Глава 27
— Эй ты, громила! Я тебе сейчас покажу! Ну-ка отпустил меня! — яростным шепотом возмущалась фрейлейн Грохенбау, дрыгая ногами.
Близнецы и Генрих наслаждались послеобеденным сном, поэтому даже громкоголосая студентка вынуждена была выражать свое недовольство как можно тише.
— Как вам угодно, фрейлейн. — Аркет осторожно поставил Ирму на ковер в гостиной. Она тут же зашаталась и осела на пол, осоловело хлопая глазами.
— Ничего страшного, — заметив косой взгляд Марты, заверил боевой маг. — Последствие заклинания паралича.
— Нельзя же так с детьми, Вальтер.
— Мне почти семнадцать, — возмутилась Грохенбау. — Почему Берту можно было остаться в Брейге, а мне нет? Это несправедливо! София, ну скажите же им!
Я встретилась с внимательным взглядом Аркета и пожала плечами.
— Мир несправедлив. Если поймешь это сейчас, потом станет легче. И если ты не способна уйти отсюда, может, тебе и в Брейге делать нечего?
— Говорят, под столицей убили троих магов. Напали фанатики, — взволнованным шепотом сказала Марта, закрывая уши почему-то спящей в люльке Петре, а не тихо хныкающему Эдмунду, разбуженному суетой взрослых.
Моего Генриха сейчас могла бы разбудить разве что пушка. Крепость его нервов вкупе с требовательностью, выражавшейся в громком крике, и отличным аппетитом наводили меня на мысль, что в семье менталиста и чародейки родился боевик. Ничего не имею против боевых магов, но хотелось бы, чтобы мои подозрения оказались ошибочными. Потому что я понятия не имела, как нужно воспитывать боевика-элементалиста так, чтобы никто из окружающих не пострадал.
Хорошо, что пока все, что Генриху было нужно, — это молоко, чистые пеленки и поглаживание по животику, когда мучили колики. Нам, взрослым, в этом плане гораздо сложнее.
— Я помогу Ирме дойти до спальни.
Подняв девушку с пола, довела ее до комнаты, не давая встретиться по пути с мебелью или стенами. Ирмгарда упала на кровать.
— Встретилась я с этим типом…
— Тс-с-с… — Приложив палец к губам девушки, я укоризненно на нее посмотрела: — В этом доме лучше даже не думать ни о чем. Спасибо. Без тебя бы я не справилась.
Грохенбау что-то довольно пробурчала себе под нос, сладко зевнула и заснула. Все-таки к настоящим магическим дуэлям она не была готова. Как и я. Поэтому из дома нужно было выбраться как можно тише и незаметнее.
Контроль над даром вернулся быстро, к тому же полностью восстановилась рука. И поэтому впервые за долгое время я могла чаровать легко и бойко — это было очень важно, учитывая, что все по-настоящему полезные артефакты у меня конфисковали. Больше всего я скучала по артефакту невидимости, отданному Годфриду. И почти все свободное время потратила на создание аналогичного. Теперь это был не вязаный шарф — в нем было бы неудобно. В этот раз я вышила на большом платке из тонкого шелка нежные лилии, вплетя чары в окаймляющий их узор. Только магию пока не активировала, чтобы не привлекать внимание. Помимо платка и броши Ирмы у меня была всего пара защитных колец — чувствовала я себя почти голой, но выбора особого не было.
Я укрыла девушку одеялом и вернулась к себе.
— Спасибо, фрау Шелл, — кивнула кормилице. — Можете идти. Заберете ребенка через час. Я неважно себя чувствую и нуждаюсь в крепком сне.
Из-за волнений или злоупотребления магией молоко у меня почти пропало. Поэтому пришлось воспользоваться услугами кормилицы, тихой и спокойной женщины из соседней деревни. Теперь, по крайней мере, я могла не опасаться, что Генрих будет голодать, если меня не будет с ним рядом.
