Глава 2
Чуть забрезжил свет, и Роман ушел, не позавтракав. Эля еще какое-то время нежилась в постели, мысленно возвращая себя в его объятия, будто слыша ритмичный скрип кровати, наслаждаясь воспоминанием того, что происходило в этой постели буквально еще полчаса назад.
Но нужно было вставать, и она вылезла из-под одеяла, прошла на кухню, включила чайник, после чего прошлёпала босиком в ванную.
Заварив чай, она бросила на стол свой рабочий блокнот — Эля была уверена, что день предстоит насыщенный, а потому его нужно было тщательно распланировать. Отхлебнув из чашки ароматного цветочного чаю, она начала помечать пункты, сегодня обязательные к исполнению. В первую очередь нужно было посетить морг, чтобы посмотреть на людей, погибших вчера в здании краевой администрации. Затем нужно было пойти в администрацию и опросить свидетелей, а если повезёт, то и уговорить охрану посмотреть видеозаписи нападения. Еще бы съездить на остров Казакевича, где располагался Восточный Университет, при котором функционировала вирусологическая лаборатория. Да задать там пару вопросов.
Эля посмотрела в окно — там открывался прекрасный вид на «золотой» мост, соединяющий две части портового города.
Несколько лет назад она была свидетелем немыслимого события, и сейчас хотела понять саму себя — для чего она проявляет интерес к этому массовому убийству в администрации? Это журналистский охотничий азарт, или попытка найти ответ на вопрос, из-за неразрешенности которого она уехала жить на край земли?
— Определись, Эля, — сказала она сама себе.
В этот момент зазвонил телефон. Его пришлось искать, и когда она, наконец, извлекла его из-под кровати, то увидела, что номер звонившего не определяется.
— Алло, — сказала она.
Из трубки послышалось дыхание, но ответа не было.
— Перезвоните, я вас не слышу, — сказала Эля и отключилась.
Кто бы это мог быть? Она впервые видела, чтобы телефон не определил звонившего. Вдруг её пальцы задрожали, а по спине пробежал озноб.
— Спокойно, Эля, — произнесла она для собственного успокоения. — Ничего не происходит. Так иногда бывает!
Но успокоиться она не могла. Слишком уж форматно ложился этот звонок на её размышления. Больше всего это походило на обыкновенное «пробивание» номера — а точно ли на нём «сидит» интересующий объект? Эля осеклась — интересующий кого? Неужели настал тот момент, когда и за ней пришли те, кто был причастен к пропаже других работников вирусологической лаборатории?
Она прошла по квартире и, сдвинув в гардеробе вешалки с одеждой, освободила оружейный сейф, в котором хранилось её давнишнее приобретение — травматический пистолет МР-78-9Т. Открыв ключом дверцу, она извлекла на свет своё оружие. Совсем небольшой пистолетик, точная копия боевого ПСМ, удобно лёг в руку. Маленький, плоский и вполне подходящий для скрытого ношения — она купила его, пройдя специальное обучение в стрелковом клубе «Патриот» — тогда, когда только-только перебралась жить в этот город. Вначале она носила пистолет в своей сумочке, ежедневно ожидая нападения на себя, но нападений всё не было, и как-то незаметно пистолет вначале перекочевал в бардачок машины, а затем и вовсе в сейф. Но сейчас, видимо, его время пришло.
Опасаясь сломать ногти, Эля разобрала пистолет, и осмотрела его. Найдя его состояние удовлетворительным, она пересчитала патроны в двух обоймах — их оказалось двенадцать — по шесть на обойму. Наверное, для того, чтобы отбиться от нападения, этого должно хватить. Пистолет перекочевал в сумочку. Туда же перебралось и разрешение на оружие — РОХа.
— Береженого Бог бережет, — сказала Эля.
Свою машину, крохотный «женский» «Витц», она ставила под окном многоэтажки, не заморачиваясь охраняемыми стоянками. Так делал весь двор, и ночью у подъезда одна к одной, демонстрируя высшее мастерство паркинга, толпились три десятка автомашин — от мелких «дамских», до громадных внедорожников. За годы жизни во дворе наработались негласные правила по расстановке машин — чтобы владельцы отъезжали строго по установленному времени. Кто-то обычно уезжал на работу в семь утра — и такие водители ставили машины в крайних рядах, а кто-то мог позволить себе отъехать от дома и в десять, и таким было не критично, если их «железного коня» заставят другими машинами. На непредвиденные случаи под стеклом каждой машины обязательно лежал лист бумаги с написанным номером сотового телефона владельца автомобиля. Может, тот, кто звонил, подсмотрел номер телефона именно здесь?
Когда Эля вышла из подъезда, было около восьми часов утра, и основная часть машин уже укатила со двора — её крохотный «Витц» одиноко стоял возле детской площадки. На самой же площадке Эля увидела сидящего на лавочке человека. Чем-то незначительным он привлек её внимание, и вдруг ей стало не по себе — он смотрел на неё пронзительным взглядом, будто просвечивая насквозь не только её внутренности, но и мысли, и желания, и страхи…
Приближаясь к машине, она тоже неотрывно смотрела на него, рассматривая ярко-красную куртку и джинсы, в которые он был одет. Непроизвольно взгляд скользнул на его руки, и Эля увидела, что его кисти были в темных пятнах, какого-то бурого цвета, будто человек занимаясь дома ремонтом, что-то красил бурой краской, замазал ей руки и не стал отмывать. Уже подойдя к машине, и нажав кнопку снятия сигнализации, Эля снова встретилась с ним взглядом — на этот раз его глаза показались ей пустыми, будто их кто-то взял, и выключил, лишив обычного смысла, присутствующего у любого здравомыслящего человека.
Эля вдруг подумала, что она смотрит… в пустоту. Нет, даже не так. В бездну!
Двигатель уже был прогрет, а теплый салон отделил её от зябкого июньского утра. Пристегнувшись, она посмотрела в зеркало заднего вида — человек оставался сидеть в первоначальной позе.
— Странный какой-то тип, — произнесла Эля, выруливая в поток машин на центральную улицу города.
