20
Александр Борисович Турецкий и Слава Грязнов вот уже два часа слушали захватывающую историю Ольги Мартемьяновой о ее похищении, счастливом освобождении и о том, как она добиралась до Москвы, будучи совершенно уверена, что находится на Украине. Они слушали, и обоих сверлила одна и та же мысль: как сообщить ей о смерти матери? Ведь совершенно ясно, что после всего, что произошло с девушкой за эти дни, пережить еще одно, страшное известие будет для нее очень сложно. Это может даже отразиться на ее психике. Кто возьмет на себя такую ответственность?
– ...И тогда я сказала ему: поехали на Петровку, тридцать восемь, – рассказывала Оля, – и мы приехали сюда. А прямо у входа я встретила Костю. И он мне сразу рассказал, что... что вчера убили маму...
Она расплакалась. А Турецкий с Грязновым облегченно вздохнули. Ответственность взял на себя приятель Ольги, который сидел тут же и довольно неприязненно поглядывал на них из-за поблескивающих стекол своих очков.
– Мы связались с вашим отцом, – сказал Грязнов, отечески положив ладонь на ее руку, – через некоторое время он будет здесь. Но перед этим вы должны ответить на несколько вопросов как можно точнее. От этого зависит, как скоро мы поймаем преступников.
Оля закивала.
– Да, да, конечно. – Она вытерла слезы кулаком, отчего на лице остались грязные разводы, потом отхлебнула горячего чая и взяла с тарелки последний бутерброд с ветчиной, принесенный лично Турецким из буфета.
– Значит, всего бандитов было четверо?
– Да. Один, которого называли «батька Михась», два блондина и еще один, которого звали Гера. Кроме того, в доме старая бабка, которая меня выпустила. Ну и проститутка Света.
– У них есть оружие?
Оля пожала плечами:
– Не знаю. Я видела только пистолет у этого «батьки».
Она потрогала разбитую и распухшую губу.
– Итак, станция, на которую вы вышли, называлась Свистуха. Так?
– Да.
– Вы вышли к ней с той стороны, откуда прибыла электричка на Москву, или с противоположной?
– С противоположной. Но я шла кружным путем, поэтому мне кажется, что я обошла лес, тогда как если бы идти напрямик, то было бы гораздо ближе. Зато более рискованно.
– Понятно. – Грязнов нажал кнопку селектора и попросил секретаршу принести подробную карту Подмосковья.
– Не стоит, – вдруг сказал Костя, – я знаю, куда ехать.
Грязнов и Турецкий изумленно воззрились на парня. Тот нахмурился и процедил сквозь зубы:
– Только, пожалуйста, расспросы потом или в крайнем случае по дороге.
Минут через пятнадцать они уже неслись по Варшавскому шоссе. Грязнов поручил Ольгу Мартемьянову заботам своей секретарши, которая должна была передать девушку с рук на руки ее отцу.
– Сейчас направо, по дороге в Загорье. А оттуда мы попадем в Свистуху с другой стороны, – руководил Костя.
За машиной, в которой ехали Грязнов, Турецкий и он, следовал автобус с двумя десятками омоновцев и «рафик» с оперативниками. Этого было больше чем достаточно, чтобы задержать четверых бандитов. Однако осторожность никогда не бывает лишней.
Через несколько минут маленький кортеж выехал на главную улицу деревни Свистуха, которая, судя по ржавым табличкам на заборах, гордо носила имя великого русского писателя Достоевского.
– Да, Федор Михайлович, – прокомментировал Грязнов, – преступление здесь уже совершено. А вот как насчет наказания?
– Будет, – ответил Турецкий за Достоевского, – обязательно будет. Мы уж постараемся.
Миновав околицу, машины остановились.
– Вон за этими домами на небольшой горке дом стоит – сказал Костя, – он и есть.
Грязнов осторожно выглянул из-за домов. Бандитское логово было как на ладони. На покрытом голубовато-белым в сгущающихся сумерках снегом холмике дом выглядел как замок злого короля. В окнах горел свет. Мигом оценив обстановку, Грязнов вернулся к своим.
– Ну как? – поинтересовался Турецкий.
– Нормально. Людей у нас хватит. Но надо действовать наверняка. Чтобы без стрельбы. Окружим на всякий случай дом и возьмем их приступом.
– Если, конечно, они еще там, – заметил Костя Маковский.
