Когда они подъехали на место и остановились на некотором удалении от входа в ОВД, Эди произнес:

– Юра, иди и вызови сюда Бородина. Если что, попроси дежурного, чтобы соединили. Удостоверение не показывай. Пусть возьмет с собой портфель или какой-нибудь пакет.

Кивнув, что все понял, Юра быстро направился в отдел.

Минут через пятнадцать Эди увидел, как в его сторону идут Бородин и Юра, о чем-то оживленно разговаривая. Когда Эди, уже готовый было выйти из машины, по привычке осмотрелся, чтобы оценить обстановку, то неожиданно заметил в руках водителя «жигулей», стоящих на противоположной стороне улицы, фотоаппарат, объектив которого был направлен в сторону Бородина и Юры.

«Что и требовалось доказать. Чутье – это хорошее качество для контрразведчика, далеко пойдешь, майор, если чудаки в виде Бузуритовых или Аленкинских не остановят», – улыбнулся он кому-то невидимому и вышел навстречу приближающемуся Бородину.

Поздоровавшись, Эди произнес:

– Михаил Михайлович, рад видеть вас. Давайте переговорим в машине, чтобы не привлекать к себе внимание со стороны, – и сел на заднее сиденье. Бородин тепло ответил на его приветствие и, обойдя машину, сел рядом.

– Вы посвежели, – пошутил Бородин.

– Свобода, Михаил Михайлович, хорошее лекарство, вот поэтому и посвежел, – в тон ему произнес Эди.

– Эди, давайте на «ты», ведь мы почти одногодки.

– Принимается, – улыбнулся Эди и коротко рассказал, что привез для него «взятку». Говорить о том, что их снимали, он не стал, чтобы не напрягать его.

– А-а, теперь понял, почему понадобился портфель, хотя в толк не возьму, зачем весь этот спектакль нужен.

– Мы исходим из того, что друзья Шушкеева и Бизенко могут наблюдать за нами. Вот потому и понадобился, как вы заметили, этот спектакль. Пусть думают, что все идет по согласованному с ними сценарию.

– Ты считаешь, что и за мной ведется слежка?

– Допускаю, поэтому нам надо все сделать, чтобы у них не возникло сомнений, что ты выгораживаешь Бизенко и Шушкеева…

Кстати, при очередном допросе дай знать Шушкееву, что благоволишь ему.

– Так и сделаю, пусть думает, что меня купили. Скажи только, во сколько они оценили мою услугу, – хихикнул Бородин.

– Миша, не хочу тебя расстраивать, назвав эти баснословные для нас с тобой суммы.

– Ну и не надо, мне вполне хватает того, чем платит Артем, – сыронизировал он.

– Не держи на него зла, он хороший человек, – искренне сказал Эди. – Просто ему тяжело приходится.

– Можно подумать, нам легче. Но мы же не едим друг друга, – отпарировал Бородин.

– Вот завершим все это, соберемся вместе и такой бал закатим, что сразу забудутся все обиды. Более того, я просто уверен, что мы еще обмоем твою награду.

– Твои бы слова да Богу в уши. То есть моему начальству, – усмехнулся Бородин, выходя из машины.

– Не сомневайся, Миша, так оно и будет, – бросил ему вдогонку Эди.

Расставшись с Бородиным, Эди и Юра поехали в комитет и поднялись в кабинет, где их уже ждали Артем и Николай.

Передав шпионские деньги для проверки и приобщения к материалам разработки, Эди под магнитофонную запись рассказал о встрече с Постоюковыми и вынесенных из нее личных наблюдениях. Затем поделился информацией о зафиксированном им факте фотографирования Бородина неизвестным мужчиной. Назвал запомнившиеся приметы его внешности и государственный номер машины, за рулем которой тот находился.

– Встреча со шпионами, конечно, интересная получилась, но с походом в отдел и фиксацией слежки за следователем – это классика, – произнес Артем, одобрительно кивая головой. – Как это тебе в голову пришло?

– Логика подсказала. Ведь сейчас все дороги ведут к Бородину, который по воле рока решает судьбу двух шпионов.

– Выходит, они ведут его с самого начала, а мы удовлетворились его честным словом, – как-то растерянно бросил Артем. И, резко поднявшись со стула, заходил по кабинету. – Его надо было взять под плотное наблюдение, чтобы исключить всякие там неожиданности.

– Миша – надежный парень, он не подведет, я за него ручаюсь, – отрезал Николай, исподлобья посмотрев на стоящего у стола Артема.

– Надежный парень – это не профессия, – усмехнулся он и, опускаясь на ближайший к нему стул, предложил Николаю обеспечить того наблюдением.

– Мы и так захлебываемся от напряжения, а тут еще на Мишу выделять людей, – огрызнулся Николай.

