Игорь смотрел телевизор в комнате Михаила Клейменова, племянника действующего губернатора Власова. Сам Клейменов, сутулый, рыжеватый, выглядевший гораздо старше своих тридцати восьми лет, курил в форточку.

— Петр Ефимович, — спросил Игорь, — а почему вы не смотрите?

— А что мне на них смотреть? — сказал он. — Почки отбили, все отняли, сделали инвалидом, теперь эти подонки сидят перед телекамерами и на весь край рассказывают, как они собираются бороться с организованной преступностью.

— Извините, но как получилось, что ваш дядя, будем говорить прямо, сдал вас? — спросил Игорь после небольшой паузы._-

— Его-то они не били, — усмехнулся Клейменов. — Чистые бланки, как мне, под нос не совали. Наоборот, ублажали, как могли. Сабурова назвали бизнесменом года, хотя по опросам я шел в лидерах, а как это получилось, не знаю до сих пор. Словом, в день награждения Сабуров, он же Саба, пригласил на банкет всю верхушку края… И там дядя вручил ему свидетельство и грамоту… Пришлось ему идти на этот банкет… Саба, рассказывали, там все удивлялся и расспрашивал его: а где ваш племянник? почему не вижу? Вот кого, говорил, я бы назвал бизнесменом года! А я в это время у него в подвале лежал связанный. С включенным утюгом на животе. Причем регулятор поставили на хлопок. И чистые бланки мне подсовывали на подпись.

— Кто вам рассказывал про банкет? Могу я их видеть? — спросил Игорь.

— Те самые дядины сослуживцы, что потом Треневой документы передали. Теперь-то они слова не скажут, даже не пытайтесь… Где Тренева, где эти документы? Словом, Сабуров под утро после банкета уговорил дядю поехать к нему в сауну. А через неделю дядя уговорил меня забрать свой иск из суда. Ничего, сказал, уже не изменишь, и я, как губернатор, ничем не смогу помочь. И еще я решил не выставлять свою кандидатуру на второй срок… Не спрашивай, говорит, что и почему. Так уж вышло.

— Я разное слышал о вашем дяде, в том числе как о вполне порядочном человеке, — сказал Игорь. — Замечательном семьянине. Что же такое необыкновенное с ним случилось, не можете сказать?

— В том то и дело, что замечательный семьянин… — махнул рукой Клйменов и закурил новую сигарету. — Был бы он гуляка или развратник… Короче, он мне потом рассказал, и то под большим секретом, поскольку я сам пострадал…

Его голос дрогнул, он махнул рукой и отвернулся.

— И что он вам рассказал? — спросил после паузы Игорь, покосившись на диктофон — не дай Бог в самый последний момент сядут батарейки.

— Сам, говорит, не пойму. Пьян вроде не был, а пьет он мало, это точно… Словом, пришел в себя, смотрит: остался там один в этой сауне рядом с бассейном. Где остальные? И вдруг дверь открывается, и голые молодые девки, лет от шестнадцати, вваливаются и сталкивают его в бассейн. Виснут на нем, лижут, принимают позы… Дядя говорит, будто стал возмущаться, вырываться, но потом снова будто что-то на него нашло. Стало ему даже все это нравиться. Говорят, наркотик такой есть, незаметно вколют, и кайф, и на старуху полезешь… Саба потом сам объявился и предложил в комнате отдыха посмотреть кассету с записью этой сцены. Дядя отказался. Саба тогда говорит: хочешь спокойно доработать и уйти с почетом? Сиди и не рыпайся. Я тебе на смену приду. Как лучший бизнесмен края, который сможет восстановить нашу экономику. А ты откажешься от своего выдвижения в мою пользу. А если, говорит, слово скажешь против меня, сразу все это всплывет на центральном телевидении. Потом отмывайся сам, если сможешь… Там же все видно, кто, и кого, и каким способом.

— Вы это сами видели? — негромко спросил Игорь. — Может, этой кассеты и нет, все это блеф?

— Дядя все-таки ее посмотрел, — неохотно сказал Клейменов. — Где-то с середины. И тут же перестал смотреть… Такого качества изображения, говорит, я на своем телевизоре никогда не видел. Пришлось ему согласиться.

