Решение вопроса
Четыре дня сотрудник агентства «Глория» Иван Сурчан ни на шаг не отходил от Стеллы. Поначалу ей было как-то не по себе от постоянного присутствия рядом с собой постороннего человека, который повсюду, пусть и с благой целью, ходил за ней двухметровой тенью. Но другого приемлемого варианта не было: Рогатина обещала Гордееву выполнять все его требования, связанные с обеспечением ее безопасности. Однако к четвертому дню Стелла незаметно для себя привыкла и к нелепой ковбойской шляпе, которую Сурчан нигде не снимал, и даже к отвратной манере постоянно напевать себе под нос хриплым баском какие-то пошлые песенки. К тому же «певец» был начисто лишен музыкального слуха. Поэтому когда Юрий сообщил ей, что с завтрашнего утра у Стеллы будет другой телохранитель, она хоть и с легким сожалением, но все-таки почувствовала некоторое облегчение. Испытание «музыкой» было для нее слишком утомительным...
– А кто это будет? Как его зовут? – спросила Стелла.
– Не он, а она.
– Вот еще! Одна баба будет охранять другую? Нет, дорогой, ничего путного из этой комбинации не получится. В конце концов, я и сама сумею себя защитить!
– Так, как она? Не думаю.
– А я думаю! – упрямо настаивала Стелла. – Если уж от одной бабы толку мало, то от двух – вдвое меньше!
– Ты не права. Она – профессионал.
– И тоже двухметрового роста? Как Иван?
Гордеев на минутку представил себе подобную телохранительницу рядом с мешковатым Булгаком и рассмеялся.
– Дело, понимаешь ли, не в том, какого роста телохранитель. Хотя рост – тоже не самое последнее качество. Профессионал не должен идти грудью на опасность. Он ее обязан предвидеть, всячески избегать и лишь в крайнем случае применять оружие.
– А у нее будет оружие? – уже с уважением спросила Стелла.
– Ну а как же!
– Тогда я подумаю.
– А вот думать уже поздно. Мы, кажется, давно решили с тобой эту задачку. И ты обещала выполнять мои требования беспрекословно.
Стелла молча кивнула.
Утром Гордеев, как обычно, умчался по своим делам, Стелла же, покончив с домашними заботами, занялась собой. Телефонный звонок застал ее в ванной, где она принимала душ. Накинув халат, прошлепала к телефонной трубке. Звонил шоумен Алекс:
– Стерра? Арро, Стерра!
– Привет, Алекс, я тебя слушаю.
– Как поживаешь, Стерра?
– Хорошо, Алекс.
– Что дераешь?
– С тобой разговариваю, – засмеялась Стелла.
– Это тоже хорошо!
Прекрасно знавшая манеру Алекса по каждому пустяку напускать на себя значительность и при этом растекаться мыслью по древу, Стелла, чтобы сократить напрасно теряемое время, заторопилась:
– Алекс, мне очень приятно слышать твой мужественный голос, но дело в том, что этот звонок в буквальном смысле достал меня в ванной. Если несложно, то что у тебя за срочные дела?
– Арро, Стерра! Шеф вызывает тебя на ковер. Он назначир на поровину третьего. Ты будешь?
– Ну а как же! Конечно, так и передай.
– Хорошо, Стерра, мистер Арекс обязатерьно передаст. Пока.
Рогатина положила трубку и посмотрела на часы, шел двенадцатый час, и, значит, следовало торопиться. Высушить волосы, одеться, нанести макияж. Директор «Золотой рыбки» привык ее видеть всегда собранной, в самом лучшем виде.
В четверть второго Стелла была готова к выходу, но все не решалась покинуть квартиру. Неудачная ситуация. Новая телохранительница Татьяна должна была подъехать к двум часам. Но тогда Стелла определенно опоздала бы к директору. Что делать?