– Выдели двойку с машиной, чтобы с дистанции фиксировали обстановку вокруг него. Ходить за ним не надо, – уже поспокойнее предложил Артем, а потом, как бы ища поддержки у Эди, повернулся к нему со словами: – Разве это неразумно?

– Вы с этим разбирайтесь сами, но вот что касается сегодняшнего фотографа, то его надо срочно установить и добыть фото, чтобы показать «Иуде». Может, он узнает в нем кого-нибудь из своих знакомых, – в спокойном тоне произнес Эди.

– Сейчас Ермилова озадачу, – сказал Николай и направился к тому в кабинет.

Когда он вышел, Артем недовольно обронил:

– Не нравился мне этот Бородин с самого начала, как бы какую-нибудь бяку не подложил.

– Артем, зря ты на парня бочку катишь. Следователь как следователь. У тебя, как я посмотрю, ко всем следователям природное недоверие, – усмехнулся Эди.

– А вдруг?

– А вдруг бывает средь ночи. В нашем случае все иначе – Бородин нормальный советский гражданин и Родину не продаст, о чем тебе однозначно заявил шеф местной контрразведки. Может, ты и ему не доверяешь?

– Ну ты даешь! Я что, идиот?

– Нет, конечно. Но не лишай его возможности быть у себя в республике хозяином положения. Ведь партия ему доверила этот участок, – сухо заметил Эди.

– Ладно, брат, не серчай, я не могу, как ты, ведь кому-то надо быть и цербером.

– Артем, у тебя для этого пока должности и генеральского звания не хватает. Вот вырастешь после успешного завершения осуществляемой нами разработки, тогда и рычи. Но пока рекомендую по-товарищески: будь повнимательнее к людям.

– Ты словно мать Тереза, – отшутился Артем, толкнув его через стол в плечо.

– На мать не потяну, но в товарищи сгожусь, конечно, если не оттолкнешь сам.

– Пожалуйста, прекрати, ты же знаешь, что я очень уважаю тебя, – не дал ему договорить Артем.

– Уже прекратил, – улыбнулся Эди, – только скажи, когда к Тарасову идти или вы сами пойдете. Мне же надо идти. Ведь финансист московский может объявиться.

– Без тебя он нас и слушать не станет, так что погодь, пока Коля озадачит своих следопытов на поиск твоего фотографа, – хихикнул Артем, потянувшись к стоящему на столе графину с водой.

В этот момент со словами: «Эди, как говорит наш генсек, процесс пошел», – быстро вошел Николай. – Теперь мы можем идти на доклад к генералу, он ждет нас».

– Я же говорил, что Коля все быстро организует, – хмыкнул Артем, отпив из кувшина.

– Взял бы стакан, – бросил Николай, пропустив мимо ушей колкость коллеги, – а то можно и поперхнуться.

– Брезгуешь, что ли? Не бойся, я только месяц назад диспансеризацию прошел, – рассмеялся Артем, возвращая графин на прежнее место.

– Вот в этом ты весь – на все случаи справки имеешь, – хохотнул Николай и, схватив со стола рабочую тетрадь и ручку, зашагал на выход.

Совещание у Тарасова прошло динамично: короткий доклад Эди по встрече с Постоюковыми и по фотографу, обсуждение намеченных в этой связи мероприятий. Уточнение задач по их комплексной разработке с использованием проявленного ими интереса к продолжению контакта с Эди. Проверка его готовности к встрече с московским финансистом.

Убедившись, что все участники совещания правильно восприняли поставленные задачи, генерал произнес:

– По «Иуде» и Шушкееву вроде удачно завершаем первый этап, но с Постоюковыми и фотографом придется повозиться, но такова наша участь. Так что не расслабляйтесь, дорогие мои, надо двигаться вперед. Майор, ты понял меня?

– Так точно! – выпалил Эди, бросив при этом веселый взгляд на улыбающегося Николая.

– Тогда действуйте… Да, чуть не забыл, звонил Маликов и сказал, что необходимо срочно закрепить вербовку Елены и организовать ее специальную подготовку, чтобы к Москве была готова выполнять необходимую работу. Может быть, кого-нибудь из ребят Парамонова подключить, чтобы тебя, майор, несколько разгрузить, а то ведь ты, как белка в колесе?

– Товарищ генерал, считаю, что этого делать не надо, сам справлюсь. К тому же непонятно, как она отнесется к такой активности с нашей стороны, – пояснил Эди.