* * *
В городском морге Элю знали как журналиста «медицинской» направленности, и встречали обычно приветливо, но сегодня сразу намекнули, что ничего о поступивших трупах говорить не будут. Эля увела разговор в другое русло, и когда она осталась с молодым патологоанатомом в кабинете наедине, попивая отвратительный кофе, снова вернулась к интересующей её теме:
— Саша, я понимаю, что ты дорожишь своей работой, и ни слова не скажешь мне о том, что касается тех четверых, что привезли тебе вчера. Однако, хочу заметить, что тот, кто пытается засекретить это дело, совершает большую ошибку. Во-первых — из-за отсутствия информации в городе зреют самые страшные слухи, которые боком выльются и главе края и всем правоохранителям. Во-вторых — я не знаю, знаешь ли ты об этом, или нет, но это далеко не первый подобный случай. И отдельно хочу сказать, что всё, что ты сможешь мне сейчас сообщить, я нигде отражать не буду — мне это нужно для общего понимания ситуации…
Она знала, что в принципе, Александр долго молчать не будет — не то воспитание. Но ему нужно было дать понятную причину, повод, по которому он отступится от своих обязательств. Носительница женской красоты знала, что нужно делать с мужчинами. Она улыбнулась и внимательно посмотрела на него, потянувшись свободной рукой к туфельке, наклоняясь таким образом, чтобы собеседник увидел часть груди, не прикрытой бюстгальтером.
Женские чары сработали, врач кивнул:
— Знаешь, до нас доходила информация из северных районов края о повреждениях, которые наносили люди друг другу — но таких, какие нанести голыми руками — физически невозможно!
— Вот и я о том же! И ваши четверо — из той же серии, не так ли?
— Почему четверо? — удивился врач. — Нам вчера привезли двоих. Охранники из ЧОПа, тела были в форме.
— А куда делись еще двое? — пришло время удивляться Эле.
— Не знаю, — развел руками Александр. — Может быть, в другой морг их доставили?
— Возможно, — кивнула Эля, подумав, что действительно, трупы могли развести в разные морги — чтобы журналисты — проныры не смогли правильно посчитать количество погибших. Сказали же в телевизоре, что погибших было два — значит два! — А скажи, Саша, вскрытие уже делали?
— Одного мы вскрыли, а тот, которому пистолет в глаз воткнули — еще ждёт.
— И?
— Разрывы внутренних органов, разрыв аорты, перелом позвоночника в двух местах, сломано четыре пальца, смерть наступила от массированной кровопотери.
— А когда второго вскрывать будете?
— После обеда. Сейчас нам привезли какого-то заслуженного старика, вот после него и начнем.
— А посмотреть трупы можно? — Эля повела бровью.
— Ну, вот как тебе отказать? Ведьма! — врач улыбнулся. — Пошли!
Эля поймала его взгляд, на мгновение остановившийся на её груди. Как же она была в этот миг благодарна Богу, который дал ей такое мощное оружие для завоевания мужчин!
Они встали и прошли в соседнее помещение. Смерть Эля видела в разных формах и проявлениях, и еще с института с мистическим страхом всегда воспринимала обязательные посещения морга. Вот и сейчас, войдя в холодный зал, облицованный хорошо моющимся кафелем и уставленный каталками с голыми мертвыми телами, она непроизвольно поёжилась.
Убитый охранник лежал в углу — его грудная клетка была прихвачена толстыми капроновыми нитками — отнюдь не кетгутом, и естественно без всякой красоты, а только для того, чтобы на труп можно было надеть погребальную одежду.
— Вот он, — сказал Александр. — По характеру внешних повреждений, ему был нанесен один или два удара — вот с такими жуткими последствиями для внутренностей!
Эля некоторое время смотрела на труп, затем повернулась, ища глазами второго.
— А где? — её неопределенный жест был предельно понятен.
— Вот, — врач сделал несколько шагов в сторону и махнул рукой: — Лежит…
Эля подошла ко второму. Труп смотрел на нее чёрной пустой глазницей.
— Говорят, ему в глаз воткнули пистолет?
— Ну, пистолет я уже не видел, наверное, полиция забрала, а то, что у него полностью отсутствует глазное яблоко и частично выдавлен мозг — это есть. Полюбуйся!
Он передал Эле небольшой фонарик, с помощью которого ей удалось заглянуть в рану и оценить глубину проникновения.
— Ну, это уже ни в какие ворота не лезет! — вырвалось у Эльмиры. — Ладно бы нож в глаз воткнуть — это еще понятно. Но пистолет!
— Вот и я про то же!
Они вернулись в кабинет и еще некоторое время говорили о перипетиях врачебной жизни, после чего Эля покинула морг и поехала в администрацию края. По пути пришлось брызгать на себя духами, так как ей казалось, что трупный запах, присущий любому моргу, впитался в одежду и волосы.
Чтобы не тратить время на выписывание пропуска, она позвонила знакомому депутату одной из оппозиционных партий (краевой парламент так же находился в этом здании), который спустился из своего кабинета и махнул охранникам рукой, мол, это ко мне. Её пропустили. В кабинете депутата снова пришлось пить противный кофе.
— Да, — сказал депутат. — Вчера погиб директор департамента занятости населения. Говорят, преступник схватил его за шею, дернул, и тот сразу потерял сознание. Силы у монстра немеряно оказалось. Кто же это такой?
— Пока не понимаю, — ответила Эля. — Между нами говоря, сейчас я была в городском морге, и видела трупы охранников — у них просто жуткие ранения! Это не человек их убивал, а какой-то дьявол!
— Я своими глазами видел, как он одним ударом вынес стекло в вестибюле! А оно там толстое! Что было потом, к счастью сам не видел, но вот видео у меня есть…
— С камер наблюдения? — оживилась Эля.
— Да, — депутат повернул к Эльмире экран своего рабочего компьютера и запустил видеофайл.
Пока шла загрузка, ему позвонили по телефону, и он, ответив, что «скоро будет», посмотрел на Элю:
— Так, времени у меня нет, бежать на комиссию надо, если есть флэшка — давай я тебе на нее скину. Дома посмотришь!
Эля с готовностью достала из сумочки карту памяти, и через пару минут они с депутатом уже вышли из кабинета прощаться.
— Только никуда чтобы не ушло! — предупредил избранник народа. — Знаю я вас…
— Хорошо, — пообещала Эля. — Не уйдёт.