Поколебавшись и понимая, что звонок к Юрию на службу, если он еще находится там, а не поехал по другим делам, ничего не даст, он конечно же запретит ей одной выходить из дома, но и шеф терпеть не мог расхлябанности у сотрудников, Стелла решилась на самостоятельный шаг. В конце концов, за четыре дня никто так и не покусился на ее свободу и, скорее всего, в осторожности Гордеева больше опасений, нежели реальной угрозы. Стелла написала записку, чтобы оставить ее в двери, снаружи, для телохранительницы, и быстренько сбежала по лестнице во двор, никого не встретив ни на лестнице, ни у подъезда.
Но во дворе она на всякий случай, как это постоянно делал Иван, внимательно огляделась и, ничего, по ее мнению, подозрительного не заметив, привычным маршрутом, через двор наискосок, отправилась к станции метро. Идти до «Преображенки» было минут десять.
На выходе из двора, прямо на асфальтовой пешеходной дорожке, стоял автомобиль – с поднятым капотом и распахнутыми настежь дверцами. Двое парней ковырялись в двигателе. За рулем сидел водитель. Машина стояла неудобно, пришлось обходить ее по газону. Стелла подумала, что это непорядок – загораживать людям дорогу. Она уже огибала парней, когда услышала стук опущенного капота, и в тот же миг почувствовала, как ее плечи сжали сильные руки, а неприятно пахнущая ладонь запечатала ей рот. Еще через мгновение Стелла плюхнулась на заднее сиденье машины, на нее навалились с двух сторон, а водитель включил зажигание. Ее так прижали, что она и шевельнуться не могла, не говоря о том, чтобы крикнуть. Попалась! Дура безмозглая!.. Она ругала себя, но ничего не могла даже промычать, поскольку лицо ее было вжато в кожаное сиденье машины.
Водитель рывком взял с места и по той же асфальтовой дорожке поехал в противоположном направлении, к другому, дальнему выезду со двора. Но перед аркой ему пришлось сбросить газ: дорожку пересекала глубокая узкая траншея, прикрытая сверху досками. Электрики тянули кабель. Водитель посигналил, требуя, чтобы ему уступили дорогу. Рабочие отошли в сторону. Водитель стал осторожно переезжать через траншею, но в этот момент во двор въехала невзрачная «Нива» и затормозила прямо перед бампером «БМВ», передние колеса которого уже переехали через траншею, а задние еще оставались на другой стороне. Разъехаться автомобили могли лишь в том случае, если бы «Нива» подалась назад, за арку. Или «БМВ» вернулся во двор.
Водитель «БМВ» нажал на клаксон и, высунувшись в боковое окно, нервно замахал рукой, требуя, чтобы «Нива» немедленно отъехала. Но шофер «Нивы» не собирался уступать дорогу, более того, он тоже посигналил, а затем вдобавок еще и поморгал фарами, желая, чтобы уступили дорогу ему.
Так они и стояли некоторое время друг против друга, сигналя и мигая фарами. Рабочий класс с интересом наблюдал веселую сценку, однако предусмотрительно к действующим лицам не приближался.
Наконец первым не выдержал один из парней в «БМВ». Он вылез из машины и с угрожающим видом направился к «Ниве». Навстречу ему вышел и водитель «Нивы», точнее, водительница – молодая симпатичная женщина в светлых джинсах и легкой курточке. Она приветливо улыбалась.
– Ты чего встала, коза? – грубо крикнул хорошо накачанный парень. – Отгоняй свою телегу!
– А по-моему, это мужчина должен бы уступить дорогу даме, – мило улыбнулась женщина.
– Назад давай, кому говорю! А то сейчас твоя кошелка окажется в яме, – парень ткнул пальцем в траншею.
– А вы попробуйте, – подначивала женщина, – ну-ка покажите, какой вы сильный!
– Да чего ты с ней возишься? – высунулся водитель «БМВ». – Дай ей под зад как следует!
Парень словно ждал команды. Он тут же ухватил женщину за плечи, развернул и крепенько шлепнул ладонью по обтянутому джинсами кокетливому заду:
– Брысь отсюда!