– Я читал сводки о ее встречах с отцом. Она молодцом держится. Сообразительная. Отца любит, поверила тому, что он чуть ли не чекист и выполняет государственной важности задачу. В то же время о своих чувствах к тебе, майор, не стала говорить. Скрыла, хотя тот и спрашивал, мол, как складываются ваши отношения. Это хорошее качество – уметь держать язык за зубами. Надо способствовать его развитию в ней относительно и других сторон жизни. Уловил, майор?

– Да, – одним словом ответил Эди.

– Я не сомневаюсь в этом, – тепло произнес Тарасов и сразу, без паузы добавил: – Товарищи, сейчас можете быть свободны. Майор действует по своему графику, а вы докладываете мне о ходе работы по всем направлениям через каждые два часа, а если что срочное – немедленно. Всем все понятно?!

Получив утвердительные ответы от участников совещания, Тарасов пересел за рабочий стол и окунулся в документы, а они вернулись в кабинет Парамонова.

Вскоре, обговорив с коллегами план мероприятий по разработке шпионской парочки Постоюковых, Эди уехал в гостиницу ожидать посланца Моисеенко с деньгами. Но он так и не объявился… и потому, мысленно ругая Моисеенко и его финансиста за необязательность, за потерянный вечер, который Елена предлагала посвятить походу в театр, поздно ночью лег спать. Утром ни свет, ни заря его разбудил телефонный звонок.

На его полудремотное «алло» трубка ожила голосом Марка: «Эди, извините, пожалуйста, что разбудил. Вы не могли бы через пятнадцать минут зайти ко мне?»

– К кому и зачем? – недовольно проворчал Эди.

– Я Марк из Москвы, – почти по-ученически промолвил тот.

– Понял, заходить куда?

– Угловой номер у лестницы на четвертом этаже. Дверь будет приоткрыта.

– А чего так рано?

– Так надо, я объясню при встрече, – уже настойчиво произнес Марк и положил трубку.

Быстро одевшись в спортивный костюм и телеграфным языком проинформировав дежурного по отделу Ермилова о выходе на него финансиста, Эди вышел из номера и направился к лестнице.

Марк, услышав шаги Эди, сразу распахнул дверь и, бросив беглый взгляд в коридор и на лестничный пролет, пропустил его в номер. Затем, практически бесшумно прикрыв дверь, приглушенным голосом произнес:

– Извините, вчера вечером хотел зайти к вам, но у вашего номера крутились какие-то два типа. Что бы это могло значить, как вы думаете?

– Это местные урки, никак не могут поверить, что не я инкассаторов грабанул, – небрежно обронил Эди, а сам подумал: «Неужели люди Юры засветились».

– А чего они от вас хотят?

– Понятное дело – поквитаться за то, что я на их территории промышлял, – усмехнулся Эди.

– То есть как это на их территории? – удивленно спросил Марк.

– Послушайте, Марк, вы меня в такую рань подняли для собственного просвещения относительно нравов белорусских воров? – сухо бросил Эди.

– Но я должен же был вас предупредить…

– Я это знаю и уже имел с ними, так сказать, встречу на днях, – многозначительно заметил Эди, прервав его на полуслове. – Так что давайте лучше о деле.

– Понял, буду о деле, – ощерился Марк. – Так вот, Моисеенко просил передать, что очень доволен вашей работой и ждет встречи в Москве. Правда, удивляется тому, как вам удалось отмазать его приятелей от больших сроков?

– Марк, я понял одно, что в наше время за бабки можно убийцу отмазать, если имеется человек, который знает, кому, когда и сколько их надо всучить, – выпалил Эди, улыбнувшись.

– Понятно, по крайней мере, доходчиво объяснили. Но скажите: какие сроки им дадут?

– Следователь сказал, минимум из возможного.

– Нечего сказать, вы просто молодец, Эди.

– Стараюсь, но за большие проценты, – весело бросил Эди, при этом вопросительно взглянув на Марка, мол, сколько можно лясы точить, а где деньги.

– Эди, у вас очень выразительный взгляд, я все понял, – заметил Марк и, потянувшись к вешалке, снял с нее полиэтиленовый пакет со словами: – Возьмите, здесь вторая часть.

– Их еще вчера надо было отдать следаку, чтобы не волновался, – обронил Эди, пристраивая свернутый пакет под мышку.

– Извините, сбили меня с толку эти блатные. После ваших объяснений все прояснилось: они и на самом деле вели себя не как обычные молодые люди. В любом случае, Эди, будьте осторожны, ведь эти урки могут попытаться что-нибудь исподтишка сделать.

Когда Эди, сказав, что он и так осторожен, шагнул к двери, Марк неожиданно спросил:

– А Лена смогла встретиться с отцом?

– Смогла, даже дважды, – небрежно обронил Эди, а потом, как бы опомнившись, добавил: – Из-за нее я понес непредвиденные расходы, так что передайте это Моисеенко.

