выращивали. Приехали, значит, арестовывать. Так местные со всей деревни сбежались, кто со штакетиной, кто с ружьём — отстояли своих мужичков. Опера уехали отсюда несолоно хлебавши. Через пару дней вернулись с ОМОНом — разумеется, никого не нашли, кого брать надо было. Шмон провели во всей деревне, но ничего не нашли и уехали ни с чем. Тут народный бунт, он перманентный. Власть с народом соприкасается только тогда, когда народу это надо — например, паспорт оформить, или пенсию. Здесь, например, водительское удостоверение — это большая редкость. Никто не заморачивается этим. Чуть не в каждой прибрежной деревушке есть пирс, на который они и принимают машины из Японии, а расплачиваются лесом. Машины свои они на учёт не ставят — без номеров ездят. Номера только у тех есть, кто по необходимости должен в города выезжать — например, у предпринимателей, которые магазины держат.

— Сейчас напугаешь меня, и я никуда не поеду, — высказала Эля. — Кажется, вода кипит…

Рома снял котелок с горелки и выключил газ. Разлил воду по кружкам, бросил сахар и чайные пакетики.

— Душистый чаёк получается, — протянул он.

— А с медициной у них как? В деревнях есть ФАПы?

— Фельдшерско-акушерские пункты? Есть. Только фельдшеров в них нет, и лекарств тоже. Одно название. Я в прошлом году эту тему поднимал перед краевой администрацией, что, мол, хороший почин был — построить ФАПы. А вот вдохнуть в них жизнь — это не получилось. Кадровый вопрос не решен. Никто не хочет сюда ехать — жить и работать.

— И как они лечатся?

— Да никак. В одной деревне колдунья, в другой знахарь, в третьей — бабка-повитуха. Думаешь, они наркоту здесь выращивают, чтобы ширяться или на продажу? Нет, в основном они делают из нее обезболивающее средство — представь, каково им здесь без стоматолога — поголовно люди мучаются зубами. Вот и используют дурь в качестве анальгетиков. А у местных тазов, это народность такая, конопля так вообще любимое растение — только её и курят. И стар и млад.

— Да кошмар же.

— Кошмар у них начался два месяца назад. Когда люди пропадать стали. Там у них есть какое-то поверье, или проклятие, вот они на него и думают. Что-то кто-то не то или не так сделал, и якобы всевышний проклял эти места. Тебе может быть смешно, а они, люди тёмные, в это свято верят. И когда мы будем с ними общаться, ты должна помнить об этом, и уважать их взгляды на жизнь.

— Я видела такие взгляды на жизнь там, в Африке… — сказала Эля, пробуя чай. — Предрассудки, поверья и жуткая дремучесть…

Чай был еще горячим, и она прижгла язык. Открыв рот, она стала ладошкой нагонять воздух.

— Чем вы там занимались? — спросил Рома.

— Стоило увезти меня в такую даль, чтобы рассчитывать на мои откровения? — усмехнулась Эля.

— Да, — улыбнулся Роман. — Тебе отсюда без меня уже не выбраться.

— Хитрец.

— Старался, — кивнул Рома. — Ну, так что?

— Тебя, как я понимаю, интересует «десятый порядок»? Это новый порядок вирусов, ранее не известный науке. Сейчас мы смогли классифицировать пока только один вид — Z-08, и вот именно он и вытворяет все эти безумные вещи, о которых мы и предполагать раньше не могли… и делает из людей вирмонов.

— Как?

— Захватывая жертву, он выстраивает в ней альтернативную систему управления, в результате чего полностью управляет захваченным организмом.

— Можно подробнее?

— В общем, когда я еще работала с профессором Симахиным, мы сошлись во мнении, что эти вирусы при определенном их количестве в одной жертве, приобретают возможность построения некоего коллективного разума, роя, который способен объективно воспринимать реальность, и пытаться на неё влиять. Проще говоря — жертва делает то, что заставляют её делать вирусы, и в основном это — как у вампиров — желание заразить вирусом как можно больше других потенциальных носителей.

— Пей, — кивнул Рома. — Чай уже остыл.

