Глава 1

Человек, одетый в ярко-красную нейлоновую куртку и крепкие синие джинсы, обутый в ботинки военного образца, неторопливо шёл по центральной улице большого города, расталкивая встречных прохожих. Его ругали, цепляли, но он не обращал никакого внимания на оскорблявших и задиравших его людей. Те же, из мужиков покрепче и понаглее, кто успевал ухватить его за рукав, чтобы «объяснить правила поведения в общественных местах», вдруг ощущали себя последними слабаками, не в силах удержать обидчика — рывком плеча он чуть ли не бросал наземь своих задир. И они отставали, глубиной сознания понимая, что силы их далеко не равны… и лишь только с обидой и плохо скрытым восхищением смотрели вослед.

Человек в красной куртке, под яростные звуки клаксонов, перешел проезжую часть улицы, толкнул плечом старушку и по диагонали пересек главную площадь города.

Перед ним находилось высокое здание краевой администрации, куда, очевидно, он и держал свой путь. Проходя мимо стоянки, плотно уставленной автомобилями чиновников, он неуклюже свернул несколько зеркал заднего вида, вызвав завывания сирен автомобильных сигнализаций, и подошел ко входу в огромное серое здание.

Отыскивать входную дверь в однообразной стеклянной стене, отделяющей холл от улицы, человек не стал, и сокрушительным ударом ноги просто вынес один из стеклопакетов. Добив торчащие остатки стекла своими локтями, он шагнул вовнутрь, заставляя ужаснуться случайных свидетелей — которые все как один остановились в ступоре, не веря своим глазам.

Так еще никто не входил во властные коридоры краевой администрации. Даже госбезопасность, которая месяц назад изымала какие-то документы по очередному коррупционному скандалу — и то, входила через двери.

— Стой! — один из охранников, из тех, кто стоял на входной вертушке, выхватил из кобуры травматический пистолет, но, завидев, что человек и не думает останавливаться, стал пятиться назад, не решаясь сразу открывать огонь. — Стой! Стрелять буду!

Его голос эхом отозвался в огромном гулком холле.

Человек в красной куртке на миг упёрся в заградительную планку вертушки, поднажал, и тут же с корнем выломал преграду, прокладывая себе путь.

Сзади к нему подскочил второй охранник, и с силой хлестнул резиновой палкой под сгиб колен.

— Лежать!

Ноги подогнулись, и человек упал на колени, но тут же поднялся, и, не оглядываясь, двинулся дальше.

— Стой! — снова крикнул первый охранник, тыкая пистолетом буквально в нос нарушителю порядка.

Человек поднял руку, ухватил охранника за запястье, и резко потянув вниз, вывернул пистолет из его руки, попутно ломая секьюрити пальцы. Охранник громко взвыл, падая на колени. В этот же момент незваный гость с силой ударил его ногой, и охранник, скользя по идеально чистому полу, уехал метров на семь, по пути лишившись голоса и сознания.

Второй охранник снова вытянул человека резиновой дубинкой, но тот вдруг повернулся и перехватив пистолет, кинул его прямо в лицо охранника. Находящиеся тут же люди увидели, как пистолет буквально воткнулся стволом в глаз, и во все стороны брызнула кровь. Охранник схватился руками за лицо, дико взвыл, и повалился на пол. Пистолет торчал из окровавленной глазницы.

— Помогите!!! — холл наполнился нечеловеческим криком, заставляя свидетелей в ужасе бежать прочь от этого страшного места.

Третий охранник выстрелил из пистолета в спину удаляющейся от него красной куртки. Он увидел, как резиновая пуля оставила в куртке небольшую дырочку. Но, человек даже не шелохнулся, и уж тем более не обернулся, продолжая двигаться к лифтовой площадке.

Бах! Бах! Бах!

Охранник в быстром темпе начал дырявить спину незваного гостя, но это абсолютно никак не изменило поведения злодея, и вскоре красная куртка скрылась из поля зрения, завернув в проход первой лифтовой площадки.

Гильзы зазвенели на каменном полу.

Охранник схватил радиостанцию и хрипло заорал:

— Дежурный! Нападение на первый пост! Есть раненые! Нужна поддержка и скорая помощь! Преступник прорвался в здание!

Он обернулся — оба его соратника без движений лежали на полу холла. В стеклянную дверь и вновь образовавшийся проход выбегали последние свидетели происшествия. Битое стекло хрустело под их ногами.

Встав напротив лифта, на дверцах которого был изображен герб края, человек в красной куртке повернул голову вправо, и посмотрел на молоденькую сотрудницу администрации, которая в ужасе вжалась в угол и смотрела на незваного гостя, прижимая к своей груди папку с документами — интуитивно закрываясь ей от опасности.

