Глава 23
На четвертые сутки нашего «заточения» я невольно вспомнила сказку о принцессе, которая пряталась в высокой каменной башне от злобного огнедышащего дракона. С той разницей, что в детстве я ей немножко завидовала: это же так романтично — смотреть на замковый пейзаж с высоты. Можно еще и язык показать пролетающему дракону, и проезжающему верхом рыцарю платочком помахать…
Сегодня же окружающая обстановка воспринимается странно: дом-замок — темницей, тем более погода не заладилась, бассейн — рвом с водой, только подвесного моста не хватает. Словно я смотрю триллер, звучит зловеще-торжественная музыка, и каждую минуту может появиться чудовище. Но ничего не происходит, а я жду, жду, жду, доводя нервы до состояния натянутых струн.
Собрав со стола грязные салфетки, оставшиеся после обеда, я тоскливо осмотрелась. Подруга, неизменно обретающаяся рядом, выглядит в облегающих зеленых брючках и слегка обтягивающей ее ладную фигурку изумрудной рубашке сочно, нарядно и радует глаз на фоне пасмурного дня.
С утра небо затянули серые плотные облака, разгулялся ветер, но к обеду он неожиданно стих. Правда, солнышко так и не вернулось, из-за чего двор, холмы, лес и океан кажутся серыми и унылыми.
— Устала я здесь мариноваться, — раздраженно ворчала Ясмина. — Все это впустую. Ни один нормальный человек не придет сюда, заведомо зная о засаде… или догадываясь о ней.
— Артур Мерандо — не нормальный человек, — вздохнула я, глядя в окно.
— Ясенька, Солнышко, если ты страдаешь от скуки, может, вы с Эвой приготовите что-нибудь вкусненькое, — мечтательно попросил Арджан. — Например, торт персиковый…
— …или ягодный пирог, — добавил Доминик, появившийся на кухне. — А то погода мрачная, хочется чего-то… вкусненького и праздничного.
Я обернулась, улыбнувшись любимому.
Ясмина наставила указательный палец на своего мужчину и прищурилась:
— Арджанчик, ты же только из-за стола. — Но, увидев его заинтересованный взгляд, растаяла: — Ладно, если хочешь торт, то за консервированными персиками, — она глянула на Доминика, — и… ягодами иди в подвал сам!
— Уже иду… — Хловелесс мягко улыбнулся, подошел к Ясмине и, сграбастав ее в объятия, нежно поцеловал, перед тем как отправиться за продуктами.
Доминик подошел ко мне, подхватил мою левую руку и погладил запястье большим пальцем. Я прислонилась к нему плечом, потерлась головой и замерла, наслаждаясь его теплом и силой. И вновь безотчетно, будто приклеившись взглядом, посмотрела на окно. Занавески шевелились, словно живые, то слегка взлетая, то плавно опускаясь вниз и почему-то завораживая.
— Ой, забыла! — спустя минуту воскликнула Ясмина, — Доминик, я тебя очень прошу, догони Арджана и принесите еще свежих яблок из подвала. Тут в рецепте написано, что их мякоть…
— Хорошо, — кивнул Доминик и, неохотно отстранившись от меня, направился в подвал следом за другом.
Подходя к окну, я услышала, как он перекинулся парой слов с Дашканом, вернувшимся с наружки, и дежурившим у входа Укомби.
Серый океан будто замер, вместе с нами чего-то тревожно ожидая…
Вдоль бассейна, казалось, прогуливался туда-сюда здоровенный Дрю Чанати, в свободных серых штанах и рубашке больше похожий на курортника, отправившегося подышать воздухом…
Хлопнула входная дверь, выводя меня из созерцания.
— Ой, Эва, смотри! — восторженно окликнула Ясмина.
Обернувшись, я замерла, не веря своим глазам: на кухню, подобно лучику света, влетела большая красивая бабочка с крылышками теплого шоколадного цвета с солнечно-желтыми разводами-глазками. В душе отчего-то защемило до боли. Я вспомнила, где видела подобную, причем совсем недавно, — в моем доме накануне убийства Соры!