Она спустилась на седьмой этаж, где находилась приемная губернатора, но там была выставлена дополнительная охрана, отчего шальная мысль на встречу с главой территории отпала сама собой. Но то, что в коридоре отсутствует ковровая дорожка, от ее взгляда не укрылось. Наверное, с погибшего чиновника натекло, вот и убрали. А новую еще не постелили. Эля вышла из здания.
На улице, совсем рядом, гулко ухнул орудийный выстрел — это на находящемся рядом военном причале, моряки произвели традиционный полуденный выстрел. На площади резко взлетела стая голубей, но, сделав круг, вернулась на свое прикормленное место.
На огромной стоянке перед зданием администрации Эля нашла свою машину и, выехав на центральную улицу города, достала телефон. Стоя в пробке, она быстро оценила социальные сети, которые только и были завалены слухами о вчерашнем происшествии. Люди наперебой стращали друг друга самыми небывалыми предположениями относительно преступника. Тема зомби уже активно муссировалась, и наиболее продвинутые пользователи соцсетей выложили перечень признаков состояния человека-зомби, который был взят из фантастических романов и фильмов-ужасов. Нашла своё отражение и фраза губернатора, которую он обронил у себя в кабинете, когда ему обрабатывали раны после укуса напавшего. Появиться эта фраза в медийном пространстве могла только от непосредственных участников, которые, однако, в соцсетях никак себя не обозначали. Наиболее смелые пользователи соцсетей уже начали выстраивать гипотетическое будущее края, которым правит губернатор-вампир.
— Вы тут смеетесь, — вслух сказала Эля, — а ведь до истины совсем не далеко!
Она остановилась возле газетного киоска, где купила подробную карту края, и вернувшись в машину, стала изучать дороги, ведущие в северные районы. Как ни крути, а выходило, что проехать надо не менее восьми сотен километров, из которых пятьсот — по горно-таёжной местности, где отродясь никогда не бывало ни придорожных кафе, ни шиномонтажных станций, да и заправочные станции там были на предельно-возможных удалениях друг от друга.
— Дорогая, а тебе точно туда надо? — спросила Эля саму себя, и спустя мгновение ответила: — Да. Чтобы на меня не охотился чёрт знает кто! И для этого достаточно будет вынести всю правду про этих монстров из секретных папок, хранящихся в сейфах спецслужб, в открытое обсуждение в медийном поле. Тогда меня никто не посмеет убить!
Эта законченная мысль укрепилась в её голове, и Эля даже почувствовала какое-то облегчение — будто с плеч слетел тяжкий груз, давивший её многие годы.
Так как решение уже было принято, нужно было подготовиться к дальней поездке, от которой она и ожидала разрешения столь сложного вопроса.
* * *
Ценник в специализированных спортивных магазинах был каким-то космическим, и, прикинув предстоящие расходы, Эля расстроилась — её журналистская зарплата хоть и позволяла вести привычный образ жизни, но все же враз закупить различного снаряжения было очень опустошительно для её кошелька. А денежной «подушки», на разного рода случаи, у нее не было — как-то не научилась в жизни копить деньги. Посмотрев в интернете разлет цен, она поняла, что крупные спортивные сетевики ей не помогут, и поэтому Эля поехала в магазин военного снаряжения. Здесь цены были более приемлемые, и уже можно было рассчитывать на какие-то полезные приобретения.
— Что вас интересует? — высокий парень с бородой, и в военных штанах прямо таки светился услужливостью и желанием помочь.
Эля окинула его с головы до ног, оценивая не только как продавца, но и как путешественника, или бывшего военного, которые могли знать толк в продаваемых товарах.
— В поход девушку соберёте? — спросила она томным голосом, отдающим запахом костров, трелью лесных птиц, ворчанием горных ручьев и бурным палаточным сексом.
— В какой поход? Пеший, морской, или автомобильный? — уточник парень.
— Вначале на машине километров восемьсот, потом пешком километров десять, — прикинула Эля.
— Обувь и походная одежда есть?
— Я обычное дитё асфальта и бетона, — пошутила Эля. — Ничего нет. Только туфли и вечерние платья. Оснащаться будем с нуля.
— Решили круто поменять свою жизнь? — усмехнулся продавец.
— Скорее вернуть прежнюю, — улыбнулась Эля, вспоминая моменты, когда на военных сборах в институте ей приходилось спать под открытым небом, форсировать реки, стрелять из автомата и ползать по грязному тактическому полю — правда, не долго — всего две недели.
— Тогда начнем с обуви, — сказал парень.
Продавец вышел из-за прилавка и прошел по магазину к обувным полкам. Измерив взглядом размер Элиной ноги, он сразу взял в руки ботинок с высоким берцем и повернулся к покупательнице:
— Рекомендую. Легкие, водонепроницаемые, внутри влагосборная мембрана, шнурки на петельках — очень удобно обуваться и разуваться. И цена вполне приличная.
Эля примерила — они ей подошли. Тут же рядом с ботинками оказались две пары термоносков. Парень углубился в разъяснения, что с чем применяется и отчего улучшаются показатели. Слушая его, Эля отметила, что он действительно знает, о чем говорит — чего в последнее время в магазинах было не сыскать. Затем она купила серо-зеленый спецназовский костюм, особенностью которого были сеточки подмышками и в паху — для вентиляции, защитные мягкие вставки на коленях, а так же нашитыми в нижней части брюк внутренними длинными пыльниками, которые можно было заправить в ботинки, а сверху расправить на них нижнюю часть самих брюк. И если с размером ботинок еще дело куда ни шло, то чтобы найти костюм её размера, продавцу пришлось перерыть весь склад — производители спецназовской формы как-то особо не предполагают, что эту одежду будут носить спецназовцы с ростом 165 сантиметров.
— И рюкзак, — сказала Эля. — Со спальным мешком и туристическим ковриком.
Парень отвел девушку в другой угол, где висели самые разные рюкзаки, и стал перебирать те, что, по его мнению, подошли бы покупательнице.
— На какой объем будете рассчитывать? — спросил он, подавая ей один из рюкзаков ярко-красного цвета.
— Такой пойдет, только чтобы цвет был не яркий, — ответила Эля.
Парень достал другой рюкзак:
— Вот, очень удобная конструкция. Крепление лямок такое, что его можно мгновенно сбросить с себя, если возникнет такая необходимость. Широкий пояс будет снимать часть нагрузки с плечевых лямок. Есть четыре внешних кармана, куда удобно можно разместить разные полезные вещи. Основной мешок — это сорок литров. Сверху двойная затяжка и клапан. Рюкзак непромокаемый и очень прочный. Снизу к нему можно приторочить спальный мешок, а сверху — каремат.