Эля отхлебнула и продолжила:

— Мы еще не знаем, как формируется система управления жертвой, но Симахин был одержим этим вирусом, и какие-то вещи он понимал, не ставя нас, его окружение, в известность. Он всем говорил, что мы стоим на пороге важнейшего открытия двадцать первого века, и что вирмоны вскоре захватят весь мир.

— Значит, вы выявили, что основная мотивация зараженной жертвы — заразить как можно больше других носителей?

— Да. Но это первичная задача. А какая задача у них вторичная — после того, как будут заражены все потенциальные жертвы — мы не знаем. А это очень важный аспект, не понимая которого, мы не можем понять смысла их действий. Но самое страшное это то, что у вируса по определению нет мозгов — чем бы он мог думать!

— То есть — вопросов, как всегда, больше?

— Да. Но точно к таким же выводам пришел и профессор Чжиминь из Китая. Он где-то тоже встретил эту аномалию и всесторонне её изучает. Он согласен с Симахиным относительно «десятого порядка». Чайкина, кстати, в теме. Ей, как я поняла, контурно картину нарисовали. Задача её исследования — подтвердить, является ли вирус, обнаруженный в образцах, вирусом Z-08.

— Как ты думаешь — является?

— В Африке я видела точно такие же проявления, какие творил этот монстр в красной куртке. Поэтому думаю, что является. Ну, или его какая-то разновидность. Хотя, если смотреть конкретно на вирус, то его отличия от других порядков очень существенны. Спутать невозможно.

— В чем отличия?

— Давай так, — сказала Эля. — Если ты сейчас мне расскажешь, в чем состоят отличия первого порядка от второго, или пятого от седьмого, тогда я смогу понять, что ты поймешь меня, когда я тебе буду рассказывать отличия «десятого порядка» от остальных. Идёт?

— Понял, не надо.

— То-то же, марьиванна, то-то же, — хмыкнула Эля.

— Хорошо, — кивнул Рома. — Теперь главное — давай сформулируем нашу задачу — что мы должны там найти?

— Источник, — сказала Эля. — Откуда всё пошло. Думаю, что твои боссы из госбезопасности хотят этого же.

— Они мне не боссы, — отмахнулся Рома. — Но я тебя поддерживаю. Эта задача, по крайней мере, не лишена логики.

Поев и убрав все по местам, Рома предложил вооружиться. Эля повесила на пояс, под куртку, кобуру и тренчик, после чего пристегнула пистолет к страхующему шнуру и вложила ствол в кобуру.

— Попробуй быстро извлечь и привести пистолет в боевую готовность, — предложил Рома.

— Это же просто… — усмехнулась Эля, но провозилась довольно долго. — Ладно, получается, и будет…

— Потренируйся, — без усмешки сказал Рома. — Этот навык, может быть, спасет тебе жизнь. Его наработать — дело всего пяти минут. А польза — огромная.

Пока Рома осматривал подкапотное пространство, мерил масло и пинал колеса, Эля несколько раз выдернула пистолет из кобуры, но всегда что-то ей мешало, что не позволяло полностью и правильно исполнить это нехитрое действие. Наконец Рома подошел к ней:

— Смотри, — начал он. — Ошибка твоя в том, что ты не понимаешь, за что хвататься и не представляешь правильную последовательность движений. В первую очередь нужно большим пальцем правой руки попасть на застежку — при нажатии сверху, она отщелкивается и уходит в сторону, открывая для пистолета выход из кобуры. Затем пальцами — средним, безымянным и мизинцем — ты прихватываешь рукоятку пистолета и тянешь его вверх. По мере выхода его из кобуры, когда освобождается предохранитель, большим пальцем опускаешь предохранитель вниз — пистолет готов к стрельбе. В последний момент кладешь указательный палец на спуск и производишь выстрел. В боевой ситуации первый выстрел нужно делать еще от кобуры — в сторону цели, а второй уже прицельно. Но так как у тебя тут ситуация другая, то советую неприцельные выстрелы не делать. У тебя и так патронов мало.

— А что есть у тебя? — спросила Эля, пробуя на практике предложенную методику, и удивляясь тому, что все так хорошо вдруг стало получаться.

