Через несколько минут Эди и Люба неторопливо шли по длинному коридору противоположного крыла, ведя приглушенный разговор… Когда они стали подниматься по лестнице, ведущей на верхние этажи, увидели спускающегося вниз Минайкова, который, проходя мимо, назвал номер на седьмом этаже, куда им надо было зайти, а сам спустился на площадку, на ходу прикурив сигарету. И остановился, чтобы выяснить, увязался ли за ними кто-нибудь.

В апартаментах их встретил один из сотрудников артемовского отдела, который сообщил, что гости уже заехали во двор гостиницы и с минуты на минуту подойдут. И действительно, не успел Эди осмотреться в этом шикарном даже по европейским меркам номере, как пришли Маликов и Ковалев.

После краткого общения в гостиной, генерал предложил Эди перейти в кабинет и продолжить разговор за столом.

– Причину того, что встречаемся здесь, вы, конечно, понимаете, – начал Маликов. – Натовские резидентуры активничают, буквально выворачиваются наизнанку. Смешанные группы установленных разведчиков, пользующихся прикрытием дипломатов и журналистов, запросились в различные регионы: в Украину – англо-итальянская, в Белоруссию – американо-немецкая, в Подмосковье – американо-французская. В Москве закрутились вокруг Моисеенко, Сафинского и некоторых других наших объектов заинтересованности. Зафиксирована слежка за тобой при перемещениях в городе и в гостинице. Не исключаю, что задействованы технические средства. Мы связываем все это с нашей дезой, которую ты передал Моисеенко. Ты это понимаешь?

– Стараюсь, – коротко ответил Эди, глядя на излагающего прописные истины генерала.

Удовлетворившись ответом Эди, тот продолжил:

– Естественно, противник задумал провести доразведку указанных в дезе сведений силами разведчиков. Так он действует всегда, когда к нему поступает серьезная информация. Мы, конечно, необходимые меры предприняли, чтобы убедить его в достигнутом успехе. Поэтому, майор, надо быть максимально аккуратным, чтобы у твоих, так сказать, приятелей в кавычках не возникло подозрений и не дать им никаких зацепок для сомнений относительно твоей надежности.

В этой связи хочу подчеркнуть, что со вторым номером и девушками хорошо было придумано. Если есть мысли, не стесняйтесь, подсказывайте ребятам. Вы поняли меня?

– Так точно, – сказал Эди. А сам подумал: «Чего он так разошелся, вроде обо всем говорено, переговорено?» И тут же в голове мелькнула мысль о том, что их разговор записывается, чтобы при необходимости иметь возможность сказать: я же предупреждал. «Осторожен генерал до неприличия», – заключил Эди, продолжая слушать его.

– В общем, однозначно можно сделать вывод о том, что противник, во-первых, клюнул на нашу наживку и, во-вторых, рассчитывает через тебя решить какую-то задачу. И отсюда вопрос – а какую?

– Думаю, связанную с «Иудой», – сказал Эди и подробно рассказал о своей с Еленой встрече с Моисеенко, телефонных разговорах с ним и Сафинским.

– Очень интересно, – произнес Маликов, а затем, повернувшись к Артему, несколько сухо бросил: – Нам что-нибудь дадут на стол, а то в горле от этих новостей пересохло?! – Затем, проводив взглядом стремглав бросившегося к двери Артема, продолжил: – Так на чем мы остановились. А-а, на том, какие у тебя позиции и могут ли блатные пойти на противоправные действия… И ты думаешь, что они намереваются его похитить из СИЗО?

– Однозначно сказать затрудняюсь. Но, с другой стороны, если не это, то зачем такая рекогносцировка?

– В любом случае руководство решило воздержаться от организации побега «Иуды» за границу. Считают, что он может переметнуться. Вот что касается попытки ужать его вину в пределах ножевого ранения Шушкеева и снизить срок, чтобы через два-три года получить в свое распоряжение для будущих дел, то это не возбраняется. Конечно, придется прибегнуть к поддержке милиции, но это уже техника, – размеренно промолвил Маликов, глядя на Эди.

– Понял, буду отрабатывать второй вариант.

– С этим понятно, но меня волнует другое – неужели они настолько поверили тебе, что предлагают в открытую идти на преступление?! И это при их архиосторожности в таких делах, хотя в последнее время обнаглели не в меру. Как говорится, ничего не боятся и ни в чем себе не отказывают. Будто знают что-то такое, о чем мы даже не догадываемся, – зло выпалил Маликов.