Будто почувствовав мое внимание, малыш открыл глаза и требовательно на меня посмотрел. Ментальных способностей ни у него, ни у меня не было, но за полтора месяца я научилась распознавать его желания. Сейчас он просто хотел на ручки, и если не взять немедленно, крика не избежать.
— Вертишь мной не хуже своего папы, — проворчала, вынимая Генриха из люльки. Тот смешно сморщил носик, будто поняв мой упрек. Пришлось тут же исправляться: — Не хнычь, золотце. У меня кое-что для тебя есть.
На вид это был простой плетеный браслетик. И в то же время один из наиболее мощных и сильных артефактов, что мне приходилось делать. Подобный браслет, а затем ленточка для волос были когда-то и у меня в детстве. Оберег, созданный на основе древней семейной магии, — такой не научат делать в университете. И не подарят чужому человеку, только тому, с кем ты связан кровными узами, иначе защита просто не подействует.
Я повязала браслетик на ногу и, не удержавшись, поцеловала малышу пятку.
— Агу-у-у, — удивленно сказал он, попытавшись ухватить меня ручками за нос. — У-а?
Только сейчас поняла, что плачу. Впервые после Дельве. Не желая, чтобы Генрих видел меня такой, я уткнулась лицом в одеяло, давя рыдания. Сын что-то лепетал рядом, и казалось, что он пытается успокоить мамочку.
Мне так не хотелось покидать моего маленького, только начинающего постигать мир малыша. Но, оставаясь здесь, я не только предавала Рихтера, но и ставила под угрозу жизнь сына. Дважды он мог умереть, еще даже не покинув моей утробы. В университете, затем при аресте в Торнеме. В первый раз вместо меня погиб Петер, во второй — могли пострадать Годфрид и Эзра.
Оставаться с Генрихом рядом или тащить его с собой в неизвестность означало вновь подвергнуть его жизнь опасности. Как ни тяжело было признавать, но сейчас лучшее, что я могла сделать, — это оставить сына. Чтобы вернуться, когда перестану быть мишенью для врагов Мартина и ценной добычей для охотников за моим даром.
Надеюсь, это мне удастся. Потому что все потеряет смысл, если у меня не будет, к кому вернуться.
Дверь за моей спиной открылась.
— София? Ты плакала?
— Фрау Ратцингер, мне не хотелось бы сейчас… — Я откашлялась, прочищая горло. Снова повернулась к Генриху, поправляя на ноге браслет. — Вам стоит уйти. Мне пора кормить сына.
— Этим можешь отпугивать Вальтера, — отмахнулась менталистка. — Ты собираешься сбежать?
Конечно, тетя Мартина не могла не догадаться о моих планах. Отпираться было бессмысленно.
— Вам-то что? Не беспокойтесь, Генрихом я рисковать не буду.
— Меня беспокоит не только внук, но и ты. Думаешь, я не вижу, в каком ты состоянии? Наверное, я должна тебя остановить.
— Наверное? Странно слышать, что вы в чем-то сомневаетесь, фрау.
— У тебя есть повод меня недолюбливать, Софи. И… мы так и не поговорили о случившемся тогда. Если честно, я даже Мартину не все рассказала о причинах.
Молчание в ответ. Не то что мне не было любопытно, просто к чему ворошить прошлое?
— Я догадывалась о ваших отношениях с Рихтером. О том, что с договором не все так просто, — призналась тетушка Адель. — В нашем поколении магический брак уже был под запретом, но кое-какие знания о нем оставались. В юности меня едва не втянули в нечто подобное.
— Уже не с придворным ли менталистом? — вспомнила я встречу с веселым старичком, служащим Крейну.
— О, точно, ты его встречала… И про ритуал тебе Рихтер уже рассказал. Тогда ты должна понять, почему я так взволновалась, когда увидела вас двоих и осознала, какого рода связь между вами. Ведь это могло разрушить твой брак с Мартином. И… я запаниковала.
— Ребенок должен был удержать меня рядом с вашим племянником?
Менталистка кивнула.
— Теперь вижу, что ошибалась. Даже не так. Я поняла это гораздо раньше, но было уже поздно. Поэтому и промолчала.