Слава глянул на юношу и укоризненно проговорил:
– А вам, молодой человек, лучше остаться в нашей машине и не высовываться. Неизвестно, как дело повернется.
– Ага, – обиженно выпятил нижнюю губу Костя, – как показывать дорогу – так Костя нужен. А как участвовать в захвате преступников – так извините-подвиньтесь. Между прочим, если бы я не выследил их джип, фиг бы вы здесь сейчас находились со своими молодчиками.
Крыть было нечем. Турецкий усмехнулся и предложил:
– Ну найди, Слава, для молодого человека какую-нибудь важную функцию.
– Мне подачки не нужны, – гордо процедил сквозь зубы Костя и, высоко подняв голову, проследовал в машину.
– Характерец еще тот, – прокомментировал Турецкий, – я это еще тогда, во время нашей первой встречи, заметил.
– Ну ладно, не будем терять времени. – Грязнов подозвал к себе омоновцев и распорядился: – Так, ребята, сейчас окружаем усадьбу со всех сторон. Особенно укрепляем выезды, хотя дорога там, кажется, всего одна. Трое остаются с нами – будете прикрывать, когда мы пойдем к дому. Неизвестно, что им в голову придет. Фашисты – народ непредсказуемый.
– А у тебя большие знакомства среди фашистов? – насторожился Турецкий.
– Сейчас не время для шуточек, Саша.
Турецкий согласно кивнул и вытащил из кармана свой «макаров»:
– Надеюсь, что применять мне его не доведется.
– Ага. Я тоже надеюсь на это. Слушай, а может быть, ты тоже того...
– Чего «того»? – переспросил Турецкий.
– Ну в машине останешься? Зачем нам лишняя мишень?
– Ну уж нет, – точь-в-точь как Костя возмутился Турецкий, – не забывай, Слава, что дело веду я. А ты производишь оперативные и розыскные мероприятия.
– Вот-вот. Нам нужны твои мозги. А черную работу возьмем на себя.
Турецкий только покачал головой:
– Ну уж нет. Пойдем вместе.
Между тем омоновцы цепочкой, маскируясь за деревьями, заборами и всем, что попадалось на пути, окружили холмик, на котором стоял дом. Собственно говоря, особенно маскироваться не пришлось: в сгущающихся сумерках движущиеся фигуры людей были почти незаметны. Через несколько минут Грязнов выслушал по рации рапорты командиров взводов о занятии позиций. Затем он тоже вынул табельный пистолет. Потом натянул бронежилет и заставил сделать то же самое Турецкого.
– Да, чуть не забыл, – спохватился он, – матюгальник надо прихватить.
Один из оперативников принес из машины громкоговоритель.
– Ну что, ребята. С Богом.
Турецкий и Грязнов в окружении троих омоновцев с автоматами на изготовку двинулись к дому.
Снег скрипел под ногами. Вокруг стояла тишина. Грязнов и Турецкий с трудом пробирались по глубокому снегу: никто не предполагал, что вечером предстоит такая непростая прогулка, и обувь у них была явно неподходящей.
– Лыжи бы, – шепотом произнес Турецкий.
– Будут тебе и лыжи, и вездеход, – отреагировал Грязнов, – дай только бандитов поймать.
Они подошли вплотную к высокому дощатому забору, Грязнов с Турецким заглянули в щель между бревнами. Двор был пуст, если не считать машины, похожей на «ауди», недалеко от крыльца. Окна были плотно занавешены. Однако свет горел почти во всех.
– Дома, родимые, – удовлетворившись результатами осмотра, прошептал Грязнов.
Затем они двинулись в сторону калитки. Не доходя до нее несколько метров, Грязнов скомандовал по рации, чтобы бойцы выдвинулись по направлению к дому. Через некоторое время два десятка темных фигур плотным кольцом окружили усадьбу. И только тогда Грязнов подошел к калитке и громко постучал.
– Есть кто дома? – крикнул он.
Ответа не последовало.
– Эй, – еще громче заорал Грязнов, – хозяева! Выходи!
Загремел замок, и на крыльце появился человек.
– Кого еще там черти несут? – неприветливо спросил он.
– Мосэнерго, – сказал Грязнов первое, что пришло в голову, – отворяй ворота, хозяин. Будем линию проверять.
– У нас все в порядке, – крикнул хозяин, не сходя с места.