– Товарищ генерал, а вам удалось ознакомиться со всеми сводками из камеры? – осторожно спросил Эди.

– Ты имеешь в виду откровения «Иуды»? – вопросом на вопрос ответил он. – Да-а, есть вопросы, но не знаю, не знаю, майор, что тебе и сказать, – произнес он, вопросительно глянув на Эди.

– Не в этом ли кроется их наглость?

– Вполне возможно, но мы их научим уважать нас, как не раз это уже бывало, – ухмыльнулся Маликов. Затем, несколько задумавшись и посмотрев на торопливо идущего к столу с подносом Артема, спросил: – Значит, с ремонтом вы договорились?

– Моисеенко и Сафинский, будто сговорившись, ненавязчиво склоняли к тому, чтобы я уговорил Елену согласиться, и, естественно, я попросил принять ее такую заботу о себе со стороны друга отца.

– Этим шакалам сговариваться не надо. Они льют воду на одну мельницу. После твоего звонка Моисеенко сразу же переговорил с Сафинским. И этот старый лис ждал, когда ты с ним свяжешься, – заметил Маликов, отпив чай из фаянсовой чашки.

– Я почувствовал это по его немедленному ответу, как и то, что он знает о поступке своего сына.

– К радости, они принимают тебя за обычного кавказского парня и потому не очень напрягаются в общении. Иначе закрутили бы такую пляску, что мало не показалось бы.

– Я не стал бы с ними церемониться, товарищ генерал, – пошутил Эди, – осадил бы, как и Моисеенко, который решил покомандовать во время вчерашней встречи. После этого он сразу стал на «вы» разговаривать.

– Молодцом, ты выбрал выигрышную линию поведения. Она поможет тебе и в дальнейшем. Ты хоть и интеллигент, но чеченского разлива. И они должны тебя именно таким видеть. Меня даже в дрожь бросает, когда вспоминаю, как кое-кто пытался тебя втиснуть в роль бывалого вора. Однозначно из этого ничего не получилось бы. Да, чуть не забыл. Насчет билета позвони прямо с утра в кассы вокзала. Артем даст телефон и заодно подработает по купе. За билетами поезжай сам, ты знаешь почему.

– Хорошо.

– Хорошо-то хорошо, но что Моисеенко тебе подсунет в Минск, вот в чем вопрос? – заметил он и, обратив внимание на то, что ни Эди, ни Артем не пьют чай, шутливо промолвил: – Вы, что решили меня одного накачать этим прекрасным напитком? – после чего Артем сразу же взял с подноса чашку с чаем и поставил перед собой.

– Сейчас можно только предположить, что Моисеенко будет делать, – сказал Эди, повторив маневр Артема с чашкой.

– Что имеешь в виду?

– Я не исключаю, что он продолжит слежку за мной и Еленой как в пути, так и в Минске. Может передать для «Иуды» письмо с зашифрованными инструкциями, а может направить что-нибудь для Глущенкова или еще кому-нибудь. Главное, не исключено, что это произойдет в поезде или даже по прибытии в Минск.

– Правильно рассуждаешь, майор. Поэтому, чтобы избежать всяких там случайностей в дороге, к вам и в соседние два купе заселим наших людей. Соответственно тем же поездом, но в другом вагоне, поедет и Артем, чтобы тебе не было там одиноко. Ваша совместная работа признана удачной. Кроме того, под начало Тарасова в Минск направим группу оперов и разведчиков наружного наблюдения.

Теперь относительно предстоящей встречи с Моисеенко. Майор, тебе необходимо максимально поберечься, ведь нам еще неизвестно, где он захочет ее провести и что может выкинуть для твоей проверки на надежность. Ты знаешь, о чем речь. Несомненно, ребята подработают ситуацию надлежащим образом, но надо быть готовым к любым неожиданностям, вплоть до попытки накачать тебя спецсредствами. Ты же вроде проходил подготовку по этой теме? – спросил Маликов, отчего-то посмотрев на Артема, который в ответ лишь молча кинул.

– Товарищ генерал, я знаю, с кем имею дело, не волнуйтесь, не подведу, – коротко сказал Эди, в очередной раз отпив из чашки.