Она резво отскочила и, повернувшись к нему, возмущенно закричала:
– Как вы смеете?! Что вы себе позволяете?!
– Да заткни ты ей пасть, наконец! – заревел разъяренный водитель.
Парень потянулся было к женщине, чтобы добавить от души, но та, сделав почти неуловимое движение, сумела перехватить его руку и продемонстрировать такой ловкий приемчик, что грубиян, взвыв от неожиданности, головой вниз рухнул на дно траншеи и там затих. Только ноги торчали.
А женщина вмиг оказалась возле открытого окна «БМВ» и больно ударила в ухо водителя стволом пистолета:
– Ключи! Живо!
Тот был ошарашен и молчал с изумленным видом. На заднем сиденье шевельнулся парень, навалившийся на Стеллу. Женщина перевела вороненый ствол на него и сказала спокойно:
– Даже не думай. Руки на спинку, ну! Отодвинься!
Тот послушно выполнил команды.
– Стелла! Приди в себя! – Та подняла взлохмаченную голову. – Посмотри его карманы, если есть оружие, выбрось в окно! Да не стесняйся! Эти козлы больше всего боятся, когда им больно делают.
– Ничего нет, – растерянно сказала Стелла, приходя в себя.
– Тогда быстро из машины! Садись в мою «Ниву», я сейчас, только договорю с ними! – Она с силой ударила рукояткой пистолета по пальцам, лежащим на спинке сиденья, отчего и второй парень взвыл, словно захлебнувшись, а затем снова уперла ствол в ухо водителя: – Я сказала: ключи сюда!
Тот наконец одумался, выключил работающий двигатель и протянул женщине ключи. Она взяла их и напоследок ткнула-таки в ухо, отчего голова водителя дернулась, а сам он медленно повалился на соседнее сиденье.
Вся операция прошла настолько стремительно, что зрители, пожалуй, так ничего и не успели сообразить. Они наблюдали, как дергаются ноги, торчащие из траншеи, остальное прошло мимо их внимания.
Женщина, садясь в свою машину, крикнула рабочему классу:
– Не надо им помогать! Сами очухаются. А в следующий раз постараются быть более вежливыми с женщиной!
Народ облегченно захохотал, а «Нива», дав задний ход, стремительно выкатилась из-под арки и исчезла.
– Я Татьяна, – сказала женщина, повернувшись к Стелле.
– Значит, это вы?..
– Да, – спокойно ответила Татьяна, – именно я и буду дальше охранять вас. Но меня надо слушаться, дорогая моя, иначе может случиться беда. Вот как только что не случилась. Поправьте прическу, – добавила уже с улыбкой. – Зеркальце в бардачке.
– Ой! – Стелла действительно пришла в себя и только теперь, кажется, осознала, от какой опасности избавилась. – Спасибо вам большое, и, пожалуйста, извините меня, что я доставила вам столько забот... и неудобств.
Татьяна искоса взглянула на нее и сказала, теперь уже без улыбки:
– Надеюсь, что впредь вы не будете столь легкомысленны. Если к вам прикрепляют профессионала, значит, на то есть серьезные причины.
– Да-да, – послушно закивала Стелла. – Но скажите, как вы узнали, что в этой машине они меня... украли?
– Я просто видела, как они вас туда затащили. Сегодня мой первый день работы с вами, а у меня есть правило: обязательно оглядеться на месте. Вот я и приехала пораньше. Правда, Ваня Сурчан, передавая вас, обрисовал двор и все окружающее, но я больше доверяю своим глазам. Ну а фотографию вашу мне показали в агентстве. Дальнейшее вы могли наблюдать сами. Если у вас была такая возможность.
– Вы не представляете, как я вам благодарна! – искренне воскликнула Стелла. – Это же такой ужас!..
– Такова моя работа... Куда едем?
– В «Золотую рыбку», пожалуйста. По адресу...
– Я знаю, – коротко кивнула Татьяна. – Приводите себя в порядок. А я пока сделаю один звонок. – И она достала из бардачка трубку мобильного телефона.