Рома достал из-за пояса пистолет:

— Тоже травматический, — пояснил он. — Называется «Восток». Очень удачная машинка. Кроме него…

Рома обошел машину, и открыв багажник, извлек чехол, в котором лежал карабин «Сайга-МК-03» с коротким стволом калибра 7,62-мм.

— По сути, — сказал Рома, — «Сайга» это тот же автомат АК-104, но без возможности вести стрельбу очередями. Но мне это и не надо — в армии меня специально учили стрелять одиночными, так как в разведгруппах, которые уходят в глубокий тыл противника, нет возможности иметь неограниченное количество боеприпасов, как, например, в пехоте. Единственное отличие — это попытка производителя устранить возможность использования на «Сайге» штатных автоматных магазинов на тридцать патронов. По закону об оружии гражданам запрещено использовать магазины ёмкостью свыше десяти патронов. Но грамотные люди, умеющие читать закон, знают, что такое ограничение действует только на оружие, участвующее в охоте. А, скажем то оружие, что используется в виде спорта «практическая стрельба», может быть снабжено магазином любой ёмкости — согласно правилам проведения того, или иного спортивного упражнения. Кроме того, руки и напильник позволяют сделать так, чтобы гражданская «Сайга» стала принимать нормальные армейские магазины… причем всё остается в рамках закона!

Рома показал армейский подсумок, в котором было вложено три магазина. Эля по весу поняла — три полных магазина.

— Еще в рюкзаке есть несколько пачек с патронами, — сказал Рома. — Думаю, нам этого автомата хватит.

Эля только развела руками.

Рома присоединил магазин к «Сайге», а сам автомат пристроил за своим сиденьем с таким расчетом, чтобы его можно было быстро оттуда достать.

Они сели в машину.

— С Богом! — Рома перекрестился. — В путь…

— С Богом, — кивнула Эля, встревоженная пониманием того, в какое серьезное дело они настойчиво вляпываются.

Машина тронулась с места. Буквально через десять минут пути они увидели на дороге полицейский кордон, состоящий из двух машин, полностью перекрывших проезд. Целый капитан махнул им жезлом и представился:

— Инспектор Иванов, проверка документов…

— Капитан, — усмехнулся Рома. — Ну, ты же понимаешь, что проверка документов, это удел только стационарных постов?

— Да, — кивнул гаишник. — Но вы же понимаете, что я могу придумать сто причин, чтобы остановить любую машину?

— Хорошо, — согласился Рома. — Что дальше?

— Дальше я спрошу, куда вы держите путь. Ничего более.

— В Тамгу, — сказал Рома.

— Туда нельзя, — сказал гаишник.

— Мне можно, — Рома достал из нагрудного кармана какое-то удостоверение и предъявил его капитану.

— А если я проверю? — спросил полицейский.

— Телефон начальника подсказать? — спросил Рома.

— Ладно, проезжайте под свою ответственность, — махнул рукой гаишник.

Они двинулись дальше.

— Ты мне ничего не хочешь рассказать? — спросила Эля.

— Нет, — сказал Рома. — Придет время, и ты всё узнаешь.

Асфальт внезапно закончился, и началась пыльная серо-желтая грунтовка, которая вскоре потянулась вверх, на горный перевал.

Пока еще сотовый телефон ловил связь, Эля просматривала интернет, и вскоре она начала читать вслух:

— Начальник Управления МВД по нашему краю прокомментировал задержание фигуранта самого громкого за последние годы дела. По словам генерала, человек, который ворвался в приемную губернатора, вчера вечером был обнаружен нарядом полиции, который отрабатывал городские кварталы в районе бухты Громкой. Полицейские предприняли попытку его задержания, но тот, увидев стражей порядка, застрелился из имеющегося у него пистолета…

— Замечательно, — усмехнулся Рома.

— Слушай, зачем же так врать? Менты к этому делу не имеют никакого отношения! Я же четко видела, что его уработали твои кореша из госбезопасности. У них даже на спинах три известные буквы написаны были. Даже на видео сняла — как он их по сторонам раскидывал, перед тем как вечность принять.