Человек нажал кнопку вызова, и вдруг, сфокусировав свой взгляд, посмотрел девушке в глаза.

— Вам на какой этаж? — спросил он низким тоном и абсолютно ровной интонацией, не выражающей совершенно никаких чувств.

— На двенадцатый, — ответила девушка.

— Этот лифт на двенадцатый этаж не ходит, — прохрипел собеседник. — Нам не по пути.

— Да, — воодушевленно кивнула сотрудница.

Бесшумно открылась дверь лифта, и человек шагнул в кабину.

В этот момент в холл ворвались три охранника из группы быстрого реагирования, старший нагнулся над одним из лежащих и сразу отпрянул — у того глубоко в глазницу был воткнут табельный пистолет, не оставляя никаких шансов на благополучный исход. Каменный пол был залит кровью. Второй охранник тоже признаков жизни не подавал.

— Он пошел к лифтам… — сообщил третий охранник, добела сжимая в руке пистолет — как оказалось — совершенно бесполезный в этой ситуации. — В красной куртке! Под курткой у него бронежилет!

— За мной! — приказал старший, вынимая из кобуры пистолет. — А ты вызывай полицию!

— Вызвал уже, — ответил перепуганный охранник и без сил опустился на стул.

На площадке они встретили бледную девушку, которая указала на дверцу с гербом края и тут же показала раскрытую ладонь:

— Вот, выпало из него…

— Что это?

Старший группы присмотрелся и увидел небольшой шарик резиновой пули от травматического пистолета.

— На седьмом! — сказал один из бойцов, посмотрев на табло, указывающее положение лифта.

— Прорывается к губернатору! — дошло до старшего.

В это время открылся еще один лифт, и из него, как ни в чем не бывало, стали выходить люди. Группа быстрого реагирования вломилась в лифт и спустя двадцать секунд уже оказалась на седьмом этаже.

В коридоре на спине лежал полный мужчина, закатив глаза. Охрана пробежала мимо него, и ворвалась в приемную губернатора. Здесь все было перевернуто — валялись стулья, бумаги, из-за стола виднелись ноги секретарши, очевидно, лежащей там без сознания. Вторая секретарша выпученными глазами выглядывала из-за шкафа. Из кабинета главы края доносился дикий утробный вой, который перемежался с едва различимыми призывами о помощи.

— Оружие к бою! — приказал старший.

Втроем они бросились в кабинет, в котором увидели, как губернатор, который был невысокого роста и совсем не спортивного телосложения, боролся с человеком в красной куртке, катаясь по полу большого кабинета и стараясь вырваться из его объятий.

Прибывшим показалось, что злодей пытается укусить главу территории.

Старший группы достал наручники, и когда его помощники навалились на незваного гостя, ловким движением застегнул браслеты на его запястьях, взяв на излом его руку — при таком приёме сила уже не имеет значения — чисто технически рука не способна вывернуться из этого приёма.

Губернатор выкатился из кучи-малы, подскочил на ноги и завизжал:

— Как вы смеете!

Старший группы посмотрел на губернатора вопрошающим взглядом:

— Михал Михалыч, что смеем? Врываться?

— Как вы смеете допускать сюда таких агрессивных неадекватов? Он же укусил меня! До крови!

Двое бойцов под руки подхватили агрессора и усадили его на ближайший стул, попутно пару раз ударив его кулаками по почкам. Тот, на удивление, перестал оказывать сопротивление и лишь сидел, блаженно глядя на окружающих.

Старший группы посмотрел на губернатора, и увидел, что у того была надорвана губа, из которой сочилась кровь.

— Сейчас я достану бинт, — он вынул из разгрузочного жилета перевязочный пакет, разорвал его, и развернув ватно-марлевую подушечку, протянул её главе региона: — Вот, приложите, пока… а скорая помощь сейчас приедет.

— Я с вашей охранной конторой контракт расторгну! — взвизгнул губернатор. — Будете знать, как безумцев пропускать! Как вы докатились до такого? Уму не постижимо!

— Внизу наши парни не смогли его остановить, — ответил старший группы. — Похоже, он убил двоих.

Губернатор осёкся, и боязливо посмотрел на злодея:

— Ты кто такой? Кто тебя подослал?

Человек в красной куртке, руки которого были скованы за спиной стальными браслетами, расслабленно сидел на стуле и совершенно безучастно смотрел прямо перед собой. Лицо его не несло никакой эмоциональной нагрузки. Он словно не слышал обращенные к нему речи.

— Эй, — старший группы от души хлопнул злодея ладошкой по уху: — с тобой разговаривают! Отвечать надо!