— Что-то не сходится. Вы могли бы рассказать все мне и Мартину. Вряд ли Рихтер стал бы меня удерживать против воли. Может, дело в его способностях? Мастер говорил, что раньше повелителей стихий связывали кровным ритуалом, чтобы получить у потомства необходимый дар. Все ради Шефнеров, да, тетушка? Только рисковали вы не собой, а мной и Генрихом. Стихийная магия чуть не убила меня во время родов. И кто знает, как бы она могла навредить малышу, — зло добавила я.
— Мне так жаль! Я понимаю, как виновата перед тобой. Поэтому… поэтому больше не имею права вмешиваться в твою жизнь. Мне не хотелось бы, чтобы ты уходила, Софи. Но это твое решение. И я не буду ни останавливать тебя, ни говорить Аркету.
— Этого мало. Мне нужна от вас клятва, тетушка. Клятва на крови. Что вы не причините вреда Генриху…
— Как ты можешь так думать!
— Я не договорила. Не причините вреда и не будете вмешиваться в его жизнь. Не хочу, чтобы вы воспитывали и учили моего сына. Пусть это будет Марта или Эзра… Кто угодно. Только не вы.
— Тогда делай это сама. Останься!
— Если бы я могла, — ответила глухо. — Надеюсь, мне удастся вернуться… Нет. Я постараюсь вернуться во что бы то ни стало.
Тетушка не обманула. Когда я вышла из дома в самый поздний ночной час, меня никто не остановил. Показалось даже, что менталистка немного поколдовала, усыпив охрану. Хотя, может, никто и не ждал подвоха после очередного побега Ирмы.
На морском причале меня уже ждали. Не снимая платка, делающего меня незаметной, я коснулась локтя молодого мужчины. Тот испуганно вскрикнул, но тут же расплылся в белозубой улыбке.
— Фрау Ше…
— Не оглядывайся, Седрик. Меня здесь нет. У тебя где-то спрятана повозка или машина?
— Лучше. Я добыл лодку. Ну вы даете, фрау! Когда мне передали телеграмму от вас с местом назначения, я сначала не поверил. Но пошел к императору. Вдруг ловушка, — затараторил рыжий пилот. — А Котовский сказал, что это вполне в вашем духе, что телеграмма точно от вас. Значит, зашифровано что-то там было. Вы же с ним друзья. И вот я тут! А что это за девица симпатичная, что вы прислали?
— Не важно. Давай двигайся.
Когда мы немного отплыли от причала, я наконец догадалась спросить сидящего на веслах Седрика:
— Ты ведь с геликоптером? Или мы так и будем плыть на лодке до места назначения?
— Не волнуйтесь, фрау. Все тип-топ. Доплывем до одного пляжа чуть подальше, потом еще немного пешочком, и там будет моя птичка. Император уже ждет вас. Не здесь, конечно, а там, в Ульгре. А я один, как вы и сказали. Если вру, можете меня убить!
— До замка мы еще доберемся. Сначала мне нужно в столицу.
— Над Брейгом небо закрыто. И мне было велено не задерживаться и лететь сразу в Ульгре.
— Тогда оставишь меня на пляже, доберусь до города сама.
— Первоочередный приказ — позаботиться о вас и не оставлять в беде, — вздохнул пилот. — В столицу так в столицу. То есть до пригорода. Только как мы попадем в Брейг?
— Не мы, а я. Так же, как добралась до причала.
Самым сложным было сбить следящие за мной заклинания. До этого подобным заниматься не приходилось, и обмануть нужно было не только людей Аркета, но и Мартина, что было почти невозможно, так как он следил за мной, используя редкие старинные заклинания.
Пришлось выцедить из себя с полкружки крови и, изготовив кучу простеньких артефактов, повесить их на бродячих кошек, которых я старательно до этого прикармливала. Чар должно было хватить всего на пару дней, но к тому времени я надеялась добраться до Котовского. С подарком, который мне предстояло найти в собственном доме. И не пересечься при этом с мужем.