— Каремат? — спросила Эля.
— Так называется туристический коврик, — пояснил продавец.
Еще Эля купила газовую горелку, пару 450-граммовых газовых баллонов, туристический набор столовых приборов и военный котелок. Когда гора покупок расположилась на прилавке, Эля достала из сумочки кошелек.
— Сколько?
Продавец назвал сумму, соизмеримую с половиной её месячной зарплаты. Эля что-то прикинула в уме:
— Что так дорого-то?
— Так и покупок не мало, — парировал парень.
Эля что-то еще посчитала в уме, задумчиво посмотрела на продавца, и вдруг, к его ужасу извлекла из сумочки свой травматический пистолет.
Парень испуганно моргнул и громко сглотнул.
— И это… — начала она говорить, но увидев, что парень попятился назад, вдруг поняла всю комичность ситуации: — Мне бы еще кобуру для этого пистолета!
— Фу ты, — выдохнул продавец. — Чуть инфаркт не хватил! Вот и доработай так до пенсии…
Он обернулся и снял с крючка висевшую за ним оперативную кобуру.
— Есть такая — одевается на плечи, пистолет находится под левой рукой, удобно вынимать правой. Это для скрытного ношения. А есть и вот такие, — он положил на стол поясную кобуру. — Эта вешается на пояс. В принципе, для такого пистолета, как у вас, любое его ношение может быть скрытным.
— А что лучше? — спросила Эля.
— Я бы выбрал поясную кобуру, — сказал парень.
— Хорошо, — кивнула Эля. — Беру.
— И вот это еще возьмите! — сказал парень, подавая ей шнур, свитый по образу старого телефонного, коим в древности трубка соединялась с самим телефонным аппаратом.
— Что это? — спросила Эля.
— Это страховочный шнур для пистолета, — объяснил парень. — Пистолет всегда должен быть пристегнут к поясу на шнур, иначе его можно запросто потерять, или выронить в самый неподходящий момент. А так, вы попробуйте, он будет пристегнут к поясу, а спиральный шнур может вытягиваться на любую длину, какую только можно вытянуть руками. В то же время он сразу принимает исходный размер, как только вы возвращаете его назад. Никто не носит пистолет без страховочного шнура. Это правило нельзя нарушать…
— Странный он какой-то. Раньше кожаные были, и не спиральные.
— Время идет, — пожал плечами продавец. — Оружие и снаряжение улучшается, модернизируется…
Рассчитавшись с продавцом, Эля начала укладывать всю мелочь в рюкзак, как парень, указав на ботинки, сказал:
— Только не надевайте ботинки сразу на выход, иначе они убьют вам ноги. Если будет время, походите в них… хотя бы по дому, по квартире. Пусть они привыкнут к вашим ногам. А чтобы они дольше прослужили, натирайте их несоленым салом и не сушите у костра.
— Спасибо за совет, — улыбнулась Эля. — Всего хорошего!
— И вам удачи! — продавец улыбнулся покупательнице.
Закинув рюкзак и остальные вещи в маленький багажник своего «Витца», Эля, оценив часовую разницу, разрешила себе позвонить в Москву, редактору одного из федеральных каналов. Тот ответил сонным голосом — явно еще из постели.
— Коля, — сказала Эля. — Наверняка ты слышал, что произошло в нашей краевой администрации…
— Да, вчера прошло в федеральных новостях, что два охранника в тяжелом состоянии были доставлены в больницу…
— Коля, не два, а четыре…
— Не велика разница.
— И не в тяжелом состоянии, а холодные. Вам там всё врут!
— Та-ак! — на той стороне эфира почувствовалось пробуждение. — А ну, поподробнее!
— В общем, здесь было нечто такое, что не укладывается в сознание. На губернатора напал человек, который обладал сверхъестественной силой. Когда его смогли скрутить, он порвал наручники, и не обычные с цепочкой, а такие, на шарнирах! Потом перебил вооруженных ментов и спокойно ушел. Сегодня я узнала, что в его крови обнаружен какой-то вирус…
— Очень интересно. — Редактор умел схватывать все на лету.
— И еще я узнала, что власти скрывают от населения подобные случаи. А таковых уже набирается около десятка — в северных районах края подобные случаи уже принесли полдюжины трупов и человек двадцать пропали без вести. Короче, я уже купила спальный мешок и рюкзак, и если вы хотите эксклюзив, то перегони мне задаток на поездку. А то потратилась сильно, на одну зарплату не вывезу…
Когда онлайн-банк оповести о пополнении счета, Эля выдохнула:
— Ну, вот и всё, отступать некуда — позади Москва.
* * *
— Мы и сегодня не имеем ясного представления, как произошли вирусы. Дело в том, что они настолько малы, что в практическом смысле не оставили после себя никаких ископаемых останков, по которым можно было бы изучить их эволюционную историю, — заведующая вирусологической лабораторией Восточного Университета Ирина Чайкина грустно улыбнулась сидящей напротив неё Эльмире. — Наука рассматривает три основные теории происхождения вирусов, но каждая из них имеет четко выраженные необъяснимые факты, перешагнуть через которые невозможно. Мы не можем даже определиться с правильными задачами для исследования, потому как с каждым новым исследованным вирусом, который удается глубоко проанализировать, вопросов становится только больше. Вот, к примеру, вы знаете, что вирус, находящийся вне клетки, не проявляет никаких признаков жизни?
Слово «никаких» Ирина специально выделила повышением тона, чтобы обратить на это особое внимание журналистки — которая, как она считала, ничего не понимает в вирусологии.
В белых медицинских халатах — а только в них было положено находиться за порогом исследовательской лаборатории — за столом сидели две женщины одного возраста — немного за тридцать. У одной халат был аккуратно подшит по фигуре и в меру укорочен — достаточно для того, чтобы подчеркивать красоту ладно скроенной фигуры, у другой халат был явно из числа дежурных халатов, которыми пользовались все кому не лень, и висел он некрасивым белым мешком.
Женщины говорили уже больше двух часов.
— Вы хотите сказать, что в определенных условиях, вирус не является живым? — спросила Эля, совершенно точно зная ответ на этот вопрос, но не желающая своей компетенцией пугать такой полезный источник информации.