Гордееву позвонил Денис. Сказал с заметной даже по телефону ухмылкой:
– А ведь только что была попытка похитить Стеллу.
– Как?! Когда?!
– Спокойно, все обошлось. Татьяна вовремя оказалась на месте.
– Но где это случилось?
– В твоем дворе. Стелла, понимаешь ли, решилась-таки проявить самостоятельность и вышла из дома без сопровождения.
– Но я же говорил ей! – воскликнул раздосадованный Гордеев. – И она дала слово! Черт возьми! У меня просто нет слов!
– Значит, плохо говорил, – философски заметил Грязнов. – Не уставай повторять. У красивых женщин, как правило, очень короткая память. За редким исключением.
– Ну да, за исключением, конечно, Татьяны? – не удержался от легкого укола Юрий.
– Ты на нее теперь хвост не задирай. Она тебе, можно сказать, невесту спасла. Или кто она тебе, твоя Стелла?
– Да, разумеется, я все понимаю, – постарался уйти от щекотливого вопроса Гордеев. – Я поговорю с ней еще раз. И строго. Поймет ли... Хотя теперь, я думаю, должна.
– Ну и славно. Но я не только по этому поводу звоню...
– Что еще случилось? – снова забеспокоился Юрий.
– Успокойся, ничего из ряда вон. Дело в том, что мы тут посоветовались – помнишь такую старую формулу? – и решили, что настало время трубить в охотничий рог. Пора обкладывать зверя.
– Наконец-то... Раппопорта, между прочим, уже похоронили.
– Значит, начинаем действовать. С руководством МУРа я кое-какие детали уже обговорил. План операции мы рассмотрели и в принципе утвердили. Теперь необходимо твое присутствие на военном совете.
– Вячеслав Иванович дал «добро»? – Юрий имел в виду начальника Московского уголовного розыска генерал-майора милиции Грязнова-старшего.
– А то ты его плохо знаешь! Едва заходит речь о подобных делах – дядька первый! И ему не понравился тот мужик, киллер, который застрелил Раппопорта. Говорит, очень дерзок и опасен. И к тому же спокойно разгуливает по столице. А где последует очередной выстрел из его дробовика, никто не знает. Вот и надо его выманить на свет божий. Кстати, операцию решили назвать «Бомба». У тебя, надеюсь, нет возражений?
– Это вы в том смысле, что материалы, о которых говорил тогда Раппопорт, должны были стать бомбой под задницей у Поташева?
– Вот именно.
– Когда начинаем?
– А вот для этого нам и нужно прямо сегодня встретиться в МУРе и подвести черту. Надо подумать, кто тебе должен позвонить и сообщить, что его потрясла внезапная гибель Владлена Семеновича, так?
– Да.
– И он, потрясенный этим обстоятельством, не сразу и сообразил, что надо делать и куда обращаться. А у него имеются копии тех материалов, которые держал в руках Раппопорт. Так что дата начала операции будет зависеть от этого звонка. От того, насколько он тем, кто будет вас прослушивать, покажется натуральным, естественным, а не попыткой дезинформации. И еще важно точно определить, куда должен быть звонок: к тебе на службу, на твою квартиру, на твой мобильник... И чтобы он не вызвал ни малейшего подозрения у наших будущих клиентов. Они в этом смысле высокие профессионалы, и лапшу им на уши не навесишь. И еще – звонок должен оказаться неожиданным.
– Для меня?
– А чем ты лучше других? Шутка. Нет, главным образом, для них. И срок передачи должен быть жестким. Чтоб у них не оставалось времени для перехвата, как это случилось с Раппопортом. Наверно, лучше, чтоб звонок был по мобильнику с «жучками». А место встречи мы обозначим максимально неудобное для них. Придумаем, тут есть некоторые соображения у моего генерала.
– Но кого же выбрать в качестве...
– Ты боишься сказать слово «жертва»? Не думай об этом, все детали будут неоднократно обговорены и безопасность подставной утке обеспечена.
