Их состав уже стоял на путях в ожидании своих пассажиров, которые вереницей шли мимо вагонов: кто неся в руках вконец отяжелевшие баулы и чемоданы со столичными покупками, а кто и налегке, придерживая рукой сползающие с плеч дорожные сумки. Были и такие, кто важно вышагивал, держа в руках ставшие в последнее время модными черные кейсы, снисходительно оглядывая эту суетящуюся вокруг них толпу. Сколько ни пытался Эди высмотреть кого-нибудь из своих знакомых по двум противоборствующим конторам, так никого и не заметил. Даже Артем и тот растворился в массе этих людей.

Спустя каких-то полчаса вся эта разношерстная и говорливая толпа рассосалась по вагонам. Заняли свои места в купе и Эди с продолжающей сиять Еленой. Их попутчиками оказалась учтивая «супружеская» пара, ехавшая в Белоруссию, чтобы осмотреть места боевой славы. Молодые люди, прибывшие в купе раньше своих соседей и успевшие переодеться в спортивные костюмы, встретили своих попутчиков приветливо. Учтиво вышли из купе, предоставив им возможность переодеться.

Поезд, как всегда, неожиданно дернул состав, и за окном медленно поплыли привокзальные строения.

– Они приняли нас за любовников? – неожиданно спросила Елена.

– Не знаю, но нам не следует притворяться. Вы – дочь моего друга, и этим все сказано, – улыбнулся Эди.

– Я могу при вас переодеться?

– Леночка, не надо меня смущать своими великолепными формами, не забывайте, я взрослый мужчина, – отшутился Эди.

– Ладно, не буду, – заметила она, расстегивая сумку.

– Леночка, вы переодевайтесь, а я познакомлюсь с соседями, – сказал Эди и вышел в коридор.

– Меня зовут Илхам, – еле слышно произнес молодой человек и, дождавшись, когда пройдет проводница, заметил: – Ковалев в соседнем вагоне, место двенадцатое.

– А меня Рита, я вроде бы его жена, – застенчиво промолвила девушка.

– Я – Эди, а мою подругу зовут Еленой, – улыбнулся он, потом спросил: – Соседний какой – по движению или наоборот?

– Ой, извините, наоборот, – смущенно ответил Илхам.

– Соседи, давайте проще общаться, а то моя подруга сразу почувствует вашу неуверенность и станет задавать вопросы, – пошутил Эди. – И еще, Маргарита, к вам просьба, разговорите ее относительно родителей и вообще обо всем по классике.

– Хорошо, сделаю как надо, – ответила та, бросив взгляд на открывшуюся дверь и появившуюся Елену.

– Эди, уступаю вам купе, – произнесла она и ступила в коридор.

– Спасибо, я недолго, – обронил Эди, заходя в купе.

Скоро все обитатели купе вели оживленный разговор за чаем, который им предложила расторопная проводница. Спустя полчаса Илхам предложил Эди пойти в тамбур перекурить, и они вышли из купе.

В тамбуре никого не было.

– Позже, если хотите, можно будет пойти в ресторан и перекусить, – заметил Илхам, доставая пачку «Мальборо». Потом, как бы что-то вспомнив, продолжил: – Можно?

– Курить можно, но в ресторан чего-то не хочется, тем более моя сумка требует внимания.

– За нее можете не беспокоиться. Присмотрят ребята из соседних купе. – Затем, уловив вопросительный взгляд Эди, добавил: – На всякий случай там по одному из наших, из спецназа находятся.

– Тем не менее мы с Еленой не пойдем. В этих вагонных ресторанах, как правило, обязательно отыскивается какой-нибудь искатель приключений и потом появляются милицейские протоколы, – ухмыльнулся Эди, пару раз махнув перед своим носом ладонью, чтобы отогнать клубы дыма.

– Может загасить? – успел спросить Илхам, как распахнулась и с треском ударилась о стенку тяжелая тамбурная дверь. Вслед за ней в тамбур ввалились два изрядно выпивших здоровенных мужика. Один из них, что был ближе к Эди и Илхаму, еле справившись с икотой и вытянув в их сторону жирный палец, пробасил:

– Гони сюда курево и мотайте к мамкам, пока с корешем вас не поимели. Понятно или…

– А хрена моржового не хочешь, мразь, – резко ответил Илхам, швырнув ему в лицо остаток недокуренной сигареты, отчего тот сначала даже опешил. Но, разъярившись пуще прежнего и подняв кулаки на уровень груди, двинулся на чекистов.

