Глава 6
Вечером воскресенья, 7 сентября, в дом Хазани пришел Табрай. Он поговорил с Ламис, потом попросил Муштака отойти во двор. Там они сели на привычный топчан. От чая, предложенного Ламис, мужчины отказались.
– К завтрашней поездке в Кабул все готово? – спросил Табрай.
– Да, – ответил зять. – В больнице ждут Дию. Она пройдет полный осмотр. Ламис и Анвар поедут с ней, а я присмотрю и за мастерской, и за чайханой.
Табрай неожиданно проговорил:
– Придется и тебе ехать, Муштак.
Хазани не без удивления взглянул на тестя:
– Почему? В Кабуле справятся и Ламис с Анваром.
Табрай прикурил сигарету.
– Дело не в этом. Есть новая срочная информация для твоих друзей по Гасани и его делам.
– Слушаю, отец.
Старик улыбнулся и заметил:
– Ты уже весь в деле. Значит, так. Во-первых, из достоверных источников мне стало известно, что расширение производства эфана в Гаране связано с тем, что таджикский компаньон или покупатель, как угодно называй, некий Умед Даврон получил солидный заказ. Сделал его крупный торговец поляк Рафал Кубияк, он же просто Рафаэль. Он готов покупать большое количество этой дури для распространения в основном в Европе. Рафаэль имеет очень влиятельных покровителей во всех государствах Европы. Во-вторых, точно установлено, что налет американской авиации на Урдун был связан с попыткой уничтожения отряда Джафара Исмаила, отиравшегося там в ночь перед свадьбой дочери твоего товарища. Ответ на вопрос о том, почему американцы атаковали отряд, подчиненный Гасани, который поддерживает тесные связи с полковником Бенсоном, довольно прост. Разведка штаба западной коалиции получила дезинформацию. Мол, отряд Исмаила – одна из крупных банд «Талибана», планировавшая террористические акты против солдат и офицеров НАТО. В-третьих, Гасани вчера утром у себя в усадьбе, расположенной в Даграми, принимал этого Джафара Исмаила. После чего тот отправился в Гаран и сегодня благополучно туда прибыл. Есть предположение, что он отдал приказ своим боевикам тоже перебраться в Гаран, на завод, принадлежащий Гасани. Одному Исмаилу там делать нечего. Из этого следует вполне естественный вывод. Гасани перебрасывает отряд Исмаила в Гаран для обеспечения безопасности получения из Пакистана оборудования, заказанного у тамошнего торговца Махдума Аламира. Потом эти люди будут сопровождать готовый наркотик на базу, расположенную в кишлаке Капур. Оттуда осуществляется переправка товара через Пяндж в Таджикистан. У Исмаила двадцать головорезов. Это сила. Люди у него подготовленные, все имеют боевой опыт.
– Это все? – спросил Хазани.
– Мало?
– Нет, отец, к сожалению, слишком много.
– Твои друзья говорили, что им нужны люди. Ты можешь рассчитывать на Бакара и Салаха, братьев твоей Ламис. Они уже взрослые люди, у них есть сыновья, которые в случае чего прокормят семью. Еще на Рахима Горая. Ты ведь помнишь такого?
Хазани улыбнулся:
– Еще бы, конечно.
– Он до сих пор обижается на тебя за то, что ты выделил ему второстепенную роль. Рахим хотел убивать американцев, а ты заставил его вытягивать мины на дорогу.
– Кто-то должен был сделать и это. Пусть не обижается. Он же воин, должен знать, что в бою у каждого свое место.
– Да. Ну вот теперь все, кажется.
– Я понял. Поеду в Кабул с семьей, но надо ли говорить о встрече с друзьями?
– Это уже твои дела. Ламис, конечно же, моя дочь, но твоя жена. Вот ты с ней и разбирайся.
– Спасибо тебе, отец!
– Не за что.
– Скажи-ка мне вот что. Ты помог мне в случае с патрулем. Это объяснимо. Американцы убили твоего правнука. А сейчас почему ты решил поддержать людей, совершенно незнакомых тебе?
Табрай затушил сигарету, вздохнул и проговорил:
– Муштак, в молодости я воевал с русскими, то есть с тобой и твоими друзьями. Теперь я понимаю, что это была ошибка. Пришло время хоть как-то исправить ее. Прошлое нельзя изменить, но можно попробовать искупить свою вину. Нам не следовало воевать с русскими. В этом случае в Афганистане не было бы такого кошмара, который начался с момента ухода вашей армии. Но ладно, это эмоции. – Табрай поднялся, оперся на посох и пошел к выходу.
«Сильно он сдал за последнее время», – подумал Муштак.
Из дома вышла жена и спросила:
– А что, отец уже ушел?
– Да, только что. Если он нужен тебе, беги, догонишь.
– Нет, никакой срочности. – Она присела рядом с мужем и проговорила: – Я не должна задавать подобные вопросы, но никак не могу удержаться и все-таки спрошу, хорошо?
Хазани обнял жену.
– Эх, Ламис, ну почему ты никак не желаешь исполнять местные законы своего народа?
– Я исполняю их.
– Да, конечно, только как-то очень уж по-своему. Ладно, спрашивай, что хотела. Но я не обещаю, что ты получишь ответы.
