Концерт
Митя гордился тем, как здорово все продумал и организовал. Клим Чук пел на сцене, Айя Кисс вот-вот должна была подъехать. Гарик бродил под кайфом и с безумной улыбкой, Фрост и Ротман по очереди подмигнули Фадееву. Алимджан вроде тоже был доволен. Митя увидел также подсевшего к олигарху за стол адвоката Павлова. Он уже знал, что Артем защищает вдову и даже избавил ее от первых неприятностей в прокуратуре. Он тихонько выглянул из-за кулисы и тут же наткнулся на взгляд адвоката. Взгляд был прямой и внимательный, что было как-то неприятно, и Митя предпочел спрятать нос. В этот же момент Клим закончил очередную песню, а Фархутдинбеков затянул свою – про дружбу, мужчинство и прочую хреновину.
– Митька, принеси мне срочно! – нагло потребовал Чук. – Ну? Давай шевелись!
Фадеев опешил. Он многое позволял артистам, но Клим, став любимчиком Алимджана, совсем распоясался.
– Что? Что ты сказал?
– Во, тупой! Тащи порох, козел! Быстро!
Митя хотел вспылить и тут же понял, что лучше перетерпеть – пока не стало ясно, кто чей хозяин.
– Где я тебе возьму?!
– Где хочешь! Хоть укради. Мне по… Ну?!
Клим щелкнул пальцами, что, видимо, означало, что Митя должен бегом побежать искать для певца дозу. Но в это время в зале раздались редкие аплодисменты, – похоже, гости по команде хозяина вечеринки вызывали певца на сцену. Чук моментально засуетился, забыв про своего недавнего директора, и выскочил на сцену, а Фадеев перевел дух и… все-таки побежал в офис к Гарику. Сейчас главное было получить оговоренные денежки, и не дай бог, если организаторы этого сложного концерта вздумают выяснять, кто из них оплатил выступление Чука и Айи.
«Кстати, надо выяснить, почему она до сих пор не появилась…»
Митя на ходу достал мобильный телефон и набрал номер Кисс. Она не отвечала долго, слишком долго для молодой певицы.
– И эта зазналась! – яростно фыркнул Митя.
Подобные трюки прощаются певцам уровня Фарфорова, но не начинающим артистам. Даже если ты уже в двадцать лет победитель «Звездного конвейера» и «Звезды года». А когда с третьей попытки Митя дозвонился, девушка ответила ему настороженным шепотом:
– Алло? Кто это?
– Айя! Ты где? Это я, Фадеев! Где тебя носит? Ты уже должна быть в клубе!
– Митя, это ты? Правда? Где ты?
– Вот блин! Конечно, я! Я-то в клубе. А вот где ты?
– Я дома, Митя.
Митя чуть язык не проглотил от избытка чувств.
– Дома??? Ты моей смерти хочешь? Давай сюда! Быстрее! Айечка! Прошу тебя! Умоляю! Приезжай скорее.
Более всего Мите хотелось, особенно после хамства Клима, сорваться. Но Фадеев знал, что с Кисс надо обращаться очень нежно и аккуратно. Безотказная во всем, что касается работы, она могла заупрямиться и вообще сорвать концерт, если чувствовала, что вместо встречи с искусством ей прочат «субботник» или визит в гнездо мафии. Она была девочка умненькая, несмотря на свою красоту.
– Нет, Митенька, я твоей смерти не хочу, – прошептала она, – но и за своей не поеду.
Митя опешил:
– Что??? Ты о чем? Айечка, умоляю. Ты меня без ножа режешь. Что случилось?
– Не могу тебе объяснить. Если скажу правду, ты все равно не поверишь. – Айя глубоко вздохнула и умолкла, а Митя насторожился.
Что-то в голосе девушки заставляло его напрячься. Он уже дошел до запасного выхода и лестницы, ведущей к Гарику в офис. Охранники ушли, поскольку теперь весь клуб защищался охраной Алимджана и его гостей, причем не хуже, чем какой-нибудь особо охраняемый объект, уж по количеству вооружения на душу гостей точно.
«Чем же тебя успокоить? Что вообще происходит?!»
В принципе, кто-то мог наплести ей об Алимджане, но интуиция подсказывала Фадееву, что Айя боится не заказчика. И его очень насторожил голос и странные интонации Кисс. Она и впрямь была в состоянии сорвать выступление, а тогда… тогда Фадееву предъявят все: и Фрост, и Ротман, и Алим…
По спине пробежал холодок.
– Айя, о чем ты говоришь? Кто тебя напугал? Что происходит?
– Мне сказали не приходить в клуб, Митя, – напряженно проговорила Айя и, кажется, всхлипнула, – иначе… иначе меня убьют!
Фадеев затряс головой:
– Чушь! Какая чушь! Айя! Это полный бред! Кто тебе мог сказать такую чушь? Вообще, кто взял на себя такую наглость?! Кто тебе может указывать? А?
– Мне может указывать только один человек. И это не ты, Митя!
– И кто же?
– Это Шлиц. Иосиф Давыдович! Это он звонил!