— Именно так. И в таком состоянии вирус может находиться практически неограниченное количество лет. Речь может идти о сотнях, и даже тысячах лет. Согласно одной из версий, вирусы имеют внеземное происхождение, и попали к нам из других цивилизаций, проведя в космосе многие миллионы лет. Пока вирус не попадёт в благоприятную среду, пока он не окажется в живой клетке, он, выражаясь фигурально, скорее мёртв, чем жив. Фактически мы говорим о существе, которое находится на самой границе — между жизнью и смертью. Более никакое живое существо на Земле не приближено к границам смерти настолько близко, как вирусы. Мы иногда даже шутим, что вирус — это не смерть жизни, а жизнь смерти. И в этой шутке есть огромная доля правды…
Осматривая обстановку кабинета заведующей лаборатории, Эля обратила внимание на обилие иностранной научной литературы, аккуратно расставленной на нескольких полках. Эля на собственном опыте знала, насколько быстро сегодня электронные носители и всемирная паутина вытесняли из практической науки печатную литературу. Нужно было сохранять «безопасную» нить разговора, и поэтому Эля обратила на книги внимание своей собеседницы:
— Скажите, — она перевела взгляд на Ирину: — Наличие такой библиотеки помогает вам в своей работе, или это лишь интерьер кабинета?
Спросила, и прислушалась, а не переиграла ли она, не оскорбила ли свою собеседницу. Но Ирина только улыбнулась:
— Это хоть и старые исследования, и некоторые положения уже опровергнуты современными представлениями о вирусологии, все же искать ответы иногда лучше в печатных книгах. Пока найдешь то, что ищешь, всегда попутно зацепишь еще несколько направлений, которые могут помочь даже больше, чем изначальный объект поиска, — Ирина доверительно приблизила к собеседнице голову: — Невольно так уходишь от неизбежного формирования в своей голове «клипового мышления», которое становится бичом нашего современного научного общества, когда ты работаешь в предельно узких рамках, и перестаешь адекватно воспринимать то, что находится за пределами этого коридора. Только расширение кругозора, других вариантов нет… но кругозора глубокого, а не такого поверхностного, какой мы получаем в общении с современными СМИ.
Это явно был укол в сторону журналистки, но нужно было держать удар.
— Я вас понимаю, — Эля улыбнулась в ответ. — Мне, как журналисту, тоже нелегко сохранять широту взглядов и глубину понимания… с таким информационным напором на сознание, которое сейчас рушится на головы обывателей, сохранить разум и умение анализировать становится всё сложнее и сложнее. Хорошо вирусу — выключился на время, и лежи себе спокойно. А потом, когда надо — очнулся во всей своей красе… хоть и без мозгов.
— Смертельной красе, — поддержала Ирина.
— Смертельной… — невольно повторила Эля. — А вот у меня еще один есть вопрос… уж не знаю, как вы на него отреагируете…
— Смотря о чем, — пожала плечами Ирина. — О моей личной жизни писать ничего не надо, она у меня вся здесь, в науке…
— Ну, этим вы меня не удивили, — Эля блеснула глазами, так как женщины задели друг друга за живое. — Я о другом хочу спросить…
— Спрашивайте.
— Несколько лет назад я прочитала в одном научном журнале об исследованиях, которые американцы проводили в Африке… кажется, это был профессор Дэвид Балтимор…
— Удивительные познания для не специалиста, — покачала головой Ирина. — И о чем вы там прочитали?
— Эбола… — сказала Эля.
— Эбола? Насколько мне известно, там и наши представители хорошо поработали, ведь именно мы предложили формулу вакцины… кажется, от России там работал со своей командой профессор Симахин.
— Есть отрывочные сведения, — сказала Эля, — что под прикрытием борьбы с Эболой, американцы проверили в действии новый вирус, который, попав в тело человека, превращал свою жертву в некое подобие зомби — лишая его способности самостоятельно размышлять, но заставляя, при определенных условиях, выполнять любые команды. Их нельзя было назвать мертвецами, так как организм сохранял все жизненные процессы, но и живым в полной мере их назвать тоже было уже нельзя. Эдакие вирусные монстры…
— Каким, интересно, образом вирус мог так повлиять на человека? — Ирина задала вопрос практически сразу, без паузы.
— Я не знаю, — Эля развела руками. — Потому и спрашиваю. Либо это фантастика, либо ваши заокеанские коллеги в деле изучения данной проблематики оторвались далеко вперед. Ведь есть же мнение, что вирусы могут выстраивать в жертве целые колонии со строгой иерархией и управлением. Почему этим колониям и не управлять человеком?
Ирина несколько секунд молчала, прежде чем ответить, и это молчание Эля, переоценив Ирину, рассмотрела как глубокое знание проблемы.
— С профессором Чжиминем из Пекинского Университета мы обсуждали одно направление, которое сегодня вырисовывается в вирусологии под названием «десятый порядок вирусов», но оно еще очень зыбкое, контурное, может быть, ошибочное…
— Что за направление? — Эля аккуратно подтолкнула собеседницу к размышлениям, боясь отказа в дальнейшем комментарии.
— Сейчас вирусы классифицированы в семь порядков, которые включают в себя всё их разнообразие, а это около семи тысяч исследованных видов. Наука вплотную подошла к восьмому и девятому порядку, которые незначительно отличаются некоторыми особенностями своего строения и взаимодействия с живой клеткой, и пока ещё официально не признаны из-за некоторых расхождений в классификации. Но сегодня кое-кто уже заговорил о ещё одном порядке вирусов, который кардинально отличается от всех предыдущих.
— И что же это? — спросила Эля, лучше Ирины зная ответ на этот вопрос.
— Если коротко, то речь идёт о таких вирусах, которые при попадании в какой-либо организм, при известной «критической массе», формируют некий коллективный разум. Затем они выстраивают в своей жертве альтернативную систему управления, заставляя определенные группы мышц не только сокращаться, но даже производить более согласованные действия — например, демонстрировать зачатки безусловных рефлексов, что возможно, как вы понимаете, только при наличии высокоразвитого управляющего центра. Причем, заставляя мышцы сокращаться, эта, с позволения сказать, «система управления», не реагирует на обратные сигналы о боли, из-за чего сила такого сокращения может быть запредельной — вплоть до разрывов мышечной ткани и ломки костей.