Удивительное совпадение: как в тот раз у моей спальни, так и сейчас бабочка, совершенно не опасаясь людей, летала по кухне. Мало того, она словно специально привлекала внимание, предупреждала о чем-то. В голове застучали тревожные молоточки, наружу рвалась пока не оформившаяся, но уже беспокойная мысль.
В дверях замер Дашкан, хмуро разглядывая незваную гостью:
— Насекомое?! Вы снимали защитные сетки?
— Вроде нет… — ответили мы синхронно, пожав плечами.
Бабочка подлетела прямо ко мне. Я невольно протянула руку, и она села на палец, впившись в кожу крохотными цепкими лапками. Желто-коричневые крылышки опустились, а мне на миг показалось, будто это Сора прикрыла глаза. Еще до конца не поверив собственному подсознанию, я испуганно выдохнула:
— Он здесь!
Но никто не среагировал на предупреждение.
— Что это? — заставив меня вздрогнуть от неожиданности, изумилась Ясмина, глядя мне за спину в окно.
Бабочка вспорхнула с моей руки, когда я резко обернулась на возглас. В этот момент я уловила едва заметное движение за окном у раскидистого дерева и, присмотревшись, поняла, что там Свен Ловсет несет службу. Обычно его можно заметить, только если он сам захочет.
Но Ясмина указывала рукой в сторону леса:
— Еще бабочки? В такую погоду? Целая стая?
Я перевела взгляд туда. На фоне удручающе серого, сумрачного неба появились маленькие яркие пятнышки и, приближаясь, вырастали в разноцветных бабочек — на редкость больших, с крыльями идеальной каплевидной формы. Сразу не меньше двух десятков, а может, и больше — создавалось ощущение, что эти крупные насекомые, как их прозаично назвал Дашкан, заполоняют весь дворик.
— Какие красивые! — восторгалась Ясмина. — Никогда не видела столько сразу.
Я молча кивнула, полностью с ней согласившись, — на родине точно ничего подобного не встречала. Крылья бабочек были насыщенных цветов, но не пестрели множеством красок, этот вид, похоже отличается от других коричнево-бежево-желтым окрасом, насыщенным, «живым».
— Проклятье, — нервно рыкнул Дашкан, — где Хловелесс с Рессом?
— В подвал пошли… — рассеянно ответили мы с Ясминой, зачарованно наблюдая за сказочно-прекрасной картиной.
Несколько бабочек полетело в сторону Чанати, и тот начал медленно отступать к бассейну, как если бы почувствовал угрозу, но не понял, в чем она заключается. Из тени дерева вышел Свен Ловсет, упругим скользящим шагом направившись к нему. Дальше начался ад!
Первые три бабочки добрались до Чанати, он попытался от них отмахнуться, отступая назад. Но странные насекомые подлетели вплотную и под наши придушенные вскрики зависли над ним, помахивая крыльями, а затем застыли, воздух вокруг них будто сгустился, стал непрозрачным. Большие крылья бабочек превратились в светящиеся потусторонним огнем глаза призраков, в следующую секунду прошивших свою жертву.
Время словно остановилось. Не в силах оторвать глаз от происходящего, мы наблюдали, как здоровяк Чанати, взмахнув руками, безжизненной куклой навзничь упал на серые камни. Донесся жуткий глухой звук удара головой. В каком-то ступоре я смотрела, как вокруг темных волос Дрю растекается красное густое пятно, потом по плиточным стыкам движется к краю бортика бассейна. На воде появилась страшная алая клякса, которая продолжила расширяться.
Это оказались не просто бабочки — жуткие призраки-убийцы, волею своего создателя принявшие облик безобидных крылатых насекомых. Затаив дыхание, я смотрела на десятки других бабочек. Неужели они тоже превратятся в смертельно опасных сущностей?
Я в панике нашла глазами Ловсета. Подобно нам, растерявшегося и замершего посреди двора, вытаращившись на погибшего друга. А яркие крылья уже направлялись к нему. Теперь «бабочки» отнюдь не казались прекрасными созданиями, наоборот, сейчас они стали «глазами» самой смерти.
Резко оттолкнув нас в стороны, Дашкан распахнул окно шире и заорал:
— Свен, в воду прыгай, мать твою! Это же Пожирающие Души… фантомы… в бассейн прыгай, идиот… — затем стремительно обернулся и проревел нам: — В подвал, быстро!