– А это уж нам виднее, в порядке или не в порядке. Завтра, блин, фаза вылетит, ты, что ли, командир, чинить будешь? – входя в роль, сердито прокричал Слава. – Еще штраф большой заплатишь.
При упоминании о штрафе хозяин, чуть поколебавшись, двинулся к калитке.
– Пять человек сюда, остальные на месте, – шепотом скомандовал Грязнов в рацию.
Невысокий блондин подошел к калитке и отодвинул щеколду. Калитка со скрипом отворилась.
– Заходи... те... – растерянно проговорил хозяин, заметив, что «электрик» не один. Даже в темноте было заметно, как он побледнел, увидев направленные прямо ему в лицо дула автоматов.
– Тсс, – приложил указательный палец к губам Грязнов, – тихо. Кто еще в доме?
– Т-т-толь-ль-к-к-о б-б-ба-ба-ка, – заикаясь от страха, выдавил из себя блондин.
– Какая-такая «бабака»? – грозно спросил Слава.
– Н-ну ба-б-бу-ля!
– Бабуля? А где остальные?
Блондин интенсивно замахал руками в сторону дороги:
– Уехали! Уехали!
– Давно?
– Не очень. Примерно полтора часа.
– Ладно, – кивнул омоновцам Грязнов, – пошли в дом, посмотрим, что там.
Они быстро пересекли двор и вошли в сени. Потом оказались в большой комнате, где работал телевизор, а за столом сидела старая бабка и, слюнявя палец, перелистывала глянцевые страницы журнала «Плейбой». Завидев вошедших автоматчиков, у нее в прямом смысле глаза вылезли на лоб.
– Немци! Немци! – закричала она. – Гвалт!
Проворно вскочив со стула, она бухнулась на колени и подползла прямо к Грязнову.
– Не губи, парубок, все вам отдам. И яйки, и курку! Тильки хату не спалите! Хай Гитлер! Сталин капут!
Грязнов ошарашенно попятился.
– Вот видишь, Слава! – прокомментировал происходящее Турецкий, ставя пистолет на предохранитель и пряча его в подмышечную кобуру. – А ты говоришь «фашисты».
Заслышав знакомое слово, старуха заплакала:
– Не губите, люди добрые! Хату не попалите! Мы тут жидив не ховаем!
– Ладно, бабка, хватит. Ребята, обыскать дом. Что это с ней? – повернулся Грязнов к Леве.
– Она оккупацию на Украине под Львовом пережила, – с готовностью ответил Лева, – вот и подвинулась...
Через несколько минут поисков был обнаружен пистолет и голубая шуба. Костя Маковский опознал ее. Это была шуба Оли Мартемьяновой.
– Так. – Грязнов сел напротив Левы, который был ни жив ни мертв от страха. – Вы арестованы по обвинению в похищении людей. За это, между прочим, полагается серьезное наказание. Однако, если вы будете помогать следствию, суд обязательно учтет это при вынесении приговора. Понятно излагаю?
Лева закивал:
– Да, да, я буду помогать.
– Куда уехали остальные?
– На Украину, куда же еще?
– Какая машина?
– Синий джип «ниссан».
– Номера?
Лева покачал головой:
– Не помню.
– Украинские или российские?
– Украинские... Перед отъездом сменили.
– Сколько человек?
– Уехали трое.
– Имена?
– Богдан, Гера и батька Михась.
– По какой дороге поехали?
– По Варшавке вернутся к Москве, по кольцевой до Киевского шоссе, а там через Калугу...
– Все точно, – повернулся Грязнов к Турецкому, – что делать будем?
– Как это «что»? – удивился Александр Борисович. – Конечно, ловить бандитов!
Через пять минут всем постам ГИБДД был передан приказ задержать синий джип марки «ниссан» с украинскими номерами, двигающийся в сторону украинской границы.
– Это полумера, – заявил Турецкий, – ты же знаешь наших гаишников. Яркий пример с этим самым Веденяпиным. Даже если они их и задержат, то ничего не мешает преступникам откупиться. Я не собираюсь сидеть и ждать у моря погоды.
– Но один бандит у нас уже есть, – слабо возражал Грязнов.
– Почему это один? – иронично возразил Турецкий. – Если уж на то пошло, то два, вместе с сумасшедшей бабкой. Слышал, как она моментально родину продала? И курку и яйки – все готова была отдать... Слава, ты же и сам прекрасно понимаешь, что это хреновые свидетели.