Голова злодея дернулась, но решительно ничего не изменилось — он продолжал смотреть вперед, совершенно не выдавая никакого интереса к происходящему вокруг него.

— Ты оглох? — к делу подключился один из бойцов, с силой ударив его несколько раз, отчего любой другой человек скривился бы от дикой боли.

Но ничего подобного со злодеем не произошло — на его лице не дрогнул ни один мускул. Он находился в какой-то прострации.

— Наркоман, наверное, — предположил третий. — Они такие. Обдолбятся, и боли не чувствуют.

В этот момент в кабинет ввалились три бойца полиции, в бронежилетах и касках, с автоматами в руках:

— Всем оставаться на своих местах! Полиция!

Группа быстрого реагирования охранной компании разумно подняла руки и расступилась подальше от губернатора и злодея.

— Нарушитель задержан, — сказал старший группы охраны старшему наряда полиции.

— Где он? — лейтенант, старший наряда, осмотрелся.

— Вот он, — старший охраны указал на человека в красной куртке.

— У вас кровь, — сказал губернатору один из полицейских.

Губернатор картинно махнул рукой, мол, полноте вам, и преисполняясь картинного героизма, произнес:

— Пока отбивался от него, попал под его зубы…

— Так может быть он — вампир, — сострил старший полицейского наряда.

Губернатор, отдышавшись после борьбы и первого испуга, улыбнулся:

— Тогда и губернатор у вас теперь будет вампиром! Вот тогда регион заживёт! Прямо другие времена настанут!

Все вымученно и глупо рассмеялись. Наступила разрядка.

В кабинет заглянула помятая и перепуганная секретарша, которая пряталась за шкафом:

— С вами всё в порядке?

Она взяла у губернатора ватно-марлевый тампон и сама стала стирать кровь с губы чиновника. Тут же появились медработники — сразу две бригады. Они деловито уложили губернатора на составленные стулья, стали мерить у него давление, обрабатывать рану.

— Укус зубами, — сказал один из медиков. — Опасная вещь, нужно ехать в стационар. Вдруг ваш визави чем-нибудь болен?

— Вампир, — рассмеялся глава региона.

Медикам показали и того, кто кусал. Человек в красной куртке все так же безучастно сидел на стуле и интереса к происходящим событиям не проявлял.

— В холле два трупа, — сказал один из фельдшеров. — Я никогда не видел, чтобы пистолет можно было воткнуть в глаз так, что он даже выдавил часть мозга. Это сколько у него силы-то?

Медик подошел к злодею и тронул его за плечо, требуя, что бы тот поднял на него взгляд.

Вдруг злодей резко поднял голову, и медик отчетливо увидел, как человек сфокусировал на нём свой взгляд, который быстро наполнялся смыслом. От увиденного у фельдшера мгновенно застыли в страхе жилы, отчего он непроизвольно сделал шаг назад. Злодей в этот момент встал — его лицо вдруг искривилось в нечеловеческом напряжении…

— А ну, сядь! — старший группы быстрого реагирования с силой надавил на плечо злодея, но тот, неожиданно для всех оглушительно взвыл, словно одинокий волк.

На его шее от напряжения вздулись вены, он подался вперед, затрясся, и тут с металлическим звоном лопнули стальные наручники!

Он взмахнул одной рукой — с глухим выдохом в сторону полетел старший группы охраны, взмахнул другой рукой — через длинный стол рухнул без сознания один из полицейских. Человек со злой ухмылкой осмотрелся, и, повернувшись к выходу, двинулся к свободе. Одним ударом руки он сокрушил еще одного полицейского и под крики остальных быстро вышел из кабинета.

— Стреляйте! — крикнул кто-то, пораженный тем, что увидел.

Третий полицейский вскинул автомат, но выстрелить не успел — человек вышел.

— Убейте его! — взвизгнул губернатор, соскочив со стульев, где его осматривали медработники. — Это же чудовище!

Полицейский с автоматом кинулся за злодеем, за ним же побежали оставшиеся охранники из группы быстрого реагирования. Злодей метнулся к двери, ведущей на лестницу, выбил дверь ногой — так, что она слетела с петель — и ринулся вниз.

— Стой! — крикнул полицейский вослед.

В холле уже было полно людей — полиция, медики, работники администрации. Человек в красной куртке вошел в гущу людей, расталкивая их по сторонам, беспрепятственно прошел весь холл, и спустя секунды спокойно вышел через им же сделанный пролом в стеклянной стене.

— Это он! — кричал кто-то, но все находились в каком-то оцепенении, и полиция не спешила реагировать.

