Софрин. Тверская область, Конаково. 10 сентября, 11.00
Достопримечательностью и гордостью Конаково была ГЭС, она же и обеспечивала население рабочими местами. В период дефицита работы она являлась настоящим спасением для местных жителей. Не для всех, конечно. Для тех, кто успел в свое время там зацепиться и не вылетел во времена сокращений. Маленькие зарплаты не пугали, люди держались за свои места в надежде на лучшие времена или попросту боясь остаться на улице. А многие даже ездили электричкой на работу в Москву.
Такую общую картину внутренней жизни города Софрину нарисовал по телефону племянник Грязнова Денис. Большой специалист по рыбной ловле в тех местах. Об этом он особенно распространялся в течение двадцати минут, описывая прелести и разливы Волги.
Именно Волга и была главной достопримечательностью города, в чем Софрин смог убедиться лично. Огромное, бескрайнее водохранилище с тремя (а может, и больше, он не имел возможности все тщательно осмотреть) островками, курсирующими по нему теплоходиками, яхтами, моторными лодками. Настолько широкий разлив реки поразил Софрина. В таком месте не построить ГЭС было просто нельзя.
На своем раздолбанном «жигуленке» он добрался до места за три часа с копейками. Денис уверял, что они с другом долетали за два с половиной. Вот именно – долетали. На Денисовом джипе можно и до Сахалина за сутки домчаться. Другое дело его одиннадцатый «жигуль». К нему особый подход и уход. Он уже в том возрасте и состоянии, когда требуется снисходительное, нежное обращение и, не дай бог, насилие в плане быстрой езды. Хотя, как всякий русский, Софрин и не был против быстрой езды, но возможности не имел.
Первым делом пришлось напрячь пожилую ворчливую даму в отделе учета частного сектора на предмет выявления владельца по фамилии Гукк. Софрин был почти уверен, что тот не будет оформлять владение домом на другую фамилию. И оказался прав.
После получасовых поисков, сопровождавшихся недовольным бормотанием, дама в очках продиктовала адрес: Грэсовский проезд, дом 4.
Найдя улицу, Софрин, по понятным причинам, не стал разъезжать на машине. Зная теперь квадрат своих поисков, он отогнал автомобиль на платную стоянку, которую приметил раньше, и решил пройтись пешком.
Подаренные Грязновым на день рождения «Сейко» показывали начало четвертого. О возможном ночлеге Софрин пока не думал. В крайнем случае помогут определиться ребята из ГОВД. Муровскому оперу не откажут.
Дом стоял на небольшом пологом обрывчике недалеко от воды. Спуск к реке (дорожку или тропинку) видно не было – загораживал дом. Но что таковая существовала, Софрин не сомневался и в душе позавидовал старику. Хорошее место отхватил. Небось рыбачит по утрам. Восходы и закаты на Волге встречает. Себе бы вот так – махнуть в тихий уголок, подальше от жулья и бандюг, и наслаждаться прелестями безмятежной жизни. Надолго ли вот только его хватит?
Сам дом оказался одноэтажным срубом, добротным и старым. Для одного человека – более чем достаточно. Лужайку перед ним от калитки до крыльца пересекала мощенная булыжниками дорожка. Деревянный забор, как и дом, аккуратно выкрашен в коричневый цвет. Огород, насколько мог судить Софрин, отсутствовал. Зато на лужайке и у дома в обилии произрастала незнакомая московскому оперативнику фауна. Эту особенность он отнес к увлечениям старика. Ничего преступного в этом не усматривалось – на старости лет поразводить цветочки. У каждого свои причуды. Вон у Вячеслава Ивановича Грязнова, например, охота, особенно на кабанов и волков.
В глубине двора к забору лепился небольшой сарайчик. Все остальное скрывалось от глаз деревянным строением, в котором, если судить по открытой двери, и находился Артур Карлович Гукк.