Узнать, выполнил ли Свен приказ, мы не успели — Дашкан вытолкнул нас из кухни в коридор, где от двери неслась отборная брань Укомби. Мы притормозили на площадке первого этажа у лестницы, направляясь в подвал, — услышали хлопнувшую входную дверь. А в следующий момент Мардалеуш как подкошенный, как вот только что Чанати, рухнул нам под ноги, а из его спины медленно поднимались жуткие призрачные «тени» со сверкающими глазами.
Прямо на глазах призраки вновь превратились в бабочек, угрожающе махавших большими крыльями, мало того — они обратились к нам.
— Двигайтесь, чего встали! — торопил Дашкан, толкая нас к лестнице.
Мы, наконец, очнулись от заморозившего нас кошмара, когда увидели «знакомую» коричневую бабочку, метнувшуюся наперерез зеленой, поднимавшейся с тела Укомби. Секундное облегчение испарилось, нашу защитницу облетели три другие и направились к Дашкану. Я вскрикнула, но ловец поразил невероятно: мгновение — и вокруг нас замерцало силовое поле. Защитное, похожее на ловчую сеть, потому что через секунду летевшие убивать призраки отпрянули.
В следующую секунду дом содрогнулся!
Сначала мне показалось, что это землетрясение. Но, судя по грохоту, кто-то ломал то ли двери, то ли стены… в подвале. Кто-то взбешенный и безумно яростный. Доминик!
— В подвал, я сказал! — приказал Дашкан.
Глухой щелчок — и пистолет вылетел из его руки.
Словно таинственной силой вырванный из рук опешившего ловца.
Мы дернулись к лестнице и снова встали как вкопанные, увидев приближающуюся к нам в окружении нескольких бабочек едва заметную, почти прозрачную тень. Она остановилась. Я разглядела, как взметнулась вверх призрачная рука, и горло свело от застрявшего там крика ужаса: так знакомо и так жутко, будто вода смыла, стекла «прозрачность», явив нам Артура Мерандо, одетого в обычные светлые штаны и белую рубашку и державшего на прицеле Дашкана.
На лице маньяка — никаких эмоций, только глаза горят неистовым огнем работающего на пределе сил туманника. И вышел он из комнаты наших охранников, где сейчас отдыхает Хлои… должно быть…
— Не суетись, бросай на пол все остальное, иначе твоих подопечных постигнет та же участь, — спокойно произнес Мерандо.
— Лим?! — проревел Дашкан, не став поднимать оружие и отступая с нами под защитой своей сети к лестнице. — Лим, твою мать, отзовись…
— Мертвые говорят только по приказу медиума, разве ты не знал, ловец? — невозмутимо ответил Мерандо.
— Ресс, Хловелесс… — продолжал реветь Дашкан, оттесняя нас спиной по ступеням, но не вниз, а вверх.
— Ваша служба прокололась. Лучше не совмещать охрану и защиту. Ведь можно легко и самим попасть в камеру временного содержания. — Бледные тонкие губы маньяка едва скривились в некоем подобии ухмылки.
А мы с Ясминой всхлипнули от облегчения: значит, наши мужчины живы, пусть и в ловушке!
Дом содрогался все сильнее, отчего Мерандо поморщился, резко взмахнув левой рукой:
— Шелоны… бесполезные безумцы…
Одновременно с «комплиментом» что-то блеснуло в полете в нашем направлении — и Дашкан дернулся, а сеть на мгновение пошла рябью.
— В спальню, — уже раненым зверем прорычал ловец — у него из плеча торчала рукоять кинжала. Любитель Красного решил пустить кровь.
— Мы умрем, — прохрипела Ясмина.
Судорожно оглядываясь на бабочек, мы отступили в спальню и закрыли дверь, но Мерандо расстрелял замок и вошел следом. Мы с Ясминой с визгом бросились в разные стороны. В результате она с Дашканом оказалась по одну сторону комнаты, а я, перепрыгнув кровать, замерла у окна.
— Эва… — закричала подруга, кидаясь ко мне, но между нами появились бабочки.