— Что в этих документах, которые передали Треневой? — спросил Игорь. — Почему такие страсти вокруг них?

— Точно не знаю. Там должны быть бумаги, подписанные Сабуровым, — сказал Клейменов. — Какие-то указания, что делать с моим универсамом, который я по всем документам, заверенным нотариусом, будто бы передал в доверенное управление Леониду Огурцову, человеку Сабурова, который спонсирует его выборы. Вернее, такому же бандиту, как он сам… Вон справа, в третьем ряду, отдельно от Сабурова сидит, видите? С косым пробором и при галстуке. — Клейменов сказал это, не заглядывая в телевизор.

Игорь внимательно посмотрел на экран. Действительно, именно такой, с косым пробором и при галстуке, сидел там и подобострастно смотрел на будущего губернатора.

— Хотите сказать, что этот Огурцов…

— Он теперь и есть хозяин моего универсама «Енисей». Потом они так или примерно так захватили еще несколько доходных предприятий — оба местных ночных клуба, теперь создают третий, и все наши казино. Они тоже принадлежат Сабурову через подставных лиц.

— А что говорят по этому поводу настоящие хозяева города, я имею в виду тех, кому принадлежат ваш алюминиевый комбинат, завод цветных металлов и сплавов, а также других предприятий? Они не боятся, что Сабуров точно так же подомнет их под себя?

— У них и спросите… — буркнул Клейменов.

Он явно нервничал. Понятно, скоро закончится это телешоу, в котором в качестве зрителей участвует вся братва Сабурова. И потом они снова займут свои исходные позиции, возьмут кого надо под колпак. И только узнав, что сейчас все они там, Клейменов согласился на эту встречу.

— А Солодухин? — спросил Игорь. — Он здесь какую роль играл?

— Когда-то они были вместе, и Сабуров, и Солоду-хин… Потом что-то не поделили. Солодухин не захотел на Сабурова пахать… Тот, говорят, предложил ему заняться рэкетом, а Солодухин хотел заняться легальным бизнесом. А когда он у себя в Полбине стал разгонять цыган с наркотой, они и вовсе разошлись. С Солодухи-ным ушла часть братвы, из тех, кто больше не хотел за решетку… И они старались честно зарабатывать, хотя не у всех и не всегда это получалось. Потом была эта история с моим универсамом «Енисей». Это Сабуров стал подкатываться к сфере влияния Солодухина, но получил отпор. Стрелки у них были, поножовщина, все как положено… Милиция, кстати, на стороне Сабурова, чтоб вы знали. Начальник УВД Тихонов никого не боится, открыто крышует наркодилеров, а Солодухин их жестоко преследует… Были тут у нас комиссии из МВД, но Тихонов от всех отбился и укрепился в своей полной безнаказанности. И теперь, где кончается братва Сабурова и где начинаются менты Тихонова, никто, не знает. А с наркодилерами менты сосуществуют, помогая друг другу. Вас это удивляет? У вас в Москве, скажете, по-другому?

Игорь не сразу ответил. Только пожал плечами.

— Хочется думать, что это не так, — сказал он, глядя на экран телевизора, где уже плыли титры и поднимались с мест зрители. — Мне пора. Буду писать заказную статью.

Он вышел на улицу, оглянулся. Вроде чисто. Братва, поди, пьет пиво в буфете здешнего телецентра. Наверняка довольны тем, как это прошло.

Он взял частника, доехал до гостиницы, но не успел войти в нее, как перед ним, буквально из-под земли, вырос милиционер с приятным и ровным загаром на лице, который небрежно и четко приложил руку к козырьку.

— Игорь Николаевич Залогин? — вежливо спросил он.

— Да, — Игорь огляделся, увидел, что рядом стоит милицейский «газик» с приоткрытой дверью. Похоже, его здесь поджидали.

— Старший лейтенант Илюхин. Позвольте ваши документы?

— А что случилось? — спросил Игорь, передав ему свое журналистское удостоверение.