Илхам уже изготовился было его встретить заученным ударом кулака в подбородок, но этого делать ему не пришлось. Пронесшаяся мимо него катапультой нога Эди словно молот ударила нападавшего в грудь, и тот грохнулся на металлический пол. Все это произошло настолько быстро, что второй толком и не понял, отчего упал на пол его сотоварищ.

Между тем Илхам шагнул к нему, чтобы ударить, но, услышав окрик Эди: «Не трогай, пусть лучше займется своим пьяным товарищем», – остановился.

– Надо бы и ему врезать, – начал горячиться Илхам, наседая на присевшего от испуга мужика.

– Прекратите, – резко бросил Эди. – Оставьте их, они пьяны, сами разберутся, что к чему. Лучше вернемся к себе, нам скоро выходить, – уже несколько спокойнее сказал он и, открыв дверь, шагнул в коридор вагона.

– Я такого в своей жизни еще не видел, – бросил Илхам, закрывая за собой дверь.

– Быстро в купе и не вздумайте об этом говорить, – жестко произнес Эди. – А вы еще думали в ресторан сходить.

– Я это так, я же не знал, что…

– Все понятно, закончили разговор, мы пришли, – прервал его Эди и шагнул в купе, предварительно бросив взгляд в сторону двери, выходящей в тамбур.

– А мы уже готовы были идти за вами, – бросила им навстречу Елена.

– Успел только одну сигарету выкурить, а вы идти собрались, – отшутился Илхам.

– Эди, вы же не курите или… – спросила Елена.

– Без всякого «или» – не курю. Я просто составил компанию Илхаму.

– Говорят, лучше самому курить, чем вдыхать дым от чужой сигареты, – пошутила Рита.

– И это правда, в чем я убедился в очередной раз, – поддержал ее Эди, присаживаясь на полку ближе к выходу, чтобы иметь возможность обозревать коридор.

– Я все собираюсь бросить, но ничего не могу с собой поделать – дымлю, словно печка плохого мастера, – улыбнулся во весь рот Илхам, садясь напротив Эди.

– Приспичит, бросишь, – заметил Эди, наблюдая за тем, как из соседнего купе в коридор вышел молодой человек, который показался ему знакомым, но никак не мог сообразить, где с ним встречался. Между тем тот подошел к окну и, сдвинув занавеску в сторону, стал обозревать пробегаемые поездом места. Внимательно приглядевшись, Эди неожиданно для себя узнал в нем того самого «топальщика», который вместе с какой-то дамочкой следил за ним сегодня утром, а потом прикрывал Марка в кафе холла гостиницы.

«Надо полагать, дамочка сейчас отдыхает, а этот бдит… Серьезно, однако, моисеенки взялись за меня, если не отпускают без наблюдения ни на шаг. Следует предупредить Илхама и Риту, чтобы не расслаблялись», – успел подумать Эди до того, как в коридор ввалились его «знакомые» из тамбура. «Молодец, быстро очухался, – обрадовался Эди. – Я тоже молодец, что в живот не пробил. Иначе у него могли быть проблемы со здоровьем, а у меня с законом», – заключил он. И, чтобы более не встречаться с пьяными мужиками, уже намеревался прикрыть дверь, но, увидев, как те угрожающе двинулись к стоящему к ним боком топальщику, передумал.

Тем временем идущий впереди забияка, вплотную придвинувшись к топальщику, толкнул его пивным животом, отчего того отбросило от окна и он еле удержался на ногах, схватившись за поручень. В этот момент из купе выскочила дамочка в спортивной форме и, громко произнеся: «Прекратите хулиганить!» – прыснула ему в лицо какой-то жидкостью из баллончика, отчего тот сразу присел, схватившись за глаза. Между тем она, крикнув: «Витольд, глаза!» – повторила это же действие в отношении второго мужика, который намеревался напасть на нее.

К тому времени в коридор стали выходить пассажиры, услышавшие крики женщины, и сразу же с разных сторон донеслись недовольные голоса.

Кто-то с возмущением начал басить, мол, что такое, куда смотрит милиция, дожили до того, что честным гражданам не стало прохода от хулиганов. Где проводники, почему не следят за порядком?

Неожиданно ему ответила женщина, скорее всего проводница:

– Мужчина, не будоражьте людей, прекратите митинговать, вы своими криками больше беспорядка наводите. Милиционеры вот-вот будут здесь.

