11
Походив немного по комнате, чтобы успокоиться, Николай Григорьевич набрал номер Свирида.
– Свирид, я насчет твоего предложения купить Пашу Дугина. Договоримся так. Я забираю Толяна, но возвращаю тебе только половину его стоимости, и по рукам.
– Последнее твое слово? – поинтересовался Свирид. – Что хоть случилось?
Похоже, он опять что-то жевал.
– Последнее слово я скажу над могилой Паши Дугина! – не выдержал Николай Григорьевич. – И перестань жевать, опять ведь ни черта непонятно, о чем ты говоришь!
– Да ты чего? – присвистнул Свирид. – Когда это случилось?
– Ну что, отдаешь своего ископаемого?
– Ты о ком? Мамонта, что ли? – догадался Свирид. – Так это он замочил Пашку?
Николай Григорьевич не ответил. Он молчал, едва сдерживая себя.
– Черт тебя поймет, Колян, если начистоту. То он тебе нужен, то не нужен.
– Мне нужен победитель. Я ставил на Пашку, а победил Толян.
– Да бери хоть бесплатно, мне не жалко. У меня не то положение, чтоб таких держать. Это ты – хозяин охранного агентства, а я на службе! Меня спросят: зачем тебе, капитан Свиридов, телохранители? И откуда у тебя такие бабки, чтоб им платить? Нет уж. Забери от греха. Вот смотрел вчера по телевизору на вашу акцию, залюбуешься! – хмыкнул Свирид. – Толян был на высоте. Особенно когда у этой корреспондентки чуть камеру не разбил. Настырная сучка попалась... Так что забирай. Сорок штук, говоришь?
– Информация есть для меня?
– Есть, много чего интересного... Рустам звонил своему министру насчет гарантийного письма. Мол, все условия уже созданы. А тот ему говорит, будто Кольчугин несерьезный человек. Скандал со взрывом еще ничего не значит. Это могли специально подстроить... У них, на Кавказе, в этих делах хорошо разбираются... Нюх у них, или интуиция... И статус у Кольчугина низкий, раз он в высокие круги не вхож. И потом, этот новый зам министра финансов Аркадий Портнов, которого недавно назначили, никогда не согласует такой договор... Молодой, неподкупный, незапятнанный. И не пьет.
– Что, действительно так? – спросил Николай Григорьевич.
– Во всяком случае, у нас ничего на него нет, это точно, – виновато вздохнул Свирид. – Мы его сразу просветили рентгеном, как только назначили. Все-таки право первой подписи. Жена молодая, сын десяти лет, квартира трехкомнатная, тещина дача на отшибе... Ничего такого пока нет. Не подступишься.
– Значит, будет, – непреклонно сказал Николай Григорьевич. – Значит, должно быть. Неужели никакой зацепки?
– На сторону ни ногой... – заверил Свирид. – Если ты девок имеешь в виду. Ребята долго проверяли. Замечен не был. Только домой и на работу. Ну был, правда, разговор, будто собирается эту дачу перестроить. Но вроде за копейки.
– Перестроить? – не понял Николай Григорьевич. – Отремонтировать?
– Расширить, надстроить второй этаж... У тещи руки чешутся, коли зять на виду.
– А говоришь – ничего. Срочно найди фирму, которая будет делать перестройку его дачи. И сразу мне перезвони.
– Все понял, – озабоченно сказал Свирид, хотя по тону можно было понять, что он ни черта не понял. – Да, чуть не забыл... – замялся он. – Тут звонили твоему «достоевскому», какой-то его бывший профессор, что ли... Не подумай чего, – заторопился он. – Мы тоже его слушаем, как ты велел.
– Я это помню, не отвлекайся...
– Назвался этот профессор Петром Арнольдовичем. Спросил, как, мол, дела и не он ли тут написал кое-какие заказные статьи под чужим именем? И зачитал ему вслух статью какую-то под именем Янковского, в последнем номере «Юного коммунара». Что-то насчет депутата Кольчугина. Ну ты небось лучше меня знаешь, это уже по твоей части... И понес: как ты мог, на что променял свой талант? И вроде того, что не отпирайся, я, мол, знаю стиль каждого своего студента. Ну как отпечатки пальцев. Особенно если даровитый. Говорил с ним строго, короче, отчитал, как последнего фраера на толковище. Я уж думал, двойку ему сейчас влепит или из школы выгонит, пока родители не придут. Мне это сразу не понравилось.