— Ну, с выводами ты не торопись. То, что у них было на спинах написано — еще ни о чем не говорит. На сарае тоже кое-что написано, а там — дрова!

— Рома, ну меня-то не надо обманывать и делать из меня лохушку! Я понимаю, твои друзья, которых ты вызвал, не хотят светиться в столь деликатном деле. Времени переодеться у них не было — а дело срочное! Поэтому просто приехало дежурное отделение РОСНа, и решили все по-быстрому. Если кто-то что-то вякнет не то, что надо — ему опера быстро память освежат — в целях государственной безопасности. Не так ли?

— Если ты всё сама знаешь, что мне тогда говорить? Всё верно. Конторе светиться не комильфо, вот и подарили ментам результат. Но если надо будет — то впрягутся.

— А если у нас что-то случится, и потребуется их помощь? Они нам помогут?

— Нет. Наше мероприятие — только наша головная боль.

— Эх, — вздохнула Эля, но тут же увидела, как вдоль дороги бежала лиса. — Ой, лисичка!

— Тут их много, — сказал Рома. — Здесь они хозяева…

Эля откинула спинку немного назад и, расположившись удобнее, сказала:

— И всё же я не могу понять цель, с которой вирмон шёл к губернатору. Он же точно знал, кто ему нужен. Если бы только обычное стремление коллективного разума колонии вирусов к размножению, то это еще понятно, но столь сложное многоходовое действие — тут я не могу понять. Коллективный разум, согласно «теории роя», самостоятелен в своих суждениях и принятии решений, но здесь рой должен взаимодействовать с памятью жертвы — иначе как бы он выполнял сложные действия? Например, как распознать в лицо губернатора? Или как найти его в двадцатиэтажном здании? Здесь, страшно подумать — должно быть двухстороннее взаимодействие роя и сознания самой вирусной жертвы!

— Страшно поверить в то, что вирус способен думать? — спросил Рома.

— Да. Страшно то, что вирус способен понять, кто у нас главный… и идти точно к нему…

— Очевидцы говорят, что губернатора он таки покусал. И убивать, похоже, не собирался…

— Цель он свою достиг. А потом сел у меня во дворе и «выключился» до приезда боевиков из РОСНа. Мне страшно. Он почти сутки просидел У МЕНЯ ВО ДВОРЕ. И мне еще был какой-то непонятный звонок с неопределенного номера…

— Что сказали?

— Ничего. Просто звонок, и дыхание в трубку. У меня мурашки даже сейчас по коже идут, как я всё это вспоминаю! Похоже, просто «пробивали» меня — мой ли это номер, что я скажу, как я буду дёргаться…

— Может быть, — пожал плечами Рома, сосредотачиваясь на дороге.

Не увидев нужной реакции, Эля ужесточила тональность:

— Рома! Меня хотели убить!

— Возможно, — все так же невозмутимо ответил он.

— Не «возможно», а точно! Но почему-то команду на это ему не дали. Скажем так — окончательную! Ведь вирмон видел меня. Он меня оценивал. Но ничего не сделал. А потом его убили. Убили и увезли.

— Может быть.

— А может… может и правы твои кураторы? Может, нет никакого коллективного разума? Может и вправду есть кто-то, кто управляет всем этим процессом? Человек, который ставит задачи этим больным людям с ослабленным чувством самосохранения?

— Видишь, как эта версия сразу ожила? — спросил Рома. — Поэтому госбезопасность её и раскручивает. Пока что это самая реальная картина. В вирмонов они пока еще не верят.

— Не знаю. У меня полный бардак в голове. Надо немного привести мысли в порядок.

— Приводи. Время есть… смотри! Медведь на дороге!

Эля приподнялась и точно — метрах в двухстах впереди на дороге в полный рост стоял гималайский белогрудка. Медведь и не думал убегать, увидев машину.

— Ну, охамели, — усмехнулся Рома. — Не удивлюсь, если он сейчас нам жезлом махнет. Говорю же — дикий мир со своими законами.