– Не сомневаюсь, но я по принципу, что предупрежденный уже вооружен. Тогда давайте поговорим по квартире «Иуды». Ты все закрутил нормально. Насчет Лены и твоего присутствия в квартире при ремонте лучше и не придумаешь. Это будет в некоторой степени их стеснять, да и тебе позволит лучше разглядеть этих ремонтников. Я допускаю, что они могут быть из состава техслужбы немецкой резидентуры. Когда у тебя будет ясно с началом ремонта, дай знать через прикрывающую тебя здесь сотрудницу. Кстати, а кто оплачивает ремонт?

– Со слов Моисеенко, жлоб Сафинский, – улыбнулся Эди, вспомнив свой разговор с резидентом.

– А, вспоминаю, – легко рассмеялся Маликов. – Скажи, майор, только без обиды, как там у тебя с Леной?

– Товарищ генерал, прошу уточнить вопрос, – несколько сухо попросил Эди.

– В смысле, ну как бы это сказать поделикатнее, – засуетился тот, а потом, махнув рукой, выпалил: – Ты найдешь вариант, чтобы ее не трахнуть или все-таки придется пойти на это, чтобы уберечь от соблазна лечь под паскуду Сафинского? В такой редакции ты принимаешь мой вопрос? – широко улыбнулся Маликов и шумно выдохнул, будто сбросил с плеч тяжелый груз.

– Вот вам даже говорить об этом трудно, но что делать мне, если она вбила себе в голову, что ей обязательно нужно переспать со мной. Пока мне удалось сдержать ее, сказав, что, если это случится, то не смогу смотреть в глаза «Иуде», которому обещал заботу и защиту его дочери.

– В общем, так, об этом разговоре знаем только мы втроем. По этой ситуации я докладывал зампреду… Он сказал, что если майору не удастся удержать ее около себя иными средствами и более того, возникнет угроза попадания девушки под влияние другого человека, то санкционирует. Ну как же ты тонко обошел матюги, я так, наверно, не смогу, одним словом, остудить как следует ее пыл. Вот так и не иначе… К сожалению, в свое время мне подобный акт не позволили, хотя та дивчина и я не прочь были его совершить… Зато мерзавец Васюков, которому ее передали на связь, не стал никого спрашивать, а трахнул озабоченную прямо у себя в кабинете, завалив на скрипучий паркет. Правда, потом его разбирали на партсобрании, но он ничего себе, спокойно сидел и улыбался… Ну да о чем это я… – неожиданно встрепенулся генерал, видимо освобождаясь от влияния дум о прошлом, и, ухмыльнувшись, заметил: – Так вот, с бабой вроде разобрались, теперь еще раз о завтрашних действиях.

Уточнив, как и в какой последовательности завтра будет действовать Эди, а также повторив, что ему предстоит доклад вместе с ним зампреду, Маликов завершил совещание. И по установившейся традиции выпив по рюмке коньяка, они распрощались. В этот раз, по соображениям конспирации, первыми ушли Эди и Люба.

Утром, после завтрака, Эди, как и рекомендовал Маликов, позвонил в кассы, а затем, согласовав с Еленой и Сафинским время прибытия ремонтников в квартиру, съездил на вокзал и, выкупив билеты, отправился в Кунцево.

У входа в подъезд дома Елены к нему подошел неизвестный и, представившись знакомым Василия Львовича, сказал:

– Я привез штукатура и маляра для ремонта квартиры Бизенко, – показав при этом рукой на стоящих около «жигулей» среднего возраста женщину и мужчину.

– Он не говорил о вас и тем более, что встретите здесь, – заметил Эди, разглядывая неизвестного.

– Я хотел уже подняться наверх, но, увидев вас, решил подойти.

– Вы меня, товарищ, совсем запутали, – удивленно произнес Эди. – Разве мы с вами знакомы?

– Нет, но Василий Львович обрисовал вас так подробно, что я сразу узнал. Если не верите, позвоните ему, он еще дома. Кстати, меня тоже зовут Василий.

– А номер квартиры он назвал?

– Назвал, сорок седьмая же?! – щерясь, обронил Василий.

– Ладно, потом позвоню, – заметил Эди. – Пойдемте.

– Мастеров можно сразу приглашать?

– Конечно, мы же с вами не осилим ремонт, – ухмыльнулся Эди.