– Что ж, не получу, значит, так тому и быть. Скажи, Муштак, что ты опять задумал? Какие дела у тебя с отцом?
– Они касаются только нас и никого больше. Я ничего не задумал.
– За тебя думают твои новые друзья?
– Ламис, ты узнаешь все, клянусь, но чуть позже, когда придет время. Кстати, завтра я поеду в Кабул вместе с вами.
– Это решение ты принял после разговора с отцом?
– Ну и что? На то он и отец, чтобы наставлять. А ты что же, не хочешь, чтобы я поехал с вами?
– Хочу, но ты в лучшем случае проводишь нас до больницы, а потом исчезнешь.
– Не сразу. Сперва я узнаю, что за диагноз поставят врачи, если, конечно, не потребуется длительного обследования, без которого определить болезнь невозможно.
– Ты поедешь к друзьям?
– Сперва с вами, в больницу, а потом к друзьям. Но не стоит говорить об этом вслух.
– Даже сыну?
– Прежде всего твоим подругам и соседям, в общем, посторонним людям.
– Я никогда и никого не посвящаю в наши семейные дела.
– Однако весь кишлак знает, что ты и Анвар в понедельник везете Дию в столичную больницу. Нет, я не упрекаю тебя. Сказать об этом мог Анвар и даже твой отец. Нашим соседям не надо знать о том, что делаю в Кабуле я. Это уже небезопасно.
– Ну вот!.. Взял и испугал меня. У тебя это неплохо получается, Муштак.
– Ламис, ты моя единственная и самая любимая женщина. Я не пугаю тебя, говорю то, что есть. Все это совсем не означает, что мне грозит гибель. Просто лучше лишний раз промолчать.
– Ты не скажешь мне, что вы с друзьями задумали в Кабуле?
– Нет.
– Но хоть…
Хазани прервал жену:
– Ламис, вскоре я наверняка уеду. Меня не будет неделю, может, две или даже месяц. Ты должна знать, что я обязательно вернусь.
Женщина вздохнула и спросила:
– А без этих вот приключений обойтись никак нельзя? Мы не можем жить простой мирной жизнью? Хотя я сказала откровенную глупость. Смерть внука Саида разделила нашу жизнь на «до» и «после».
Хазани крепко прижал к себе жену.
Но Ламис тут же пришлось уйти. Ее позвала Надия.
Хазани проводил жену взглядом, достал телефон, вызвал Дугани.
Тот ответил сразу же:
– Салам, Муштак. Рад слышать тебя.
– Салам, Фади. У меня есть новая интересная информация по наркоторговцам и уточнение по основной причине бомбардировки Урдуна. Впрочем, этот момент особого интереса не представляет.
– Понятно. Надо встретиться. Мне подъехать в Маргин?
– Нет. Завтра с утра я повезу невестку в больницу.
– Ты решил сам поехать?
– Да. Так вот, в больнице я проведу какое-то время, попытаюсь узнать диагноз, если его сразу смогут поставить врачи, и останусь без машины. Она будет нужна жене и сыну.
– Мне подобрать тебя?
– Ты все на ходу схватываешь.
– На что учили. Но точного времени, как я понимаю, ты назвать не можешь.
– Конечно, нет. Никто не знает, что и как будет в больнице.
– Тогда так. Освободишься, еще раз позвони мне. Я подъеду.
– Договорились.
– Кстати, завтра и Файдар будет в Кабуле.
– Хорошо.
– Все, до связи, Фади!
– До связи!
Утром в понедельник, 8 сентября, Хазани с семьей выехал из Маргина. Спустя двадцать минут они уже были у больницы, расположенной на окраине Кабула. Медики приняли Дию и вместе с Ламис увели в приемный покой. Мужчин они попросили остаться в холле.
Около часа Хазани с сыном ждали известий от медиков. Наконец к ним вышла Ламис.
– Ну и что?.. – Анвар бросился к ней.
– Ничего страшного, сын. Жизни Дии не угрожает опасность. Но для того чтобы она благополучно родила, нужна операция.
– Операция? – воскликнул Хазани.
– Да, что-то там надо удалить. Но не жизненно важное. Я в медицинских терминах не разбираюсь. Если бы не беременность, то и резать ничего не надо было. Но врачи заверили меня в том, что это не сложная и нисколько не опасная операция.
– Сколько она будет стоить? – спросил Хазани.
– Операция, содержание в больнице – две тысячи афгани. Если в общей палате, где лежат от восьми до десяти человек, то по десять афгани в сутки. Платить надо через бухгалтерию.
– Нам нужна отдельная палата.
– Признаюсь, Муштак, я не сказала доктору об этом, да и неудобно разговаривать с чужим мужчиной.
– Он врач.
– Все равно. Этот человек и так не очень-то хотел говорить со мной. Отвечал односложно и быстро.
– Я пойду и решу! – воскликнул Анвар и спросил: – Как его имя?
– Доктор Багази, – ответила Ламис.
Хазани остановил сына и сказал:
– Ты возбужден. Давай пойдем вместе, но с врачом буду говорить я!
Анвар послушно кивнул. Перечить старшим в Афганистане не принято. Это правило свято соблюдалось даже в семье бывшего советского офицера.