И тот сразу умолк. Видно, на него отрезвляюще подействовала решительность проводницы.

Пострадавшие к тому моменту поднялись на ноги и стояли, покачиваясь из стороны в сторону, вытирая при этом видавшими виды носовыми платками обильно льющиеся из покрасневших глазниц слезы.

Эди понявший, что напарница топальщика применила против забияк эффективное оружие – газовый баллончик, не стал выходить и не позволил это сделать Илхаму, рванувшемуся было в коридор, обронив:

– Не нужно, все обошлось, там разберутся и без вас.

– А что за крики и этот запах? – недоуменно промолвила Елена и попыталась взглянуть на то, что происходит в коридоре.

– Люди резвятся, а запах – это газ, – ответил Эди, закрывая дверь. Затем попросил Илхама открыть окно, чтобы проветрить купе, пока газ не начал разъедать глаза.

– А откуда вы знаете о газе? – не унималась Елена.

– Служил в армии. Там изучают газы и противогазы, – отшутился Эди.

– Нас в армии заставляли даже кроссы бегать в противогазах, – заметил Илхам, с большим усилием сдвинув вниз закопченую от времени створку окна. И в купе ворвался перемешанный с шумом стука колес свежий воздух.

– Ой, как здорово, – восторженно произнесла Елена, пересев ближе к окну и подставив лицо под потоки воздуха.

В это время за дверью послышались властные голоса прибывших на место происшествия милиционеров, которые во всеуслышание потребовали от хулиганов предъявить паспорта и пройти на рабочее место проводницы для разбирательства. Туда же они пригласили и оборонявшихся.

Эди, уловив момент, когда Елена была увлечена видами за окном, наклонился к Илхаму и шепнул:

– Сходите к Артему, передайте, что появилась возможность через милиционеров проверить документы и опросить по автобиографиям наблюдателей от Марка. Скажите, что их надо взять под наружку в Минске.

– Понял, – сказал тот и вышел в коридор.

– Илхам пошел смотреть, что в коридоре? – неожиданно развернулась Елена.

– Нет, пошел туда, куда цари пешком ходят, – в очередной раз отшутился Эди.

– А куда они пешком ходят? – переспросила девушка, сделав удивленное лицо.

– У нас поговорка такая есть, и ее используют для того, чтобы не говорить, что человек в туалет пошел, – пояснил Эди, улыбнувшись.

– И у русских раньше в таких случаях говорили, что человек до ветру пошел, – вставила свое слово Рита.

– Забавно как-то все это. Мне такое слышать не приходилось, – констатировала Елена.

– Кстати, насчет ветра, поберегитесь, а то, не дай бог, простудитесь. Согласитесь, что с таким ветерком раньше не ездили? – заметил Эди.

– Лишь с папой на машине, но он заставлял поднимать стекло, – грустно промолвила она, сев рядом с Эди. – Скажите, сможет ли он в скором времени так меня прокатить?

– Леночка, я очень надеюсь на то, что вы с вашим отцом сможете гнать машину навстречу всем ветрам.

– Спасибо, я знаю, – тепло промолвила она и, обхватив двумя руками предплечье, прижалась щекой к его плечу.

Заметив некоторое смущение на лице Эди, Рита засобиралась было выйти, но тут открылась дверь, и на пороге показался улыбающийся Илхам с пакетом.

– Я купил заварные пирожные и заказал у проводницы чай. Сейчас будем угощаться, – выпалил он, передавая пакет Рите. Затем, плюхнувшись на матрац напротив Эди, продолжил: – А этих хулиганов милиционеры взяли в полный оборот. С ними, как говорит проводница, не все в порядке. Могут на ближайшей станции высадить.

– Они что, кого-то побили? – полюбопытствовала Елена.

– Да нашего соседа через купе ударили, а его жена недолго думая прыснула им в глаза газом из баллончика.

– Вот умница, – не сдержалась Елена. – Этих хулиганов надо каленым железом выжигать из нашего общества. Вот и у нас с Эди приключилась неприятность, – начала было рассказывать она о драке у ее дома, но, уловив его неодобрительный взгляд, ловко свернула эту тему фразой, мол, там все обошлось. И тут же, чтобы исключить вопросы, спросила: – Скажите, Илхам, а как себя чувствует человек, на которого напали эти хулиганы?

– Бодр, ему предложили написать заявление в милицию, он, сославшись на то, что не хочет никому навредить, отказывался, но милиционеры все-таки настояли на своем. Сейчас там идет серьезное разбирательство, – произнес Илхам, многозначительно глянув на Эди.