Медведь шагнул в кусты метров за двадцать от машины, и уже оттуда провожал джип своими глазами-пуговками.

Эля еще некоторое время смотрела назад, на то место, куда ушел косолапый, потом повернулась и сказала:

— Интересно, захватив животное, типа медведя, вирус сможет заставить его, скажем, опознать в толпе губернатора и затем напасть на него?

— Мне тоже интересно, — отозвался Рома. — Ответ на этот вопрос многое даст для понимания сути вируса и его возможностей.

— Надо будет не упускать эту мысль из виду.

— Смотри, — вдруг сказал Рома. — Впереди!

Эля посмотрела вперед, и почувствовала, как учащенно забилось её сердце — впереди, закрыв половину дороги, на боку лежал огромный американский лесовоз — «Кенвурт». Три пачки бревен из перекошенного прицепа раскидало по обочине и придорожным кустам.

— Дорога ровная, — сказал Рома. — Чего это его так?

Он сбросил скорость, и они подъехали к лесовозу, чуть не крадучись. Возле машины стоял мужичок, очевидно, водитель. Он не пытался привлечь к себе внимание, а просто стоял на дороге и смотрел на приближающийся джип. Рома остановился и высунулся в окно:

— Помощь нужна?

— Да не, — ответил мужик. — Скоро должны следом еще два лесовоза идти, на одном манипулятор есть — и на колеса поставят и лес обратно загрузят. Вы не переживайте.

— А как ты так смог?

— Сам не знаю. Шел спокойно, километров сорок. Показалось, что на человека наехал — примерещилось, будто он из кустов выпрыгнул — и прямо под колеса. Но сейчас всё обошел — никакого трупа нет. Точно — примерещилось! Да и откуда тут человеку в кустах взяться? До ближайшей деревни чёрте сколько ехать!

У Эли затряслись поджилки. Она посмотрела в глаза водителю — взгляд его был чист, как у младенца, и светился добром и благочестием. Но что-то здесь было не так. Что-то заставляло с осторожностью воспринимать происходящее.

— Нет, говоришь, трупа? — спросил Рома.

— Не, — мотнул головой водитель. — Нету.

В этот момент у Эли, буквально возле её уха, раздался дикий нечеловеческий крик, от которого у неё душа натурально ушла в пятки!

— А-А-А!

Она вжалась в свое кресло, интуитивно выставив перед собой ладони. Человек, который стоял возле машины, присел от неожиданности и стал поворачиваться назад, на источник этого душераздирающего крика.

— Господи, что это? — взвизгнула Эля.

Рома тоже дернулся — его рука непроизвольно потянулась к автомату.

С перевернутой машины на землю спрыгнул молодой парень.

— Больно, блин! — громко сказал он. — К выхлопному коллектору босой ногой прижался! А он еще горячий!

— А что так было орать? — налетел на него водитель. — Я чуть штаны не наполнил!

— Больно потому что! — ответил парень.

Потирая ожог, он посмотрел на Эльмиру:

— А у вас есть чего-нибудь перекусить?

Эля повернулась на Романа. Тот вышел из машины и, открыв багажник, достал из коробки две банки тушенки и бутылку минералки. Передал это парню:

— Хватит?

— Да, спасибо большое. А то наши, наверное, только ночью приедут!

— Не страшно здесь ночью-то? — спросил Рома. — А то говорят, у вас тут люди того… пропадают.

При этих словах Эля вцепилась взглядом в парня, снимая с него реакцию. Тот совершенно спокойно ответил:

— Да, пропадают. Вчера вон, Санька должен был с пасеки вернуться, не дошел до деревни…

— Тихо ты! — оборвал его водитель. — Сейчас задуришь головы чужим людям ерундой всякой!

— Ну, а что «тихо»? — окрысился тот на старшего. — Чего меня затыкать? Как есть, так и говорю — ведь ничего не придумываю!

— А нехай, — махнул рукой водитель. — Пугай заезжих!

— И часто у вас люди пропадают? — спросила Эля.

— С весны — человек десять или двадцать — кто их считал? Кто говорит, что амба-людоед завелся, кто на хозяина тайги пеняет, а бабки в деревне говорят, будто вампиры у нас завелись… — сказал парень. — На людей бросаются.

