Глава 5
Наступила суббота, 6 сентября.
В 9.50 небольшой внедорожник въехал на улицу Шардар, расположенную в Даграми, пригороде Кабула. Она заканчивалась тупиком. Дорогу закрывала ограда, тянущаяся вокруг дома номер 24.
В ней массивные ворота. За ними двухэтажный дом, справа и слева другие строения, пирамидальные тополя, развесистые чинары.
Водитель внедорожника посигналил.
Из калитки вышел охранник, второй остался внутри. Он следил за происходящим через окно-бойницу.
Охранник подошел к машине.
– Салам, уважаемый.
– Салам.
– Вы к хозяину?
– Ты догадлив, воин.
– Как представить вас?
– Ты не в курсе, кто я такой?
– Извините, но я всего лишь неделю служу у господина Гасани.
– А он не предупреждал, что к десяти часам я должен к нему приехать?
– Но имени гостя не называл.
Водитель усмехнулся.
– Тогда и тебе незачем знать, кто я. Передай хозяину, что приехал человек, которого он ждет. И побыстрее!
– Слушаюсь! – Охранник ушел.
Спустя три минуты ворота открылись, и тот же парень жестом показал, что можно въезжать.
Внедорожник въехал во двор, остановился у бассейна. Из воды выбрался пожилой, но еще крепкий мужчина в плавках.
Он накинул на себя халат, подошел к визитеру.
– Салам, Джафар.
– Салам, господин Гасани.
– Вот решил немного освежиться.
– Это хорошо.
– Хочешь, искупайся и ты.
– Нет, благодарю.
– Тогда пойдем в дом. Где сейчас твои люди?
– В Кабуле. Я отпустил их к семьям.
– Правильно, – сказал Валид Гасани и пошел к центральному входу большого дома.
Джафар Исмаил двинулся за ним.
У двери они сбросили обувь и вскоре оказались в главной комнате мужской половины. Пол здесь был укрыт дорогим ковром ручной работы. На окнах-бойницах висели цветастые занавески, в углах стояли шкафы и сундуки. Все так, как и положено в доме мусульманина.
Мужчины прилегли на ковер, оперлись о подушки, разбросанные по нему. Появилась женщина в белом одеянии. Ее лицо закрывал такой же платок, край которого она прикусывала зубами, чтобы он случайно не упал.
Женщина молча постелила между мужчинами клеенку, расправила на ней скатерть, принесла чайник, пиалы, сладости. Потом она отошла и встала у двери. Ее черные глаза были устремлены на хозяина дома.
– Ты чего ждешь, Ягана? Насчет завтрака?
Она кивнула.
Гасани взглянул на Исмаила и сказал:
– Я уже завтракал. Ты будешь?
– Нет, – ответил гость. – Благодарю, я тоже уже позавтракал.
Гасани махнул рукой. Женщина все поняла и вышла из комнаты.
Хозяин дома разлил чай по пиалам. Мужчины закурили.
– Я вот зачем позвал тебя, Джафар. До меня дошли слухи, что в Урдуне, откуда ты чудесным образом сумел вывести отряд перед ударом американских бомбардировщиков, среди населения растет недовольство. Люди возмущены тем, что полиция и НДБ не предпринимают никаких мер по расследованию трагедии, приключившейся в кишлаке.
– Вы об ударах американцев по свадьбе?
– Да. Местные жители требуют расследования.
– Они ничего не добьются. Американцы заявили, что нанесли удар по селению потому, что приняли молодежь, стреляющую на свадьбе, за отряд боевиков. Тамошние правоохранители даже открывать дело не станут.
Гасани отпил глоток чая, усмехнулся и проговорил:
– Я бы не был так самоуверен. Если возмутятся все родственники погибших, то это коснется не только Урдуна. Шум поднимется в десятке населенных пунктов, докатится и до Кабула. Тогда американцы вынуждены будут дать отмашку полиции на проведение расследования. А они уже заявили, что «F-15» имели целью отряд террористов, который находился в Урдуне в день свадьбы. Местные жители прекрасно знают, что ты останавливался у Рашида Умбара.
– И что? У него много кто останавливается. Он торговец. Человек одинокий. Полиция ничего не добьется от него. Рашид – старый лис, которого вокруг пальца не обведешь. А местные его не тронут, раз не прибили до сих пор.