– Обязательно передам. Он, кстати, интересовался ею. Попросил меня спросить, как ее настроение, делится ли своими впечатлениями от общения с отцом, какие строит планы на будущее, – быстро заговорил Марк, будто боялся, что не успеет до конца высказаться.

– Она, конечно, страдает, но держится стоически, волевая девушка, я даже не ожидал. Но о содержании своих встреч и разговорах с Александром не рассказывает, а спрашивать неудобно, – пояснил Эди, наблюдая за тем, как Марк с интересом слушает его.

– Бедная девушка. Моисеенко сказал, что лично будет помогать ей, пока Саша не освободится. Скажите, а как у нее с деньгами?

– Нормально, я делюсь с ней своими процентами, – улыбнулся Эди.

– Это делает вам честь, – высокопарно заметил Марк. – Когда приедете в Москву, поговорим и об этом.

– А когда вы обратно собираетесь? – неожиданно спросил Эди. – Если побудете здесь до суда, можем поехать вместе.

– Мне надо вечером или завтра утром возвращаться – дела, – улыбнулся Марк, пожимая ему руку.

Попрощавшись с ним, Эди вернулся к себе в номер и, положив пакет с деньгами в сумку, вновь лег, обкатывая в мозгу детали прошедшей встречи.

«Как и положено профи, он не сразу пошел на контакт со мной. Видно, что понаблюдал со стороны и только потом решился. Надо будет у ребят спросить, почему не проинформировали меня о его прибытии. Хотя можно допустить, что они не обладают такой информацией. Московская наружка могла упустить его из-под наблюдения, и он смог тайком сорваться в Минск. В таком случае он наверняка бесконтрольно помотался по городу и даже не исключено, что встречался с кем-нибудь из своих людей. В таком случае мой утренний звонок дежурному был кстати и можно ожидать, что Марка возьмут под наблюдение. Как бы то ни было, необходимо форсировать подготовку Елены, чтобы она смогла противостоять хитростям «заботливого» Моисеенко. По всему, они начнут с ней плотно работать после возвращения в Москву», – рассуждал он, несколько раз срывая трубку со звонящего телефонного аппарата… Но на его «алло» никто не отвечал.

Наконец, отнеся это на счет происков Марка, пытающегося таким элементарным способом выяснять, не стал ли Эди по возвращении в номер звонить кому-нибудь или ушел из номера, что могло вызвать вопросы, а не ведет ли он двойную игру, майор лишь улыбнулся.

Через некоторое время с улицы стали доноситься шумы движения автомобилей. По коридору зашаркали дежурные и уборщицы, изредка перебрасываясь неотчетливыми фразами.

Спустя каких-то полчаса телефон вновь ожил. На этот раз в трубке послышался голос Елены:

– Эди, здравствуйте, я ужасно проголодалась.

– Привет, сейчас приведу себя в порядок, и мы спустимся на завтрак, – тепло ответил ей Эди и быстро встал.

После завтрака к ним присоединился Юра, и они вместе прогулялись на площадь Победы. В один из моментов, когда Елена отошла от них, разглядывая монумент, Эди спросил у Юры:

– Тебе известно, что вчера на площадке около моего номера ошивались два типа?

– Известно, это те двое, которых ты в прошлый раз отшил. Мои их сразу выгнали на улицу.

– А твои не в галстуках были? – улыбнулся Эди.

– Нет, конечно, – хихикнул Юра.

– Это радует, а то мой утренний гость интересовался тем, кто ваш номер сторожит.

– Мо-о-и, уверяю тебя, ведут себя тихо и незаметно, можешь быть спокоен, не подведут.

– Спасибо, Юра, ты меня успокоил, – прервал его Эди. – Как придем в гостиницу, тебе надо будет поехать к Николаю и рассказать, что Марк в городе и сегодня утром состоялась моя встреча с ним. Пока я остаюсь в номере, не исключено, что он наблюдает за мной. Пусть Николай проанализирует все вчерашние сводки по слежке за объектами, допускаю, что с кем-нибудь из них он мог встретиться.

– О чем разговор, не о девушках ли? – пошутила, приблизившись к ним, Елена.

– О предстоящей поездке в Брест, – отпарировал Эди.

– Возьмите меня с собой, хочу побывать в крепости.

– Конечно, возьмем, – согласился Эди.

– Туда надо прямо с утра ехать, чтобы успеть обернуться к вечеру, – пояснил Юра.

– Завтра и поедем, а сегодня мне нужно со следователем встретиться и обсудить кое-какие вопросы, – заметил Эди, беря под локоть Елену.

– Поняла, а я в это время буду отсиживаться в гостинице и считать, сколько машин по проспекту промчалось, – грустно промолвила она, бросив на Эди быстрый взгляд.

