Глава 13
Переступив порог дома шелона, я затаила дыхание. Мой сосед явно тяготел к натуральным материалам и простоте: помимо лестницы на второй этаж, еще и стеновые панели деревянные, и даже потолки. Проходя по коридору, краем глаза я отметила в гостиной потемневший, наверняка частенько используемый зимой камин, белую медвежью шкуру, невесть каким контрабандным образом из холодного Хлона оказавшуюся здесь, массивный стол.
Открыв дверь, хозяин пропустил меня в ванную, зачем-то закрыл ее за нами, словно опять отрезав от мира. Я снова бегло осмотрелась среди кафеля и фаянса: все просто, без затей, в этаком суровом мужском стиле, но достаточно комфортно и так же основательно. Из переполненной корзины для белья свисали носки, которые Доминик сразу утрамбовал глубже и с усилием прикрыл крышкой.
Часть помещения занято большой, вместительной душевой, выложенной мозаикой. Вдоль полочки над раковиной выстроились исключительно мужские принадлежности для умывания, бритья и одна зубная щетка. Значит, гостей, особенно женского пола, на постоянной основе здесь точно не бывает. Даже на душе неожиданно полегчало. Но, заглянув в зеркало, я застонала: шишка на лбу уже посинела, глаза припухли — в течение часа буду напоминать узкоглазую островитянку, — а от ссадины до самого подбородка протянулся подсыхающий красный развод.
Доминик стоял у меня за спиной, придерживая волосы, чтобы не мешали, пока я умывалась и мыла ссаженные коленки. Вытерлась огромным полотенцем и замерла, глядя на моего спасателя, приготовившего лекарства и жидкий пластырь, которыми он собрался обрабатывать шишку на лбу.
— Потерпи, немножко пощиплет, но лекарство с обезболивающим эффектом, и скоро ты будешь в порядке.
Пока он аккуратно колдовал над моим лицом, уговаривая как ребенка, я зажмурилась. И буквально кожей ощущала его внимательный, сочувствующий взгляд. Чувствовала запах его кожи и тепло, исходившее от больших, но умелых мужских рук.
Зато, когда Доминик возился с моими оцарапанными руками, я использовала возможность близко-близко рассмотреть его суровое, сосредоточенное лицо. Квадратный подбородок уже потемнел от выступившей щетины. Чувственные губы сжаты, и я поймала себя на том, что хочу погладить их, чтобы расслабились, улыбнулись. Четкая линия скул. Морщинки-смешинки вокруг глаз, в которых отражается нежность и забота. Крылья носа слегка трепещут от волнения и напряжения.
— Ну вот и умница, — приговаривал он, поливая антисептиком ссадины на руках, заклеивая пострадавший локоть пластырем.
Затем взял тюбик с мазью и подвел меня к унитазу, опустил крышку и сел на него. Оказалось, чтобы заняться моими ногами и ребрами. Выдавил крем себе на пальцы и мягко, едва дотрагиваясь, начал наносить на пострадавшие места.
Сначала я шипела, а потом, глядя вниз, на руки Доминика, касающиеся моего тела, увлеклась этим зрелищем и собственными ощущениями. Кажется, он тоже уже не столько оказывал мне помощь, сколько ласкал или, как говорят, совмещал приятное с полезным. Задержав ладони у меня на бедрах, поднял потемневшие от переизбытка эмоций глаза к моему лицу. Едва заметно усмехнулся. Неторопливо задрал майку и начал наносить на кожу тонкий слой мази. Я сперва задержала дыхание, а потом рвано выдохнула, завороженно наблюдая за движением его рук, скользящих по моей бледной коже к полушариям груди. Кончики пальцев опять забрались под кромку купальника, лаская грудь; резко вздохнув, я сделала шаг назад.
Доминик уронил ладони себе на колени, сжал их в кулаки и горящим взглядом уставился мне в глаза. Я нервно хихикнула, глядя на здоровенного мужчину, усевшегося на крышку унитаза.
— Хорошо сидишь… — хриплый голос и отразившиеся в зеркале предательски полыхающие щеки выдали впечатление, которое произвел на меня шелон.
Он посмотрел вниз, хмыкнул, нисколько не смутившись, и встал, заставив меня инстинктивно отступить к двери. И вправду, вряд ли Доминик, когда садился, думал о том, как забавно будет выглядеть на таком «стуле».