Гасани затушил окурок, допил чай, поставил пиалу на скатерть и заявил:
– Полиции-то он ничего не скажет, да она и усердствовать особо не будет. А вот если к нему заявятся те самые люди, которые сбили американский «F-15»? Это не полиция, не НДБ, а мстители. Церемониться они не станут.
Исмаил внимательно посмотрел на Гасани и спросил:
– Вы считаете, что «F-15» сбил кто-то из родственников селян, погибших при бомбардировке?
– Это же очевидно. Ясно и то, что эти персонажи являются профессионалами. К тому же у них есть выход на торговцев серьезным оружием, значит, имеются и деньги. ПЗРК стоит дорого. К сожалению, по факту уничтожения «F-15» следствие не выявило даже подозреваемых. Этот факт лишь подтверждает, что действовали профессионалы.
– Если наша полиция и поймает мелкого воришку, то только с поличным и случайно. На проведение следственных действий у них ума не хватает. Конечно, я утрирую, но в принципе вы сами знаете, как работают наши стражи порядка. Национальный директорат безопасности – структура куда более серьезная, но у нее хватает проблем с работой по талибам. Их крупные отряды все чаще приникают в центр страны и проводят акции устрашения либо какие-то боевые действия против Сил по поддержанию безопасности.
– Все верно. Но те ребята, которые сбили «F-15», так и не найдены. А это кто-то из родственников жителей кишлака, погибших при бомбежке.
– Вы хотите провести собственное расследование? – с усмешкой спросил Исмаил.
Наркоторговец отрицательно покачал головой:
– Это мне совершенно не нужно. Конечно, я очень хотел бы узнать, что за герой уничтожил американский самолет и сделал это безупречно. Уж поверь мне. Я знаю, что говорю. Работа профессионала высокого уровня. Но нам нельзя высовываться. Ты едва не засветился в Урдуне. Я до сих пор не могу понять, как тебе удалось вывести отряд в зеленку, когда за ним охотились американские бомбардировщики.
– А мне хотелось бы узнать, почему американцы пытались уничтожить отряд, подчиненный мне и работающий на вас. Вы ведь всегда действовали под их прикрытием.
Гасани сощурил глаза и спросил:
– Ты это на что намекаешь, Джафар?
– Ни на что. Я удивляюсь, почему американцы хотели уничтожить наш отряд. Вот и все.
– Джафар, в тебе тлеет искра подозрения. Мол, не хотел ли я, используя американцев, избавиться от тебя и твоего отряда. Ведь так?
– Нет. Если бы мы были без груза, тогда я, наверное, так и подумал бы. Но мы везли сырье для завода. Зачем уничтожать то, что принадлежит вам, за что вы заплатили неплохие деньги?
– Способность мыслить ты не утратил. Это уже хорошо.
– Вы хотите унизить меня?
– Нет, что ты. Извини, если сказал не то. Теперь насчет атаки твоего отряда. Его сдал в НДБ какой-то агент.
– В Урдуне?
– Не знаю. Может, там, не исключено, что в другом селении. Вам пришлось идти через несколько пунктов. Не так уж и сложно установить, где твои люди останавливались той или иной ночью. Но не исключено, что агент НДБ сидит в Урдуне. Впрочем, это неважно. Он нам больше не страшен.
– Почему? Агент ликвидирован?
– Нет. Просто мы больше не будем использовать Урдун. Значит, агент, находящийся в нем, не представляет для нас никакой угрозы. А вот наш достопочтенный друг Рашид Умбар теперь стал очень опасен. Повторюсь, на него могут выйти те персоны, которые сбили «F-15». Они могут узнать о том, что американцы охотились за твоим отрядом. Для этого им достаточно будет поговорить с местными жителями. Следовательно, эти типы проведают и о том, что отряд останавливался у Умбара. А он в курсе и о тебе, и обо мне. Да, Рашид считался надежным человеком. Так оно и было до случая с этой свадьбой. Если Умбар попадет в руки противника, то сдаст нас. Начнут его на куски резать, он и запоет. А мы как раз начинаем новый этап в работе. Мне в настоящий момент, да и позже, совершенно не нужны не только лишние, но и вообще никакие проблемы.
