Шамиль
Артем дописывал ходатайство о проведении бухгалтерско-экономической экспертизы. Он видел в этом спасение бизнеса Медянской. Назначение экспертизы в рамках уголовного дела приостановило бы любую перерегистрацию. Плюс в рамках такого исследования вполне логично было бы рассмотреть вопрос о возможных подтасовках, подделках и других нарушениях. Да, пока Павлов действовал только на бумаге. Но в процессуальных вопросах любой шаг должен фиксироваться, а предложения и просьбы принимаются исключительно в письменной форме. Адвокат отправил очередной документ в печать, а едва заурчал принтер, в такт ему зазвонил телефон.
Артем глянул на номер входящего звонка. Судя по первым трем цифрам, звонили из прокуратуры.
– Алло, – принял он вызов.
– Господин Павлов?
– Да. Слушаю. С кем я говорю?
– Следователь Кисляков. Я звоню по поручению старшего следователя Агушина. Он просил вас сегодня прибыть в следственный комитет.
– Вот как? Зачем, позвольте узнать? Если это вызов на допрос моих клиентов, то пришлите повестку. Если личное приглашение…
– Нет-нет. Ни то ни другое. Мы завершаем следствие. И Геннадий Дмитриевич объявит вам официально об этом.
Артем даже привстал.
– Вы серьезно? Заканчиваете? Что, Агушин поймал убийцу?
– Я не могу все вам сказать, Артемий Андреевич.
– Здрасте! Не могу сказать? А зачем тогда звоните? Помолчать? Вы уж скажите, зачем вызывают. Может, мне со своим адвокатом прийти? А вдруг вы мою Медянскую решили упрятать? Как же я ее самолично приведу? Может, мне еще попросить ее явку с повинной написать?..
Телефонная трубка возмущенно фыркнула:
– Ну, зачем вы так, господин адвокат?! Никого мы не собираемся арестовывать. Убийца уже известен. И это, скажу вам совсем по секрету, вовсе не вдова Медянская.
– Ну, спасибо! Уже легче стало дедушке – реже стал дышать. Во сколько вы нас примете?
– После четырнадцати часов.
– А пораньше никак нельзя? У меня сегодня еще несколько встреч.
– Думаю, вряд ли. В тринадцать Геннадий Дмитриевич должен быть в Совете Федерации.
Артем рассмеялся. Тут все было ясно как день.
– Ага! Все лучшее народным избранникам. То есть мы про раскрытие преступления века узнаем из газет?
– Артемий Андреевич, я и так вам слишком много уже сказал. Просто из уважения.
– И на том спасибо, господин Кисляков. Сердечно вам признателен. Но только вы уж не обессудьте, я как-нибудь в Совет Федерации тоже просочусь. Хочется, знаете ли, послушать господина Агушина. Не каждый день убивают таких великих людей, как Шлиц, и не каждый год раскрывают такие громкие преступления. Так во сколько Медянской прибыть?
– Пусть подходит к пятнадцати часам. Если повестка нужна, выпишем на месте. Договорились?
– О’кей! Будем в три.
Павлов отложил трубку и глянул на только что распечатанный документ. Его смысл и значение терялись в свете нового решения следователя. Если дело раскрыто, то никаких следственных действий больше не будет. А это значит, что приостановить отбор активов тоже будет невозможно. Артем замер и по давно отработанной методике представил себе мысленно барьер. Затем разбежался, толкнулся что было сил и перелетел его. На мгновение завис и – «щелк!» – щелкнул пальцами.
– Есть! – вслух выдохнул. И схватил телефон: – Здравствуйте. Будьте любезны, Шамиль Ренатович на месте? Павлов, скажите, спрашивает, – замолчал на минуту. Затем улыбнулся: – Привет! Здоров, бродяга! Как на новом месте? Всех построил? Ага! Помнишь, как сержант Гребенько? Ха-ха! Не зверствуй, Шамиль. А то я знаю, что после твоего появления налоговая инспекция Москвы станет филиалом Крымского ханства. Ха-ха-ха! Шама, у меня к тебе есть дело. Нет, не такое, как в Усть-Пинске. Без погонь и взрывов. Абсолютно бумажное. Поможешь? Ну и отлично! Мне большего и не надо. Именно «в рамках закона».
Артем перевел дух и ткнул пальцем в только что распечатанный листок.
– Раз ты такой борец за законность, то посмотри, пожалуйста, по списочку несколько фирм, где был учредителем некто Иосиф Давыдович Шлиц… Ну вот, ты не бойся! Я же сказал – все чисто! Я законный представитель вдовы. То есть наследницы. Так? Так! Официальная бумага через минуту у тебя на столе будет лежать. А запрос еще вчера пришел к тебе в контору. Только я тебя не тревожил. Срочности не было. А сейчас появилась. Да! Бывает! Найди мой запрос за номером восемнадцать дробь девяносто три. Там весь перечень есть. Да. Прежде всего, две из них посмотри. «Олл старз чего-то там…» и «Медиасити». Что делать? А ничего не делать. В прямом смысле НИ-ЧЕ-ГО! Не перерегистрировать. Вот спасибо, друг! Век не забуду. Обнимаю тебя, Шамиль. Давай как-то поужинаем. Не против? Заезжай завтра-послезавтра. Хорошо, созвонимся. Пока!
Он аккуратно положил трубку и вскочил на ноги. Подпрыгнул три раза и сделал несколько ударов по воздуху, одновременно ногами и руками. Резко выдохнул. Собрал бумаги со стола, покидал их в портфель и выбежал из дома. Он хотел лично послушать отчет следователя перед сенаторами.