– Тогда вы поднимайтесь, а мы вслед за вами, только материал и инструменты прихватим.

Елена встретила Эди с сияющей улыбкой и словами:

– Вы мне снились… Хотите кофе, чаю?

– Попозже, сейчас подойдут мастера.

– Эди, вы, пожалуйста, скажите им, чтобы не мусорили в комнатах.

– Леночка, будет лучше, если вы возьмете это под свой личный контроль, а я буду рядом.

Между тем в квартиру подошли ремонтники, неся с собой два небольших ящика, в которых лежали целлофановые кульки с цементом и песком, банка с эмульсионной краской, шпателя и иной нехитрый набор штукатурно-малярных инструментов. После того как все это оказалось в коридоре, Василий, сослался на то, что не смыслит в ремонтных делах, и, чтобы не путаться под ногами специалистов, спустился вниз.

Елена тут же, не церемонясь, показала ремонтникам, где и что надо делать, предупредив их при этом, чтобы не разносили мусор по квартире. Женщина-мастер, доброжелательно улыбаясь, обещала, что все будет сделано на высоком уровне. При этом Эди заметил, что мужчина специально уходит от контактов с Еленой и с ним, предоставив это своей напарнице. Сделав вывод, что основным технарем является мужчина, Эди стал незаметно приглядываться к нему. Его внимание сразу же привлекли махинации мужчины с ящиками, которые он то и дело перемещал сначала на кухню, потом в коридор, а затем и в гостиную, как бы между прочим разворачивая их то в одну, то в другую сторону.

Поняв, что специальная техника вмонтирована в эти ящики и подобными манипуляциями мужчина сканирует помещения с целью обнаружения технических закладок чекистов, Эди заключил, что Василий или другой многоопытный оператор в это время сидит в «жигулях» и фиксирует на мониторе получаемую из квартиры электронную картину.

«Если отушники выключили источники питания своих закладок, то этот оператор на мониторе будет иметь только одну горизонтальную линию, и Моисеенко спокойно вздохнет, решив, что за «Иудой» слежки не было», – подумал Эди и, включив телевизор, сел на диван смотреть передачу.

Елена между тем увлеченно наблюдала за ходом ремонта. Иногда предлагала мастерам то чай, то кофе. Но они каждый раз отказывались, ссылаясь на необходимость в сжатые сроки выполнить большой объем работы. Услышав это, Эди один раз даже предложил им свою помощь, пояснив, что не один год участвовал в составе студенческих бригад в строительстве коттеджей для казахстанских животноводов. Но они лишь снисходительно улыбнулись и заметили, что в данном случае требуется тонкая работа.

В полдень в квартиру пришел Василий, который принес своим мастерам обед в виде бутербродов и кофе в термосе. Пока они ели, осмотрел балкон и остался доволен проведенным ремонтом. Потом, о чем-то переговорив с ними, пригласив их для этого на балкон, вернулся в гостиную и предложил Елене:

– Может быть, можно хоть одним глазком посмотреть другие комнаты, а вдруг в них требуется для шика чуть-чуть подтереть, подмазать?

– Не надо, там все и так хорошо, – холодно произнесла она, вопросительно глянув на Эди.

– Леночка, пусть посмотрят, мы действительно могли какую-нибудь мелочь не заметить, – посоветовал Эди.

– Ну, хорошо, пусть глянут, – согласилась Елена, нахмурив брови. – Только сначала приберусь там, – добавила она и тут же пошла в спальню.

Василий, заговорщически подмигнув Эди, направился на кухню и, обменявшись с мужчиной несколькими словами, вышел из квартиры.

Минут через пять Елена возвратилась в гостиную и села рядом с Эди, взяв его под руку. Затем, легко прижавшись к нему, спросила:

– А где этот тип? Эди, он мне не нравится, скользкий какой-то.

– Пошел к своим ненаглядным «жигулям». Наверно, боится, что здешние хулиганы угонят. А насчет его скользкости, нам с ним пирожки не печь.

– Согласна, только не пойму, где вы их отыскали?

– В гостинице у дежурной спросил, а она порекомендовала их как асов, – пошутил Эди.

– Она, наверно, из Прибалтики? Маляр-то из тех краев, я их сразу узнаю. Приходилось много общаться в пионерских лагерях.