– Могу я узнать, о каком новом этапе деятельности идет речь?
– Конечно. Ведь тебе придется принимать в нем самое активное участие. Дело заключается в следующем, мой дорогой друг Джафар… – Гасани ввел Исмаила в курс затеи с эфаном и добавил: – Тебе, Джафар, в этом отводится далеко не самая последняя роль, о которой я, собственно, и хотел переговорить с тобой.
Исмаил почуял дополнительную, весьма немалую выгоду, тут же прибодрился и заявил:
– Слушаю вас, господин Гасани.
– Тебе надо передать своим бойцам, чтобы они в течение недели скрытно перебрались в Гаран. Обустройство на территории завода. Оружие отсюда с собой не брать. Личный транспорт использовать можно, но лучше добираться не на нем. Из Кабула до Хабада ходит автобус, из Хабада в Файзабад – тоже. Там много и частного транспорта. Из Файзабада до Гарана нетрудно добраться и пешком. Это всего пять километров.
Исмаил кивнул:
– Понял. Это сделаем. Что дальше?
– Как только соберешь отряд в Гаране, вооружишь его и будешь ждать отправки к границе с Пакистаном. Твоим людям предстоит сопровождать груз оттуда до завода, а в дальнейшем охранять ценный товар при транспортировке на базу в Капур.
– У моих воинов возникнет вопрос. Смогут ли они навещать свои семьи?
– Сперва мы отладим производство и поставки, потом решим этот вопрос.
– И еще…
Гасани прервал Исмаила:
– А еще, Джафар, ежемесячное вознаграждение твоим людям с началом поставок наркотика в Таджикистан увеличится вдвое. Ведь ты это хотел узнать?
Исмаил рассмеялся и заявил:
– Вы читаете мои мысли.
– Поверь мне, это несложно.
– Мое вознаграждение?..
– Также увеличится вдвое. Ты будешь получать тридцать тысяч долларов в месяц. Возможны дополнительные поощрения. Но это только для тебя.
– Хоп. Это хорошо.
– Итак, ты оповестишь своих людей о переброске в Гаран, а потом тебе придется сделать еще одно дело в Урдуне.
– Убрать Умбара?
– Да. Ты сделаешь это лично, тихо. После чего отправишься в Гаран, где займешься подготовкой отряда к решению новых задач. Можешь ехать туда на своей машине. Но учти, засветишься в Урдуне, подпишешь себе смертный приговор.
– Господин Гасани, не надо мне угрожать.
Наркоторговец изобразил удивление:
– Ты о чем? Кто тебе угрожает? Я всего лишь предупреждаю, что ошибка может стоить тебе очень дорого. Жизни.
– Я могу взять с собой напарника?
– Нет! Устранение Умбара должен провести ты один. Это приказ! – отрезал Гасани.
– Понятно.
– Думаю, ты уже сегодня сможешь оповестить своих людей о новом задании.
– Да, это несложно.
– Прекрасно, тогда Умбаром займись этой же ночью.
– К чему такая спешка?
– Ты понял меня? – повысил голос Гасани.
– Да, господин.
– Тогда выполняй приказ и не задавай лишних вопросов. Сразу же после устранения Умбара отправляйся в Гаран. Тебя там встретят со всеми полагающимися почестями. Однако своим особым положением не злоупотребляй. Не лезь в дела руководства завода и особенно специалиста Ардита Бегри.
– Нужен он мне! Лишь бы обеспечили всем необходимым. Кстати, я могу держать в Гаране наложницу?
– Она у тебя есть?
– Обзаведусь ею в Файзабаде. Я слышал, что там с этим проблем нет.
– Заведешь наложницу ты, потом захотят женщин твои подчиненные. Что получится в итоге? Не завод, а бордель!
– Но без женщин нельзя, господин Гасани. Вы и сами это прекрасно знаете.
– С собой никого не привозить! Нужна будет баба, обратишься к Хамиду Намраю. Он обеспечит. Так же и с бойцами отряда. Они будут иметь возможность периодически снимать напряжение. Но никакого борделя, это ясно?
– Ясно, господин Гасани.
– Что ты так смотришь на меня? Недоволен?
– Я думаю о другом.