– Так-то оно так, – с сомнением тянул Гордеев и наконец решился: – А может, попробуем уговорить Чупрова? Он, правда, еще не очень пришел в себя после сотрясения. Но если вы гарантируете, что резких телодвижений ему совершать не придется...
– Юра, все это предмет особого разговора. Надо еще, чтоб твой Чупров согласился.
– Я постараюсь. Все-таки погиб его товарищ. Опять же из-за этих документов, о сути которых мы теперь ничего не знаем. А может, это только с точки зрения Раппопорта была бомба. А на самом деле самая обыкновенная и ничего не значащая информация? И на повтор с ней никто уже не клюнет?
– А вот это мы и должны будем проверять. Кстати, уже известную этой гоп-компании информации, оказавшуюся у них, можно усилить новыми, неизвестными им документами. Надо продумать, о чем они должны говорить. Чупров может оказаться нам в этом смысле очень полезным... Кстати, ты с Невежиным-то встречался после всех открывшихся фактов?
– Я собирался это сделать сегодня, во второй половине дня.
– Значит, он еще ничего не знает о роли Поташева и Орлова в его судьбе? О супруге Кире Бойко?
– Ну откуда же! И вообще, Денис, я не хочу сейчас выплескивать на него массу негативной информации. Он находится в очень угнетенном состоянии, а я боюсь, что известия об истинном лице друга и жены могут привести к тяжелому нервному срыву. Надо как-то подготовить...
– Юра, у нас уже нет времени! И ты должен выступать в роли не терапевта, а хирурга. Больно, но это истина. И он в первую очередь мог бы дать тебе такую информацию, на которую не сможет не клюнуть генеральская семейка. Подумай об этом. И последнее, чтобы не отрывать тебя от государственных дел, – перешел на шутливый тон Денис. – Подумай, что сделать, чтобы твои вояжи на какое-то время стали недоступными для слежки. Ведь «жучок» в мобильнике засвечивает тебя в радиусе одного километра. И те, кто пасет тебя, отлично это знают. Поэтому им ведомы все твои передвижения. И в тот же МУР тебе с мобильником, да еще накануне операции, ехать никак нельзя. В общем, думай... А со Стеллой мы что-нибудь сообразим. Есть у меня одна мыслишка, но пока она не созрела, не буду тебя посвящать в нее. Пока.
Закончив разговор, Денис Грязнов посидел, уставившись в стол, потом нажал клавишу переговорного устройства.
– Сережа, просьба к тебе, если не сильно занят. Залезь, пожалуйста, в нашу кладовую и добудь мне, что там имеется на Велиева. Полностью его имя Мансур Самед Юсуф-оглы, директор ресторана «Золотая рыбка». Найди и сделай распечатку.
Ждать пришлось недолго. После короткого стука в дверь в кабинет в привычной своей манере стремительно влетел Сережа с развевающимися волосами и положил-припечатал к столу директора агентства лист бумаги – распечатку досье на директора «Золотой рыбки», где по вечерам трудилась Стелла Рогатина.
– Спасибо, Сережа, свободен, – сказал Денис и отпустил сотрудника. Но когда тот взялся за дверную ручку, неожиданно остановил: – Послушай, Сережа, извини. Помнишь, мы тебе как-то показывали мобильник с «жучком»?
– Это что у адвоката?
– Тот самый. Там был еще и «маячок», если помнишь.
– Да, с радиусом действия километр. Но вы велели оставить все как есть.
– Правильно. Подумай, что можно сделать, чтоб «маячок» вдруг стал капризничать. Но не так, словно кто-то залез в аппарат с гвоздем, а естественно, сам по себе – клемма там какая отошла или еще что-нибудь. Чтоб через день-другой он как бы погас сам собой. Но прослушка должна при этом остаться. Можно такое сообразить?
– Подумаю.