— Коллективный разум у вирусов? — Эля выпучила глаза, демонстрируя удивление. — Разве это возможно?
— Смело? — вопросом на вопрос ответила Ирина. — Но ведь и вы только что сказали о том, что читали про колонии вирусов, которые могут управлять своей жертвой. Вот вам и подтверждение!
— Боюсь спросить, откуда такие выводы? — Эля затаила дыхание, боясь прервать собеседницу.
— Чжиминь много работал в Юго-Восточной Азии, изучал проблему Вуду, а потом он так же был в Африке, систематизировал знания по вирусу Эбола, лихорадке SG-14 и, конечно, по вирусу Z-08, который Чжиминь и относит к «десятому порядку». Но еще раз говорю — по «десятому порядку», который мы, предположительно, считаем «условно разумным», на сегодняшний день собрано крайне мало научного материала, чтобы можно было делать какие-то однозначные выводы. Нет достаточной статистической базы для изучения. И мне, кстати сказать, очень не хочется, чтобы на новостных лентах появилась информация о «десятом порядке».
— Это секретно? — спросила Эля.
— Не знаю. Мне просто не хочется выглядеть посмешищем, так как еще раз повторю — «десятый порядок» это еще даже не гипотеза. Это зыбкое предположение, в основу которого легли наблюдения двух научных групп. Никто в мире пока еще не подтвердил и не опроверг это революционное предположение профессора Чжиминя.
— И Симахина… — подсказала Эля.
— И Симахина, — кивнула Ирина.
Эля затаила дыхание, прежде чем задать, пожалуй, главный вопрос сегодняшней встречи:
— А вы… работаете над «десятым порядком»?
Ирина встала из-за стола, прошла через весь кабинет и посмотрела в окно. Когда молчание затянулось, она повернулась:
— Эльмира, я думаю, что сегодняшний разговор у нас ушел далеко в сторону, от той темы, которая была обозначена в заявке вашего информационного агентства. Сегодня мы достаточно поговорили с вами на тему вирусологии в жизни общества, поразмышляли о полезности вакцинации от гриппа, коснулись передовых разработок. Но давайте на этом остановимся. Мне действительно нечего вам сказать. Я и так сказала вам много больше, чем того требовала заявка вашего издания. И сейчас мне даже перед вами немного неудобно, что приходится заканчивать беседу в жесткой форме.
— Конечно, вы возбудили внимание, а теперь — стоп, — Эля постаралась улыбнуться. — К тому же, как вы заметили, нашу беседу я не писала на диктофон, а лишь тезисно отразила в блокноте. Кто же мне поверит, что вы мне такое говорили.
— Ну, и хорошо, если так, — кивнула Ирина. — Тогда больше не будем друг друга задерживать.
Эля встала. Уходить в ситуации, когда ты стоишь на пороге какой-то тайны, казалось ей настоящим безумием. Но выхода не было. Она и так чувствовала, что узнала слишком много. Больше, чем было нужно для написания статьи и полезности вакцинации от вируса гриппа. Она поняла главное — лаборатория вирусологии Восточного Университета РАБОТАЕТ над вирусом «десятого порядка», иначе бы Чайкина не знала того, о чем в мире могло знать не больше дюжины людей.
— Можно последний вопрос? Он вас сильно не затруднит.
— Ну, попробуйте.
— Вчера вам для исследования привезли образцы…
Ирина не дала Эле договорить — она вдруг резко дернулась, и взмахнув рукой в сторону выхода, срывающимся голосом выпалила:
— Всего хорошего! Дверь вон там!
— Разве это такой сложный вопрос? — удивилась Эля. — Чтобы вызвать такую бурю эмоций?
— Я не считаю возможным обсуждать с вами эту проблему, — ответила Ирина. — К теме нашего разговора она не имеет никакого отношения!
— Зря вы так считаете, — покачала головой журналистка. — В Африке ваши коллеги, да и сам Чжиминь, столкнулись с точно таким же проявлением вируса Z-08, как то, что вчера произошло в краевой администрации. И вы это знаете! Мир стоит на пороге огромной катастрофы — скрывая существование которой, вы не делаете людям добра. Пока мы будем это скрывать друг от друга, вирмоны уничтожат человечество. Всего вам хорошего.
Эля повернулась к выходу.
Некоторое время Ира стояла молча, лишь бегающими глазами выдавая крайнюю степень возбуждения, но она крепко держала себя в руках, не давая эмоциям вырваться наружу.
— Откуда… вы… про вирмонов?
В этот момент Эльмира громко хлопнула дверью. На выходе из исследовательского центра она со злостью бросила помятый белый халат в корзину для бахил и перекрестилась.
* * *
Подъезжая к своему дому, Эля снова увидела на лавочке человека в красной куртке. Он сидел в прежней позе, кажется, даже не шелохнувшись. Припарковав машину, Эля достала из сумочки пистолет, дослала патрон в ствол и вернула его в сумочку так, чтобы в случае чего его можно было быстро оттуда извлечь.
— Что-то раньше я тебя тут не видела, дядечка, — подумала вслух Эльмира. — А сегодня ты весь день мне глаза мозолишь.
Забрав из машины купленные вещи, она прошла мимо сидящего мужика, скользнув по нему взглядом. Его руки были в прежней позе, испачканные в чём-то буром, а глаза неотрывно смотрели перед собой. Эля увидела, как он моргнул, из чего сделала вывод, что мужчина жив — уж больно монументально и обездвижено он сидел на этой лавке.
В подъезд Эля вошла, ощутив хорошо забытое чувство опасности — как несколько лет кряду она входила в подъезды с мыслью, что там её ждет убийца. Но на лифтовой площадке никого не было, и вскоре она уже оказалась в своей квартире.
Первым делом Эля натянула на ноги термоноски и новые ботинки. Ведь «доктор прописал» их носить дома — надо было выполнять «курс лечения».
На обед были остатки рагу, затем она вытянулась на кровати, где и вспомнила про флэшку. Пока запускался компьютер, Эля случайно выглянула в окно и увидела, как возле сидящего на лавочке человека стоит дворник в ярко-оранжевом жилете и размашисто жестикулирует. Однако собеседник оставался неподвижен, и дворник вскоре отошел от него.