– Угу. Кажется, я догадываюсь, о чем именно.
Исмаил усмехнулся:
– Говорю же, вы читаете мои мысли.
Гасани хлопнул в ладони.
Появилась старшая жена. Наркоторговец кивнул на чайник и пиалы, потом приказал:
– Убери!
Женщина поклонилась, собрала все и унесла.
Гасани прошел к шкафу, внутри которого находился сейф, открыл его, взял пачку долларов, ополовинил ее, вернулся к полевому командиру, бросил перед ним деньги и заявил:
– Здесь пять тысяч долларов! Это тебе за Умбара и на первое время в Гаране.
– Благодарю, господин.
– У меня все. Вопросы?
– Нет вопросов. Завтра в полдень я буду в Гаране встречать своих воинов. Умбара отнесут на кладбище. Одна просьба. Не забудьте, пожалуйста, предупредить о моем приезде и полномочиях руководство завода, а то как бы между нами недоразумений не случилось. Терпеть не могу, когда мне пытаются хамить или выказывают пренебрежение. В таких случаях рука сама тянется к пистолету.
– Об этом мог бы и не напоминать. Склерозом я еще не страдаю. Значит, вопросов нет?
– Один, пожалуй, все же есть.
– Слушаю.
– Мы будем поддерживать связь между собой?
– Только по срочной необходимости.
– Каким образом? С мобильной связью там всегда проблемы.
– У Намрая есть спутниковая станция. Но использовать ее разрешаю только в экстренных случаях.
– Понятно. Больше вопросов нет.
– Ступай. Счастливого пути.
– Благодарю, господин.
Исмаил вышел из дома, сел в машину, выехал из тупика и остановился у небольшого дукана. Он купил пять блоков сигарет, качественного кандагарского чая, кое-что из продуктов долгого хранения.
Командир отряда вернулся в машину, достал сотовый телефон, набрал номер Али Будри, своего заместителя.
Тот ответил сразу:
– Салам, Джафар. Рад слышать.
– Салам, Али. Не спеши радоваться.
– Что-то случилось?
– Ничего особенного. Отряду предстоит долгая работа.
– Насколько долгая?
– Это зависит от Гасани.
– Да, тот всегда использует нас по полной программе. Что надо делать?
– Обзвонить всех наших. Начиная с завтрашнего утра пусть поодиночке на автобусах и попутках выезжают через Хабад в Файзабад, дальше пешком до Гарана. Что там находится, ты знаешь.
– Знаю.
– Вот на завод наши люди и должны прибыть. Чтобы поднять настроение тебе и им, сразу скажу, что за не особо пыльную работу в Гаране каждый воин будет получать по полторы тысячи долларов в месяц. Ты, естественно, больше, порядка двух.
– Эта новость действительно поднимет настроение наших людей.
– Я завтра буду там. Все подготовлю к встрече. Позабочусь, чтобы наши воины, и уж тем более мы с тобой не нуждались ни в чем.
– Это тоже хорошо.
– Оружие не брать. Ничего лишнего. Одежда обычная, документы настоящие. Легенды, кто и зачем едет в Файзабад, пусть придумают сами. На переброску неделя. Как понял?
– Понял. Гаран – это ведь жуткая глушь…
– Что именно тебя беспокоит?
Будри вздохнул и пояснил:
– Женщины.
– Они будут, пусть и не постоянно.
– Хоть так. Хоп, Джафар, все сделаю, в течение недели отряд переберется в Гаран.
– Тогда все. Связь больше не поддерживаем.
– Даже в экстренных случаях?
– Ни в каких.
– А если у кого-то возникнут проблемы при перемещении?
– Пусть этот человек сам их и решает.
– Понял. До встречи в Гаране.
– До встречи. – Исмаил отключил телефон и подъехал к кафе, в котором иногда обедал.
Мальчишка-прислужник услужливо открыл дверку машины.
– Салам, господин Исмаил.
– Салам, Берды. Хозяин у себя?
– Да, господин.
– Посмотри за машиной.
– Конечно, господин.
Исмаил бросил подростку монету. Тот поймал ее на лету, заулыбался и заявил:
– Я хорошо буду смотреть за машиной, не беспокойтесь.