– Дело, понимаешь, в том, что ему плотно сели на хвост. А нам надо, чтобы на какое-то время, скажем на пару суток, они его потеряли. И информацию черпали исключительно из «жучка». Но я также не хочу, чтобы Юра лишний раз появлялся у нас, в офисе.
– А где он работает? В каком месте?
– На Таганке, в юрконсультации.
– Так давайте я соберу чемоданчик и сам подскочу к нему.
– Отлично, Сережа. А Юре скажи, чтоб он, как бы между прочим, выдал кому-нибудь по своему мобильнику информацию, что, мол, уронил там трубку или что еще, но после этого она стала заметно хуже работать и надо бы показать мастеру. Словом, сообразите вместе. Пусть хвост забеспокоится.
– Бу сделано, Денис Андреич! – Сережа шутливо кинул к своей гриве ладонь, отдавая честь.
– Позвони ему и предупреди, что подъедешь. По нашему мобильнику. Номер помнишь?
– Так точно, сам делал, – улыбнулся Сережа и так же стремительно вышел.
– Ну вот, – сказал Денис, берясь за досье на Мансура Самедовича, как звали директора в миру. – Посмотрим, посмотрим, чем ты, дорогой, дышишь...
А через пятнадцать минут в кабинете Велиева раздался телефонный звонок. Молодой и приятный голос попросил извинения за беспокойство и поинтересовался, нельзя ли пригласить к телефону уважаемого Мансура Самедовича? Велиеву, взявшему трубку, понравилось вежливое обращение. Но голоса он вспомнить не мог, несмотря на свою хорошую память.
– Велиев слушает, дорогой. Прости, с кем имею честь?
Он говорил по-русски чисто, просто форма построения фразы сразу указывала на Восток. Там любят цветистость, велеречивость и, даже посылая к черту, говорят: дорогой.
– Мы с вами, к сожалению, лично не знакомы, поэтому представление отнимет у вас много дорогого времени, а в этом нет никакой необходимости, уважаемый Мансур Самедович. Я думаю, вам будет вполне достаточно, если я скажу, что являюсь вашим искренним доброжелателем...
Такую постановку вопроса можно было расценивать как угодно, главное – не перегнуть палку, чтоб собеседник не потерял к тебе интереса. Поэтому сразу быка за рога.
– Вспомните, пожалуйста, вам нигде не встречалась такая фамилия – Халябов? А зовут Рюриком Самуиловичем. Он подвизается в шоу-бизнесе. Утверждает, что раскручивает молодые таланты. Не помните?
– Наверно, слышал, дорогой, – не очень охотно отозвался Велиев. – Но какое отношение ко мне...
– Самое прямое, Мансур Самедович. У вас в «Золотой рыбке» замечательно поет Стелла Рогатина. Об этом известно далеко за пределами вашего великолепного ресторана, можете мне поверить. Так вот этот Рюрик совершенно определенно положил глаз на госпожу Рогатину и собирается предпринять целый ряд усилий, чтобы отнять ее у вас. Талант сегодня не только сам по себе дорого стоит, но и обязан приносить хороший доход тому, кто им владеет. Я имею в виду не певицу, а ее доброжелательного хозяина. Не так ли?
– Ты определенно прав, дорогой. Но откуда тебе все это известно? Извини, но я хотел бы знать, с кем разговариваю.
– Вы считаете, что если узнаете мою фамилию, то ваше доверие к сказанному увеличится? – наивно удивился Денис.
– Опять ты прав, дорогой. Но...
– Давайте не будем тратиться на мелочи. Тем более что Стелла в настоящий момент уже подъезжает к вам. Мне кажется, что, если бы вы сами задали ей прямой вопрос, она не стала бы лукавить и ставить вас в затруднительное положение.
– И что ты советуешь, дорогой?
– Для начала немного всыпать, чтоб ей было неповадно срывать собственные выступления. Хотя она здесь, в общем, не виновата. Это ей специально подстроил Рюрик. Но тем не менее. А потом посожалеть о том, что она хочет принять важное для себя решение, не посоветовавшись предварительно с мудрым и уважающим ее человеком. То есть с вами. Если же она спросит, откуда вам это известно, вы можете сказать ей что угодно, начиная с того, что слухами земля полнится. Уверен, она будет поражена вашей прозорливостью.