Я стояла у ограждения дома Шефнеров, испытывая очень странное чувство, что это уже все когда-то происходило. Хотя мне действительно приходилось тайно проникать в особняк тогда еще моего жениха. Неудачно.
Но теперь у меня появился криминальный опыт. И в тюрьме посидела, и сбежала из нее! Ха-ха! Так что взломать замки, на которые я сама навешивала чары, было раз плюнуть.
Если бы не муж-параноик, который успел за это время их поменять. И что он за человек такой — собственной супруге не доверяет! Мне понадобился почти час, чтобы сначала попасть во двор, а затем вместе с одной из служанок пройти внутрь дома через черный вход. И все же это был успех.
К счастью, мою мастерскую оставили нетронутой, хотя пыль кто-то старательно вытирал. Стараясь не шуметь, отыскала тайник и достала запечатанные колбы из закаленного стекла. Вот то, что мне нужно. Повезло, что Мартин до них не добрался. Хотя он мог и не догадаться, зачем они нужны.
Было важно забрать материалы из тайника, но гораздо важнее — выйти на след Рихтера. Он должен быть в Брейге! А я не чувствовала его присутствия. Помнится, то же самое происходило, когда меня прятали в катакомбах под дворцом. Но пытаться проникнуть туда в одиночку — безумие. Поэтому мне нужен был Котовский, точнее, его ресурсы. А то, что я держала в руках…
Я собиралась быть очень полезной императору. Настолько, чтобы была возможность диктовать свои условия, когда окажусь в Ульгре.
Положив колбы в сумку, закрыла тайник, но выбраться из мастерской не успела. У пустых столов, скрестив руки на груди, стоял Мартин. Спокойный. Тихий. И весьма задумчивый.
Он вошел так, что я даже не почувствовала дребезжания чар или звука шагов.
— Рад видеть, душа моя. А ведь тебя все потеряли. Решила не извещать о своем приезде?
Я активировала ментальный браслет защиты, прихваченный из тайника, и только тогда ответила:
— У меня нет времени пить с тобой чай, дорогой. Так что позволь пройти.
— Куда ты собираешься? И с чем?
— У тебя много тайн. Пусть и у меня тоже будет парочка, любимый.
Менталист поморщился.
— Давай поднимемся в кабинет и поговорим, Софи. Без сарказма, обвинений, угроз. Чего ты мотаешь головой?
— С тобой бесполезно говорить. Так что я решила прибегнуть к языку силы.
Стреляла я из револьвера плохо, и муж это знал. Но с пары метров не промахнулась бы и полуслепая обезьяна. Мартин посмотрел на оружие в моей вытянутой руке и устало вздохнул:
— Ты не сможешь.
— Но очень постараюсь. И случайно может получиться. Рука от страха дернется, к примеру, и… Ай!
Правую кисть пронзила резкая боль, а пальцы будто задеревенели. Всего на секунду, и я уже начала брать под контроль свое тело, освобождаясь от ментального воздействия. Жаль, что муж не стал просто стоять и ждать. Револьвер полетел в сторону, а я оказалась на полу прижатая сильным мужским телом.
— Вот что такое язык силы, Софи! — яростно провозгласил Мартин, торжествующе сверкая глазами.
Поцелуй его не был ласковым. Он был требовательным, терзающим, почти болезненным. Но приятным. Мне пришлось приложить усилия, чтобы не ответить.
Стоило Мартину оторваться от моих губ, как я тут же поблагодарила его за поцелуй. Весьма красноречиво. И кажется, смогла удивить супруга.
— Это тебя Рихтер научил таким плохим словам?
— Ты даже не представляешь, чему он еще меня научил. — Я соблазнительно выгнулась и облизала губы. Глаза Мартина потемнели.
— Провоцируешь? Зря. Придется ведь отвечать перед своим злым и голодным мужчиной.
Не знаю, насколько злым он был в этот момент, однако его желание я ощутила довольно явственно. Но у меня болело плечо, ныла грудь. Я не ела почти целый день. К тому же уже безумно соскучилась по Генриху, с которым пришлось расстаться из-за ужасного характера его отца. Поэтому на «голод» дражайшего муженька мне было слегка наплевать.