— Все в порядке, спасибо тебе огромное, — улыбнувшись, поблагодарила я, ожидая, пока он мыл и вытирал руки. А потом внимательно осмотрел мои руки-ноги, проверяя, не пропустил ли чего?
Голубая майка, плотно облегающая его тело, на груди и спине промокла от пота. Доминик поморщился и быстро достал из шкафчика чистую. Совершенно спокойно стянул с себя мокрую и бросил ее на корзину. А я в это время во все глаза рассматривала его торс — прекрасное, мускулистое, мощное тело атлета, а не гору бугрящихся мышц. И вблизи оно было еще более впечатляющим.
Видимо, я громко сглотнула, разглядывая соседа в непосредственной близости. Проследила взглядом, как край майки неторопливо, словно демонстративно, скользнул к поясу шорт, и, закусив губу, вновь посмотрела вверх.
Поощренный вниманием Доминик выглядел довольным.
— Рыжик, ты невероятная, — выдохнул он, словно устал бороться с собой, а затем, преодолев последний шаг, разделяющий нас, обхватил мое лицо ладонями и жадно, слишком жадно поцеловал.
На секунду замявшись, я подняла руки и зарылась пальцами в его волосы, прижимаясь к нему. Со мной такое было впервые в жизни: чтобы от желания к мужчине напрочь сносило внутренние барьеры — мысли, стыд, приличия.
Доминик осторожно поглаживал меня, наверняка опасаясь ненароком причинить боль, но его рот завладел моим полностью. Я застонала от наслаждения — и в этот момент дверь в ванную начала открываться, а мужской голос произнес:
— Эй, хозяин…
Хозяин резко толкнул дверь, и та с приглушенным щелчком закрылась, а мы замерли, глядя друг на друга шальными глазами. Уверена, мои сияли не меньше, чем у шелона, выдавая в нас обоих сильных туманников на краю чувственного взрыва.
— Спасенные и спасатели, еда на столе, а вас заждались гости, — из-за двери донесся насмешливый незнакомый мужской голос. Потом неведомый гость ворчливо добавил, удаляясь прочь: — Ник, ты мне чуть нос не сломал дверью. Герой-любовник…
Доминик усмехнулся виновато, а я стыдливо прошептала:
— Ой, они теперь неизвестно что о нас подумают!
Он беззаботно рассмеялся, мягко привлекая меня к груди, удовлетворенно вздохнул и успокоил:
— Парни молодцы, все поймут правильно.
— А правильно — это как? — задрав голову и глядя ему в глаза, напоминавшие два черных омута, уточнила я.
— Что я без ума от тебя, — совершенно серьезно признался этот невероятный мужчина.
Я покивала и тоже призналась:
— Мне кажется, я от тебя тоже.
— Давай разгоним гостей? — Его глаза в предвкушении полыхнули потусторонним светом.
Я строго поджала губы и заявила, четко выделяя слова:
— У нас. Завтра. Первое свидание. — Серьезный тон выдержать не удалось, стоило шелону приподнять густые брови и иронично посмотреть на меня. — Давай хоть эту традиционную часть отношений пройдем правильно.
И для убедительности добавила:
— Там Ясмина одна среди твоих друзей. И все гости голодные, все равно не уйдут. Пойдем?
* * *
За садовым столом, возле внушительного, под стать хозяину, мангала, расселись наконец-то дождавшиеся нас гости. Среди них я увидела незнакомца под стать Доминику, но с красными вьюнками на висках. Напротив него расположилась на двухместной скамейке с бокалом вина Ясмина. Спиной к нам сидели Эдуард Мейресс и Артур Трюдо, крутивший занятные кольца на правой руке, скорее всего, артефакты. Эти двое предпочли темное пиво.
Красный шелон первым увидел нас и, улыбнувшись, встал, с любопытством рассматривая меня. Беречь нервы друга он не стал и спокойно протянул мне свою внушительную лапу:
— Дариан Шалун, друг, подельник и коллега Доминика.
— Эвелина Кыш, соседка… Шалун? — невольно переспросила я. Потом осторожно уточнила, вдруг шутит: — Это ваша фамилия?
— Да, — кивнул мужчина с улыбкой, — а что?
Я окинула взглядом этого двухметрового сероглазого шатена, серьезного, солидно выглядевшего даже в обычных темных спортивных штанах и черной майке, облегающей его мускулистое тело. На шалуна он как-то не тянул. Совсем. Но моя заминка вызвала любопытство у всех.
— Вы знакомы еще с кем-то с такой фамилией? — продолжил добродушно улыбаться друг, подельник и коллега.