– Ты уверен, дорогой? – уже с подозрением спросил Велиев.
– Однозначно, Мансур Самедович. Но учтите, пожалуйста, уважаемый, что окончательного решения ни она, ни этот Рюрик еще не приняли и, если ее ответ ему будет отрицательным, Стелле может грозить определенная опасность. Мне примерно известно, какие круги представляет Халябов, и я знаю, что там очень не любят, когда «золотая рыбка» соскальзывает с крючка. Понимаете? Уже сейчас Стелла вынуждена пользоваться личной охраной. А что будет дальше, известно одному Аллаху.
– Ты все знаешь, дорогой?
– Далеко не все, но многое.
– У тебя зуб... против этого Халябова?
– У меня, уважаемый Мансур Самедович, вообще зуб на жуликов. И Рюрик Самуилович далеко не безгрешен. Тем более когда решил переманить Стеллу, даже не поставив вас в известность.
Денис блефовал. Халябов с Велиевым вполне могли быть знакомы. Но Денисова истина заключалась в том, что ни в каком случае Мансур не пригласил бы Рюрика взяться за «раскрутку» Стеллы. Братья Велиевы, владевшие сетью ресторанов и других увеселительных заведений, даже собственным турагентством, при нужде могли бы и сами заняться этим прибыльным для себя делом. Варяг тут не нужен. Тем более варяг, пусть даже в самой малой степени связанный с бывшими чекистами.
– Хорошо, – подвел итог своим размышлениям Велиев. – Я хочу тебе верить, дорогой. Но чем я обязан тебе, скажи.
– Однажды мы познакомимся, и тогда я с огромным удовольствием выпью с вами настоящего бакинского чая. Из знаменитых ваших «тюльпанчиков». Всего наилучшего, Мансур Самедович.
Денис отключился, не дожидаясь ответа, и тут же набрал номер мобильного телефона Татьяны. Он попросил ее известить Стеллу о сути ее предстоящего разговора с шефом, который уже ждет. Сказал, что отвечать. И еще о том, чтобы она ни словом не обмолвилась об агентстве «Глория». А охрана ей организована лично Юрием Петровичем Гордеевым.
Татьяна ответила, что все поняла и проинструктирует подопечную. Они уже подъезжали к Тургеневской площади, в районе которой и находилась «Золотая рыбка».
Вечером Стелла с искренним изумлением повествовала Гордееву о состоявшемся разговоре с шефом, ради которого он и вызвал ее посреди дня. Задолго до начала ее работы.
Хоть она и была готова к такому разговору – Татьяна предупредила ее о возможных вариантах и посоветовала реагировать на все упреки, которые несомненно будут высказаны директором, искренне, – Мансур поразил ее знанием таких деталей, в курсе которых мог быть весьма узкий круг лиц. Стелла вдруг в упор уставилась на Гордеева и спросила с большим подозрением в голосе:
– Слушай-ка, дорогой, а все это уж не твоих ли рук дело?
– Я от тебя слышу впервые, – честно ответил Юрий, и Стелла поверила ему.
Но сам Юрий Петрович, отметив, что получена информация из уст Татьяны, а затем, вспомнив дневную реплику Дениса насчет еще не созревшей его мыслишки по поводу Стеллы, едва не продал себя машинальной улыбкой, которую постарался тут же погасить. Стелла, занятая своими мыслями, не уловила этого.