Они нашли врача в кабинете. Оказывается, тот являлся заведующим отделением.
– Позвольте? – спросил Хазани.
– Входите.
– Салам, уважаемый доктор.
– Здравствуйте, почтеннейшие. Как я понимаю, вы родственники пациентки, только что доставленной к нам?
– Да, – подтвердил Муштак и кивнул на сына. – Это ее муж, а я его отец.
– Садитесь, пожалуйста. Что вас интересует? По-моему, я все сказал матери пациентки.
Хазани присел на стул перед рабочим столом Багази и проговорил:
– Доктор, у Дии был сын. В июле мы потеряли его. Но Всевышний не оставил нас своей милостью. Женщина снова забеременела. Я хочу, чтобы она родила без проблем, ни в чем не нуждалась, чтобы у нее была отдельная, хорошая палата, питание, обеспечение всеми необходимыми медикаментами. Я хочу, чтобы за ней смотрели и операцию провели лично вы. В общем…
Врач прервал Хазани:
– Я прекрасно вас понял. Скажу прямо, у меня много дел и низкая зарплата. Я могу сделать все, что вы желаете, но вам придется заплатить. Поймите меня правильно.
– Сколько? – спросил Хазани.
– Тысячу долларов. Тогда я вам гарантирую, что через неделю максимум вы заберете отсюда совершенно здоровую женщину. Более того, мы проведем ряд дополнительных обследований, касающихся беременности.
– Хорошо. Но если ваши гарантии по не зависящим от вас обстоятельствам не подтвердятся? Ведь человеческий организм – это не машина. С ним всякое может произойти.
Врач улыбнулся и заявил:
– Уверяю вас, все будет хорошо. У Дии Хазани не то заболевание, которое могло бы повлиять на ее жизнь и здоровье. Да и ребенку, которого она вынашивает, особая беда не грозит. Мне придется долго объяснять, почему мы должны сделать операцию. Скажу только, что она необходима для облегчения родов.
– А без операции роды могут быть сложными? – спросил Анвар.
– Да, гораздо сложнее, чем после оперативного вмешательства.
– Все понятно, – резюмировал Хазани. – Я согласен заплатить вам тысячу долларов прямо сейчас. Естественно, без учета оплаты стандартных услуг и обычного расчета через бухгалтерию. Но я хочу, чтобы мы могли навещать Дию в любое время.
– Да хоть ночуйте в палате. Я распоряжусь, и там поставят вторую кровать. Однако вы должны понимать, что находиться рядом с женщиной могут только муж, вы и ваша жена. Больше никто.
– Да, конечно. – Хазани передал врачу деньги.
Тот положил их в карман халата и проговорил:
– Я немедленно отдам все необходимые распоряжения и лично буду вести пациентку.
– Договорились.
– Вы пока побудьте в коридоре. Отдельные палаты у нас на втором этаже. Санитар скажет вам, в какую именно поместят госпожу Хазани. Это займет определенное время. Сами понимаете, помещение надо подготовить.
– Да, конечно, доктор, – сказал Хазани и спросил: – А какие продукты мы можем приносить для Дии?
– В приемном покое есть перечень. Для вас можно будет расширить его. – Врач быстро заполнил бланк, передал Муштаку. – Вот это можете приносить.
– Понятно, спасибо, доктор.
– Не беспокойтесь, все будет хорошо.
– Еще раз спасибо.
Хазани с Анваром спустились на улицу, где под навесом, закрывающим ее от солнца, очень жаркого сегодня, их ждала Ламис.
– Ну и что?.. – спросила она у мужа.
Хазани все объяснил жене.
– Тогда я останусь с дочерью, – сказала Ламис.
– И я, – сказал Анвар.
Хазани улыбнулся и заявил:
– Не думаю, что это необходимо. Вдвоем находиться в больнице – лишнее. Всем нам надо работать и за домом смотреть. Но разбирайтесь сами. Как решите, так и будет.
– А ты к друзьям? – спросила жена.
– Да.
– Отец, нам нужна будет машина, – проговорил Анвар.
– Она останется у вас. Все, мои дорогие, я пошел. А вы уж тут пока без меня.
Он вышел за ограду больницы, достал сотовый телефон, вызвал Дугани.
– Салам, Фади!
– Салам Муштак! Я как раз ждал твоего звонка. Как дела со снохой?
– Слава Всевышнему, ничего серьезного, хотя и предстоит операция.
– Не понял. Как это – ничего страшного и операция?
– Фади, это тебя не касается.
– Да, конечно. Извини. Где ты сейчас находишься?
Муштак назвал адрес больницы.
– Понял, знаю, где это, бывал там. Ты не с доктором Багази общался?
Хазани удивился и подтвердил:
– Да, с ним. Вы знакомы?
– Он знает родственников моей жены. Иногда мы встречаемся. Я позвоню ему.
– Да мы вроде все обсудили.
– Он взял деньги?
– Да.
– Ты не обижайся на него и не подумай, что он рвач. У доктора большая семья, а зарплата, сам понимаешь…
– Да я не в претензии, Фади. Мне главное, чтобы сноха была здорова.
– Багази обещал вылечить ее?
– Да, он сам будет смотреть за Дией и лично проведет операцию.