И только тот, кто преследовал злодея по лестнице, выскочил следом, и уже на открытом пространстве автомобильной стоянки вскинул автомат, прицеливаясь.

— Не стрелять! — крикнул кто-то под руку, и обернувшийся полицейский увидел своего генерала — начальника краевого управления полиции.

— Почему? — спросил полицейский.

— Там люди… — махнул генерал рукой в сторону предполагаемой стрельбы.

— Это монстр, — сказал полицейский. — Он только что убил несколько человек!

— Молчать! — разъярился генерал. — Я сказал — не стрелять! Значит — не стрелять!

Полицейский опустил автомат.

— Зря. Я бы его снял с одного выстрела, — с сожалением сказал он. — А теперь его никто не остановит. Я не знаю, кто он, но такой силы я еще ни у кого не видел…

— Сейчас вызовем СОБР, — сказал генерал. — Они его быстро скрутят.

Полицейский сплюнул в сторону:

— Это он их скрутит, вы просто не видели, что он сейчас совершил…

— И что же? — генерал снизошел до разговора с подчиненным.

— Три минуты назад он порвал стальные браслеты. И не цепочные, а те, что с шарниром. Ни один человек не способен на это. А он — сделал!

— Ну, ничего, — сказал генерал. — Браслеты порвать можно, а от СОБРа уйти — нельзя. Сейчас перекроем улицы, и ему никуда не деться.

Полицейский покачал головой.

Эля стояла у плиты на кухне своей квартиры, готовила ужин и смотрела новости по телевизору, висящему на стене. Рагу, а она знала толк в этом блюде, уже начинало приобретать законченные очертания, и по кухне уже витал аппетитный запах. В холодильнике стояла початая бутылка настойки на черносливе — и сегодня Эля планировала эту бутылку уполовинить. Правда, в тоскливом женском одиночестве.

Местный блок новостей должен был начаться с минуты на минуту — пока его предвещала реклама сверхтонких прокладок и корма для котят.

Вот уже несколько последних лет Эля работала журналисткой в одном из местных информагентств, и смотрела новости не потому, что хотела увидеть то, чем живёт край, а исключительно ради того, чтобы подметить ошибки или ляпы своих коллег по цеху — и от души посмеяться над ними. В местном журналистском сообществе конкурентов ей не было — она специализировалась на медицинской тематике, так как десять лет назад закончила военно-медицинский ВУЗ и длительное время проработала в закрытом научно-исследовательском институте в вирусологической лаборатории. Потом, правда, она вдруг кардинально изменила свою жизнь, уволилась из института и уехала из Москвы на самый край земли — в город на море. Диплом медика не пригодился, да она и не собиралась продолжать свою медицинскую карьеру — были на то причины, а пошла в журналистику — так как еще в институте периодически писала статьи на медицинские темы, чем уже тогда неплохо зарабатывала. На новом месте этот навык стал для нее определяющим — и сейчас она уже подумывала открыть собственное медицинское издание.

На экране завертелась новостная заставка, на которой мелькнули грандиозные мосты через бухту и на остров Казакевича, тигры, революционный памятник на центральной площади краевой столицы и светло-серый монолит здания краевой администрации. Вместо краткого изложения предстоящих новостей, как это обычно бывало все последние годы, на экране сразу появился перепуганный ведущий.

— Вопиющий случай произошел сегодня в администрации края, — с первых секунд местного новостного блока заговорил ведущий: — Перебив охрану на входе в здание, злоумышленник ворвался в кабинет губернатора, пытаясь его убить. Губернатор оказал сопротивление, и в это время подоспела полиция. Однако, злоумышленнику удалось уйти. Меры, предпринятые полицией к его задержанию, результатов не дали. По предварительным данным в происшествии погибло два человека.

Эля посмотрела на экран — там появился потрепанный губернатор, который с пафосом и оттенком безумной отваги поведал, как всё было:

— Находясь в своём кабинете, я занимался важными государственными делами, когда услышал грохот и крики в приёмной. Затем в кабинет ворвался человек, одетый в яркую красную куртку, и сразу набросился на меня. В детстве я, как многие мальчишки моего времени, занимался борьбой и боксом, поэтому мне не составило особого труда отбиться от него, и скрутить еще до прибытия полицейских…

В кадре появился генерал полиции с хмурым лицом:

— Введённый план по поиску преступника по горячим следам результатов пока не дал — злоумышленник с места происшествия скрылся. Мы предпринимаем все меры по его розыску, и уже вышли на его след, но все же для безопасности граждан, я бы посоветовал из дома без нужды не выходить, так как преступник вооружен и особо опасен. Так же я попросил бы не открывать дверь незнакомым людям и не брать никого в личный автотранспорт.