– Я не приглядывался и не прислушивался. Главное, чтобы с ремонтом не напортачили, – рассмеялся Эди.

– Буду начеку, папин друг, – сказала Елена, крепко прижав его локоть к груди.

Через пару минут ремонтники пришли в гостиную и направились было на балкон, но, будто что-то вспомнив, остановились у самой двери.

– Василий сказал, что надо посмотреть и другие комнаты, – вопросительно произнесла женщина, обращаясь к Елене.

– Пожалуйста, я не против. Начнем с папиной спальни, – промолвила она и направилась в коридор.

– Янис, пойдемте вместе, – сказала женщина и последовала за Еленой.

Тот быстро схватил из ящика рулетку и зашагал в спальню… «Молодец-таки Елена, сразу определила в нем прибалтийца. Наверно, из семьи старых эмигрантов, зарекомендовавших себя в войне с советами. Иначе в святая святых разведки не подпустили бы. Интересно, что у него в рулетке? Скорее всего, тоже сканер… Хорошо, что видеонаблюдение зафиксирует все их действия и так называемые инструменты», – думал Эди, продолжая смотреть телевизор, с экрана которого неустанно вещали об успехах перестройки и удачных переговорах Горбачева с американцами об ограничении ядерного вооружения.

Между тем ремонтники, перебрасываясь редкими фразами, вернулись на свои рабочие места. Елена вновь села рядом с Эди и весело произнесла:

– Только время зря потеряли. Я же говорила, что не нужен там ремонт.

– Они что, настаивали?

– Нет. Оглядели все стены и потолки для порядка и согласились со мной. Правда, женщина сказала, что было бы неплохо подкрасить потолок в углах, но Янис отсоветовал, сказав, что трудно будет подобрать колер.

– Он что, измерял там что-то, зачем прихватил с собой рулетку? – как бы между прочим обронил Эди.

– А-а, вы имеете в виду желтую бобину? Я и не поняла, что это рулетка. Нет, он просто держал ее в руках.

Через час Василий вновь поднялся в квартиру. Переговорив с ремонтниками, торжественно произнес:

– Еще каких-то тридцать минут, и можете принимать нашу работу.

Услышав это, Елена направилась на кухню, чтобы посмотреть, как идут там дела. Воспользовавшись ее отсутствием, Василий сказал, что он перед приходом в квартиру разговаривал с Василием Львовичем: «Он просил вас вечером позвонить ему». Эди лишь кивнул в ответ и встал навстречу Елене со словами:

– Ну как там?

– По-моему, хорошо. Вы бы и сами посмотрели, а то я мало что понимаю в ремонте.

– Тогда пойдемте вместе и посмотрим, – предложил Эди Василию.

Вскоре, чисто прибрав за собой, ремонтники с чувством исполненного долга ушли.

«Наверно, резидент выпишет им премию в долларах или марках за удачно проведенный мониторинг квартиры», – внутренне улыбнулся Эди, провожая их до лестничной площадки.

– Они хорошие мастера, – заметила Елена, протирая кухонный стол сырой тряпкой.

– Хорошие, но надо проветрить квартиру. Предлагаю устроить сквозняк, открыв форточки на кухне и балконе, а самим на время пойти погулять.

– Согласна, товарищ папин друг, – как-то по-военному отчеканила Елена, подняв на него искрящиеся от счастья глаза.

– Тогда пойдем, а то в бронхах першит от эмульсионки.

По предложению Елены они прогулялись до местного видеосалона, посмотрели фильм о Брюсе Ли и вернулись. Как только зашли в коридор, Эди сообщил, что купил билеты на завтрашний вечерний поезд и ей необходимо подготовиться к поездке.

– Я после вчерашнего разговора уже собрала все свои вещички и готова следовать за вами хоть на край света, папин друг, – прощебетала Елена, потянув его за руку в гостиную.

– Зато я еще не готов, – заметил Эди, последовав за ней, – но надо выполнить кое-какие поручения вашего отца.

– Вы меня и сегодня хотите оставить одну в этой огромной квартире? Я же боюсь! – игриво произнесла Елена, садясь на диван.

– Леночка, никогда не поверю, что вы чего-то боитесь. Вы сегодня были такой самостоятельной, что эти ремонтники просто тряслись от одного вашего взгляда, – весело сказал Эди, присаживаясь с ней рядом.