Сказал так просто и непринужденно, что Эля со всей ясной очевидностью поняла — не врет. И не придумывает. Просто уровень его развития не позволяет критически воспринимать эту информацию.

— Ну, а вы — что? — спросил Рома.

Водитель увёл взгляд в сторону, отчего Эля сделала вывод, что ему есть что сказать, но по каким-то причинам он это говорить не будет. Зато парень снова открыл рот:

— А ничего, — с вызовом бросил он. — С ружьями народ спит в деревне. Проклятье на нас нашло большое. Как можем, так и живём с этим…

— Власть от нас далеко, — вдруг, решившись, сказал водитель. — Наши беды никого там не интересуют. Если кто и обернулся в оборотня, как бабки шепчут, так то ж свои… деревенские! А милиция ежели приедет — они же просто перебьют обернувшихся, и дело с концом. Вы если из этих, из райсовета там, или ещё откедова, то лучше не надо к нам в деревню — назад не уедете. Беда с вами случится.

Эля чувствовала, как по спине у нее пробежал ручеек холодного пота, а от страха стали трястись руки. Но вопросы еще не иссякли, и, судя по всему, собеседники уже раскрылись, и с ними можно было продолжать говорить.

— А чужие люди у вас часто бывают?

— Бывают, — кивнул парень. — В два-три дня, бывает, приезжал кто.

— Они пропадали?

— А кто их знает? — парень пожал плечами. — Они уезжали, а что дальше с ними было — то нам неведомо. Три дня тому взад на берегу в бухте за рыбозаводом машину видели — туристы приезжали. Два парня и три девушки. Машина есть, а туристов нет. Чудеса. До сих пор машина там стоит. Мы к ней не подходим — бабки не велят. Вроде и стреляли там, будто с автомата. Не, нам то не надо, вот и не ходим.

Эля выдохнула — то, что говорил парень, ставило её на грань ужаса. Но она еще держалась.

— А ты сам видел… этих? — задала она главный вопрос.

Парень ответил не сразу. Несколько мгновений он переминался с ноги на ногу, и даже посмотрел на своего старшего товарища, очевидно ища моральную поддержку, или запрет.

— Видел, — наконец запальчиво сказал он.

— И что же ты видел? — спросила Эля.

— Их тут каждый видел, — вмешался водитель. — Вы куда-то ехали? Вот и езжайте! А мы пока костерок разведём, вечер скоро…

Эля увидела, как меняется лицо парня — из почти беззаботного оно вдруг стало приобретать вид напуганного, а потом и вовсе стало нести отпечаток жуткого ужаса.

— Я видел, — сказал парень тихим голосом. — Их ничто не остановит… сила у них дьявольская, и сами они и есть — дьяволы!

Парень быстро перекрестился — Эля заметила — по-старообрядчески.

— А где они есть? — спросил Рома. — Откуда приходят?

— Из сан… — начал было говорить парень, как водитель оборвал его криком:

— Не знаем! Уезжайте!

— Да что вы в самом деле-то! — психанула Эльмира. — Мы вам помочь хотим, а вы как бараны на закланье!

— Поможете вы, — сплюнул водитель в сторону. — Ага…

Вдруг лежащая на боку машина — огромный лесовоз — дёрнулась. Громко и противно заскрежетал металл, и совершенно отчетливо Эля услышала натужный выдох.

— Что это? — спросила она.

— Похоже, они… — дрожащим голосом произнес парень. — Ну, вот и всё…

Кабину будто кто-то пытался приподнять — снизу. Раздался еще один громкий выдох.

— Уезжайте! — громко крикнул водитель. — И останетесь живы!

Эля увидела, как кабина машины сама стала приподниматься над дорогой. Над Эльмирой зловеще нависли огромные колеса. Раздался дикий вой — ровно такой же, какой она уже слышала во дворе своего дома.

— Давайте к нам, в машину! — крикнула она.

— Нет, — ответил водитель. — Уезжайте скорее! Это наше проклятье, а не ваше! Мы остаёмся… это судьба!

