Турецкий. 7 апреля. 20.50
— Как служба? — иронически поинтересовалась Ирина Генриховна, едва Турецкий шагнул через порог.
— Костя, что ли, звонил? — заволновался он. — Когда? И почему домой, у меня же телефон в машине.
— Спроси лучше, сколько раз!
— Ну и сколько?
— А ты как думаешь?
— Не томи, говори давай! — разозлился Турецкий. — Я же не в бирюльки на работе играю! Раз Меркулов телефон обрывает, — значит, что-то важное.
— Начиная с четырех часов каждые пятнадцать минут. Ты делом Замятина занимаешься?
Турецкий на секунду опешил:
— С чего ты взяла?
— Дедукция. Ты с Грязновым в муровских подвалах коньяк употреблял, или поддерживал ведомственную традицию: весь вечер был игрушкой темных сил? — Ирина Генриховна принюхалась. — Понятно. Коньяком не пахнет.
— Что тебе понятно?! — Турецкий разозлился в этот раз не на шутку. — Говори сейчас же, чего Меркулов хотел! Замятин… Дедукция у нее!
— Меркулов хотел, чтобы ты ознакомился с последними событиями, например телевизор посмотрел и сразу ему перезвонил.
— Погоди, Ир, объясни, пожалуйста, что стряслось? — попросил он примирительным тоном. — Война с Австралией?
— И ты еще говоришь, что на работе не в бирюльки играешь! — Ирина Генриховна всплеснула руками. — А после работы?! Точнее — вместо! Иди включай телевизор, новости начинаются. — Она ушла на кухню, хлопнув за собой дверью.
Новости вел Хмуренко. Лоб у него был заклеен пластырем. Горит на работе, усмехнулся про себя Турецкий. Хмуренко потрогал пластырь и стал зачитывать краткую сводку событий дня.
«…Генеральный прокурор Замятин, временно отстраненный от своих обязанностей два дня назад, подает в отставку.
Президент отставку принимает. Теперь, согласно Конституции, ее должен утвердить Совет Федерации.
Совет Федерации создает комиссию для расследования обстоятельств дела Замятина и договаривается о взаимодействии с созданной вчера аналогичной комиссией при Президенте России.
Государственная дума тоже создает комиссию по Замятину и объявляет о недоверии президентской комиссии.
Информационные агентства со ссылкой на источники в МВД сообщают, что охранное агентство „Вулкан“ занималось тотальной слежкой за генпрокурором Замятиным по заказу Сосновского. Сосновский опровергает эти заявления.
Коммунистические молодчики в центре Москвы совершают нападение на тележурналиста. Тележурналист не боится угроз коммунистических молодчиков и заявляет об этом в эфире…»
Турецкий схватил телефон и набрал Меркулова.
— Я говорил с Ильиным и Позняком, — сказал Меркулов, пока Турецкий формулировал первую фразу. — Если тебе известно еще что-то, немедленно приезжай.
— Ничего мне пока неизвестно. Я их видел последний раз около часа дня.
— Я понял, что ты им не вполне доверяешь, раз отправился сам в неизвестном направлении. Это из-за твоей дурацкой ссоры с Грязновым?
— Да все нормально! У меня к ним нет никаких претензий. Пока по крайней мере.
— Прости, конечно, за мелочную опеку, ты можешь в таком случае объяснить, где был вечером?
— Нет. Нужно провести трафталогическую экспертизу.
— А-а-а, Ирина Генриховна рядом! — понимающе сказал Меркулов, услышав эту абракадабру.
— Да, — вдохновенно соврал Турецкий.
— Поэтому не можешь объяснить, где был?
— Да.
— Новости смотришь?
— Да.
— Зайдешь ко мне завтра прямо с утра.
— Зайду. Кстати, Костя, выплыли новые факты по Минтопэнерго. Нужно кое-что перепроверить.
— Лично?
— Там слишком много всего увязано. Дольше объяснять, чем сделать самому. И потом, Замятин на меня давил в связи с этим делом. Возможно, это как-то связано с нашей видеозаписью. Мне понадобится твое официальное указание.
— По-моему, ты стремишься обнаружить влияние лунного света на плотность рельсов. Ладно, зайди с утра. И приготовь свою бумагу, я подпишу.