– Хотите, честно признаюсь, мне не понравились эти мастера, – нахмурила она брови.

– Мне тоже не очень. Тем не менее они сделали хороший ремонт, – заключил Эди, чтобы не развивать эту тему. То, что Елена наблюдательная и могла заметить в их поведении нелогичные поступки, он не сомневался.

– Согласна, я это так, к слову, и чтобы вы подольше побыли у меня, – рассмеялась она.

– Вот с завтрашнего дня будем постоянно вместе, а сейчас надо идти, иначе будет неудобно перед Александром, – сказал Эди и поднялся.

– Хорошо, не стану вас удерживать, – с грустью промолвила она. И, взяв за руку, повела к выходу.

Прибыв в гостиницу, Эди первым делом позвонил Сафинскому.

– Спасибо, выручили старика, – произнес он энергично, даже не ответив на приветствие.

– Пожалуйста. Только было бы за что, – отреагировал Эди.

– Есть за что. К тому же вы понравились моим строителям, особенно Маргарите.

– Что-то я не заметил этого, – шутливо отпарировал он.

– Зато они заметили, как вы мгновенно решили вопрос с осмотром других комнат. Это похвально, а то, не дай бог, в квартире остались бы какие-нибудь огрехи.

– Но, как мне показалось, ваши строители осмотрели и ничего такого не нашли, а хозяйка квартиры осталась вполне довольна их работой.

– Это радует, – высокопарно сказал Сафинский. Потом, сделав небольшую паузу, спросил: – Кстати, когда уезжаете?

– Завтра вечером.

– Хотелось бы увидеться, но, увы, придется перенести это на следующий раз. Надеюсь, в скором времени вновь приедете в Москву. К тому времени я подыщу для вас подходящее и хорошо оплачиваемое занятие. А Сашке передавайте большой привет и мое сочувствие.

– Заранее спасибо. Привет обязательно передам и, естественно, расскажу ему о ремонте.

– Знаете, лучше не надо о ремонте, ведь дочь-то не в курсе. Могут возникнуть вопросы, мол, почему я сам к ней не наведывался. А у меня дела, де-ела. Пусть уж примет ремонт как вашу дружескую заботу о его дочери. Надеюсь, вы поняли меня?

– Чего ж тут хитрого, ваша дружба с Александром бескорыстна и потому вы не захотели демонстрировать свое участие в его делах.

– О-о, у вас светлая голова, нам будет о чем поговорить, – воскликнул Сафинский.

– Если, конечно, приеду.

– Непременно, непременно приедете. Но сейчас позвольте пожелать вам удачи.

– Спасибо, до свиданья, – произнес Эди и положил трубку. Сам же подумал: «Друзья шпиона не хотят, чтобы он знал о ремонте. Боятся, что расстроится или обидится. Надо будет просветить его об этом и спросить, почему они так повели себя».

Специально подождав около десяти минут Эди набрал номер Моисеенко. Трубку подняла какая-то женщина и бросила в нее короткое: «Вас слушают». Как только Эди произнес первые слова, чтобы представиться, с другого конца провода послышался голос Моисеенко:

– Привет, хорошо, что позвонили, – я мог уйти по делам.

– Я только недавно вернулся от Елены.

– Ну как там?

– Нормально. Строители Сафинского на совесть потрудились. Я ему только что звонил. Правда, не совсем понял, почему он не хочет, чтобы Александр узнал о его расходах на ремонт. Предложил, чтобы я записал его заботу в мой актив.

– Наверно, стыдится поступка сына, – предположил Моисеенко. – Если же серьезно, не забивайте себе голову всякой ерундой. Не хочет – и не надо. Главное, этот жлоб взял на себя расходы по ремонту?

– Я же сказал, что взял.

– Вот и хорошо, – весело произнес Моисеенко. – Кстати, вы билеты приобрели?

– Да, на завтрашний вечерний поезд, – ответил Эди и по просьбе того назвал номера вагона и мест.

– Тогда нам желательно сегодня встретиться, а то мне предстоит отъехать в Подмосковье, да и у вас с Леночкой могут быть свои дела, – задумчиво произнес Моисеенко.

– Вы правы. Если встречаться, то лучше сегодня. Завтра хочу по магазинам пробежаться и купить сувениры, – заметил Эди.