— Отыметь на грязном полу, желая унизить и наказать, — так ты проявляешь свою супружескую любовь?
Пальцы Мартина тисками сжимали мои запястья, и я зажмурила глаза, ожидая расплаты. Вместо этого меня отпустили.
— Не собираюсь я тебя обижать, — устало ответил он. — И уж тем более брать силой. Хочешь уйти?
— Да.
Мартин уселся, разглядывая меня сквозь сплетенные у лица пальцы.
— Я буду идиотом, если отпущу тебя. Возможно, вдовцом. А если не отпущу, то стану тираном и извергом — в твоих глазах, по крайней мере. Если уже не стал. Ты удивительно далеко зашла, София. Сбежала, бросила сына, рискнула пробраться сюда. Ради чего? Корбина? Если скажу, что он жив и в порядке, ты перестанешь упрямиться?
— Это не упрямство. Я долго была на твоей стороне. Пыталась понять. Оправдать. Поверить. Арест Корбина был последней каплей. Стало ясно: все, что тебя на самом деле интересует, — это собственные желания и амбиции. Но я не хочу быть тенью человека, который разрушает все на своем пути. Который позволил такому человеку, как Тренк, развязать войну. Север бунтует. В столице то и дело вспыхивают стычки. На юге вспомнили о своей ненависти к колдунам. Столько людей уже умерло — солдат, горожан, крестьян, магов. Детей… И умрет еще больше. Пока я прячусь в четырех стенах, делая вид, что все в порядке. Что это меня не касается. Касается! Ведь в мире, что ты создаешь своими руками, жить нашему сыну. И если у меня есть возможность остановить канцлера, я это сделаю!
Выплеснув все, что накопилось внутри, вызывающе посмотрела на менталиста: давай, объясни мне, что я лишь глупая слабая женщина.
— Ненависть пожирает все на своем пути, — горько ответил Мартин. — Есть угроза… Демон, что скрывается за вратами, в любой момент может вырваться наружу. Я ищу способ запереть его навсегда, но пока мне остается только стоять у врат.
— Демон? Врата?
Мартин хмыкнул.
— Я не свихнулся. Это метафора. Хотя кто знает, может, дьявол и приложил тут руку.
Дверь мастерской заскрежетала, и я услышала характерную тяжелую и неровную поступь. Джис.
— Босс, вас там к телефону! Фрау Софи! Вот уж не ожидал… — Под пристальным взглядом Шефнера улыбка Грохенбау увяла. — Понял. Мое дело предупредить. А канцлер, конечно, подождет. Только можно я револьвер заберу?
— Никто никого не собирается убивать. — Менталист ловко придвинул к себе оружие и валяющийся рядом платок. Затем помог мне подняться и даже отряхнул.
Я окончательно пала духом. Теперь еще и Джис знает о моем присутствии. И он, несмотря на всю симпатию ко мне, и шага не даст ступить из дома без ведома босса. А использовать против друга непредсказуемые и опасные «жемчужные» чары я не стала бы.
— Джис, составишь компанию моей жене. Скоро вернусь, — зловеще пообещал Мартин. — Ах да, и остальные артефакты мне придется тоже забрать, дорогая.
Ограбленная, униженная и растоптанная, я забилась в кресло. Натравить злобного боевого мага на слабую чародейку — ну что за свинство! Ну ладно, не злобного. И не то что натравить, но все равно обидно.
Тщательно смазанные петли стальной двери сыграли на руку не только Мартину. Минут десять спустя дверь снова открылась. Совершенно бесшумно. О том, что кто-то зашел, я поняла только по мазнувшему и тут же исчезнувшему свету. Передвигался этот кто-то тихо и умело, да и колдовал молниеносно быстро. Джис не успел поставить щит, когда его окутало странное зеленое свечение. Он пошатнулся и упал, не проронив ни звука. Взвизгнув, я спряталась за креслом, но на меня тут же шикнули.
— Не привлекайте внимание, фрау.