– А пирожное где купили? – поинтересовалась Елена.

– Конечно, в ресторане. У торговок я бы не стал покупать и вам не советую, – с серьезным видом произнес Илхам.

– Илхам, давайте сходим за чаем, а то проводницу можно и не дождаться, – предложил Эди, поднимаясь.

– Вы правы, как говорится, если гора не идет к Магомету, то он сам идет к ней, – пошутил, широко улыбаясь, Илхам и шагнул вслед за Эди в коридор.

Не доходя до купе проводницы, где толпились милиционер и еще несколько человек, они остановились. Присутствующая тут же проводница, заметив Илхама, выпалила, что она не забыла о его заказе и попросила несколько подождать. После чего они пошли в обратном направлении и остановились, не доходя до своего купе.

– Из ваших реплик я понял, что виделись с Артемом, – промолвил Эди, упершись рукой о поручень.

– Да, он сразу же схватился за ваше предложение и помчался к начальнику поезда, чтобы от него связаться с нашими, кто работает на транспорте. Думаю, что сладкую парочку начали «поддавливать» именно по его просьбе.

– Для меня что-нибудь он передал?

– Вы имеете в виду слова?

– Конечно.

– Сказал, что вам надо будет остановиться в той же гостинице. Номера заказаны от имени какого-то Юры.

– И все?

– А этих под наружку возьмут на вокзале.

– Прекрасно.

– Что? – переспросил Илхам.

– Говорю, что все прекрасно. Вон и наш заказ на подходе, – кивнул Эди в сторону проводницы, двигающейся по коридору с узорчатым подносом, на котором тряслись под такт ее шагам граненые с ободком стаканы с бурым чаем, а также стояла тарелка с кусочками белого рафинада. Поравнявшись с ними, она недовольно буркнула:

– Вот чай вам несу, возвращайтесь к себе и пейте на здоровье. Заплатите потом. Если что, могу и печенье донести. Хотите?

– Нет, спасибо, у нас пирожные есть, можем и вас угостить, – предложил Илхам.

– Не до пирожных сейчас. Разве не видите, что происходит? Из-за этих хулиганов, будь они неладны, сегодня не удастся глаз сомкнуть. И откуда они взялись на мою голову?! Обрадовалась было, услышав, что их будут ссаживать на первой же станции, но милиционеры решили дальше везти и по ходу оформлять происшествие, – протараторила она.

– Сочувствуем вам, – участливо заметил Илхам и двинулся вслед за ней. – А этот бедолага-то не очень пострадал?

– Да нет, его только толкнули, – обронила она, остановившись у полуоткрытой двери.

– Если так, то чего всю эту канитель завели? – удивленно спросил Илхам, сдвигая дверь в сторону.

– Вы что, нашу милицию не знаете, она же найдет повод и к телеграфному столбу придраться, – сыронизировала проводница и шагнула в купе.

Эди остался у окна. Отчего-то ему хотелось некоторое время побыть одному, но из этого ничего не получилось – как только проводница ушла, Елена позвала его на чай.

После чая обитатели купе легли спать, выключив общий светильник. Мужчины разместились на верхних полках, Елена и Маргарита – на нижних. Находящейся под впечатлением ожидаемой встречи с отцом Елене не спалось, и она, присев на полке, приглушенным голосом спросила у Эди:

– Скажите, мы с вокзала поедем к папе?

– Нет, мы сначала разместимся в гостинице, приведем себя в порядок с дороги, позавтракаем и потом…

– А далеко туда от гостиницы? – прервала она его.

– В Минске все рядом.

– Мы в разных номерах разместимся?

– Да, но рядышком.

– Нас будет кто-нибудь встречать?

– Да, мой товарищ. Его Юрой зовут.

– Он хороший человек?

– Хороший.

– И надежный?

– Надежный.

– Он папу знает?

– Пока нет, но мы их обязательно познакомим.

– Эди, я очень соскучилась по папе, – дрожащим голосом промолвила Елена и легла, уткнувшись лицом в подушку.

– Знаю, Елена, знаю, – заметил Эди, а затем, после секундной паузы, добавил: – Но вам надо быть сильной. К тому же и в хорошей форме, чтобы не расстроить отца. Поэтому будет правильно, если заставите себя поспать.

– Я и так стараюсь, но сердце не слушается, – всхлипнула Елена.