– А потом сходим в театр, билеты за Юрой, – предложил Эди.

– Не проблема, что только не сделаешь для хороших людей, – сыронизировал тот.

За такими разговорами они вернулись в гостиницу. Юра хотел было сразу поехать в театральные кассы, но Эди предложил ему сначала подняться к нему на стакан чая.

Уже в номере, пользуясь отсутствием Елены, забежавшей к себе на минутку, чтобы прихорошиться, Эди передал ему пакет с деньгами со словами:

– Здесь деньги, передашь их Николаю. Но сначала нужно заехать в ОВД и увидеться с Бородиным. После встречи с ним пакета в руках у тебя не должно быть. Наблюдающий за тобой человек должен сделать вывод, что деньги остались у него, а что такой будет, у меня сомнений нет. Предупреди своих, что он профессионал своего дела. Пусть будут осторожнее.

– Хорошо, я все понял, время не терпит, я пойду, – заметил Юра и направился к двери.

– Пакет неси в развернутом виде, – успел сказать ему Эди до того, как в дверь со стуком вошла Елена.

– Юра, а чай? – скользнула по нему вопросительным взглядом она.

– Потом, сейчас надо билеты купить и еще кое-куда успеть, – буркнул Юра и ушел.

За чашкой чая Эди осторожно и методично приступил к разговору с Еленой о сути и содержании тайной войны между спецслужбами стран противника.

Она слушала его рассказ с серьезным вниманием. Иногда задавала уточняющие вопросы. Просила детализации некоторых моментов, касающихся психологических аспектов поведения человека, выполняющего задания спецслужбы.

Когда Эди особо выделил необходимость строгого соблюдения тайны своего сотрудничества с органами госбезопасности и сути заданий, Елена дрогнувшим голосом заметила:

– Как тяжело было папе все это скрывать от меня и мамы, ему наверняка хотелось поделиться с нами, получить поддержку?!

– Со временем это становится устойчивым правилом, и человек свыкается с мыслью, что тайная сторона его жизни как бы не существует для других не сведущих людей, даже очень близких людей. Так что, Елена, ему было тяжело только на первом этапе. А сейчас будет рад разделить с вами и только с вами свою тайну. Но вы должны быть достойны этого и строго следовать нашим установкам, чтобы не подставить под удар ни себя, ни вашего отца. Вы это поняли?

– Поняла, хорошо поняла, как и то, что мне очень хорошо быть рядом с вами, быть нужной вам. Так что можете надеяться на меня. Я буду послушной и исполнительной ученицей и никогда не подведу вас, – промолвила Елена, глядя на него немигающими глазами.

– Елена, благодарю вас за искренность. Я с первого дня нашего знакомства пытаюсь быть с вами честен и заботиться о вас, как и обещал вашему отцу.

– Я знаю, у меня была возможность убедиться в этом, о чем и сказала папе. Правда, не стала говорить ему, что мы близки, поскольку чувствовала, вам это не понравится. Считайте этот поступок моим первым успешным экзаменом на умение хранить тайну, – промолвила за час повзрослевшая Елена.

Но неожиданно зазвеневший телефон прервал их разговор. Это был Юра, который выпалил в трубку:

– Я у Миши. Николаю позвонил от него. После твоего утреннего звонка мои выставились у гостиницы. Объект возьмут под наблюдение при выходе. Николай в трансе от того, что ему не сообщили о его прибытии. Со сводками он все понял, принял на исполнение. Еду покупать билеты. Попозже подъеду.

Дослушав до конца и пожелав удачи, Эди положил трубку.

– Это звонил Юра, – сказала, слегка улыбнувшись, Елена.

– Вы правы. Но как узнали? – удивленно спросил Эди. – Я же не называл его имени.

– Ничего удивительного. Он даже чаще, чем я, с вами общается. И чаще звонит, – отшутилась Елена.

– Он сообщил, что пытается взять билеты в партер, – пояснил Эди. После чего продолжил прерванный телефонным звонком разговор.

Где-то через пару часов их беседу вновь прервали, но теперь уже стуком в дверь… Это был Юра, который с порога заявил, что приобрел билеты на лучшие в театре места. А затем без всякой паузы пригласил ехать на обед в новое кафе, где готовят лучшие блюда с маринованными белорусскими опятами. Елене пришлось по душе его приглашение, и они, быстро собравшись, пошли к машине.

После обеда, проводив Елену в номер, Эди и Юра поехали в центральную библиотеку, где пробыли более двух часов, изучая литературу и документы военной поры. Данный шаг ими был предпринят с тем, чтобы предоставить в распоряжение людей Марка, возможно осуществляющих негласную слежку за Эди, признаки поведения, подтверждающие легенду о проводимой им научной работе. В необходимости таких действий Эди укрепился, когда стал свидетелем слежки за Бородиным и бесконтрольного прибытия в Минск Марка.