Исмаил зашел в кафе. Один зал здесь был оформлен в европейском стиле, другой – в восточном, местном.
Хозяин заведения сидел за стойкой, увидел клиента, радостно вскинул руки.
– Джафар! Салам, дорогой! Давненько ты не заезжал к нам.
– Салам, Рафкат. Дела, знаешь ли.
– Понимаю. Что покушаешь? Для тебя все, что угодно. Ты мой самый дорогой гость. Для тебя все за счет заведения.
– Хитрый ты, Рафкат! Знаешь, что если у тебя возникнут проблемы с конкурентами, то я быстро решу их. За это ты должен не только кормить меня. Но об этом мы поговорим отдельно, не сейчас. У меня нет времени.
– Ты скажи, чем тебя угостить.
– Давай шашлык, да побольше, четыре порции, и все, что к нему прилагается.
– У меня отличная шурпа. Такую можно только в Самарканде найти.
– Ты у нас узбек?
– Нет, я такой же пуштун, как и ты.
– Извини. Хоп, пусть будет шурпа.
– И шашлык с зеленью.
– И шашлык.
В 14.40 Исмаил, сытый и довольный тем, что не пришлось платить, поехал к себе. У него была жена и двое детей, но полевой командир благоразумно отправил их в Пакистан, где имел собственный хороший дом в небольшом городе.
Его жилье на холме внешне ничем не выделялось среди других. Внутри же имелась красивая отделка и дорогая мебель. Спутниковая тарелка была установлена так, что соседи не могли ее видеть.
Был в его доме и тайник. Исмаил вскрыл его. Внутри лежали автомат, снайперская винтовка, пистолеты разных модификаций и калибров, глушители к ним, ручные гранаты, патроны, снаряженные магазины, коллекция ножей, форма спецназа США с сорванными знаками различия, бронежилет и защитный шлем, несколько радиостанций и сотовых телефонов.
Он положил в сумку форму, разгрузочный жилет, радиостанции дальнего и ближнего радиуса действия, телефон. Подумал, спрятал в потайном кармане пистолет «ПМ» с двумя обоймами и глушителем, повесил на пояс нож в чехле. С этим вышел из подвала, завалил тайник мусором.
Потом Исмаил принял душ, включил кондиционер и лег на матрац, расстеленный у окна. Градусник показывал двадцать девять, не так уж и много. Но не было ветра, и в доме стояла духота.
Исмаил заставил себя уснуть.
Проснулся он в восемь вечера, перекусил запасами, привезенными с собой, оделся в чистое, проверил документы, паспорт, водительское удостоверение, пластиковую карту торгового агента одной из самых крупных кабульских компаний. Вышел в просторный двор, сел во внедорожник, завел двигатель, включил кондиционер.
Исмаил достал сотовый телефон, хотел набрать номер Умбара, но не стал делать этого. Если он позвонит Умбару, не заподозрит ли старый прохвост неладное? Исмаил и так подставил старика, когда пришел к нему вместе со своим отрядом. Тот понимал, что Гасани не в восторге от того, что он до сих пор пребывал на этом свете. Умбар знал, что отряд Исмаила подчинен наркоторговцу. А это потенциальная угроза.
Старик хитер. Сразу почует неладное. Нет, звонить не стоит. Лучше застать его врасплох. Живет он на отшибе. Есть дорога вдоль зеленки и в ней самой, уходящая в горы. Грунтовки к лесу от кишлака нет, только тропа. Да и приближение внедорожника не останется незамеченным.
Тогда остается что? Придется доехать до зеленки, до того места, которое не будет просматриваться из Урдуна, спрятать машину и дальше идти пешком. Это километр, максимум два. Ерунда. Так он скрытно выйдет прямо на участок Умбара. А дальше – дело техники.
Однако действовать надо будет крайне осторожно. Если соседи заметят Исмаила, то ему неизбежно придется валить и их, а сделать это тихо не удастся. На шум сбегутся селяне, перекроют ему пути отхода.
Он должен тихо проникнуть в дом Умбара. Для этого нужна причина. Старик не из тех, кто радушно принимает таких гостей, как Исмаил. Если ему Гасани прикажет, то да, пустит. А сам – нет. Но повод найти недолго.