Дашкан толкнул ее себе за спину и с глухим болезненным стоном начал оседать на пол, продолжая удерживать сеть. Я запищала в панике, глядя на приближающихся ко мне призраков, — жить осталось несколько мгновений, а смерть будет ужасной. Уж кому, как не туманнику, знать, что из себя представляют эти призраки-убийцы, хотя воочию я увидела их впервые. Пожирающие разрушают души, поглощают… Этих фантомов преследуют во всем мире, уничтожают при обнаружении, за их создание — смертная казнь. Боже, но как… здесь могло оказаться трое, а может, и сразу несколько десятков Пожирателей?!..
Крылатые убийцы направились ко мне, я вскинула руки и послала в них импульс магии сутевика, как делала недавно в схватке с самим Мерандо. Но, увы, на фантомов моя магия не подействовала. Рефлекторно закрылась ладонями, но стоило ощутить движение крыльев в непосредственной близости, мое предплечье вспыхнуло обжигающей кожу болью. В следующий миг три призрака искорками осели к моим ногам. Затем раздался щелчок — у кого-то патроны закончились.
— Страж? — неприятно удивился Любитель Красного и положил на стол пистолет. — Откуда он… у тебя?
Изумленно вперившись в него, я, не думая, пробормотала:
— Перед поездкой сюда Доминик надел мне на руку браслет.
— Чтоб ты сдох, — процедил Дашкан, мстительно ухмыляясь. — Сейчас владелец Стража выберется из западни — и ты позавидуешь мертвецам.
— Шелоны… — прошипел маньяк, наконец-то его прорвало на эмоции. Уставился на меня мертвящими глазами и злобно выплюнул: — Очередной одержимый поставил жизнь любимой женщины выше своей. Только сумасшедший рискует собой ради бессмысленного чувства.
А я перевела дух: меня не «сожрали» призраки, у маньяка кончились патроны, главное — близко его не подпускать. Угрожающе выставила руки, между пальцев заискрилась магия сутевика. А дом дрожал и вибрировал вовсю, лишь бы не развалился прежде, чем маньяк нападет.
Мерандо взмахнул рукой — и бабочки окружили Ясмину и бледного до синевы Дашкана, видимо, из последних сил державшего оборону. Ясмина попыталась помочь, но он устало мотнул головой.
— Сеть держится только ловцами, огненная моя, — неожиданно пояснил Мерандо. — Через несколько минут твой защитник отдаст душу моим душечкам.
— Чего ты хочешь от нас? — в отчаянии завопила Ясмина.
— Чтобы твоя подружка добровольно, повторяю, добровольно сняла браслет, легла на кровать и вытянула руки над головой. Тогда ты и этот полумертвый ловец проживете еще немного.
Я похолодела, бросив испуганный взгляд на бабочек, круживших у сети ловца, которая вот-вот угаснет. «Раненый, истекающий кровью Дашкан не в состоянии подпитывать ее бесконечно. Еще минуту, может быть… — тоскливо, обреченно думала я, отметив бисеринки пота на его сером лбу и судорожное хриплое дыхание. — Видимо, задето легкое».
А бабочки то надвигались, то отлетали и возвращались обратно к своему одержимому манией хозяину.
Мы встретились взглядами с Ясминой. Сцепив кулаки, она резко замотала головой — прочла мои мысли. Дом периодически содрогался. Нам необходимо, просто жизненно необходимо выиграть хоть несколько минут. Я безоговорочно верю, что Доминик придет за мной, хоть по трупам, да как угодно, но придет. Дело в другом: доживут ли Ясмина с Дашканом? В отличие от меня, у них нет артефакта, способного защитить от голодных призраков.
Я послала мысль подруге: «Нам нужно выиграть немного времени, всего чуть-чуть — и они придут…»
— Будь по-вашему, — кивнула я, с трудом сглотнула, медленно сняла браслет и обошла кровать по дуге — тянула время.
— Эва, не смей! — прохрипел Дашкан.
Защитная сеть зарябила и растворилась…
Мы с подругой вскрикнули в ужасе…
Маньяк довольно взмахнул рукой — и бабочки послушно зависли стеной, заключив менталистку и ловца в ловушку.
— Ложись, — вновь спокойным, деловитым тоном распорядился Мерандо. — Подумай! Чем больше я вожусь с тобой, тем дольше продлится их жизнь.