– Тогда тебе не о чем волноваться. Оставайся там, где находишься, я выезжаю.
– Хоп. Жду. – Хазани отключил телефон и прикурил сигарету.
Он глядел на людей, тянущихся в больницу. Их было много. Устроила власть жизнь, когда болезни и эпидемии буквально косят народ. Причем это здесь, в столице. Что уж говорить о провинциях?
«Тойоту» Дугани Хазани увидел через полчаса. Она остановилась недалеко от больничных ворот.
Хазани двинулся туда. Дугани вышел из машины. Они обнялись.
– Рад видеть тебя, лейтенант, – с улыбкой проговорил бывший сержант.
– Я тоже. Поедем в дукан Павара?
– Да, там мы сможем спокойно поговорить.
– Хорошо.
Они сели в машину.
– Файдар приедет? – спросил Хазани.
– Он уже в магазине, – ответил Дугани.
– Хорошо.
– А что, у тебя действительно есть новая ценная информация?
– Да.
– Твой тесть опять постарался?
– Он.
– Странно, что этот матерый душман помогает нам.
– Ничего странного. Табрай осознал всю ошибочность противостояния с нами в восьмидесятых годах.
– Это немудрено, особенно если вспомнить все те беды, которые захлестнули Афганистан после вывода советских войск. Бывшие полевые командиры сейчас считают, что воевали зря, в ущерб своей стране.
– Это давно уже и наша страна, Фади.
Дугани вздохнул:
– Да, но знаешь, мне безумно хочется побывать в России, хоть одним глазком взглянуть на березовые рощи, на наши реки. Да ладно. Не стоит об этом.
– Может, и посмотрим еще.
– Хотелось бы. Так, подъезжаем. Я высажу тебя у въезда на площадь, дальше пройдешь пешком.
Хазани посмотрел на Дугани и спросил:
– Есть подозрения, что дукан пасут?
– Мы проверялись. Слежки нет, но страховка, как говорится, не бывает лишней.
– Эту страховку нам всем надо было применить десятилетия назад.
– Теперь об этом, лейтенант, говорить поздно.
Дугани остановил «Тойоту» возле одного из многочисленных кафе, расположенных на улице, выходящей на площадь.
– Здесь будет в самый раз.
– Да. Я тоже посмотрю, не проявляет ли кто ненужного интереса к магазину.
– Посмотри.
Хазани вышел, Дугани продолжил движение.
Бывший лейтенант обошел площадь. Он заглядывал в магазины, приценивался к товарам уличных торговцев, одновременно оценивал обстановку и ничего подозрительного не заметил.
Через несколько минут Муштак прошел в дукан, где его встретили Павар и Файдар. Земляки обнялись по восточному и русскому обычаю, как лучшие друзья. Павар предложил всем пройти в дальнюю комнату, скрытую от взглядов с улицы. Дугани, как и раньше, закрыл магазин, выставил табличку с соответствующей надписью и занялся чаем.
Мужчины устроились на ковре.
– Что у тебя нового, лейтенант? – поинтересовался Файдар.
– Может, позволите сначала чаю выпить?
– Извини. Драга, ты где?
Из подсобки вышел Дугани с чайником, разлил напиток по пиалам, устроился рядом с товарищами.
– Информация у меня такая, господа хорошие… – Хазани рассказал все, что ему передал тесть.
Бывшие советские военнослужащие внимательно выслушали его.
– Теперь понятно, что задумал этот шакал Гасани. Он будет спокойно производить наркотик здесь, под прикрытием местных властей и американцев. Крупные партии отравы пойдут отсюда в Таджикистан, оттуда – в Россию и Европу. Но я думаю, что этому поляку… как его?.. – спросил Павар.
– Рафаэлю, Рафалу Кубияку, – подсказал Хазани.
– Вот-вот, специалисты США дали ему зеленый свет вовсе не для того, чтобы он травил немцев, французов, итальянцев да тех же поляков. Можно нисколько не сомневаться в том, что это спланированная акция по экспансии наркотиков в Россию. Дальше они вряд ли пойдут. Губить молодежь просвещенного Запада американцам совершенно не нужно, она и без этого вымирает. А вот Россия – это совсем другое дело. В Вашингтоне кто-то в очередной раз затеял большую и очень грязную игру против России. Свою роль в ней исполняет и Гасани.
– Добавь к этому, что он когда-то был советским офицером. Значит, что? Обязательно поднимется шум о расколе в российском обществе, полетят заявления о том, что эта страна сама губит себя. Нет никакого международного заговора наркокартелей. Просто бывший советский подполковник, естественно, ярый приверженец демократии, борец за справедливость, в те времена не посчитал возможным воевать в Афганистане. Он перешел на сторону душманов и со временем начал мстить уже российской власти, ненавистной ему. Американцы же и их марионетки, в том числе и кабульские, понятия не имеют о том, что Гасани в одиночку объявил России войну, – проговорил Дугани.
Файдар зло процедил:
– Кто бы ни задумал эту мерзкую игру, есть ли в ней политика или нет, но бизнес Гасани должен быть уничтожен. Мы это сделаем.
– Вместе с самим Гасани, его шестеркой Кадиром и всеми их подельниками, – добавил Дугани.