Воткнув флэшку в USB-порт, она нашла нужный видеофайл и запустила его. Некоторое время картинка показывала полупустой холл, где были видны только охранники, сидящие на своём посту возле «вертушек» и два-три посетителя, стоящих возле гардероба. Но вот рухнуло стекло возле входа, и в холл вошел человек…
— Прям, как терминатор, — сказала Эля и вдруг замерла, неотрывно глядя в экран.
По спине у нее пробежал противный холодок, а сердце вдруг бросилось вскачь.
— Это же…
Она мгновенно подскочила, и метнулась к окну. Бросив взгляд вниз, она снова перевела его на экран компьютера. Сомнений у нее не оставалось.
Первым делом она схватила из сумочки пистолет, но тут же увидела, как охранник стреляет этому монстру в спину, а тот даже не дергается. Пистолет полетел на кровать — со всей ясностью она вдруг осознала, что ничем он ей не поможет.
Нужно было взять себя в руки, одуматься, но Элю стал бить какой-то озноб, и она не находила себе места. В голове беспорядочно летели самые безумные мысли, пока она, наконец-то, не вспомнила про Романа. Схватив телефон, она чуть не выкрикнула:
— Рома! Он здесь!
— Кто? — спросил Роман, еще не понимая, о ком идет речь.
— Вирмон, который напал на губернатора!
— Где здесь?
— В моём дворе. На лавочке сидит. С самого утра сидит. Ты, верно, мог его видеть, когда выходил от меня!
— Ну да, был какой-то мужик… — припомнил Рома. — В красной куртке… неужели он?
— Да он, — поспешила заверить Эля. — Я сейчас видео из краевой администрации смотрю — точно он.
— Что он там делает?
— Просто сидит. Неподвижно! Приезжай ко мне! Мне страшно!
— Дверь заблокируй! Я скоро буду! Никому не открывай до моего приезда!
— Хорошо…
— Полицию не вызывай, — сказал Рома. — Я вызову кого надо.
— Понятно.
— И это… если до моего приезда во дворе что-то начнётся — в окно не высовывайся! Ты меня хорошо поняла?
— Да, Ромочка, я всё поняла!
— Я скоро буду!
Зря, конечно, он сказал ей «не высовываться». Эля бросилась искать свою маленькую видеокамеру, на которой был хороший zoom, и можно было отчетливо снимать удаленные объекты. Камера нашлась, и вскоре на небольшой треноге Эля установила её на подоконнике и подключила в сеть. Флэшка позволяла сохранить часа три записи, и поэтому камера сразу включилась в работу.
Не прошло и двадцати минут, как во двор въехал черный, наглухо тонированный автобус «Мерседес» и такой же тонированный «Геленваген». Из них выгрузились шесть человек, одетых в тяжелое снаряжение, закрытые бронешлемы и с бесшумными автоматами «Вал» в руках. Кроме этих шестерых, вышли еще шестеро, но в легком снаряжении — они держались за спинами своих «тяжелых» собратьев.
— Вот тебе бабушка и Юрьев день, — вырвалось у Эльмиры. — А еще говорит, что там не работает…
«Тяжелые» взяли своего клиента в полукольцо и жестами стали показывать, чтобы он лёг. Вирмон на них не реагировал. Тогда двое приблизились к нему и, набросившись, повалили на спину. Подбежали остальные, началась куча-мала, но вдруг из этой кучи «тяжелые» стали вылетать как пушинки, падая на землю метрах в трех-четырех от свалки.
— Все назад! — раздалась громкая команда.
Вирмон встал на ноги среди лежащих бойцов, сделал несколько шагов в сторону «Мерседеса» и вдруг завыл — низко и протяжно, да так, что у Эли от страха свело скулы — именно этот крик она когда-то слышала в далекой Африке…
— Огонь, — скомандовал тот же громкий голос.
Раздалось несколько приглушенных хлопков, и Эля увидела, как из головы стоящего пыхнуло облачко красного цвета — пуля вынесла ему мозги. Он упал, словно подкошенный и больше не шевелился. Эля метнула взгляд на камеру, убеждаясь, что запись продолжается.
В течение еще двух-трех минут тело убитого вирмона было упаковано в черный мешок и уложено в автобус. Еще спустя пару минут в пустующем дворе ничего уже не напоминало о том, что здесь произошло. Эля села в кресло и прикрыла глаза — в мире происходили события, которые выбивались далеко за рамки общепринятых правил и понятий. Очевидно, что назревало что-то такое, что в ближайшие годы должно коренным образом перевернуть привычный мир, заставить человечество снова бороться за своё существование! И всё это проходило мимо большинства, задевая только предельно узкий круг людей, посвященных в некую тайну…
Эля подскочила и бросилась метаться по квартире. Она перебирала какую-то мелочь, отбрасывая в сторону, и наконец-то её взгляд остановился на круглой оранжевой коробочке от киндер-сюрприза, стоявшей в прихожей на полочке рядом с другими безделушками. Вытряхнув из нее содержимое, Эля забежала в ванную комнату, нашла упаковку краски для волос, вынула оттуда полимерные перчатки, и, надев тапочки, выпорхнула из квартиры. Сбегая вниз по лестнице, она чуть не столкнулась с поднимающейся пожилой соседкой, которая выглядела белее моли, но останавливаться не стала и выбежала на улицу.
Подбежав к лавочке, Эля упала на колени, высматривая что-то на земле…
— Есть! — вместе с песком она зачерпнула одной половинкой киндер-сюрприза сгусток крови и, закрыв крышкой, бросила киндер-сюрприз в перчатку, завязала и вложила этот пакет во вторую перчатку.
На нее безумными глазами смотрел дворник-узбек, который, от страха позабыв русский язык, что-то бормотал на своём:
— Улар уни олдирди…
Эля не стала обращать на него внимание и вернулась в подъезд. Лифт ждать она не стала — зуд был еще тот, и поэтому поднялась на свой десятый этаж чуть ли не бегом. Квартира была открыта, но ей сейчас было не до таких мелочей. Затворив дверь, она несколько мгновений разглядывала образец крови, только что изъятый ею с места происшествия.
— Ну, теперь у меня есть свой образец… — громко сказала она.
— И для чего он тебе? — с кухни на нее смотрел Роман.
— Боже! — Эля тихо взвизгнула и схватилась за сердце. — Напугал! Ты как здесь… а, я же дверь не закрыла!