– Эди, а она не у вас?

– Нет, дома, готовится к отъезду.

– Вы случайно не говорили ей о том, что мы планируем встретиться?

– Кажется, сказал после «Метрополя», когда делились впечатлениями об ужине и о вас. А что, не надо было?

– Сказали так сказали. Я это к тому, чтобы не было лишних вопросов с ее стороны к вам, мол, чего без меня и тому подобное.

– Это уже не вопросы, Андрей Ефимович, а претензии. Для этого у нее нет оснований. Встречаюсь, с кем хочу, и тем более – она живет в Кунцево.

– Хорошо. В таком случае через час позвоню и скажу, во сколько и где.

– Договорились, я только схожу перекусить и тут же вернусь, – согласился Эди и положил трубку.

Состоявшийся разговор, особенно в части интереса Моисеенко к осведомленности Елены о предстоящей встрече, заставил Эди задуматься. Объяснение резидента, что он не хотел бы лишних вопросов Елены, его, конечно, не удовлетворило. К тому же вспомнились слова Маликова, что на последней встрече с Моисеенко нужно быть осторожным, чтобы исключить применение препарата для «развязывания языка». Решив поделиться своими сомнениями с Артемом, он пошел в кафе, что находилось на его этаже, и, купив бутерброды, спустился по лестнице к Любе, наблюдая за тем, есть ли за ним слежка.

От нее Эди позвонил Артему и, коротко рассказав ему о разговоре с Моисеенко, предложил срочно приехать вместе с «химиком», который мог бы проинструктировать его насчет препарата и антидота.

Через каких-то сорок минут Артем с «химиком», которым оказалась средних лет женщина по имени Лариса, были в номере у Любы.

Лариса без всяких вступительных слов довела до Эди всю необходимую информацию о применяемых разведками стран главного противника спецпрепаратах. В заключение, передавая ему две капсулы с какой-то жидкостью, объяснила, как и когда необходимо их употребить, чтобы обезопасить себя от воздействия спецпрепарата. При этом, отвечая на вопрос Эди, заметила:

– То, что в отношении вас применили психотропное вещество, вы поймете по легкому головокружению и неожиданно появившейся в ногах слабости. Без антидота человек сразу отключается и становится послушным субъектом, выполняющим команды экспериментаторов. В вашем случае – придется сыграть. Вы же ранее проходили соответствующую подготовку, и потому для вас это не составит большого труда.

– Вы сказали, отключается. Это потеря сознания? – спросил Эди, не отреагировав на ее последнюю фразу, так как знал, что разведки, как и контрразведки, постоянно работают над совершенствованием химических препаратов «развязывания языка». И в данном случае надо было быть уверенным в том, что методика подготовки не устарела.

– Очень близко к этому.

– И я могу грохнуться со стула?

– Обычно объект сажают в удобное кресло, чтобы с ним можно было вести диалог.

– Но я смогу контролировать себя?

– Сможете, но надо делать вид, что плохо соображаете. Они будут задавать вопросы, а вы отвечайте на них согласно вашей легенде.

– Под препаратом человек может передвигаться?

– Да, но несколько неуверенно, хотя бывали случаи, что испытуемые сильно экзальтировались и буянили. Все зависит от того, кто подопытный в психологическом плане.

– А как с речью дело обстоит?

– Человек в этом состоянии бывает весьма разговорчивым, правда, бывали случаи и обратного порядка, но на вопросы отвечали все объективно.

– А сколько времени действует препарат?

– Все зависит от его концентрации. Иначе говоря, насколько экспериментаторы захотят отключить ваши контрольные функции.

– Как-то можно почувствовать, что его действие заканчивается?

– Если вас начнут поить теплым чаем с лимонным привкусом, знайте, что они выводят вас из транса. Примерно через десять минут после такого чая можете легонько встрепенуться и оглядеть своих собеседников будто спросонок. К тому времени вы вновь обретете бодрость, но их каверзных вопросов не должны помнить.

– На здоровье как-то эта гадость влияет?

– Разовый прием, тем более с антидотом, ничего негативного не даст. К тому же испытаете некоторый кайф.

– Спасибо, будет что вспомнить, – пошутил Эди.