Потом появился один из медицинских работников:

— Шесть человек, представители полиции и охранного агентства, получили травмы различной степени тяжести, два сотрудника охраны погибли. Сейчас мы сопроводили травмированных в приемный покой. Двое из них находятся в тяжелом состоянии — в ближайшее время им будет оказана квалифицированная медицинская помощь. Так же пострадал и губернатор, у него диагностировано лёгкое ранение, не угрожающее жизни. Держится он молодцом, до сих пор остается на месте происшествия, отказываясь от госпитализации, лично руководя процессом расследования…

Медика оттёрли в сторону, и появился один из вице-губернаторов, в прошлом высокопоставленный сотрудник спецслужб:

— Мы всесторонне проанализируем обстоятельства, которые способствовали этому преступлению. Личность преступника устанавливается, и, насколько мне известно, правоохранительные органы уже вышли на его след. Мне так же известно, что этим делом занимаются наши лучшие сыщики.

Затем появился один из советников губернатора, известный в крае политтехнолог:

— Мы имеем все основания предполагать, что выбор цвета одежды преступника в данном случае не случаен! Очевидно, речь идёт о том, что одна из оппозиционных политических партий, таким образом, направила губернатору некое предупреждение, чтобы он изменил избранный им очень правильный курс реализации внутренней политики региона, согласованный и поддержанный администрацией президента…

Журналистов с камерами вовнутрь здания не пустили, но в кадр они загнали чью-то съёмку, сделанную сотовым телефоном — мелькнули лужи крови на каменном полу холла административного здания.

Появился очевидец:

— Я своими глазами видел, как охранник стрелял ему в спину, но тот продолжал идти…

Практически весь новостной блок был посвящен неслыханному происшествию. В самом конце показали очередной рухнувший в провинции мост и задержание очередного взяточника, но это уже было настолько не интересно и привычно, что туда даже не вставили рекламу.

Эля села на табурет и выдохнула:

— Вот это поворот!

Тут же зазвонил телефон — это был её давний друг, работающий в полиции, и иногда рассказывающий подробности громких задержаний или уголовных дел.

— Привет, Эля! Как тебе новость про губернатора?

— Просто замечательная новость! — усмехнулась Эля. — Не вы, так преступники его скинут с поста!

— Да мы бы тоже с радостью, — ответил друг. — Но нам отмашку на него не дают. Давно бы уже посадили. Но, я тебе рассказать хотел совсем про другое!

— Про что?

— Свидетели говорят, что преступник был без оружия, но обладал сверхъестественной силой. Такой, что даже смог порвать наручники. Я тебе говорю — порвать их невозможно! А еще он голыми руками убил четверых человек!

— В ящике сказали про двоих.

— Двоих охранников на входе, потом одного чиновника в коридоре седьмого этажа и еще один охранник погиб в кабинете губернатора — злодей ему одним ударом сломал шею. Наши эксперты взяли на анализ кровь преступника — сняли образцы со стекла в холле, на предмет содержания в крови наркотиков или других веществ, способных придать столько силы, и кое-что нашли…

Трубка таинственно замолчала.

— Что? Не томи! — возбудилась Эля.

— Я сам не знаю. В общем, даю наколку — кровью злодея заинтересовалась вирусологическая лаборатория медицинского центра Дальневосточного Университета. А они занимаются — сама знаешь чем!

Эля на миг затаила дыхание.

— А почему ты решил, что мне это будет интересно?

— Что-то мне подсказывает, что вирусология — это твоё, — рассмеялся полицейский друг.

— Спасибо, — поблагодарила Эля своего собеседника.

— Обращайтесь, — отозвался тот и отключился.

— И отключился, — вырвалось у неё. — Нет бы, приехать, утешить одинокую женщину. Все вы такие… зла на вас не хватает!

Рагу было уже готово, и настойка налита в бокал, как снова зазвонил телефон. Это был Рома — её давний знакомый, который работал вроде журналистом, но не понять на кого — его статьи публиковали многие издания — и местные и федеральные, но официально, кажется, он не был привязан ни к кому. Периодически он пропадал невесть куда, и телефон пару месяцев твердил только то, что абонент находится вне зоны действия сети. В общем, товарищ был непонятный, но исключительно галантный и привлекательный. В общем, Эле он был симпатичен, и пару раз у них была близость без намеков на продолжение. Поговаривали, что в прошлом он был военным, чему Эля была склонна верить — в этом убеждала его выправка, характер и время от времени прорывающиеся знания, которые он не мог получить в гражданских структурах. Да и его дружба с некоторыми высшими военными чинами косвенно подтверждала прошлую тесную связь с министерством обороны. Если Эле срочно нужно было узнать какие-либо подробности из жизни местных военных — а они периодически давали информационные поводы в виде каких-либо аварий, происшествий или катастроф — она всегда обращалась к Роману, и он в течение десяти минут обычно уже рассказывал ей несекретные сведения о происшествиях.