Перед выходом из библиотеки Эди сделал звонок Елене, чтобы проверить, на месте ли она и чем занимается. Удовлетворившись ее ответом о том, что она смотрит телевизионную передачу и ждет его возвращения, тут же набрал Николая и предложил встретиться на конспиративной квартире для обсуждения сложившейся ситуации.

Покинув библиотеку, они медленным шагом, делясь на ходу впечатлениями от прочитанного, прошли к своей машине и сели в нее… Поколесив по улицам города, подъехали к нужному дому и остановились, чтобы понаблюдать за обстановкой около него и подъезда, где находилась конспиративная квартира. Минут через пять, после получения от наружки сигнала о том, что все нормально, Эди направился на квартиру, где его встретили Николай и Артем. На их лицах он увидел тени перенесенных ими недавно волнений.

Как только за Эди захлопнулась дверь, Артем иронично бросил ему навстречу:

– Рад тебя видеть в добром здравии, чего не скажешь о нас – мы еле дышим. И тому виной твой утренний звонок.

– Представляю, как бы ты расстроился, если в шесть утра тебе позвонил матерый шпион из соседнего номера и попросил зайти к нему для разговора, – отреагировал Эди в том же тоне и, пройдя в комнату, сел на стул.

– Откровенно говоря, радости бы не испытал, – отшутился Артем, присаживаясь напротив.

– Вот и я об этом же. Но неприятность заключается в том, что Марк бесконтрольно разгуливал по Минску, даже отслеживал ситуацию около моего номера.

– А как ты узнал? – удивленно спросил Николай, подходя к столу после того, как закрыл дверь на замок.

– Очень просто – он стал выяснять, что за двое парней стерегли мой номер.

– Что-о-о, неужто твои наследили? – растерянно выдавил из себя Артем, глядя на Николая.

– Артем, не торопись с обвинениями, – заметил Эди, – это были блатные, пытающиеся переговорить со мной по делу об инкассаторах. Марку я все объяснил, и он успокоился. Правда, посоветовал быть осторожным, чтобы не попасть под руку распоясавшимся ублюдкам… Затем, сделав небольшую паузу, продолжил: – С этим случаем, как и с тем, что московская наружка упустила Марка из-под контроля, вроде все понятно. Вы уж лучше скажите, что дал анализ сводок слежки за объектами?

– Он ни с кем из наших объектов в контакт не вступал, – ответил Николай.

– По-моему, Марк приехал по твою душу. Как-никак ты им убойную информацию привез, – заметил Артем, сделав легкое движение головой в сторону Эди. – Да и дочь их ценнейшего агента при себе держишь. Встречи ей с отцом организовываешь, удачно следователя купил. Вот он и хочет своими глазами посмотреть, как ты все это проворачиваешь.

– Ясное дело, что его командировали сюда не только с функцией финансиста, – согласился Эди.

– Но как тогда объяснить то, что он бездействует? – задумчиво промолвил Николай.

– Вот это и меня смущает, – поддержал его Артем.

– На мой взгляд, его гостиничное сидение можно объяснить только тем, что он уже выполнил запланированную акцию или ждет конкретного часа для действий. Если согласиться со вторым вариантом, то следует в любом случае ожидать его выхода из номера, хотя могут и к нему прийти. А если так, то необходимо срочно усилить наблюдение за ним в гостинице, – рассудил Эди.

– Согласен, – буркнул Артем, – это разумно, но только не пойму, почему ты акцентировал внимание на возможный его выход из номера, а не из гостиницы.

– Это на случай, если его визави проживает в гостинице, что вполне реально. Мой случай тому подтверждение. Марк вселился в нужную гостиницу, и все проблемы по проведению негласной встречи сами собой решились.

– Эди, ты, как всегда, зришь в корень. Коля, звони Ермилову, пусть срочно усилят техническое наблюдение за номером. Жалко, что он не плюсовой, – прервал его Артем.

– Скажите, а фотографа установили? – неожиданно спросил Эди, удивив своих собеседников быстрой сменой темы разговора.

– Владельца машины установили, а он ли фотографировал Мишу, можешь ответить только ты, – ответил Николай, кладя перед Эди копию паспортной формы № 1.

Тщательно рассмотрев изображенное на ней лицо, Эди промолвил:

– Вроде бы он, но не уверен, далеко находился, надо будет живьем посмотреть. На всякий случай предлагаю показать фотку коллегам Юры. Не исключено, что именно он объявится в гостинице.