От охватившего её ужаса Эля не могла пошевелить ни рукой, ни ногой.

— В машину! — крикнул Рома, толкая спутницу к джипу.

Эля, словно сбросив с себя этот ступор, метнулась к двери, боковым зрением отмечая, как всё больше кабина огромного и тяжелого «Кенвурта» приподнимается над дорогой, возвращаясь в нормальное положение. Еще немного и колеса вернутся на дорогу!

— Давайте к нам! — еще раз крикнула Эля парню и водителю, но они даже не посмотрели на нее — их взгляды были прикованы к своему лесовозу.

Только Эля заняла свое место, как Рома утопил газ и джип, проворачивая колеса по грунтовке, в облаке поднятой пыли, рванулся вперед. Тут же на место, где только что он стоял, лесовоз встал на колеса.

— Что это? — чуть не крикнула Эля.

— А ты не понимаешь? — грубо отозвался Роман, нервно глядя в зеркало заднего вида.

— Не может быть…

— А они остались! — констатировал Роман.

Он вдавил педаль тормоза, и снова в клубах пыли, машина резко остановилась. Они успели удалиться от «Кенвурта» метров на двести.

— Смотри! — крикнул Рома.

Эля, обернувшись назад, увидела, как из-за лесовоза вышел, хромая, небольшой человек. Он протянул руку и схватил парня за шею, потом резко подкинул его вверх и тот, взлетев метров на семь, хлопнулся обратно на пыльную дорогу. Водитель попытался убежать, но этот сущий монстр догнал его и проделал с ним то же самое — подбросил вверх на несколько метров, и водитель разбился, упав на дорогу. Оставшись наедине, человек повернул голову в сторону отъехавшего джипа и вначале пошел, а потом, перейдя на бег, стал быстро сокращать дистанцию.

— Рома! Уезжаем! — взвизгнула Эля. — Он гонится за нами!

Романа не пришлось долго уговаривать — он утопил педаль газа, и джип быстро набрал скорость больше ста километров час — столько, сколько позволяла дорога. За машиной образовался непроницаемый столб дорожной пыли, из-за которой ничего нельзя было рассмотреть.

Не будучи уверенными, что они оторвались от вирмона, Рома гнал машину в таком режиме минут двадцать, но потом дорога пошла в гору, сменилась серпантином, и скорость пришлось сбросить. Осевшая пыль показала отсутствие «хвоста».

— У меня даже вот слов нет никаких, — наконец-то произнесла Эля. — Это же ужас какой-то здесь происходит!

— Думаешь, у меня есть? — усмехнулся Рома. — Что-то давно я так не нервничал… адреналина хапнули дай боже. То-то еще будет…

— Я просто в шоке…

— Еще не передумала? — съязвил Рома.

— А куда тут передумывать? — спросила Эля. — Дорога-то здесь одна… и назад для нас путь закрыт.

— Не одна, — сказал, немного помолчав, Рома. — Есть еще одна, но она в два раза длиннее. Через Лунный перевал… скоро должен быть поворот на неё… километров через сто. Ну, так что? Возвращаемся?

— До поворота доедем — а там решим, — сказала Эля.

— Ага, — усмехнулся Рома.

— Ничего не «ага», — надулась Эльмира. — Едем до деревни.

— Скоро стемнеет. Может, лучше заночуем вне деревни? Тут скоро будет хорошее местечко — на берегу реки.

— Надо будет дежурить с автоматом, — предложила Эля.

— Это само собой, — кивнул Рома. — Пока мы здесь — о полноценном отдыхе надо забыть. Если мы хотим выжить…

За час до наступления темноты Рома свернул в какой-то поворот, и проехав еще с полкилометра, они остановились на берегу бурной горной реки, которая оглушительно грохотала своим холодным потоком.

— Знаешь, мне кажется, что лучше быть в тишине, — сказала Эля. — Тогда мы сможем услышать приближение человека.

— Мы и так услышим, — заверил её Рома. — У меня есть кое-что.

С этими словами из багажника он достал четыре продолговатые зеленые трубки и несколько мотков рыбачьей лески.