Я смутилась, но призналась, чтобы избежать неловкой ситуации:
— Нет. Просто с рошанского слово «шалун» переводится как проказник, обычно так маленьких ребятишек, которые балуются, ласково называют.
Несколько мгновений все молчали — а затем весело рассмеялись.
— Да уж, — не выдержал Доминик, — нашего Дариана проказником только любов… — в этом месте он запнулся и попытался исправиться, — любимая женщина может назвать.
Я обернулась и, прищурившись, спросила:
— Такой же серьезный, как ты, да?
— На шалуна я точно не тяну.
— Больше на мрачного зануду, — согласился Дариан, усаживаясь на табурет. Игнорируя раздраженный взгляд Доминика, радушно добавил: — Присаживайтесь, девушка, а то мясо стынет.
Мы с Домиником заняли свободную двухместную лавку, и я тихонько обратилась к сияющей довольством подруге:
— Ты как?
— Отлично. — Ясмина приподняла бокал вина, кивнув на тарелки с аппетитными кусками мяса, овощей и зелени. Уж она-то, оказавшись в рассаднике брутального тестостерона, причем большей частью холостого, пребывала в полном благодушии.
Доминик поставил передо мной бокал с холодным чаем, тарелку и быстро положил на нее еды. За столом текла спокойная непринужденная беседа: мужчины перекидывались короткими специфичными фразами о своей работе, как я поняла. Не успела я съесть второй кусочек мяса, к нашей компании присоединился еще один друг, подельник и коллега, только уже знакомый.
Арджан Хловелесс — в шортах и майке менее всего похожий на внука — быстрым упругим шагом направлялся к нам. Нас с Ясминой он сразу, издали отметил, особенно ее, немного странно, кривовато ухмыльнувшись. Мне ищейка приветственно кивнул, оценив плачевный внешний вид сочувствующим взглядом, а вот к Ясмине подсел, несколько бесцеремонно передвинув ее к краю лавки.
— Здравствуйте, милые дамы! — Наконец-то Арджан проявил вежливость, словно до этого расставлял реквизит и готовился к выступлению. — Вы не представляете, как я счастлив встретить здесь самых красивых женщин Солары.
Затем забрал у Ясмины бокал и поставил на стол, а дальше, глядя ей в глаза, поднес кисть к губам и поцеловал. Медленно и с явным намеком на глубокий интерес. Подруга неожиданно вспыхнула, как помидор. Сначала хотела выдернуть руку у напористого ухажера. Не удалось. Во второй раз передумала, открыла рот, чтобы сказать какую-нибудь колкость, вот без вариантов, зная ее язвительность. Но под горячим взглядом необычайно ярких синих глаз туманника-ищейки промолчала и больше не пыталась вытащить руку из его ладони.
Арджан довольно улыбнулся, будто приглянувшаяся девушка сейчас прошла некий тест, его личный и, на мой взгляд, весьма странный, но, видно, очень важный. Принял бокал с пивом от Эдуарда, благодарно кивнув, и взял кусочек мяса из тарелки Ясмины.
— Я вижу, вы уже знакомы? — спросил Трюдо.
— С Эвелиной Андреевной мы сотрудничаем по работе, а с госпожой Лали — встречаемся…
— Когда? — пораженно выдохнули мы обе.
— С сегодняшнего дня. — Арджан сунул в рот еще один кусок мяса и с улыбкой посмотрел на нее, наверняка ожидая протеста.
Но Ясмину только полыхнувшие желтым огнем глаза выдали. Она выразительно ничего не сказала ищейке.
— Прости, в поисках маньяка забыл, когда дома появлялся последний раз. Я исправлюсь, правда, — повинился Арджан.
Одна короткая фраза, но моя темпераментная подруга мигом растаяла и уже благосклонно посмотрела на предмет своего обожания:
— Прощаю.
— Как у вас все интересно и быстро, — иронично усмехнулся Мейресс, немного расстроившись тем, что Ясмина оказалась занята его другом.
— Наоборот, медленно и печально, — не удержалась подруга от замечания, при этом, привстав, положила мяса в тарелку для Арджана.
— А давно вы знакомы? — поинтересовался Дариан, положив в ладонь два здоровых ореха, сжал их до хруста, а потом ссыпал в тарелку скорлупу и съел ядрышки. Затем потянулся за следующим.
Мы с Ясминой изумленно проследили за ним и ответили синхронно:
— Два месяца.