— Да, Рома, — ответила Эля по телефону. — Я не удивлюсь, если окажется, что ты стоишь внизу у моего подъезда.

— Как догадалась? — рассмеялся в трубку Роман.

— Только налила себе настойки, которую решила выпить в одиночестве. А ты же мне говорил, что пить в одиночестве — это вредно для организма.

— Ну, если вредно, тогда открывай мне дверь! Я поднимаюсь…

Тут же зазвонил домофон, и, открыв кнопкой внизу дверь, Эля метнулась в ванную комнату — где быстро осмотрела себя в зеркало в надежде не увидеть изъянов красоты, которые могли бы отпугнуть потенциального кавалера.

Конечно, стоять под душем или наводить иной марафет было уже поздно, но нужно было хотя бы убедиться, что Рома встретит на пороге не убогую старуху, а хотя бы зрелую женщину в рассвете своей природной красоты. Зеркало, слава Богу, показало красоту, и Эля немного успокоилась.

— Хозяйка! — раздался голос с порога. — Ты где?

Эля открыла дверь ванной комнаты и сразу уткнулась в огромный букет алых роз, который заполнил значительную часть прихожей.

— Привет, — сказал вошедший. — Не помешаю?

— Ты вовремя, — улыбнулась Эля, отдаваясь в объятия Романа. — Какой огромный букет… это… мне?

— Давай вазу! Сейчас поставим!

Эля принесла вазу, и вскоре букет занял место на кухонном столе, нависая над бокалом с настойкой.

— Я приготовила рагу, — сказала Эля.

Рома снял легкую курточку, и повесив её в прихожей, шагнул на кухню.

— Я не откажусь — голоден как собака.

— Тогда присаживайся!

Он протиснулся в угол, и Эля поставила перед ним столовые приборы.

— Как тебе новость? — спросил Роман, наблюдая, как она наливает ему в бокал настойку.

— Я в шоке, если честно. Ума не приложу — он в одиночку перебил кучу народу, снял наручники и еще сбежать умудрился. И его никто не остановил. Так не бывает.

— Я вот тоже подумал, что так не бывает, и поэтому пришел к тебе за консультациями. Надеюсь, что ты сможешь объяснить мне кое-какие вещи…

— Что тебя интересует? — Эля села за стол напротив него и оценивающе провела по собеседнику взглядом, отмечая про себя, что брился он явно не утром, а может пару часов назад, что в сочетании с таким огромным букетом алых роз говорило только об одном — сегодняшний вечер консультациями не ограничится. По крайней мере, он так решил. Ну что же… посмотрим.

— Мне известно, что ты некоторое время работала в одной из закрытых вирусологических лабораторий военного института, изучавшего новые способы воздействия на живые организмы с целью лишения их воли и подчинения внешнему управлению. До меня доходили слухи, что ваш институт, а точнее вирусологическая лаборатория, очень сильно продвинулись вперед по этому вопросу.

Роман взял бокал за тонкую ножку и приподнял над столом, жестом предлагая выпить. Эля поддержала его призыв, и два бокала повисли в воздухе. Однако в воздухе на некоторое время повис и ответ на столь прямой вопрос.

— Рома, ну ты же понимаешь, что я давала соответствующие подписки о неразглашении информации, а вся деятельность института сплошь и рядом отнесена к государственной тайне.

— Разумеется, я это знаю. А еще я знаю, что не могут составлять государственную тайну сведения, содержащие информацию об угрозах жизни и здоровью людей, а так же масштабов и других характеристик аварий и катастроф. И ты это тоже знаешь. Тем более, что на прошлой неделе у тебя закончилась десятилетняя подписка. Теперь тебя ничего не сдерживает. А твоя память содержит то, что мне надо.

— А что тебе надо, Рома? — почему-то Эля не удивилась такой осведомленности Романа о сроках действия её запрета на неразглашение тайны.

— Совсем не много, — улыбнулся Роман и поднес бокал к губам: — За тебя!

Настойка приятно обожгла язык, и Эля, поставив бокал на стол, с укором уперлась взглядом в собеседника:

— Кто же ты такой, Рома? Неизвестно откуда взялся. Неизвестно куда пропадаешь. Всё ты знаешь. И что из этого самое смешное — ты ещё жив.

— Я жив, потому что так надо, — ответил Рома. — Когда надо будет умереть — тогда и умру.