Голос был знакомым. Я выглянула и встретилась взглядом с… Бертольдом. Немного подросшим, но все таким же коренастым и крепким.
— Классное заклинание, правда? Смесь боевой и целительской.
— Сам придумал? — спросила слабым голосом, с сочувствием разглядывая храпящего на полу Джиса.
— Мастер отыскал в старых записях. Все-таки древние заклинания куда интереснее нынешних. Хоть и сложнее, — совершенно спокойно ответил Келлер.
Вот только глаза его так и светились от удовольствия. Еще бы — только окончивший второй курс студент одолел опытнейшего боевого мага.
— Не обольщайся. В честном бою у тебя не было бы и шанса.
— Знаю, не дурак.
— И все же ты молодец, Берт.
Дом мы покинули в крайней спешке, напугав слуг и зашибив, хоть и не до смерти, одного из людей Мартина. Кажется, это был тот самый симпатичный менталист, Карл Крайз, пытавшийся когда-то пригласить меня на свидание. Ему не повезло, что первым он решил напасть на меня, а не на Берта.
И так как я уже вошла во вкус преступлений, угнать машину Шефнера было легче легкого.
— Почему ты решил помочь? — спросила у ведущего автомобиль студента. Сама я в это время была занята следящими чарами на машине.
— Мне показалось, что вас удерживают против воли. Не думаю, что мастеру Рихтеру это понравилось бы.
Верно говорят: заслужи преданность боевого мага — и не потеряешь ее никогда. Для Мартина подобным верным союзником стал Джисфрид Грохенбау. Но и Рихтер, взяв себе в ученики Бертольда Келлера, не прогадал.
— А еще господин Шефнер обидел мою маму, — добавил Келлер, испортив весь момент. — Она из-за него знаете сколько плакала?
Совсем забыла. Боевики не только преданные, но и довольно злопамятные.
— Наверное, это было непросто для тебя, — промямлила я. — Тем более ты ведь знал Мартина с самого детства. Мне… Я не хотела разрушать ничьи отношения.
— Вы-то тут при чем? — удивился молодой боевик. — Вас я не виню. Ответственность всегда несет мужчина. Так что это было полностью решение господина Шефнера.
— Ты считаешь, что он поступил бесчестно с твоей матерью?
Отчего-то хотелось встать на защиту мужа.
— Бесчестно? Да нет. Маму же никто не заставлял быть вместе с ним. Но… это не значит, что я не имею права злиться, если мне этого хочется. И вытащить вас — мне это показалось верным. Хотя… вы же не собираетесь делать что-то ужасное?
— Это как посмотреть. Эй, что за выражение лица? — Я ткнула Берта в бок. — Ты не должен сомневаться в своем преподавателе, которая старше, умнее и опытнее тебя.
— Хорошо. Если вы старше, умнее и опытнее, то расскажите, как собираетесь покинуть город без артефактов. На выезде нас наверняка уже ждет кордон, да и автомобиль СБ приметен.
— У меня пока нет плана, — призналась я. — Наверное, придется искать знакомых чародеев, которые рискнут помочь мне.
— Чародеев? А боевые маги вам не сгодятся? Кое-кто из ваших бывших учеников, как и я, сейчас подвизаются в качестве мальчиков на побегушках. Одни в военных частях, другие в полиции. Они не будут задавать вопросов, если вам нужно будет покинуть город незаметно.
— Это не опасно для вас? Уже то, что ты сделал…
— О карьере в СБ, конечно, придется забыть, но мало ли в жизни других интересных занятий? — отмахнулся Берт. — А другие просто не будут задавать вопросы, если я попрошу. И если они ничего не будут знать, их не за что наказывать.
— Надеюсь, — ответила с некоторым сомнением.
Сложно было принять, что те шумные, бойкие ребята, которые с трудом отсиживали одну лекцию, были на самом деле не такими уж детьми. Часть, возможно, получила реальный боевой опыт за последние месяцы. И уж точно все они успели насмотреться на не самые приятные вещи. Бессмысленно было продолжать относиться к ним несерьезно или пытаться уберечь от взрослого мира. Как и бесполезно когда-то было удерживать меня от ошибок, навсегда изменивших жизнь…
— Если ты действительно готов протянуть руку, то я с благодарностью приму помощь, Бертольд.