Они ехали в машине по направлению к Москве. Постоянно работала рация, в динамике которой раздавались переговоры постовых. Грязнов надеялся, что вот-вот поступит сообщение.
– Ну хорошо, Саша, что ты предлагаешь? Пуститься в погоню? Какой смысл? Они уже два часа как едут, и наверняка, – на большой скорости. Нам их не догнать.
– Кто это говорит?! – насмешливо отреагировал Турецкий. – Начальник московской милиции! Во-первых, они вернутся к кольцевой – минус минут двадцать, по кольцевой еще столько же. Значит, по прямой они едут чуть больше часа.
– Все равно не догнать.
– А у тебя что, кроме машин, другого транспорта нет?
– Что ты имеешь в виду? – нахмурил лоб Грязнов.
– Вертолет!
Слава потер подбородок:
– А что, это идея. Только не думаю, что удастся быстро его организовать. Это только в кино...
– Слава, – стукнул кулаком по приборной доске Турецкий, – покажи характер! Начальник МУРа ты или дерьмо собачье!
Слава Грязнов вздохнул и, вытащив из кармана мобильный телефон, набрал номер своего заместителя.
...Что может быть лучше, чем лететь на вертолете над вечерним Подмосковьем! Темно-синие в отсветах фонарей, перемежающиеся черными перелесками, девственные снежные поля. Редкие островки ярко освещенных дворов, немногочисленные деревеньки с тусклыми лампами вдоль большака. Вот прихотливо петляет белая лента речки, на льду которой отчетливо видны полыньи. Вот поселок городского типа – несколько спичечных коробков, поставленных на попа, с искусно прорезанными светящимися окошками.
Ну и конечно, самое главное – широкая лента Киевского шоссе, ярко освещенная фонарями. Сверху кажется, что машины двигаются убийственно медленно. Однако так и есть – по сравнению со скоростью милицейского вертолета, конечно.
Грязнов и Турецкий сидели в брюхе вертолета и внимательно следили за шоссе из широких окон.
– По моим расчетам, – сказал Грязнов, – они должны быть где-то рядом с Калугой. Это если идут со скоростью девяносто – сто. А если больше...
– Не думаю, – покачал головой Турецкий, – они не будут привлекать внимание к себе. Только вот, мне непонятно, почему они сменили номера? Где-нибудь рядом с границей заехали бы в лесок...
– Видимо, они ездили по Москве с фальшивыми. А тут решили, чтобы все тютелька в тютельку.
Полированные крыши машин были сверху очень похожи друг на дружку.
– Ты представляешь, как этот «ниссан» выглядит? – задумчиво поинтересовался Грязнов.
– Джип есть джип, – ответил Турецкий, напряженно вглядываясь в освещенную полосу шоссе.
Вместе с ними в вертолете сидели несколько омоновцев, как выразился Грязнов, «для огневой поддержки».
– Может быть, пониже пойдем?
Грязнов кивнул и дал команду пилоту опуститься на предельно возможную высоту. Полоса шоссе резко увеличилась, машины стали видны как на ладони. В бинокль можно было различить даже цифры на номерах.
– А если они свернули куда-нибудь? Или заночевали? – тревожно говорил Грязнов.
– Не волнуйся, Слава, – бодро отвечал Турецкий, – у нас, к большому счастью, не Америка. Мотелей и придорожных гостиниц не наблюдается. Обычно водители, если уж совсем засыпают за рулем, стараются кучковаться возле постов ГИБДД, иначе есть большой риск, что и машину «разденут», и тебя ограбят. А наши друзья, как ты понимаешь, будут шарахаться от ГИБДД как от чумы.
– Не забывай, что они тоже бандиты. Сами кого хочешь разденут.
Турецкий покачал головой:
– Вряд ли. Они будут вести себя тише воды, ниже травы, пока не попадут на родную батькивщину. Вот там они снова развернутся.
– Думаешь, они вообще не остановятся?
– А чего им останавливаться? Три мужика могут по очереди за руль садиться.
Машин на шоссе было немного. Но синего джипа пока не попалось ни одного. Миновали Балабаново, Обнинск, Малоярославец. Сзади остались Михеево и речка с затейливым названием Суходрев. Впереди показалась кажущаяся издали огромной россыпь огней – город Калуга. Джипа не было.