Поговорив еще о некоторых деталях, Эди проводил Ларису, а потом рассказал Артему о том, как прошел ремонт в квартире Бизенко, своих наблюдениях в отношении Василия, Яниса и Маргариты, состоявшихся разговорах с Сафинским и Моисеенко. В свою очередь, Артем поделился информацией о ходе разработки Моисеенко. В завершение, изобразив на лице серьезную мину, сказал:

– Не знаю почему, но Иванков затребовал встречу с тобой и полный отчет по разработке «Иуды». Так что сейчас Маликов сидит, обложившись всеми нашими справками и сводками. Волнуется, спрашивал, не вспоминал ли ты случай с Бузуритовым. Кстати, его переводят в партком.

– Бог с ним, с этим чекистом-коммунистом, лучше скажи, а зампред время доклада не назначил?

– Перед выходом сюда я звонил Маликову. Он ничего не сказал.

– Вот будет интересно, если зампред скажет, давай его сюда, а я буду в гостях у Моисеенко, – сыронизировал Эди.

– А мы Маликову позвоним, как только резидент тебе сообщит о часе и месте встречи.

– Ты тогда побудь здесь, а мы с Любовь Александровной пойдем наверх ждать звонка резидента, – сказал Эди, поднимаясь. – После звонка она вернется с соответствующей информацией и заодно проверит, есть ли слежка за номером.

– Принимается, – коротко согласился Артем, поудобнее усаживаясь в кресло.

Через минуту они вышли в коридор и, ведя приглушенный разговор, пошли к лестнице.

– Вы не захотели меня оставлять с ним? – спросила Люба, беря Эди под руку.

– Не могу же я передоверить ему свой талисман удачи, – отшутился Эди, хотя ее похода наверх и возвращения с информацией требовала обычная конспирация: в случае слежки его выход из номера после согласования с Моисеенко встречи мог вызвать подозрения.

– Вы завтра уезжаете. Мне очень жалко с вами расставаться. Надеюсь, мы еще увидимся?

– Я бы хотел этого. Если не против, обменяемся координатами.

– Хорошо, я напишу свои, только сделайте так, чтобы их не засекли Артем или Володя.

– Зашифрую так, что под носом будут лежать, а никто не догадается, – улыбнулся Эди, открывая ей дверь номера.

Люба сразу предложила приготовить кофе. Эди согласился. Через пять минут они сидели и пили ароматный напиток, рассуждая над тем, как было бы здорово встретиться в отпуске в ялтинском или сочинском санатории комитета. Но неожиданно зазвонивший телефон прервал их душевный разговор.

Как и ожидалось, это был Моисеенко, который, убедившись, что говорит с Эди, сразу же предложил ему через полчаса подойти к входу в гостиницу «Интурист».

– Там к вам подойдет мой знакомый и сопроводит ко мне, – пояснил Моисеенко.

– Как я узнаю, что подошедший именно ваш знакомый, там же много народа бывает? – холодно спросил Эди, чтобы выудить хоть какую-нибудь информацию о месте предстоящей встречи.

– Не волнуйтесь, он скажет, от кого, – вкрадчивым голосом промолвил Моисеенко.

– А как узнает, к кому подойти – ухмыльнулся Эди.

– Эди, вы, наверно, после изолятора такой щепетильный стали или остерегаетесь?.. – начал говорить Моисеенко.

– Вы правы, я достаточно насмотрелся на чудачества блатных и их опекунов из краснопогонников, – нарочно прервал он резидента.

– В данном случае можете быть спокойны. Здесь ни тех, ни других нет, – рассмеялся Моисеенко. – Мой знакомый вас узнает и сопроводит в номер, который я специально снял, чтобы иметь возможность спокойно поговорить о наших делах.

– Понял, сейчас выхожу, – буркнул Эди и положил трубку.

Пересказав Любе в подробностях состоявшийся диалог, Эди проглотил первую капсулу и запил ее кипяченой водой. Вторую положил в карман, чтобы выпить на подходе к гостинице.

Наблюдавшая за его действиями Люба подошла к нему и, нежно поцеловав в губы, сказала:

– Удачи вам, – и зашагала к двери, в один миг войдя в роль свободной и готовой на многое девицы.

«Вот женщина, умеет же без слов заводить мужчину», – легко улыбнулся Эди, проследив за ее волнующей походкой, и последовал за ней. Расстались они у лифта на первом этаже. Эди направился к гостинице, а она – к себе.