– Скажи ему: «Милое сердце, прошу тебя, успокойся, дай мне улететь в страну цветных снов». И оно обязательно послушается тебя, – тепло посоветовал Эди.

– Странно все это. Не понимаю, как в вас уживаются два разных человека?! – промолвила она и тут же сама ответила на свой вопрос: – Надо же, первый – сама нежность, лирик, что ли, а второй – не дай бог, его рассердить, может убить одним ударом. Надо полагать, сейчас в вас торжествует лирик?

– Он самый, – расслабленно ответил Эди, напрягшийся было, услышав из уст Елены о живущих в нем двух людях, что моментально породило в его голове вопрос, мол, неужто она что-то почувствовала или он сам допустил какую-нибудь оплошность. Ведь влюбленная женщина может разглядеть в предмете своего обожания порой то, чего он сам и не подозревает.

– Папин друг, мне хочется, чтобы этот лирик продекламировал для нас с Ритой какой-нибудь стих, – все так же приглушенно промолвила Елена.

– Стих будет завтра, сейчас надо отдыхать, к тому же Маргарита уже спит, – взмолился Эди.

– Я не сплю, – донесся ее голос.

– Эди, думаю, вам не отвертеться от наших дам, лучше соглашайтесь, – хихикнул Илхам.

– О том и речь, мой дорогой папин друг, – пропела Елена, легко постучав о дно полки, на которой он лежал.

– Хорошо, попробую, но только одно, а потом спать, – согласился Эди и, сделав паузу, будто размышляя над тем, какой стих процитировать, начал с выражением декламировать:

Как только Эди умолк, Елена с волнением в голосе промолвила:

– Эди, мне очень понравилось, я раньше не слышала такое. Скажите, кому автор посвятил эти замечательные слова?

– Действительно, очень здорово, – поддержала ее Маргарита. – Проникновенные слова. Видно, автор был влюблен в эту леди.

– Если бы не слова о минаретах, я подумал бы, что их написал какой-нибудь англичанин, – заметил Илхам.

– Это мой земляк, если интересно, расскажу о нем в другой раз, а сейчас, как договорились, давайте спать, – предложил Эди.

– Мы можем больше и не встретиться, – вопросительно промолвила Маргарита.

– И то правда, – согласился с ней Илхам.

– Имран его зовут. Он живет в одном из старинных чеченских сел с названием Гехи. Помните лермонтовское стихотворение «Валерик», которое начинается словами «Раз это было под Гихами…». Так вот это он про то самое село.

– Помню, я даже сочинение писала о «Белле», – прервала его Елена, а затем без паузы произнесла: – С этим все понятно, скажите, а где можно приобрести стихи вашего земляка?

– Откровенно говоря, не знаю, по-моему, он еще не публиковался, – ответил он, уже пожалев, что расширил тему разговора.

– Жаль, я бы с удовольствием прочитала.

– Елена, при первой же возможности напишу ему, чтобы прислал, но сейчас я отключаюсь. Всем спокойной ночи, – завершил Эди.

После этой фразы все разговоры в купе утихли.

Эди, пока не уснул, размышлял над тем, что и как надо сделать, чтобы решить стоящие перед ним задачи. Первым делом, конечно, ему надо было вновь полностью войти в курс того, что происходило с «Иудой» и его связями. Спланировать вместе с Николаем и Артемом пошаговую работу в отношении Шушкеева, Золтикова и Глущенкова. Понять, как в сложившейся ситуации следователи КГБ смогут «умолчать» о шпионаже Бизенко и на некоторое время закрыть глаза на то, что пострадавший от него Шушкеев является агентом-нелегалом противника и отдать его следователям МВД как мелкого валютчика. И сможет ли в свою очередь милиция «простить» Бизенко покушение на убийство.

Как бы то ни было, эти задачи надо было решать в Минске под руководством Тарасова и в тесном взаимодействии с милиционерами. В самом начале Эди, конечно, придется встретиться с «Иудой» и договориться обо всем, что касается Елены, а затем организовать их встречу.

Эди, конечно, знал, что присутствие рядом Елены, с одной стороны, усложнит организацию встреч с чекистами, но с другой – облегчит общение со связями «Иуды».

Утро пришло быстро. Эди проснулся оттого, что услышал стук в дверь купе в начале вагона, за которым сразу же послышался голос проводницы, извещающий пассажиров о том, что через час поезд прибудет в Минск. Этот маневр она повторила у каждого купе. Еще через десять минут вагон напоминал собой человеческий улей.