В кармане Исмаила лежала пачка стодолларовых купюр. Он усмехнулся. Вот и найден неплохой повод для душевной беседы. Командир отряда отсчитал тысячу долларов, положил отдельно.
Нож в чехле, висящий на поясе, подозрения не вызовет. Холодное оружие для афганца – как карандаш для художника. Оно всегда при нем.
Он включил навигатор и повел внедорожник по узким, петляющим улочкам. Через полчаса Исмаил выбрался на оживленную дорогу и тут же свернул на трассу Кабул – Газни. Он проехал по ней три километра и ушел на грунтовку, ведущую на восток.
Исмаил включил ближний свет, двигался со скоростью не более двадцати километров в час. Проклятая грунтовка изобиловала такими рытвинами, что в них легко можно было оставить колесо и разбить подвеску даже у надежной и крепкой японской машины.
По навигатору он определил место, дальше которого ехать не следовало, остановился. Теперь ему предстояло на всякий случай укрыть машину. Тут мало кто ездил, но где гарантия, что никто не появится прямо сейчас?
Исмаил прошелся вдоль зеленки и в ста метрах нашел прореху в кустарнике, за которой находилась небольшая поляна. Там можно было не только поставить машину, но и развернуться. Он загнал автомобиль на поляну, взял с собой пистолет, деньги, документы, сориентировался и начал подъем на холм. С его вершины Исмаил увидел огни селения Урдун.
Он не спешил, знал, старик раньше десяти спать не ложится. Главное, чтобы его никто не заметил.
За тутовой рощей и виноградником тянулся дувал, окружавший участок Умбара. Из окон большого и крепкого дома пробивался свет.
Вот и тыловые ворота, из которых выходил его отряд, спасаясь от американских бомбардировщиков. Тогда им повезло. «F-15» только начали заход на дом и улицу, где проходила свадьба. Там было большое скопление народа. Молодежь устроила стрельбу и спровоцировала американцев на нанесение удара.
Пилоты отвлеклись, потеряли драгоценное время. Они вышли на отряд, но тот нырнул в зеленку и резко ушел влево, в узкий глубокий овраг. Поэтому бомбы, сброшенные «F-15», легли поверху, повредили изрядное количество деревьев, но не причинили никакого вреда боевикам.
А дальше летчики просто потеряли цель. Бросать бомбы куда ни попадя они не стали, ушли на базу и наверняка доложили, что уничтожили крупный отряд талибов.
Ну и черт с ними. Везет сильному. И тому, о ком не забыл Всевышний.
Исмаил перепрыгнул через дувал, осторожно прошел по двору. Он осмотрел сад, заглянул в сарай, даже в уличный туалет, потом дошагал до центральных ворот, приоткрыл калитку, посмотрел на улицу.
Там никого не было. Жители близлежащих домов уже легли спать.
Он подошел к центральному входу, подумал, завернул за угол, оказался у окна, через которое пробивался свет, и постучал в стекло.
Колыхнулась занавеска, и двор осветил яркий луч фонаря.
Исмаил едва успел заслонить глаза ладонью, чтобы не ослепнуть.
– Кто здесь? – услышал он голос хозяина дома.
– Это я, Рашид, Исмаил.
– Джафар? – удивился старик. – Какого шайтана?
– Разве так у нас принято встречать гостей?
– Ты чего как вор?
– Так надо. Открой дверь.
– Ты один?
– Да.
– Хоп, давай к задней двери.
Исмаил зашел за дом. Створка приоткрылась, за ней тянулась цепь. В темноте стоял человек с винтовкой, ствол которой был виден.
– Да я это, Рашид. Один.
– Зачем пришел?
– Я от господина. Он приказал мне вручить тебе подарок.
– Смотри, если с тобой есть кто-то еще, пристрелю обоих!
– Что с тобой, Рашид? Чего ты боишься?
Умбар отбросил цепь, открыл дверь и захлопнул ее, как только Исмаил вошел в дом.
Они прошагали в комнату.
– Салам, Рашид, – сказал Исмаил.
– Салам, Джафар. Да, я действительно боюсь тех людей, которые могут отомстить мне за родственников, погибших от американских бомб.
– Ты-то здесь при чем? Почему они должны отомстить именно тебе?