– А-а, вот ты о чем, – оживился Артем, – и действительно фотограф не для себя же снимал Бородина.

– Я все понял, сейчас проинструктирую кого надо, – бросил Николай и направился звонить в соседнюю комнату.

После его возвращения они еще некоторое время потратили на обсуждение и других вопросов, касающихся разработки шпионов, а затем Эди, попрощавшись с коллегами, покинул квартиру.

Через полчаса Юра привез его в гостиницу и уехал, пообещав вернуться к шести вечера, чтобы отвезти в театр. Эди же, купив в буфете конфеты, зашел к Елене, и за чаем продолжил с ней разговор о правилах конспирации при выполнении заданий органов госбезопасности.

В назначенное время прибыл Юра, и они поехали в театр. Когда после спектакля они вернулись к гостинице, Эди заметил, как сразу же из стоящей неподалеку «Волги» вышли двое молодых людей и быстрым шагом направились в их сторону. Будучи уверен, что это блатные, он бросил в сторону Юры короткую фразу: – К нам идут гости.

– Вижу, что будем делать? – спокойно отреагировал тот, выходя из машины.

– Ты побудь с Еленой, а я поговорю с ними, – предложил Эди, внутренне готовясь к возможной схватке.

– Может… – начал было Юра.

– Не надо, – обронил Эди, почувствовав, что тот хочет дать сигнал своим бойцам, – это могут наблюдать и другие люди.

– Понял, – сказал Юра, открывая дверцу Елене.

Между тем один из парней, остановившись за несколько шагов от машины и глядя на Эди, произнес:

– Интеллигент, нужно кое о чем перетереть.

– Вы ошиблись, здесь такого нет, – сухо отреагировал Эди, повернувшись к нему.

– Но нам показали на тебя, – бросил тот, кивнув в сторону «Волги».

– Меня зовут Эди, и я вас не знаю, так что…

– Извини, братан, но нам назвали это погоняло… – начал пояснять блатной.

– Мне до фонаря, что протренькало ваше чудо в машине, но перебивать мое слово нехорошо.

– Братан, мы люди Зубра и к тебе пришли не быковать. Пахан сказал, просто посмотреть на тебя, чтобы убедиться, что не ты с ним в том деле был, а то Справедливый жилы из него тянет.

– Ну и убедились?

– Да, но Гоша захотел покентоваться с фартовым, понимаешь, братва тут такое о тебе рассказывает, вот и решили: а вдруг придется где-нибудь встретиться.

– Если только на свободе, не возражаю, – прервал его Эди и вместе со своими спутниками зашагал ко входу.

В этот момент он увидел, как стоящий у входа человек развернулся и, резко потянув на себя массивную дверь, шагнул внутрь. При этом в длинном луче света, вырвавшегося из здания, отчетливо проявились фигура и лицо Марка.

«Интересно, что он там делал? Неужто следил за блатными и, увидев, что они пошли ко мне, – наблюдал за возможной развязкой? Но откуда ему было знать об их планах? Надо будет попросить Юру, чтобы выяснил, не этих ли типов его бойцы вчера выставляли из гостиницы», – размышлял Эди, шагая рядом со своими спутниками… И уже в холле, выбрав удобный момент, попросил Юру прояснить ситуацию с блатными и Марком, после чего тот, сославшись на семейные дела, уехал. Эди и Елена направились в ресторан. Легко перекусив там и потанцевав под душевные песни белорусского барда, пошли в номер Елены, где Эди пробыл непродолжительное время. Вернувшись к себе, он, не торопясь, осмысливая детали прожитого дня, принял душ и уже собирался ложиться спать. Но неожиданно раздавшийся звонок телефона вернул его к действительности. Будучи уверен, что это звонит Юра, он схватил трубку и бросил в нее:

– Тебе что, не спится, братан?

– Я завидую вашему братану, – услышал он голос Марка.

– И правильно делаете, но только не пойму, кто ему завидует, – нарочито раздраженно среагировал Эди.

– Я не смог сегодня уехать, вот и решил на ночь глядя позвонить и спросить, все ли у вас нормально, а то случайно час тому назад довелось увидеть, как на вас накатывали двое барыг. Чего они от вас хотели?

– Приходили знакомиться с фартовым парнем. Я у них теперь в авторитетах числюсь, – с иронией в голосе ответил Эди.

– Чего тогда на почтительном расстоянии держались?

– Знают, куда я ногой могу достать, вот и соблюдали необходимую дистанцию.

– Расскажу об этом нашему московскому знакомому. Будет смеяться, – весело произнес Марк.

– Расскажите, чего ж не оповестить хорошего человека.

– А этот ваш Юра молодец, даже ухом не повел на их появление.