— Нами был задержан один распространитель наркотиков, некто Смушкевич, прилетевший сюда из Москвы. Необходимо установить его личность. Вы должны нам в этом помочь, поскольку, по нашим данным, он летел с вами сюда в одном самолете. Прошу вас проехать с нами, всего на несколько минут, в наше Управление внутренних дел. Надолго не задержим. Прошу… — Он указал в сторону «газика». — Ваш долг помогать органам правопорядка в борьбе с наркоманией, не так ли?

Игорь пожал плечами и сел вслед за ним в машину.

Там было еще двое милиционеров с автоматами — спокойных, равнодушно смотревших в сторону. Глядя на них, Игорь несколько успокоился. Действительно, чего заранее переживать? Наверно, какая-то формальность.

В управлении он прошел вслед за Илюхиным в кабинет, где помимо пожилого полковника находился совсем молодой парень, бледный и изрядно напуганный, в котором Игорь узнал одного из имиджмейкеров Солодухина. Кажется, его звали Ленчик.

— Тихонов Николай Александрович, начальник ГУВД. — Полковник встал и радушно протянул руку Игорю. — А вы и есть известный журналист Залогин Игорь Николаевич? Как же, читал, читал ваши статьи. Всегда восторгался вашим пером, честностью и непредвзятостью вашего анализа. И как только услыхал, что вас кое-кто хочет замешать в некую неприглядную историю, решил взять это под личный контроль и вмешаться, пока мои подчиненные не наломали дров… Вы знаете этого человека? — Он кивнул в сторону Ленчика и сделал незаметный жест в сторону сопровождавших милиционеров, и они вышли из кабинета.

— Очень приятно, — кивнул Игорь. — Но этот молодой человек вовсе не…

— Леонид Смушкевич назвал вас в числе своих клиентов, с кем здесь контактировал! — перебил Тихонов. — Это занесено в протокол.

— Я этого не говорил! — всхлипнул Ленчик.

— Ну да, пользуясь вашим присутствием, он теперь будет от всего отказываться… — усмехнулся Тихонов. — И отвергать очевидные факты.

— Но здесь действительно что-то не так! — воскликнул Игорь. — Да, не отказываюсь, я видел его, но не в самолете, а совсем в другом месте…

Полковник Тихонов и старший лейтенант Илюхин переглянулись и с интересом уставились на него.

— Ну, ну… — сощурился Тихонов. — И где вы с ним встречались, если не секрет?

— Но только не в самолете…

— А разве я вам говорил что-нибудь про самолет? — удивленно спросил Тихонов. — Это утверждает подследственный, а не я.

Элементарно, Ватсон, чертыхнулся про себя Игорь. Купился, как пацан. Конечно, товарищ полковник этого не говорил. А за то, что говорил его подчиненный товарищ старший лейтенант, он не отвечает.

— Мы встречались в предвыборном штабе кандидата в губернаторы Солодухина, — сказал Игорь. — И больше нигде.

— А что вы там делали, я могу узнать? — спросил полковник Тихонов.

Игорь искоса посмотрел на Ленчика. Парня явно запугали. Только чем? На самом деле нашли у него наркотики? Или блефуют?

— Это моя профессия, — сказал он вслух. — Я должен знакомить общественность с тем, что здесь у вас происходит.

— Вы, конечно, уважаемый человек, известный журналист, — продолжал полковник Тихонов. — И я охотно верю в вашу непричастность…

— Непричастность к чему? — не выдержал Игорь. — Черт возьми, в чем вы меня подозреваете?

— Поймите нас правильно… — Тихонов развел рунами. — Это наша обязанность — проверять каждого, кто имел контакт со сбытчиками наркотиков.

— Я ничего не сбывал! — в отчаянии выкрикнул Ленчик.

— Видите? — вмешался молчавший до этого Илюхин. — Он желает с вашей помощью выйти сухим из воды. Назвал вас в числе тех, кто пользовался его услугами, полагая прикрыться вашим добрым именем.

— Это обычный прием, — сказал Тихонов. — Постараться вовлечь в свою грязную историю уважаемого человека, чтобы с его помощью выйти сухим из воды. Поэтому постарайтесь не обращать внимания.