– А если они все-таки решили двигаться по Варшавке?
Турецкий снова покачал головой:
– Нет, Слава. Это маловероятно. Они же «западенцы». А если они будут двигаться по Варшавскому шоссе, то в конце концов попадут в стан недругов – Харьков, Днепропетровск. Там же одни кацапы и москали! Нет, Слава, они едут по Киевскому шоссе. Я нутром чую.
Пролетели Калугу. Впереди показалась широкая река.
– Знаешь, как называется? – вдруг спросил Турецкий.
– Как? – без энтузиазма поинтересовался Грязнов.
– Угра. Это здесь было знаменитое стояние на Угре. Когда войска Ивана Третьего и хана Ахмата стояли на берегах реки, а потом взяли и мирно разошлись. Кстати, после этого пало татаро-монгольское иго...
– Тихо, Саша, – произнес Грязнов, – вот они.
Действительно, по шоссе на полной скорости гнал синий джип. Марку определить было трудно, однако в бинокль ясно был виден небольшой «жовто-блакитний» флажок на номере.
– Это они!
– Как будем брать?
Грязнов взялся за свою рацию:
– Ромашка, Ромашка, я Роза, как слышите, прием... находимся неподалеку от пересечения Киевского шоссе с рекой Угрой. Обнаружена машина с преступниками. Сообщите ближайшему посту ГИБДД срочно принять меры для задержания темно-синего джипа с украинскими номерами. И пусть поторопятся – у них максимум две-три минуты.
Это было действительно как в кино. Слава Грязнов через мощный громкоговоритель прямо с вертолета вещал на всю округу: «Темно-синий джип с украинскими номерами, приказываю остановиться!» Конечно, водитель в ответ только прибавлял скорость. А потом показался пост ГИБДД. Один постовой остановил движение, а другой быстро расстелил поперек шоссе резиновую полосу с металлическими шипами. Джип переехал через нее и, проехав несколько десятков метров, завалился в кювет. Из него выбежали двое и бросились бежать в разные стороны.
– Приготовиться к высадке, – скомандовал Грязнов, и, когда вертолет опустился над шоссе, омоновцы, не дожидаясь, пока он сядет, начали выпрыгивать из вертолета. Вслед за ними вышли и Турецкий с Грязновым. – За мной! – Слава в этот момент был похож на командира времен Великой Отечественной войны – с пистолетом с руке, в фуражке. Турецкому на миг даже показалось, что омоновцы вот-вот закричат «ура!» и кинутся в атаку на фашистов... Тьфу, снова фашисты на языке! Что за напасть?
Утопая в глубоком снегу, темная фигура преступника тем не менее довольно быстро продвигалась в сторону от шоссе. Как ни странно, второй стоял на обочине дороги, подняв руки.
– Сдаюсь, – закричал бандит, у которого на голове, несмотря на темноту, явственно выделялся льняной чуб.
– Взять его, – скомандовал Грязнов.
Омоновцы мигом уложили бандита в снег, надели наручники и отвели в вертолет. А сами побежали за вторым.
Вертолет сверху освещал мощным прожектором место, где бежал второй бандит.
– Приказываю остановиться! – надрывался Грязнов в матюгальник.
Массивная фигура довольно резво продвигалась через заснеженное поле. Вдруг она остановилась. П-кх! П-кх! – раздались два сухих звука, Турецкий заметил сверкнувшую вдалеке точку. Бегущий рядом омоновец остановился и схватился за плечо.
– Что? – крикнул Турецкий.
Омоновец в ответ произнес такое длинное и замысловатое ругательство в адрес преследуемого, что Александр Борисович невольно позавидовал богатству ненормативной лексики у подчиненных Славы Грязнова.
– В плечо попал, с-сука! Ну ничего, я тебя поймаю!
– Не стрелять! – кричал Грязнов. – Брать живыми!
Услышав это, преступник вроде воодушевился и побежал еще более резво. Однако глубокий снег, ямы и бездорожье сделали свое дело – через пять минут он выдохся и стал спотыкаться все чаще, а потом и вовсе упал.
– Руки за голову! – орал Грязнов, стоя над лежащим в снегу человеком.
– У-у, прокляти москали, – вполголоса говорил парень огромного роста с круглыми щеками. Он с ненавистью глядел на сапоги окруживших его омоновцев. Через минуту его уже вели к вертолету...