Затем подруга уточнила:
— Мы с Эвой приехали сюда покупать дом и сначала Арджана за соседа приняли, а потом встретили… на объекте, куда нас работать отправили.
— Да? А где вы работаете? — поинтересовался Артур Трюдо, кинув взгляд на молчаливо наблюдающего за гостями Доминика. Вдруг будет возражать.
— В компании «Теренс и Крылов». Я юрист, а Эва — ведущий оценщик, одаренный зеркальщик и сутевик.
— Как необычно получилось, — заметила я с улыбкой. — В жизни туманники встречаются редко, а здесь собрались исключительно маги различной специализации. Да еще в таком количестве…
Доминик придвинулся ближе, положил мне на талию ладонь и пояснил, прижимая к себе:
— У нас специфика работы такая: в команды набирают в основном туманников. И периодически мы сталкиваемся в поиске… расследованиях. Вот и сдружились. Выходных мало, и грех не собраться хотя бы раз в год.
— Вы все законники? — загорелись глазки у Ясмины, обожающей детективы и боевики.
Мужчины кивнули, а Арджан ответил подробно:
— Доминик возглавляет в СОАТе один из отделов, Дариан — его заместитель. Трюдо — эксперт-аналитик из другого отдела, работает там же. Мейресс из отдела по борьбе с экономическими преступлениями, ну а я — сами знаете. Следователь по особо важным делам, ищу маньяков, насильников, убийц…
— Жуй мясо лучше, важный ты наш, — предложил ему Трюдо.
Арджан усмехнулся:
— Поверь, девушки они правильные и порядочные, прямо до неприличия.
— Видимо, встречаться мы перестанем, даже не начав, — ехидно сообщила Ясмина, затем глотнув вина.
— Я не о нашей службе, о которой лучше не распространяться, а о том, что ты своими маньяками сейчас всем аппетит испортишь, особенно милым девушкам, — пояснил Трюдо.
— Эва из Рошаны и опасается, что, будучи иностранкой, помешает моей карьере. А если вы продолжите «шутить», уверите ее в этом и испортите настроение уже мне.
Дариан после мрачного замечания Доминика насмешливо хмыкнул:
— Не переживайте, Эвелина. Ник очень дотошный, внимательный, подозрительный…
— Как ты душевно обо мне, дружище!
— …у него мания досконально проверять всех, зацепивших его внимание, — продолжал Дариан. — Фотографическая память и неординарный подход к делу. Уверен, у нашего начальства не возникнет сомнений, что о своей женщине Ресс знает все, включая родственников до седьмого колена.
— Впечатляет, — хмыкнула Ясмина.
— Уговорили, — с натянутой улыбкой добавила я.
— И кто ты после этого? — сухо спросил Доминик.
— Подельник, я же сразу сказал, — хохотнул Дариан.
— И фамилия вам подходит, господин Проказник, — подковырнула Ясмина.
Несколько мгновений все молчали — а потом сад огласился дружным смехом.
— Вы давно знакомы, девушки? — теперь Дариан выспрашивал нас с Ясминой, хитро поглядывая то на нее, то на меня.
— Близко приблизительно год, а работаем вместе — полтора, — ответила я. — Яся — самая лучшая подруга на свете.
Она смутилась, но у нее тут же глаза загорелись, а я насторожилась: сейчас что-нибудь да учудит.
— Знаете, как Эву у нас в компании зовут?
— Горим любопытством, — подогрел интерес Трюдо.
— Ясмина, ну кому это интересно…
— Ледышка, стерва, высокомерная су…
— Теперь ты решила мои достоинства перед всеми раскрыть? — ахнула я.
— Так-так, — подался к столу красный шелон.
А Ясмина, наслаждаясь общим вниманием, продолжила веселиться за мой счет:
— Я тоже сначала так думала: прилетела, понимаешь, рыжая заокеанская красотка, ходит, нос задрав, высокомерная недотрога. Ее как увидели наши мужчины, так целое паломничество к ней устроили, а потом, поджав хвосты, разошлись.
Я ощутила, как напряглась рука Доминика на моей талии, а подруга продолжала рассказывать:
— В общем, дамы ядом поливают, господа слюну пускают, злословят. А она знай себе и носом не ведет, внешне невозмутима и спокойна и как пчелка трудится. И вот захожу я как-то в туалет, а там кто-то рыдает в кабинке — надрывно, глухо, чтобы никто не слышал, но эмоции, когда переполняют, в себе не удержать. Открываю дверь, а там — Эва вся в слезах на корточках в уголке…
— Меня допекли просто, — пролепетала я, вспоминая тяжелые времена.