– Верно, – сказал Файдар, прикурил сигарету и продолжил: – Информация же по отряду Исмаила, Муштак, уже не актуальна. Я по своим каналам узнал, кто скрывался в Урдуне в день свадьбы. Но тестю твоему спасибо.
– Тебе не хочется знать, что вез с собой отряд? – спросил Хазани.
– Ну почему же. Хотелось бы для полноты картины, но это уже вряд ли возможно. Скорее всего нам не удастся выяснить и еще один момент. Кто сдал этот отряд американцам, представил его бандой талибов?
– Почему же? Я думаю, многое способен рассказать Рашид Умбар. Кстати, он же вполне мог являться агентом американской разведки. Только у него были достоверные данные о том, что к нему должен прибыть отряд Гасани и уйти в определенное время.
– Отряд могли увидеть жители селения, – возразил Павар.
– Местные жители не сотрудничают с янки, – заметил Файдар. – Это проверенный факт. Исключение составляет… нет, вернее сказать, составлял Рашид Умбар. Он жил отстраненно. У него частенько собирались некие темные личности. Это я проверил сам. На этих гостей никто никогда не стучал даже в полицию. А тут вдруг в НДБ и в штаб коалиции откуда-то пришли такие вот интересные данные по отряду Исмаила.
Хазани посмотрел на Файдара:
– Почему ты сказал «составлял Рашид Умбар»?
– Потому и сказал, что торговца Рашида Умбара односельчане вчера похоронили.
– Он умер? – воскликнул Хазани.
– Угу. Правда, нашелся человек, который помог ему с этим. В субботу. Жители кишлака случайно нашли труп. По селению давно ходил слух о том, что Умбар связан с талибами и американцами. Дескать, именно он виновен в бомбардировке селения. Так говорили родственники жениха, оставшиеся в живых. Они хотели спросить с Умбара. Но кто-то опередил их и ночью перерезал торговцу горло.
– Так, может, это родственники погибших и сделали? Кто-то из них?
– Полиция так и решила, начала расследование и тут же прекратила его. Следов убийца или мститель не оставил никаких. Значит, это безнадежное дело. Но Умбар имел привычку закрываться в своем доме. Проникнуть к нему без разрешения можно было, лишь взломав стальную дверь, выбив окно или выдрав решетку. Согласитесь, незаметно и тихо это не сделаешь. Но в доме Умбара нет никаких следов взлома. Значит, он впустил убийцу сам. Никому из местных жителей Умбар не открыл бы. Они уже пытались разобраться с ним, хотя пока только грозили. Но и это испугало его до такой степени, что он собирался бежать из кишлака. В доме были найдены подготовленные, собранные сумки. Поэтому можно утверждать, что Умбар впустил к себе человека Гасани. Тот имел приказ убрать субъекта, вокруг которого пошла такая шумиха. Теперь тот самый отряд, из-за которого погибли моя жена и дочь, Гасани переправляет к границе с Пакистаном, в Гаран, где у него завод по производству наркотиков. Это делается скрытно. Двадцать духов должны добраться туда в течение недели, общественным транспортом, без оружия.
– Оружия у наркодельцов наверняка полно и в Гаране, и на перевалочной базе в Капуре. С замыслом Гасани все понятно. Вопрос в другом. Что будем делать мы? – проговорил Павар.
– Как что? – воскликнул Файдар. – Выполнять задачу, которую мы поставили себе ранее, заниматься ликвидацией Гасани, Кадира, всего руководства наркокартеля и перевалочной базы. Теперь еще и банды Исмаила. В принципе ничего не изменилось, не считая усиления охранения завода и товара.
Павар усмехнулся и заявил:
– Мелочь, конечно, двадцать головорезов вдобавок к тем, которые постоянно сидят в Гаране и Капуре. А это еще рыл сорок, вряд ли меньше. Что для нас четверых какая-то рота духов?
– Ты забываешь, Бакир, что силы Гасани разбросаны. У наркоторговца в Гаране и Капуре не сорок рыл, а около двадцати. Это с курьерами, грузчиками, основной охраной. По моим данным, завод вообще сторожат шесть человек, не считая их начальника охраны, – сказал Файдар, взглянул на Хазани и осведомился: – У тебя какие данные по этому поводу?
– Мне известно лишь то же самое, что и тебе. Охрана завода – шесть человек. Ими командует некий Сафаль, а всем предприятием – Намрай. Рабочих там порядка двух десятков. К производству наркотика они отношения не имеют, фасуют его, грузят. Там есть химик, албанец Ардит Бегри. Он собирается взять к себе в ассистенты двух охранников. По перевалочной базе достоверной информации пока нет. Знаю, она расположена в небольшом кишлаке, удаленном от других населенных пунктов, вряд ли хорошо оберегаемом. Его просто не от кого охранять. Возможно, мы получим нужную информацию и по Капуру. Уже сейчас ясно, что отряд Исмаила переправлен прежде всего для обеспечения безопасного получения груза из Пакистана и доставки его на завод. Усилена защита объекта. Скорее всего охрану получит и снабженец. Ведь теперь ему придется перевозить большие партии сырья. Надо прикрывать и переброску эфана из Гарана в Капур. Не исключено, что Исмаил отправит несколько человек на охрану складов перевалочной базы. Файдар совершенно прав в том, что отряд его будет разбросан. Но только после того как завод, оснащенный новым оборудованием, начнет выпускать те объемы эфана, которые нужны торговцу.
