Книга: Похищение Муссолини
Назад: 54
Дальше: 56

55

Штубер понял, что это — Богом ниспосланный ему шанс, и, не ожидая никаких объяснений Скорцени, протиснулся на заднее сиденье некогда респектабельного, но уже довольно разбитого «хорьха». Плечистый оберштурмфюрер едва заметно кивнул ему, вежливо отодвинулся поближе к дверце и, поправив лежащий на коленях автомат, уставился в боковое стекло, как бы подчеркивая, что с его присутствием барон фон Штубер может не считаться.
«Неужели штатный телохранитель?! — удивился Штубер. — Да нет, пожалуй, Скорцени сам сделал его своей тенью. Просто один из надежных проверенных людей…»
Отец Вилли появился чуть раньше, чем Скорцени успел сесть в машину.
— Хайль Гитлер, господин генерал! Вы не против того, чтобы я увез вашего сына? К вечеру он вернется.
— Есть только одно место, куда вы горите желанием увезти его, господин штурмбаннфюрер, — это Ораниенбург. Если действительно туда, то, надеюсь, к ужину, смогу видеть вас обоих.
— Вы провидец, господин генерал. — Этот резкий гортанный голос… Что бы Скорцени ни хотел сказать, он говорил так, словно читал приговор военно-полевого суда. Посмел бы кто-либо другой, пусть даже майор войск СС, столь бесцеремонно вести себя с генералом фон Штубером! Но Скорцени… Ему, «герою нации», это позволительно. Странно, что он вообще появился в их имении.
— Просто я считаю, что «Специальные курсы особого назначения» — именно то заведение, в котором обязательно нужно провести определенное время и моему сыну. С вашего благословения, конечно, господин штурмбаннфюрер.
Лишь со временем Вилли понял, что его отец был пока одним из немногих отставных саксонцев, которые вообще знали о самом существовании «Специальных курсов особого назначения Ораниенбург», а тем более — что за этим неафишируемым названием скрывается особо засекреченная, возглавляемая Скорцени диверсионная школа.
И что генерал Штубер в какой-то мере рисковал, подчеркивая, что ему известно истинное назначение этих курсов, базировавшихся в старинном, овеянном мрачными легендами охотничьем замке Фриденталь, расположенном невдалеке от Заксенхаузена. Но тогда, во дворе своего замка, он еще не мог понять смысл долгого испытующего взгляда, которым штурмбаннфюрер одарил его, садясь рядом с водителем.
— Значит, о Фридентале вам уже все известно? — жестко спросил он, кивнув водителю.
— Очевидно, должно быть известно. Просто отец не успел рассказать о нем. А на Восточный фронт такие сведения доходят с опозданием.
— Они вообще не должны доходить туда, гауптштурмфюрер. Как проявляют себя мои люди: Лансберг, Заблонски, Зебольд, Штиммерман? Извините, что не смог принять вас ни до, ни после операции «Дуб».
— Мне понятна была ситуация. Что касается людей… Заблонски погиб. От рук партизан. Штиммерман тяжело ранен. Отправлен в госпиталь в Польшу. Я потерял его след. А Лансберг и Зебольд показали себя отличными солдатами.
— Сберечь бы их.
— Почти вся моя группа погибла, господин штурмбаннфюрер. Случилось так, что…
— Подробности гибели группы мне известны, — еще жестче прервал его Скорцени. — Надеюсь, у вас найдется хотя бы несколько человек, которые прошли через партизанские леса и готовы к подготовке во Фридентале.
— Мне трудно судить о степени их готовности, поскольку почти ничего не знаю об условиях подготовки на особых курсах. Однако фельдфебель Зебольд и Лансберг…
— Витовт и Магистр, — кивнул Скорцени. За все это время он не оглянулся. — Я верю в этих парней. Как и в вашу звезду, гауптштурмфюрер.
— Вы могли бы отозвать своих людей, — предложил Штубер, глядя в затылок Скорцени. Под этим «отозвать своих людей» он подразумевал и то, что Скорцени мог бы отозвать также лично его, Штубера.
— Для людей нашей профессии здесь сейчас становится еще жарче, чем в тыловой глубинке Украины. Дело идет к концу. Операции все рискованнее и изощреннее.
«Значит, он пригласил меня в эту поездку не для того, чтобы решить вопрос о переводе сюда, на должность инструктора “курсов особого назначения”? Даже перспектива стать курсантом школы мне тоже не улыбается. Тогда, как понимать эту поездку?»
— Вы поймете это чуть позже, гауптштурмфюрер, — безжалостно вычитал его мысли Скорцени, заставив Штубера вздрогнуть.
— Терпеливо жду, господин штурмбаннфюрер.
Штубера неприятно поразило, что Скорцени все же держится с ним подчеркнуто официально и сухо. А ведь там, на Украине, ему казалось, что они встретятся, как старые друзья. Тем более — после этого фантастического похищения Муссолини.
Впрочем, друзьями-то они никогда и не были. Несколько откровенных разговоров за коньяком, встреч за кружкой пива — это да. Были еще непринужденные разговоры о том, что в конечном итоге мир будущего должен быть подвластен не одной нации, а своеобразному сообществу людей разных национальностей, объединенных общей идеей: пора создать, наконец, единую всемирную империю, в которой бы господствовал спартанский дух прошлого и вера в сверхпризвание и сйверхвозможности человека будущего.
Что таится под понятием «сверхпризвание», Скорцени не расшифровывал. Считалось, что оно вполне понятно его собеседнику, как и понятие «сверхчеловек».
Назад: 54
Дальше: 56