— Вот именно! А я тебя предупредил — дверь до моего прихода не открывать!
— Ты на лифте поднимался?
— Да, — кивнул Рома. — И слышал, как кто-то грохотал тапочками по лестнице!
Эля прошла на кухню и села на табурет, Рома встал сзади и ненавязчиво начал массировать ей шею и плечи.
— Рома, я боюсь! Почему он пришел именно сюда? Почему он сидел тут сутки? Меня ждал? Я же единственная, кто в этом городе знает, что такое Z-08!
— Разберемся… — пространно ответил Роман. — Единственная ты, или нет.
Несколько минут она молча наслаждалась массажем, постепенно успокаиваясь и приводя в нормальное состояние свой разум и способность размышлять.
— Вроде у меня начинает складываться картина, — наконец, сказала Эля. — С самим вирусом мне всё понятно, но вот есть одно звено, которое в этой схеме мне не удается никуда пристроить — оно везде стоит НАД ситуацией…
— И что же это? — спросил Рома.
— А сейчас еще и надо мной…
— И?
— Это ты.
Эля дернула плечами, сбрасывая его руки и встала. Пройдясь по квартире, не находя себе места, она встала в коридоре и глядя на Рому, так и стоящего на кухне, сказала:
— Может быть, все-таки ты объяснишь мне некоторые неувязки в своей биографии?
— Их нет. Вся биография у тебя на виду, — пожал плечами Рома. — Я свою жизнь ни от кого не прячу.
— Но о ней, тем не менее, никто и не знает, — парировала Эля.
— Похоже, ты готова поверить в любую сказку, какую я тебе расскажу, — рассмеялся Роман. — Не надо. Из того, что тебе известно — вполне достаточно, чтобы доверять мне, ждать от меня помощи и поддержки, и любить меня.
Рома протянул, призывно, к ней руки, но Эля вывернулась, избегая объятий. Как мужчина он её сейчас совершенно не интересовал.
— Это же ты вызвал РОСН?
— Ты даже знаешь такие названия? — удивился Рома.
— Знаю. Из прошлой жизни.
— Ладно, давай договоримся, — Рома посмотрел ей в глаза: — Я не лезу в твое прошлое, а ты не лезешь в моё. Когда будет нужно, мы оба друг о друге узнаем столько, сколько будет надо. А сейчас поговорим о нашем деле. Ты, я вижу, куда-то собралась?
Рома многозначительно посмотрел на рюкзак и спальный мешок.
— Да, — кивнула Эля, одновременно соглашаясь и со всем остальным. — Я хочу проехать туда, где были подобные случаи и поговорить с очевидцами.
— Для чего?
— Я хочу написать об этом статью, — сказала Эля половину правды. — Для этого мне из Москвы уже перевели деньги — командировочные расходы. Завтра утром я еду. Не пытайся меня отговаривать. Если хочешь — поехали вместе.
— Ты поедешь на своей мыльнице? — усмехнулся Рома.
— Чем тебе не нравится моя машинка?
— Там дороги в жутком состоянии. Местами их вообще нет. Мосты иногда падают. Особенно после прошлогоднего тайфуна.
— Я просила не отговаривать! — напомнила Эля.
— Нисколько, — мотнул головой Рома. — Поехали на моём джипе. И машина более проходимая, и вдвоём не так страшно…
— Ты меня и пугаешь, и радуешь. Тебе-то это зачем?
— Я тебе уже говорил. За народ свой переживаю. А надвигается на нас запредельный ужас, который мы пока еще в силах пресечь!
— Как твои кураторы из госбезопасности отнесутся к твоей поездке, да еще и со мной?
— Думаю, одобрят, — усмехнулся Рома. — Но не поддержат…
— Почему же?
— Скажем так — у них главная версия происходящего касается не вируса, а гипнотической обработки жертвы — от которой жертва и становится сверхсильным монстром. Комиссией, которая сформирована при госбезопасности, вирус рассматривается только как средство ослабления человека перед его ментальной обработкой. Поэтому они прикладывают усилия к поиску человека, или группы лиц, которые гипнотизируют своих жертв. Собственно вирус их интересует не в первую очередь.
— Ты тоже так считаешь?
— Я пока не склонен верить ни одной версии, и поэтому я готов присоединиться к тебе. Вместе нам будет и веселее и безопаснее.
— Ты интересную версию изложил. Почему ты сам в нее не веришь?
— Потому, что чекисты сами верят в нее лишь потому, что у них нет более-менее толковых результатов исследования влияния вируса на человека.
— А как же лаборатория Симахина?
— Который пропал? Поверь — его пропажа — это не дело рук государства. Здесь что-то другое. С одинаковой вероятностью мы можем говорить как о его гибели, так и о том, что его похитили с целью дальнейшей работы над этим вирусом. Вместе с ним пропали все его наработки и наиболее ценные сотрудники.
— А Чайкина? Из Восточного Университета?
— Вот она сейчас и проводит анализы для комиссии — результаты уже скоро будут получены. Но, к сожалению, без нормальных полевых исследований.
— То есть, ни у кого в голове не укладывается, что вирус может быть разумным?
— В том числе и у меня не укладывается, — усмехнулся Рома. — Как это?
— Потом объясню, — отмахнулась Эля. — Лучше скажи, ты в походы ходил?
— Всю свою сознательную жизнь, — сказал Рома. — По горам и лесам, по полям и тундре. Думаешь, что в этой поездке нам придётся ходить пешком?
— Не хотелось бы, но готовым к этому нужно быть во всеоружии. Кстати, у тебя есть оружие?
Рома по-иному взглянул на свою собеседницу — сейчас она заговорила очень серьезным языком, совершенно отчетливо представляя себе значение оружия в предстоящем походе.
— Есть. Не чета твоему пистолету.
— Травматический пистолет, как я поняла, против них бесполезен. Если бы он захотел меня убить — мне нечего было бы ему противопоставить.
— Единственное, что ты сможешь сделать — стреляй по глазам. Да, голову ему не разнесет, но, по крайней мере, лишившись глаз, он не сможет видеть, где ты, а ты в это время сможешь спокойно удрать.
— Я запомню твой совет, — кивнула Эля. — Тогда давай обговорим наши дальнейшие действия…
Они сели за стол, где Эля развернула карту и положила рядом лист бумаги — отмечать этапы маршрута и необходимые припасы.