– По селению все больше распространяются слухи о том, что американцы разбомбили свадьбу из-за твоего отряда, который скрывался у меня. Я все чаще слышу призывы разобраться со мной. Завтра с утра собирался уехать отсюда к брату в Герат.
– Гасани ничего не знает о твоих планах.
– А я плевать хотел на твоего Гасани. Это он подставил меня. Я хоть и стар, но пока еще очень хочу жить. Да и твоему хозяину спокойней будет, если я уеду. Ведь я не стал бы молчать, если бы меня как следует прижали.
Исмаил усмехнулся и заявил:
– Все-таки Гасани обладает даром предвидения. Он словно знал, что ты собираешься с утра уехать, и прислал меня к тебе сейчас, ночью.
Умбар почувствовал угрозу, сжал винтовку.
– Ты, Джафар, давай без резких движений. А то…
Исмаил перебил его:
– Да брось ты, старик. Сам посуди, если бы мне надо было убить тебя, стал бы я показываться? Дождался бы, пока ты уснешь, прошел бы в дом и удавил бы тебя в собственной постели.
Умбар посмотрел на него.
– Да, ты прав. Тогда зачем приехал?
– Я уже говорил, передать тебе кое-что от Гасани.
– Что?
– Компенсацию за те неудобства, которые ты испытал по его вине.
– Компенсацию?.. Говори ясней.
– Да деньги он велел тебе передать. Так, чтобы в селении никто не знал о моем появлении. Поэтому я и пришел ночью со стороны зеленки.
– Сколько денег?
– Тысяча.
– Афгани?
– Долларов.
– Долларов? Это хорошие деньги. С чего вдруг Гасани так расщедрился?
– Так я доставил ему товар, который был в отряде, когда мы отсиживались у тебя. От его продажи и деньги.
– Давай!
– Конечно! – Исмаил достал пачку стодолларовых купюр, протянул Умбару.
Тут жадность сыграла со стариком злую, роковую шутку. Он решил пересчитать деньги, проверить их, повернулся к свету, спиной к Исмаилу. Потом Умбар начал смотреть купюры на свет.
Исмаил глянул, плотно ли закрыто окно. Да, со двора ничего не видно. Он тихо вытащил нож, сделал шаг вперед, свободной рукой схватил старика за воротник и резко дернул на себя. Умбар завалился на Исмаила. Тот знал, как убивать людей, сделал почти незаметное движение вооруженной рукой. Старик уронил доллары на пол, опрокинулся на спину, задергался в судорогах. Из его горла потекла черная кровь.
Исмаил осторожно, стараясь не испачкаться, обошел тело, собрал деньги, осмотрелся, убедился в том, что не оставил следов. Он знал, что односельчане найдут старика не скоро. Его убийство они наверняка возложат на родственников жителей кишлака, погибших от бомбардировки.
Полиция примет эту версию или придумает какую-то свою. Может, и не успеет. Селяне уже завтра до захода солнца похоронят старика. Могилу вскрывать они не дадут никому. Да никто и не будет пытаться.
Но как же Гасани угадал с Умбаром! Он послал Исмаила убрать старика за несколько часов до его бегства. Может, Гасани знал, что Умбар собирается уносить ноги? Нет, это вряд ли. Тогда он предупредил бы Исмаила об этом, чтобы тот не дал ему уйти.
Он умный. Советское военное училище и академию заканчивал. Целый подполковник в штабе у русских был. Это примерно то же самое, что и афганский генерал.
Исмаил убедился в том, что все в порядке, выключил в доме свет. Пусть соседи думают, что старый Умбар отошел ко сну.
Он вышел в сад, около полуночи сел в машину и закурил.
Потом Исмаил достал сотовый телефон и позвонил своему господину.
– Слушаю, – тут же ответил Гасани. – Что у тебя, Джафар?
– Умбар мертв.
– Как?
– Какие-то негодяи перерезали ему горло. Скорее всего это сделали родственники селян, погибших при бомбардировке. Они прознали, что американские самолеты атаковали кишлак из-за того, что старик принял у себя отряд талибов, пришли к нему и прикончили.
– Убийцы не оставили никаких следов?