– Чего ухом-то вести, если у него под рубашкой полуметровый тесак, которым он не хуже исторических самураев владеет, – хихикнул Эди, представляя, как вздернутся от такой новости рыжие брови Марка.

– Он что действительно… – начал было Марк.

– Можете сами проверить. Хотя не надо, может зарубить, – прервал его Эди, а затем без паузы заметил: – Вы, наверно, сегодня отоспались. Но мне пришлось с утра зарядиться и носиться по городу, да и завтра предстоит нелегкий день, так что предлагаю, конечно, если у вас нет ничего серьезного, отложить наш светский разговор на другое время.

– Понял, только скажите: у вас все как надо идет? – скороговоркой произнес Марк.

– Лучше не бывает. Если хотите, присоединяйтесь к нам завтра и многое сможете воочию увидеть, услышать, – сказал Эди, чтобы выяснить его реакцию на такое предложение.

– К сожалению, не смогу, надо возвращаться. Наш знакомый звонил, мол, чего торчишь там, если посылку уже передал.

– О какой посылке речь идет, – для видимости резко спросил Эди.

– О той, что отдал вам.

– А-а, я-то подумал, для меня лично чего-нибудь привезли, – с сожалением в голосе заметил Эди, стремясь тем самым закрепить легенду о своей скаредности.

– Не волнуйтесь, насколько я знаю, наш знакомый для вас приготовил серьезный подарок. Будете довольны и сможете все свои и научные и спортивные задумки реализовать, – высокопарно произнес Марк.

– Если так, то обязательно поделюсь с вами, будьте уверены, – весело бросил в трубку Эди.

– Ну, это необязательно, хотя, если надумаете доброе слово обо мне сказать, буду благодарен, – как бы шутя промолвил Марк.

– Чего не сказать, если вы меня серьезно здесь поддержали. Ведь это очень важно, когда по лезвию ножа ходишь, – сказал Эди, придав своему голосу соответствующее моменту звучание. При этом молниеносно оценив, что Марк не прочь соприкоснуться с происходящими в Минске действиями резидентуры по прикрытию своих агентов и тем самым продемонстрировать своим московским начальникам, что оказал существенное позитивное влияние на психическое состояние выполняющего важное задание, Эди добавил: – Так что, Марк, ваше участие в этом деле очевидно, и потому, благодарен за это.

– Спасибо, лучше без имени. Завтра же передам нашему знакомому, что мы с вами обо всем детально переговорили. И, главное, скажу, что вам здесь приходится тяжело и несете серьезные непредвиденные расходы. Так что будьте готовы по приезде в столицу подтвердить мои слова.

– Мне и не придется особо напрягаться, поскольку вы только что произнесли сущую правду, – обронил Эди.

– А как себя чувствует Лена? Выглядит она счастливой, – неожиданно поменял тему Марк.

– Нормально, окрылилась после встреч с отцом. Все просит дать еще раз увидеться, но это почти нереально, к тому же может вызвать вопросы со стороны начальства к моему человеку в изоляторе. Хотя можно и попробовать что-нибудь придумать после суда.

– Повлияйте на нее в нужном плане, ведь, насколько я понял, у вас с ней теплые отношения, – вкрадчивым голосом промолвил Марк.

– Давайте без намеков. Что касается поговорить, то я и так это делаю, – грубо бросил в трубку Эди, чтобы не продолжать разговор о Елене.

«Пусть она, пока мы серьезно ее не подготовим, останется для них своеобразной тайной, ключи от которой будут находиться у контрразведки. По крайней мере, на первых порах будут пользоваться моими услугами, пытаясь войти к ней в доверие», – решил он, слушая как Марк спешно начал говорить:

– Эди, у меня и в мыслях не было на что-то намекать.

– Вот и хорошо, – прервал его Эди, заметив при этом, что взволновавшийся Марк обратился к нему по имени, хотя сам предлагал общаться безыменно, а затем после секундной паузы сухо добавил: – Будем считать, что наш светский разговор подошел к своему завершению, если у вас нет других вопросов по существу.

– Все, все, я понял, продолжим наш разговор в Москве или, если очень понадобится, позвоню, – завершил беседу Марк, после чего в трубке послышались короткие гудки.

«С этим все понятно, остерегается и, кажется, остался доволен своими наблюдениями за мной и вояжем сюда. Будь у него какие-нибудь зацепки или сомнения, не стал бы звонить и откровенничать. Просто недолго думая помчался бы к своим хозяевам с докладом. Что же касается моей резкости из-за плоских намеков, то, видимо, сделал вывод, что затронул опасную тему, иначе не ретировался бы так быстро. Пусть так и думает наперед. Не станет пытаться грубо лезть в душу», – размышлял Эди, уже лежа в постели и борясь со сном.