Он не играл, ничего никому не пытался демонстрировать, не раздавал обещаний, а выполнял поставленную самому себе цель. И я тоже поставила себе цель — выжить. Изо всех сил сосредоточилась на ней. Надо перебороть ужас и панику, чтобы сделать последние несколько шагов к маньяку. Мое тело сопротивлялось, наверное, действовало само по себе, на инстинктах. Я на деревянных ногах подошла к кровати и куклой легла, вытянула руки, как он велел.
Мерандо наклонился надо мной, поразив ухоженным видом и запахом парфюма: неужели так может пахнуть беглец, которого травит весь мир? Он крепко стянул мои запястья и привязал к изголовью. В этот момент я осознала, что стало тихо: дом почему-то больше не содрогается, грохот прекратился; покосилась на Дашкана — бедняга задыхался, ему бы срочно врача; Ясмина почти беззвучно захлебывается слезами, раскачиваясь из стороны в сторону.
И в этой тишине, похоже, впав в некий транс, Мерандо вытащил из-за пазухи кожаные ножны. Затем в его руке блеснул кинжал — артефакт «Душник», от одного вида которого мне стало больно в груди. На ручке и лезвии наливались красным руны, а может, и правда в крови…
— Я его подкормил, когда вашего охранника внизу устранил, — словно прочел мои мысли Любитель Красного и провел острием вдоль моей руки. Раз, другой…
Я зашипела от боли. По рукам побежали горячие красные ручейки, пугая и завораживая одновременно. Дальше Мерандо разрезал одежду у меня на груди, распахнул полы.
— Моя огненная девочка, — довольно выдохнул маньяк, увидев яркое красное белье под светлой туникой. И на верхней части груди начал «рисовать» ножом руны, нашептывая что-то на неизвестном языке.
Рот наполнился вкусом железа — от боли я закусила губу. Отвернула голову, чтобы не видеть издевательств над собой, и, наконец, увидела Доминика и Арджана в дверях. Нет! Практически черного, раздавшегося в плечах шелона в ссадинах и кровоподтеках, в строительной пыли, без сомнений, голыми руками пробившего себе выход на свободу. И ищейку, выглядевшего не лучше, с той разницей, что руки у него только по локоть потемнели, потому что наконец добрался до своей цели. Арджан держал перед ними сеть, похожую на ту, что была у Дашкана.
На лице Мерандо, по моему взгляду догадавшегося о появлении подмоги и зыркнувшего в ее сторону, мелькнула досада: не успел завершить ритуал. Он стремительно занес над моей грудью кинжал и повернулся к новым участникам кошмара.
— Все-таки выломали?! — Голос мучителя прозвучал раздраженно, затем, впервые за время знакомства, его лицо перекосилось в мерзкой ухмылке. — Ну что ж, давайте поиграем. Решите первое задание: что будет, если вы убьете меня, а я выроню артефакт, который очень любит человеческие души. Для Душника нет преград, тем более белая шкурка этой огненной штучки.
Доминик, вернее, берсерк в боевом обличье, не смотрел на меня, он не мигая следил за врагом. Бросил короткий, странный взгляд на Арджана, просипел ему какое-то имя или название и вышел из-под защиты сети, заставив меня похолодеть, далее плавно двинулся в сторону окна, не выпуская маньяка из поля зрения.
— Решили поиграть? — усмехнулся Мерандо. Взмахнул рукой — и часть бабочек как-то неестественно медленно, словно механические игрушки, полетела в сторону Доминика.
Я задергалась, ужаснувшись предстоящим последствиям.
— Нет, игры не для нас, — сухо ответил Арджан, затем тихо продолжил, удивив и меня, и Ясмину, и особенно маньяка: — Один, два, три…
Выстрелы прогремели одновременно, оглушив нас: первый — выбил артефакт из руки Мерандо; второй — отбросил его самого на пол. Маньяк, долгое время наводивший страх на жителей Солары, рухнул с дыркой во лбу.