– Ты понимаешь, – вернулась она к рассказу, – он выказал такое искреннее огорчение по поводу моего возможного ухода из-под его «отеческого крыла» – он так и сказал, – что мне стало стыдно. А еще он очень огорчался вот по какому поводу. Спросил: может быть, мой талант не устраивает та оплата, которую он имеет? Талант, разумеется. Но в таком случае я должна была давно обратиться прямо к нему, к Мансуру, и мгновенно решить этот важный вопрос. Я клялась всеми святыми, что и не мыслила покинуть его самовольно. Я просто хотела узнать об условиях, которые готов был, пока на словах, предложить Халябов, чтобы затем прийти к нему, Мансуру, и попросить отеческого совета. Кажется, это у меня здорово получилось. Я думаю, что он также увидел, что все произнесенное мной сказано без подготовки. То есть на полном голубом глазу, как мы говорим. И вот тут случилось совершенно уже невероятное. Я не знала, что Велиевы – это целая семья, которая держит в Москве ресторанный бизнес. Ну не заходила раньше речь об этом, вот я и не интересовалась. Да и потом, я как-то не привыкла считать деньги в чужом кармане. Словом, у старшего брата Мансура есть еще, оказывается, собственное туристическое агентство. Имеется даже собственный теплоход, который совершает постоянные круизы по Средиземному морю – юг Европы и арабский Восток. Так вот, мой дорогой, я получила предложение хоть прямо завтра отправиться со своими ребятами в этот круиз, где буду заниматься тем же самым, чем занималась в ресторане. То есть петь для богатеньких буратин. Но только уже не наших, постсоветских, а для иностранцев, которые обожают путешествовать на наших судах. И дешевле, и сервис, кстати, не хуже. Как ты на это посмотришь?
– Очень положительно. Но мне надо будет уточнить некоторые детали.
– И все это, – с блеском в глазах продолжила Стелла, – исключительно ради того, чтоб я в любом случае дала Халябову отрицательный ответ. Как ты полагаешь, после всего происшедшего мне очень нужно снова встречаться и оправдываться перед этим?..
– Думаю, он может обойтись... Так когда ваше отплытие? И насколько?
– Срок – две недели. Но не исключено, что мне могут предложить два-три тура подряд. Ты сильно соскучишься?
– Не во мне дело. Знаешь что, приготовь-ка нам что-нибудь вкусненькое, а я сделаю один звонок. А кстати, почему ты сегодня не работаешь?
– Так я ж объяснила: вылет в Одессу завтра-послезавтра. Мы должны за два дня подготовить соответствующий репертуар, собрать все необходимые материалы и вещи и еще успеть показать на совете.
– Это еще что за совет?
– Мансур, его брат... и другие заинтересованные лица. Словом, шеф очень просил не ударить в грязь...
Когда Стелла вышла на кухню, Юрий по грязновскому мобильнику набрал номер Дениса.
– «Глория» слушает, – отозвался Грязнов-младший.
– Мне тебя благодарить? – без предисловия спросил Гордеев.
– Неужели сработало? – засмеялся Денис. – А я, честно говоря, не очень и надеялся. Хотел просто заронить в благородную восточную душу алмазное зерно сомнения.
– Предлагается срочный двухнедельный круиз по Средиземному морю с целью пропаганды российской ресторанной песни. И, как говорится, по срокам – все уже вчера.
– Мансур Самедович, скажу тебе, благородный человек. Ну что ж, прекрасно. За Стеллу можно больше не беспокоиться. Твои руки развязаны.
– Ты уверен, что там ее никакие опасности подстерегать не будут?
– Уверен, Юра. Потому что Татьяна уже больше года не была в отпуске. Вот ей повод хорошенько прокатиться и покупаться в море.
– Денис, я просто преклоняюсь перед твоим талантом!
– Об этом мы поговорим позже, в застолье. Про свой мобильник ты все понял?
– Да, Сережа объяснил.
– Начинай действовать. Но учти, абонент, которому позвонишь, должен быть нейтральным. Мы не можем дать каждому охрану. Прерывай разговоры на полуслове, перезванивай, извиняйся, то есть всячески демонстрируй неисправность. О твоем посещении Бутырок не спрашиваю, думаю, не ко времени. Проводишь Стеллу, звони. Спокойной ночи. Меня, естественно, не афишируй.
– Спасибо, дружище!