Только этого не хватало, подумал Николай Григорьевич. Все та же вечная проблема: никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Вовремя мы поставили «достоевского» на прослушку. А ведь и не собирались – кому он больно нужен?
– Чего молчишь? – спросил после паузы Свирид.
– А что «достоевский»? – спросил вслух Николай Григорьевич. – Он-то что ответил?
– А этот, писатель твой, нет чтобы послать доцента куда подальше, стал оправдываться, что нужда заела. Будто дочка у него тяжело больна, нужна операция за границей, а это стоит больших денег.
– Так оно и есть, – подтвердил Николай Григорьевич. – Операция стоит тридцать штук. Это все, что он ему сказал?
– Да, словом, раскололся. Клялся, обещал показать медицинские бумаги... Вот что значит иметь дело с интеллигенцией нового типа. А я тебя предупреждал!
– Ладно. Моя проблема. Что еще?
– А потом самое интересное! Мы профессора поставили на прослушку, а сегодня ему звонил журналист Игорь Залогин, ну ты знаешь, сам про него рассказывал. И спрашивает, каков, мол, результат? Нашли, кто это все написал? Короче, когда ты у меня будешь, дам почитать эту запись.
– А что он ему ответил? – нетерпеливо перебил Николай Григорьевич.
– Профессор говорит, мол, сначала сам хочу разобраться. Ответил ему в том духе, что должен с этим «достоевским» еще раз переговорить, чтобы убедиться на все сто. А кто он – не сказал. И велел перезвонить через три дня. Что скажешь, а?
Кажется, Залогин опять занялся своими журналистскими расследованиями с последующими разоблачениями, подумал Николай Григорьевич. Позвонить через три дня. Значит, время есть. К счастью, профессор Петр Арнольдович оказался достаточно щепетильным.
– Из Швейцарии от ребят ничего не слышно? – спросил он.
– А чего, гастроли проходят нормально, заказчики не нахвалятся, сами пока отдыхают. Полиция ничего не может понять. Следов ведь никаких. А труп – вот он. Деньги на твой счет уже перевели, и я ребятам отстегнул со своего счета, так что все пока нормально. А после акции в казино сразу появились новые заявки.
– Пока не будем спешить. Пусть как следует оценят, а мы подождем, когда поднимутся цены и станут настойчиво просить.
– Разумно, – согласился Свирид.
– Чем, говоришь, они сейчас занимаются?
– Я им велел пока отдохнуть, чтоб прицел не сбился... Михайлов вчера звонил, что все путем, как всегда готовность номер один, ждут только отмашки, а предполагаемые цели мимо так и ходят... Одна дороже другой...
– Договаривай, – холодно сказал Николай Григорьевич. – Что-то случилось?
– Да ничего особенного, не бери в голову! Ну, говорит, произошел в ихнем отеле, где отдыхали, небольшой инцидент. Словом, чуть не попали в историю, но все обошлось. Сменили мотель, и все тихо.
– И без подробностей? – встревожился Николай Григорьевич.
– Без. Но по голосу вроде спокойный. Привет тебе передавал. Спросил, когда можно будет созвониться.
– Еще наговоримся, – недовольно сказал Николай Григорьевич. – Успеем надоесть друг другу... Пока нет такой необходимости. Кстати, как назывался мотель, где они остановились, напомни?
– Кажется, «Карлхен», где-то в горах под Базелем, что ли. Тебя беспокоит что-то?
– Пока нет... Если нет другой информации, до завтра.
– Так ты насчет своего «достоевского» побеспокойся, – сказал Свирид. – И насчет Толяна подумай. Не Мамонт он, а слон в посудной лавке, если Пашку замочил... Даже сейчас не верится, чтоб Пашка вот так дал себя ухандокать. В общем, возьму за тридцать кусков твоего Толяна плюс что остался должен за аренду. Итого сорок набегает... Больше, извини, не могу.
– Договорились, – согласился Николай Григорьевич. – Значит, жду твоего звонка о ремонтной фирме, которая будет перестраивать дачу Портнова. Полчаса тебе хватит?