— Вы меня заставили! — снова выкрикнул Ленчик. — Вы меня принудили это подписать!

— Артист! — спокойно и насмешливо сказал Илюхин. — Еще расскажи господину корреспонденту, как мы тебя здесь пытали и избивали.

— Могу и показать! — Губы Ленчика дрожали, он закатал рукав свитера, и Игорь увидел его посиневшую и распухшую руку. — Видите, что они делали? Могу еще показать…

Он собирался снять свитер, но Илюхин ему не позволил.

— Оказал сопротивление при аресте, — кивнул Тихонов. — Пришлось применить силу. Помощь ему оказали, но синяк отойдет не сразу… Может, хватит истерик? Решил специально сделать навет на уважаемого человека, чтобы он помог тебе выпутаться?

— Я ничего не делал… — всхлипнул Ленчик. — Какие еще наркотики?.. Я никогда их не принимал!

— Только сбывал, — насмешливо согласился Тихонов. — Это правда. Мы сделали подозреваемому анализ крови, здесь он чист. Такие случаи бывают. Сами себе не колют, зато других травят. За хорошие деньги.

— Поверьте, не было этого, — умоляюще сказал Ленчик Игорю. — Они вас хотят запугать, оклеветать, неужели вы не видите!

— Мы хотели только узнать, откуда взялись наркотики в предвыборном штабе кандидата в губернаторы господина Солодухина, — терпеливо сказал Тихонов Ленчику. — Их у тебя нашли…

— Неправда, мне их подбросили!

— …и вот теперь из-за тебя будем вынуждены задержать и осмотреть вещи и одежду уважаемого человека, которого ты подло, я просто уверен в этом, оклеветал.

— Вот, посмотрите! — Илюхин протянул Игорю заполненный бланк допроса. — Здесь задержанный показывает, что продал вам дозу гашиша.

— Какой-то бред! — возмутился Игорь. — Я тут при чем? Вы собираетесь меня обыскивать? И почему?

— Ну а как прикажете нам быть, если мы нашли у него гашиш, а он показал на вас! — развел руками Тихонов. — Вы не поняли? Все делается по закону, разрешение из прокуратуры уже есть, а понятых мы сейчас пригласим… Поймите правильно, Игорь Николаевич, мне это крайне неприятно, но мы вынуждены соблюсти эту формальность, которая наверняка окажется пустой.

— Я хотел бы пригласить адвоката, — сказал, сдерживая себя, Игорь. — И для меня, и для этого молодого человека.

— А у нас есть право, данное нам прокурором, сначала предложить вам сдать кровь на анализ и осмотреть ваши вещи, — пожал плечами полковник Тихонов. — А уж потом, если наркотики либо его следы будут обнаружены, мы будем вынуждены задать вам вопросы уже в присутствии вашего адвоката, которого вы действительно имеете право пригласить. Но тогда, боюсь, такая информация может стать достоянием общественности.

— Не позволяйте им! — закричал Ленчик. — Они вам тоже подбросят! И фальсифицируют ваши анализы. Они отняли у меня документы, мой сотовый и не позволяют связаться с моими товарищами.

— Помолчи, не тебя спрашивают, — сказал ему Илюхин. — О твоих товарищах мы еще тебя расспросим. А так ты уже все сказал. Иначе пойдешь сейчас обратно в камеру…

— Это вы устроили нам что-то вроде очной ставки? — спросил Игорь. — Я у вас под подозрением?

— Нет, что вы, Игорь Николаевич, как вы могли такое подумать… — пожал плечами Тихонов. — Говорил уже: придется соблюсти определенные законом формальности, чтобы снять обвинения в ваш адрес. Я понимаю ваше возмущение, но раз были такие показания, мы обязаны на них отреагировать. А теперь уведите подследственного обратно в камеру и пригласите сюда понятых, — сказал он Илюхину. — И там должна ждать наша медсестра, пригласи ее сюда, чтобы взять у Игоря Николаевича кровь на анализ… Вы сдавать кровь не боитесь? — спросил он у Игоря. — А то некоторые здесь падали в обморок…

— Я представляю… — кивнул Игорь.