Дугани допил чай, отставил пиалу и предложил:
– А давайте, мужики, устроим этим ублюдкам засаду между границей и Гараном. За грузом наверняка пойдет весь отряд Исмаила. С ним несколько местных жителей. Возвращаться они будут на паре грузовиков. Два выстрела из РПГ, и нет духов. На тех, кто уцелеет, хватит автоматов. Господин Гасани сразу умоется. Нет оборудования и новой техники. Отряд Исмаила отбыл на небеса. Когда его прихвостни в Гаране узнают об уничтожении каравана, они сто пудов ломанутся в Файзабад и дальше. А мы тут же и завод по кирпичикам разнесем из того же РПГ. А что? По-моему, неплохая идея. С этой задачей под силу справиться и четверым.
Файдар усмехнулся и заявил:
– Идея, сержант, была бы неплохая, если бы перед нами стояла задача уничтожения завода и отряда Исмаила. Да, она вполне выполнима. Но у нас куда более широкие замыслы. Необходимо уничтожить весь бизнес Гасани вместе с ним самим и шакалом Кадиром. Если мы решим проводить такую локальную акцию, то ничего по-настоящему важного не достигнем. Более того, эта операция неминуемо приведет к гибели всей нашей группы. Гасани поднимет своих людей в Файзабаде, полицию в Пакистане. Мы разгромим караван, уничтожим завод и окажемся в ловушке в Гаране. Оттуда идут всего три дороги – на Файзабад, до Капура и к границе. Больше никаким образом к селению Гаран не подойти, да и оттуда не выбраться. Эти дороги можно быстро блокировать малыми силами. Да и какой смысл в этой акции? Уничтожим колонну, Исмаила со всеми его головорезами, разрушим завод, перебьем все начальство, а толку? Потом нас там завалят. Гасани быстро восстановит производство, сделает новый заказ, подберет отряд охраны. Потеряет он еще месяц, потом все наверстает. Так что, сержант, твоя идея неплоха для решения конкретной задачи, но совершенно неприемлема как этап реализации общего замысла.
– Тогда нам четверым там, в районе Файзабада, ловить нечего, – проговорил Дугани.
– Да, четверым с этим делом не справиться. Посему надо придумать, как сформировать боевую группу численностью хотя бы человек в десять. Но нужны опытные бойцы, уже воевавшие.
– Где бы еще взять десять человек, имеющих большой опыт ведения боевых действий, готовых выступить против официальных властей и Гасани, которого те прикрывают? Нет, думаю, это нереально. К тому же нам нужно оружие? – Он махнул рукой.
Хазани же, напротив, лишь улыбнулся.
– Не такая уж это и сложная задача, Фади, – сказал он, наливая себе чай. – Я могу привлечь как минимум трех человек, получивших боевой опыт в войне с талибами, неплохо дравшихся в горах. Двое из них участвовали в уничтожении американского патруля. Вместе со мной это уже четыре хороших бойца. Прошу прощения за нескромность. Если подсуетиться, то можно найти еще пару надежных людей.
– Я столько не наберу, но двоих приведу точно, – сказал Файдар. – Сына и племянника. После бомбардировки они и без меня рвутся отомстить проклятым американцам.
Павар развел руками.
– У меня, к сожалению, такой возможности нет. Могу лишь сына привлечь, но если мы погибнем, то семья пропадет.
Дугани вздохнул и заявил:
– У меня та же ситуация. Хотя кого-нибудь, может, и найду.
– Если только посторонних и надежных. Сыновей не привлекаем, чтобы было кому семьи кормить в случае чего. Оружие у меня есть. Разное, – сказал Хазани.
Все посмотрели на него.
Он улыбнулся и заявил:
– Только не надо ни о чем расспрашивать. Это не моя тайна. Но оружие будет. Есть «Мухи», РПГ, пулемет, автоматы, винтовки, даже мины.
– Это те, которые твой человек вытаскивал на дорогу перед головной машиной патруля? – спросил Павар, заметно повеселев.
– Да. Кстати, не муляжи, боевые противоднищевые мины. Машины у нас тоже есть. Пока Гасани переправляет отряд, ожидает заказ из Пакистана, нам надо сформировать свою боевую группу, выработать конкретный план действий, исходя из общей задачи, продумать варианты проникновения к объектам в провинции Бадахшан. Последнее, думаю, будет самым трудным. Хотя я уверен, что мой тесть поможет нам решить и этот вопрос.
– Меня сильно смущает и настораживает то обстоятельство, что твой тесть, в прошлом полевой командир душманов, на совести которого не один десяток жизней советских парней, фактически обеспечивает всю деятельность нашей группы.
Хазани пожал плечами и сказал:
– Если вы не доверяете Табраю, считаете, что он не мог осознать ошибочность своих действий в восьмидесятые, то вам следует убрать из группы и меня. Я поднимусь и уйду. Вы же можете спокойно продолжать делать то, что задумали. Даю слово, о вас никто не узнает. Это решать вам. Я не буду ни на чем настаивать.