— Это понятно, — кивнула Эля. — Ну, так что тебя интересует?

— Несколько лет назад ты была в командировке в Либерии, где работала в международном госпитале ООН, который занимался локализацией эпидемии вируса Эбола. Из вашего института туда выезжало много людей, и некоторые, уже после своего возвращению в Москву, пропали без вести. Например, профессор Симахин.

Рома отметил, как по лицу Эльмиры пробежала волна испуга. Её словно на миг подключили к электричеству — женщина едва заметно вздрогнула, но сохранив самообладание, продолжала держать на лице дежурную улыбку.

— Симахин был моим учителем и руководителем кандидатской работы. После его исчезновения я уехала из Москвы. Вначале в Якутск, потом в Краснодар, потом в Курган, а потом сюда. Если ты, Рома, из тех, кто меня ищет, то перед тем, как меня убить или увезти в неизвестном направлении, хотя бы объясни, зачем вы уничтожаете тех, кто был тогда в Либерии!?

Рома дотянулся до бутылки и разлив по бокалам, сделал неопределенный жест рукой в сторону её тарелки:

— Ты закусывай, а то в пьяную голову лезут пьяные мысли!

Эля пару раз стукнула вилкой по тарелке и снова посмотрела на Романа:

— И всё же!? — интонация её голоса несла в себе напряжение и тревогу.

— Я точно не из тех, кто за тобой охотится, хотя бы потому, что у меня за год знакомства с тобой было достаточно времени, чтобы свершить в отношении тебя любое дело.

— А может быть, ты специально так затянул сроки! — лицо Эли перестало источать тревогу, и тон голоса снова стал спокойным.

Они снова выпили, и Рома похвалил рагу.

— А ты умеешь готовить!

— Приходится. Надо же себя иногда радовать!

— И друзей…

— Да если бы. Только ты и заходишь… — слукавила Эля.

— Хотелось бы чаще заходить, — сказал Роман куда-то в сторону. — Но не получается.

— Ладно, конкретно говори, чего хотел! — Эля почувствовала, как в голове зашумело — начал действовать принятый алкоголь. — Ни у кого не получается чаще. Все вы одинаковые.

Роман проглотил укол.

— В одной из своих открытых публикаций профессор Симахин упоминал о том, как в Либерии он наблюдал сверхъестественную силу у пациентов, зараженных вирусом. Но это не был вирус Эбола, для борьбы с которым там официально находилась группа Симахина. Это был какой-то другой вирус. Из-за сверхъестественной силы этих монстров, Симахин даже придумал им специальное определение — вирмоны — вирусные монстры. Ты что-то можешь мне рассказать по этому поводу?

Эля уперлась локтями в стол и посмотрела на Романа:

— О, ты и про вирмонов знаешь!? А насколько тебе это надо, и для чего? Если только для того, чтобы ярче написать очередную статью, то это одно, если же для чего-то другого — то это другое. И вообще — как быстро ты связал этот случай с губернатором с моей командировкой в Африку и вирусными монстрами?

— Хорошо, — сказал Рома и встал. — Я расскажу тебе немного того, чего здесь, в крае, еще не знает никто. Ну, или почти никто.

— Что же это? — заинтересовалась Эля. — Чего такое мы тут можем не знать?

— А вот что… — Рома подошел к окну и посмотрел на «золотой» мост, на котором уже включились навигационные огни красного цвета, чтобы в его трехсотметровые пилоны не врезался какой-нибудь любитель вертолетных прогулок, опившийся элитного шампанского. — Сегодня вирмон проявился здесь, в городе, а за последние три месяца вирмоны наблюдались в десяти других местах — восемь случаев появления вирмонов произошло в крае, в основном в удаленных деревнях северного побережья, и два случая произошли на острове Шимахора. Во всех случаях наблюдатели отмечали их запредельную физическую силу, а в некоторых случаях и недоступную для человека выживаемость от пуль огнестрельного оружия. На Шимахоре вирмон напал на пограничную заставу, голыми руками убил двоих пограничников, и только после этого его расстреляли из автомата, причем высадили в него два полных магазина. В крае при встречах с вирмонами погибло шесть человек, пропало без вести больше двадцати. Я еще знаю, что этим делом заинтересовалась госбезопасность — у них сформирована оперативная группа, которая мониторит ситуацию, а её результаты ежедневно докладываются генералу, раз в неделю отчёт уходит в Москву.

Некоторое время Эля сидела молча, бесцельно тыкая вилкой в тарелку, затем подняла голову и посмотрела на затылок Романа, тот, будто почуяв взгляд, повернулся.

— Рома, и всё же — кто ты такой?