Доминик, явно предпочитавший быть больше наблюдателем, чем вести разговор, резко поднял руку и убрал челку с мокрого лба — жара давала о себе знать, а может, сочувствовал. Я протянула ему свой запотевший бокал холодного чая.
— Ты еще долго терпела, я бы взорвалась в первый месяц, — мрачно добавила Ясмина. — Вот тогда мы и подружились. Выяснилось, что наша северянка всех водит за нос…
— Ясмина! — Я попыталась остановить чересчур разоткровенничавшуюся подругу.
— …а на самом деле просто боится и…
Арджан, внимательно наблюдавший за нами, что-то отметил, по глазам было видно. Поднес руку Ясмины к своим губам, она мгновенно замолчала, а сам выдал:
— Ник, Эва дергается от резкого жеста любого мужчины, но, оказывается, всех, кроме тебя. А уж кто, как не одержимые, опасны для здоровья…
— Ищейки, конечно! — насмешливо объявил Дариан. — Клещом вцепятся в… мягкое место — попробуй оторви.
— Арджан, — обреченно вздохнула я. — Вам никак не дает покоя моя малюсенькая тайна?
Ищейка, вновь поцеловав запястье пламенеющей Ясмины, развел руки в стороны, всем своим видом извиняясь за непомерное любопытство.
— Так и быть, избавлю вас, господин следователь, от мучений. Ничего секретного, но вспоминать не хочется.
Я грустно усмехнулась, затем, тщательно подбирая слова, рассказала:
— Я переехала в Севаш полтора года назад. Даже не переехала, а сбежала. Шесть лет назад я познакомилась с одним очень известным в Рошане деловым человеком. Он начал ухаживать за мной, но как-то не складывалось у нас, а потом… потом погибли мои родители. И пока я пыталась прийти в себя, Олег начал опекать меня, а спустя два месяца после похорон сообщил, что мы помолвлены и скоро свадьба. Я отказалась, и тут выяснилось… в общем, три дня комы, меня собирали по частям, он не тронул только лицо. А потом четыре года преследовал. Любой мужчина, оказывавший мне малейший знак внимания, попадал в больницу.
— Красота — страшная сила, — мрачно констатировала Ясмина.
— Выходит, так, — печально усмехнулась я.
— Разве его не посадили? — удивился Трюдо.
— Условно дали. Я сбежала, потому что срок подходил к концу. Никакой сдерживающей его силы больше не оставалось. Друг моих покойных родителей помог переехать и забыть все как страшный сон.
— Надо…
— Уже, — оборвал Дариана Доминик.
Остальные гости понятливо переглянулись.
— Расскажите лучше что-нибудь интересное из своей работы! — нарушила молчание Ясмина.
— Я, конечно, могу, но тогда меня обвинят в измене родине, — первым отозвался Дариан.
— И меня, — кивнул Трюдо.
— Аналогично, — улыбнулся Эдуард Мейресс.
Доминик придвинулся ко мне еще ближе и словно окутал невероятно уютным коконом-одеялом, я даже неловкости больше не чувствовала в компании, в сущности, незнакомых людей.
— Я могу только про маньяка, — ухмыльнулся Арджан. Все дружно закатили глаза, а он серьезно посмотрел на нас с Ясминой: — Девочки, пока мы его не поймаем, чтобы я ваши рыжие головы ни в каких барах не видел! Не надо привлекать к себе внимание.
— А Эве кто-то по ночам звонит, — напомнила подруга.
— Яся, это, скорее всего, технический сбой. В понедельник я свяжусь с телефонной компанией.
— Охранки нужно поставить. — Тон Доминика не подразумевая возражений.
Арджан кивнул, соглашаясь:
— Я предлагал уже, думаю, завтра обязательно поставим обеим.
— Тогда я вовсе домой не попаду, — уныло вздохнула я.
До вечера мы то беседовали, то прогуливались по саду. Но когда начали сгущаться сумерки, гости разошлись. Арджан напросился провожать Ясмину, а меня довел до двери моего дома Доминик. И поцелуй наш был теплым и томным, как этот летний жаркий вечер, а потом я напомнила про первое свидание. И так было хорошо и радостно укладываться спать, ведь следующий день подарит новую встречу с самым невероятным мужчиной на свете.