— Это сигнальные мины. Я сейчас на подходах натяну растяжки, и если кто-то будет идти, мина сработает — вверх полетят горящие звёздочки. Я быстро…

Рома, прихватив эти штучки и еще кое-какое снаряжение, ушел к дороге. Пока он ходил, Эля, обняв автомат, сидела на крыше джипа, зорко высматривая окрестности. За эти двадцать минут, что Роман отсутствовал, Эля успела полюбоваться природой и даже высмотрела более-менее тихую заводь среди бурных потоков стремительной горной реки.

— Всё, готово, — сказал Рома. — Если кто-то сунется — услышим и увидим во всей красе. Я поставил их на растяжках на места, где может пройти человек. Через реку пройти здесь невозможно — сама видишь, какой поток, да и по камням, вдоль берега, тоже затея нереальная. Будем думать, что подходы прикрыты.

— Спать, надеюсь, в машине будем? — спросила Эля, утратив интерес к минам.

— Да, конечно.

Рома начал возиться с машиной, раскладывая внутри сиденья так, чтобы они образовали одно сплошное спальное ложе, а Эля, тем временем, уже в наступающих сумерках, спустилась к высмотренной заводи. Здесь вода не кувыркалась и не пенилась, как в основном русле, но все же оказалась запредельно холодной.

Стиснув зубы, дрожа от холода, Эля нашла в себе силы раздеться и погрузиться в этот мокрый лёд. Уже находясь на пределе своих физических и психических возможностей, она умылась и наконец, выбралась на скальные камни. Теперь, после жгучего холода, она чувствовала нежное дуновение ветра и буквально наслаждалась его теплом. Одеваться не хотелось — настолько комфортно она ощущала себя после столь контрастного воздействия температур.

С котелком к ней спустился Рома.

— Ну, ты даёшь, мать, — улыбнулся он. — Любительница экстрима! Знаю, что тебе сейчас очень тепло, но это чувство обманчиво — одевайся поскорее! Простынешь!

Он набрал в котелок воды и вернулся к машине. Эля собрала свою одежду в охапку и пошла за ним. За машиной уже трещал костер. Одевшись, Эля включилась в процесс приготовления пищи.

— Что будем делать, если случится подрыв? — спросила она.

— Заводим машину, разгоняемся и пробуем прорваться к дороге. Кроме прорыва к дороге вариантов действий у нас нет. Меня успокаивает только то, что выстрел в голову поможет решить проблему…

Эля увидела, что на автомате появился фонарик — он был прикреплен к цевью сбоку — на небольшую планку Пикатинни. Злорадно, с намеком, пошутила:

— Выстрел в чью голову?

— Не надейся, — парировал Рома. — Тебя я стрелять не буду.

— А если они меня заразят, и я, став вирмоном, нападу на тебя?

— Тогда пощады не жди, — ответил Рома.

Поев, они еще долго сидели за разговорами, в попытках найти истину — и не находя её. Слишком мало было информации для правильного анализа…

Спустя пару часов, наговорившись, они забрались в машину. Слегка приоткрыв окна — для проветривания — Рома поверх спального мешка положил «Сайгу». Спать легли одетыми, расстелив под собой один спальник, и укрывшись сверху вторым. Эля положила свою голову Роме на плечо:

— Когда ты спросил его, откуда они приходят, парень успел сказать «сан…». Как думаешь, что это может быть?

— Может быть, ключ Санаева? Есть здесь такой приток вот к этой реке, кстати. И там, на ключе есть два зимовья — года три назад меня приглашали туда на охоту. На одном зимовье сруб стоит небольшой, человек шесть поместится, а на другом два сруба человек на десять.

— Это далеко отсюда? — тихо спросила Эля.

— Километров восемьдесят.

— А где ты мины взял, Рома?

— Остались из прошлой жизни…

— Спокойной ночи, Рома.

Надо ли говорить, что спали они урывками, постоянно просыпаясь и вслушиваясь в грохот горной реки, будто бы за этим шумом можно было что-то распознать. Все надежды были только на то, что если кто-то и сунется сюда, то мины возвестят об этом.