В следующее мгновение, перелетев кровать, черный шелон подхватил кинжал и вонзил в грудь Любителю Красного. Руны на рукояти жадно вспыхнули — артефакт поглотил очередную душу. Черную душу серийного убийцы. Я затряслась в рыданиях. Шелон отложил нож, забрал Стража с тумбочки, разорвал мои путы и прижал к себе, подняв с кровати.
Угроза миновала. Всхлипывая на груди своего спасателя, я не могла оторвать глаз от безжизненного тела маньяка, на которое слетались красивые бабочки. Они больше не представляли опасности — их хозяин умер. И тем не менее зрелище было жутким по своей сути: эти души больше ничего не влекло с такой несокрушимой силой. Скоро тело Мерандо цветным покрывалом накрыли многочисленные бабочки, трепещущие крылышками, отчего казалось, что под красочным саваном шевелится мертвец…
Дашкан просипел, пытаясь сесть ровнее:
— Эта тварь привязала к себе души убитых, управляла и пила их силу. Он слишком легко умер…
— Кто ж ему позволит? — проскрежетал берсерк, баюкая меня в объятиях. — Его душа в артефакте… а артефакт теперь мой!
От зловещего обещания я похолодела, но нашла в себе силы заглянуть в темные провалы глаз шелона, затем посмотрела на черные, почти слившиеся в единое «узоры» на обнаженной коже, сделавшие его похожим на чернокожего островитянина, и слова застряли у меня в горле. Настолько устрашающим Доминика я увидела впервые.
Удивительно, про шелонов рассказывают разное: нестабильные, эмоционально неустойчивые. А я только что видела совершенно иное. Даже в боевом трансе мой шелон был собран, расчетлив и убийственно спокоен. Хотя стоило мне оказаться у Доминика в руках, его будто тугая пружина отпустила, он позволил себе капельку расслабиться.
К счастью, кожа у него начала светлеть прямо на глазах. Он осторожно посадил меня на кровать, разорвал простыню на полоски, промокнул кровь на груди и перевязал мои руки, предварительно бросив половину ткани Арджану, занявшемуся ранением Дашкана.
И в этот момент в комнату медленно, устало махая крылышками, влетела наша защитница — желто-коричневая бабочка. Ищейка сразу раскрыл ловчую сеть, чтобы остановить, а возможно — убить, навсегда развеять душу замечательной девушки. Я заорала, вырываясь из рук Доминика:
— Нет! Не смей! Это Сора!
— Ваша подруга? — удивился Арджан.
Из-за его спины выглянула дрожащая Ясмина и, увидев виновницу переполоха, снова заплакала:
— Она нас пыталась предупредить, она пыталась их задержать… помогла нам… убила зеленую бабочку… призрака… Пожирателя душ…
— Сильная душа, раз он не смог удержать ее под контролем. Или слишком сильные чувства испытывала к вам или кому-то еще, — обессиленно прохрипел Дашкан, заваливаясь на бок.
— Сора умеет любить как никто, — вздохнула я горестно.
Наша храбрая защитница подлетела к кровати, за ней последовала Ясмина. Мы не могли сдержать слез, ручьями бежавших по щекам, в едином порыве вытянули руки и образовали живую чашу, в которую доверчиво опустилась бабочка с бархатными крылышками, слишком похожими на солнечные глаза нашей погибшей подруги.
— Сорочка наша, — одними губами прошептали мы с Ясминой, даже вздохом опасаясь нарушить удивительный, проникновенный и прекрасный момент. — Прости, ты осталась с ним одна…
Доминик, тоже собиравшийся сначала отогнать от нас бабочку, замер, потом тактично отошел в сторону. Они с Арджаном кому-то звонили, ругались, решали вопросы, на полу лежал бездушный труп маньяка, облепленный бабочками, а мы с Ясминой продолжали разговаривать с Сорой, представляя образ живой, смеющейся девушки. А она медленно шевелила крылышками-глазками, кажется, успокаивая нас, чтобы больше не переживали.
Сумрак непогожего дня неожиданно рассеял луч солнца, пробившийся сквозь щель в занавеске. Коснулся наших ладоней, согревая, наполняя душу благодатью. Крылья бабочки засияли, как когда-то глаза счастливой Соры.
— Мы тебя никогда не забудем, подружка, — шепнула Ясмина.
— Никогда!.. — эхом подхватила я.