Отвязавшись на время от вечно жующего Свирида, Николай Григорьевич включил компьютер, подсоединился к Интернету. Быстро нашел адрес газеты «Цюрихе цайтунг», где обычно печатались все криминальные известия, которых в Швейцарии не так уж много. Можно сказать, почти нет. Подключил русско-английский переводчик «Сократ», потом раскрыл виртуальный архив газеты, поскольку это случилось не сегодня... Через несколько минут он нашел заметку о происшествии в горном мотеле «Карлхен», как раз там, где остановились Михайлов с Корнеевым.
Итак, «мерседес» с неким бизнесменом Куртом Топлихом и его невестой сорвался в пропасть. Ну и что? Какое это отношение может иметь к Михайлову и Корнееву? Для швейцарцев – не имеет. А для нас имеет значение то, что Михайлов до сих пор об этом ничего не рассказал. А чего тут на первый взгляд скрывать, если есть приказ сразу обо всем из ряда вон докладывать... Значит, есть что скрывать. Не исключено, рыльце у них в пуху. Черт, за всеми не уследишь. Но, как сказал живой классик, будем решать проблемы по мере их поступления. Начнем с «достоевского». А ребят пока отзовем.
Подумав какое-то время, он набрал соответствующий номер.
– Здравствуйте, Семен Яковлевич! Это Николай Григорьевич вас беспокоит.
– Да, здравствуйте, Николай Григорьевич! – живо отозвался «достоевский»
– Я, кажется, просил вас не называть меня по имени вслух.
– Извините, – смешался тот.
– Как ваши дела, что нового? Что слышно?
– Да, спасибо, все по-старому, хочу поблагодарить за вашу заботу, за те лекарства, что вы передали для нашей Сонечки.
– Не за что. А так новостей никаких? – уточнил Николай Григорьевич.
– Нет, что вы, я обязательно вам бы позвонил, как мы и договаривались, – поспешно ответил «достоевский».
– Вам, кажется, уже пришло приглашение из французской клиники? – помедлив, спросил Николай Григорьевич. – Не помню ее название.
– Да, спасибо, вчера пришло! Это в Лионе, в клинике профессора Дюжена. Совсем забыл, все из головы вылетело...
Еще один забывчивый, подумал Николай Григорьевич. Бывает. Что ж, попробуем напомнить.
– Оно у вас на руках?
– Да, конечно, – вздохнул «достоевский». – Вот осталось только собрать деньги...
– А сам профессор вам не звонил? – спросил Николай Григорьевич.
– Какой профессор? – насторожился «достоевский», он же Семен Яковлевич.
– Ну как какой?..– Николай Григорьевич снова помедлил. – Тот самый. Уж вам ли не знать, о ком идет речь.
Это тебе последний шанс, подумал он. Посмотрим, как ты его используешь.
– Нет, он только прислал любезное письмо с приглашением, – промямлил «достоевский». – Написал, что у них предусмотрена система гибких скидок.
– Договоримся так, – сказал Николай Григорьевич, сделав новую паузу. – Завтра вы получите деньги на лечение. Все, сколько нужно на операцию и проживание. Пусть ваша супруга с дочкой вылетают завтра же вечером. Билеты им будут заказаны, не беспокойтесь.
Семен Яковлевич издал в трубку нечто вроде нервного всхлипа. Похоже, он не верил услышанному.
– Я сделал для вас все, что в моих силах, – сказал Николай Григорьевич. – Насколько я понимаю, с такой операцией лучше не медлить.
– Да, он это тоже написал, – хрипло сказал «достоевский». – Просто не знаю, как вас благодарить.
– Не надо вам меня благодарить, – раздраженно сказал Николай Григорьевич.
В это время послышались трели сотового.
– Итак, пусть ваши жена и дочка готовятся к завтрашнему отлету, – повторил Николай Григорьевич, взяв в руки трубку сотового. – Завтра вас известят.
– А можно?..– спросил было «достоевский», но Николай Григорьевич положил уже трубку на рычаг, как крышку на гроб. И сразу включил «сотовый».
– Есть адрес, телефоны и факс фирмы, которая будет перестраивать дачу Портнова, – доложил Свирид.
– Оперативно, – похвалил Николай Григорьевич. – Исправляешься. Завтра же берем их в разработку, не теряя времени. И завтра я буду у тебя, подготовь к моему приходу записи, о которых мне говорил.