Софрин не стал маячить, как часовой у знамени полка, и не спеша прошел в конец улицы. Вышел на дорогу, пересек мост – в этом месте Волга была не такой широкой, но сразу от него уходила далеко разбегающимися друг от друга берегами. Постоял какое-то время, полюбовался на раскрывающийся простор. И... решительно зашагал обратно. Ведь не будет лучшего времени поговорить с Гукком в приватной обстановке. В кабинете оперативника другая атмосфера, а соответственно и другой разговор.
Он постучал в калитку. Никто не вышел. Выждав немного, толкнул ее рукой – она оказалась запертой. Перегнувшись через забор, Софрин отодвинул задвижку (пришлось оторваться от земли и повиснуть на штакетнике) и ступил в частные владения Гукка.
В этот момент он и появился. Вышел на крыльцо, близоруко щурясь и вглядываясь в непрошеного гостя. Без сомнения, это был Гукк. Такой, как на фотографии. Среднего роста жилистый старик с копной седых волос на большелобой голове. Нос с горбинкой и тонкие, плотно сжатые губы придавали ему вид стервятника, готового вот-вот броситься на добычу. Софрин без спроса вторгся на его территорию и вполне этого заслуживал.
– Нехорошо, молодой человек, шастать по чужим дворам, – голос прозвучал с легкой хрипотцой.
– Добрый день, Артур Карлович, – отозвался Софрин. – А я ведь к вам. На ночлег пустите?
От такой наглости Гукк слегка опешил. Замер на месте и ничего не говорил в ответ. Потом как-то устало покачал головой и проворчал:
– Заходите, раз пришли.
Небольшая прихожая соединялась с кухней. Дальше была просторная комната с примыкающими к ней еще двумя, значительно меньшими. Старик провел Софрина в первую, указал на единственное низкое кресло у окна, сам расположился напротив на диване. Мебели было не густо, но все самое необходимое.
– На ночлег, говорите... Гм-м, – он пожевал губами. – Поверьте, молодой человек, я прожил долгую жизнь. Выкладывайте, чем обязан вашему визиту.
– Позвольте сперва представиться, – начал Софрин, стараясь придать голосу как можно более беззаботный тон. – Владимир Софрин. Знакомый Нонны Алешиной.
– Очень хорошо. Это она вам указала адрес?
– Нет. Она его не знала. По крайней мере, так говорила.
– Правильно сделали, что не солгали. Она только догадывалась и не более. Я держу это место только для себя.
– Теперь она в любом случае не узнает.
– Что вы хотите этим сказать? – Гукк заметно напрягся.
– Ее, Артур Карлович, убили. Почти на моих глазах.
Гукк опустил голову и долго молчал. Потом пробормотал:
– И ее, значит, тоже...
– Тоже?! – чуть не подпрыгнул Софрин. – А кого еще?!
– Внука моего, – через силу выдавил Гукк.
– Откуда вы знаете?!
– Звонил вчера в Гурзуф. Разговаривал с Катей. Теперь вот собираюсь туда лететь. Уже билет заказал. Так что не слишком радуйтесь, молодой человек. Не с вами, так с кем другим из вашего ведомства я бы там повстречался.
Софрин слушал и верил и не верил.
– Как это случилось с Нонной? – спросил Гукк.
– Проткнули, как куклу, отравленной иглой в общественной забегаловке.
– А вы, значит, были рядом? – Его бесцветные глаза превратились в тонкие щели.
– Не совсем. Но, каюсь, не успел. – Последние слова Софрин произнес искренне.
– Она мне была как дочь. Такая умница и хохотушка...
Володя молчал, предоставив старику возможность выговориться.
– Так как все же вы меня нашли?
– Ваш старый друг подсказал. Из Эрмитажа, – в лоб рубанул Софрин, ожидая ответной реакции. Она его удивила.
Гукк улыбнулся.
– Я вас ждал... И давно.
– Лично меня?
– Какая разница? Кого-нибудь из вашей конторы.
– Вот видите, Артур Карлович. А говорите «не шастать», «чем обязан». Ждали все-таки.
– Как узнал, что Леня убит, решил сдуру затаиться. Переждать. А оно вон как получилось. Витька, Нонка...
– Зачем же тогда прятались?
– Не хотел участвовать в вашей свидетельской волоките.