Он взял наконец себя в руки, растерянность постепенно проходила.

— Руки за спину, — сказал Илюхин Ленчику. — И давай, без лишних слов…

Потом в кабинет вошла молоденькая медсестра, игриво стрельнувшая глазками в сторону Тихонова.

— Здрасте… Это у вас нужно взять кровь? — спросила она у Игоря.

— Да, у Игоря Николаевича, — ответил за подозреваемого полковник Тихонов. — Чтобы снять все подозрения… Верочка, тут были наветы в ваш адрес, будто вы в лаборатории можете фальсифицировать результаты анализа. Неужели это правда?

— Кто это сказал?

— А тот самый, кого только что отсюда вывели…

— В принципе это возможно, но мы никогда себе этого не позволяли. А вот почему он так сказал… — Она покачала аккуратно уложенной прической, раскладывая свое имущество и не переставая улыбаться. — У него-то результат как раз отрицательный, все там чисто…

— Ну да. Это всем давно известный прием, — пояснил Тихонов Игорю. — Взять на себя меньшую вину, чтобы избавиться от большей. Мол, я невинная жертва, меня втянули, но травку я только потребляю, а вовсе не торгую…

— Вам не трудно снять пиджак и согнуть руку в локте? — спросила она у Игоря.

— Я могу сначала от вас позвонить? — спросил Игорь в свою очередь у Тихонова.

— Боитесь, что-нибудь не то вколем? — мягко улыбнулся тот. — Разумеется, Игорь Николаевич. Это ваше право. Но, с другой стороны, мы же не можем заставить даму ожидать? Тем более такую симпатичную.

— Если вы не возражаете, я быстро, — обратился Игорь к Вере. — Всего несколько слов. Тем более еще нет понятых.

Она пожала плечами, недоуменно посмотрела на Тихонова:

— Ну если недолго… Может, мне пока выйти?

— Этого не требуется, — твердо сказал полковник Тихонов, пристально глядя на подозреваемого. — Так, где понятые?

— Понятые уже здесь, — сказал Илюхин за дверью, и в кабинет вошли трое здоровых, стриженных наголо парней в кожаных куртках. По ним не было заметно, что они только что пришли с улицы, где шел, не переставая, дождь.

— Разрешите, товарищ полковник?

— Одну минуту… — сказал Тихонов. — Сейчас Игорь Николаевич переговорит по телефону, и можете заходить.

Телефон Померанцева молчал. Черт, вот что значит отсутствие сотового у представителя третьей власти… Подумав, Игорь набрал номер Анатолия Богданова.

— Это я, Игорь…

— Хорошо, что ты меня застал. Я тут привез эти бумаги…

— Потом… Короче, я звоню из УВД. Меня, а также одного имиджмейкера из команды Солодухина здесь задержали в УВД по обвинению в употреблении и торговле наркотиками. Найди Валеру Померанцева, он следователь…

— Черт!.. — перебил Анатолий. — Вот черт!..

— Я все понимаю, это не твое дело, но другого выхода у меня нет. Ему все и отдашь, ты понял? И скажешь, что со мной случилось и где я сейчас.

Игорь положил трубку, встретился взглядом с Тихоновым. Тот, не сводя с него пристального взгляда, медленно поднял трубку.

— Алеша, теперь включи запись…

Он слушал только что записанный разговор с Анатолием, кивая и не сводя взгляда с Игоря.

— Голос больно знакомый… Это не тот ли самый наемный убийца Богданов, объявленный во всероссийский розыск? Подозрительные у вас, известного журналиста, знакомства, вам не кажется? Не хотите говорить, не надо, мы проведем экспертизу этой записи. Я хочу вам напомнить существующие процессуальные нормы. Вы можете пригласить себе в помощь, если она потребуется, адвоката. — Тихонов снова улыбался. — Но только не вашего приятеля «важняка» из Генпрокуратуры Померанцева… Все, Вера, приступайте. Понятые, заходите. Игорь Николаевич вас ждет.

Игорь молча расстегнул пуговицы, снял пиджак, закатал рукав рубашки. И в ту же минуту снова вошел Илюхин и за ним трое крепких парней в кожанках.