— Человек, — пожал плечами Роман. — Человек, который неравнодушен к вопросам безопасности своего народа.

— Ты — сотрудник конторы?

— Нет, — мотнул головой Роман. — Я сотрудник агентства. Журналистского.

— Может быть ты и журналист, но ты не простой человек — в любом случае. И чтобы тут с тобой откровенничать, мне бы хотелось узнать тебя больше.

— Больше?

Роман обошел Эльмиру, и, встав у нее за спиной, положил свои ладони на её плечи. Она почувствовала тепло его крепких рук, а когда он начал нежно, но сильно разминать ей шею и плечи, по её телу заструилось приятное тепло, а в голове начало пульсировать желание, зовущее к близости…

— Хочешь узнать меня больше? — он прижался своей щекой к её щеке.

Эля вдруг почувствовала, что неудержимо хочет его. Не просто мужчину, а именно его — этого непонятного и во многом загадочного Романа.

— Рома…

Она протянула руку, и прижала его голову к себе, целуя его шею и мочку уха. Вывернувшись, она поднялась, и теперь уже смогла в полный рост прижаться к нему, сложив свои руки на его крепких плечах.

— А ты совсем не умеешь целоваться, — прошептала она, слыша, как в ответ забилось его сердце.

— Научишь? — спросил он.

— Всенепременно…

Она вдруг отстранилась от него, и по лицу Романа даже пробежало легкое недоумение, но тут же он всё понял. Эля обошла его, вышла из кухни, и уже из коридора игриво сказала:

— Я ненадолго…

Рома сел на табуретку и взял в руки бокал — там еще оставались капли настойки. Какое-то время он смотрел в окно.

— Пора, — сказал он минут через пять.

Рома встал, расстегнул рубашку и скинул её на небольшой диванчик, стоявший тут же, на кухне. Решительно открыл дверь в ванную комнату. Эля стояла в душевой кабинке — по её обнаженному телу текли ручейки холодной воды. Роман разделся, открыл дверь в кабинку и встал рядом с ней, крепко прижав её к себе.

— Любишь холод? — спросил он, принуждая себя не выдать нарастающий озноб.

— Холод сохраняет продукт в свежести, — сострила Эля.

— И то — верно, — улыбнулся Роман.

Прямо в душевой кабинке Эля кричала и билась, извивалась и плакала — от восторга и неутомимого желания, от осознания полноты ощущений, которые, почему-то, она испытывала далеко не со всеми мужчинами. Апогей безумного ритма они встретили уже на полу ванной комнаты, прямо на толстом махровом половичке. В последний момент Эля вытянулась, замерла, затаив дыхание, а потом, обессиленная, рухнула с колен на пол…

— Ты мой… — нежно прошептала Эльмира.

Ночью, положив свою голову на его плечо, она вдруг сказала:

— Знаешь, Рома… прошло уже достаточно много времени, но я до сих пор с ужасом вспоминаю ту африканскую командировку. Когда ты видишь, как человек, освобождаясь от веревок, спокойно выкручивает себе суставы и отрывает пальцы — становится не просто страшно, тебя охватывает жуткий, просто панический ужас — потому что ты осознаешь, что в этого человека реально вселяется дьявол. Остановить вирмона невозможно! Нормальный человек не способен на то, что доступно вирмону — человека остановит боль и физическая прочность костей и мышц. А там я своими глазами видела, как вирмоны переворачивали военные грузовики.

— Они? Их было много?

— Да, их было несколько. Один из них — наш врач. Его укусил местный житель, зараженный вирусом, и спустя три дня наш врач словно взбесился. Он реально, голыми руками рвал наших пациентов, кинулся на врачей. С нами была охрана, взвод морской пехоты, они расстреляли его из автоматов. Я видела, как пули рвали его тело, а он, не обращая на это внимание, ходил по территории госпиталя и громко выл. Как волк. Военные смогли его убить только после того, как попали в голову. Профессор Симахин говорил, что в теле потом нашли более ста пуль. Родственникам сказали, что его убили повстанцы.

— Обалдеть, — как-то равнодушно сказал Рома и зевнул.

— Да это не просто «обалдеть»! Понимаешь, это физиологически невозможно сохранить жизнь и двигательную активность при таких обширных огнестрельных повреждениях, которые ему нанесли еще до попадания пули в голову!

— Давай спать! — предложил партнер.

— Ты меня совсем не слушаешь! — возмутилась Эля.

Роман подумал — а не переиграл ли он отсутствие интереса?

— Я тебя обожаю!

— Но не любишь! — фыркнула Эля. — Ладно, спи. Утром тебе нужно будет совершить еще один подвиг.

— Я согласен…