– Так ли, Артур Карлович? – Софрин подался вперед.
– Да вы что, меня, старика, подозреваете? – возмутился Гукк. – Мне их семья была как родная. Понимаете?
– А Катя Богачева особенно, – уточнил Софрин, вспоминая снимок у богачевского дома в Ялте.
Старик громко сглотнул. Похлопал глазами, не зная, что ответить. Такая констатация фактов, видимо, застала его врасплох. Вероятно, этот молодой сыщик был в курсе связи его внука с женой Богачева.
– А это здесь при чем? – прохрипел он.
Софрин выдержал паузу.
– Допустим, что ни при чем. Но то, что своим таинственным и внезапным исчезновением вы навлекли на себя тень подозрения в убийстве Богачева или его соучастии, это вам ясно?
– Поздно об этом сообразил. Уже здесь.
– И почему же не объявились сами, раз уж вы такой тугодум? – язвительно спросил Володя.
Гукк пожал плечами, и Софрину даже стало его жаль. Черт его знает. Ведь действительно, столько уже трупов вокруг старика.
– А я даже, грешным делом, подумал, не искать ли вас с камушком на шее в реке или на дне морском.
– Меня-то за что?
– Ну, допустим, как ненужного свидетеля. А может быть...
– Что, что может быть?
– За карточные долги, Артур Карлович.
Гукк безвольно опустил руки на диван и откинул на спинку голову. Потом тихим голосом произнес:
– Откуда это известно?
– Тайна следствия.
– Да вы сами-то откуда?
– Из МУРа. Слыхали про такой?
– Высоко заинтересовались моей персоной. Ничего не скажешь.
– Так вы сами и виноваты. Не ударились бы в бега, меньше шуму было бы.
– Как тут не удариться. Пришлось.
– Это вы про долги?
– Про что же еще? Про них.
– Здесь я вам, Артур Карлович, не советчик. Не играю.
– То-то. Всегда все расхлебываю сам.
– Не думали завязать? Возраст все-таки обязывает.
– Я и так почти не играю. Редко. И хватит об этом, – отрезал Гукк. – А еще ко мне вопросы есть?
– И не один. Например, где были и чем занимались в момент убийства Леонида Богачева и до того?
– Делами занимался, – недовольно заворчал старик. – Приглашали в качестве эксперта оценивать ювелирные изделия.
– Это несложно проверить.
– Проверяйте, – махнул рукой Гукк.
Про подвески Софрин решил пока молчать, чтобы не наломать дров. О них следует говорить в другом месте, в кабинете, со следственным протоколом и припирающими к стене уликами. Здесь же пошлет подальше и будет прав. А потом зароется в какую-нибудь нору – и днем с огнем не найдешь.
– Проверим ваше алиби обязательно, будьте уверены, – пообещал Софрин. – А пока что придется нам с вами, уважаемый Артур Карлович, вернуться в Москву. Следствие ведь еще не прекращено. Так что сами понимаете. Если не хотите под конвоем и в наручниках, вернемся скромно в моей машине.
– Убийцу еще не нашли? – казалось, он не слышал последних слов собеседника.
– Кого – убийцу? – уточнил Софрин.
– Богачева.
Ай да старикан, подумал Володя. Железные нервы. Не гибель внука его беспокоит, а убийца Богачева. Впрочем, оно и понятно: убийца Богачева – его алиби.
– Как видите. Ну так что, мне звонить или вы сами?
Бесцветные глаза Гукка изучающе буравили Софрина. И хорошо, поскольку внешность всегда играла Володе на руку. Его недооценивали. А после было уже поздно.
Гукк сдался без особой борьбы. Согласился поехать завтра же с утра. Оставил Софрина ночевать в одной из маленьких спален, сам устроился в такой же точно через стену и вскоре громко захрапел.
Софрин уснуть не мог долго. Прислушивался, опасаясь подвоха со стороны старика. А вдруг он смылся, а вместо себя включил магнитофон с записью храпа?! На всякий случай Володя удостоверился: старик был на месте.
Под утро ему приснился старый Гукк, пытающийся задушить его подвесками Екатерины.
