Убийца

Артем понимал, что надо что-то сказать, как-то перехватить инициативу, но Нафаня, похоже, не был здесь. Он витал в своем собственном мире. И в этом собственном мире он был самый главный.

– Короче, – пошатнулся он и показал охранникам идущий к поясу шнур, – сидеть, падлы! Короче, я вас всех буду судить. Сейчас.

Артем сосредоточился, а сидящий рядом Фрост схватился за сердце.

– За что? Ты офигел, что ли, Кузя?

– Ты вообще молчи, – дыхнул на него перегаром «сбитый летчик», – думал мою Викторию без копейки оставить? Ну, так я тебе устрою!

– Какая она твоя? – не понял Фрост. – Медянская за Шлицем уже лет десять!

Нафаня поджал губы:

– Викуля всегда была и будет моей. И вообще, Холодильник, не тебе вякать!

Артем кашлянул и постарался поймать блуждающий взгляд «шахида».

– А мне – можно?

Нафаня на мгновение остановил на нем взгляд, и Артем, стараясь закрепить его внимание на себе, пошевелил плечами.

– Я-то Викторию не грабил. За что меня-то судить? Что скажешь, Кузьмин?

Нафаня моргнул, покачнулся и махнул рукой:

– Все равно тебе – смертная казнь!

– За что? – подался чуть вперед Артем. – Я ведь адвокат, защитник…

Бывший продюсер упрямо поджал губы и попытался найти ответ.

«Ну же… – мысленно подбодрил его Артем, – думай, Кузьмин, думай!»

В такой ситуации надо было хотя бы стащить Нафаню с этих мысленных рельсов, ибо вели они прямиком в преисподнюю.

– Ты же знаешь, что Шлица убил не Бессараб, – впился ему в глаза взглядом Нафаня.

Артем обмер. Нафаня понимал больше, чем можно было ожидать.

– Да, я в этом убежден, – согласился он, – и я прямо указал начальнику следственного комитета…

Кузьмин, прерывая его, поднял руку и угрожающе прищурился.

– Мало ли что ты сказал! Ты не подал официального протеста! А значит, ты покрывал настоящего убийцу!

Артем яростно хлопнул ладонью по подлокотнику.

– Но ты-то, Кузьмин, тут при чем?! Ты-то почему так уверен, что Бессараб не убивал Шлица?

И тогда бывший продюсер усмехнулся и сказал главное:

– Потому что его убил я.