– Не следует обижаться, Муштак. Но в словах Бакира есть доля правды. А посему, чтобы снять все вопросы насчет доверия, предлагаю всем нам встретиться и поговорить с самим Амиром Табраем, – сказал Файдар.
Это предложение удивило всех.
– Кто против этого? – спросил бывший вертолетчик.
Возражений не было.
Тогда Файдар повернулся к Хазани и спросил:
– Как думаешь, Муштак, пойдет твой тесть на встречу с нами?
– Даже не знаю, что и сказать, – проговорил Хазани. – Должен согласиться, но за него я говорить не могу. Он заявил, что будет помогать нам информацией. У него есть люди в НДБ, в полиции, во власти. Они располагают сведениями, которые, как вы убедились, подтверждаются на деле. Если это общее решение, то я поговорю с тестем.
Файдар взглянул на Павара и спросил:
– Ты против общения с Табраем?
– Нет.
Капитан перевел взгляд на Дугани:
– Ты, сержант?
– Нет.
– Решено. Поговори с тестем, Муштак.
– Хорошо.
– На том и порешили. Отобедаем?
– Так у нас ничего готового нет. У меня, признаюсь, не имеется никакого желания стоять у плиты. Не мужское это дело.
Файдар улыбнулся.
– Зачем же готовить, Фади? Сходи в кафе, возьми шашлычка, лепешек, здесь подогреем.
– Не стоит, – сказал Муштак. – Вы как хотите, а я пообедаю где-нибудь у больницы или потом, уже дома.
– Тогда, Фади, отвези Муштака к больнице.
– Это без проблем.
Бывшие советские военнослужащие поднялись, пожали друг другу руки.
– Ты отзвонись, Муштак, – попросил Павар. – И, пожалуйста, не обижайся. У каждого человека может быть свое мнение.
– Проехали, Бакир.
– Удачи тебе.
– Всем нам удачи.
Дугани доставил Хазани к больнице.
В палату к невестке Муштак не пошел, позвал жену.
Ламис вышла к нему в белом халате, который очень шел ей. Еще бы платок снять.
– Ну и как вы устроились? – спросил Хазани.
– Хорошо, Муштак, все в полном порядке. Доктор Багази устроил все в лучшем виде. Палата просторная, чистая, постели широкие, туалет и душевая отдельно, кондиционер, телевизор.
– Анвар сейчас с Дией?
– Нет, пошел в магазин за фруктами. Ты же знаешь, как наша невестка любит мандарины.
– А ей можно?
– Ей все можно.
– А настроение у Дии какое?
– Успокоилась. Доктор все объяснил ей, растолковал, что, как и зачем будет делать. К палате приставлена медицинская сестра, но доктор Багази обещал сам навещать Дию, проконтролировать анализы, провести обследование и сделать операцию.
– Сложная операция?
– Нет. Анвар поедет домой. Я буду с невесткой.
Хазани посмотрел на жену и уточнил:
– Постоянно?
– Нет, конечно. Мне надо и хозяйством заниматься. Первое время, а потом в день операции. Этого достаточно. Нет необходимости сидеть здесь безвылазно. Будем проведывать.
– Это ты так решила?
– Это я у тебя совета прошу. Решения принимает глава семьи. – Ламис улыбнулась.
– Ты правильно решила.
– А вот и Анвар.
Хазани-младший притащил несколько пакетов всяких продуктов, в основном фруктов. Он уже знал, что на первые дни с женой останется мать, отнес покупки в палату. Следом за ним туда ушла Ламис.
Потом отец и сын прошли к машине. Анвар сбегал за сигаретами, и они поехали домой.
В Маргине Анвар остановил пикап у мастерской.
– Может, все-таки домой, отец? – спросил Анвар. – Здесь твои работники справятся и без тебя.
– Ты занимайся чайханой, я посмотрю, что здесь и как, потом встречусь с твоим дедом. Увидимся дома вечером.
– Как скажешь.
Хазани прошел в автомастерскую. Асим возился с крылом «Фольксвагена». Дауд курил на лавке у зарядного устройства, к которому были подключены два аккумулятора.
Он первым увидел Хазани, поднялся и сказал:
– Салам, Муштак.
– Салам, брат. Как дела?
– Нормально. Выручку уже сделали. Заезжал недавно какой-то тип на новеньком «Лексусе». Умудрился у кишлака пробить сразу два колеса. Торопился, был готов заплатить серьезные деньги, лишь бы побыстрее двинуться дальше. Как будто мы без этого не сработали бы. Но если клиент хочет платить больше, то отказываться глупо.
Подошел и Асим:
– Салам, хозяин.
– Прекрати! Какой я тебе хозяин?
– Как дела с Дией?
Дауд хлопнул себя по лбу:
– Вай, бестолочь! О главном не спросил.
– Вроде все хорошо. Устроили жену Анвара в отдельную палату, за ее лечение взялся заведующий отделением. Он и операцию сделает.
– Операцию? – воскликнул Асим. – Значит, дело не простое?
– Доктор сказал, что операция совсем не сложная. Ее надо сделать, чтобы она потом без проблем родила.
– Анвар с женой остался? – спросил Дауд.
– Нет, там Ламис. Сын привез меня и поехал в чайхану. Кстати, вы обедали?