— Да не вопрос, — белозубо усмехнулся парень, — это должно быть забавно.
Мартин Шефнер
— Вот так и отпустите? Или кинетесь в погоню?
Джис выпил уже три чашки крепкого кофе и теперь с отвращением разглядывал четвертую. Заклинание Келлера оказалось очень эффективным, а еще имело неприятный побочный эффект: стоило Джису закрыть глаза, как он сразу же снова проваливался в сон.
— Она уже покинула город. Будет затратно по времени и ресурсам преследовать ее дальше, — спокойно ответил менталист.
Он развалился на диване в гостиной особняка Шефнеров, вертя в руках колечко, скрученное из локона женских волос. Хоть заклинание поиска и работало теперь с погрешностями, но все же примерное представление о нахождении Софи давало.
— Вот как? — Боевик недоверчиво заломил бровь. — И куда она подалась?
— Как я и думал. К Котовскому.
— Вы так действительно думали?
— Один из вариантов. Худших вариантов, — скривился Мартин, — но все-таки не самых плохих. У меня есть свои люди в Ульгре. Так что при необходимости можно будет вытащить ее и оттуда. К тому же вряд ли он обидит Софи. Племянник Крейна не дурак и не подлец, стоит отдать ему должное.
— Вы знаете, что фрау Софи забыла в Брейге? Может, желала примирения?
Мартин с некоторым сочувствием посмотрел на наивного боевика. Хотя… у него самого проскальзывали такие мысли. Жестоко растоптанные Софи с самого начала их разговора.
— На столе. Посмотри в дорожной сумке.
Джис с некоторой опаской разглядывал содержимое одной из колб, не рискуя открывать ее или трясти.
— Больше похоже на кусочки печенья, чем на артефакт. И что это?
— Это плоть одного из объектов ГЛМ-двенадцать.
— Кусок голема?!
— Софи использовала его как образец, для того чтобы создать замену утерянному пальцу. Не рискнула вживлять в себя изначальную псевдоплоть одного из объектов.
— Так теперь она решила вырастить новых чудовищ? — озадаченно уточнил Джис, поспешно убирая колбу.
— Это было бы слишком долго и сложно. Нет, она собиралась найти хранилище големов Гайне, используя магию подобия. И, очевидно, разбудить их. Конечно, теперь, без образцов псевдоплоти, сделать это будет труднее. Но что-то мне говорит, что если роанец поймет, какую пользу можно извлечь из големов, то он найдет способ их достать. Я собираюсь позволить Софи оживить их, раз уж жена не смогла остаться в стороне. Мне она не будет помогать из чистого упрямства, а големы нам еще пригодятся.
— Только нужно будет их заполучить обратно, — ядовито ответил Джис, пытаясь сдержать зевок, — чтобы при этом они не пытались нас убить.
— Если я не смог полностью разбудить големов, это не значит, что не нашел способ их усмирить, — возразил Шефнер, откидывая со лба отросшие за последнее время волосы. — К тому же если алертийцы вмешаются, как я рассчитываю, эта проблема исчезнет сама по себе.
Боевой маг хмыкнул:
— Эти псы трусливее, чем я ожидал. Думал, они накинутся на Грейдор еще два месяца назад.
— Алертийцы ждут, когда канцлер и император истощат свои ресурсы. К чести Котовского, он действует достаточно осторожно. Уже и в столице, желающей избавиться от одного из Крейнов, многие начали видеть в нем освободителя от диктатуры Тренка.
— И вашей.
— Все изменится. Надеюсь, скоро. — Мартин бережно убрал локон жены в мешочек и поднялся. — Я нашел способ усмирить демона так, чтобы он не сожрал всех нас. Поэтому… не пора ли отдать канцлеру то, что он так сильно хочет? Прирученного, послушного только ему повелителя стихий.