– Убийство – очень серьезное преступление, несмотря ни на какие смягчающие обстоятельства. Кроме официального уголовного преследования оно влечет за собой и кровную месть. Так что местным жителям обязательно надо было убрать следы. Так они и сделали. Но я уверен и в другом. Когда жители кишлака обнаружат тело Умбара, они не будут особо горевать и расстраиваться по поводу его гибели. Похоронят старика, на этом все и закончится. Селяне не захотят расследования. И уж тем более им не нужно, чтобы полиция нашла преступника.
Гасани усмехнулся и заявил:
– Ты все правильно рассчитал, молодец. Умбар свободно пустил тебя к себе?
– Нет, но я нашел слабое местечко в его характере. Кстати, утром он собирался уехать в Герат к брату. Вы, господин, оказались на высоте, как и всегда. Нам было бы очень трудно достать его там.
– Бежать хотел, шайтан? Этого следовало ожидать, но я думал, что он сначала попытается продать дом. Ладно, теперь это уже неважно. Тебя-то самого, я надеюсь, никто из местных не видел?
– Нет. Меня никто не видел, господин.
– Очень хорошо. Выезжай в Файзабад. Тоннель через Саланг на ночь будет закрыт, но там большая стоянка. Поспишь в машине.
Исмаил оказался у ворот завода в половине одиннадцатого следующего дня. Он остановил машину напротив сторожки, посигналил.
Появился охранник, подошел к автомобилю.
– Салам, уважаемый! Позвольте узнать, кто вы и к кому приехали.
– Салам, воин!
Такое обращение польстило рядовому охраннику. Он расплылся в улыбке.
Визитер продолжил:
– Я – Джафар Исмаил, прислан на завод господином Гасани. Или ошибся адресом?
– Что вы? Здесь ошибиться невозможно. Вы правильно приехали.
– Документы смотреть будешь?
– Это сделают другие люди. Подождите, пожалуйста, немного, я сообщу о вас начальству.
– Ты скажи обо мне Намраю, остальные меня не интересуют. Он ведь сейчас на месте?
– Да, как и всегда.
– Давай побыстрей!
– Слушаюсь! – Охранник побежал в сторожку, тряся штурмовой винтовкой.
Исмаил усмехнулся, вышел из машины и пробурчал себе под нос:
– Воин! Где только берут таких героев? Хотя кого еще можно нанять в этой дыре?
Вскоре появился мужчина солидного вида, протянул руки.
– Салам, уважаемый Джафар! Господин Гасани предупредил о тебе. Я рад, что ты доехал благополучно.
– Надеюсь, ты подобрал достойное жилье для меня и моих людей, которые будут прибывать сюда?
– Для тебя, Джафар, отведен целый дом. Он справа. Небольшой, но крепкий, уютный. Рядом с объектом. Для твоих людей помещение готовится. На это уйдет никак не более суток.
– Что за помещение?
– Оно находится в производственном корпусе, на втором этаже, отдельное, со всеми удобствами. Это бывшая бухгалтерия и какой-то отдел. Наши люди сделали там перегородки, сейчас ставят двери, окна, вешают занавески. В каждой комнате будут жить по два-три человека.
– Ладно, как все подготовишь, я посмотрю. А сейчас покажи мой дом. Да, где я могу поставить машину?
– Во дворе дома, можно и на территории завода. Здесь хоть на улице брось, никто не подойдет.
– Я это решу позже.
Намрай показал Исмаилу дом, комнаты которого были обставлены в восточном стиле. Чистые, уютные.
– Ну и как? – спросил Намрай.
– Мне понравилось.
– Я рад.
– Где спутниковая станция?
– В моем кабинете.
– Мне надо связаться с господином.
– Хорошо, пойдем на завод.
В кабинете Намрай включил станцию и вышел в коридор.
Исмаил набрал номер Гасани.
– Салам, Джафар! – ответил тот.
– Салам, господин Гасани! Я на месте.
– На месте, это в Гаране?
– Да.
– Хорошо. Как встретили тебя?
– Я доволен.
– Отдыхай с дороги, привыкай к новым условиям, знакомься с руководством. Твои люди предупреждены?
– Да. Как вы и приказывали, к концу недели они будут здесь.
– Прекрасно. Что-нибудь еще?
– Нет.
– Тогда до связи, Джафар.
– До связи, господин Гасани.