– Да.
– Вам и сегодня придется работать без меня.
– Да тут и работы-то особой нет.
– Возможно, мне придется уехать на довольно длительное время.
– Что-нибудь случилось? – спросил Асим.
– Землякам надо помочь.
Асим усмехнулся и протянул:
– Понятно. Наш героический Муштак и его друзья вновь возвращаются на войну, так?
– Неважно.
– Ладно. Наверное, мы должны обеспечить тебе хоть какое-то алиби.
– Надо избежать подозрений агента НДБ Абдурахмана Зияка. Если кто-то будет мной интересоваться, особенно он, говорите, что я где-то здесь, только что был, поехал куда-то ремонтировать машину. Не думаю, что Зияк постоянно будет интересоваться мной, у него своих забот хватает, но подстраховаться надо. Сможете? С меня двойная оплата за все эти дни.
– Зачем так говоришь? Почему двойная? Тебе надо помочь. Мы все сделаем, Зияка проведем и работу организуем.
– Насчет двойной оплаты не спорьте. Вы получите деньги заранее.
Дауд пожал плечами:
– Если хочешь платить, то мы не против. Деньги лишними не бывают. Один вопрос, Муштак.
– Да.
– Тебе на войне твоей помощь не потребуется? А то закроем мастерскую и поедем с тобой.
Асим вторил товарищу:
– Это так, Муштак. Мы отправимся с тобой, куда скажешь, и сделаем то, что велишь.
Хазани улыбнулся и заявил:
– Я знаю, что на вас, братья, можно положиться, но ваша помощь мне пока не требуется.
– Ты сказал «пока», – заметил Дауд. – Значит, может возникнуть такая ситуация, что мы понадобимся тебе?
– Не знаю. Все возможно. Но думаю, что обойдусь.
– А ты не думай. Нужна помощь, так и скажи.
– Если возникнет острая необходимость, не сомневайтесь, скажу.
– Слово?
– Слово.
– Хорошо.
Хазани прикурил сигарету и заявил:
– Я пошел, а вы работайте. Перед отъездом зайду. Если он будет откладываться, приду и останусь с вами.
– Ты хозяин, тебе решать.
– Ладно, до свидания, братья!
– Счастливо тебе, Муштак.
– Счастье уже не вернется в мой дом. Но спасибо.
Он докурил сигарету и нарочно пошел мимо усадьбы Абдурахмана Зияка.
Тот находился во дворе, увидел Хазани, тут же вышел к калитке:
– Салам, Муштак.
– Салам, Абдурахман.
– Как дела?
– Слава Всевышнему, все хорошо.
– Хорошо ли? Слышал, невестка у тебя приболела и ты отвез ее в больницу.
– Много ты слышишь, Абдурахман. Это чисто природное любопытство или нечто другое?
Глазки агента НДБ забегали.
– А что особенного я сказал? То же самое, что говорят другие люди. Женщины разговаривали о Дии, я случайно услышал.
– С невесткой все нормально. Требуется несложная операция. Правда, Дии придется провести в больнице довольно долгое время. Но ничего страшного нет.
– Понятно. Ты не работаешь сегодня?
– А у тебя что, опять грузовик сломался?
– Нет, ездит пока. Ты мне его хорошо отремонтировал.
– Купи другой. Этому «ЗИЛу» бегать недолго осталось.
– Как встанет, так и заменю. Кстати, ты не в курсе, где можно недорого приобрести подержанный грузовик тонн на пять?
– На рынке.
– А у тебя нет знакомого торговца?
– Так тебе любой продаст. При чем здесь знакомства?
– Этот самый любой такую рухлядь всучит, что потом слезами умоешься, а продавца уже не найдешь. Знаю я этих торговцев подержанными машинами!
– Так новый грузовик купи. Деньги у тебя есть. Да, дороговато, зато потом лет десять забот с машиной знать не будешь. Она не только окупится, но и заработок принесет.
Агент скривился и заявил:
– Ай, Муштак, окупаться она будет постепенно, а отдавать за нее придется всю сумму сразу, целиком. В кредит дороже выйдет, вообще обдерут. Нет, мне нужен подержанный грузовик, недорогой, но надежный.
– Такого, Абдурахман, не бывает, чтобы и недорогой, и надежный.
– Ладно, сам найду.
– Ищи. Аллах тебе в помощь.
– Значит, вы с Анваром одни остались в доме?
– И что?
– Без женщин плохо.
– Ничего, управимся. Смотри, у тебя бараны из загона вышли.
Зияк обернулся.
– Ай, шайтан! Опять ограду сломали. Что за скотина?! Не бараны, а тараны какие-то. – Он бросился загонять отару в ветхий загон.
И здесь жадность Зияка приносила ему только проблемы.
Хазани покачал головой и прошел к дому тестя.
Амир Табрай сидел на топчане, в тени дерева.
– Салам, отец.
– Салам, сын. Что там, в Кабуле?..
– Все нормально. – Он рассказал о помещении Дии в больницу, договоре с врачом, о том, что Ламис первые дни побудет с невесткой.
Табрай кивнул.
– Это понятно. А что на встрече с друзьями? Да ты проходи, присаживайся, чаю попей. За ним и расскажешь, если посчитаешь нужным.
