Сутки
Было в голосе отставного генерала что-то такое, отчего Поклонский не верил ни единому его слову. А тем временем Ковтун его хвалил – цветисто и совершенно бесстыдно:
– Ай, молодца! Вот это мне нравится! Такого Игоря Поклонского я уважаю. Чудно! Теперь давай уточним по срокам…
Поклонский от ощущения нависшей угрозы едва не задохнулся.
– Воды!!! – захрипел он мимо трубки.
Девушки рванули наперегонки и, ударившись лбами в дверях, попадали на огромную бизонью шкуру.
– Идиотки! – прошипел им вслед Поклонский. – Овцы драные!
– Але? Игоряшенька, это ты кого там костеришь? Не меня? Когда, говоришь, приступил?
– Нет-нет, Егор Кузьмич, – заверил Поклонский. – Это так. Мимо. Вы ни при чем. Я говорю, начал работы вчера.
– Прекрасно. Так и отмечу. Молодец! Но там же вроде бы какое-то строение числится? Так?
Поклонский позеленел: Ковтун двигался на него, словно паровой каток.
– Пока числится. Но завтра уже не будет. Дайте сутки.
Ковтун недоверчиво хмыкнул и после долгой, почти театральной паузы произнес:
– Ну что ж. Я тебя за язык не тянул. Сутки так сутки. Работай, Игоряша. Жду новостей.
Напрочь забывший о том, что еще вчера он обрел имя Гор, достойное бессмертных, Игорь Михайлович утер со лба липкий пот и набрал номер Жучкова.
Номер молчал.
«А ведь Лев Давидович прав… – вспомнил Поклонский слова своего главного финансиста. – С этим Жучком пожестче надо. Пожестче!»
Он дождался писка записи автоответчика и четко, почти по слогам произнес:
– Не дай бог, если моя площадка этой же ночью не будет свободна. Я тебя живьем закопаю. Ты видел где.
